Текст книги "Зулкибар (Книги 1-4) (СИ)"

Автор книги: Марина Добрынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 110 страниц)

   Бегом практически направляюсь к приемному залу. Там очередь. Из этих самых неуравновешенных старушек. Судя по одежде, большая часть из них мещане. С этими проблем возникнуть не должно. Ага, а вот эта старая карга в бордовом шелке – графиня Улаэ. Знаю я эту стервь. У меня на приеме она уже была. Теперь вот супругу мою достать, видимо, решила.

   – Прошу прощения, уважаемая, – произношу я, аккуратно отодвигая ее от двери. – Мне назначено.

   – Что?! – визжит она, – да ты кто такой?! Нет здесь никаких назначений.

   – Есть-есть! – говорю я, ласково улыбаясь.

   – Не пущу! – верещит графиня. У нее от возмущения аж щечки обвисшие подрагивают. А мне смешно.

   – Придется, уважаемая, – заявляю я и практически в прыжке умудряюсь открыть дверь и влететь в зал для приемов. При этом графиня эта гадская, тоже, наверное, подпрыгнув, успевает уцепиться мне в одежду, я слышу треск, но... Но что я могу поделать?

   Быстро оглядываюсь.

   Аннет в кресле, пародийно напоминающем королевский трон, сидит, важная такая. У ног ее секретарь устроился. Пишет. До моего триумфального появления она, я так полагаю, выслушивала стоящего перед ней старичка – маленького, худенького, чистенького. Слева и справа от королевы по шеренге из трех охранников каждая. Правильно, ее величество нужно охранять, а то сброд тут всякий шастает. Кстати, вот у того, второго справа, больно уж физиономия знакомая. Не он ли лицо мое синяком украсил? Он ведь, зараза. Он здесь что, круглосуточно работает? Спать не пошел? Ну точно он, вот на меня косится, и морда хмурая. Ну да ничего, караульным во время приема королевы разговаривать не положено.

   Аннет глядит на меня пристально. Вот на ее лице что-то мелькает. Узнала? Нет. Очень хорошо.

   – Вы что-то хотели? – спрашивает она у меня.

   Я картинно падаю перед Аннет на одно колено и с надрывом в голосе произношу:

   – Вашей милости.

   – И в чем она должна выражаться, сударь? – интересуется королева.

   – Мне нужно разрешение на посещение фрейлины Селины.

   Аннет вздыхает, а я все пытаюсь определить по ее лицу – узнает или нет?

   – Вы ее родственник? Или имеете какие-то иные основания для посещения этой девицы?

   – Я ее дядя! Только вчера я приехал из Муриции ненадолго. Очень хотел увидеть свою племянницу.

   Да, братьев у нее не оказалось, отцу под шестьдесят, и он лысый. Только вот дядя, который, к счастью, имеет славную привычку путешествовать.

   – Я могу устроить вам встречу, – отвечает королева, – зачем Вам посещение ее комнаты?

   – А как же поговорить, вспомнить былое? Пообщаться на разные темы. Мы так давно не видели друг друга!

   Аннет на пару секунд отводит взгляд в сторону, а потом вновь смотрит на меня. Нет, точно не узнала, иначе бы ее глаза не были такими холодно-равнодушными.

   – Я выдам Вам разрешение. Подождите пару минут. Секретарь подготовит. Как Вы сказали, зовут Вашу племянницу?

   – Селина!

   – Любопытно, внешне Вы с ней совсем не похожи.

   – Вся в мать! Такая же красавица.

   Через две минуты я являюсь счастливым обладателем разрешения.

   – Вы можете пройти к ней прямо сейчас, – советует Аннет, – она должна быть у себя.

   Ах, добрая душа! Ах, милая, глупая, добрая Аннет.

   Странный он, универсал этот недобитый. Почему это я ему спасибо скажу, если он волшебницу мою силы магической лишит? То есть она будет свой век доживать как рыба без воды, а я, по его мнению, при этом радоваться должен?

   – Так нечестно! – возмутилась мать.

   Да, я с ней согласен, нечестно так, но неужели она от мага этого ожидала, что все по-честному будет и он за "спасибо" отца воскресит? Как вообще так получилось, что он погиб? Не верю я, что Кардагол его победил в честном поединке. Нечисто здесь что-то.

