Текст книги ""Фантастика 2025-141". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Егор Петров

Соавторы: Константин Зубов,Мэри Блум
сообщить о нарушении

Текущая страница: 303 (всего у книги 343 страниц)

Ep. 85. Когда бесишь ее папу

Дом, в котором жила Дана, и правда напоминал крепость – такую уютную кирпичную крепость, не очень широкую, зато высокую – на целых три этажа. И разумеется, моя принцесса обитала на самом последнем, как будто в неприступной башне, куда я наконец прорвался. Однако сначала хозяйка пыталась откупиться, предлагая чай и сладости на кухне, но мы-то оба понимали, что самые сладкие сладости ждут в ее комнате.

– Ну вот, – она чуть смущенно распахнула дверь, пропуская меня внутрь, – немножко не убрано, но я не думала, что ты придешь…

Честно говоря, я толком не понял, что тут не убрано: ни лифчиков, ни трусиков по углам, как это частенько бывало у Алены, ни свалки косметики, как у Даши, ни забытого вибратора на постели, как у Инны – разве что учебники и тетради вперемежку лежали на столе, да один лохматый пес развалился на небольшой аккуратно заправленной кровати. Но стоило нам зайти, как Пират вскочил и с приветственным лаем кинулся под ноги, виляя хвостом, подставляя под ласки мохнатую спину, пушистые уши и пухлые бока. Обычно мне нравилось его трепать, но сегодня паршивец внаглую отнимал время, без устали подсовывая под мою ладонь свой лохматый зад, в то время как я бы предпочел милую попку его хозяйки.

– Просто он тебе обрадовался, – пояснила Дана, подкидывая ему лакомства, чтобы успокоить, – вот и перевозбудился…

Наконец это неугомонное чудо сжевало все вкусняшки и, довольно урча, снова плюхнулось на кровать – и только после этого мне удалось осмотреться. Комната предсказуемо оказалась такой же милой, как и ее обитательница – с большим окном, выходящим на проулок, где мы обычно целовались, с обоями в нежно-голубой цветочек, светлой мебелью и люстрой в форме колокольчика. На стенах вместо плакатов со звездами висели таблицы с неправильными глаголами и разноцветная карта Лондона – города мечты, потому что там точно не будет ее папаши. А в уютном кресле в углу сидел большой розовый заяц, которого я однажды выиграл для нее в тире, чьи большие розовые уши были загнуты назад, а сверху натянут черный ободок с маленькими кошачьими ушками, которые я брал для нее недавно в одном котокафе. Дана, что ты со мной делаешь – я же могу не пережить такую милоту!

– Что? – она с улыбкой перехватила мой взгляд.

– Какая же ты у меня милая… – я притянул ее к себе.

И мы продолжили то, чем занимались на улице. Только здесь было еще теплее и уютнее и никаких лишних глаз – не считая пялившегося на нас Пирата, который снова вскочил с кровати, едва моя пятерня легла на попку его хозяйки, и с лаем запрыгал вокруг, требуя приласкать и его. Час от часу, блин: мало мне «Рома, руки» теперь еще и вот это. Дана присела и погладила его, и этот избалованный паршивец замолчал, она опять обняла меня – и он продолжил еще бодрее тереться о наши ноги. Но я сюда пришел не для того, чтобы тискать тебя – понимаешь ты, мохнатая морда?

– Дана, ты дома? – вдруг проорал снизу голос ее папаши.

Ну да.

– Ой, – дернулась моя милашка, – папа пришел… А почему так рано?

Потому что, как я уже понял, эта вселенная над нами издевается, подсылая препятствия то в виде моих подруг, то твоего пса, то твоего отца. Вот они-то все умеют ловить момент. И так и будет, пока ты мне не дашь – на удачу.

– Дана, утихомирь своего пса! – проорал ее папаша еще громче.

– Через первый этаж ты теперь не выйдешь… – пробормотала она, почесывая своего Пирата за ухом, чтобы тот наконец замолк. – Остается только вот…

– Окно? – я со скепсисом проследил за ее глазами.

– А как еще?

Это уже позже ее окно стало для меня лестницей, по которой я ходил туда-сюда, а пока что оно для меня было просто окном – на третьем, на минуточку, этаже, что не вызывало особого восторга.

