Текст книги "Зулкибар (Книги 1-4) (СИ)"

Автор книги: Марина Добрынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 109 (всего у книги 110 страниц)

   – Так с него теперь и взять-то нечего, – фыркнула я, – а с тебя вот есть чего. Так что, Валь, не упирайся. С тебя кровать! Я думала, после победы с Кардагольчика ее стребовать, он же собирался себе Арвалию забрать. Кстати, а где наш Кардаголушка?

   – Наверно, Ллиу его из постели не выпускает, – ухмыляясь, предположил Лин и по секрету сообщил всем присутствующим, – она это может.

   – Кто тут про нас говорит?

   Сначала раздался голос Ллиувердан, а потом появилась она сама под руку с Кардаголом.

   – Я тут о вас говорю, – признался Лин, – привет, Кардагол, дорогой, целоваться будем?

   – Я вам поцелуюсь! – ревниво прошипела Ллиувердан.

   – Увы, в другой раз, зайчик, – Кардагол развел руками, многозначительно покосившись на свою дракониху, и обратился к Саффе, – шептунья, тебе повезло. Мальчик хорошо целуется.

   Смотрю, Вальдора аж перекосило. Интересно, о чем он подумал? Учитывая, что о нашей вчерашней выходке с превращением Кардагола в прекрасную деву он не знал, я себе представляю, какие мысли в его похмельной голове зашевелились.

   – Даже не думай так! – на всякий случай посоветовала я.

   Вальдор бросил на меня мрачный взгляд и, наконец, сдался:

   – Саффа, будь добра, позови Юсара.

   – Да! – тут же оживился Горнорыл, – помощь целителя тут многим нужна.

   – А нефиг было вчера пить, – ехидненько заметила я.

   – Не надо Юсара, я сама могу, – заявила Ллиувердан, взмахнула руками и что-то такое прорычала.

   По помещению будто ветерок пронесся. Прохладный такой и приятный. Кажется, дракоша решила не размениваться по мелочам и вылечила всех, кто в помещении находился. Даже Гарлана, который навытяжку стоял у дверей, ожидая, когда его заметят. Страдающие с похмелья заметно повеселели, и Гарлан, вроде бы, тоже заулыбался. А с ним-то что было? От чего его дракониха вылечила?

   – Что тебе, Гарлан? – Валь, наконец, заметил своего управляющего.

   – В зале суда все готово, – доложил он.

   – Там тесно, – возразила Ллиувердан, – или вы передумали насчет того, чтобы я судила в истинном обличье?

   Вальдор задумчиво нахмурился. Вот мне любопытно, этот гордый мыш признается, что просто позабыл об истинных размерах драконихи или как-то иначе оправдываться будет?

   Но, к моему разочарованию, Вальдор не успел заговорить, инициативу в свои руки взяла Ханна и обратилась к Ллиу:

   – Ни одно из помещений дворца не подойдет для тебя по размерам. Крыша тоже отпадает – плоских площадок на ней всего четыре и все они недостаточно велики. Может быть, провести это мероприятие на свежем воздухе? В горах?

   Ллиу задумалась ненадолго и поинтересовалась:

   – А подходящие полянки в Зулкибаре имеются? Горы я не очень люблю.

   – Имеются! И я даже знаю одну! – сообщила я.

   – Дульсинея, ты уверена, что кошачье кладбище – это подходящее место? – поинтересовался Терин.

   Ну да, он сразу понял, какую именно "подходящую полянку" я имею ввиду. Именно ту, где когда-то давно у него состоялась магическая дуэль с этим... как его? Не помню, как зовут, он до сих пор телохранителем у тех трех магов работает.

   – О, суд на кладбище домашних животных! Как романтично! – умилилась Ллиувердан.

   – Отличная идея, – в кои-то веки поддержал меня Вальдор, – поляна достаточно велика и находится далеко от населенных пунктов, что гарантирует минимум лишних свидетелей.

   – Особенно ушлых менестрелей, которые потом все услышанное переврут, – пробормотала я.

   – Гарлан, пригласи Николая, – распорядилась Иоханна и для нас пояснила, – нужно поставить охрану по периметру, чтобы наверняка никого постороннего не было.

