Текст книги ""Фантастика 2025-141". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Егор Петров

Соавторы: Константин Зубов,Мэри Блум
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 343 страниц)

То есть на досуге Пантелеев гнал контрафакт. Надо будет занести это в его досье на случай встречи с его родственничками.

Кстати, это производство граф, похоже, прятал, в том числе и от большинства своих подданных. Оно находилось обособленно, на приличном отдалении от усадьбы и было огорожено трёхметровым глухим забором.

– Не забудьте это все сфотографировать! – приказал я гвардейцу.

– Уже, ваше благородие!

– Отлично! – я вышел из цеха и направился к длинному бревенчатому зданию, что служило общежитием для работниц.

Ух! Как правильно Свят описал даму, что стояла в дверях. Настоящая валькирия – красивая и грозная.

На вид лет двадцать пять. Распущенные каштановые волосы спадают на плечи. Светло-коричневые глаза решительно сверкают. На ногах резиновые сапоги и льняные штаны, на плечи накинута бесформенная куртка, а под ней угадываются весьма аппетитные формы.

Так, стоп, барон! Походу, пора тебе в город ехать, всё чаще и чаще не туда смотришь!

– Ждите здесь! – Я остановил двух сопровождающих меня гвардейцев и подошёл к девушке. – Здравствуйте! Я барон Дмитрий Николаевич Акулов! А вас как зовут?

– Уходите!

– Да я просто поговорить хочу…

– Ты не граф! Ты не избранный! Нам нельзя с тобой говорить!

Чёрт. Я думал, Свят преувеличил экспрессивность дамы, а он, похоже, даже приуменьшил.

– А почему нельзя? – вкрадчиво спросил я, стараясь улыбаться как можно дружелюбнее.

– Не подходи! – Сектантка, или кто она там, ткнула в мою сторону зажатыми в кулаке ножницами. – Пусть граф придёт!

– Граф проиграл мне войну! – громко объявил я, чтобы и внутри «общежития» все услышали. – Он мёртв. Все его люди, не знаю, избранные они там или нет, тоже или мертвы, или у меня в плену…

– Что ты наделал⁈ – глаза девушки распахнулись ещё шире. Её сильно качнуло, и у меня даже создалось впечатление, что она сейчас упадёт в обморок. – Что ты наделал… Теперь мы все умрём!

– Да что происходит-то? – начал терять терпение я. – Тут есть кто-то вменяемый, кто мне всё объяснит⁈ Я убил графа! И я теперь здесь главный! Мои люди вас не тронут, почему вы должны умереть?

– Противоядие! – донеслось из темноты, и на свет шагнула невысокая девушка лет восемнадцати.

Такая же бесформенная куртка была распахнута, открывая худощавую фигуру, на бледных щеках ни следа румянца, а в руках она нервно теребила конец своей длинной русой косы.

– Таня, замолчи! – зашикали на неё со всех сторон.

– Он убил графа, – бросила через плечо девушка. – Только он может нам помочь.

– Да в чём помочь-то⁈ – Я с трудом сдержался, чтобы не добавить нецензурное слово.

– Таня, нет! – загораживающая проход девушка обернулась и наставила ножницы уже на свою подругу.

Нет, это уже перебор. Я быстро сделал несколько шагов вперёд и, схватив валькирию за руки, вытащил её наружу. Тут же подскочили бойцы и перехватили её.

– Я помогу вам!

Я подошёл к Тане и, прикрывая её своим телом, тоже вывел на улицу. После чего закрыл дверь и задвинул тяжёлый засов. Да – он был здесь снаружи.

– Ты убила нас всех!

Лицо валькирии исказилось гневом, и она рванулась к своей подруге так неистово, что её с трудом удержали два гвардейца. Заботясь о здоровье ребят и русоволосой девушки, я дал знак, и буйную даму, заткнув тряпкой рот, осторожно уложили на землю.

Происходящее нравилось мне всё меньше. Особенно раздавшиеся внутри барака вой и крики.

