Текст книги "Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 128 (всего у книги 147 страниц)

16 апреля стало первым рабочим днем замечательного актера Евгения Леонова в Театре имени Ленинского комсомола. Причем перешел он туда из Театра имени Вл. Маяковского (работал там с 1969 года) при весьма скандальных обстоятельствах. Вот как вспоминает об этом главный виновник происшедшего – режиссер Андрей Гончаров:

"Случилось происшествие, которое сегодня воспринимается как норма, а тогда было настоящим ЧП. На телеэкране появилась реклама рыбы нототении, которую обаятельно подавал любимец публики Евгений Леонов (рядом с домом, где жил актер, открылся магазин "Океан", и Леонова попросили прорекламировать его товары, в частности названную рыбу. – Ф. Р.). Я взорвался. Собрал труппу и произнес речь, которую по отношению к самому себе никогда бы никому не простил. Дескать, костлявая рука голода совсем задушила Евгения Павловича Леонова. Скинемся, что ли, шапку по кругу, чтобы артист не пробавлялся нототенией. Конечно, Женя этого не простил. Мы расстались, и он ушел в Театр имени Ленинского комсомола к Марку Захарову…".

И еще о театре. 16 апреля открыло свои двери новое здание театра "Современник" на Чистопрудном бульваре, 19а (бывший кинотеатр "Колизей"). Сцена там была 16 метров в глубину, в зале установлено 799 кресел, приспособленных для перевода текста спектаклей на четыре языка мира. Короче, супер.

Продолжается чемпионат мира по хоккею в Финляндии. За прошедшие дни наши ребята сумели одержать еще несколько побед: над восточными немцами (10:3) и хозяевами турнира финнами (6:1). К 16 апреля наши сравнялись с чехами по очкам, и, чтобы обогнать их по шайбам, им надо было в ближайшей игре с поляками (16 апреля) выиграть с разницей в 16 шайб. И что вы думаете? Наши уложились тютелька в тютельку – 17:0. Говорят, поляки специально сдали эту игру нашим хоккеистам по приказу с самого польского верха, чтобы сделать подарок Леониду Брежневу, который за день до этого приехал в Польшу с официальным визитом (в Варшаве проходило совещание Политического консультативного комитета государств – участников Варшавского договора). Вполне правдоподобная версия.

Продолжается пребывание английского продюсера Стенли Лаудена в Москве. Как мы помним, пару дней назад он имел честь познакомиться с любовником Галины Брежневой Борисом Буряцей (сам продюсер пока не знает о степени близости этих людей) и пообещал ему поужинать с Ним при первом удобном случае. Буряца этих слов не забыл и после очередного концерта отловил продюсера за кулисами. Он опять был так настойчив в своем желании поговорить с Лауденом с глазу на глаз, что тому не оставалось ничего иного, как принять его приглашение отужинать в ресторане ВТО на улице Горького.

Когда они вошли в ресторан, Лауден сразу обратил внимание на то, как почтительно встречает публика его нового знакомого: многие выгибались в поклонах так, что на это было неудобно смотреть. Еще больше удивил продюсера стол, за который они уселись, – он был сервирован самой изысканной снедью: четыре сорта икры, копченая рыба, а в ведерках со льдом стояли бутылки отборного французского вина. Короче, ужин получился на славу. Во время застолья Буряца внезапно наклонился к Лаудену и зашептал ему на ухо слова, которые приоткрыли некоторую завесу над его действиями: "Когда я тебя увидел, то сразу понял, что ты тот человек, которого я жду много лет, о приезде которого я молил бога по ночам. Но пока я не могу тебе объяснить всего, давай подождем до завтра". Поскольку Лауден не стал настаивать на обратном, больше они к этой теме не возвращались.