   – Правильно! Нафиг этих менестрелей! – поддержал Лин, – они наше с Ханной путешествие в другой мир так с ног на голову перевернули, что у меня до сих пор волосы дыбом встают! Вы себе представьте, оказывается, я ее в кошку превратил, потому что она за меня замуж не хотела, а потом утащил в другой мир и там всячески соблазнить пытался, а папа тем временем хотел отнять у Вальдора трон, и сам на Ханне жениться.

   – Лин, не повторяй всякую чушь за неумными людьми, – поморщившись, попросила Ханна.

   – Ты просто не хочешь, чтобы я рассказал продолжение этой истории, о том, как мы с тобой с тех пор любимся при каждом удобном случае. Боишься, что Кир приревнует.

   – К тебе? – фыркнул Кирдык, – обойдешься!

   – А что, ко мне ревновать не обязательно? – обиделся Лин и зачем-то заявил, – кстати, Саф, с Ханной я тоже целовался.

   – Лин, ты лучше скажи, с кем ты не целовался, – посоветовала Саффа.

   – С Вальдором! И с Аннет. И с Иксионом. С Шеоннелем, вроде бы, тоже нет, – Лин задумчиво нахмурился, – хотя в ту ночь с девочками могли по-пьяни и обознаться.

   – Довольно! – перебил его Вальдор.

   Ой, ну неужели он не понимает, что ребенок шутит?

   – Все в сборе, – продолжал Валь, – предлагаю магам, которые знают местонахождение выбранной нами поляны, отправиться туда первыми и проверить, все ли в порядке. Прихватите с собой других магов, пусть возьмут ориентиры. Потом вернетесь за нами и подсудимыми.

   – А как же зрители? – возмутилась Ллиу и уточнила. – Близкие родственники имеют право присутствовать.

   Вальдор недовольно поморщился, но спорить с дракошей не рискнул.

   – Это закрытый суд, – намекнул Терин.

   – Это скучно! У суда должны быть свидетели! Перед кем я буду представление в драконьем обличии устраивать? Перед вами, что ли? Больно надо! – обиделась Ллиу.

   – А давайте пригласим всех представителей знати, – предложил Кардагол и уточнил, – особо значимых, я имею в виду.

   – Только при одном условии! – опомнилась я, – дед, немедленно поклянись, что не воспользуешься Сферой Правды.

   – Я даже и не думал! – обиженно пробурчал Мерлин.

   – Это ты сейчас не думаешь, а потом можешь подумать. Давай, дед, клянись!

   – А что за Сфера Правды? – заинтересовалась Ллиувердан.

   Пришлось коротко ей объяснить, что это за штука такая. Ллиу задумчиво затихла. Пока она размышляла, мы таки выбили из деда клятву Сферу не использовать. Мы – это те, кто уже не рез пострадал от воздействия этой вещички, то есть я, Вальдор, Лин и Ханна.

   Лин

   Через пару часов мы собрались на поляне. Интересно, чья это была идея поставить здесь удобные кресла для коронованных особ и членов их семей? Я, пожалуй, этого человека расцелую... хотя нет, с раздариванием поцелуев мне, пожалуй, пора завязывать. Волшебница моя в этом отношении просто золото – терпения у нее море, но вряд ли оно безгранично.

   Для зрителей попроще, то есть для приглашенных дворян, были предоставлены широкие скамьи со спинками. Тоже, между прочим, удобно, так что не понимаю, почему кое-кто морды недовольные скорчил.

   Я устроился в кресле, рядом усадил Саффу и приготовился наблюдать за первым актом представления. То есть, за торжественным явлением Ллиувердан в драконьем обличии. Пусть сюрприз будет приглашенным товарищам.

   Сюрприз получился, что надо. Сначала в задних рядах зашептались, когда Валь занял место в одном из кресел, а не за судейским столом. Я даже расслышал пару замечаний о том, что король совсем умом тронулся, если позволил молоденькой дочери самой вершить суд. Но вскоре появилась Иоханна в сопровождении Кира и Кардагола и вместе с ними заняла места справа от Вальдора (слева сидела Аннет). Вот теперь господа приглашенные впали в прострацию. Все правители и члены их семейств сидят в креслах, за судейским столом никого нет, и никто не спешит начинать процесс. Думаю, вскоре кто-нибудь рискнул бы задать вопрос по этому поводу, но тут появился дед. Как всегда, не совсем трезвый. Он хмуро оглядел присутствующих, погрозил пальцем, строго икнул и сделал шаг к столу судьи. В задних рядах сдавленно всхлипнули. Наверно, кто-то из родственников Фрея. Вполне могу понять. Мне бы тоже не хотелось, чтобы над моими близкими вершил суд пьяный волшебник. Пусть даже он и является легендарной личностью.