Надо что-то делать, а то, не ровен час, бывшие невольницы навредят себе или друг другу. Фух… Вроде маны немного подкопилось, можно попробовать использовать массовое внушение. По идее, все девушки значительно слабее графа Пантелеева и хоть немного, но на них должно подействовать.

Вспомнить бы, как нас на лекциях учили…

Собрать энергию, представить, что я должен выплеснуть её с помощью голосовых связок, и самое главное – понять, какого я хочу добиться результата.

Я занёс руку над головой и со всей силы долбанул кулаком по деревянной двери.

– ТИХО!!!

Повисла гробовая тишина, но я знал, что это продлится недолго.

– Тихо, мои хорошие, – я резко изменил тембр голоса и теперь говорил максимально вкрадчиво и ласково. – Потерпите чуть-чуть. Сейчас Таня расскажет мне в чём дело, и я вам обязательно помогу. Если вам нужно противоядие, оно у вас будет, я захватил все вещи графа. Всё страшное позади, мои хорошие. Просто посидите тихо!

Когда я закончил речь, в бараке по-прежнему было тихо, как в могиле, а у меня перед глазами все плыло, а по лбу тёк пот. Твою мать! Я бы мог иллюзию красивой девушки за столько маны создать…

– Ваше благородие…

– Всё нормально! – выдохнул я и сполз по стене барака. – Танюш, давай в двух словах. Зачем вам нужен граф, кто такие избранные, что за противоядие и почему вы все должны умереть?

Несколько секунд девушка, наклонив голову, смотрела мне в глаза, а потом подошла и села напротив на корточки.

Вот блин, сейчас как выхватит ножницы и как пырнёт меня! И хрен ведь я чего сделаю…

Но нет, вместо нанесения колотых ран девушка взяла конец своей косы и промокнула мне лоб. А потом она заговорила, и её рассказ стал откровением, заставившим совсем иначе посмотреть на мир, в который меня занесло.

Глава 19

Нижегородская империя стремительно развивалась, но ей всё равно было очень далеко до размеров её предшественницы, Российской империи.

Когда я был в Нижнем Норгороде, то, разумеется, расспрашивал о том, что происходит за границей, но ответы не изобиловали подробностями. Как это ни прискорбно осознавать, в столице и её окрестностях по большей части всем на это было плевать.

В результате мои познания ограничивались тем, что вне пределов империи есть несколько независимых городов, но в основном там обитают монстры и бандиты. Ходили противоречивые слухи о том, что разведывательные дирижабли долетали до других государств. Но они мало того, что сильно отставали в развитии, так ещё и лететь до них далеко, долго и чрезвычайно опасно, а пешком дойти и вовсе нереально.

Так вот, из одного только разговора с молоденькой девушкой Таней я получил гораздо больше информации.

Как оказалось, в диких землях за границей вовсе не «несколько» независимых городов, а очень даже много и жизнь там бьёт ключом. Конечно, они образовались не рядом с крупными городами домагической эпохи, а как раз там, где до этого были леса или не очень плотная застройка.

Если Нижегородская империя представляла собой централизованное государство, то дикие земли скорее напоминали раздробленные княжества древности. Эти княжества были большими и маленькими, более технологически развитыми и менее, но самое главное – выживали и развивались только самые сильные и агрессивные.

А ещё в диких землях были торговые города. Те, что возникали ближе к границе Нижегородской империи, вроде Лос-Сантоса, в основном были сталкерско-бандитскими рынками артефактов прошлой эпохи. А вот те, что находились глубже в диких землях, помимо прочего, торговали людьми.

Разумеется, граф не сам ездил за живым товаром, как, оказалось, это делают отбитые и очень предприимчивые ребята, которые называют себя караванщиками.