   – Если ты, Дуся, не согласна на такие условия, то...

   – А Дульсинея тут при чем? – перебила Саффа. – Тебе у меня спрашивать надо, согласна ли я.

   – А ты согласна? – оживился Кардагол.

   – Ты, Кардагол, завистливый засранец однако! – заметил я.

   – Что?

   Хм, странно, что он не понял о чем я. Ладно, мне не сложно объяснить:

   – Завидно тебе стало. У Саффы умения покруче твоих будут. А может быть, ты испугался, что она тебя уделать может в магическом поединке?

   Смотрю, Кардагол закипает потихоньку. Неужели я его за живое зацепил? Тут этот авиатор, Кирдык то есть, вмешался.

   – Ее мало лишить возможности колдовать. Таких, как она...

   – Кир! – гневно перебила Иоханна.

   Он глянул на нее и замолчал, не стал продолжать. Интересное дело. И что это за обращение такое свойское – Кир? Да и когда он нож у горла ее держал, все как-то странно было. Стоило ей локтями немножко помахать, как тут же отпустил, хотя легко мог прирезать. Что тут у блонды моей ненаглядной приключилось с этим авиатором недобитым?

   – Я поклянусь, – решила Саффа.

   – Ты с ума сошла?

   Это мы? Кажется? все втроем – я, мать и Иоханна, крикнули.

   – Клянись! – оживился Кардагол.

   – Клянусь, больше не колдовать, – без всякого сожаления сказала волшебница.

   – Нет, шептунья, так дело не пойдет. Знаю я твои уловки иномирские. По всей форме клянись, как это у вас принято.

   Саффа нахмурилась, посмотрела на меня грустно и с сожалением, как будто в последний раз видит, а потом поклялась. Вот когда она клятву свою произнесла, по всей форме, как Кардагол требовал, я и понял, почему она так на меня взглянула.

   – Я, Саффа, Озерная Ведьма, дочь Темной Аланы, клянусь не использовать магию.

   – Никогда, – подсказал Кардагол.

   – Никогда, – повторила Саффа. Озерная Ведьма...

   Полный абзац!

   – Отлично! Все, кто мне при ритуале воскрешения не нужен, могут отправляться по местам своего заключения! – весело изрек Кардагол.

   Я, Саффа и Юсар, надо полагать, были лишними, потому что после слов мага этого мы оказались в уже знакомой нам комнате.

   Саффа сразу отошла от нас, присела на диван и сделала вид, что ей интересно изучать рисунок на ковре.

   А я... мне бы переживать, что мать моя неизвестно где сейчас находится, что Кардагол этот может и не воскресить отца, потому что мы бестолочи такие ответной клятвы с него не потребовали. В общем, я много о чем серьезном мог бы подумать, но вместо этого я смотрел на... Озерную Ведьму. И мысли мои были далеки от семейных дел.

   Теперь мне была понятна тревога деда и его подозрения, что Саффа приворожить меня может. Ведь получилось у нее это с предком моим, Мерлином Первым, а он посильнее меня магом был, так что со мной такое проделать ей раз плюнуть. Вот и Кардагол намекал, что она "опять на те же грабли"... то есть теперь другого Мерлина приворожила – меня. Но зачем? У Мерлина Первого Озерная Ведьма артефакт ценный выманила, а у меня что? Тоже артефакт? Повелитель Порталов? И такое зло меня взяло! Не утруждая себя дальнейшими размышлениями, я сорвал артефакт с шеи и швырнул через всю комнату.

   Саффа вздрогнула, когда Повелитель Порталов упал к ней на колени, и удивленно посмотрела на меня. Я постарался сохранить на лице холодное, отстраненное выражение. Надеюсь, мне это удалось. Хоть и с трудом. Все-таки приворожила она меня! Иначе, как еще объяснить мое состояние? Такое... неравнодушное.

   – Забирайте, Саффа. Вы же этого хотели.

   Удивленное выражение мгновенно исчезло с ее лица, черные глаза гневно вспыхнули голубым светом.

   – Дурак ты, Эрраде! – прошипела она, и артефакт полетел в меня.