   Дед злорадно ухмыльнулся и потопал к креслам. Уселся справа от Саффы (слева я сидел) погладил ее по руке и добродушно предложил уже начать звать его дедушкой, мол, свадьба не за горами, так что они почти родня. Саффа ответить не успела, потому что тут-то и явилась Ллиувердан. Прилетела во всей своей красе. Приземлившись, долго и тщательно складывала крылья, явно выпендриваясь, а потом наклонила голову и широко улыбнулась, демонстрируя внушительные зубищи. Мертвая шоковая тишина нарушилась парой писков и звуком падения. Вот прав был Валь, когда настаивал, что посторонних дам приглашать не следует! Будут здесь теперь в обмороке валяться.

   Дракониха аккуратно шагнула к судейскому столу, который был для нее до смешного мал, и постучала когтем по столешнице. Стол жалобно скрипнул, но выдержал, потому что отец и Кардагол на всякий случай укрепили его с помощью заклинаний. Ллиувердан, довольно зажмурившись, пророкотала:

   – Объявляю заседание открытым... и это, типа, встать, суд идет!

   Судя по шуму позади нас, товарищи гости подскочили, чем заслужили одобрительный взгляд госпожи судьи.

   – Садитесь, господа.

   Вальдор

   Признаться честно, настроение у меня слегка понижено. Ну не понимаю я эти шуточки, связанные с отношениями мужчин друг с другом. Эротические отношения, конечно же, со всеми вытекающими. Тьфу, двусмысленность сморозил. Иными словами, все эти рассказы о том, что Лин делал (или намеревался сделать) со своим престарелым родственником в ступор меня не вгоняют, но заставляют покрываться противными мурашками. Для правителя у меня слишком уж богатая фантазия. Намеки на то, что мог сотворить со своим потомком Кардагол, тоже меня не вдохновляют. Ни на что, кроме желания дать по морде и потомку и Кардаголу. Вот уже часа два, как я хожу и злюсь на эту парочку шутников. Раздражает, честное слово. Раздражает. Но пока держусь.

   Размышления о происходящем несколько отвлекают меня от наблюдениями за реальностью. Иными словами, я как-то не сразу понимаю, что место судьи уже занято большой желтой ящерицей с кровожадной мордой и длинным хвостом – невестой Повелителя времени. Понимаю, что за долгую жизнь он успел нагрешить, но чтоб настолько, чтобы наградой за все ему была женитьба на неуравновешенном бронированном чудище! Кошмар. Мне явно больше повезло.

   – Садитесь, господа! – покровительственным таким тоном произносит драконица, и наши придворные с облегчением плюхаются на свои места. А людей достаточно много! Обвожу их взглядом, киваю в знак приветствия. Наталкиваюсь на горящий взор Лиафель. И она здесь! А где Шеон? Ага, вижу, присел возле Лина. Угу, Лиафель меня сейчас не интересует.

   – Введите первого заключенного! – рокочет Ллиувердан. И тут же перед ней появляется высокий, худой, так прямо держащий спину, что сразу думается о болях в позвоночнике, старик. Он, кстати, не выглядит изможденным узником и одет сообразно своему сану. Впрочем, в зулкибарской тюрьме редко издеваются над заключенными.

   Рядом с ним находятся меланхолично посматривающий по сторонам Андизар и двое слегка испуганных подопечных Николая.

   – А зачитывать, в чем он обвиняется, я должна? – капризно спрашивает драконица., перелистывая когтем листы толстенного талмуда.

   – Это – обязанность судьи, – с места отвечает Ханна.

   – Не хочу, – заявляет Ллиувердан, – сам пусть рассказывает.

   И тут вдруг лорд, которого я, признаюсь, знаю с детства, начинает биться в истерическом припадке.

   – Я требую адвоката! – кричит он, брызгая слюной, – долой узурпаторов! Я невиновен! Это все поклеп!!!! Я отказываюсь говорить!

   Драконица наблюдает это действие пару минут, после чего спокойно сообщает:

   – А за неуважение к суду я тебе сейчас руку откушу.

   Лорд Фрей тут же замолкает.

   – Хотя на первый раз Вы получаете предупреждение, – продолжает Ллиувердан, – А вот на второй сразу...