– Два года назад меня и других девочек из Каменска, это примерно сто километров на юг отсюда, привёз караванщик, называвший себя Золотой Глаз, – рассказывала Татьяна, сидя передо мной на корточках. – Мы попали в Лос-Сантос, и там уже был назначен аукцион, куда явилось несколько представителей аристократии из Нижегородской империи. Я досталась людям графа Пантелеева…

– Всех остальных тоже тогда купили? – ошарашено спросил недавно подошедший и тоже внимательно слушающий девушку Влад.

– Нет. Всех в разное время. Дольше всех здесь работает Диана, уже почти четыре года.

– Всё это время вы шьёте?

– Мы не только шьём, – после долгой и тяжёлой паузы тихо произнесла Таня. – Просто шить могут и девушки из деревень… Как говорил сам граф: мы его рабыни, собственность, жены и жертвы.

– Жертвы?

– Граф любил причинять боль, – прошептала Таня и непроизвольно коснулась своей груди. – И иногда девушки не возвращались из особняка.

Твою мать! Бесплатные, безотказные, не имеющие родных, близких и дома, куда они могли бы сбежать. И, как следствие, готовые выполнить любое, даже самое извращённое желание. Те, чья смерть останется незамеченной для внешнего мира.

Окончательно осознав всю картину, я сжал кулаки и очень пожалел о том, что так легко и просто прирезал эту жирную тварь.

– Вы пробовали сбежать?

– Это невозможно, – девушка грустно усмехнулась. – За любое неповиновение одной из нас жестоко наказывали всех. Но главное не это… Мы все отравлены.

– Как? – прорычал Влад и сжал рукоять меча.

– Вся пища, что мы едим, отравлена. А каждый вечер нам дают воду с противоядием.

Повисла тишина. Я уже достаточно восстановился и встал, после чего поднял дрожащую девушку и прижал её к себе.

– А избранные – это те, кто про всё это знал и помогал графу?

– Да…

– Сможешь их показать?

– Я боюсь… – Таня задрожала ещё сильнее и прижалась ко мне.

– Не бойся. Я защищу тебя. Защищу всех вас.

Я отстранил девушку и, сняв засов с двери, открыл её.

Внутри по-прежнему было тихо. Десятки силуэтов стояли в полумраке и молча смотрели на меня полными страха и одновременно надежды глазами.

– Ждите здесь! – громко произнёс я. – Скоро я принесу противоядие, и больше вы никогда не будете есть отравленную еду. Влад, за мной.

Я повернулся к усадьбе, и в этот момент лежащая на земле валькирия снова громко замычала и задёргалась.

– Я отпущу тебя, если ты успокоилась, – сказал я, вытаскивая тряпку из её рта.

– Возьмите меня с собой! Я чаще с ними общалась, и Таня может испугаться!

– Тебя как зовут?

– Ира!

– Ты обещаешь, что не набросишься на них или не выкинешь ещё какую-нибудь глупость?

– Обещаю!

– Хорошо. Отпустите её.

Ира вскочила на ноги и первым делом обернулась к бараку.

– Все будет хорошо! Ждите!

О, неужели внушение все-таки сработало?

Я приобнял Таню, и мы медленно пошли по дороге к усадьбе.

– Ваше благородие! – Навстречу нам бежал один из двух бойцов, оставленных в комнате связи. – Рация заработала! Мы игнорируем, как вы и говорили, но она уже пятнадцать минут без остановки вызывает.

– И что говорят?

– Приём, говорят, вызываем поместье Пантелеева, срочно ответьте.

– Продолжайте слушать, если что-то новое скажут, сообщите.

– Так точно! – гвардеец развернулся и умчался в усадьбу.

* * *

То, что ребята назвали подвалом, по сути, являлось полноценным минус первым этажом, и треть его занимала самая настоящая тюрьма.

Длинный коридор и по семь камер с каждой стороны. Причём девушки были здесь впервые. Для кого это построено? Чего мы ещё не знаем о верном слуге императора графе Пантелееве?

Сначала мы зашли в «лазарет», то есть в отдельную камеру, где лежали пятеро тяжелораненых. Среди них нужных нам людей не оказалось.