   От неожиданности я не успел его поймать. Прямо в лоб мне прилетело кулоном этим с александритом. Да, я дурак. Потому, что ее за дуру принял. Ну, зачем ей нужен этот Повелитель Порталов, если она им воспользоваться не смогла бы, даже если бы магии не лишилась? Его же могут активировать только члены моей семьи по материнской линии. И она об этом знала. Об этом вообще все знают, даже не маги, потому что артефакт этот вещь известная, а мы из его свойств никогда тайны не делали.

   – Да я дурак, – согласился я, – потому что понять не могу, что тебе от меня надо было? У меня, кроме Повелителя Порталов, ничего ценного нет.

   И тут она меня по-настоящему испугала. Она заплакала. Нет, даже не так – с ней истерика случилась!

   Юсар, который до этого с интересом наблюдал за происходящим, и то занервничал. В угол, уже ставший для него родным, забился, и молча на нас таращился. То есть на Саффу, которая одновременно плакала и выкрикивала странные вещи:

   – Да давай, придуши меня, отомсти за поруганные чувства! Бедный несчастный мальчик! Приворожили его! Дурак! Такой же дурак, как и все остальные! Каким образом я, по-твоему, могу приворожить мага так, чтобы он сам этого не заметил? Почему вы все считаете, что во мне какая-то сила необычайная скрыта? И советники эти ваши, безмозглые идиоты! Всполошились – иномирка, кто знает, чего от нее ожидать! И Мерлин, трус несчастный, отрицать не стал, что приворожила я его.

   – Не может быть! – вырвалось у меня.

   – Конечно, не может! Я же такая коварная! Я же только и мечтаю, как бы кого-нибудь приворожить! У меня больше интересов никаких и быть не может, только привораживать направо и налево! И вот еще артефакты всякие коллекционировать! Ненавижу вас всех! Лучше бы Совет меня к смерти приговорил! И тебя ненавижу! Скотина, ты, Эрраде! Тупой осел!

   Она еще много чего в мой адрес говорила и швырялась всем, что под руку попадется. В основном подушками, которых на диване много было. Парочку я поймал, остальные мимо пролетели, а одна мне в лицо угодила. Подействовало бодряще. Я вышел из ступора и шагнул к этой истерирующей вороне.

   Не знаю, о чем она подумала, когда увидела, что я к ней направляюсь. Глаза у нее были такие, как будто она ожидала, что я ее ударю. За кого она меня принимает? А я за кого ее принимаю? Кажется, пришло время это выяснить.

   И я ударил оглушающим.

   Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Устроили балаган из смерти Терина.

   Стою в растерянности. На Кира смотрю. А тот на меня внимания даже не обращает – уставился на Саффу, как на врага государства. Меня, конечно, несколько утешает то, что он не любовным взглядом ее сверлит, но вот отсутствие его внимания ко мне после того, что он сделал, как-то раздражает.

   Поганец! Мне! Нож! К горлу! Я не спорю – это было оправданно в данной ситуации. Я не ожидала, что моя скромная подружка Саффа может так развоеваться. Молнии она, видите ли, разбросала направо и налево. Зоргов жестоко уничтожила. Это для нее – они твари злобные, а для Кира – бойцы, за которых он отвечает, которых он знает и уважает. В общем-то, понятно, отчего он озверел.

   Но если мы переживем это все, и еще кучу разных если, я ему, все же, разъясню пагубность его поведения. В дусином стиле разъясню, наверное.

   – Я, Саффа, Озерная Ведьма, дочь Темной Аланы, клянусь не использовать магию.

   Я что-то пропустила? С каких пор моя подружка, по совместительству – Зулкибарский придворный маг, стала легендарной Озерной Ведьмой? И, главное, почему я об этом не знаю? Она все-таки клянется не использовать магию?! Ага, одним волшебником у отца стало меньше. Невезучий он у меня в этом плане.

   – Отлично! Все, кто мне при ритуале воскрешения не нужен, могут отправляться по местам своего заключения! – произносит Кардагол.

   Лин, Саффа и Юсар исчезают. Надо полагать, Дуся, я и Кир нужны зачем-то при ритуале воскрешения. Зачем?

   Кардагол поворачивается к сыну, некоторое время задумчиво его разглядывает, а потом произносит:

   – Кир, обещай мне, что ты не убьешь Саффу.

   – Я не могу обещать это, отец.

   – Она сейчас беззащитна.

   – Она не была такой, направляя на моих ребят "огненное проклятье".

