Текст книги "Зулкибар (Книги 1-4) (СИ)"

Автор книги: Марина Добрынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 110 страниц)

   Не думаю, что Дафур поверил, будто Терин и правда к таким мерам прибегнет, но его уверенность пошатнулась. Да и Журес, осознавая, что я могу быть права, возражать не стал.

   – Оставили бы вы мою дамскую честь в покое, – душевно посоветовала я. – Ну, в самом деле, мальчики, разве других способов нет, мне что-то нехорошее сделать? Что вы как подростки озабоченные себя ведете?

   – Скажи спасибо тому магу, который тебя превращал! – огрызнулся оскорбленный Журес. – Будто сама не знаешь, что он на тебя приманку повесил! Да еще такую, что рядом с тобой ни о чем кроме секса думать невозможно!

   – Так сними ее! – в ужасе заорала я, наконец, поняв, что поведение мужчин, которых я успела повстречать после превращения (за исключением кентавра) это не только результат моей грудасто-жопастой внешности, но и еще кое-что. Ну, Кардагол! Ну, скотина! Даже не предупредил меня, что повесил эту гадость... кстати что именно? Я ничего такого на себе не чувствую. Если бы что было, я бы уже давно заметила, я ж хоть и без магического предмета сейчас, но магом быть не перестала. Правда, сделать вот ничего не могу.

   – А я знаю как? – взвизгнул Журес. – Знал бы, давно снял! Думаешь, мне приятно...

   Маг смущенно замолк, потом тихо выругался и отошел в сторонку. Дафур с сожалением окинул взглядом мои выпуклости и решил спасти положение:

   – Ты, Журес, молодец, что ошейник на княгиню надел. Хорошая идея – так мы ее без труда допросим, не прибегая к пыткам. Вели ей одеться и приступим.

   Я испуганно вытаращила глаза. Ну, то есть надеюсь, что испуганно. На самом деле бояться мне было нечего, потому что ничего сверхсекретного я рассказать не могла. Не мое это – всякие войны, стратегии и прочее, так что я никогда не вникала в завоевательские планы, которые строили Терин, Вальдор и Кардагол – гаденыш этот! Все-таки если и не убью, то стукну я его при случае точно как следует... или вот в такую же красотку с приманкой превращу и отправлю по дворцу гулять в неглиже. Пусть повеселится, затейник фигов!

***

   – Полковник, – мурлычу я, проводя пальчиками по его груди, то есть по куртке, которая прилично так укреплена металлическими бляхами, так что я сильно сомневаюсь, что Кир ощущает мои поглаживания. Но видит-то он их точно! На его физиономии появляется интерес. Правда, как кажется, не эротического характера, а скорее – исследовательский. Мол, забавно.

   – Вы что-то еще хотели? – интересуется он.

   – Вы такой интересный мужчина! – бормочу я.

   Ага, интересный. Тебя нужно отдать магам на опыты, чтобы они выяснили, отчего ты, зараза, такой непрошибаемый! Или это я что-то не то делаю?

   – Спасибо, – отзывается Кир.

   – Неужели, – продолжаю, – я не кажусь Вам привлекательной?

   Широко улыбается:

   – Вы красивая дама, Иоханна, думаю, Вы и сами об этом знаете. Я только не могу понять, что Вам от меня нужно?

   Он что, всерьез это спросил? Стою, ресницами хлопаю – только теперь уж точно не соблазнительно, а туповато.

   – Сообщите мне, когда определитесь, – заявляет Кир, ухмыляясь, и разворачивается к выходу.

   – Подождите! – уже в отчаянии кричу я, – Кирдык, – мне нужен от Вас ребенок!

   И тут этот гад замирает на секунду и вдруг начинает смеяться. Искренне так, светло, громко, от души... ржет. Ржет, скотина! Я что, бродячий фигляр?!

   – Лин... – захлебываясь смехом, стонет он, – ну и хозяйка у тебя... Это же...

   – Кир, послушай, – говорю я, а у самой слезы на глазах. У Кира тоже слезы. От смеха. Он вытирает их ладонью.

   – Полагаю, она серьезно, – вмешивается Лин.

   – Вот именно! Вот именно, это-то и смешно!