Дальше мы стали двигаться от одной двери к другой, и у каждой Влад открывал смотровое окошко и громко командовал.

– Подходим по одному!

Лица менялись, но ни в ком девушки не признавали «избранных».

– Не может быть, чтобы мы всех их убили, – прошептал мне на ухо Влад, когда и напротив предпоследней камеры бывшие рабыни отрицательно замотали головами.

Вообще, такое запросто могло быть, ведь во время побоища в Савино дольше всех не желали сдаваться именно приближенные жирному мудаку отморозки. Соответственно, их и полегло больше всего.

– Подходим по одному! – снова скомандовал главный гвардеец.

В окошке по очереди появились пять лиц, и девочки снова никак не среагировали. Зато среагировал я.

Первый пленник был чистым и прилизанным, а последний чумазым и растрёпанным. Вот только это всё равно был один и тот же человек. Он надеялся, что в полумраке фокус с подменой проканает, и у него получится выдать себя за другого. И причина для подобного поведения могла быть только одна.

– Оружие к бою! Открыть дверь!

Охрана быстро выполнила приказ.

Пятеро заключённых попятились и скучковались у дальней стенки.

– Вон тот! – крикнула вдруг Ира и ткнула пальцем в одного из них.

Того самого, чьё лицо мы не видели в окошке, и кого пытался прикрыть его дружок.

– Да, это он! – Таня тоже узнала обидчика и непроизвольно сделала шаг назад.

– Сюда иди! – приказал я.

– Нет… – длинноволосый мужик затрясся и вжался в стену. – Вы меня с кем-то спутали.

Пленники являлись сильными бойцами и, возможно, владели магией, поэтому просто врываться в камеру было ненужным риском.

– Этот человек насиловал и убивал работниц цеха, – громко произнёс я и достал пистолет. – Приведите его сюда!

– Гена, – самый старший из пленников повернулся к дрожащему. – Это правда⁈

– Нет! – завизжал обоссавшийся ублюдок. – Они врут!

– Сюда его! – повторил я и поднял пистолет. – Иначе сначала я прострелю ногу тому уроду, кто его пытался выгородить, а потом остальным.

Мужики переглянулись и, набросившись на Гену, заломили ему руки за спину. Ещё через секунду он пробкой вылетел из камеры и упал к моим ногам, где его тут же повязали охранники.

Дверь с грохотом захлопнулась, а я сел на корточки и достал нож.

– Ну что, Гена, радуйся! Грешная полоса твоей жизни закончилась. Пришло время искупления.

Не знаю, что мудила увидел в моем лице, но в этот раз он обоссался по-настоящему.

* * *

– Ешьте-ешьте. – Я медленно шёл по бараку. – Эта еда точно не отравлена.

Девушки сидели на краях двухуровневых коек и то и дело испуганно поглядывали на меня. Что, впрочем, не мешало им за обе щеки уплетать простейшую овсяную кашу. Ублюдок Пантелеев даже отравленной еды давал им мало. Зато сам, сука, жрал за пятерых!

На меня снова накатило бешенство, и оно усиливалось, когда я видел абсолютно скотские и антисанитарные условия, в которых жили рабыни.

По счастью, «избранный» Гена показал нам, где хранится яд и противоядие, а также сдал ещё трёх, посвященных в самые тёмные делишки графа, подельников. Одного из гвардии, его просто не знали именно Ира с Таней, и ещё двух из дома: слугу и повара. Ещё трое, к сожалению, умерли под стенами Савино.

– Дмитрий Николаевич! – вдруг обратилась ко мне Таня.

– Поешь сначала, Танюш, – я кивнул на половину порции каши.

– Я мало ем, – скромно улыбнулась девушка и, поставив тарелку на маленькую кривую тумбочку, снова взяла в руки кончик своей косы.

– Тогда слушаю, – я остановился напротив неё.

– Дмитрий Николаевич, а что с нами дальше будет?

Бряцанье ложек моментально прекратилось, и на меня одновременно уставились пятьдесят пар глаз.

