Текст книги "Зулкибар (Книги 1-4) (СИ)"

Автор книги: Марина Добрынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 82 (всего у книги 110 страниц)

   – Если бы про мою мать кто-нибудь гадости говорил, я бы врезал, – признался я. Очень неудобно мне вдруг стало за свой дурной язык. Какой бы ни была эта килька, она все-таки его мать.

   – За Дульсинею я бы тоже врезал, – поддержал Шеоннель, – ты пришел узнать, как все прошло?

   – Насколько я знаю, удачно. Саффа сказала, что мальчик с отцом.

   – Так ты от Саффы такой злой явился, – догадался полуэльф, – опять поругались?

   – Нет. С чего нам ругаться? – я небрежно пожал плечами, – она сидит себе с Кардаголом за ручки держится, вся такая добрая и тихая.... Аж противно!

   – Но любит-то она тебя, – успокоил Шеоннель и, сделав вид, что не заметил, какое офигение отразилось у меня на лице, рассказал о том, как спасал пацана.

   Из разговора с нашим пленником (кстати, его зовут Андизар) Шеон выяснил, что Журес всегда держит его сына при себе, потому что мальчик – маг, и от обычной охраны легко уйдет. Последнее, что было известно Андизару это, что Журес планировал отбыть в расположение арвалийской армии, встречать эльфов. Поскольку эльфы начали прибывать пару дней назад, Шеоннель логично рассудил, что советник уже находится в арвалийском лагере, и отправился туда под иллюзией борэля Налиэля. Журес встретил его лично, и Шеон разыграл перед ним последнюю сволочь.

   – Я достаточно хорошо знаю борэля, это было несложно, – тут полуэльф улыбнулся как-то особенно гадостно, – боюсь, что мнение Журеса о Налиэле стало еще более нелестным, чем было.

   – Что ты натворил? – заинтересовался я.

   – При Журесе постоянно находился молодой маг, совсем еще ребенок. Журес представил его, как своего ученика.

   – Но это был искомый тобой пацан, да?

   – Точно. Кстати, мальчика зовут Вайрус. "Борэль Налиэль" проявил к нему интерес и, – тут Шеоннель порозовел и дернул правым ухом, – одним словом, борэль намекнул Журесу, что хотел бы, чтобы мальчик провел ночь с ним.

   Я тихо сполз по стенке, представив себе, в какой восторг придет настоящий Налиэль, когда узнает о "своих" похождениях в арвалийском лагере!

   – А что Журес? – спросил я, проржавшись.

   – Журес охотно согласился, надел на Вайруса ошейник и объяснил, как он работает.

   – Ошейник покорности! – оживился я, – это же наш... то есть папин артефакт.

   – Ну так вот, держи, – Шеон достал из кармана утерянный мамой ошейник и вручил мне.

   – Шеон, ну ты даешь! Тебя послали за мальчишкой, а ты еще и ошейник вернул и Наливаю подосрал.

   – С Налиэлем случайно получилось, – Шеон попробовал изобразить смущение, но ехидная ухмылка никак не желала сползать с его губ.

   – А чего у тебя физиономия расцарапанная? – наконец соизволил заметить я.

   – Я когда с Вайруса ошейник снял, он на меня напал. Ну, понятно, испугался ребенок. Прямо так сюда и телепортировались – он мне глаза выцарапать пытается, а я его держу за шиворот. Еле убедил, что все в порядке, и никто ему вреда не причинит. Хороший мальчик. Маг-словесник. Пока он завтракал, мы пообщались немного. Они с Андизаром уже несколько лет путешествуют. Вайрус говорит, что им так нравится, а я полагаю, им просто податься некуда. Как думаешь, Лин, отцу не нужен еще один придворный маг? А Вайруса можно было бы в ученики к Саффе.

   – Это надо у Валя и Саффы спрашивать. Ну что, отдыхать будешь или возьмем вина и... пойдем в арсенал стрелы заряжать?

   – Ты будешь заряжать, а я подай-принеси и поговорить? – усмехнулся Шеоннель. – Ну, пойдем. Скоро полдень. Отец стрелы ждет.

***

   Пора надевать доспехи. Они в моей палатке, которую сейчас занимают князь и Дуська.

   – Вальдор, что случилось? – спрашивает Терин. Он все еще в постели. Вставать ему рано, но вот живо интересоваться происходящим – нет.