   После чего она выразительно щелкает зубами.

   – Я не виноват, – несколько неуверенно произносит лорд, после чего переводит несчастный взгляд на группу придворных, сидящих позади нас. На других лордов. Я тоже кошусь в их сторону. Лорды, все как один, делают вид, что их происходящее не касается. И вообще они на пикничок собрались, а вот Фрея видят здесь в первый раз. Да и не лорд он вовсе, а так, какой-то странный старикашка.

   – Так дело не пойдет, – вздыхает драконица.

   Пугаюсь, пытаясь представить себе, какой выход из ситуации она может придумать.

   – Позвольте, я зачитаю, – предлагает Шеоннель.

   Ллиувердан изумленно расширяет глаза.

   – О! Эльфенок! Иди сюда, дорогой. Ты чей?

   Нервно вздрагиваю. Вот пусть это рыло зубастое только дернется в сторону моего сына. Я же из нее сапоги сделаю. Не знаю, как, но сделаю.

   – Мой! – вдруг выкрикивает с места Лиафель.

   Шеоннель вздрагивает и недоуменно глядит на мать. Я с силой сжимаю ладонями подлокотники кресла.

   – Что это твой-то? – добродушно интересуется Ллиувердан, наклоняя голову набок, – подойди-ка ко мне, ребенок.

   Шеоннель спокойно приближается к драконице.

   – Ой, какой забавный мальчик! – восклицает та, – так ты сынок бывшего зулкибарского короля?

   В рядах придворных раздается отчетливый шорох. Ну да, возможно, они предполагали, что я уже не бывший. Не успел я всех пока о своем решении оповестить.

   Ллиувердан лукаво мне улыбается: "Какой ты баловник, Вальдор!" после чего обнюхивает эльфенка и заявляет:

   – А на тебе все еще ловушки стоят рахноэлевские. Хочешь, сниму?

   Шеон даже отреагировать не успевает, как драконица шумно выдыхает, растрепав его волосы, и удовлетворенно сообщает:

   – Все. Читать хотел? Давай.

   Шеоннель вкратце излагает суть событий.

   – Я невиновен, – упрямо повторяет лорд Фрей.

   – Мы должны заслушать свидетелей, – предлагает Шеон. Ллиувердан кивает.

   Ну, заслушиваем. Ничего интересного не происходит. Сначала перед нами появляется глава гильдии суконщиков, который уныло бубнит о том, что его обокрали, не забывая коситься при этом на лордов. После него вызываем мага, заверявшего подпись, а также племянника Фрея.

   Последнего драконица прерывает, небрежно взмахнув лапой.

   – Короче, – говорит она, – я все поняла. Этот старый негодяй намухлевал с подписями. Ему нужны были деньги. Племянник соучастник. Маг – просто плохой специалист. Иоханна, что у вас тут за мошенничество полагается?

   – Ссылка, – отвечает Ханна.

   – А куда? – любопытствует Ллиувердан.

   – В его же поместье у подножья Зулкибарских гор, в "Аганнадурепали".

   – Понятно. Лорд Аган Фрей, Вы признаетесь виновным в мошенничестве. Приговариваю Вас к бессрочной ссылке, куда там королева только что сказала. Еще Вы обязаны возместить вон тому толстопузому пострадавшему ущерб. Да, еще штраф в казну – двести золотых.

   – Сколько?! – восклицает Фрей, падая на колени и начиная демонстративно заламывать руки.

   – Двести, – повторяет драконица с полным удовлетворением на зубастой морде. Несчастного лорда утаскивают в сторону озадаченные стражники.

   – Что там дальше? – интересуется явно входящая во вкус Ллиувердан.

   – Дело Стонги Фрея – внука лорда Фрея. Совершил покушение на королеву Иоханну Третью Зулкибарскую, находящуюся в беременном состоянии. В результате тяжело ранил Ларрена Кори Литеи, бывшего наместника княжества Эрраде, ныне – телохранителя королевы Иоханны и собственность Вальдора Зулкибарского, – проговаривает Шеоннель.

   К нам перемещают низкорослого тощего мальчишку.

   – Стонга Фрей? – интересуется драконица.

   Парень только гордо вздергивает нос.

   – Ой, какие мы все из себя независимые! – умиляется Ллиувердан, – рассказывать будем, что было?