– У вас есть два варианта, – медленно заговорил я, осознавая важность момента. – Первый: мы можем отвезти вас в город и передать властям.

– И что они с нами сделают? – тут же спросил кто-то.

– Я не знаю, девочки, – развёл руками я. – Распределят куда-то, наверное. По деревням, скорее всего.

– А второй вариант? – с надеждой в голосе спросила Таня.

– Второй вариант – это поехать со мной в…

– Я с вами! – тут же вскочила с койки девушка.

– Да подожди! – улыбнулся я и посадил её назад. – Я тоже хочу, чтобы все поехали со мной. Но сначала я должен вам рассказать о том, что предлагаю и что требую взамен…

Следующие пятнадцать минут я вещал, и, признаться, у меня никогда не было такой благодарной публики. За это время никто не отвёл распахнутых от удивления глаз, а про еду все и вовсе забыли. Никто не пискнул даже в той части, где я перечислял их будущие обязанности.

– Резюмируя! То есть подводя краткий итог… – Я остановился у дальней стены барака и обвёл взглядом бледные лица всех присутствующих, – вы будете абсолютно свободны, но должны много работать ради своего будущего и ради будущего деревни. Я обещаю вас защищать, кормить и предоставлять все доступные блага. Мне не нужны скандалы и проблемы, и со мной поедут только те, кто готов неукоснительно соблюдать все правила.

– Там много мужиков! – тихо произнёс кто-то, и это не звучало радостно.

– Я понимаю ваши чувства, но не все мужики плохие, – я глубоко вздохнул. – Со временем мы вам это докажем. Ну а если кто-то посмеет вас обидеть, то он ответит передо мной.

– Я с вами… – снова вскочила Таня, но сидящая рядом Ира схватила её за руку и силой усадила на койку.

– Дмитрий Николаевич, нам нужно посовещаться! – сказала она. – Пожалуйста, дайте нам пятнадцать минут.

– Конечно! – я кивнул и вышел из барака.

Бедные девочки, да там даже воздуха мало!

– Мы закончили! – Уже через десять минут Ира появилась на пороге.

– И что решили? – Я встал с деревянной лавки и подошёл к ней.

– Мы поедем с вами и будем работать так, как никогда прежде, но при одном условии…

– И каком же? – поднял бровь я, когда она замолчала и опустила глаза.

– Отдайте нам тех четырёх уродов!

Я не выдержал и усмехнулся. Признаться, я сам им хотел предложить устроить казнь, но побоялся, что их это может ожесточить, но раз уж сами просят… Я люблю справедливость, и это будет именно она!

– Найди Влада! – приказал я одному из гвардейцев. – Если он закончил допрос, то пусть приведут всех замешанных в этом деле.

* * *

– Где ты этих наёмников вообще нашёл?

Я снова сидел в кресле графа, а Феникс стоял рядом с камином. В его ушах торчал стетоскоп, а перед ним расположилась дверца большого сейфа. Да, ублюдок Пантелеев оказался неоригинален и спрятал главное сокровище за своим портретом.

– Когда граф дал мне денег и сказал найти ребят, которые могут из засады перестрелять десяток-другой деревенских, я сразу понял, что стрелять они могут и в другую сторону, – рассмеялся Феникс и, что-то повернув, дёрнул ручку. Сейф не поддался. – Пришлось в Рязань ехать. Город крупный, а из-за того, что недалеко Москва и откуда постоянно прут здоровенные твари, ребята там собираются самые отбитые. В общем, нашёл без проблем и даже сэкономил. Не переживай, я с ними уже много раз работал. Лишнего никто ничего не скажет.

– Да я и не делал ничего противозаконного, – усмехнулся я и разлил по стеклянным стаканам коричневого самогона, называемого тут виски.

– Это да. Я к тому, что они вообще про всё молчать будут, и никто даже не узнает, что где-то в лесу живёт некий барон Акулов.

– Это хорошо! Давай выпьем за победу!