– А если я хочу поздороваться с твоим папой?

– А ты хочешь поздороваться с моим папой?

В этот миг пушистый нахал, чувствуя, что внимание опять переключилось с него, воистину по-пиратски разлаялся.

– Дана, уйми своего чертова пса! – тут же раздался снизу еще один вопль. – А то я его вышвырну на улицу!

– Пожалуй, я не хочу здороваться с твоим папой, – принял я мудрое решение.

– Да никто не хочет здороваться с моим папой, – заметила моя милашка, пошире распахивая для меня окно.

Жаркий прощальный поцелуй, легкий тычок под один мохнатый зад, успокоивший его, кстати, быстрее, чем ласки – и я, как камикадзе, полез в окно. Однако спуститься оказалось несложно – спасибо скату крыши, широким подоконникам и пожарной лестнице. В общем, создавая неприступную крепость, папа-дракон продумал явно не все, и в опочивальню его принцессы, пославшей мне сверху воздушный поцелуй, проникнуть не так уж и сложно. Оставалось в ней только закрепиться.

Однако тут меня ждал очередной облом.

– Думаю, нам надо притормозить, – сообщила Дана, когда следующим утром мы встретились у школьных ворот. – Папа, по-моему, что-то подозревает. Вчера, когда ты ушел, он спросил, а у меня что парень завелся?

После нескольких месяцев отношений ее папаша прямо удивил меня своим недюжинным интеллектом, догадавшись, что у нее кто-то завелся. То есть он не догадывался, когда после прогулок она приносила домой цветы, когда выкладывала фотки милкшейков с двумя соломинками, наши сплетенные ладони, сердечко на стене со своим именем внутри. У нее был даже альбом с нашими общими снимками – правда, открытый только для нас двоих – любимого папу Дана туда не пускала. Однако скинь она ему ссылочку, он, может, тоже бы не догадался – потому что сначала в этот альбом надо зайти и посмотреть. По степени догадливости ее предок опережал только парня Влады, который тоже предпочитал ни о чем не догадываться.

– И что ты ему сказала? – полюбопытствовал я.

– Сказала да, появился, – ответила моя честная милаха. – И только хотела сказать, что это ты, как он перебил и сказал, главное чтоб не ты, и быстро свернул тему.

О, еще один пример ненавязчивого родительского программирования.

– Только и добавил, чтобы я много не позволяла ему. Тебе, в смысле, – игриво добавила она.

– Да ты и так не позволяешь, – хмыкнул я. – Папа может тобой гордиться.

– Это я к тому, – обняла меня моя недотрога, – что идти ко мне было не очень хорошей идеей. Не хочу, чтобы он как-то тебя обидел…

– Так, может, сегодня ко мне? У меня нет ни твоего пса, ни твоего папы… И никто никого не обидит. Обещаю даже не приставать, – честно, насколько мог, произнес я, однако рука предательски уехала ей на попу.

– Я серьезно, давай притормозим, – сказала Дана, возвращая мою пятерню обратно на талию, – пока с папой все не утрясется…

А, то есть снова до хрена уровней назад. Что я могу сказать на это? Ну спасибо, папа. Такими твоими усердиями дочь реально девственницей до старости останется, несмотря на все мое желание ей с этим помочь.

– Нет, – ответил я, снова опуская руку на милую попку, – на столько уровней назад ты меня не притормозишь.

– Вот на этом тогда и остановимся, – наивно согласилась ее хозяйка.

На этом? Я хорошенько пожамкал упругие холмики, и вправду оказавшиеся отличным местом для остановки. Сама еще пожалеешь – я ж реально руку не уберу.

– Презентация нового альбома! – раздался бойкий крик одной звезды неподалеку. – Вы такого никогда не слышали!..

Размахивая какими-то темными листовками, Влада носилась по школьному двору и, как промоутер, впаривала их публике.

– Как думаешь, – задался вопросом я, – а Рианна или Мадонна тоже раздают листовки на свои концерты?

– Ну все же, – парировала моя милашка, глядя на это, – когда-то с чего-то начинали…

На этом моменте мы оба прыснули. Вот только в присутствии обиженных ежей смеяться нельзя – даже если смеешься не над ними, они подумают, что над ними, и со всеми своими колючками подкатят к тебе.