   – Я хотел уничтожить узурпаторшу! – патетично заявляет мальчик.

   – Это что? Беременная баба – узурпаторша? – интересуется драконица.

   – Она не имела права занимать трон! – возвещает малыш. Ну, а как его еще назвать? Лет семнадцать-восемнадцать на вид, а туда же – тиранов свергать. Совсем молодежь пошла невоспитанная. Ну, не могу я испытывать к нему ненависть! Отлупил бы и отправил к дедушке в деревню, как там, Аганадура... Дальше о тиранах размышлять.

   – А ты кто такой, чтобы это решать? – спрашивает Ллиувердан, и в ее голосе отчетливо слышится рокот. Кажется, наша дамочка злится.

   – Я – свободный человек! – надменно проговаривает неудачливый цареубийца.

   – Так деньги твоего дедушки здесь не причем? – удивляется драконица, – и ты просто так решил избавиться от Иоханны, не поинтересовавшись даже мнением ее свергнутого отца? Мне кажется, или именно в тот период в Зулкибаре было явление призрака короля?

   Хм, кто это ей доложил? Даже любопытно. А забавно мы тогда с Дуськой время провели.

   – Я не верю в привидения! – с достоинством отвечает Стонга Фрей, и я отвергаю Ваши гнусные инси... инсин...

   – Инсинуации! – подсказываю я.

   – Вот именно.

   – Сынок, – интересуюсь, – а ничего, что я против занятия трона Иоханной не возражал? И ни разу не пытался обратиться к народу с предложением свергнуть незаконную властительницу? Что это вдруг ты за меня этот вопрос решил?

   – Каждый законопослушный... – начинает было мальчик, но драконица его прерывает:

   – Каждый законопослушный соблюдает закон. Короче, мне надоело выслушивать высокопарную чушь. Стогну Фрея выпороть и к деду. В деревню. Вальдор, прости за мягкий приговор. Ребенок просто глупый, нахватался ерунды где-то, да и явно кто-то из родственников его настропалил. А люди при этом не пострадали.

   – А Ларрен? – спрашиваю я.

   – А Ларрен – вещь. Он не считается, – возражает драконица, – впрочем, хочешь, за его порчу я штраф взыщу?

   – Спасибо, не надо, – бормочу я. Настроение портится окончательно.

   Стражники уволакивают младшего Фрея, который, утеряв свой гордый вид, упирается и плачет.

   Глава 40

   Вальдор

   – Следующий – борэль Налиэль Ручейка, – тихо проговаривает Шеоннель. Я смотрю на сына. Он – на мать. Лиафель, сжав руки в кулаки и подняв плечи, не отрываясь, вглядывается в драконью морду.

   – Что это ты, ребенок, занервничал? – интересуется Ллиувердан.

   – Он – муж моей матери, – поясняет Шеон.

   – А когда ты читать вызывался, ты об этом не знал? – ехидничает ящерица и тут же добавляет, – ладно, дай, сама посмотрю.

   Она задумчиво вглядывается в материалы дела.

   – О, тут серьезно! – наконец, произносит Ллиувердан, – тут ссылкой явно не отделаешься.

   По лицу Лиафели текут слезы, и мне даже жаль эту эльфийскую заразу.

   Драконица поднимает взгляд от тома.

   – Ну, где подсудимый-то?

   И тут же перед ней материализуется искомый узник.

   Лиафель бросает на него взгляд и в ужасе прижимает ладонь к губам. Хотя чему здесь ужасаться – не понимаю. По-моему, Наливай выглядит как обычно. Даже не похудел. Подумаешь, волосы подстрижены и взгляд понурый. Так он все же был не на курорте, да и Сурик наш – не массажист. И вообще, она его в таком виде уже видела! Что же пугает прекрасную Лиафель? Не перспектива ли предстать перед судом после показаний мужа?

   – Я все признаю, – глухо проговаривает он.

   Драконица выражает неудовольствие.

   – Что значит – все? Я еще не сказала, в чем тебе обвиняют. Тоже мне нашелся – несчастный, со всем согласный. Я, может, еще передумаю и не стану тебя есть?

   Издав вопль, Лиафель падает на соседей по скамейке.