   Я от слез почти ничего уже не вижу. Возможно, поэтому не сразу замечаю, что, судя по характерным жестам, Мерлин-младший начинает плести заклинание. Это меня моментально приводит в себя.

   – Лин! Нет! – кричу, но понимаю, что поздно. Заклинание завершено и запущено.

   Кир перестает смеяться, бледнеет.

   – Что ты... – начинает говорить он.

   – Он видит! – вскрикиваю я в отчаянии.

   Глаза Лина расширяются.

   – Ко мне! – рычит Кир и вытягивает меч из ножен.

   Мерлин глядит на меня умоляюще, поднимает руку и расплывается в воздухе. В шатер врываются четверо воинов.

   Кир подходит ко мне, пристально смотрит в глаза.

   – Приворот?! Ты надоумила?!

   – Н-нет.... – лепечу я, – он..

   Да я сама в ужасе, неужели не видно?

   – Он – маг!

   – Да... Но...

   Кир поднимает руку, будто хочет меня ударить, но, скрипнув зубами, сдерживает свой порыв.

   – Я с тобой... – продолжает полковник, – после разберусь. Охранять ее!

   И в спешном порядке меня покидает. Смотрю на его прямую, прямо-таки излучающую оскорбленность спину, вздыхаю. Ох, Лин, глупый княжич, что же ты наделал!

***

   Вползла я в камеру, добрела на дрожащих ногах до скамейки, плюхнулась на нее и задумчиво уставилась на кентавра. Он стоял в паре метров от меня, у стены, и смотрел ... как бы это сказать? Осторожно так – с опаской, явно пытаясь понять, что со мной произошло и каких истерик от меня можно ожидать? Представляю, что он себе тут навыдумывал насчет моего времяпровождения с Журесом, да еще в "ошейнике покорности"! Вот теперь стоит, и вздохнуть лишний раз боится.

   Какое-то время мы молча разглядывали друг друга, Иксион не выдержал первым.

   – Дульсинея? – осторожно позвал он.

   – Ага, Дульсинея – это я, – отозвалась я, состроив исключительно глупую мину.

   Бедный кентавр вздрогнул. Наверно, заподозрил, что я с перепугу с ума сошла. Ну, я бы с удовольствием его еще попугала, но мы все-таки не на приеме каком-нибудь, а в тюрьме.

   – Расслабься, Иксиончик, со мной все в порядке, пострадало только мое самолюбие, но это лечится.

   Я сделала паузу, давая кентавру осмыслить и переварить радостную весть, а потом задала вопрос, который давно уже следовало задать:

   – Почему ты до сих пор не связался с Терином этим своим кентаврийским народным способом?

   – Не могу.

   – Это как это? Врал что ли?

   – Для этого мне травка особенная нужна.

   – Что ж ты, конь ретивый, не запасся травой? – возмутилась я.

   – Стража отобрала, – буркнул Иксион.

   Ну, растудыть твою в тудыть! А я так рассчитывала на то, что кентавр свяжется с Терином и нас в срочном порядке прибегут спасать!

   Я окинула Иксиона задумчивым взглядом и приняла гениальное решение:

   – Валить отсюда надо.

   Он выразительно зафыркал, ну коняга натуральная! Только вот мне смысл этих его многозначительных фырканий не понятен. Он красиво прогарцевал в моем направлении, остановился, сложив руки на груди и глядя на меня сверху вниз, осведомился:

   – Как ты себе это представляешь, глупая женщина?

   – Внезапно и стремительно, – отвечала я, встала на скамейку и тоже посмотрела на него...сверху вниз. – Нам главное добраться до заблокированной части подвала. Нас защита пропустит, а вот посторонних нет.

   – И что мы будем делать в заблокированной части подвала? – терпеливо поинтересовался Иксион. Кажется, он опять начал подозревать, что я умом тронулась.

   – Уйдем через потайной ход.

   – И как мы, по-твоему, выйдем из камеры?

   – Очень просто, – заявила я и, больше не тратя времени на разговоры, в один прыжок перелетела со скамейки на спину кентавра.

   Он взвизгнул как испуганная лошадь и встал на дыбы. Но я к тому времени уже успела обнять его за талию и прижалась как к родному, так что сбросить меня не получилось. А потом, не дав ему опомниться, заверещала со всей дури:

   – Спасите! Помогите! Насилуют! Ааааааа....

   Не знаю, что больше всего шокировало Иксиона – мой визг, который был заключительным аккордом к внятной речи, или сама речь о том, что он меня насилует. Как бы то ни было, брыкаться и гарцевать, как коняга, которому колючка под хвост попала, он перестал.

   Дверь в камеру распахнулась, явив испуганную физиономию Олафа.

   – Вперед! – велела я, как следует пришпорив Иксиона пятками в бока.

   Он издал леденящий душу рык и рванул к двери, Олаф побледнел и попытался ее захлопнуть, да только не успел.

   – Налево! – подсказала я, когда мы выскочили из камеры.

   И началось. Крики (это охрана). Визг (это я). Заковыристая брань (это Иксион). Беготня и суета (это все мы дружно вместе).

   Кто сказал, что на кентаврах кататься здорово? Ни фига не здорово! Во-первых, я себе все внутренности растрясла и задницу отбила, потому что мчался он каким-то кособоким галопом, который мне ни у одной лошадки не встречался. Во-вторых, его человеческая часть мне весь обзор загораживала и я могла разглядеть, куда мы несемся, только высунувшись у него из подмышки, что не очень приятно, потому что не мылся Иксион с тех пор как в плен попал...а может быть, у кентавров вообще мыться считается дурным тоном?

   Наконец, мы влетели в коридор, где начиналась заблокированная часть подземелья, предназначенная для наших с Терином некромантских безобразий. Защита меня пропустила, на Иксиона она не среагировала, видимо приняв его за моего гостя на коне...или вовсе за моего коня. Мы помчались дальше, а вот те, кто за нами гнался, дальше не помчались. Защита не была настроена на уничтожение, но тем, кто в нее врезался с разбегу, сейчас было очень плохо.

   Кстати, Журеса и Дафура среди преследовавших нас персон не было. Странно как-то даже. Может быть, они еще не в курсе, что пленники сбежали? Это хорошо потому, что каким бы криворуким магом Журес ни был, но остановить нас у него могло бы получиться.

   Глава 9

   Блонда моя бедная последний разум потеряла с этим Кирдыком несгибаемым. Уже открытым текстом ему высказала свои намерения. Он конечно прифигел. Я его понимаю, я бы тоже в апофигее был, если бы кто-то мне в лоб заявил: «Мне нужен от Вас ребенок!» Хотя, наверно, ржать бы так не стал. А он заржал. И мне обидно стало за принцессу мою. Не заслужила она, чтобы с ней вот так – по-хамски. А он не только ржет, он еще и комментировать пытается:

   – Лин... ну и хозяйка у тебя... Это же...

   – Кир, послушай, – начала Иоханна, но слушать авиатор этот недобитый явно не собирался. Хохочет, заливается, засранец такой. А Ханна чуть не плачет.

   – Полагаю, она серьезно, – осторожно намекнул я.

   – Вот именно! Вот именно, это-то и смешно!

   Ах, тебе смешно, сволочь ты древнеэррадская! Сейчас я тебя так рассмешу, что всю жизнь будешь бегать и хихикать! Так разозлился я, что без труда вспомнил это убойное приворотное. Отец меня ему научил с единственной целью – чтобы я знал, что это заклинание из себя представляет, и мог мгновенно распознать его и защититься. Вот, кстати, защищаться от этого ни разу не довелось, зато для другого мне это знание пригодилось. Ханна протестующе закричала, когда я "любовный дурман" на авиатора нашего набросил. Он смеяться сразу перестал, побледнел и главное, уставился не на принцессу, а на меня! Ой, неужели я напутал что-то? Вот смеху-то будет, если мне придется от влюбленного полковника улепетывать! Но нет, Кирдык рычит что-то, что за признание в любви даже при большом воображении принять нельзя. Неужели он догадался, что я с ним сделал? Не может быть!

   – Он видит! – крикнула Иоханна, опровергая мои сомнения.

   Может! Еще как может быть! Кир не маг, но он видит магию! Вот это мы попали. Я понял, что не успею добраться до Иоханны, чтобы прихватить ее с собой и... нет, вовсе не позорное бегство это было, а стратегическое отступление. И не страшно, что принцесса осталась, ничего плохого он ей не сделает. "Любовный дурман" это вам не какой-нибудь невинный, быстропроходящий "шепот нежности".

   Думаете, в моем стратегическом отступлении не было смысла? Ошибаетесь! Смысл есть и еще какой! У Кирдыка такая физиономия была, что я понял – если не смоюсь, убьет на месте. Убьет и фамилию не спросит! Зачем ему ее спрашивать? Он и так знает, что простолюдин я – слуга обычный, каких на каждом углу как грязи. А что приворот на него набросил, так эти штуки продаются и использовать их даже не маг может. Во всяком случае, в нашем времени с любовными заклинаниями именно так обстоит. Продают. Хоть и незаконно это.

   План мой был таков – я сейчас затаюсь, пережду первую волну возмущения и ближе к вечеру вернусь потихоньку, разведаю обстановку и уже по обстоятельствам решу – открывать свое возвращение или спасать Ханну от разъяренного полковника и быстренько домой.

   Телепортировался я с перепугу прямиком домой – во дворец. То есть в прошлом это место – летняя резиденциея эррадских королей, а в наше время дворцом княжеским является. Мне повезло, что я привык, когда домой перемещаюсь, в саду появляться, а не в помещениях, и что в прошлом сад при дворце уже существовал, и на той полянке, куда я переместился, ничего не росло, точно так же как и в моем времени. А то это могла бы быть последняя телепортация в моей жизни.

   Когда меня оплели "ловчие сети", я только и смог, что "порадоваться" за себя. Какой же я "умный" – сбежал от взбешенного Кирдыка прямиком к кому-то еще, возможно, к дедушке Кардаголу. Вот он меня сейчас так приветит, что пожалею о том, что удачно телепортировался и не врос в какое-нибудь дерево на молекулярном уровне... идиот!

***

   Что-то устал я сидеть на одном месте и выслушивать бредни этого маньяка-завоевателя Кардагола. Пойду-ка пройдусь. С Терином пообщаюсь, тем более, что князь нагло игнорирует нашу договоренность встретиться утром. Сейчас уже далеко за полдень, т.е. можно считать, что утро давно вышло, а приятель мой так и не показал на совещании свою серьезную физиономию. Он что, считает, что я в гордом одиночестве должен с его родственниками мучиться?

   Кардагол с Мерлином (трезвым, вот настоящее чудо) настолько увлечены беседой, что мое исчезновение проходит как-то мимо их внимания. Ну и славненько. Поднимаюсь на второй этаж и, не сразу, но замечаю какой-то нездоровый ажиотаж среди обслуживающего персонала. Иными словами, они толкутся возле Гарлана и что-то хором пытаются ему высказать. Отдельных слов не различаю, но общая интонация возмущенно-жалобная.

   – И что у нас тут произошло? – интересуюсь я.

   Слуги замирают, кланяются, и, подчиняясь раздраженному жесту моего управляющего, исчезают.

   – Ваше величество, – вежливо произносит Гарлан, склоняя голову, – возникла небольшая проблема.

   – М-да? И какая же?

   – Князь Эрраде. Я вызвал Саффу, однако и ей...

   – Что и ей?

   Гарлан ответить не успевает, потому что я и сам слышу грохот, визг, и передо мною возникает моя придворная волшебница. Лицо испуганное, волосы дыбом. И балахон у нее, хм, дымится.

   – Ваше величество! – шепчет она, глядя на меня умоляюще, – князь отказался со мной разговаривать. Он запустил в меня молнией! И чуть не попал.

   – Не переживай, девочка, – говорю я, – хотел бы попасть, попал бы непременно. Давайте теперь поподробнее – что случилось с Терином и почему мне об этом не доложили?

   Саффа в смущении опускает ресницы. Гарлан же, как обычно, спокоен.

   – Утром слуга, посланный, чтобы пригласить князя к столу, по всей видимости, не услышал просьбу князя не беспокоить его, и чуть не был поджарен последним. Живьем. После этого мы слышали какой-то шум в покоях. Шум усиливался, и в коридоре появился запах гари. Я вызвал Николая, поскольку полагал, что в данной ситуации необходимо вмешательство стражи. Стражники взломали двери, а потом... В принципе, он их не сильно покалечил и разрешил отнести в больницу. Николай ушел, своеобразно прокомментировав поведение многих известных личностей. Тогда я пригласил Саффу. Ваше величество, я полагал, что мы сами способны справиться с ситуацией.

   – Угу, – глубокомысленно заявил я, в задумчивости следуя к комнатам, занимаемым княжеской четой. – А где Дульсинея?

   И в самом деле, кому, как не ей разбираться со своим странноватым сегодня муженьком.

   – Ее давно уже не могут найти, – поясняет Гарлан.

   – Он тебе сказал что-нибудь? – интересуюсь я у все еще дрожащей Саффы.

   – Ничего... цензурного. Просто швырнул молнию и все. А я... мне не хотелось бы применять боевую магию, Ваше величество. А иначе его не остановить.

   – И молодец. И славненько.

   Подходим к дверям. Вернее, к их остаткам. Потому что обугленное нечто дверями можно назвать только, ну, припомнив, что оно ранее ими являлось.

   – Так, – говорю, – все отошли в сторону. Подальше.

   Сам становлюсь спиной к стене, так, чтобы дверной проем был слева от меня и зову:

   – Терин!

   И тишина.

   – Терин!!!

   Хм, зараза, и в самом деле, молниями кидается. Очень мне это все любопытненько.

   – Терин, это я, Вальдор, давай поговорим.

   Новая молния, сопровождаемая фразой, общий смысл которой сводится к тому, что мне необходимо куда-то удалиться.

   – Терин, я вхожу.

   Пригнувшись, влетаю в комнату. Резкий бросок влево, отдышаться. Молний нет? Нет. Странно. Что тут у нас? А у нас тут князь Эрраде собственной персоной. Сидит на подоконнике, возможно, потому, что иной мебели в комнате уже нет. Разрушена подчистую. Князь одет в штаны и расстегнутую на груди рваную сорочку, которая, возможно, ранее была белой. Он перемазан в саже и небрит. И он пьян. Пьян до жути. Вот это да! Да я Терина пьяным два раза в жизни видел: когда руки ему лечил, и когда мы рождение его сына отмечали. Он же сам всегда говорил, что для некроманта его уровня напиваться – это непозволительная роскошь! Теперь я знаю, почему.

   – А... – говорит он, – Вальдор приперся...

   – Убивать не будешь?

   – Тебя – нет.

   – Это радует.

   Осторожно перешагиваю через остатки мебели и штор. Интересно, шторы-то ему чем не угодили?

   – Что празднуем? – спрашиваю, – почему в одиночестве?

   – А вот.

   Глубокомысленное замечание.

   – Ну что пьешь-то?

   Секунд пять Терин изучает емкость, стоящую рядом с ним на подоконнике.

   – Водку, – наконец, изрекает он.

   – Ах, водку... Не угостишь?

   – На!

   Бутыль взвивается в воздух и, завернув неплохой такой вираж перед моим носом, впечатывается мне в грудь. Еле успеваю поймать. Неприятные ощущения.

   – Спасибо.

   – Пжжлста.

   Присаживаюсь рядом с князем на подоконник, отхлебываю из бутыли. А ничего водка, неплохая. Я предпочел бы вина, конечно, только кто ж меня спрашивал.

   – Ну и что случилось с нашим грозным и невозмутимым Терином Эрраде?

   "Грозный и невозмутимый", который не падает с подоконника только потому, что вцепился в него ногтями так, что пальцы побелели, поднимает на меня стеклянный взгляд:

   – Я гррил, я не невоз... неваззз...

   – Да-да! – соглашаюсь я, – ты у нас просто сдержанный.

   – Во! – заявляет Терин, поднимает указательный палец, и тут же начинает соскальзывать с подоконника вниз. Ну уж нет. Пока этот сдержанный мне все не расскажет, спать не пойдет. Я же его знаю, протрезвеет и лучшее, что я получу в ответ на свои вопросы, это "не волнуйся, Вальдор, это мои проблемы". А Вальдор у нас волнуется, потому что не каждый раз его друг-чернокнижник допивается до состояния крушения замков и уничтожения чужих слуг.

   Терина я аккуратненько подхватываю и прислоняю его пока еще условно находящееся в сознании тело к стеклу.

   – Что случилось, маг, выкладывай, немедленно, – требую я.