   – Сдалось тебе это проклятье! – с досадой восклицает Повелитель времени, а Кир в ответ кричит, причем как-то обиженно, по-мальчишески:

   – Тебя там не было! Ты не видел это!

   Вот же мстительный какой!

   – Прошу прощения, – вмешивается Дуся, – мы тут зачем вообще собрались? О Саффе поговорить или, может, мужа моего воскрешать начнем? А то я ж немножко соскучилась. И я вполне могу колдовать. Кардагольчик, хочешь я Кира твоего оглушающим долбану маленько, тогда он точно никого убивать не пойдет?

   – А это идея! – радостно восклицает Кардагол.

   Что? Кира оглушающим?! У него же голова будет болеть после этого!

   – Хорошо, – со вздохом произносит он, – я обещаю, что, пока Саффа будет находиться у нас, я ее не буду убивать. Хотя очень хочется.

   – Тогда начнем! – говорит Кардагол и неподалеку от нас материализуется стол. С мраморной столешницей, кстати. А на столе – тело Терина Эрраде.

   Дуся издает какой-то странный звук, похожий на всхлип, но глаза у нее сухие.

   – Что я должна делать? – осведомляется она.

   – Только хотеть.

   – Что хотеть?

   – Хотеть, чтобы он был жив. От Вас, Дульсинея, требуется лишь огромное и яркое желание увидеть этого человека живым рядом с Вами. Больше ничего.

   Очень любопытно, а он сам хотел всех этих 182 человека увидеть? Огромно и ярко? Ну, в отношении Кира я это понимаю. А остальные? И, кстати, где они?

   Но вместо этих вопросов я задаю другой – тривиальный:

   – А я?

   – А Вы с Киром – просто свидетели. Наблюдайте. Желательно, молча.

   Ага, молча. Подхожу ближе к Киру. Косится, но не отодвигается.

   – Я правильно догадалась, – спрашиваю, – это ты команду Лина ловил?

   – Правильно.

   – А зачем? Ты не мог им просто дать пройти? Они же меня шли спасать!

   Кир складывает руки на груди и отвечает мне этак высокомерно:

   – Я делал свою работу, принцесса.

   – Ах, свою работу! – рычу я, намереваясь объяснить полковнику, как работа должна сочетаться с личной жизнью.

   – Вам велено наблюдать, – огрызается он, – вот и наблюдайте.

   И демонстративно отходит в сторону. Хорошо, что там у нас происходит?

   Кардагол и Дуся стоят по разные стороны стола друг напротив друга. Дуся закусила губу и руки в кулаки сжала – настраивается. Кардагол спокоен и сосредоточен. Вот он поднимает правую руку, кладет ладонь на грудь Терину и начинает что-то шептать. Что странно, действительно, шепчет, но я очень отчетливо все слышу, хотя и не понимаю ни слова. И едва ли смогу воспроизвести. Левой рукой Кардагол в это же время делает очень странные движения, будто дирижирует.

   Надо, пожалуй, ближе подойти. Кир следует за мной.

   Лицо Кардагола меж тем становится все бледнее. Заметно, что это колдовство дается ему с большим трудом. Дуся же напряженно всматривается в лицо мужа. Боится, видимо, пропустить момент возвращения жизни. Кирдык обходит меня и становится у отца за спиной.

   Вдруг, Повелитель времени резко сводит ладони вместе и опускает руки. И буквально тут же Терин открывает глаза.

   – Что со мной? – хриплым голосом спрашивает он.

   – Теринчик! – теперь уже точно всхлипывает Дуся и падает на грудь князю.

   В это же мгновение Кардагол начинает оседать вниз, Кир его подхватывает и нежно опускает на пол. Сам же садится рядом, кладет голову отца себе на колени. На лице полковника искреннее беспокойство.

   Терин решительно отстраняет Дусю и садится.

   – Что случилось?

   – Ты умер! – объясняет Дуся, а слезы по физиономии так и текут, – а мы тебя воскресили.

   Князь обводит взглядом присутствующих и хватается руками за голову.

   – Что ты сделала, Дульсинея, – стонет он, – что ты сделала?! Зачем?!

   Сегодня у нас что – день глупых вопросов? Что это такое говорит супруг мой воскрешенный?

   – Как зачем? По-твоему надо было тебя мертвым оставить?

   – Вы, Дульсинея, так и не научились доверять моим решениям.