   – Войска Дафура тронулись с места. Разведчики докладывают, что с ними не менее двадцати эльфийских магов. И три роты лучников. Тоже эльфийских.

   – Плохо, – задумчиво комментирует князь.

   – В курсе, – отзываюсь я.

   – Выводи людей из лагеря. Против магов мы здесь как в ловушке.

   – Уже вывожу.

   – Все по плану. Не забудь.

   Он меня раздражает.

   – Да, помню я!

   – Вальдор, – вдруг после двухминутного раздумья, во время которого я пытаюсь сообразить, кого бы позвать на помощь, потому что эту груду металла я сам на себя не нацеплю, Терин вдруг заявляет. – Я должен быть там.

   – Хрен, – лаконично отзываюсь я.

   – Вальдор, ты один не справишься.

   Поворачиваюсь к болезному этому и рычу:

   – Терин, хватит считать себя пупом вселенной! Мне не нужен там калека, о котором я должен заботиться! Лежи здесь молча, или я вообще велю отправить тебя в Зулкибар.

   – Отлично! Тогда я телепортируюсь сам.

   – Валяй! Телепортируйся! Угробь себя, Кардагола, Кира и еще порядка двухсот человек! Давай, Терин! Ради возможности увидеть ровно две секунды боя ты просто обязан переместиться! А после этого Кардагол сдохнет и ты вместе с ним! Да, что это такое?! Кто-нибудь мне поможет или нет?!

   Идиотизм, конечно, но ординарцем я так и не обзавелся.

   – Что ты орешь? – интересуется входящая в палатку Дульсинея.

   – Доспехи не могу надеть, – продолжаю рычать я.

   Дуся поднимает брови и неуверенно проговаривает.

   – Я помогу, если ты скажешь, как.

   Далее с помощью Дуськи и какой-то матери мне удается все же и подкольчужник зашнуровать, и кольчугу застегнуть и даже латы нагрудные привесить. Стою и чувствую себя дубом. Все же, эта амуниция достаточно тяжела. Слишком уж я расслабился в последние годы. Я, конечно, тренировался, но не так часто, как следовало.

   – Так, – говорю, – теперь наголенники.

   Дуся с ворчанием опускается на пол и там, комментируя происходящее нецензурными словами, застегивает пряжки на ремнях.

   – Ты на коня-то в этом влезть сможешь, вояка хренов? – интересуется она, когда мне остается надеть только шлем.

   И вот тут я понимаю, что хренов вояка – это обо мне. Потому что коня-то у меня и нет.

   Терин видит мои округлившиеся глаза и ехидным таким тоном сообщает:

   – Конь генерала Кирдыка сейчас без хозяина. Думаю, Кир не обидится, если Вы, Ваше величество, воспользуетесь его имуществом.

   – Терин... – начинаю было я.

   – Вальдор. Я серьезно. Это боевой жеребец. Но он достаточно спокоен и послушен. И привык носить на себе большой вес. Кир тоже сражается в доспехах. Вели подготовить Ворона. И, Валь, только не лезь в битву!

   – Спасибо, – бормочу я, иду к выходу от палатки, но успеваю услышать тихое териново:

   – Дуся, душа моя, я и для тебя подготовил кольчугу. Надень, пожалуйста.

   Нет уж, дуськины вопли на эту тему я выслушивать не собираюсь. Пойду-ка я лучше конюшего найду.

***

   Ну, мне, конечно, приятно, что Терин для меня кольчугу приготовил, да только я ее не надену, если она мне не к лицу будет. Но кольчуга оказалась довольно симпатичная. Мелкие металлические звенья, в которые аккуратно вплетены заклинания от всего от чего только можно – начиная с обыкновенной не магической стрелы и заканчивая "ядовитыми сетями". Понятно, что Терин ее не сегодня сделал и даже не вчера. У него на такое просто сил не хватило бы в его нынешнем состоянии. Значит, предполагал, что может вот так сложиться? Или просто догадывался, что в один прекрасный день я закапризничаю и захочу принять участие в бою?

   – Какой ты у меня, Теринчик, – я не договорила, сочла более разумным не на слова тратиться, а наградить своего супруга долгим поцелуем. Заслужил.

   Но вот когда он предложил мне также и шлем надеть, я взбунтовалась. Не надену я этот котелок на голову! Мне вообще круглые шапки не к лицу (не вижу разницы между шлемом и шапкой).

