Текст книги ""Фантастика 2025-141". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Егор Петров

Ep. 48. Когда часы двенадцать бьют

Однако, как оказалось, помочь Марианке был готов не только я – и к тому моменту как я подошел, около нее уже образовалась очередь. Сразу четыре примата, сбежавшиеся по первобытному зову природы, голодно пялились на эту идеальную задницу и так и рвались ей услужить.

– Девушка, вам помочь? – чуть ли не роняя слюни, подал голос один.

Красотка неспешно обернулась словно и правда удивленная, что собрала столько внимания. Медленно, будто выбирая, оглядела собравшихся, которые тут же начали расправлять плечи, выпячивать груди и втягивать животы. На миг я даже пожалел, что вообще подошел – участвовать в этом конкурсе красоты у меня не было ни малейшего желания.

– Рома, – Марианка заметила меня и лучезарно улыбнулась, – поможешь? – и протянула шарик мне.

Сразу же я поймал кучу злобных мужских взглядов ото всех, кто не прошел этот эволюционный отбор, и не без удовольствия забрал у нее игрушку. Выставив животы обратно и досадливо пыхтя, неудачливые самцы разошлись, а я подошел к елке и без особого труда повесил шарик на верхнюю ветку, до которой белокурая красотка не могла дотянуться самостоятельно.

– Ну вот, – довольно сказала она, – теперь мое желание точно сбудется.

– Желание?

– А это елочка желаний, – охотно пояснила Марианка. – Пишешь на записочке желание, упаковываешь в шарик, а затем вешаешь как можно выше – и оно сбудется. По крайней мере, так говорят. И видишь, сколькие этому верят? – дьявольски острые ноготки щелкнули по ближайшей ветке.

И правда, ель была уже густо завешана прозрачными пластиковыми шариками, внутри которых болтались искусственный снег, яркая мишура, какие-то блестки и аккуратно свернутые записки. А еще целая коробка таких же шариков стояла рядом на стойке, как бы намекая, что желаний много не бывает.

– Катерина говорила, – продолжила моя очаровательная собеседница, – что в прошлом году, когда убирали елку и снимали шарики, оказалось, что большинство просило любви. На втором месте здоровье, и только на третьем – богатство. Хотя, конечно, здесь богатство не сильно актуально, гости этого отеля как бы и не бедствуют.

– А чего пожелала ты? – полюбопытствовал я.

– Как и со всеми желаниями, – пухлые губки игриво растянулись, – если сказать, не сбудется…

А меня так и подмывало сказать, что если вдруг она пожелала любви, то я готов исполнить это желание в любой момент – отлюблю ее так, что ей уже не о чем будет желать. Цветочный аромат красотки привычно кружил голову, и взгляд то и дело съезжал с кукольно-невинного личика в отнюдь не невинное декольте, роскошные сокровища которого я бы не отказался обследовать подетальнее, причем не только глазами. Может, и мне повесить шарик с каким-нибудь желанием?

– А мое сбудется? – спросил я у этого наваждения.

Марианка лукаво прищурилась, прекрасно зная мое желание – после того снимка, что она мне прислала на новогоднем балу, других желаний и быть не могло. Да и разве не для этого она мне его прислала?

– Я ребус, – отозвалась коварная красотка, – а не открытка…

Иными словами, ноги просто так не распахну. По крайней мере, мы на одной волне.

– Ребус, блин… – раздалось откуда-то сбоку ворчание моей внезапно появившейся девушки. – Что ты моему парню мозги пудришь? Других мужиков, что ли, нет?

Инна остановилась рядом и сурово уставилась на подружку, отчего улыбка Марианки стала еще очаровательнее.

– Конечно, других нет, – проворковала она. – Мы же здесь отдыхаем исключительно в женской компании… Кстати, Рома, – белокурая демоница вновь повернулась ко мне, – отличная футболка. Тебе очень идет, – и быстренько, видя, как капитанша нахмурилась, растворилась в полумраке бара.

– Вот же бесит… – проворчала моя спортсменка. – Ходит тут, сиськами трясет! И Катерина, блин, тоже учудила… Я для нее все: и бегаю куда надо, и делаю все, и вещи вожу, а эта только когтями своими машет. И Катерина поселила с собой ее!.. Сердится на меня, похоже, за новогодний бал…

Да, похоже, тяжело вам исключительно в женской компании – всего день здесь, а уже чуть не перекусались. Императрица мне еще спасибо сказать должна, что я приехал. Приобняв свою разбушевавшуюся любовницу, я слегка помацал ее за задницу, и когда она чуть успокоилась и томно потерлась бедром о меня, мягко донес простую мысль, что быть не в одном номере с заразой, которая сверлит мозги круглые сутки, настоящая удача. Это ж все равно что спать с клопами.

– Может, она тебе, наоборот, подарок сделала? Чтобы ты могла провести ночь где-то еще?

– А в этом есть смысл, – подумав, согласилась Инна.