   – Это ты сейчас о чем? – растерялась я. – Эй, Кардагол, ты кого мне оживил? Это что за псих тут вместо моего мужа шевелиться и странные вещи говорит?

   Но Кардагол мне не ответил, потому что еще в себя не пришел. Зато ответил Терин, тихо так и без намека на нежность:

   – Я поклялся, что проведу ритуал возвращения, если проиграю в магическом поединке. Теперь мне придется это сделать.

   Я с секунду смотрела на него в полном ступоре, а потом до меня дошло. Кир был прав! Терин нарочно подставился под удар, чтобы погибнуть в этом поединке. Он это сделал, чтобы освободить нас с Иоханной, но при этом не проводить ритуал! А я, выходит, все испортила своим нездоровым желанием видеть его живым.

   – Сволочь ты, Теринчик! – рявкнула я. – Ты когда тут торжественно самоубивался, подумал обо мне? О сыне нашем? Ты подумал, каково нам без тебя будет?

   – Лин уже взрослый и пережил бы потерю.

   – А я? А на меня тебе, выходит, наплевать? Зачем я вообще с тобой связалась? Лучше бы за Вальдора замуж вышла! Была бы сейчас ленивой глупой королевой, вот наподобие Аннет, и горя бы не знала. А ты... надо было тебя тогда, 27 лет назад бросить подыхать в тюрьме зулкибарской с переломанными руками! Сволочь ты, Терин, и больше никто! Считай, что я хотела твоего воскрешения, чтобы официально с тобой развестись. Не желаю быть твоей вдовой, желаю развода! А потом подыхай, раз тебе так хочется!

   – Дульсинея, что Вы такое говорите? – прорычал Терин и руку поднял. Неужели ударить хочет? Обойдется без радости такой! Я замахнулась. Вообще-то хотела тапком ему по морде врезать, но в запале, на автопилоте, по привычке замахнулась той, в которой хлыст.

   Терин ожег меня таким взглядом, что у меня аж коленки задрожали. Молча отобрал у меня хлыст этот злополучный, посмотрел на него задумчиво так, потом на меня и... я зажмурилась. Если он сейчас решит мне врезать, в общем-то, прав будет. Когда что-то коснулось моей щеки, я вздрогнула. Но оказалось что это не хлыст вовсе, а его пальцы.

   – Дульсинея, у Вас сажа на лице. Как Вы могли подумать, что я Вас ударю? – сухо спросил он.

   – Ну, я же смогла, – жалобно пикнула я.

   – Дусь, дура ты у меня, – шепнул Терин.

   Может быть, он еще что-то сказать хотел, не знаю, я слушать не стала. Набросилась на него, покрывая жадными поцелуями и бормоча всякую ерунду о том, что сам он у меня дурак и что хрен он от меня отделается, даже смерть не разлучит нас, пусть и не мечтает об этом. А что касается Кардагола, то мы обязательно решим эту проблему, но только после того, как он меня, как следует, поцелует и расскажет, как скучал по мне.

   – Иногда я такой добрый, что аж самому противно, – сказал Кардагол и...

   Мы с Терином оказались в нашей с Иоханной "тюрьме". К счастью без Иоханны. Не знаю, что было на уме у Терина, может быть, поговорить хотел, узнать последние новости или обсудить, как нам дальше быть. Мне, в общем-то, плевать, каким образом он планировал воспользоваться нашей уединенностью, потому что у меня на этот счет были свои планы, не имеющие ничего общего с разговорами.

   Хм... а кровать-то скрипит, если ее слишком активно использовать. Бедная Иоханна, каково ей было слушать этот скрип в свой первый раз?

   Глава 16

   Изображаю поклон и практически бегом вылетаю из этого помещения. У меня есть дело. Срочное. Так, нужно еще решить, что подарить прелестнице. Да что долго думать! Вот, перстень я ей свой подарю. Он, конечно, будет великоват, зато стоит, как пол-Эрраде. Думаю, она оценит.

   Бегу к фрейлинам. Буквально на лету показываю стражнику разрешение. Тот кивает и отходит в сторону. Стоп. А какая у нее комната? Останавливаюсь, смотрю на бумагу. Пятая! В уголочке помечено, что пятая. Ах, Аннет – добрая душа. Долго бы я свою "племянницу" здесь искал!

