Текст книги ""Фантастика 2025-141". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Егор Петров

Ep. 73. Наша гордость

– А мы не знали, что вы приедете за Даной, – сказала Геля ее папаше, чья хмурая харя испортила наш отельный завтрак.

– У меня сегодня выходной, – отозвался он, не сводя косого взгляда с меня. – Вот и приехал…

Хотя его вообще-то никто не просил. Через пару часов был бы автобус, который развезет по домам всех, а до этого мы с подругой планировали еще немного погулять по областной столице. Но нет, ее отец специально примчался спозаранку, чтобы не оставлять свое чадо еще на пару часов с таким опасным мной.

– А это откуда? – он угрюмо кивнул на большого розового зайца, которого дочь вынесла к машине.

– Это мне Рома в тире выиграл, – с легким вызовом ответила она.

Ее папаша уставился на игрушку так, словно прямо сейчас бы оторвал ей что-нибудь – уши, например – и выбросил в ближайшую помойку.

– Зачем тащить всякий хлам домой? – проворчал он.

Дана же обняла зайца, наверное, даже крепче, чем обнимала своего Пирата – мол, только попробуй тронуть.

– Смотрю, хорошо, вы вчера до отеля доехали… – со смешком шепнула мне Геля.

А вы, смотрю, еще лучше. Вся помятая, в солнечных очках вместо обычных, морщилась от громких звуков и жевала жвачку, перебивая перегар – вот такой вот педагогичный пример.

– Аркадий Николаевич, – переключилась она на ответственного родителя, – раз уж вы за Даной приехали, может, и Рому заберете? – и, не видя его энтузиазма, продолжила: – Просто я отвечаю за ребят…

Читай между строк: «я так устала быть взрослой».

– … и на меня столько дел навалилось…

Между строк: «моя крепкая задница собрала еще не все приключения».

– … Не могли бы вы отвезти и Рому?

Ну, это между строк так и будет: «не могли бы вы отвезти и Рому?»

Надо было видеть его лицо. Он пару минут рядом со мной еле выдерживал, а тут почти четыре часа.

– Пожалуйста, – проворковала эта загруженная делами красотка.

А папаша Даны ответил: «конечно, Ангелина Алексеевна, я сделаю все, что вы просите, раз уж вы попросили», что уложилось в одно простое и компактное:

– Ага.

– В целости и сохранности, – добавила она, видя его перекошенную харю.

– Ага, – прокряхтел он, как грозный, но больной мопс.

После чего Геля отправилась делать свои важные дела, а мы втроем погрузились в его машину.

– Сюда, – водитель привычно показал мне на место рядом с собой.

Ну е-мое, начинается. Может, хоть музыку включит? А то всю дорогу слушать эти несчастные кряхтения.

Только тачка тронулась, как у меня в кармане дернулся смартфон.

Дана: «Привет, чем занимаешься?»

Подняв глаза, я перехватил ее озорной взгляд в зеркале заднего вида. Следом подруга помахала мне розовой заячьей лапой – в отличие от меня, плюшевому паршивцу досталось место рядом с ней.

Я: «С олимпиады домой еду, а ты?»

Дана: «Какое совпадение! И я тоже…»

Всю дорогу мы переписывались, пока ее папаша вел машину, абсолютно довольный тем, что рассадил нас по разным сидениям и мы не общаемся.

Когда мопсо-мобиль наконец остановился у моего дома, я попрощался с Даной и водителем, на что в ответ получил милое «пока» и сухое «ага». Однако стоило подойти к воротам, как за спиной хлопнула дверца и раздались тяжелые шаги.

– На два слова, – сказал мне ее папаша.

И ведь могу поспорить, что в два слова он как обычно не уложится.

– Я уже не знаю, как с тобой разговаривать, – посетовал этот грозный мопс. – Слишком часто трешься рядом. Думаешь, не понимаю, к чему это все? Я все вижу, все понимаю. Знаю, чего ты хочешь!

– Может, и мне объясните, чего же я хочу? – полюбопытствовал я.

– В список свой паскудный добавить хочешь! Девок тебе мало, что ли? Только попробуй – и знаешь, что с я тобой сделаю⁈

– Видимо, яйца оторвете.

– Оторву!.. – рыкнул собеседник, явно недовольный, что любимую угрозу озвучили за него. – И не будет тебе больше никакого списка! Так что ищи других для своего списка!

– Да какой список-то? – не выдержал я.

– И не попадайся мне больше на глаза! – буркнул он, сел в машину, хлопнул дверцей и умчал, оставляя за собой пыльную дорожку.