Нет, смысла в этом не было – просто твоя надменная подружка даже и варианта не рассматривала, что я все-таки окажусь там, где она меня не желала. Разговаривая, мы подошли к столу в самом центре зала, где одно охреневшее величество планировало отметить со своим двором Новый год – и где вдруг обнаружились те, кого я здесь увидеть не ожидал.

– Думал, вы тут отдыхаете исключительно в женской компании.

– Да это родственники, – отмахнулась капитанша. – Прибились в последний момент. Что их выгонять, что ли?

Что-то не замечал я раньше у родственников Катерины такого желания тусить с Катериной. На одном стуле, уткнувшись в смартфон, сидел сынок мэра, он же ее кузен, а рядышком потягивала шампанское ее кузина – правда, на этот раз не по отцовской линии, а по материнской. Довольно миловидная блондинка со странным именем Лизавета. Да, я реально видел документы: Лизавета, а не Елизавета, как и Катерина была не Екатериной – вот такой семейный прикол с «не как у всех» именами. Об этой девушке я многого сказать не мог – лишь то, что она закончила нашу школу этим летом и с детства жила с матерью в доме родителей Императрицы. Однако в моих детских воспоминаниях ее почти не было. Сестры не дружили – и это еще мягко сказано.

– О, Рома, – сынок мэра оторвался от смартфона и приветливо протянул мне руку, – рад тебе! Хорошо, что я не единственный парень за этим столом…

И ведь, судя по лицу, реально рад – вон даже имя мое вспомнил. Видимо, быть единственным парнем за этим столом и правда то еще испытание. Ответив на рукопожатие, я приземлился рядом с Инной. Словно отреагировав на скрип стульев, Лизавета оторвала глаза от своего бокала, посмотрела на меня и без всяких приветствий бросила:

– А ты здесь что, на замену?

На замену кому? Вот именно за подобные фразы Катерина и называла ее юродивой – причем не за глаза.

– Тимочка, – рядом вдруг захихикали на два голоса, – и ты тут!..

Звонко цокая каблуками, к сынку мэра подскочили двойняшки и окружили его с двух сторон, отрезая все пути отступления.

– Ну что, приедет? Да? Нет?

Тим обреченно треснул лбом по столу.

– Хватит спрашивать! Меня уже весь город за-дол-бал!.. Не знаю! Сами у него, что ли, спросить не могли?

– Да он смайликами какими-то дебильными отвечает, – фыркнула Лера. – Будто тяжело ему своими королевскими пальчиками набрать что-то конкретное. «Пошли на хер» звучало бы приличнее!

– А у нее спрашивал? – пытливо прищурилась Женя.

– А сами что, спросить не можете? – пробурчал Тим, потирая ушибленный лоб.

– Как же вам тяжко-то без Регинки, – хмыкнула подошедшая Арина, – если никто даже спросить не может!.. Крутое место, кстати, выбрали. В самом центре, – и, одобрив, плюхнулась за стол.

Алена, сопровождавшая новую подружку повсюду, приземлилась рядом. А затем свою попку на последний свободный стул пристроила и Женя.

– Мальчики, – проворковала следом Лера, – а может, вы как-то расширите пространство?

– Э, народ, – вмешалась капитанша, оглядывая внезапных захватчиц, – мы вообще тут небольшой компанией собирались. Чисто близким кругом.

– Да ладно, жалко, что ли? – дружно протянули двойняшки.

– И правда, – подошла к столу Марианка, – большой компанией будет гораздо веселее. Да и Катерине больше понравится. Она же любит, когда вокруг много людей…

– Марианка! – Инна выразительно уставилась на подружку.

– А что? – невинно отозвалась та. – Новый год же. Или ты реально хочешь отмечать только в женской компании?

С секунду поколебавшись, моя спортсменка махнула рукой – мол, да делайте, что хотите.

– Только Катерине, если что, сама все будешь объяснять… – ворчливо добавила она.

После чего мы с Тимом и пробегавшим мимо официантом расширили стол, приставив к нему еще один, и подтянули парочку стульев, так что теперь должно было хватить на всех. Все-таки в большой компании и правда веселее – и чем больше здесь будет желающих покусать Императрицу за ее царственный зад, тем будет еще веселее.

Только мы закончили, как, покачивая роскошными зрелыми формами, к столу подошла мать двойняшек с тарелкой закусок – мясными рулетками, тарталетками, канапе и парочкой панированных креветок.

– Девочки, вот вы куда убежали, – проворковала она. – Здесь будем отмечать?

Ее дочки быстро переглянулись.

– Мам, ты не видишь? Тут молодежная компания, – сказала Лера.

– И мест уже нет, – добавила Женя.

– И что же, – их матушка явно не собиралась сдаваться, – за этим большим столом не найдется места для одинокой женщины?

– Конечно, найдется, – ответил я и выдвинул для нее свободный стул.

– Спасибо, Рома…

Одарив меня благодарной улыбкой, она охотно приземлила свои шикарные аппетитные формы рядом со мной. Ее дочурки тут же сердито уставились на меня, как бы начиная безмолвный наезд – примерно следующего содержания:

– Ты на фига пустил к этому столу нашу маму? – пробурчала без слов одна.