На следующий день утром Буряца заехал за Лауденом в гостиницу "Метрополь" и повез его к себе домой (Янг в то утро отправился на экскурсию по столичным музеям). Когда продюсер вошел в квартиру цыгана (его дом располагался неподалеку от Театра кукол С. Образцова, возле Самотеки), у него от удивления буквально дух захватило. Он очутился в миниатюрном музее. На каждом свободном месте стен висели великолепные старинные картины, а полы были покрыты чудесными персидскими коврами. Вдоль стен стояла роскошная антикварная мебель, а на ней вазы из лучшего фарфора, иконы, хрусталь. Под потолком висела хрустальная люстра. И такое великолепие было во всех трех комнатах. Лауден с изумлением подумал про себя: "Что же такое сделал Борис для России, что имеет право купаться в такой роскоши?" Ответ на этот вопрос продюсер услышал спустя несколько минут.

Когда они уселись в кресла и разлили по фужерам шампанское, хозяин сказал: "Моя мать была цыганской баронессой. Часть из того, что ты видел, принадлежала ей, часть досталась от бабушки. Но я бы охотно отдал все это великолепие за одну только возможность выехать на Запад". – "Но зачем? – искренне удивился Лауден. – Ведь ты и так катаешься как сыр в масле. Ты и так свободен". – "Это я свободен? – чуть ли не прокричал цыган и даже отставил свой бокал в сторону. – Ты ошибаешься. Конечно, за деньги я могу купить себе немного ограниченной свободы, но нельзя чувствовать себя свободным, все "время ожидая, когда твой лимит свободы будет исчерпан. Я тебе не говорил, но теперь скажу: я – близкий друг Галины, дочери Брежнева. И как долго я ее буду удовлетворять, так долго и буду жить. Понимаешь? На Западе таких, как я, называют альфонсами, если не ошибаюсь".

После последних слов цыгана Лаудену стало не по себе. Он вдруг понял, что ввязался в плохую игру. Как будет вспоминать он сам много позже, "я нервничал все больше и больше. Ситуация в самом деле становилась небезопасной. Потрясение не позволило мне насладиться великолепным ленчем, который подала нам очень красивая молодая девушка. Борис представил ее как приходящую экономку…

Я молча съел бутерброд. Думал, поверит ли кто-нибудь из моих друзей, если я расскажу о визите к Борису-цыгану. Я был уверен, что в России для меня нет тайн. Я видел Россию в годы войны и в мирные годы, но даже при самом богатом воображении не мог допустить, что в такой политизированной стране, где все контролируется властями, может существовать подобный человек. Как случилось, что он свободно передвигается, нахально демонстрирует свое богатство на фоне всеобщей серой бедности каждодневной жизни? Почему КГБ терпит это?.."

Пока Лауден задавал себе эти вопросы, экономка принесла им великолепный кофе в маленьких чашечках и, поставив их на столик, удалилась. А Буряца принялся знакомить гостя со своим тайным замыслом, ради которого, собственно, и затевался весь этот ленч. Борис стал уговаривать продюсера… научить его петь. "У меня есть голос, есть огромное желание выступать на сцене, но нет на примете человека, который мог бы сделать из меня настоящую звезду, – говорил Буряца. – И только вам, Стенли, под силу сделать это". Сказав это, он открыл стоявшую на столе шкатулку и извлек из нее красивый перстень. "Он принадлежал моей матери, это бриллиант чистой воды и весит около двух карат, – сказал Буряца и протянул перстень гостю. – Возьми его как аванс". Лауден поначалу решительно отверг этот подарок, но хозяин был так настойчив, что гостю не оставалось ничего иного, как согласиться. Прощаясь, они договорились встретиться через несколько дней в Вильнюсе, где должны были продолжиться гастроли Роберта Янга. Именно там Лауден и даст несколько уроков вокала любовнику дочери генсека.

Тем временем Владимир Мотыль продолжает трудиться над фильмом "Звезда пленительного счастья". Съемочная группа только-только вернулась из дальней экспедиции в Иркутск (были там с 12 марта по 15 апреля, снимали эпизоды в Читинском остроге) и теперь вовсю трудилась в павильонах "Ленфильма". Однако начать съемки, что называется, с ходу не получилось: 17–19 апреля группе пришлось записать себе простой из-за неявки на съемочную площадку одного из актеров.