Да что за список-то? Признаться, это первый разговор с ним, когда я остался в недоумении. Благо, был человек, который мог мне объяснить.

– Список, значит… Нашел, черт, о чем тебе рассказывать, – проворчал батя, к которому я обратился за разъяснениями. – Ну да, был у нас один список, но я этим вообще не горжусь. Понимаешь, девчонок, которые нам нравились… Ну мы как бы шли по списку: кто вперед. Но изначально это его идея была. Это он вечно пытался доказать, что у него член длиннее, а у меня все равно девушек было больше…

Говорят, есть родители, которые стыдятся своих детей, я же в данный момент устыдился своего родителя.

– Фу, папа. Это как-то некрасиво.

– Сказал же, я этим не горжусь. И потом, поживи с мое и будешь меня осуждать. Жизнь – вообще сложная штука…

– И что, мама тоже была в списке?

На той стороне повисла пауза – как бы чуточку виноватая.

– Серьезно, пап?

– Но отшила нас обоих, а потом я влюбился. И Аркаша, как оказалось, тоже. Ну а дальше, – скромно добавил батя, – она выбрала лучшего…

Собственно, в этом и был корень проблемы. Что бы я ни говорил, что бы ни делал, как бы образцово себя ни вел, папаша Даны все равно найдет, к чему придраться. Он являл собой ярчайший пример слова «предубеждение», считая, что уж он-то мог заделать моей маме ребенка гораздо лучше, чем мой отец. Поэтому для него я в принципе не мог быть хорошим, достойным или правильным – это роняло бы его в собственных глазах. Для него я был чем-то вроде биологической ошибки, само существование которой подрывало его мужскую состоятельность, судя по всему, и без меня не слишком устойчивую.

В любом случае из-за двух старых развратников и их бурных похождений в юности у нас сейчас столько проблем – вот классический пример того, как грехи отцов переносятся на ни в чем неповинных детей и усложняют им жизнь.

С этими мыслями я и зашел в школу. Но только сдал куртку, только шагнул от гардероба, как перед глазами мелькнула копна фиолетовых волос, и спортивные сиськи бойко накинулись на меня.

– Ты наша гордость! – объявила Инна.

Чмок!.. И звонко чмокнула меня в щеку.

– Все, не могу говорить! Катерина приехала, надо много чего утрясти, – следом капитанша соскочила с меня и быстро убежала.

Немного недоумевая, что это было, я свернул за угол и сразу встретился с Аленой и Дашей, с ехидными лыбами смотревшими на меня.

– Наша гордость пришла! – аж всплеснула руками булочка. – Сфотографироваться с тобой, что ли? Пока очереди нет…

– Да, надо поторопиться, – подхватила чертовка, – пока бесплатно…

– Вы о чем? – не понял я.

– Да не скромничай, – отозвались они и дружно прыснули.

– Девочки, – стуча каблуками, подошла к нам Ангелина Алексеевна, – как не стыдно смеяться над нашей гордостью?

Ну вот, опять.

Не прекращая хихикать, паршивки направились к лестнице, а я повернулся к любимой учительнице.

– Ну что, Рома, наконец-то достойная слава. – глаза озорно сверкнули за стеклами строгих очков.

– Вы о чем?

– А ты не видел красный уголок? Так иди, посмотри, полюбуйся…

Вконец заинтригованный, я направился к школьному стенду, но не прошел и трети пути, как в коридоре натолкнулся на королевскую процессию. Амина и Руслана сопровождали свое вернувшееся величество. Что, лондонские каникулы наконец закончились? Уже пора бы – целая неделя прошла, нельзя так надолго оставлять свои владения… без наказаний. А то народ уже успел порядком разболтаться: вон сколько блузок расстегнуты сверх меры, сколько ярких лифчиков натягивают ткань, сколько задниц сидят по подоконникам и сколько парочек сосутся у всех на виду. Правда, и величество собранным не выглядело: на руке покачивалась та самая сумочка, которая путешественница, глаза – в смартфоне, а шея обвязана изящным платочком. И что же она под ним скрывает? Кучу засосов? Страшно представить, сколько их из Англии привезла – как будто здесь, гораздо ближе никто не мог поставить таких же.

В общем, Катерина, казалось, приехала только телом, но не мозгами. Тем не менее подданные быстренько вспоминали, кто тут королева: парочки сами отрывались друг от друга, задницы спрыгивали с подоконников, а блузки торопливо застегивались и одергивались.

– Катерин, записать нарушение? – время от времени уточняла Руслана.