   – Теринчик, а ты не сдурел ли, радость моя? – рявкнула я, рассерженно потрясая этим самым шлемом перед носом своего некроманта, – или это с твоей стороны такой тактический ход – напугать до усрачки моим видом солдат противника? Так мож мне проще в браказяку какую-нибудь превратиться, а? Чего уж на дурацкие шлемики размениваться?

   – Дульсинея, этот, как Вы выразились, дурацкий шлемик, еще Мерлин Первый зачаровывал от ментальных атак.

   – Да? А вот я спрошу у Саффы, насколько этот типчик был силен в подобных заклинаниях! Тоже мне, защита от ментальных атак! Будто я сама атаки эти не отобью.

   – Хорошо, можете не надевать, – к моему удивлению легко согласился Терин, – мне будет очень жаль, если с Вами что-нибудь случится.

   – А то, что я буду народ пугать в этой вот кастрюле, тебе не жаль? – проворчала я.

   Ну, вот как отказать ему? Волнуется же лежит. И я представляю, как ему сейчас не по себе оттого, что он сам в этой битве участвовать не может и меня, в случае чего, не защитит и... и вообще, ну что, с меня убудет, если я эту штуку надену? Буду страшная ходить, и пусть меня все боятся!

   – Надо в следующий раз перьями эту кастрюлю украсить, что ли, – пробормотала я и нахлобучила шлем на голову.

   – Спасибо, Дуся.

   – А ты смотри у меня! Чтобы лежал тут и не агу! Ясно?

   – Как скажешь, – серьезно отвечал Терин. Ну да, конечно, будто я не заметила, что у него уголки губ приподнялись. А что я такого смешного сказала?

   – Не скучай тут без меня. Вот тебе, кстати, на всякий случай, амулет перемещения. Если вдруг что, не геройствуй, немедленно активируй. Окажешься в Зулкибаре, в покоях Лина.

   – Это твоя идея?

   – Ну, моя, – я одарила его грозным взглядом, – а ты что думал, я тебя тут совсем беспомощного оставлю? Мало ли как сложится, вдруг сюда арвалийцы прорвутся, а ты тут лежишь чуть тепленький, убивай – не хочу!

   – Дульсинея, я о телепортации в покои нашего сына спрашивал. Мне не хотелось бы переместиться туда в тот момент, когда он с очередной дамой будет.

   – Теринчик, не говори глупости! Идея с точкой возврата Лину принадлежит, он, между прочим, тоже за тебя волнуется!

   – Ну, если Лин в курсе.

   – В курсе, в курсе, – заверила я. – Пойду я. У меня еще дел по горло. Вот найти себе лошадь, например.

   – Лучше бы попросила Иксиона...

   – У него ужасный... нет, отвратительный галоп! Ты хочешь, чтобы я себе всю задницу отбила?

   – Ну что ты, такую прекрасную задницу беречь надо, – устало проговорил Терин, – Твоя Зайка здесь.

   Зайка это моя лошадь. Удивительно умная и послушная животинка. Одним словом, Зайка – белая и пушистая. Но каким образом она в лагере очутилась?

   – Терин, это как это? Зайка же в Эрраде осталась! А, понятно! Вы с Кардаголом прихватили ее во время одной из своих вылазок? Молодцы какие, а я-то думала у вас ума хватило только реактивы алхимические из твоей лаборатории потырить. Вот за что я тебя, Теринчик, люблю так это за то, что ты умеешь делать приятные сюрпризы.

   Я чмокнула своего супруга в щечку и поспешила покинуть палатку.

   Глава 24

   Андизар, снабженный своей волшебной тростью, отправлен в лагерь. Сын его вроде бы с Шеоннелем. На душе тяжело. Такое ощущение, будто я от этого предметника приняла жертву. Будто я вынудила его. Будто я не лучше Журеса. Тот же шантаж, только благодарностью.

   Надо бы как-то улучшить свое душевное состояние, а то королева в печали, страна – в проблемах. Есть у меня один способ на примете, как сделать свою жизнь светлее и радостнее. И способ этот валяется сейчас на кровати и думает неизвестно о чем. Имею я право навестить своего бывшего жениха? Имею!

   И потому бодрым шагом, по пути посылая куда-нибудь подальше тех, кто осмеливается пристать ко мне с вопросами, направляюсь к Кирдыку Шактигулу Кайвусу.

   И, чтоб его, в постели полковника не застаю. Вздрагиваю от ужаса. Что с ним могло случиться?