18 апреля в Театре на Таганке давали "Гамлета". Спектакль прошел со скрипом, с большим количеством всевозможных накладок: то актеры путали текст, то занавес еле-еле ползал, а в один из моментов даже перекосился и готов был вот-вот рухнуть, как это произошло на днях во время такого же показа. Все эти нюансы здорово сказывались на игре актеров, занятых в спектакле: например, исполнитель роли Гамлета Владимир Высоцкий в тот вечер выглядел крайне агрессивным, буквально рвал и метал на сцене. Но самое интересное, что зрители были в восторге от представления и много раз кричали актерам "браво".

В тот же вечер в Хельсинки наша хоккейная сборная встретилась во втором, решающем матче с командой Чехословакии. Наши тренеры Всеволод Бобров и Борис Кулагин перед игрой "перетасовали" все тройки. Место рядом с Борисом Михайловым и Валерием Харламовым вместо травмированного Владимира Петрова занял Александр Мальцев, а на его место рядом с Александром Якушевым и Владимиром Шадриным тренеры поставили Юрия Лебедева.

Игра началась с бешеных атак чехословаков на ворота Третьяка. Однако наша "двадцатка" защищала "рамку" как не всякий зверь защищает свое жилище, все попытки противника пробить его так и не увенчались успехом. Невольно подыграл чехам наш защитник Геннадий Цыганков, который нарушил правила, и судья удалил его аж на 5 минут. Вот тогда чехи и вышли вперед. И до конца первого периода нашим так и не удалось восстановить равновесие. А в перерыве в раздевалке советской сборной произошел весьма неприятный инцидент. В тот момент, когда Всеволод Бобров вел крутой разбор игры, туда без стука вошел руководитель нашей делегации Валентин Сыч в сопровождении все того же советского посла в Финляндии, который во время первой игры с чехами устраивал нашим хоккеистам разнос. Видимо, и в этот раз он собирался сделать то же самое, но не получилось. Едва гости переступили порог раздевалки, как Бобров, не меняя тона, произнес: "Закройте, пожалуйста, дверь. С той стороны". Гости вынуждены были удалиться. Чуть позже посол накатает в ЦК докладную на Боброва – мол, тот груб и бесцеремонен, – и в итоге Боброва отстранят от руководства сборной. Но это будет позже, а пока вернемся на лед Хельсинкского Дворца спорта.

Во втором периоде наши хоккеисты взяли инициативу в свои руки и надолго прижали чехословаков к своим воротам. Наконец упорство наших игроков было вознаграждено: на 14-й минуте Михайлов восстановил равновесие. А через минуту уже Якушев вывел нашу команду вперед. После этого гола чехи буквально с цепи сорвались. Как вспоминает Владислав Третьяк, "чехословацкие хоккеисты заставляли меня в дикой пляске метаться от штанги к штанге…"

И все же спортивное счастье в тот день сопутствовало нашим ребятам. За минуту до того, как сирена должна была возвестить об окончании второго периода, Мальцев блестящим броском заставил чехословацкого вратаря Иржи Холечека достать третью шайбу из своих ворот. И хотя в третьем периоде чехи приложили максимум старания, чтобы переломить ход игры, у них из этого ничего не получилось. Как говорится, нашла коса на камень.

В эти же дни в Ленинграде и Одессе проходят полуфинальные матчи на первенство мира по шахматам: в Питере играют Анатолий Карпов-Борис Спасский (начали играть 9 апреля), в Одессе – Виктор Корчной – Тигран Петросян (с 11 апреля). Если в первом случае матч проходил относительно гладко, то во втором – наоборот, – со скандалами. Вот как описывает их В. Корчной:

"Матч проходил в обстановке большого нервного напряжения. Спешно установленный к началу матча помост, на котором мы играли, не был шедевром строительного искусства – он сотрясался от каждого движения. А у Петросяна была привычка в моменты волнения трясти ногами под столом… Кульминацией стала 5-я партия. Дважды во время обдумывания своего хода я обращался к противнику, призывая его успокоиться и дать возможность думать. Обращался сперва в вежливой, а потом уже и в резкой форме. Эту партию я выиграл…"

В пятницу, 19 апреля, в Баку завершился 7-й Всесоюзный кинофестиваль (начался неделю назад). Главная премия досталась фильму Василия Шукшина "Калина красная". Однако не все было просто. Некоторые члены жюри, видимо по сигналу из Москвы, выступили против награждения этой ленты главным призом, выдвинув вместо нее фильм Леонида Быкова "В бой идут одни "старики". Однако руководители украинской делегации отказались обсуждать этот вопрос без Быкова. "Тогда идите и уговорите его!" – посоветовали им члены жюри. И вот в два часа ночи в номер гостиницы, где проживал Быков, пришли его коллеги по кинематографу. "Мы можем получить главный приз вместо "Калины красной", – сообщили они режиссеру. На что тот ответил: "В списке, где будет Василий Шукшин на первом месте, я почту за честь быть хоть сотым. Ведь моя картина – это рядовой фильм о войне, а его – это настоящий прорыв в запретную зону, прорыв в сферу, о чем раньше и думать-то не позволялось. Так и передайте мои слова руководителям фестиваля". Согласитесь, мужественный и благородный поступок со стороны Леонида Быкова. Впрочем, иного от этого принципиального и честного художника невозможно было ожидать.

В итоге Главный приз получила "Калина красная", а первая премия была присуждена сразу трем лентам: "В бой идут одни "старики" Леонида Быкова, "Лютый" Толомуша Океева и "Мелодии Верийского квартала" Георгия Шенгелая. Первые премии как лучшим актерам достались Софико Чиаурели ("Мелодии Верийского квартала"), Людмиле Караваевой ("Тайны мукама"), Э. Радзине, Э. Эрмале ("Вей, ветерок"), Леониду Быкову ("В бой идут одни "старики"), Суйменкулу Чокморову ("Лютый").

Во время работы кинофестиваля с одним из членов его жюри – популярной киноактрисой Зинаидой Кириенко – произошел любопытный эпизод: она наконец-то узнала причину своей многолетней опалы. Дело в том, что, звездно стартовав в кино в конце 50-х ролью Натальи в "Тихом Доне" (1957) и сыграв затем еще несколько главных ролей (Катерина в "Поэме о море" (1958), Ирина в "Судьбе человека" (1959), Анета в "Сороке-воровке" (1959), Марьяна в "Казаках" (1961) и др.), Кириенко внезапно попала в немилость. С 63-го года ее перестали приглашать на главные роли, используя ее безусловный талант только в эпизодических ролях. Кириенко терялась в догадках относительно такой ситуации: кинопробы с ней всегда были хорошими, режиссеры вроде бы довольны, но, как только речь заходила об окончательном утверждении на роль – все глохло. И только в апреле 74-го от одного из своих коллег по кинофестивальному жюри актриса наконец узнала правду. Вот как она сама об этом рассказывает:

"Я узнала от одного известного режиссера подлинную причину моих неудач: я стала жертвой оскорбленного мужского самолюбия. Как-то я осмелилась отвергнуть весьма откровенные притязания крупного чиновника, занимавшего очень важное положение в кинематографе, по сути, второго лица в системе управления нашим кино, и свою месть оскорбленный выказал грубо и низко…"

И еще о кино. В эти же дни высокие киночиновники выступили резко против фильма Андрея Смирнова "Осень", монтаж которого только-только завершился. Стоит отметить, что еще на стадии черновой сборки директор Экспериментальной студии, где снимался фильм, Владимир Познер посчитал, что это будет очень хорошая картина. Услышав об этом, директор "Мосфильма" Николай Сизов решил предложить "Осень", а также фильм Андрея Тарковского "Зеркало" приехавшему из Франции отбирать фильмы для предстоящего Каннского кинофестиваля господину Бесси. Однако, прежде чем показывать эти ленты французу, высокое киношное начальство во главе с председателем Госкино Ф. Ермашом устроило для себя предварительный просмотр этих лент. Далее послушаем рассказ самого А. Смирнова:

"После просмотра Ермаш удалился к Сизову. В приемной я сидел час, два. Уже из этого было ясно, что дела плохи. Потом Ермаш проплыл мимо меня с каменной физиономией, ни слова не сказал.