– Что, на презентацию-то ко мне придешь? – наша звезда с вызовом протянула листовку Дане.

– А надо? – отозвалась та.

– Ну, к Алене на день рождения ты пришла. Или к ней сходила, а ко мне боишься? – черные колючие глаза нахально сузились.

– Ну хорошо, приду, – моя милашка бесстрашно взяла листовку.

– И ты тоже приходи, – Влада протянула другую мне. – Друг.

А можно как-то поменьше энтузиазма?

– Мы вместе придем, – опередив меня, выдала Дана.

За меня решила, да? Ну тогда тебе придется за это заплатить. Пока одна моя рука взяла листовку, другая карательно пожамкала одну провинившуюся попу, которая тут же, качнувшись, стукнула меня по бедру, явно отказываясь признавать свою вину.

– Вместе и приходите, – сказала наша звезда, косясь на эти разборки. – Вы ведь вместе и вдохновляете меня на творчество… – с какой-то странной ухмылкой добавила она. – Это будет грандиозное шоу. Пожалуй, лучшее из всех моих шоу!..

После чего довольно утопала зазывать остальной народ. Однако эта ухмылка мне что-то не слишком понравилась. Да и листовка тоже не особо зашла. На обиженно-сером фоне, отрешенно глядя куда-то вдаль, позировала Влада, немного похожая на черную кляксу – реально она вся была черной: черные волосы, черное пышное платье в стиле готик-лоли, черные кружевные чулки, черные балетки, черный чокер с черной розой, черные глаза, подведенные черным, и даже черные губы. Новый альбом, кстати, назывался «Злая колючка». А снизу был еще и слоган: «Плохую девочку ничто не остановит». То есть хочешь сказать, что я вдохновил тебя вот на это?

– А можно и не идти, – предложил я.

– О нет, я хочу на это посмотреть, – отозвалась Дана, с иронией разглядывая листовку.

Я тогда еще подумал, насколько вообще безопасно отпускать мою хорошую девочку к этой плохой. Как оказалось, я тогда еще мало понимал, на что способны хорошие девочки и почему плохим с ними лучше не связываться.

– Ты всю неделю не спускаешь руку с моей попы, – заявила шагающая рядом недотрога, чья неприступная попа была уже всюду потрогана моей пятерней. – Это такой акт протеста?

Ну а что поделать, всю неделю Дана была ко мне строга, не приглашала к себе и отказывалась ко мне. Пытаясь как-то пережить этот стресс, я, само собой, обильно тискал самое мягкое, что было рядом.

– Это я так притормаживаю, – пояснил я, потискав еще разок. – Сама же хотела.

– Не будь таким вредным, – изрекла моя вредина, уже зная, что стоит убрать одну мою руку, как ее место тут же займет другая.

– Ты вредная, – поправил я.

– Ты вредный…

А вообще, если тебе кажется, что я зациклился, посмотри, что такое по-настоящему зацикливаться. Даже у клуба на забытой всеми окраине висела листовка с преимуществами обучения в Англии от ООО «К+М» – даже тут, где одна «К» в принципе никогда не появится.

Разговаривая и обнимаясь, мы вскоре добрели до небольшого старого клуба, любезно предоставившего помещение на вечер одной локальной звезде. Внутри было душно, темно, тесно и очень обшарпанно – но, как сообщал висящий на стене плакат, этакая увеличенная версия листовки с черной Владой, «Плохую девочку ничто не остановит». На всякий случай я даже написал этой плохой девочке перед концертом.

Я: «Надеюсь, без выходок?»

Влада: «Ты вообще о чем? Это моя презентация – она про меня, а не про тебя!»

Это в целом обнадеживало.

Влада: «Так что можешь расслабиться…»

Вот только следом пришел рогатый смайлик, как бы говорящий «если что, я злая колючка, я не могу ничего обещать».

Миновав тесный коридор, мы зашли в чуть более просторный зал со спрятанной за старым занавесом сценой, пластиковым столом у стены с приветственными чайными пакетиками, овсяными печенюшками, барбарисками и кулером в углу – богатство угощения вполне соответствовало размаху мероприятия. Внутри уже толпилась кучка зрителей. Фанаток нашей звезды, само собой, тут не было, потому что девочек в раннем пубертате мамы в такой клуб не пустят. Зато оказалось, на удивление, много знакомых из Восточной Старшей.