Феникс подошёл, и мы, чокнувшись, выпили. Так себе, если честно, пиво Рыбака гораздо лучше. Я поморщился и закусил виски кусочком сыра.

– Когда назад поедешь? – спросил Антон и махнул рукой на окно, за которым давно стемнело.

– Да здесь сегодня останусь.

– Девчонок сторожить? – усмехнулся Феникс и вернулся к сейфу.

– Да, надо присмотреть за ними. Сегодня в Савино будут забор переносить и начнут общежитие для них строить, оно хоть немногим должно быть лучше, чем старое. Так что они в усадьбе ночуют, и, если здесь произойдёт какой-то косяк, я себе этого не прощу. Я им обещал защиту. К тому же завтра к вечеру уже представители властей из Усмани должны приехать. Надо дать показания и передать им участок и пленных.

– Разумно, – Феникс продолжал крутить диск, но сейф никак не поддавался. – Тогда я тебя завтра вечером, скорее всего, тут застану и заодно могу подбросить до Савино.

– Успеешь всё купить?

– Купить да. Продать всё не успею… Есть! – сейф распахнулся, и довольный Феникс сделал шаг назад. – Правда, мне кажется, и без моих продаж деньги на текущие расходы у тебя есть.

Я допил остатки виски и подошёл к сейфу.

Поверх папок бумаг лежали перевязанные пачки купюр и стояли две шкатулки, в которых оказались драгоценности.

– Ты, кстати, в курсе, что содержимое личных сейфов является неприкосновенным даже в случае проигрыша в войне, и он вскрывается только в присутствии представителей властей? – наблюдая за тем, как я считаю деньги, с ухмылкой спросил Феникс.

– И что, кто-то из победителей не вскрывает их?

– Конечно! Как известно, все аристократы честные и законов никогда не нарушают, поэтому никто не вскрывает. Да и правильно делают, как показывает практика, они все равно всегда пустые.

– Ясно, – я рассмеялся. – Значит, не станем нарушать традиции, наш тоже будет пустой.

Одиннадцать миллионов. Где же гад хранил ещё восемьдесят девять? Ведь он хотел выкупить себя за сто? Другой сейф, или он рассчитывал на рассрочку платежа? Впрочем, пофиг. На текущий момент основная проблема не в деньгах, а в пропускной способности дороги до Савино.

Сегодня на неё накидали ещё снега и утрамбовали, но она откровенно находилась на последнем издыхании. Ещё денёк тёплой погоды – и это будет просто одна большая грязевая лужа, по которой не проедет ничего. Именно поэтому уже сегодня в Усмани Феникс должен договориться с прокладчиками дороги.

Да, влезть в их график без очереди и быстро сделать двадцатикилометровую нормальную дорогу отсюда до Савино, встанет мне минимум миллионов в пять. Но без хорошей транспортной артерии в такой глуши, куда я забрался, ловить нечего.

Размышляя об этом, я механически открыл одну из папок и вздрогнул.

– Больной ублюдок, – прошептал севшим голос Феникс. – Убери это!

В папке лежали фотографии, на которых были зафиксированы документальные доказательства зверств, которые граф Пантелеев творил с бедными девочками.

Я закрыл папку и подошёл к окну, за которым гвардейцы загружали добычей очередную машину.

– Ты был за пределами империи? – спросил я. – Я имею в виду, вот в таких местах, где детьми торгуют?

За моей спиной раздались удаляющиеся шаги, а потом звон графина. Я обернулся и тоже подошёл к столу.

– Был, – произнёс Феникс, налив мне два пальца и наполнив свой стакан наполовину. – Более того, когда мне было десять, меня продали в одном из таких.

– Ты серьёзно? – мой стакан замер на полпути ко рту.

– Абсолютно. Я родился в маленькой деревне в диких землях, и, когда мне было десять, на нас напали рейдеры. Причём, ты знаешь, эти оказались достаточно гуманными ребятами, вернее, практичными. Они забрали излишки вещей и людей, но остальных не убили – дали возможность размножаться дальше.

– И тебя купил кто-то из Нижегородской империи?

– Нет. Какой-то независимый князь, но я по его людям сразу понял, что попадать к нему вообще не вариант. И смог сбежать, когда караван шёл через дикие земли. Вернее, нас четверо сбежало. Выжил я один.

Он сделал два больших глотка и расположился в гостевом кресле, я же уселся прямо на стол.

– Следующий год я выживал, – продолжил Антон, задумчиво глядя на зажатый в ладонях бокал. – Встречал как хороших, так и плохих людей, и очень хорошо научился их отличать. В итоге на самой границе Нижегородской империи в одной из деревень встретил Пашу, а он привёл меня к себе в дом. Его папа был механиком, а я с детства любил ковыряться со всякой старой техникой. Ну и пошло-поехало. Это если в двух словах.

– Ничего себе, – переваривая сказанное, пробормотал я. – А почему домой не вернулся?

– Давай как-нибудь потом об этом, – Антон виновато развёл руками. – Я не люблю вспоминать свое прошлое, поэтому раньше этого и избегал. Может потом расскажу, когда будет больше времени и подбухнем побольше.

– Как скажешь. Тогда другой вопрос, – я допил виски и взял дольку яблока, – когда я начну заниматься бандитами, караванщиками и прочими ублюдками, ты поможешь мне?

– Спрашиваешь! – Феникс засмеялся. – Ты в курсе, что я за свою жизнь в империи заработал побольше иных графов? При этом сейчас у меня, кроме машины и небольшой суммы, ничего нет. Знаешь, куда все уходит?

– Ты собираешь армию?

– Лучше! Я нанимаю отряды и уничтожаю все гадюшники, до которых достают руки. Собственно, те мудаки в лесу, от которых ты меня спас, – это был ответный удар. Хоть я и действую осторожно, но кое-кто сумел меня вскрыть. А те ребята, что сегодня тебе помогали, – это одна из постоянно сотрудничающих со мной групп.

Охренеть. Супергерой под личиной отмороженного торговца, и мне даже не нужно было подсказки Акаи, чтобы понять, что парень не врёт. Вот только…

– Если тебя вычислили, то рано или поздно предпримут ещё одну попытку.

– С тех пор было уже две. И ещё разок я по ним ударил. Пока счёт три-два в их пользу. Но сейчас я на тебе денег подниму, и все изменится!

– Ну ты даёшь, – я удивлённо покачал головой и протянул ему руку. – Тогда в самом ближайшем будущем поговорим об этом более подробно.

– Замётано, – Феникс пожал мою ладонь, потом посмотрел на бокал и залпом опустошил его. – Ладно, пойду, обрадую Пашу, что сегодня он за рулём, и мы поедем. Надо ещё к прокладчикам дорог заскочить!

– Если удастся с ними на завтра договориться, будет великолепно!

– Договорюсь!

Феникс вскочил с кресла и быстрым шагом подошёл к двери, а когда открыл её, снизу донеслись женские голоса.

– Девочки ночевать пришли! – просунул голову в дверь Рыбак.

– А теперь сотри с лица эту похабную улыбку, и пойдём со мной, – прошептал я, выходя из кабинета. – Твоя задача – показать, что в Савино живут одни девственники и ты самый девственный из них.

– Так точно, ваше благородие, – вздохнул Рыбак и поправил лук.

– Дмитрий Николаевич! – окликнули меня, едва мы вышли в коридор.

Это был уже прибегавший гвардеец из комнаты связи.

– Да?

– Входящие вызовы продолжают поступать каждые пятнадцать минут, но только что они в первый раз сказали кое-что, кроме «приём, вызываем»…

– Я помню текст, – нетерпеливо перебил я. – Что сказали-то?

Гвардеец расправил сжатый в кулаке листок:

«Приём, приём! Чёрт побери, папа, ответь уже! Как у тебя всё прошло⁈»