   Без стука вхожу в комнату. Что здесь? Ага! Вот она, радость моя. Сидит у окна – пишет что-то. Писательница! Милая, нежная. Ну, поверни ко мне личико! Вот так лучше.

   Хм, то ли испуг ее не красит, то ли что. Но что-то мне эта прелестница не кажется сегодня такой уж прелестной. Впрочем, я здесь, и иду в наступление.

   – Сударь! – восклицает Селина, – кто Вы и что здесь делаете?

   – Я пришел к тебе, драгоценная, – жизнерадостно заявляю я.

   – Но кто Вас сюда пустил?

   – А у меня есть разрешение, подписанное королевой. Вот оно.

   Я машу в воздухе бумажкой, а сам подхожу ближе к девице. Она, наконец, догадывается встать.

   – Я буду кричать, – предупреждает Селина дрожащим голосом.

   – Так я же ничего не делаю! – удивляюсь я.

   Пока не делаю. Пока. Протягиваю руку и касаюсь пальцами нежной розовой девичьей щечки.

   – Сударь, – шепчет Селина и пытается отодвинуться. А некуда. За ней – окно. Перед ней – я. Хочет двинуться ко мне – не возражаю.

   Ах да! Подарок! Быстро снимаю с пальца один из перстней.

   – Возьми, – говорю, – милая. Это тебе.

   Не берет. Тогда я кладу украшение на стол и чуть отодвигаюсь в сторону. Пусть полюбуется. Она и в самом деле глядит на перстень, как зачарованная.

   Смотрит, смотрит... а потом вдруг пищит тихонечко так:

   – Охрана.

   Тихо ведь, зараза, пищит! Но в ту же секунду в комнату влетают аж четверо представителей дворцовой стражи. И среди них этот, который мне в глаз дал.

   – Опять ты! – рычит он.

   Принимаю надменный вид.

   – В чем дело? – спрашиваю, – я имею полное право здесь находиться.

   – Вам знаком этот человек? – спрашивает стражник у Селины, и та несколько истерично машет руками.

   – Нет, – отвечает, – нет, я никогда его раньше не видела!

   – Дядя, говоришь, – произносит стражник, предвкушающее улыбаясь. Догадываюсь, что он там предвкушает.

   – Он принес мне перстень короля! – вдруг восклицает девица.

   Стражник переводит взгляд на стол. Да, действительно, там лежит перстень короля – мой перстень. Парень резко бледнеет и смотрит уже на мои руки. А там перстней этих еще три штуки. И все королевские. И цепь на шее. Что в этом странного?!

   – Откуда у тебя это? – спрашивает этот герой охраны, и тут я понимаю, что пора бежать. Какой у нас тут этаж? Третий? Неважно!

   Отталкиваю Селину в сторону, вот оно, окно! И не успеваю. Не зря все же Коля орлов своих тренировал. На мою голову. Один из охранников хватает меня за локоть, я его отпихиваю, и тут же получаю от кого-то по загривку. Меня снова хватают, я отбиваюсь, я кричу что-то, получаю по лицу, под дых. Еще раз. И вот я уже стою, пытаясь отдышаться, с заломленными за спину руками.

   Ах, прелестница, за что же ты так со мной?

   Меня вытаскивают из комнаты Селины и ведут вниз. В тюрьму.

   – Вы не смеете! – говорю я, – позовите Гарлана! Скажите ему...

   В этот момент я получаю кулаком в живот, и, соответственно, теряю возможность договорить, что именно следует сообщить управляющему двора. Я и дышать-то толком не могу.

   Меня заталкивают в камеру, предварительно обыскав и поснимав с меня все, состоящее из драгоценных металлов. Пуговицы на одежде оставили, хоть за это спасибо.

   Хорошо хоть камера одиночная. Не хватало еще мне общения со всяким сбродом!

   Получаю возможность немного подумать. Итак, что мне грозит? При самом плохом раскладе. Предположим, мне будет выдвинуто обвинение в краже. Руки ворам в нашем королевстве давно уже не рубят. С моей, кстати, подачи. Так что светит мне либо порка на площади, либо тюремное заключение. Впрочем, одно другого не исключает. Ужас. Хотя о чем я? Я же, предположительно, украл не мешок пшеницы, а королевские драгоценности! А за это я могу и головы лишиться.