   И тут слышу тихое хихиканье из угла.

   – Я здесь, Ханна.

   Сидит, дурачок такой, на полу и смеется.

   Подхожу, любуюсь на него сверху вниз, после чего вопрошаю:

   – И что Вы здесь делаете, полковник?

   – Генерал, между прочим, – отзывается он.

   – Поздравляю с повышением. И все-таки?

   Смеется.

   – Я хотел прогуляться.

   – И?

   – И упал.

   – Тебе помочь подняться, или ты хочешь совершить еще один подвиг и встать самостоятельно? – серьезным таким тоном произношу я.

   – Хороший вопрос! – восклицает Кир.

   – А тебя не смущает, что ты здесь восседаешь в одной ночной рубашке?

   Кир с интересом рассматривает свои голые ноги, после чего любопытствует:

   – А почему меня должно это смущать? По-моему, мне это идет.

   Протягиваю герою руку, помогаю подняться. С трудом доходим до кровати. Тяжелый он, все-таки. Даже когда просто наваливается мне на плечо.

   – Спасибо, – выдыхает он.

   – Да, пожалуйста!

   Накрываю экс-полковника одеялом и ворчливо добавляю:

   – Это исключительно из заботы о служанках. Не стоит шокировать бедных девочек созерцанием полуодетых мужчин на полу.

   – К сожалению, – заявляет Кир, – голые мужчины валялись на полу в гордом одиночестве.

   Фыркаю:

   – Тем более! Какой сейчас от них толк?!

   Гляжу на него не в силах сдержать улыбку. Присаживаюсь на край кровати. Кир тут же хватает мою ладонь и спрашивает:

   – Ты больше не злишься?

   – Злюсь, – честно отвечаю я, – чего это ради ты решил тут валяться, пока я одна занимаюсь государственными делами?

   – Я нечаянно.

   Вздыхаю.

   – Знаю. Но мне от этого не легче. Ведь скоро тебе станет лучше, и ты опять меня бросишь. Отправишься на эту свою войну.

   Лицо Кира моментально становится серьезным.

   – Я вернусь, – отчего-то шепчет он. – Если ты этого хочешь, я обязательно вернусь к тебе. Ханна, я очень тебя люблю.

   – Я тоже тебя люблю, Кир, – моментально отвечаю я и пугаюсь. Я не подумала, когда это произносила! Я не хотела! Но поздно.

   Кир сильнее сжимает мои пальцы своими.

   – Поцелуй меня, – просит полковник. Ах, да! Его же повысили. Но я так привыкла, не хочу называть его по-другому. И спорить с ним тоже не хочу, а потому просто наклоняюсь и целую в губы этого гада. Этого мужчину. Этого.... моего будущего мужа.

***

   – Взгляни на себя! На кого ты похожа? На тебя же смотреть страшно! – выдал я самый шедевральный комплимент в своей жизни.

   – Так не смотри, Эрраде, кто тебя заставляет? – прошипела Саффа.

   – Ну, я-то ладно, я тебя любую... кхм... в общем, меня хрен испугаешь! Но ты при королеве находишься, когда она с людьми встречается. Какое у них впечатление создается, когда они видят за спиной правительницы такое вот чудовище – бледное с темными кругами под глазами и в балахоне страшенном! Клянусь, я когда-нибудь потеряю терпение и все эти твои тряпки уничтожу! У тебя же есть платья. Красивые! И штаны тебе идут. Очень. Мне иногда кажется, что ты мне назло надеваешь это вот тряпье.

   – Довольно! – кажется, Саффа начала всерьез сердиться. – Это, как ты выражаешься, тряпье, традиционный наряд придворных магов!

   – Так никто не настаивает на том, чтобы ты его носила! И вообще я сейчас не о твоей манере одеваться говорю, а о том, что ты скоро свалишься от усталости. Ты когда в последний раз отдыхала, как следует? Уже несколько дней тебе приходится либо Ханну охранять, либо с Кардаголом нянчиться. А сегодня ночью ты вообще спала? Учитывая, сколько времени готовится противоядие, я сомневаюсь, что ты вообще ложилась!

   – Какая забота! Саффа, пошла бы ты, и правда, поспала, – подал голос Кардагол, – судя по тому, как мой зайчик шумит, он хочет сам в роли сиделки побыть.