– Ты и здесь будешь меня тискать? – поинтересовалась Дана, заметив, с каким любопытством ее одноклассницы косятся на нас.

– Я буду тискать тебя везде, – ответил я, поглаживая одну вредную попку, – пока ты не передумаешь тормозить.

– Страшно представить, – усмехнулась ее хозяйка, – с какой скоростью ты разгонишься…

Разумеется, присутствовал в зале и парень Влады, который с унылым видом, словно сам не понимая, что он тут забыл, стоял у стены, пялился в смартфон и явно не тянул на музу. Однако едва мы зашли, баклан ткнулся в меня своими выпученными глазами – я так и видел немой вопрос: «а может, поменяемся девушками?» «Иди на хер», ответил я, но вместо этого он засунул смартфон в карман и потащился к нам.

– Отец-то вообще в курсе? – спросил этот страдалец у моей девушки.

О, сколько времени молчал – сейчас-то чего заговорил?

– А в чем твоя проблема? – уточнил я за нее.

– Да мне ее отец, – нехотя перевел он взгляд на меня, – позвонил и спросил на днях, с кем она там… гуляет. Не с тобой ли?.. Если что, – он снова отвернулся к Дане, – я ничего не знаю. Так что будут проблемы, меня не впутывай.

– Да ты тут и не нужен, – напомнил я.

Этот добрый советчик недобро посмотрел на меня, а затем вернулся в режим молчаливого баклана и улетел куда подальше.

– Сын папиного друга, – пояснила Дана, словно отвечая на не озвученный вопрос.

Иными словами, выбор номер один по мнению родителя – знаем, проходили с одной дочкой маминой подруги. А ведь в каком-то смысле я тоже был для нее сыном папиного друга – правда, бывшего – что тоже делало меня номером один, только с другого конца списка.

На этом моменте мы заметили и главную звезду вечера. Вся в черном, точь-в-точь как на плакате, она шла приветствуя своих зрителей, и те торопливо расступались – но не потому что перед ними звезда, а потому что у нее на ногах были черные балетки с большими металлическими шипами, которые грозно сверкали в полумраке зала. В общем, Влада уже вовсю начала обрастать колючками, выпуская внутреннего ежа наружу. Она увидела нас и, мигом поменяв курс, отправилась со своей опасной обувью в нашу сторону. Только не говори, что и на это тоже вдохновил я.

– Пришли, – эта готик-лоли довольно остановилась рядом, чуть не оцарапав мой кроссовок шипом. – Обещаю, не пожалеете!

Да я, блин, от твоего тона – смеси чего-то едкого с чем-то очень колючим – уже начал жалеть.

– Шоу будет настоящей бомбой! – еще более зловеще добавила она. – Всех тут подорвет! У меня ведь был такой источник вдохновения… – глаза, как молнии, сверкнули в меня.

– Ну, как-то ты не особо вдохновилась, – с иронией заметила Дана. – Пока что ни одного хита… Аай!.. Больно! – отдернула она ногу, в которую очень не ласково врезалась шипованная бочина.

– Извини, – без тени раскаяния отозвалась хозяйка убийственной обуви, – не заметила. Просто я сегодня злая колючка… А хит еще будет, – с ухмылочкой добавила она, – вы оцените!

После чего развернулась и утопала к сцене, заставляя зрителей услужливо отскакивать в разные стороны.

– Иногда мне жаль, что мы больше не дружим, – изрекла моя милашка, провожая ее глазами, – но чаще я думаю: какое счастье…

Ее теплая ладошка вдруг опустилась мне на зад и смачно его пожамкала.

– И? – уточнил я.

– Тоже стресс снимаю, – пояснила моя недотрога. – Или только тебе так можно?

– Конечно, и тебе. Только имей в виду, у меня антистресс-рычаг в другом месте, ну ты в курсе…

В ответ меня звонко шлепнули по заду – не настолько громко, чтобы слышал весь зал, однако одного баклана, стоявшего у противоположной стеночки и все еще косившего на нас, чуть не вытошнило на месте. И тут я понял, чего он так разнервничался. Ну конечно – новый альбом, новые песни, в которых опять достанется бедному лирическому герою. Хотя, с учетом всех ее намеков, возможно, стоило чуть понервничать и мне – а обещанный Владой хит так и вовсе тянул на черный ящик или кота в мешке, который к тому же царапается.

– Начинается… – протянула рядом Дана, глядя, как нам решительно чешут зашедшие в зал Алена и Даша, разумеется, тоже приглашенные на это бомбическое шоу.

– Еще не поздно уйти, – ненавязчиво намекнул я.

– Я не буду бегать от твоих подруг.

Зря, я бы от них сбежал. И это не слабость духа, а обыкновенная предусмотрительность. Вон все парни вокруг, видя, с какими боевитыми мордочками эти две неслись к нам, аж расшатывались по сторонам.

– Еще решат, – добавила моя милашка не менее боевито, – что они главнее твоей девушки.

Ну раз ты готова принять бой, то, конечно, я тебя не оставлю. А вообще, когда моя девушка и мои подруги оказывались в одном месте, я уже автоматически включал защитный режим. Спасибо, что Инна еще не подошла – так мы хотя бы два на два, есть хоть какой-то шанс выжить.

– А вы знаете, что такое поведение неприлично? – лукаво спросила Алена, показывая глазами на наши руки, все еще перекрестно лежащие на пятых точках друг друга.

– Да, – поддакнула Даша, – тут есть и девушки без парней. О них бы подумали!

– А девушки без парней пришли сюда музыку слушать или на нас смотреть? – парировала моя милашка.

– Все не могу понять, – одна хитрая попа повернулась к ней, – в каком месте ты милая?

– Очевидно, в том, за которое он ее сейчас щупает, – подсказали хитрые сиськи.

– А вы чего хотели-то? – полюбопытствовал я.

– Вас потроллить, – охотно пояснила чертовка.

– А чем еще заниматься девушкам без парней? – с иронией ввернула Дана.

Я бы прям поаплодировал за такой шикарный ответ – правда, руки у меня были заняты моей девушкой, так что пришлось опять пожамкать ее за попу.

В этот миг, заглушая все разговоры, заглушая весь зал – саундчек явно прошел не очень, – из-за кулис раздались два аж звенящих от громкости голоса.

– Любовник!.. Какой еще, к черту, любовник⁈ – взвился парень Влады.

Ep. 86. Плохую девочку ничто не остановит?

– Да это просто лирический герой! – пытаясь переорать своего баклана, еще громче завопила Влада.

Совет всем начинающим звездам: если хотите устроить разборку перед концертом, обязательно выключайте микрофон.

– Да задолбала ты со своими лирическими героями! Сколько можно делать из меня посмешище⁈

– Да ты раз взялся, хоть одну мою песню до конца дослушай! Там не только про тебя!..

Тогда мы мало что поняли – вернее, поняли, но не в деталях – а произошло вот что. За пару минут до начала этого грандиозного шоу на всех площадках вышел новый хит нашей звезды под не менее грандиозным названием «Любовник». И ее баклан, которому весь вечер нечем было заняться, услышал это первым.

Надо сказать, в этой песне Влада сама себя превзошла. Там было целых три – три! – лирических героя, и все ее по-своему обидели. Во-первых, некая вероломная девица, которая строит из себя скромницу и обижает героиню опуса уже самим фактом своего существования. Во-вторых, парень героини опуса, который недостаточно любит нашу несчастную героиню, предпочитая ей вероломную девицу. И в-третьих, сам любовник, который тоже настолько охренел, что предпочел вероломную девицу.

В общем, это была не песня, а бразильский сериал с запутанными сюжетными линиями – однако смысл все же оставался прозрачным. Логично, что одному баклану, весьма долго терпевшему ее творчество, таки снесло предохранитель.

– В печенках у меня уже твои песенки! Объясни, вот на хрена⁈ Ты спишь с другим – окей, я тоже сплю с другими, у нас открытые отношения! На хрена об этом публично говорить⁈

– У нас открытые отношения? – следом взорвалась и его пассия. – А предупредить меня забыл⁈

– А ты что не знала, когда с ним трахалась? Любовник, блин!..