– Конечно, – отзывалась та, не отрываясь от экрана.

И ее верная блюстительница порядка с довольным видом заносила ручку над планшетом, против чего сейчас никто не рисковал возражать. Однако, видя, что величеству нет до них никакого дела, за ее спиной народ снова расслаблялся и возвращался к наказуемым занятиям. Определенно, нравы в нашей империи расшатывались.

– Привет, – поздоровался я, поравнявшись с процессией.

– Привет, – стрельнула в меня восточными глазками Амина.

– Привет, – Руслана внимательно оглядела меня, но так и не нашла, к чему придраться.

– Добрый день, Роман, – как на автомате, отозвалась их царственная подружка, чей взор будто приклеился к смартфону, а мозги потерялись где-то на таможне.

Разминувшись с девчонками, я наконец добрался до школьной доски почета, на которой вдруг обнаружился снимок с недавно прошедшей олимпиады. Ничего себе, результатов еще нет, а мы уже тут висим – да еще и огромная надпись над фотографией «Наша гордость». Вот это Геля подсуетилась – карьеру делает, портфолио наполняет. Однако, несмотря на столь очевидное желание показать себя, она выбрала не тот кадр, где внаглую влезла задницей между нами, а тот где мы с Даной косились друг на друга и улыбались, пока наша любимая учительница скромненько стояла в сторонке. И с чего такой прилив скромности?

Большинство школьников проходило мимо, уделяя стенду столько же внимания, сколько и рекламе на столбах – и лишь одна ученица, сцепив руки на груди и колюче сощурив глаза, пристально всматривалась в висящий снимок.

– Что, гордишься мной? – я остановился рядом.

– Ой, – с сарказмом отозвалась Влада, – на одну олимпиаду съездил – и сразу гордость? Автограф твой, что ли, продать?

– А он еще остался? – я опустил руку на прикрытую клетчатой юбкой задницу.

– Ну не здесь же, – ее хозяйка мигом сбросила мою пятерню. – Люди смотрят!.. И вообще, – выдала колючка, не сводя прищуренного взгляда с фотографии, – как-то не похоже, что вы там много английским занимались…

– Опять ревнуешь? – уточнил я.

– Тебя ко всем ревновать здоровья не хватит, – бросила она, косясь куда-то за мою спину. – Ладно, не палимся, – и быстренько смылась.

Тут же сзади раздалась звонкая дробь каблуков.

– Что, – проворковал один обманчиво ангельский голосок, – в фан-клубе новая фанатка?

И Марианка с лукавой улыбкой остановилась рядом.

– А вы хорошо смотритесь, – дьявольски красные ноготки махнули на снимок, – прямо всем на зависть… Но знаешь, если бы заскочил ко мне за прической, смотрелся бы еще лучше. Салон «Марианна», – не без гордости добавила одноименная красотка.

Ни фига себе, какая реклама.

– Салон красоты моей мамы, – все с той же гордостью пояснила она.

Слов нет, как в этом городе любят детей: в честь одних салоны, других – пиццы, третьим вообще внедорожники дарят на дни рождения. А мне максимум карманных денег дают и ценные жизненные советы, причем обычно непрошеные.

– А ты там что работаешь? – уточнил я.

– Помогаю время от времени. Мне нравится делать людей красивыми. Даже Катерина – моя работа. Разве по ней не заметно?

Определенно, сильно у нее хрустнуло после отеля. Да и заграничное турне подруги, похоже, далось ей нелегко.

– Может, и заскочу, – сказал я, все-таки кто-то же должен поддержать красотку.

– Заскакивай, скидку сделаю, – небесно-голубые глаза игриво подмигнули. – И ты тоже заскакивай, – бросила Марианка кому-то за моей спиной, – тебе тоже скидка будет. Скидки для нашей гордости! – хохотнула она и понесла свои идеальные формы дальше.

Я же обернулся к подошедшей Дане, которая с легкой иронией оглядела висящее на стенде фото.

– Много шума из ничего, да? – улыбнулась она. – Как думаешь, а если мы не победим, это снимут?

– Думаю, это право уже закрепили за нами. В конце концов, мы его заработали.

Милашка весело хмыкнула.

– Ну что, гордость школы, – я по-джентельменски предложил ей локоть, – проводить тебя до класса?

– Ну давай, гордость школы, – отозвалась она, принимая мое предложение.