   – Хватит! – не выдержав, заорал я, – надоела уже эта твоя идиотская шутка! Что, так долго ждал, когда можно будет назвать меня зайчиком, что теперь успокоиться никак не можешь? Или ориентацию сменил, а?

   – А если и сменил?

   Он удивить меня решил? Вот хрена с два!

   – Сменил и отлично. Хоть переживать не буду, что Саффа с тобой столько времени проводит.

   – А тебе-то, какое дело, с кем я время провожу? – возмутилась волшебница.

   Нет, ну мне уже надоело ее ослиное упрямство и эти попытки придираться к каждому моему слову! Я просто подхватил эту дуру на руки и вынес в гостиную. Диван там достаточно широкий, вот на нем и уложу ее. Можно было бы, конечно, к себе ее отнести и на кровати устроить. Я так сначала и хотел сделать, но вовремя вспомнил про амулет перемещения, который мать должна была передать отцу и который ведет прямиком ко мне.

   – Спать! – буркнул я, сгрузив Саффу на диван и накидывая на нее плед. – Попробуй только не послушайся, я тебя магически усыплю.

   – Добрый какой! У меня после магического сна голова болит, – напомнила Саффа.

   – Вот если не хочешь, чтобы голова болела, спи сама, без магии, – отрезал я и наклонился чтобы поправить сползающий на пол плед.

   – Эрраде, ты невыносим! Ты...

   – Еще скажи, что я сейчас неправильно поступаю, – предложил я с самой невинной улыбкой.

   – Я сама решу, когда мне нужно отдыхать! И нечего усмехаться!

   – Хватит выпендриваться, Саф, – перестав улыбаться, попросил я, – тебе нужно отдохнуть. Сейчас, пока Ханна под присмотром Юсара, а я свободен и могу с Кардаголом посидеть, самое время это сделать. Ну, давай, скажи, что я не прав, – предложил я и поправил выбившиеся из ее хвостика волосы.

   – Не трогай меня! – прошипела она, отмахнувшись от моей руки.

   – Давай договоримся, – предложил я, – я тебя не трогаю, если ты в течение двух часов никуда не порываешься бежать и спокойно спишь.

   – Ты меня в течение этих двух часов не трогаешь или всегда? – уточнила волшебница.

   – А тебе как больше хочется? – серьезно поинтересовался я.

   Саффа буркнула что-то невнятное и повернулась ко мне спиной.

   – Значит, договорились, – сделал я вывод, не удержался и погладил ее по волосам.

   – Отстань!

   Мне смешно стало. Лежит такая, ко мне задом, в плед этот закопалась, типа вся такая грозная. Не удержался я и чмокнул ее куда придется. Попал в висок. А она вдруг развернулась. Думал сейчас заругается или пнет, как следует, но нет, процедила сквозь зубы что-то такое нецензурное, схватила меня за волосы, притянула к себе и... вот пусть только попробует потом сказать, что я первый ее целовать начал! И пусть не говорит, что я заставлял ее мне под одежду лезть и гладить по– всякому.

   – Саффа, может быть ну его на фиг, платье белое и осень?

   – Ты о чем? – она растерялась и остановилась.

   – Платье белое и прочую хрень на фиг, вот что! – прорычал я и разорвал этот ее балахон, – и эти тряпки твои тоже на фиг! Да не смотри ты так жалобно, будто я тебя тут насиловать собираюсь.

   Вроде бы она сказать что-то хотела. Нет уж, хватит с меня разговоров! Больше она мне мозги не запудрит. Никакой осени мы ждать не будем... то есть будем, потому что в свадебных торжествах есть своя прелесть. Но вот с самым приятным моментом до осени я больше тянуть не намерен. И если она сейчас возразит, я ее просто придушу! Но она не возразила. Только в ответ рубашку на мне разорвала.

   Надеюсь, у Кардагола хватило совести не прислушиваться. Шумная у меня волшебница. А диван все-таки недостаточно широк для таких дел.

   – Только не думай, что это означает, будто мы помирились, – пробурчала Саффа.

   – Что? Это как это? – растерялся я. Но она не ответила. Заснула с довольной улыбкой. Нормально. Озадачила и на тебе! Спит, как ни в чем ни бывало. Ладно, у нас еще будет время для разговоров.

   Я зашел взглянуть, как там Кардагол. Лежит гад, ухмыляется.

   – Ты, Лин, нашел самый верный способ. Почти все женщины после этого засыпают.