– Это ты вообще виноват, что мы здесь! – выдала опять же без слов другая. – Точнее, твоя мать…

Ну да, моя мать, что посоветовала вашей в качестве терапии семейный отдых после того, как вы трахнули ее очередного мужика – словом, сделали все, чтобы у вас не появился новый папочка. Так что сами виноваты, что ваша мама тут с вами мучается. Судя по всему, они это считали, потому что синхронно скорчились. А вот их родительница, наоборот, сияя улыбкой, повернулась ко мне с полной тарелкой закусок.

– Будешь, Рома?

Вот чем зрелая женщина отличается от недозрелых. Учитесь, девочки!.. Но отомстить мне они, конечно, решили вслух.

– Клевая майка, – ехидно произнесла одна. – Хоть на человека сегодня похож.

– Ага, – с сарказмом согласилась другая, – носил бы такие чаще, и у Мишеля не было бы шансов…

Ха-ха, да отстаньте вы уже от моей майки. Знал бы, что она соберет столько внимания, не надел бы. Хотя, если сейчас ее сниму, внимания соберу еще больше.

– А мне вот он ответил, – вдруг подала голос Лизавета.

И двойняшки дружно повернулись к ней.

– Ну я у него спросила, – пояснила топикстартер, – приедет он или нет, и мне ответил.

– И что ответил? – уточнила Женя.

– Ответил «спроси у кузины», – сказала Лизавета и неспешно отхлебнула шампанского.

– И? – поторопила Лера. – Спросила?

– Ну да, спросила.

И снова над столом повисла тишина, словно стягивая все взгляды на Лизавету. Честно, я никогда не мог понять, троллит она всех или говорит серьезно. Правда она такая тупая, какой временам кажется, или умная настолько, что никто не в силах отличить?

– И что она сказала? – не отставали двойняшки.

– Сказала, чтобы я не заходила в ее комнату без стука.

– Про него что сказала⁈

– А про него сказала, – кузина Императрицы сделала еще один неторопливый глоток, – спрашивать у него.

Сестрички с досадой цокнули и отвернулись от этого сомнительного источника информации.

– А кого обсуждаете? – поинтересовалась их матушка, похрустывая канапешкой.

– Мишеля, – пояснила Лизавета.

– А он разве приедет?

– Да кто знает? – вступила в беседу Марианка. – Вы лучше Катерину спросите, – с услужливой улыбкой посоветовала она. – Вам-то уж наверняка ответит.

– Да лучше б не приезжал, – сказала Инна, утягивая себе тарталетку. – Только хаос опять создаст!

– Зато веселее будет, – усмехнулась Женя.

– О да, он мог вечеринку устроить в пустой комнате с ящиком пива, – с улыбкой кивнул Тим. – Тут его, определенно, не хватает.

– Кого не хватает, так это Регинки, – вмешалась Арина.

За этим увлекательным разговором никто и не заметил, как к столу наконец снизошло одно величество в сопровождении послушно шагающей следом Амины. А вот последняя фрейлина, Руслана, как я понял, отдыхала где-то за границей с родителями. Но, в принципе, ее планшет и не был здесь особо нужен.

Императрица остановилась около стихийно разросшегося стола и без особого удовольствия осмотрела собравшуюся компанию, в которой далеко не все были ее компанией.

– Катерин, ты же не против, что мы к вам присоединились? – спросила за всех матушка двойняшек.

Катерина царапнула взглядом Арину, шлепнула им по двойняшкам и коротко кольнула меня. Может, она и любит, когда вокруг много людей, но это должны быть ее люди, которые ей послушны и контролируемы – а тут минимум полстола не были таковыми. Могу поспорить, зараза планировала вовсе не такой Новый год.

– Конечно, не против, – сказала она, усаживаясь между Аминой и Марианкой.

– Девочки, какие же вы все красивые! – оглядев всех, сердечно изрекла самая зрелая участница застолья. – И Рома с Тимой так выросли… А кстати, – повернулась она к Катерине, – Мишель-то будет? Так непривычно не видеть его рядом с вами.

Мне показалось, Марианка сейчас хихикнет. Двойняшки во всяком случае синхронно прыснули. И все глаза дружно впились в Императрицу, словно задавая тот же вопрос. Приедет, не приедет? И в отличие от остальных, наше все контролирующее величество не могло сказать «я не знаю».

– Зависит от обстоятельств, – ответила она и натянуто улыбнулась.

Что ж, похоже, интригу решили сохранить до последнего.

Вскоре под жидкие аплодисменты публики со сцены наконец ушла Влада, и программа в зале стала повеселее, чередуя живую музыку, конкурсы и стендап. Официанты бодро зачастили по залу, разнося коктейли и закуски. Не сказать, что я попробовал сразу все тридцать видов брускетт, но еда была гораздо лучше, чем размороженная пицца. Время от времени у меня вибрировал смартфон, и я обменивался поздравлениями с батей в Китае, чей Новый год уже наступил, мамой в Испании, бабушкой с дедом, а также Даной и Полиной. