Текст книги "Зулкибар (Книги 1-4) (СИ)"

Автор книги: Марина Добрынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 110 страниц)

   Что?! А он-то почему об этом заикается?!

   – Почему?

   – Это была не очень хорошая идея. Да, кстати, тебе удалось то, что было задумано?

   О чем он? Ах, об этом...

   – Да, я беременна.

   – От кого?

   И вот тут я замираю, округлив глаза, и, кажется, даже забываю, как дышать. Просто смотрю на этого... глупого пса и молчу. А у него взгляд такой холодно-отстраненный, и мне очень-очень хочется его ударить. Вот взять что-нибудь тяжелое и бить до тех пор, пока он не запросит пощады. И, может быть, даже после. Как он осмелился мне задать такой вопрос? Как ему в голову вообще пришло такое? Он что, не понимает, что все это путешествие было затеяно исключительно ради него?

   – От Лина, – спокойно сообщаю я, разворачиваюсь и иду в шатер. Будить этого, предполагаемого отца моего ребенка, пока его вместе со скарбом не собрали и не уложили куда-нибудь. Ищи его потом по тюкам разным!

***

   Кошмар меня все-таки посетил. Снилось мне, что я женюсь на Саффе. Она в этом своем белом платье, а я весь такой в черном, и слушаюсь ее беспрекословно, потому что, как дурак влюблен, и ничего не могу с собой поделать. И вот меня спрашивают, согласен ли я взять в жены Озерную Ведьму. Я сделал над собой усилие и заорал:

   – Нет!

   – Лин, проснись!

   Открыл я глаза, смотрю, надо мной Иоханна склонилась, а взгляд у нее странный такой – полный сострадания. Хм, я что, так плохо выгляжу?

   – Это всего лишь сон, – прошептала она.

   – Спасибо, что разбудила. Жениться на Саффе я даже во сне не собираюсь.

   – Так тебе свадьба снилась!

   – А ты думала что?

   Принцесса не ответила, смущенно ресницы опустила. Так, понятно, что она там подумала. Как бы так намекнуть ей, что я не собираюсь всю оставшуюся жизнь переживать по поводу случившегося?

   – Вставать пора. Лагерь снимается.

   – Хорошо, встаем, – я потянулся и сел, – давно не спишь? А где наша зулкибарская диванная псина?

   – Снаружи и... Лин, в общем, такое дело, я Киру сказала, что беременна.

   – Так правильно сделала. Он имеет право знать. Эй, ты чего это краснеешь? Ханна, ты здорова? Никогда не видел, чтобы ты так смущалась.

   Я бы наверно захихикал, но тут блонда эта ненормальная такое сказала, что я чуть с кровати не свалился!

   – Я сказала, что ты отец ребенка.

   – Кто отец? Я отец? Да ты... ты... ну ёптыть, Ханна!

   – Он спросил от кого! Ты представляешь? У него ума хватило спросить – от кого я беременна! Ну, я и... в общем, так получилось.

   Я задумался. Что ж, ладно. Пусть будет так. Поскольку наша с Саффой свадьба отменяется, Иоханна за Кира, я так понимаю, тоже не собирается замуж выходить, почему бы нам не исполнить давнюю мечту наших родителей?

   – В таком случае, выходи за меня замуж, – предложил я.

   – Ты с ума сошел? А как же Саффа?

   – Не знаю и знать не хочу!

   – Зря ты так.

   – Ханночка, это не твое дело.

   – Ладно, не мое. Но как ты себе это представляешь – ты и я?

   – Не очень хорошо представляю, – признался я.

   – Вот и я не представляю.

   В шатер просунулась морда Кира. Он бросил на Иоханну тоскливый взгляд и полностью втянул свое мохнатое тело внутрь.

   – Совет напал без предупреждения. Скоро здесь будет жарко. Лагерь эвакуируется. Нам лучше уйти.

   – Мы уже готовы. Да, дорогая? – промурлыкал я и чмокнул принцессу в висок. Она бросила на меня недоуменный взгляд и согласно кивнула.

   Кир печально вздохнул, вышел из шатра, но тут же вернулся назад и предупредил:

   – Я иду сюда... то есть тот я.

   – Только этого здесь не хватало! – рассердилась принцесса и чуть ли не насильно втиснула себя в мои объятия.

   Ну, а я что? Я обнял. Мне не сложно. Кирдык вошел как всегда, не спросив разрешения, окинул нас холодным взглядом и тихо так сказал:

   – Значит, он всего лишь Ваш слуга, Иоханна?

   – Слуга, слуга, можешь не сомневаться, – заверил я, – а ты что здесь забыл?

   – Лагерь сворачивается. Остаются только воины. Остальных маги телепортируют в Эрраде. Вы...

   – Мы сами по себе, – перебил я.

   – Спасибо за гостеприимство, – холодно добавила принцесса, отпихнула меня и встала. Не понимаю, что ей не понравилось? Ну, подумаешь, погладил я ее немножко, где друзья обычно не гладят, зато оба Кира, что пес, что человек, от этого так сникли, что у меня аж на душе потеплело. Как говорится, сделал гадость – на сердце радость.

   – Куда вы пойдете? – спросил полковник. – Идет бой. Вам нужно эвакуироваться вместе со всеми.

   – Мы сами себя эвакуируем. Не стоит беспокоиться, господин полковник. Кстати, как рука? Вылечили? Отлично. Удачно тебе повоевать. Надеюсь, что тебе скоро глотку перережут.

   – Лин!

   Кажется, Иоханна рассердилась. Не понравились ей мои слова. Ну да, в общем-то, понятно. Сейчас она на него злится, но все ж таки... вот что любовь с людьми делает!

   Я подошел, обнял принцессу за плечи и перенес нас (в том числе и нашу зулкибарскую диванную редкой породы) на то самое место, где мы появились несколько дней назад.

   Здесь шум битвы был хорошо слышен. Надо понимать, войска Совета уже довольно близко подобрались к лагерю нашего полковника.

***

   Мы слишком близко от места боя. Мне страшно.

   – Ну, когда? – нервно спрашиваю я.

   – Что когда? – интересуется Лин.

   – Когда мы уже вернемся домой?

   – Думаю, скоро.

   – Здесь опасно находиться!

   – Да, опасно, – вмешивается Кир и принюхивается. И тут же нелогично добавляет, – Я хочу посмотреть.

   – Что ты там не видел! – недовольным голосом восклицает Лин, а я ловлю себя на мысли, что тоже хочу это видеть. Не исключено, что это – последняя битва Кира. Не знаю, как дальше наши отношения сложатся, но быть на месте сражения и не видеть его – я же себя за это не прощу.

   А потому, гордо игнорируя возмущенное пыхтение Мерлина-младшего, я пробираюсь сквозь кусты.

   – Стой, дура! – рычит Лин и хватает меня за рукав.

   – Нечего меня лапать, – огрызаюсь я.

   – Я хоть заклинание на вас, идиотов, наложу. Тоже мне любители кровавых зрелищ!

   А это мысль. Лин производит несколько жестов и, устало дыша (я не знала, что они такие энергоемкие), произносит:

   – Все, мы невидимы и лошади нас панически боятся.

   – А это зачем? – спрашиваю я, и тут же получаю ответ от Кира:

   – Чтобы не затоптали.

   Ну, я, в общем-то, на поле сражения вылезать и не собиралась – так, постоять в сторонке.

   Мы находимся на небольшой возвышенности – очень удобное место для обзора. Вот там слева – наши, то есть войска Кира. А вон там, кажется, и он сам – объясняет что-то группе всадников, нервно жестикулируя.

   Справа, вероятно, воины Совета. И я вижу фигуру мага, подозрительно напоминающего Мерлина-старшего. Кстати, а почему я так хорошо его вижу?

   – Фокусник хренов, – ворчит Кир.

   – А что Вам не нравится? Ну, поправил я вам зрение, это же не навсегда!

   Я перевожу взгляд на Лина, и понимаю, что вот его фигура как раз вся расплывается. То есть, я знаю, что это – Лин, но вижу только какое-то цветное пятно, вернее, несколько пятен.

   Точно, фокусник. Вот вернемся мы домой, я ему объясню, что можно делать без разрешения, а что нет. А пока у меня дело есть – наблюдать за полковником. Вот он сорвался в галоп и понесся куда-то вдоль строя. Что, пытается поднять боевой дух? У Кира, что ли, спросить. Но я не хочу с ним разговаривать. От кого это ты, дорогая моя невеста, беременна? Негодяй.

   Между тем Кир-1 продолжает передвигаться вдоль строя.

   И вот сражение начинается. Войска вздрагивают и плавно движутся навстречу друг другу.

   Только несколько небольших групп и с той и с другой стороны остаются на своих местах.

   – Маги, – шепчет Кир.

   А то я без него не могла догадаться! Конечно, маги. Войско Кира останавливается и начинает осыпать стрелами наступающих солдат Совета. Но они прикрываются большими, почти в полный рост, щитами и продолжают двигаться вперед.

   – У нас луки мощнее, – продолжает отвечать на невысказанный вопрос Кирдык.

   – Зато у них маги лучше! – ехидничает Лин. Пес только вздыхает в ответ.

   – А где твой отец? Почему он тебя не поддерживает? Он же такой весь из себя волшебник. Чего ради Кардагол отсиживается в Эрраде? – интересуется Лин.

   – Не знаю. Я не помню, – скрипнув зубами, отвечает Кир, – их же обходят... нужно его предупредить!

   – Сидеть! – рычу я, – никого ты предупреждать не будешь!

   А сама вижу – и в самом деле обходят с флангов. Полковник нервно мечется между своими. И тут на его войско налетает шквал ветра. Первые ряды сминаются, но, как видно, чародеи со стороны Кира тоже не бездействуют – им удается остановить первую магическую атаку. Но это, действительно, была лишь первая атака, потому что не успевают еще ряды войска сомкнуться, как земля под их ногами начинает расходиться трещинами. Я даже здесь слышу вопли падающих в проемы людей. Но и это длится лишь минуты две. И вот на армию Совета идет стена огня – бездымного, но запах гари все равно до нас доносится. Только какой-то странный он, тухловатый, неправильный. Ага! Мы все-таки их достали! Достали!!!

   Но Кир рычит, и я понимаю – рано радоваться. Пламя резко гаснет, а воины Кира начинают просто падать – один за другим. Однако и это остановлено.

   Да что же это такое! У меня такое ощущение, что маги просто играют людьми в шахматы. Так же нельзя! Ведь если идет битва, солдаты имеют право сражаться, а не быть чем-то вроде пластилина, игрушек... Не знаю! Чем-то таким, что воли не имеет!

   Но войска все равно продолжают сближение. И все равно армия Кира медленно окружается. Кажется, он и сам это понимает. Возможно, именно поэтому, когда начинается нормальная, с мечами, топорами и прочими членовредительскими штуками битва, Кирдык врубается в самый ее центр.

   – М-да, – задумчиво произносит Лин, – а полковник, похоже, решил у нас самоубиться.

   – Дурак, – шепчу я, понимая, что мажонок прав. Иначе, как попыткой суицида это назвать нельзя. Почему он так? Неужели из-за меня? Ну, нет. Не может такого быть! Ну, никак не может! А центр битвы смещается ближе к нам. Это заставляет пса нервничать, рычать, поднимать шерсть на загривке.

   Буквально в паре метров от нас с истерическим ржанием проносится лошадь без седока. Бок ее блестит от крови, и вряд ли это ее кровь. А я понимаю, наконец, зачем Лину понадобилось сделать так, чтобы лошади нас боялись.

   Киру пока везет. Или это мастерство, а не везение? Он бьется и бьется, заставляя коня крутиться и тоже бить копытами падающих ему под ноги врагов.

   – Ханна, мне больно! – шипит Лин, я смотрю на него недоуменно и тут понимаю, что ногтями вцепилась ему в предплечье. А он терпел, бедняжка.

   – Прости, – буркаю я. Пес чуть слышно фыркает. Очень надеюсь, что его фырканье относится к битве, и рада, что я его не вижу. Не хочу обнаружить пренебрежение на его собачьей морде. Уж лучше посмотрю на поле, где Кирдык-1 вместе с еще двумя воинами отбивается от наседающего противника. Вижу, что к нему пытается пробиться отряд из пяти всадников – это свои. И вижу, что у них не получается. А Кир их будто и не замечает.

   Вот один из всадников рядом с ним падает, и тут же второй заваливается вместе с лошадью. Полковник остается один. Дышать тяжело. Мне тяжело дышать! Про него я вообще молчу.

   Это же Кир! Это мой Кир!!!

   Нет, не хочу на это смотреть. Но и глаза не закрываются. Перевожу взгляд в сторону, и понимаю, что бой утихает. И понимаю еще, что мы не победили. Солдаты не бегут, но их остается все меньше и меньше. И только в некоторых местах продолжаются локальные стычки. Конь Кира уже не танцует, да и движения всадника становятся медленнее. Устал. Он устал, а помощь к нему так и не может пробиться. Хотя и там людей стало меньше. Ну, Кир же! Ну, отступай! Хотя и отступать ему некуда. Все вокруг завалено трупами. И тут я вижу, что рядом с полковником бьет молния. Его конь дергается, начинает падать и опрокидывается, утягивая Кира за собой. А успеваю заметить, что молния поразила и воинов Совета, но мне это уже неважно, потому что я бегу к полковнику, крича его имя, и серый пес несется рядом со мной. Я спотыкаюсь, падаю, вымазываюсь в крови и еще чем-то, да неважно, в чем! Мне в этот момент вообще мало, что важно. Я уже не понимаю, где мой Кир, где не мой, и вообще, что я делаю. Хочу только добежать до полковника и убедиться, что он жив. Вот только бежать мне еще и бежать. Это наколдованное зрение мешает видеть, что под ногами, но не только. Я еще и не могу оценить расстояние до Кира. Мне кажется, он был так близко, а сейчас я понимаю, что задыхаюсь, но все еще не приблизилась. А битва уже закончилась, и только по полю бродит кто-то, собирая оружие. Да, оно дорого стоит. Останавливаюсь. Я, кажется, забыла, где то место, на котором упал Кир. Хорошо, что рядом со мной пес.

   – Вперед, – рычит он, и мне остается только бежать за ним.

   Я вижу впереди трех всадников. Даже странно, потому что до этого момента мне встречались только испуганные бесхозные кони. А вот эти люди, кажется, направляются туда же, куда и мы. И, на одной из лошадей Флипа. Точно Флипа. Она гораздо ближе к месту последнего боя Кира. Она уже там. Нет, я должна успеть! Должна!

   Перед глазами вспышка, останавливаюсь, моргаю. Рядом пес фыркает и трясет головой. Глупый мажонок, нашел время для своих фокусов! Зрение становится обычным. Я вижу ту же картину, но немного дальше. Флипа спешивается. Что она собирается делать? Пес вырывается вперед.

   – Кир! – кричу я, но меня не слышат ни собака, ни полковник. Может быть, он только ранен. Да, он гад, каких поискать. Но это же мой гад. Ну, почти мой! Я не отдам его этой кучерявой стерве. Флипа наклоняется и что-то делает там, внизу. Я не вижу. После чего она смеется и поворачивается к своим спутникам. Да, я их узнаю! Это же те, наемники! Ориентацию поменяли, не иначе. Флипа подходит к лошади. Один из наемников соскальзывает с седла, ласково берет Флипу под локоть. Они улыбаются. Что их там так веселит? А мне не хватает дыхания, у меня заплетаются ноги, и пес меня бросил... Бросил...

   И тут я вижу Кира-пса пружиной взлетающего с земли и вцепляющегося Флипе в горло. Секунда, и она валится на трупы, а Кир уже скалится на ее сопровождающего. Тот пятится, пытаясь достать меч. Вот не хватало мне еще, чтобы и этого Кира убили! От этой мысли у меня открывается второе дыхание, и я начинаю наращивать скорость. Ох, как мне потом плохо будет! Если выживу, конечно.

   И тут второй наемник трогает повод коня, пытаясь направить последнего на собаку. Конь по понятным причинам сопротивляется. Бедняга же не знает о заклинании, пугающем лошадей. И он упрям. Он, наверное, боится спешиться, и потому тупо бьет лошадь сапогами по бокам. Конь не идет. Кир, у которого вся морда в крови, тем временем припал на лапы и следит взглядом за первым наемником. Наконец, тот делает резкое, отчаянное движение, позволяющее ему обнажить меч, и в эту секунду пес рыкает и опрокидывает своей массой человека на землю. Еще одно движение, и теперь кровью окрашивается не только морда собаки, но и ее грудь. Второй же тем временем приходит вместе с конем к единому решению – надо бежать, и успешно воплощает этот план в действие.

   И вот я здесь. Я добежала. И очень хочется упасть. Смущает только то, что падать придется прямо на трупы – а это меня не слишком вдохновляет. Где первый Кир? Где он? Где он?! Ох, кажется, я глуплю... Ну где он может быть еще, как не возле пса?

   Собака сидит, опустив голову. А возле нее лежит тело Кира. И сразу понятно, что всего лишь тело, потому что люди с такой раной на шее не живут.

   – Флипа успела раньше, – глухо произносит второй Кир.

   Да, вот она, месть брошенной женщины. Сама женщина лежит неподалеку с похожей раной на горле. Только если у Кира – ровный разрез, то Флипа... Флипу рвали на части.

   А у меня в душе пустота. Опускаюсь на землю, и мне уже неважно, что там подо мной. Я вижу мертвого Кира, живого Кира, и все вокруг плывет и качается.

   – Ханна! – слышу я голос полковника, замечаю обеспокоенность в нем, но мне уже все равно. Как там говорит Дуся, здравствуй, обморок? Ну, так здравствуй.

***

   И охота же было этой парочке на бой смотреть. Но я сегодня добрый. Такой добрый, что аж самому противно! Вот даже заклинание невидимости на них повесил. Оно достаточно энергоемкое и счастливым я себя не ощущал, после того как сплел его, плюс к тому же пришлось вешать отпугивающее лошадей, а то затопчут на фиг! Подумав немного, я расщедрился и наложил на эту парочку любопытных заклинание дальнозоркости. На себя не стал. Мне не интересно было смотреть, как люди рубят друг друга в капусту.

   У меня только один интерес был, но это я мог увидеть и без всякой дальнозоркости. Я высматривал магию Саффы. Она должна бы к этому времени уже быть в форме, а, следовательно, участвовать в бою. У Совета наверняка отличные лекари, а собачьи укусы залечить – это не такой уж трудоемкий и долгий процесс. Но заклинания, которые сейчас использовали маги Совета, не имели ничего общего с убойными атакующими Озерной Ведьмы. Мне стало не по себе. А что если она так и не добралась до своих? Умерла где-то в лесу. Что тогда? Я помню ее, но ведь этот пес шелудивый сказал, что мои воспоминания не изменятся в любом случае. Что будет, если, вернувшись, я узнаю, что Саффы никогда не было в моем времени? Мне стало не по себе. Хоть и не собираюсь я больше даже близко подходить к этой ненормальной, но я не до такой степени на нее зол, чтобы желать ей смерти. Тем более вот такой дурацкой – от зубов взбесившегося полковника.

   Тут Иоханна закричала и бросилась бежать. Кир за ней. Да что ж они за сумасшедшие-то? Куда они? Из-за заклинания невидимости, мне было видно только их прозрачные размытые силуэты. Хорошо я их упаковал, вот даже сам почти не вижу. А оно мне надо? Я снял с них невидимость, а заодно и дальнозоркость. Это удобно, если стоять и спокойно наблюдать, ведь видно только то, что далеко, а близкие предметы кажутся размытым пятном. Расшиблись бы на ровном месте, бегуны недоделанные!

   Я не стал утруждать себя бегом с препятствиями в виде трупов людей и лошадей. Просто телепортировался туда, где пес рвал Флипу, а Ханна сходила с ума над трупом полковника.

   Мне сказать Киру спасибо за то, что он порвал этого человека? Обойдется! Второй убегал, нахлестывая взмыленного коня. Кир-пес растерянно стоял перед Иоханной, которая дезертировала в обморок, и, кажется, не знал, что делать – то ли охранять бездыханное тело невесты своей бывшей, то ли догонять беглеца. Я с улыбкой смотрел вслед улепетывающему человеку. Убить его я успею. Это даже не займет много времени и сил. Достаточно будет простой воздушной волны, которая собьет его с лошади. Учитывая, с какой скоростью он спешит убраться отсюда, падение вряд ли для него успешно завершится. Хочу ли я его видеть с поломанной шеей? Нет. Это слишком просто.

   – Не убьешь его? – спросил пес.

   Я пожал плечами, подхватил Иоханну на руки и активировал заклинание возврата, которое несколько минут назад вошло в силу. Очень вовремя! Здесь нам больше делать нечего.

   А что касается этого беглеца, то пусть себе бежит. Долго ли он проживет, привороженный к мертвой женщине? Такие умирают долго и мучительно. А приворот к покойной не возьмется снимать ни один маг. Ну, вот разве что Кардагол смог бы. Только я сомневаюсь, что он станет утруждаться.

   Глава 18

   – Привет, мама, – с дурацкой улыбкой изрек Шеоннель и начал заваливаться на бок.

   Пришлось поймать ребенка и уложить его голову к себе на коленки. А он стойкий – дольше всех продержался и вот только теперь свалился. Да и то подозреваю, что это он с перепугу, при виде мамаши своей.

   – Что все это значит? – спросила Лиафель.

   Ледяная маска с ее лица слетела, и она совершенно квадратными глазами уставилась на Шеоннеля, который с блаженной улыбкой свернулся калачиком на полу, зарывшись лицом в подол моего платья.

   – Да ничего особенного. Мы тут просто немножко отпраздновали возвращение блудного сына, – я хихикнула, – не хочешь присоединиться?

   – Вальдор! Что это за безобразие? Она напоила нашего сына! – звонко цокая каблучками, эльфийка подлетела к столу, принюхалась и сморщила свой красивый носик. – О! Она его напоила гномьей водкой! Ни один эльф не опускался до того, чтобы пить водку этих грязных карликов!

   – За карлика ответишь! – это очнулся Пардок и решил вступиться за честь своих друзей – гномов.

   – Кто это? – зашипела Лиафель.

   – Это мой брат, – кажется, Вальдор заразился от эльфийки хладнокровием, еще немного и он ее просто заморозит своим ледяным тоном.

   – У тебя не двор, а бордель! А эта что за белобрысая шлюха?

   К счастью ни "белобрысая шлюха" (то есть Брианна), ни ее вновь уснувший сын, этого не слышали, а то пришел бы Лиафельке незамедлительный мандоса трындец.

   – Это вдовствующая королева Брианна.

   Вальдор был все так же холоден, а эльфийка все больше распалялась. Шагнула ко мне и, сверкая на меня глазами сверху вниз, потребовала:

   – Немедленно отпусти моего сына, ты... ты...

   – Опять забыла, как меня зовут? – вкрадчиво спросила я, многозначительно помахивая тапком.

   – Княгиня Эрраде, отпустите моего сына! – процедила Лиафель.

   – Вообще-то, я его не держу, – возразила я, нарочно погладив Шеоннеля за ушком, от чего он довольно заворчал и заулыбался, не просыпаясь.

   – Вальдор, сделай что-нибудь! – взвизгнула эльфийка.

   – Да, Валь, сделай что-нибудь, – поддержала я, – например, заткни эту свою блудную жену и подумай еще раз над моим предложением насчет прикапывания ее в саду.

   – Вальдор!

   – Хватит, Лиа, не начинай скандал.

   – Но она... наш сын...

   – Мальчик расслабился, выпил. Это нормально, – король повернулся ко мне, – Дусь, ты... ну в общем спасибо, но...

   – Не стоит благодарности, – перебила я и, назло Лиафельке начала перебирать шелковистые волосы Шеоннеля. А он в пьяной улыбке расцвел и мурлыкнул:

   – Дульсинея.

   А потом еще что-то добавил, к сожалению, на эльфийском языке. Я ничего не поняла. А вот Валь с Лиафель поняли. Он удивленно на меня посмотрел, а она аж задохнулась от ярости.

   – Как мило.

   Я едва не подпрыгнула, услышав голос Терина. Впрочем, прыгать из сидячего положения, когда на коленях покоится голова спящего полуэльфа, как-то не того.

   – Теринчик, и кто это тебя научил подкрадываться? – ехидно спросил я.

   – А кто Вас, Дульсинея, учил спаивать малолеток и...

   Тут Терин меня удивил до смерти! Он перешел на совершено нормальный тон и даже позволил себе выказать какие-то эмоции при посторонних!

   – Какого хрена здесь происходит? Почему этот мальчишка спит у тебя на коленях и признается тебе в любви?

   – Наверно потому что я такая вся из себя красивая, – томно пробормотала я и послала Терину невинную улыбку.

   Он шагнул к нам.

   – Терин, – настороженно окликнул Вальдор, кажется, решив, что мой супруг сейчас в приступе ревности будет убивать меня, а заодно и Шеоннеля.

   Терин проигнорировал Валя, присел на пол рядом со мной и посоветовал:

   – Когда в следующий раз решишь напиться в такой теплой компании, не забудь пригласить меня.

   – Ты меня не пригласил, когда напивался в одного как последний алкаш! – парировала я, – и мы с тобой еще поговорим на эту тему. Надо же было такое придумать – я с Кардаголом! И кто ты после этого, Теринчик?

   Он наклонился и тихо шепнул мне на ухо:

   – Дурак.

   Я ошарашено уставилась на моего некроманта. Что на него нашло? Заглянула ему в глаза. А там искры пляшут. Ему смешно! Я оставила в покое шевелюру и ушки спящего полуэльфа, и потянулась к Терину. Вот сейчас поцелую его со всей дури, будет знать, как выдумывать всякую ерунду насчет меня и Кардагола!

   Но поцеловать я не успела. Именно этот момент наши путешественники во времени выбрали для того, чтобы вернуться.

   Увидев их, я аж протрезвела с перепугу! Ханна без сознания на руках у Лина, вся в крови, пес тоже весь кровью уделанный и попробуй, пойми – их это кровь или чужая? Одно радует – Лин цел и невредим, и, судя по довольной физиономии, у него все отлично. Впрочем, как всегда – все вокруг в дерьме, один он чистенький и собой довольный.

   – Ханна, девочка!

   Вальдор, как переполошенная наседка, кинулся к прибывшим.

   – Мам?

   Лин недоуменно оглядел меня сидящую на полу, Терина, который меня за плечи приобнял, а так же мирно спящего полуэльфа, который устроил голову на моих коленях.

   – Познакомься, сынок, это твой новый папа! – бодренько изрекла я и погладила шеоннелево ухо.

   – А у нас, что двоемужество теперь разрешено? – насторожился Лин.

   – Очень остроумно, Дульсинея, – прокомментировал Терин. – Вальдор, перестань суетиться. Судя по хорошему настроению Лина, Ханна всего лишь в обмороке.

   – Да, это просто обморок, – подтвердил Лин, оглядываясь в поисках места, куда бы уложить принцессу. – Мам, шуточки у тебя... дурацкие.

   Наконец, он определился, передал принцессу в руки Вальдора и обратил свои блядские глазки на Лиафель.

   – Леди.

   Хм, пожалуй, я бы тоже растаяла от такой ослепительной улыбки. Однако на Лиафель это особого впечатления не произвело. Она окинула Лина холодным взглядом, потом посмотрела на меня и процедила:

   – Яблоня от яблони недалеко падает. Какое хамство – вламываться без предупреждения.

   – Что ты выпендриваешься, будто они в твою спальню ввалились? Расслабься, Лиафелька, ты не дома, так что веди себя как в гостях и не выеживайся, – душевно посоветовала я.

   А у Лина глазки загорелись. Судя по всему, представил, как вламывается в спальню к этой красотке. Странно как-то сынуля себя ведет. С тех пор как он с Саффой, я за ним таких вот откровенных взглядов на других девиц не замечала.

   – Лин, с тобой все в порядке? – на всякий случай спросила я.

   – А что? – как-то настороженно спросил он.

   – Ну, ты... хм... а как же Саффа?

   – Она здесь? Живая? – вырвалось у Лина.

   – А что, по-твоему, с ней может случиться? – озадачилась я, – живая, только с тех пор как вы ушли, ходит как в воду опущенная. Ты бы навестил ее, она волнуется, наверно.

   – Переживет, – к моему удивлению процедил Лин, нагло подхватил опешившую от такой наглости Лиафель под ручку, и потащил ее подальше от нас – к ближайшему окошку, на ходу заговаривая ей зубы. Нес какую-то ахинею о том, как он извиняется за то, что вот так вломился, но типа тому были веские причины и вообще вот он сейчас весь такой ослепленный красотой прекрасной незнакомки и готов полжизни отдать за то, чтобы узнать, кто она, откуда и как надолго в Зулкибаре. Ну, кобель!

   Кстати о кобелях. Кир-пес скромненько стоял в сторонке, понуро опустив голову.

   – Кир, ты бы помылся что ли, – обратилась я к нему, – эй, ты чего такой убитый? Что у вас там случилось?

   – Случилось, – невпопад отвечал наш полковник, – где отец?