   Князь пытается изобразить надменный взгляд, но не преуспевает в этом начинании. Физиономия его от попыток вернуть на нее выражение княжеского величия, становится только все более дурной.

   – Терин, я твой друг. Расскажи мне. Что случилось. И где Дульсинея?

   – В ..., – отзывается Эрраде (надо же, какие слова он знает! Я понимаю, что он давно с Дуськой живет, но ранее он как-то познания свои не озвучивал).

   – И все-таки?

   – Она мне иззмнт!

   – Что делает?

   – Изззмнт!!!

   Э... как это перевести-то?

   – Изменяет?

   – Да!

   – Да ну!

   – Я сам вдл. С Крдглм.

   Он сам это видел. Да я в жизни не поверю, во-первых, в то, что Дуська ему изменяет, а во-вторых, что он ее за этим застукал, а в-третьих, если я правильно понял, что она делает это с Кардаголом. Что-то я у разноглазой предметницы тяги к суициду ранее не наблюдал, да и желания сделаться очередной постельной игрушкой старого развратника – тоже.

   Глаза у князя закрываются, и я решаю уже не мешать ему сползти на пол и уснуть там, зарывшись в обрывки от портьер. Сейчас вот подожду еще пару минут, и велю перенести это бессознательное тело куда-нибудь в другие гостевые. Пусть Гарлан решает, куда. О, вот и его длинный нос в дверях. Машу, мол, иди сюда, только тихо. И шепотом передаю распоряжения.

***

   Поняв, что погони больше нет, Иксион основательно взбрыкнул, одновременно отцепив мои руки от своего торса. Я полетела на пол и проворчала, потирая ушибленный зад:

   – Ну, ты, Икси, и засранец.

   – Больше никогда так не делай! – прошипел кентавр, выщерив на меня свои острые зубищи.

   – Я вот не пойму, ты кентавр или вампир какой?

   – Бредишь? – он ухмыльнулся. – Вроде бы не головой, а задницей приложилась. Или у тебя после превращения мозг туда провалился?

   – Дошутишься у меня, – пригрозила я, поднимаясь с пола

   – Показывай, где твой потайной ход, – распорядился кентавр, проигнорировав мою угрозу, – будем прорываться в горы.

   – Это почему это в горы? Нам бы в Зулкибар.

   – Зулкибар далеко. Горы рядом. Попадем в Кентарион, свяжемся с Терином.

   Я задумалась. Иксион прав. Прорываться в Зулкибар – сумасшествие. Нас разделяет два королевства – Арвалия и Муриция. Муриция нейтральная сторона, но мы все равно дальше Арвалии не уйдем. Самой мне нипочем с Терином не связаться, где искать телепата, который сделает это для меня, я не знаю, Иксион без травы своей тоже в этом плане бесполезен. Одним словом, все говорит за то, что придется отправляться в горы... точнее за горы.

   – Поехали!

   Я в один прыжок вскочила ему на спину. Он недовольно всхрапнул и, кажется, собрав в кулак все свое терпение, процедил:

   – Прежде чем запрыгивать на спину кентавра, следует спросить позволения, я тебе не конь безмозглый!

   – Между прочим, лошади очень умные животные, – возразила я и послушно просюскала. – Икси, зайчик, можно я тебя оседлаю?

   И утяжеляя свою просьбу, потерлась объемной грудью об его спину. Он дернулся, как мне показалось, брезгливо, и буркнул:

   – Показывай куда идти. И не жмись ко мне, это знаешь ли неприятно.

   – Я просто боюсь свалиться! – оправдалась я. – Выходим вон в ту дверь, потом по коридору прямо и налево, там тупик будет, то есть на самом деле не тупик, а потайной ход.

   До выхода мы доскакали быстро, дверь я открыла без труда, мы с Терином часто ее используем – она ведет на кладбище.

   – Некроманты хреновы! – проворчал Иксион, когда понял, куда нас вывел этот потайной ход. – Ну, держись, Дульсинея... и не верещи, пожалуйста!

   Легко сказать – не верещи. Когда этот конь ретивый стартанул с места, я думала, меня кондартий хватит. Он мчался с вовсе не лошадиной скоростью. Пейзаж вокруг мелькал одной сплошной линией, я так полагаю, он развил скорость неплохого мотоцикла. Это здорово, конечно, но предупреждать надо, растудыть его в тудыть! Я чуть в штаны не навалила с перепугу!