   Тут же где-то неподалеку раздается еще один крик, на этот раз – возмущенный. Кричат что-то типа "за свободу и гласность". Привстаю и вижу, как стражники волокут куда-то упирающегося субъекта человеческого рода. За спиной субъекта болтается лютня. Ага, менестрель. Поймали любезного. Надеюсь, сейчас ему объяснят, что такое свобода. И где следует проявлять гласность. Сажусь на место. Преставление под названием "суд" продолжается. Жаль, что я вина не взял, без него как-то неуютно. Дуську попросить переместить его сюда, что ли? Кошусь на княгиню, а та ну прямо заворожена происходящим. Вцепилась в руку мужа, а глаза круглые так и сияют. Ладно, не буду отвлекать.

   Смотрю – а Шеон уже возле матери хлопочет. Заботливый наш. Пусть бы валялась себе. Вряд ли кто на нее наступит!

   – В чем виноват-то? – интересуется драконица.

   – Рассказать подробно? – спрашивает Наливай, поднимая на судью несчастные темные глаза.

   – Можешь вкратце, – разрешает Ллиувердан и отклоняется немного назад, опираясь на хвост. Поза "я вся – внимание" в исполнении дракона. Выглядит впечатляюще.

   Борэль начинает монотонно перечислять свои злодеяния:

   – Я шпионил на территории Зулкибара в пользу королевства Альпердолион. Я провоцировал народные беспорядки в Зулкибаре. Я, использовав свою дочь, активировал в Шеоннеле, сыне Вальдора Зулкибарского, заклинание "Палач Его Сиятельства", чтобы убить королеву Иоханну. Дочь об этом не знала. Я заставил юного Фрея поверить в то, что гибель Иоханны – единственный способ освободить деда, и я объяснил ему, как лучше это сделать.

   – Тишина! – произносит драконица и, вроде бы, к чему-то прислушивается. Где-то неподалеку кто-то истошно вопит. Могу только предположить, что это – тот самый "юный Фрей", в отношении которого приводят приговор в исполнение.

   Ллиувердан мотает головой из стороны в сторону и несколько неуверенно проговаривает:

   – Ничего, это ему только на пользу пойдет. Продолжайте, борэль Налиэль!

   – Я еще... – растерянно произносит эльф, – простите, Ваша честь, что там еще мне инкриминируют?

   – Хм, ну, вроде бы основные моменты Вы обозначили. Что можете заявить в свое оправдание?

   Борэль переводит взгляд на супругу, которая уже пришла в себя и сидит, обмахиваясь платочком, после чего он проговаривает:

   – Боюсь, что ничего. Я действовал сам. В одиночку. Никто мне добровольно не помогал.

   Ну, надо же! Выходит, драгоценная моя лесная фея – всего лишь невинная жертва страшного Наливая! А сама она и знать не знала: зачем издевалась над моим ребенком, зачем позволила наложить на него заклятие, которое мальчика практически зомбировало; зачем бросила его умирать в Зулкибаре. Сама невинность и простота!

   Хотя, вот смотрю на этого стриженого ушастого, защищающего свою стерву из последних сил, и начинаю его уважать. Гадостей ведь он мне сделал громадное количество. Даже если принимать во внимание, что он действовал по указке Рахноэля, все равно. Но вот сейчас вижу его и понимаю – настоящий мужчина. И пусть он сломался на пытках. А кто бы выдержал? Нашего Кира я не имею в виду – он вообще каменный.

   Ведь сейчас и орку понятно, что отказываясь защищаться, эльф пытается сохранить свободу своей ненаглядной – гадюке этой Лиафели. Удавил бы ее! Но Наливая жаль.

   – Что-то темнишь ты, эльф, – недоверчиво произносит драконица, – съем я тебя, пожалуй.

   И тут моя драгоценная дочурка поднимается с места и звонко так выкрикивает:

   – Я за него поручаюсь!

   Иоханна

   Сижу и киплю от возмущения. Налиэль всю вину берет на себя. Решил поиграть в благородного? И чего он добивается? Спасти от справедливого наказания Лиафель? А она-то рада, тварь ушастая, вон, платочком обмахивается от облегчения. Да еще и Шеон рядом с ней. Руку матери на плечо положил, и лицо у него такое сочувствующее. Себе бы посочувствовал, недоумок! Тридцать лет жизни в аду провести!

   – Вот же гадина! – бормочу я, бросая в сторону мамаши Шеоннеля пламенный от негодования взгляд.

   Кир легонько сжимает мои пальцы своими.

   – Ханна, успокойся, – тихо проговаривает он, – Налиэль все делает правильно.