Однако день запомнился не только этим. Сразу после большой перемены небо затянуло серостью и начался дождь, который с тех пор не останавливался. К последнему уроку, коим в этот день была физкультура, и вовсе казалось, что, подобно Содому и Гоморре, Карпов наказали за грехи страшным потопом. Пока мои одноклассники решали, стоит ли снимать спортивную форму или плыть до дома прямо в ней, физрук отозвал меня в сторонку и предложил сделку с дьяволом.

– В общем, тебе как гордости школы суперпредложение. Помогаешь мне прибраться в зале и считай, ты сдал норматив за пропущенное занятие. Или попробуй сдать сам, – с дьявольской лыбой добавил он, как бы говорящей, что сам я точно не сдам, уж он-то видит будущее.

– Да блин, я себе весь копчик отбил, – мигом вспомнилось нытье хромавшего сегодня Сани, – а ему, видите ли, мало! Никому с первого раза не зачел…

– А потрудишься во благо, – продолжал искушать меня физрук, – поставлю и этот норматив, и еще следующий автоматом. Как никак гордость школы надо поощрять…

В общем, я продал душу… за норматив.

Одна проблема: пока мы с ним торговались, все одноклассники разбежались. И Алена, и Даша, и Саня – да и физрук смылся сразу, как только заключил со мной сделку. Оставшись в пустом зале, я даже подумал, а может, стоило выбрать норматив и страдать со всеми? А так гордость школы в одиночестве отправился складывать маты и убирать мячи. Что-то как-то не сильно эта школа мной гордится.

Когда я наконец вышел из зала, ливень хлестал густой серой стеной, от которой даже сквозь окно пробивало холодом. Мир, казалось, вымер: ни на улице, ни в школьных коридорах ни души, и лишь мои шаги гулко отдавались в пустоте. Меня словно замуровало в Восточной Старшей. И даже зонтика не было, хотя сейчас он бы и не помог.

Раздумывая, как добираться до дома, я свернул к фойе и неожиданно натолкнулся на сидевшую на подоконнике Валентину, которая с кислой миной пялилась в смартфон, что-то увеличивала пальцами на экране и щурилась, пытаясь рассмотреть. И что там – чей-нибудь дикпик? Такой мелкий?

– А ты чего еще здесь? – спросил я. – Тоже не знаешь, как добираться?

– А? – она оторвалась от экрана. – Ты о чем?

Я кивнул на окно за ее спиной. Оторва уставилась на ливень, словно только сейчас его заметив.

– Не, я на машине… Могу и тебя подвезти. Или ты вплавь?

– Ну давай, буду благодарен, – согласился я.

Хотя по-хорошему здесь нужна не машина, а подлодка.

– Только ни слова про Мишеля, – изрекла она, заталкивая смартфон в карман.

Да без проблем. Последнее, о чем я собирался говорить, – это про Мишеля. Главное, сама сдержись.

Ливень был такой, что когда мы добрались до машины, ноги уже успели промокнуть. Карета-корыто Валентины привычно встретила старческим ржавым скрипом и девочкой-брелком, качающейся на лобовухе вокруг шеста. Однако только мы тронулись, как с другой стороны школьного двора появился новенький небесно-голубой внедорожник Императрицы, тоже ехавший к воротам. По всему выходило, что оторва проскочит первой – я уже видел на ее лице минутку триумфа.

– Вечно вперед всех пытается пролезть, – прокомментировала она. – А вот не в этот раз! – и боевито нажала на газ.

Но у ее колымаги, похоже, было свое мнение на этот счет. Движок глухо рыкнул, чихнул – и заглох, как будто хлебнув этого ливня.

– Сука! – его хозяйка сердито треснула по рулю.

Катерина же, не меняя скорости, не останавливаясь, спокойно, плавно, уверенно проехала вперед и заняла первое место, как и обычно.

– Сука!.. – оторва с размаху шлепнула по клаксону.

Звук, похожий на кряканье подстреленной утки, разнесся по всему школьному двору. На что ей просто помигали в ответ задними фарами – мол, осторожнее на дороге – и невозмутимо поехали дальше, словно подавая пример, как это надо делать: гладко, ровно, без дерганых остановок на каждом повороте. Казалось, Валентина крякнула громче своей раздолбанной тачки.

– С тобой все в порядке? – спросил я, слыша, как заскрипел руль под ее пальцами.

– Да нормально! В порядке все! – отрывисто бросила она, вновь заводя кряхтящий драндулет. – Все со мной хорошо… Это она, видимо, подарочков ожидает…

Болезное корытце еще разок чихнуло, сдвинулось с места и начало набирать скорость, разбрызгивая лужи по сторонам – будто надеясь испачкать грязными каплями чистенькую задницу обогнавшего нас внедорожника. Я даже выдохнул, когда этот королевский экипаж наконец скрылся из вида.