   Ну где же Гарлан?! Гарлан...

   А времени на размышления-то мне дали всего ничего. Появляются новые персонажи – уже из тюремной охраны, судя по форме, и волокут меня опять куда-то. Стоп. Не понял. В пыточную?! Я не хочу! Не хочу!!!

   По пути меня снова бьют, но несильно. Скорее для профилактики.

   Меня и в самом деле заталкивают в пыточную. А там Сурик. Готов уже к работе. Деловой такой, в фартуке. Руки свои волосатые разминает. Прямо как маг-жестовик.

   В углу замерли, ожидая команды, два суриковых подмастерья. Сыновья. У них это ремесло семейное.

   Тоже в углу, но напротив, сидит секретарь. Как же, нужно ведь все запротоколировать.

   – Ты меня не узнаешь? – спрашиваю у палача.

   Сурик пристально меня разглядывает, а потом басит.

   – Нет, Ваша милость, не узнаю. Раздевайтесь.

   Обвожу помещение взглядом. Я здесь не в первый раз, но никогда еще мне не приходилось представлять, как все находящееся здесь оборудование может быть применено ко мне. Я всегда был с другой стороны процесса. Гляжу на жаровню, на плети, аккуратно разложенные на специальной полочке, на крюки и щипцы, о назначении некоторых могу только догадываться, и мне становится плохо. Настолько плохо, что, кажется, я близок к обмороку. Еще чего не хватало.

   – Мне нужно поговорить с Гарланом, – говорю я, – он все может объяснить. Или со старым Мерлином.

   – Позже, – соглашается Сурик, – все позже. Раздевайтесь, Ваша милость. Или Вам помочь?

   – Не собираюсь я раздеваться! И помощь мне не нужна, – раздраженно бросаю я, – позовите Гарлана, я сказал!

   Сурик вздыхает, бормочет что-то типа "всегда они так", и его помощники радостно, будто они полжизни этого ждали, бросаются ко мне. Здоровые, сволочи!

   И трех минут не проходит, как я, полностью обнаженный, стою с поднятыми вверх руками. Запястья мои обвиты кожаными ремнями, прикрепленными к кольцам на потолке.

   – Вы пожалеете об этом! – кричу я.

   – Конечно-конечно, – соглашается Сурик и берет с полки плеть.

   Это какое-то сумасшествие.

   – Ваша милость, Вы откуда украшения-то взяли? – интересуется Сурик, и я рычу в ответ:

   – Это мои украшения!

   – Конечно-конечно, – бормочет под нос палач и заходит ко мне за спину.

   Свист и...

   – Постойте! – слышу я и открываю глаза.

   О, Аннет. Драгоценная моя Аннет. Что же ты делаешь в пыточной? Разве к лицу тебе, милой моей незабудке, ходить по таким местам? А, может, ты меня узнала?

   – Он сказал, откуда у него перстни? – интересуется королева у Сурика.

   – Пока нет, – отвечает тот, – но мы только начали.

   Аннет, придерживая рукой подол, обходит меня по кругу. Ну нет у меня родимых пятен! И родинок тоже нет! Неужели ты, дура такая, не помнишь, как я выглядел раньше?!

   – Мне нужно поговорить с Гарланом, – торопливо шепчу я, – или с Мерлином. Они все могут объяснить.

   – Откуда у тебя кольца, мальчик? – лениво так спрашивает Аннет.

   Не узнала. Точно, не узнала. Но почему?

   – Это мои кольца! – рычу, – мои! Неужели ты меня не узнала? Это я, Вальдор!

   – Какие глупости! – произносит Аннет, морща носик. – И причем здесь Гарлан или Мерлин?

   – Мерлин меня заколдовал! А Гарлан – узнал! Спроси у них, прекрати это издевательство!

   – Гарлан уволен, – сухо произносит королева, – а Мерлина нет, и искать его никто не будет.

   – Найди любого другого мага! Он подтвердит, что на меня было оказано воздействие!

   – Не знаю, – проговаривает королева, – стоит ли? По-моему, здесь все просто.

   – Нет! – кричу я.

   Аннет глядит на меня, на Сурика, а после интересуется:

   – Сколько ты собирался ему дать для начала?

   Палач пожимает плечами.

   – Пятнадцать-двадцать.

   – Сколько?! – ору я.