И в сей драматичный миг внезапно поднялся занавес, словно кто-то решил, что этого всего было мало. Влада и ее бойфренд растерянно повернулись к публике. Его взгляд нашел меня – и колючка предвкушающе затаила дыхание. Вечно опасавшаяся, что мы с ним друг друга переубиваем, она явно решила, что теперь самое подходящее время – для эпичного кровавого финала. Вот-вот ее Отелло спрыгнет со сцены, подлетит ко мне, и…

– Достал уже твой токсик, – вместо этого он повернулся к ней, цедя каждое слово. – Не могу я так больше! Все кончено! Это конец, – спрыгнул со сцены и, даже не глядя в мою сторону, заспешил к выходу из зала.

– Денис! – с досадой крикнула ему в спину неотмщенная Дездемона.

Он лишь ускорился – не став ни убивать, ни убиваться.

Вокруг повисла тишина, и, заполняя затянувшуюся паузу, кто-то торопливо поставил музыку. Только вместо пока никому не известного «Любовника» фоном заиграла уже отлично знакомая «Брошенка», просто офигенно подходившая к моменту.

Не удивлюсь, если вся эта презентация и задумывалась как финальный аккорд одной большой кровавой драмы. Чтобы все увидели, какие страсти кипят вокруг одной колючки. А в итоге эта шекспировская трагедия превратилась в гайдаевскую комедию, где главным посмешищем стала главная звезда вечера.

Влада оглядела пялившихся на нее зрителей, мучительно решающих, начать ржать в открытую или тактично прикрыть лицо ладонью – резко развернулась, аж сама врезавшись в свои шипы, и убежала за кулисы. А я, кажется, нашел ответ на вопрос, который мучил ее все это время: «Почему всегда она, почему всегда ей?» Да потому что ты долбанутая. И это ответ на все. И пока такой будешь – так и останется.

– Так же нельзя… – первой опомнилась Дана (напомню, «Любовника» мы еще не слышали) и кинулась утешать бывшую подружку.

Порыв благой, но я бы, честно говоря, на ее месте не стал. Надеюсь, колючка уже сняла обувь. На всякий случай я все же пошел за своей доброй девушкой.

Звезду вечера мы нашли в небольшой гримерке в одном узком коридоре.

– Проваливайте! – раздалось оттуда в ответ на стук в дверь.

– Ты в порядке? – Дана тем не менее осторожно заглянула внутрь.

– Что, пришла нож в спину вставить? – одна драмаквин театрально заломила руки.

Я даже пожалел, что здесь нет скрытой камеры – такой талант пропадает.

– Слушай, не переживай так сильно, – моя милашка бесстрашно зашла в гримерку. – Он все равно тебя не достоин…

– Ну, конечно, кому нужна я, когда есть такая замечательная ты! – едко фыркнули в ответ. – Чего притащилась-то? Посмеяться, поглумиться?

– Вообще-то, – Дана слегка нахмурилась, – хотела проверить, все ли у тебя хорошо.

– Утешать, что ли, пришла? Пфф… Думаешь, ты такая прям супер, победительница, на коне, а я вся такая поверженная, жалкая, униженная?.. Так вот, обломись! У меня теперь все хорошо, зашибись как хорошо! Я теперь свободна, – приосанилась колючка. – Я, может, нового парня заведу!.. Может, – черные губы растянула ухмылка, – вообще твоего уведу!

Вот поэтому я бы и не стал ее утешать.

– Что ты сделаешь? – медленно переспросила моя милашка.

– Чего дурой-то прикидываешься? – ухмылка на черных губах стала еще шире. – Твоего уведу! Уж я-то, в отличие от тебя, знаю, как его порадовать!

– Ром, – Дана повернула голову ко мне, – выйди, пожалуйста. Нам надо с ней поговорить.

– Да, выйди, пожалуйста, – эхом протянула Влада, не сводя с нее колючих черных глаз, – нам с ней надо!

Ну надо, так надо. В конце концов, бывшие подружки, им определенно есть, о чем поговорить – может, даже помирятся. Дверь со стуком захлопнулась за мной, и с той стороны щелкнул замок – видимо, душевно собрались говорить. Я даже подслушивать не собирался, однако их повышенный дружеский тон все равно было отлично слышно.

– Моего ты уведешь? – отчеканила моя милашка. – Я у тебя твоего уводила? Нет, я ему сразу сказала, чтобы ко мне даже не подходил!.. Так какого ж ты…

– Это ты на меня голос повышаешь? – с наездом перебила колючка. – Да я тебе сейчас… Ай! Ааай… – внезапно завопила она. – Ты чего делаешь?.. Да стой ты, дура! Ай!..

– Ой! – следом ойкнула Дана.

– Ай-ай-ай! – послышалось куда громче от Влады. – Ааай…

Какие-то склянки со звоном упали на пол, после, судя по треску, перевернулся стул, затем что-то прогрохотало по стене, что-то долбануло по зеркалу. Я даже не думал, что они так быстро договорятся.

– Ааай!..

– Ой!..

– Дура ненормальная, ты что творишь!..

А под шумок их разговора, делая его еще бодрее, из зала клуба доносилось:

'Я надеру зад всем твоим сучкам!

Я не цветочек – я злая колючка.'

Хотя, судя по воплям из гримерки, зад сейчас надирали именно что колючке. И песня была отличным саундтреком. Признавайся, Влада, ты и ее писала для Даны?

Может, стоило бы вмешаться, но, во-первых, лидировала явно моя недотрога, что логично для папиной дочки (хоть какая-то польза от ее папаши), а во-вторых, я вспомнил взгляд, с которым одна звезда хотела, чтобы мне дали по лицу, и баланса ради решил не вмешиваться. Тем более они скоро закончили эту дружескую беседу.

Под финальные аккорды дверь широко распахнулась, и в коридор победно вышла моя милашка – растрепанная, немного оцарапанная, но до крайности боевитая. А вот вконец помятая колючка офигевши стояла посреди беспорядка в гримерке, поверженно смотрела ей вслед и держалась одной рукой за покрасневшую щеку, а другой за надранный зад.

– Я тебя отцу сдам! – буркнула она.

– Не слышу! – не оборачиваясь, кинула Дана. – Выйди и повтори!

Явно решив не повторять, наша потрепанная звезда звонко хлопнула дверью. Мой взгляд сам собой упал на плакат на стене, сообщавший «Плохую девочку ничто не остановит». Как выяснилось, остановила ее всего пара оплеух.

– Что смотрите? – бросила моя хорошая девочка кому-то за моей спиной.

– Она там хоть живая? – отозвалась Алена, бочком подходя к гримерке.

Даша, которая уже успела стереть с лица радость от того, что «Брошенка» теперь не только про нее, протиснулась внутрь следом, опасливо пряча свои сиськи от боевого взора моей милашки.

– А чего руки еще не на попе? – проводив их, Дана непривычно дерзко взглянула на меня.

В этот миг от нее, казалось, веяло жаром.

– Какая ж ты у меня… – совершенно искренне восхитился я.

– Какая? – она занырнула мне в глаза.

Да у меня просто слов нет какая. Вместо ответа я притянул ее к себе и страстно засосал, чувствуя, что хочу безумно разогнаться.

– Ром, – на миг оторвавшись, выдохнула она мне прямо в губы, – а пойдем ко мне…

Правильно, хватит нам уже тормозить.

С тех пор о том, чтобы притормозить, речи больше не было. Я бы не сказал, что мы как-то сильно разогнались, однако поехали стабильно, без остановок, что в случае с моей недотрогой можно считать за огромный прогресс. Следующие две недели, порядком подзабив на все остальное, я усердно трудился над квестом «соблазни свою милашку». Тем более теперь практически каждый день мы занимались у нее. Реально, занимались: я помогал ей с заданиями от репетитора, чтобы освободить побольше времени уже на свои задания, к которым Дана приступала с рвением прилежной ученицы. Щупала, гладила, ласкала каждый кусочек моего тела, который вызывал у нее интерес – до самого интересного, правда, пока не добралась, но попой уже вовсю елозила поверх моих брюк.