   На кладбище нас, естественно, не ждали, об этом тайном ходе вообще мало кто знает, так что преследования не было и уже к вечеру мы находились у подножия гор.

   – И что дальше? – спросила я, оглядывая неприступный с виду горный хребет.

   – Тебе лучше привязаться, если не удержишься и сорвешься, я не успею тебя поймать.

   – К чему привязаться? – растерялась я.

   Иксион недовольно фыркнул, протянул руку за спину, рванул подол моего "скромного" платья и... оторвал нафиг все, что скрывало мои ноги!

   – Ты что это творишь? – вкрадчиво проворковала я. – Насиловать собираешься?

   – Размечталась! – проворчал Иксион, соорудил из обрывков платья веревку и привязал меня к спине каким-то хиромудрым способом. Наверняка не впервые людей на себе катает, так чего возмущаться было, когда я его оседала? Тоже мне, гордый скакун!

***

   Лежу как дурак, спеленатый "ловчими сетями" и понимаю, что изловил меня молоденький маг. Моложе меня лет на десять! И как я так умудрился попасться? Наверно при перемещении во времени ум теряет свою остроту. Да, точно, так и есть! Вот Ханна непонятно что вытворяет, наш Кир, который пес, тоже умом не блещет. И я за компанию отупел и бдительность потерял. Какой-то пацан поймал меня в "сети", будто новичка неопытного!

   – Эй, ты чего на своих нападаешь? – сделав морду понаглее осведомился я.

   Наивная попытка, но кто его знает – вдруг сработает? Не сработало. Мальчишка присел рядом, схватил меня за плечи и переместил прямиком к Кардаголу. Вот так и помру я молодым. Интересно, Кардагол из нашего времени помнит этот эпизод с убиением вражеского лазутчика, доставленного юным энтузиастом?

   – Что у нас тут? – весело спросил Повелитель времени, который удобно валялся на диване и ел виноград из рук полуголой девицы. Я сглотнул слюну. Вот это девица! Не чета кировой селедке, Флипе этой! Кажется, у меня глаза волшебным образом прилипли к ее норовящим выпасть из одежды прелестям. Кардагол махнул рукой, и девица исчезла. Мне бы бояться, что меня сейчас убивать будут, но вместо страха я разочарование ощутил. Так и смотрел бы на эту... эй, стоп! У меня же невеста есть!

   – Так что это ты мне принес? – сменив веселый тон на сухой, спросил Кардагол у молодого мага.

   – Лазутчик Совета, Ваше величество. Телепортировался в сад, – отрапортовал мальчишка, не удержался и добавил, – совсем обнаглели! Этот даже не скрывался!

   – Даже не скрывался? – разыгрывая удивление, воскликнул этот мой дедушка недобитый. – Ты кто такой, мальчик?

   – Сами Вы мальчик, уважаемый! – огрызнулся я. – Где на мне написано, что я лазутчик Совета? Я сам по себе. А в вашем саду случайно оказался – заблудился.

   Кардагол, наконец, обратил внимание на меня. До этого только небрежным взглядом скользил, не приглядываясь. А тут вдруг пригляделся. Еще как пригляделся! Даже с дивана своего чуть не свалился, так спешил ко мне поближе.

   Вот тут мне страшно стало! Кто его знает, Кардагола этого, что у него на уме? Он и в нашем времени странный тип, а тут, я даже не знаю, с какими намерениями он ко мне так близко наклонился и, вот еще немножко, и уткнется носом мне в шею. Хорошо если покусать надумал. Ну, мало ли, древняя традиция: встретил врага – кусай в шею. А если нет? И как мне от этого завоевателя озабоченного отбиваться? И вообще, как подобное скажется на моей нежной психике?

   – Заблудился, говоришь, – промурлыкал Кардагол. И не просто промурлыкал, а интимно так, на ухо мне.

   – Ну, еще язык мне в ухо засунь и добавь что-нибудь типа "я тебя хочу", – не выдержал я.

   Повелитель времени шарахнулся от меня как от чумного и выругался сквозь зубы. Я решил добить поверженного врага и, хлопая ресничками, осведомился:

   – Ты куда, зайчик? А как же радости обнаженного секса?