   – Продолжай.

   Палач снова заходит мне за спину, а я закрываю глаза, готовясь пережить первую в своей жизни пытку. Надо же, Терин мне ее тогда только обещал, а жена вот, воплотила. Долго ли я продержусь?

   – Хотя нет, – вдруг произносит королева, – сними его и отправь в камеру. Поищу я ему мага. В то, что это Вальдор, я, конечно же, не верю. Но мы же законное государство! Ведь так, мальчик?

   А? Быстро киваю. Конечно, законное. Короля вот в пыточную заманили и делают с ним, неизвестно что. А так законное – дальше некуда.

   Через двадцать минут я снова в камере. После драки с охранниками болит все тело, но я рад тому, как вовремя появилась королева. Так бы у меня все болело гораздо больше.

   Гарлан уволен. Уволен. Как же так? Остается только надеяться на Мерлина. На старого пропойцу Мерлина, который ходит сам по себе. Что мне делать?

   – Эрраде, ты с ума сошел? – зашипела Саффа, в один прыжок, оказавшись возле Юсара, который свалился со стула, получив от меня оглушающее заклятие.

   – Нам поговорить надо, а он как бы третий лишний, – объяснил я. – Оставь его, еще никто не умирал от простого оглушающего.

   Саффа уложила Юсара в более удобную позу, прямо там, на полу, где он и упал, сунула ему под голову подушку и зло посмотрела на меня.

   – Нам не о чем говорить. Извини, что ошиблась, считая тебя умнее остальных!

   – Был бы не умнее, то сейчас убивал бы тебя, а не поговорить хотел, – заметил я.

   Взгляд у Саффы из злого сделался задумчивым. Кажется, такое ей в голову не приходило. Я хотел к ней подойти, но тут из-под дивана возник наш кот Василий. Как ни в чем, ни бывало. Как будто все время здесь был и вообще живет он тут. Вылез, значит, и прошелся между нами, важно задрав хвост трубой. Мы так обалдели от его появления, что какое-то время молча за ним наблюдали. А он, пройдясь между нами взад-вперед раза три, сменил направление, подошел к Саффе, обнюхал подол ее балахона и стал ей об ноги тереться. Это как это понимать? Наш Василий чужих терпеть не может, а к Саффе вон как проникся! Ладно, это сейчас не важно, об этом и потом подумать можно.

   – Давай поговорим, – тихо повторил я.

   – Ладно, – неохотно согласилась она и вернулась на диван, – давай попробуем поговорить.

   – Помнишь, я обещал, что подожду, пока ты сама расскажешь? – начал я, присаживаясь рядом с ней.

   – Это было до того, как ты узнал, кто я, – напомнила она и отодвинулась от меня на край дивана. – Теперь не имеет значения, что я расскажу, ты уже и так сделал выводы.

   Вообще-то зря отодвинулась. Василий вот на руки ей запрыгнул, и она его машинально поглаживать начала. Значит, гладить магическое животное моих родителей ей нормально, а рядом со мной сидеть никак? Ну ладно, раз ей так удобнее, потерплю. Могу вот даже подушки эти, которые она не успела в качестве метательных снарядов использовать, между нами положить, если ей так спокойнее будет.

   – Да, я погорячился и от удивления успел глупостей наговорить. Прости, – покаялся я. – Я хочу, чтобы ты рассказала.

   – Ты все равно мне не поверишь! Никто не верит, – прошептала Саффа, перебирая дрожащими пальцами шерсть Василия.

   Замечательно! Ей никто не верит и она тут же записала меня в команду таких вот – неверящих! А я вот исключительный такой... идиот. Я, может быть, очень даже и поверю! Только вот как бы ее на разговор вытянуть? Сидит, молчит, нахохлилась, как ворона. И что мне делать? Начать задавать вопросы? Или она сейчас помолчит, соберется с мыслями, и сама расскажет, как было на самом деле?

   Официальную версию истории Мерлина Первого и Озерной Ведьмы я знал. Даже две – нашу и иномирскую.

   По легенде иного мира Мерлин, воззвал к Владычице Озера, которая владела волшебным мечом, и она передала его Артуру. Когда Мерлин был околдован на вечный сон злой волшебницей Морганой, меч вернулся к Владычице Озера и до сих пор находится там, ждет своего часа. Так мне мать рассказывала.