– Скоро, кстати, День святого Валентина, – ни с того ни с сего сообщила моя водительница. – Валентинки дарить будешь?

– Ну да, собирался.

– Ну и дурак! – буркнули рядом.

– А к чему наезд вообще? – поинтересовался я.

– Да как будто эта бумажная херня что-то значит, – девичьи пальцы заколотили по рулю. – Валентинки для дураков! И вообще, весь этот праздник для лузеров…

Нахохлившись, оторва вытащила из кармана смартфон, разблокировала и протянула мне. На экране оказался открыт свежий пост в соцсети, где один мудацкий М сжимал в руке разноцветную связку шариков-сердец и лыбился как заправский клоун. Еще имелась и приписка: «Скоро День святого Валентина! Оказывается, так приятно поздравлять…»

– Видел? – сухо спросили рядом.

– Я за ним не слежу, – я вернул гаджет хозяйке.

– Этот козел все время говорил, что валентинки для дураков. А что теперь? «День святого Валентина, так приятно поздравлять…» – скорчилась она. – А что, раньше этому козлу поздравлять, что ли, некого было?.. Это мой праздник вообще-то! День святого Валентина! И ни одной сраной валентинки ни разу! – и поддала газку.

– А это не больше, – уточнил я, глядя на стрелку спидометра, которая истерично поскакала вперед, – чем тут можно?

– Такой ливень, – отмахнулась водительница, – кого волнует?

Да меня вообще-то. Поосторожней, все-таки гордость школы везешь.

– Половина его успеха моя, и ни спасибо, ни пожалуйста, – не унималась оторва. – Думает, что его тут не забудут? Да уже забыли!

Да-да, уже забыли. Прекрати только, пожалуйста, о нем говорить. Спойлер: так его еще быстрее забудут.

– В чем был прикол Мишеля, в чем его харизма так называемая? – сетовала она, все поддавая газку. – Да он просто, козел, решил для себя, что может получить любую! Своими бабками, своей мамочкой, машинкой своей, мордой своей смазливой… Ты тоже можешь получить любую, ты даже смазливее!

И выразительно уставилась на меня. Да ты, блин, лучше на дорогу смотри! Тем более дальше намечался весьма крутой поворот, а стрелка спидометра уже зашкаливала.

– Сбрасывай, – посоветовал я.

– Не ссы, – отмахнулась эта гонщица. – У меня такой опыт на дороге…

Врум-врум-врум! – словно в такт, прорычала тачка, когда ее хозяйка рвано задергала рычаг своей заедающей коробки передач.

– Да сбрось ты уже! – повысил голос я, видя, что поворот все ближе, а скорость что-то не особо падает. – Не впишемся!

– Хочешь сказать, что у меня дерьмовая тачка? – отозвалась Валентина, выкручивая скрежещущий руль. – Да знаю я, что у меня дерьмовая тачка! Дерьмовая тачка, дерьмовая репутация, дерьмовая жизнь… И что? Это повод смириться, проиграть, уступить ей? Ну уж нет!..

Бж-бж-бж… Ее развалюха нервно вибрировала, словно готовясь вот-вот разлететься на детали. Девчонка-брелок, обычно танцевавшая стриптиз на лобовухе, судорожно металась по салону, думая, как бы отсюда не вылететь.

– Еще рано сдаваться! – воинственно выдохнула оторва.

Да самое время уже!

– Тормози! – крикнул я.

– Да вижу! – крикнула она, отчаянно выкручивая скрипящий руль и одновременно нажимая на тормоза.

Кхы-кхы-кхы! – болезненно заскрежетали те, не понимая, чего от них хотят. Нас стремительно заносило, и долбящая по педали гонщица со своим разваливающимся болидом уже никак не справлялась.

Смириться – но не потому что у тебя дерьмовая тачка, а потому что ты пытаешься вписаться в дерьмовой тачке в поворот, который для нее явно не предназначен, который на этой дерьмовой тачке просто не взять! И ладно бы, въехала в него одна…

Бах!..

– Бл*…

Я уже понял, что когда она так говорит, это вообще не к добру.

Резкий удар, дикий скрежет – и на скорости капот вмяло в отбойник. Меня словно подкинуло на сидении, подушка безопасности выскочила навстречу. Вот только она оказалась сдутая…

Последнее, что я помню, как приборная панель стремительно приблизилась к моему лицу – точнее, мое лицо к ней.

Бум!..

Реально ведь идеальная тачка, чтобы сдохнуть.