   – Хм... не думал я, что перемещение во времени может повредить разум, – проворчал Кардагол и жестом отправил изловившего меня мальчишку прочь.

   – Какое такое перемещение во времени? – прикинулся я ну совсем уж тупым.

   – Не придуривайся! – велел Кардагол, снимая с меня "сети". – На тебе моя магия, я ее ни с чьей не спутаю.

   Так вот в чем дело! Он свою магию на мне почуял и подошел поближе, чтобы убедиться. А я себе навоображал. Да уж. Мозги у меня точно набекрень. Представляю, что он обо мне подумал!

   – Садись, – Повелитель времени указал на диван. – И рассказывай, как меня угораздило послать такого недоумка в прошлое?

   Я перебрался на диван, стащил с забытого красивой девушкой блюда какой-то фрукт и огрызнулся:

   – Сам ты недоумок! И рассказывать я тебе ничего не буду, потому что нельзя в прошлое вмешиваться.

   – Надо же, какой продвинутый! – насмешливо похвалил Кардагол и плюхнулся рядом со мной. – Ну, так что насчет радостей обнаженного секса... зайчик?

   Я едва не подавился фруктом этим. С дивана меня как ветром сдуло... под веселый хохот Кардагола.

   Ну, я его и обматерил. Обстоятельно так, с чувством с толком с расстановкой. Как мама учила. Он ржать перестал и слушал меня очень внимательно и разглядывал опять же внимательно. Что еще он там на мне углядел?

   – Кого-то ты мне парень напоминаешь, – сказал он, когда мой словарный запас иссяк.

   – Я не твой внебрачный сын, – утешил я его.

   – Конечно не мой. Даже через миллион лет мне не придет в голову связаться с этой воблой Мусильдой, да еще и детей с ней делать!

   – С кем? – растерялся я.

   – С Мусильдой. Ты же вылитая Муська! Вот и глаза такие же разноцветные. Только она блондинка. А ты надо думать в папочку, рыжий?

   Вообще-то я не рыжий, а каштановый и не в папочку, а в мамочку, да только этому завоевателю недобитому об этом знать не обязательно. А я вот для себя кое-какие выводы сделал – он хоть и понял, что я из другого времени, но из какого не разглядел, иначе не сватал бы меня в сыновья к этой Мусильде, которая вероятно в моих предках числится.

   – Ну и зачем я тебя сюда прислал? Ты должен передать мне какое-то послание от меня?

   – Вообще-то нет, – признался я. Чего уж скрывать-то, если он меня раскусил?

   – Нет? А зачем тогда ты здесь?

   – По другому делу. Мы не должны были встретиться с тобой. Только с... В общем это случайность. Я действительно малость того... заблудился.

   Когда я научусь помалкивать? Интересно, от кого мне достался болтливый язык? От мамы или от деда Мерлина?

   – Вы не должны были со мной встретиться? Ты здесь не один? – заинтересовался Повелитель времени.

   Ну и что будет, если я откажусь отвечать? Убьет? Нет, вряд ли он рискнет убивать парня из будущего. Хотя кто знает, что у Кардагола на уме. Впрочем, здесь у него еще крыша не съехала от пребывания в Нижнем мире, так что можно надеяться, что меня отпустят... ага, с миром! И с почестями всяческими! Надо же какое у меня буйное воображение вдруг прорезалось.

   Глава 10

   Сижу одна. Боюсь. Причем отчаянно. Киров обоих не видно. Заглядывала Флипа, поехидничала насчет некоторых, слишком задающихся и корчащих из себя неизвестно кого. Я была настолько расстроена, что даже не огрызалась. Что делать?

   Высунула нос из шатра и чуть не получила по нему от стражника. По носу, конечно. Велел сидеть и не дергаться. Ждать, пока полковник не решит мою судьбу.

   А полковник этот мою судьбу уже часов пять решает, судя по ощущениям.

   Снова пытаюсь вылезть наружу. Стражник тот же. Молодой, лицо такое открытое. Ну что он так обижает бедную девушку-то?

   Делаю жалобное выражение лица. Да мне и стараться-то особо не надо.

   – Простите, – произношу тоненьким голосочком, – а Вы собачку мою не видели? Серенького такого песика?