   Правильно? И этот туда же! Мне это их мужское благородство... Да наплевать мне, что Лиафель – самка! Навредила, будь так добра – отвечай. А то, видишь ли, сейчас она чистенькой останется, а потом еще одного такого же идиота найдет. И что, все по-новой?

   – Он защищает свою жену и ребенка, – поясняет Кирдык.

   А что он на невысказанные вопросы ответы раздает?! Возмутительно! Выдергиваю свои пальцы из его ладони. Кир в ответ спокойно складывает свою руку мне на талию. В конце концов, почему виновным сделали одного Налиэля? Если уж на то пошло, он действовал по принуждению. Его вынудили! Его заставили расстаться с семьей. Он должен был по велению своего монарха использовать собственную дочь в неблаговидных целях. И вообще, я его отпустить собиралась. И, между прочим, обещала это. Не моя и не его вина в том, что вместо эльфа в Альпердолион отправился мой брат. Нет, так нельзя.

   И вот я слышу обещание дракона сожрать несчастного борэля и не выдерживаю.

   – Я за него поручаюсь! – кричу на всю поляну.

   – Это как? – изумляется Ллиувердан.

   – Я поручаюсь за этого эльфа. За то, что он будет с нынешнего дня вести тихую и мирную жизнь, не связанную с убийством и шпионажем. Что он не будет вредить ни Зулкибару, ни его союзникам и данникам без отдельного на то моего повеления. Я ручаюсь за борэля Налиэля.

   – Чем? – спрашивает дракон.

   Ох, а чем, действительно? Чем? Короной? Но я не вправе. Чем же?!

   – Что тебе дорого, королева?! – раздраженно восклицает Ллиувердан.

   – Кир? – неуверенно проговариваю я, – отец? Трон? Но я не...

   – Дура! Ты отдашь мне в обучение своего ребенка. Сроком на пять лет, – рычит Ллиувердан и тут же добавляет. – Поручительство принято. Изменению не подлежит. Борэль Налиэль может вернуться домой. В случае нарушения им данного королевой Иоханной обещания он будет немедленно умерщвлен любым удобным для меня или иного исполнителя моей воли способом.

   Я, потрясенная, сажусь на место.

   – О, боги, – шепчу, повернувшись лицом к Киру, – что я сделала?

   Он в ответ улыбается и гладит меня по щеке.

   – Все в порядке. Будем приглядывать за Налиэлем. Все хорошо.

   – Прости, – говорю, – я не знала, что так получится.

   – Все хорошо, – повторяет Кирдык, все еще улыбаясь, и я в очередной раз понимаю, как мне с ним повезло. А еще то, что мне со своим мерзким характером нужно что-то делать.

   Налиэль меж тем обнимается с супругой, а Шеон стоит в сторонке и грустно за ними наблюдает. Ну да, теперь он вновь им не нужен.

   – Шеон! – кричу я и машу ему рукой, мол, иди к нам.

   Грустный эльфенок тут же появляется рядом. Смотрит на меня вопросительно своими красивыми карими глазками.

   – Братишка, – говорю, – я тебя люблю. И Вальдор тебя любит, и Аннет. И Дуся, сам ведь знаешь. Ну, зачем тебе эти двое?

   – Ты не понимаешь, Ханна, – вздыхает эльфенок, – тебе повезло.

   И, печальный, удаляется в сторону дракона. Лиафель со своим мужем исчезают, не прощаясь. Нужно будет сказать отцу, чтобы поговорил с Шеоннелем, объяснил тому, что расстраиваться не из-за чего, и если даже кто-то один его бросил, кто-то другой нашел и радуется этому.

   И зачем я поручилась за ушастого, если он так с моим братом обращается? Не понимаю.

   – Слушается дело бывшего короля Арвалии Дафура, – возвещает Шеон. Придворные оживляются и начинают поглядывать в мою сторону. Не то, чтобы с намеком, скорее – с намеком на намек. Все же, не каждое столетие у нас судят королей.

   Появляется Дафур. Он не выглядит испуганным. Устал уже, наверное, бояться. Кланяется присутствующим и, отдельно, нашей чешуйчатой судье.

   – Ваша честь! – с достоинством произносит он и даже руку к груди прикладывает, мол, польщен тем, какая его дело замечательная личность рассматривает. Дракон тут же склоняет длинную шипастую голову набок и начинает кокетливо хлопать ресничками. Кошмар. Куда смотрит Кардагол? А куда он смотрит – в сторону, делает вид, что его это вообще не касается.