   – Договоришься у меня, – буркнул я, – что и тебя сейчас усыплю.

   – Ну, для подобных дел я несколько не в форме, а вот потом...

   – Да, ну тебя! – перебил я, – ну правда, хватит уже. Достали эти шуточки. Да и звучит как-то не очень, ты все-таки дед мой.

   – А вот и нет. Я же генеалогическое древо наше восстановил. Не дед я тебе, и Терину не дед, а так, десятая вода на киселе. Вы прямые потомки моего троюродного кузена.

   Я хотел поинтересоваться, действительно ли в его дурной голове живет уверенность, что столь отдаленное родство – это повод такие вот шутки "зайчиковые" шутить? Но Кардагол вдруг побледнел и, кажется, собрался в обморок.

   – Эй, ты чего? Кардагол, не вздумай помирать!

   – Кирдык, – прошептал Повелитель времени.

   – Что кирдык? Тебе кирдык? – всполошился я.

   – Кир, засранец такой, – уточнил Кардагол, – что он делает?

   – Надеюсь, не Ханну любит, – буркнул я и нагло телепортировался в спальню, где наш полковник лежал.

   Оказалось, нет, ничего такого они с Ханной не делают. Она ему с пола подняться помогает и ворчит что-то. Ну, понятно, этот герой куда-то пойти хотел и упал. И вот итог – Кардагол чуть не скончался. Я хотел было пару ласковых Киру сказать, но передумал. Уж слишком нежно блонда над ним воркует. Кажется, дело к примирению идет. Надо же, какое совпадение. Я вот с Саффой тоже помирился... или не помирился? Ладно, с этим потом разберусь.

   Я переместился обратно к Кардаголу, а Ханна с Киром так и не поняли, что их кто-то видел.

***

   Мне удается развернуть войска, как мы и планировали.

   Сам я, опять-таки, как и рекомендовал Терин, нахожусь в некотором отдалении, на пригорке, с которого видно все. Но стрелы, предположительно, сюда долететь не должны. Меня прикрывают Иксион и Дуська, которая гордо заявила, что, если понадобится, она и отсюда прекрасно куда надо шандарахнет. Не утешила, если честно. Получается, что и по нам, как это, шандарахнуть тоже кто-нибудь может.

   Высказываю это опасение, после чего получаю пренебрежительное:

   – Не дрейфь, Валь, отобьем.

   Иксион хмурится, но добавляет, что защитные экраны он тоже устанавливать умеет. Кентавр наш, кстати, выглядит впечатляюще: он тоже в кольчуге и шлеме, украшенном перьями, и вооружен аж двумя мечами сразу. Вижу только эфесы – странные, в виде крюков, стилизованные под птиц.

   Рядом со мною четыре гонца. Тоже, кстати, кентавры. Они передвигаются быстрее всадников. Я решил, что буду в этом качестве использовать именно их. Стоят, с нетерпением поглядывая на будущее поле боя.

   Да, благодаря Иксиону нам на помощь прибыло две сотни кентавров. Даже и не знаю, как я буду за это рассчитываться.

   Еще со мною знаменосец и трубач. Последний подаст сигнал к бою. Дуська поколдовала что-то над его инструментом. Обещает незабываемый эффект. Дульсинея, кстати, в кольчуге и небольшом круглом шлеме. Переупрямил ее Терин все же. Удивляюсь ему – как он живет с этой заразой столько лет, да еще и умудряется ею управлять? Мне всегда казалось, что это в принципе невозможно. Хотя он же волшебник!

   Ухмыляюсь, и Дуська тут же косится на меня с подозрением. Чувствует, что ли, что я о ней думаю?

   Страха, надо признать, нет. Есть нетерпение и азарт.

   – Дусь, дальнозоркость, – командую я.

   Княгиня фыркает, но подчиняется.

   Ага, теперь я могу разглядеть и войска противника. Ну что же, Журес неплохо подготовился. Численность его войска мне известна – разведчики постарались. Она большей нашей тысячи на две. Это без учета эльфийских лучников.

   Но у нас есть сюрприз. С него и начнем. Командую атаку, и вздрагиваю, ощутив обещанный "незабываемый эффект". Труба ревет так, что закладывает уши. Дуська довольно улыбается. Хулиганка.

   Первыми в бой вступают лучники. У них в этот раз странная задача – сделать так, чтобы большая часть стрел просто упала в стан противника. С радостью наблюдаю, какой начинается в войсках Арвалии переполох. Впервые, наверное, сожалею, что я не маг – не вижу, как срабатывают заклинания. Говорят, что это красиво. Наблюдаю лишь эффект от этого – а здесь уж с красотой проблематично. О, мне кажется, или группа военнослужащих вон там, на правом фланге, хм... любят друг друга и некоторых лошадей?

   – Убью засранца! – орет Дуся, приподнимаясь в стременах и глядя примерно туда же. Ага, значит, не кажется. Значит, это сынуля ее так повеселился.

   Новый сигнал. Войска сближаются. Пехотинцы пропускают вперед арбалетчиков. Вторая волна магии пошла. И тут активизируются эльфийские маги. Арбалетчиков, а вместе с ним и первые ряды пехотинцев будто сносит волной.

   Мы это ожидали, и потому в бой вступают Мерлин, Андизар и Варрен-целитель. Мне совести не хватило отказать парню, когда он просился в бой. Поздно теперь сожалеть.

   В рядах противника образуются три огненных пятна, которые медленно расширяются и гаснут. Ну да, магов у них больше – смогли нейтрализовать.

   Одновременно с нашими волшебниками активизируются гномы. Десять гномов с десятью огнеметами – это, я хочу сказать, зрелище еще то. Горнорыл снабдил своих бойцов амулетами перемещения. Мерлин делал. Штука интересная, хоть и одноразовая. Закладываешь координаты заранее, и вперед, а потом назад, потому что дядька Горнорыл заявил, что напрасно жизнями своим родственников он рисковать не собирается. Напугали и сбежали.

   Они появляются внезапно на месте, где только что были наши арбалетчики. Я отсюда слышу вопли сжигаемых эльфов. Даже представлять не хочу, что они в этот момент чувствуют.

   И вот на нашем правом фланге начинается какая-то неразбериха. Кажется, они собираются отступать. Не знаю, что там произошло, не увидел.

   – Иксион! – ору я.

   Герцог кивает, и вот уже в бег срывается первый кентавр. Как он несется, будто летит! Кажется, даже мой Ворон поглядывает на него с завистью.

   О, боги! Еще немного и... И к правому флангу устремляется отряд (чуть стадом не назвал) кентавров. Так, у меня в запасе еще моя собственная кавалерия имеется. Но пока не время, нет, еще не время.

   А вот теперь пора! На этот раз гонца шлю я сам. И вот уже мои всадники врубаются в ряды арвалийских пехотинцев. Ворон перебирает ногами и ржет. Ощущение, будто и он рвется в бой. Я и рад бы, я тоже хочу. Но не стоит.

   Ага, Арвалия пускает в ход свою кавалерию. Отлично. О, боги, я хочу туда! Да, что со мной творится такое? Я сражался в молодости, конечно. Были у нас пограничные столкновения с той же Мурицией. Отец, помнится, решил, что как наследнику мне будет полезно в них поучаствовать. Я помню свои ощущения, но... Чтобы мне вот так хотелось их повторить? Ну, нет.

   И все-таки... Я не должен. Я не могу! Я хочу и сделаю это!

   И с громким воплем я пришпориваю Ворона, и конь, явно обрадованный этим, несется в гущу схватки.

   Иксион догоняет меня достаточно быстро и, кажется, пытается что-то кричать. Не слышу. Думаю о том лишь, чтобы успеть домчаться, чтобы все это развлечение не закончилось до того, как я прибуду. Это же счастье! Это восторг!

   Войско приветствует мое появление воплем. А мне уж все равно. Я с радостным оскалом на лице рублю и колю кого-то. Хорошо, если не своих. Ворон подо мной вертится, бьет копытами и пытается кого-нибудь укусить. Эх, завидую я Киру! Какой конь!

   Краем глаза замечаю бьющегося рядом Иксиона. Он работает двумя мечами странной какой-то формы.

   Ах, всадник! На меня летит какой-то всадник! Ну, наконец-то кто-то стоящий. Иксион, зараза, стоять, он мой! Ага, если бы меня кто слушал. Ну и ладно. Кавалерист тот был не один. Вижу, что ко мне направляются и наши. Не нужно мне мешать! Рукоятка меча уже мокрая от крови. А я даже не поцарапан! Мелькает мысль – а где там Дуська? И тут же исчезает. Арвалийский всадник напротив меня. Его белый, защищенный доспехами конь, кажется, даже крупнее Ворона. Всадник довольно скалится – это я вижу. О, я даже и не заметил, как Дуська сняла с меня дальнозоркость. Спасибо ей. Кстати, а что я здесь делаю? О, боги! Я же должен быть на холме! Всадник наступает. А он хорош. Не побоюсь сказать – он лучше меня. С трудом отбиваю первые удары. Уже с трудом. Ворон отпрыгивает в сторону, и лишь потому противник не успевает меня достать. Где Иксион? Следующий удар меча приходится на щит. Уже хорошо. Так, что делать? Я пытаюсь глазами найти подмогу. Все слишком далеко. Те, кто были близко, уже мертвы. Успеваю подставить меч под удар. Атаковать уже не получается. Я устал. Еще удар. Парирую. Бью коленями Ворона, направляя его чуть в сторону. А потом... Я даже не понимаю, как это происходит. Я просто чувствую боль, и даже не могу понять, где. Вскидываю руку с мечом, и от удара он просто вылетает у меня из рук. Ворон снова дергается в сторону, но на этот раз я не успеваю среагировать, начинаю соскальзывать... И все. Дальше уже ничего не помню.

   Глава 25

   Я, Вальдор и Иксион устроились на пригорке, с которого было хорошо видно происходящее на поле боя. Прикинув расстояние, я пришла к выводу, что в случае чего и отсюда смогу атакующим по кому-нибудь врезать и, на всякий случай, заверила Валя, что если вдруг какое-нибудь заклинание сюда долетит, я мигом его отобью. Иксион тоже нашего экс-короля утешил, нежно пророкотав ему о своем умении ставить защитные экраны. Ну, прямо-таки мастер на все руки наш кентавр! И, кстати, просто красавчик он сегодня. В блестящей на солнце броне, в шлеме с перьями красивенькими такими – белоснежными. Под цвет кошечки, которая сидела на его широком плече, с хозяйским видом обозревая окрестности.

   Икси еще утром поинтересовался у меня, куда деть Белочку на время боя, чтобы за ним не увязалась. Смешной он такой! Это же не обыкновенная кошка, а магическая, и она сама определит – идти вместе с ним воевать или где-нибудь в безопасном месте дождаться его возвращения. Белочка вот решила, что надо быть здесь. Иксион старался делать вид, что не замечает ее, но все равно периодически, с умильным выражением лица, косился на плечо, что вызывало тихие смешки у четырех кентавров, которые находились здесь с нами в качестве гонцов. Картинка та еще, одним словом.

   – Икси, а что это за фигня? Украшение какое-то что ли? – полюбопытствовала я, невежливо указав пальцем на виднеющиеся из-за плеч Иксиона финтифлюшки, похожие то ли на крюки, то ли на кособоких птичек.

   Кентавр в кои-то веки не огрызнулся. Молча занес руку назад, ухватил одну из финтифлюшек этих и потянул. Оказалось, что это никакое не украшение, а рукоятки мечей.

   – Это фалката, – поведал Иксион.

   Замысловато изогнутый клинок пронесся в сантиметре от моего носа. А вот фиг! Я даже не вздрогнула. Чего мне вздрагивать-то после стольких лет общения с Горнорылом, у которого взмах секирой перед лицом гостя означает что-то типа: "здрасте".

   – Прикольная штучка, – одобрила я и поддела, – а ты ей пользоваться умеешь? Не порежешься?

   Иксион то ли не понял, что я издеваюсь, то ли решил сделать вид, что не понимает, и совершенно серьезно объяснил:

   – Фалката – традиционное оружие кентавров. Наши предки принесли его с собой, когда пришли в этот мир.

   – Ой, как интересно, так вы не из этого мира?

   – Мы первые разумные, появившиеся здесь, следовательно, мы из этого мира! – Иксион все-таки вышел из себя и сменил тон с тихого рокота на грозный рык.

   Вальдор недоуменно оглянулся. Кентавр послал ему ослепительную улыбку, демонстрируя все свои белоснежные зубы и клыки в полном комплекте. Валь вздрогнул, послал в ответ кривую ухмылку и снова отвернулся, сосредоточив внимание на поле боя, где шли последние приготовления. Иксион обжег нежным взглядом вальдорову спину и спрятал в ножны этого своего фалката... или эту свою фалкату? Как правильно-то? Но спрашивать я не стала, а то коник наш, кажется, утратил хорошее настроение.