Меня позвали на ковер. И – началось. Не помню подробностей, но как обычно: что сняты "все помойки", что советские люди выглядят как-то непрезентабельно и неприятно, особенно противны главные герои (в этих ролях снимались Леонид Кулагин и Наталья Рудная. – Ф. Р.)… Ну весь набор штампов, которые я слышал всю жизнь…"

В итоге Смирнову был вручен список поправок, которые он должбн был в ближайшее время внести в картину. В противном случае ее обещали вообще не выпустить на всесоюзный экран (о Каннах речь уже вообще не шла). О том, как развивались события дальше, я расскажу чуть позже, а пока вернемся в апрель 74-го.

В случае с другим фильмом – "Скворец и Лира" Григория Александрова, – который был закончен производством месяц назад, все обстояло несколько иначе. Высокая приемная комиссия приняла его 29 марта и рекомендовала к выпуску на экран. Но фильм к зрителям тогда так и не дошел. Почему? На этот счет существует несколько версий. Первая: ленту запретила выпускать жена Александрова и исполнительница главной роли Любовь Орлова. Дескать, отсмотрев фильм от начала до конца, она поняла, в какой лаже ее угораздило сняться. Говорят, Орловой предложили заново пересняться в "неудавшихся сценах", но она отказалась. Якобы на этой почве они с Александровым даже сильно повздорили и в течение нескольких дней не разговаривали друг с другом.

Согласно другой версии, запрет на фильм наложили высокие кураторы из КГБ. Им якобы не понравилась сюжетная линия фильма, где наша разведчица под видом родственницы внедряется в немецкую семью по заданию КГБ. Фильм как бы предупреждал тамошних людей: все, кто к вам приезжает под видом родных и близких, – агенты Лубянки. В итоге один из самых дорогостоящих советских киношных проектов того времени (две серии, сложные декорации, более сотни дорогих костюмов, заграничные экспедиции) был списан в убытки.

А теперь вновь перенесемся в Хельсинки, где проходит чемпионат мира и Европы по хоккею с шайбой. 20 апреля наша сборная поставила финальную точку: обыграв шведов со счетом 3:1, наши ребята набрали 18 очков и завоевали золотые медали (чехословаки с 14 очками взяли 2-е место, шведы с 11 – третье). "Золотой" состав нашей сборной выглядел следующим образом. Вратари: Владислав Третьяк, Александр Сидельников; защитники: Александр Гусев, Валерий Васильев, Геннадий Цыганков, Юрий Ляпкин, Юрий Шаталов, Владимир Лутченко, Виктор Кузнецов; нападающие: Борис Михайлов, Александр Якушев, Владимир Шадрин, Сергей Капустин, Александр Мальцев, Валерий Харламов, Владимир Петров, Вячеслав Анисин, Юрий Лебедев, Владимир Репнев, Александр Бодунов; тренеры: Всеволод Бобров, Борис Кулагин.

В Москве находится американский сенатор Эдвард Кеннеди. Утром 22 апреля его принял генсек ЦК КПСС Леонид Брежнев. В ходе беседы, где обсуждались самые разные проблемы взаимоотношений двух стран, американский гость коснулся и такого щекотливого вопроса, как дальнейшая судьба виолончелиста Мстиславе Ростроповича и оперной певицы Галины Вишневской. Дело в том, что вот уже несколько месяцев они пытались уехать из страны, но все попытки натыкались на нежелание властей отпускать их. Узнав об этом, знаменитый дирижер Леонард Бернстайн решил вмешаться в это дело. Накануне визита Кеннеди в Москру он встретился с ним в Америке и попросил замолвить слово за них перед Брежневым. Как видим, Кеннеди эту просьбу выполнил. Брежнев с пониманием отнесся к этой проблеме и дал команду Министерству культуры не чинить больше препятствий звездной чете. Так и сказал: "Раз хотят уехать – пусть так и будет. Оформите их отъезд как творческую командировку".