   – Я расскажу, как все было на самом деле! – бодро заявляет Дафур, и судья в ответ лишь поощряюще кивает.

   – Княжество Эрраде напало на Арвалию без предупреждения.

   – Это ложь, – произносит Терин, гневно сверкая глазами, – война была объявлена по всем правилам!

   Дафур, гордо игнорируя князя, приглаживает ладонью волосы с левой стороны головы и продолжает:

   – Потом вдруг князь Терин Эрраде исчез в неизвестном направлении, не озаботившись назначением преемника. Конечно же, я этим воспользовался. Надо признать, оборона княжества была организована из рук вон плохо.

   – И это ложь, – заявляет Терин, – мною было отправлено предложение прекратить военные действия!

   Что-то князь сегодня удивительно эмоционален. Где его хваленая сдержанность?

   – После чего, – продолжает бывший король Арвалии, – я вдруг обнаружил в своей постели пышногрудую блондинку, которая назвалась Дульсинеей Эрраде.

   – Пышногрудую? – повернув голову в сторону Дуси, задумчиво произносит дракон.

   – Чем тебе моя грудь не нравится? – вскакивая, возмущается княгиня, – и вообще, все не с этого начиналось.

   – Правильно! – заявляю я, – проблемы у нас начались с того, что мы с Лином отправились в прошлое для... для решения некоторых деликатных проблем!

   – Проблемы от решения проблем, – бормочет под нос дракон, – оригинально.

   – Да не было бы проблем, если бы Лиафель не пыталась играть своим сыном! – встревает отец, – все остальное было решаемо!

   Дракон растерянно хлопает ресницами.

   – И не в этом вовсе дело, – говорит Лин, досадливо морщась, – вот если бы Кир на меня не взъелся...

   – Ну, все, господа и дамы, – вздыхает Ллиувердан, – вы меня утомили. Сейчас вы, четверо, расскажете мне все по порядку.

   И все. А дальше я уже плохо понимала, что делаю.

   Лин

   А Лиафель все-таки дрянь. Красивая, но дрянь. Мне даже жалко Налиэля стало. Досталась же ему женушка! Ханне вот его тоже стало жаль. Даже больше чем мне – взяла и поручилась за него! А Ллиувердан, не будь дурой, потребовала с нее за это такое, что мне захотелось в ее драконий лоб каким-нибудь несмертельным, но неприятным для здоровья атакующим засветить.

   – Ты отдашь мне в обучение своего ребенка. Сроком на пять лет, – заявила эта затейница.

   Я на Кира покосился. Думал, он сейчас дракоше мандоса трындец устроит, а он ничего – сидит, Ханне улыбается и что-то ей на ушко нашептывает. Ну, раз ему – будущему папаше, пофиг, то и я особо волноваться не буду.

   Налиэль со своей кильдой ушастой исчезли. Она даже не попрощалась с Шеоном. Да что там! Она в его сторону и не посмотрела! Надо было Шеоннелю бросить ее валяться в обмороке. Тоже мне, добрый мальчик, верный сын! Ханна попыталась его подбодрить парой ласковых, но он отмахнулся, типа не понимает она ничего, и пошел Ллиувердан помогать. Нашелся, ёптыть, главный помогайка всея Зулкибара, Альпердолиона и прочих прилегающих государств!

   – Слушается дело бывшего короля Арвалии Дафура, – объявил Шеоннель, потом посмотрел на мою мать и улыбнулся.

   Он ей глазки строит? В присутствии моего отца? С ума, что ли, сошел эльфенок наш?! А мама, будто забыла, что папа рядом сидит, улыбается Шеону тепло так. Вот будет весело, если мой приятель вдруг станет любовником моей матери... если, конечно, жив останется. Я перевел взгляд на отца. Он вообще никак не реагировал на эти мамины перемигивания с полуэльфом. Сидит себе, безмятежно поглаживая ее руку, лежащую у него на колене, и наблюдает за появлением Дафура. Ничего не понимаю! Получается, папа в курсе и не против? А, в общем-то, ладно, какое мне дело? Если им так нравится, то, пожалуйста. Я перестал обращать внимание на Шеона и моих родителей и сосредоточился на бывшем короле Арвалии.