В уютной обстановке ее комнаты, где ей было гораздо легче расслабиться, я мог усадить ее себе на колени и уже беспрепятственно шарить под одеждой. Вернее, сначала с препятствиями, но с каждым днем все больше становилось можно: расстегнув пару верхних пуговиц, так что оказывался виден лифчик, нырнуть под блузку, огладить упругие холмики груди, играючи поскользить по нежной ложбинке; забравшись под подол, дразняще поводить между ножек, потискать ладонью теплую попку. С каждым днем мы словно на ощупь шли друг к другу. Однако снять хоть один предмет одежды, проникнуть под лифчик или забраться – хотя бы пальцем – в трусики, до кромки которых я уже успешно добирался, их упрямая хозяйка мне еще не позволяла, и периодически срабатывала прежняя сигналка.

– Рома, руку, – бормотала моя милашка.

– Проще отпили, чем останавливать, – бормотал я в ответ.

– Нет, я люблю… твою руку…

– Я тоже… твою попу…

– И все? Только попу? – томная нега куда-то делась, и Дана смотрела мне в глаза уже с иронией.

– И руку, – исправил я оплошность, целуя ручку. – И губы, глаза, и вообще все…

– А щупаешь за грудь, – не унималась вредина.

– Так и ее тоже, – хмыкнул я.

– И я тоже все, – улыбнулась она и снова припала к моим губам, пока моя рука продолжала осваивать новые сантиметры.

Что же касается Пирата, однажды нам здорово помешавшего, впоследствии мы таких ошибок не допускали: пес накармливался до отвала и выставлялся из комнаты, и очень скоро он понял, что если я прихожу в дом, то не для того чтобы поиграть с ним. По его обиженному взгляду порой читалось, что если б мог, сдал бы меня ее папаше, но тот относился к нам примерно одинаково – с единственной разницей, что лохматому паршивцу дозволялось спать в комнате дочери, а мне – нет. Хотя я и не планировал спрашивать разрешения.

Но пока что все мои визиты заканчивались по одной схеме: мы ставили будильник, затем, увлекшись, его пропускали – еще один поцелуйчик, еще одно объятие, еще одно «Рома, руку» – и вот уже внизу хлопала дверь и раздавался вопль «Дана, ты дома?» После чего я, как вероломный взломщик, крадущий самое дорогое, удалялся по-английски через окно. Из-за ее отца мне приходилось быть этаким Ромео в русифицированной версии Шекспира, где Карпов – это отечественный вариант Вероны – менее раскрученный, но страсти тут кипели столь же бурно.

К слову, родитель Даны уже был не единственным, кто покушался на целостность моих гениталий. С одной стороны, грозили мои подруги, жалуясь, что я все меньше времени уделяю им, и высасывая меня досуха при каждой удобной возможности. С другой – за мои яйца все жаднее хваталась Геля, и в ее обычном «Дана, хватит целовать Рому!», когда она ловила нас в тихом уголке, читалось все больше ревности.

– Может, сдать вас ее отцу? – иронизировала любимая учительница. – Или вообще Катерине… А то слишком сильно плюете на школьные правила…

Ну да, только Геле и говорить про школьные правила. Хотя, надо признать, школьные правила официально не запрещают трахаться в школе – их составители до такого попросту не додумались.

А вообще, сдать нас отцу Даны за последние недели грозилась уже каждая из моих любовниц. Однако не сдала ни одна – даже Влада. Все-таки что-то от их дружбы еще осталось. А может, просто хорошо получила по заднице. Кстати, расставание с парнем, с которым так долго и упрямо отказывалась рвать, она пережила очень легко. А вот сама мысль, что подруга детства хорошенько ей навешала, далась бедной колючке гораздо тяжелее. Громко певшая, что надерет зад другим, она наконец поняла на собственном опыте, о чем поет – и сразу же кинулась искать сочувствия у единомышленниц. Вот только…

Инна: «Не, ну так-то ты сама виновата. Даже если трахаешься с парнем девушки, никогда не надо говорить девушке, что ты его уведешь. Это просто невежливо…»

Влада: «А она, значит, вежливая⁈»

Инна: «Не, ну ей-то как раз респект…»

Влада: «Да она меня чуть не убила!»

Алена: «В принципе, да, она может. Меня как-то загнула так, что полдня кости хрустели.»

Даша: «Да тебя любая может загнуть так, чтобы у тебя полдня кости хрустеть будут!»