Рано утром 23 апреля наша хоккейная сборная вернулась в Москву. Практически все члены команды разъехались по домам для отдыха, и только Владислава Третьяка впереди ожидали новые хлопоты: он был делегатом открывшегося в тот день 17-го съезда ВЛКСМ. Заехав с вокзала домой, Третьяк успел только переодеться в парадную офицерскую форму и тут же уехал в Кремль. Спустя час он уже занял свое место среди делегатов Москвы в 15-м ряду Дворца съездов.

В этот же день столичный Театр на Таганке отмечал юбилей – 10 лет со дня прихода туда любимовской команды. В фойе по этому случаю зажгли свечи, с которыми 10 основоположников театра-юбиляра (Славина, Демидова, Кузнецова, Полицеймако, Хмельницкий, Васильев и др.) прошли мимо вывешенных на стенах афиш и поднялись в верхний буфет. Там в 12 часов состоялась торжественная выпивка шампанского. Затем стали приходить гости и поздравлять юбиляров. К примеру, поэт Андрей Вознесенский подарил труппе щенка с голубыми глазами и красным лаковым ошейником, сказав, что это волкодав, который будет охранять театр. С общего согласия щенка отдали Алле Демидовой, которая тут же помчалась относить его домой. Вечером был показан спектакль, с которого, собственно, и началась история любимовского театра, – "Добрый человек из Сезуана". В нем играли практически все звезды Таганки: Владимир Высоцкий, Валерий Золотухин, Зинаида Славина, Борис Хмельницкий и др. Во время показа, в сцене "свадьба", случилось ЧП: Высоцкий случайно угодил пиалой в глаз Золотухину. Удар был настолько сильным, что у Золотухина пошла кровь и ему пришлось срочно покинуть сцену. К счастью, глаз оказался неповрежденным, а что синяк появился, так это мелочи. Его наличие даже не помешало Золотухину сразу после спектакля присутствовать на банкете, устроенном в верхнем фойе ВТО. За длинным столом уселись не только таганковцы, но и представители других столичных театров: например, от Театра имени Вахтангова на вечеринку пришли Михаил Ульянов, Алла Парфаньяк, Юрий Яковлев, Людмила Максакова и др. По ходу застолья был показан документальный фильм о таганковском спектакле "Гамлет", а также о гастролях театра в Алма-Ате.

На следующий день в кинотеатре "Уран" (был такой на Сретенке) открылась ретроспектива фильмов с участием Валерия Золотухина. Устроители этого мероприятия ждали, что на открытие придет сам виновник торжества, однако он это сделать отказался. Причина была уважительной: во-первых, после вчерашнего застолья в ВТО болела голова, во-вторых – под глазом артиста красовался синяк, поставленный ему тем же вечером Высоцким.

Между тем 25 апреля Золотухину пришлось-таки вместе с тем же Высоцким показаться перед публикой: они выступали перед строителями, которые строили кооперативный дом на Малой Грузинской, 28, где Высоцкому в следующем году была обещана квартира. Правда, чтобы не пугать зрителей своим синяком, Золотухину пришлось надеть на глаза черные очки.