   – Хрен его знает, где этот озабоченный засранец! – проворочала я, – как найдешь его, скажи, чтобы немедленно шел сюда и снял с меня приманку, а то мне тут уже малолетние эльфы в любви признаются.

   Кир бросил на меня недоуменный взгляд и вышел из зала. Странно. Ему что, совсем плевать, что Ханна тут в обмороке? Ничего не понимаю! Что с ними произошло?

   Я телепортировала подушку из нашей спальни. Она была в кошачьей шерсти, но думаю, Шеоннель это как-нибудь переживет. Уложив его голову на подушку, я двинулась к Вальдору, который с Ханной на руках устроился на стуле. Диванов и прочих удобств в малом обеденном не было, а переместиться куда-нибудь, где такие удобства имеются, никому из нас в голову не пришло.

   Саффа, зараза такая, возникла прямо на моем пути. Если бы я шла чуточку быстрее, столкновение было бы неизбежно, и это стало бы ее последней телепортацией и моим последним шагом. Совсем с ума она, что ли сошла, перемещаться чуть ли не в самый центр зала? Вид у Саффы был взволнованный, так что я не стала на нее орать.

   – Я встретила Кира, он сказал что Ханна...

   – Все в порядке, она просто в обмороке, – перебила я, – дай ей понюхать какую-нибудь гадость, я знаю, ты с собой таскаешь для обморочных фрейлин. И сама понюхай, а то у тебя вид – краше в гроб кладут!

   Я начала подталкивать волшебницу к Вальдору, не хотела, чтобы она увидела, как Лин у окошка прибалтывает эльфийку, которая уже вроде бы оттаяла и даже снизошла до ответов этому оболтусу. Но все равно Саффа увидела. И нисколько не удивилась. Горько усмехнулась и отвела взгляд. Такое впечатление, что она ожидала что-то подобное.

   – Я ничего не понимаю! – рявкнула я, привлекая к себе всеобщее внимание.

   Терин подошел, взял меня под руку и тихо сказал:

   – Дуся, отложи разбирательства на потом.

   – А что...

   – Дульсинея, я Вас прошу.

   – Ну ладно, ладно, – пробурчала я, – только...

   – Дусь, – Терин обнял меня и телепортировал в сад, – Дусь, ну почему ты у меня такая упрямая?

   – Так ведь они вон чего... ты что сам не видишь? Что-то не так!

   – Вижу. Поэтому и прошу тебя, дай им время в себя придти, не устраивай дискуссии.

   – По-моему, нашему сыну не надо времени, он уже в себе! То есть, в себе да не совсем. Я его таким давно не видела, с тех пор как он на Саффе жениться решил. Что он вытворяет? Он полез к этой Лиафельке, а на невесту свою ноль внимания! В чем дело?

   – Они сами разберутся.

   – Теринчик, вот я по твоей физиономии вижу, мой сладкий сахар, что ты чего-то не договариваешь. Ты знаешь что-то, что не знаю я?

   – Вовсе нет.

   – Терин! Ты что, хочешь, чтобы я с ума сходила от неизвестности? Я вообще-то, если ты не заметил, за Лина переживаю!

   – Не стоит. Ничего страшного с ним не случилось. Просто Саффа прошлая понравилась ему меньше, чем Саффа нынешняя.

   – Погоди-ка! Ты хочешь сказать, что он с ней там встретился? Но ведь она тогда уже спала! Лин специально считал, я знаю!

   – Во время войны с Кардаголом ее будили. Она не сказала ему об этом.

   – А тебе, значит, сказала?

   – Я читал архивные записи Совета. В том числе и о Последней Магической войне.

   – Понятно. Но почему ты не предупредил, Лина? Почему Саффа этого не сделала?

   – Так нельзя. Мы могли нарушить ход вещей.

   У Терина моего просто бездна терпения! Признаться честно, я бы на его месте давно уже звезданула по уху такой не в меру приставучей и любопытной женушке.

   – Я ожидал, что после путешествия Лина в прошлое случится нечто подобное, – признался Терин.

   – Ой, как интересно. А подробнее?

   – Когда мы с твоим дедом нашли Саффу в старом замке Совета, она обозналась, назвала меня Лином и начала извиняться. Я тогда не придал этому значения, мало ли с кем она могла меня спутать в такой темноте.