В тот же день Союз писателей СССР исключил из своих рядов еще одного своего члена – писателя Е. Эткинда. Одновременно он был уволен из института, лишен ученого звания. На заседании Секретариата СП, где Эткинда исключали, его самого не было, однако впервые присутствовали сотрудники КГБ, по ходатайству которых Эткинда, собственно, и исключали. Чекисты принесли с собой компромат на писателя, который и стал основанием для исключения. Какие же тягчайшие проступки совершил исключенный? Оказывается, в поле зрения КГБ Эткинд попал еще в 1969 году, когда впервые стал встречаться с Солженицыным. Еще одним "грехом" писателя было то, что он помогал молодым литераторам, поклонникам поэзии Иосифа Бродского (как мы помним, еще в 1972 году власти вынудили его уехать из СССР), собирать и комментировать его стихи. Плюс к этому Эткинд отговаривал молодых людей еврейского происхождения уезжать в Израиль.

– В эти же дни Управление "С" КГБ СССР (нелегальная разведка) обрело своего нового руководителя: им стал Вадим Кирпиченко. Причем сам он воспринял это назначение с удивлением, поскольку до этого был связан совсем с другим направлением в работе – он был специалистом по арабским странам и Африке. Поэтому, когда его вызвал к себе Андропов, Кирпиченко стал отказываться от этого предложения. Но шеф КГБ заявил, что это назначение надо рассматривать как приказ. 25 апреля Кирпиченко был принят самим Брежневым, который "благословил" его на новую должность. По словам самого В. Кирпиченко, "генсек был ласковый, томный, неторопливый, незамысловато шутил. Говорил он – явно с подсказки Андропова и его же словами – о том, что работа в нелегальной разведке штучная, что туда должны идти самые стойкие, смелые, сильные, без всяких слабостей и изъянов люди. Партия ценит этот коллектив, и мне-де оказано большое доверие. Помня строгий наказ, данный Андроповым по дороге к Брежневу: "Не подумай отказываться от предложенной работы во время приема у Генерального секретаря", – я поблагодарил за советы и за назначение, а сам с огромным беспокойством думал о том, чем мне предстояло заниматься, с чего начать, справлюсь ли и за что меня постигла такая участь…"

Тем временем в Москве продолжает свою работу 17-й съезд ВЛКСМ. Как мы помним, в числе его участников находится и прославленный хоккейный вратарь Владислав Третьяк, который всего лишь несколько дней назад с триумфом вернулся с чемпионата мира и Европы, проходившего в Хельсинки. 27 апреля Третьяк взошел на трибуну Кремлевского Дворца съездов, чтобы сказать свою проникновенную речь. О том, как это было, рассказывает сам вратарь:

"Незадолго до выступления мне дали заранее заготовленные листки с выступлением и отправили на трибуну. Едва справившись с понятным волнением, начал говорить. И вдруг слышу за спиной громкий шепот: "Владик, – ты молодец!" И опять: "Владик, молодец!" О боже мой, что же делать? Прямо за спиной сидит Генеральный секретарь, это он обращается ко мне таким странным образом. А как реагировать? Прервать выступление, обернуться и поблагодарить? Или сделать вид, что не слышу? А вдруг он еще громче начнет ко мне обращаться? Это потом многие привыкли к стариковским странностям Брежнева, были даже разработаны определенные правила о том, как к ним относиться. Но я-то в каком положении оказался? Продолжаю читать по бумажке речь, а сзади опять: "Передай всем ребятам от меня привет". Вот такое было приключение…"

В тот же день, 27 апреля, вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР по поводу тревожной ситуации, сложившейся с преступностью в Ставропольском крае. Несколько месяцев назад в ряде городов этого края были вскрыты грубейшие нарушения социалистической законности, когда тамошние правоохранительные органы, борясь за хорошие показатели, не регистрировали отдельные преступления, в том числе и тяжкие. Но в итоге нашлись люди, которые сообщили об этих безобразиях в Москву, в Генеральную прокуратуру Союза. 10 апреля в ее стенах вышел секретный указ, обязывающий всех прокуроров страны бороться с сокрытием преступлений, а 27 апреля свет увидел и Указ Президиума ВС. О ситуации, которая сложилась в те годы в Ставропольском крае с преступностью, вспоминает тогдашний первый секретарь крайкома партии Михаил Горбачев:

"Тогда на Ставрополье сложилась серьезная криминогенная ситуация: преступления, волна за волной, прокатывались по городам и поселкам. После нескольких жестоких убийств и изнасилований обстановка накалилась до предела. Люди были встревожены, напуганы и обоснованно ставили вопрос: есть ли в крае власть или нет? Всякие "накачки" и критика руководителей правоохранительных органов ничего не давали. Надо было срочно что-то делать. Десятки комиссий ничего вразумительного не дали, и тогда я собрал старых отставников-юристов – надежных, независимых ни от кого людей, попросил разобраться. Кстати, статистика по правонарушениям в крае была без особых отклонений. Комиссия, которую я создал, вскрыла грубейшие нарушения законности в самих органах внутренних дел края. Все вывернулось наружу – очковтирательство, сокрытие преступлений, должностные злоупотребления…

По итогам работы комиссии в крае мы приняли крутые меры: сняли всех генералов в управлении МВД с занимаемых постов, перешерстили уголовный розыск, отдел борьбы с хищениями собственности, следственный отдел, другие службы, подтянули партийную организацию. Все стало выходить наружу. Пытался застрелиться начальник следственного отдела, на совести которого были тяжкие должностные нарушения. Заменили руководителей милиции в одной трети городов и районов. Это была жесткая операция по утверждению законности, прежде всего в самих правоохранительных органах. Зато по числу зарегистрированных преступлений край с 11-го места опустился на 67-е в России…

Ставропольцы наступили на хвост министру внутренних дел Щелокову, в аппарате ЦК его недолюбливали, он ведь ни с кем не считался. Прокуратура СССР, Верховный суд тоже мало что для него значили. Министр заволновался, начал лихорадочно действовать. Сначала звонил, затем послал в край бригаду МВД во главе со своим замом Б. Т. Шумилиным. Я его знал, причем с хорошей стороны. Тем неожиданнее для меня были его суждения, по сути, шантаж: "Как же так? Вокруг порядок, а у вас такое творится. Спросят ведь – где был крайком?" Мой ответ был резким: "Имей в виду, я от своей позиции не отступлю. Передай это и Щелокову". Неуютно было Шумилину, но все-таки он продолжал уговаривать меня. В этой встрече участвовал зам. прокурора России Александр Найденов, он поддержал меня…"

Продолжаются претендентские матчи по шахматам в Ленинграде (А. Карпов – Б. Спасский) и Одессе (В. Корчной – Т. Петросян). В городе на Неве лидирует Карпов (2:1), в Одессе – Корчной (3:1). Последний матч продолжают сотрясать скандалы. Как пишет В. Корчной:

"Петросян обратился наверх, чтобы его признали победителем матча на том основании, что я нарушил правила. Было проведено несколько заседаний с участием высоких сановников, включая мэра Одессы. На последнем заседании Петросян потребовал, чтобы я публично извинился за свое неспортивное поведение. Меня спросили, согласен ли я извиниться публично. Мне неясно было, что это значит: каяться ли мне с микрофоном в руках или заявить о своем поведении в газете? Я сказал: "Хорошо, я могу извиниться публично, но в связи с этим встает вопрос: перед кем мне извиняться? Дело в том, что выступления Петросяна в Советском Союзе сопровождаются демонстрациями лиц армянской национальности, и меня интересует, какую роль играет сам Петросян в организации этих сборищ!" В горле у Петросяна что-то заклокотало. "Все, – сказал он, – он оскорбил меня, он оскорбил мой народ. Я с ним больше не играю…"

Далее послушаем воспоминания главного судьи матча Бориса Крапиля: "Шестая партия была перенесена на 29 апреля, однако утром этого дня стало известно, что Петросян был срочно госпитализирован с острым приступом почечной болезни… 30 апреля Петросян обратился в судейскую коллегию с заявлением, в котором указал, что в связи с серьезным заболеванием он не может продолжить матч…"

Вся эта история закончилась для Петросяна плачевно: матч был прерван, и победа со счетом 3:1 досталась Корчному.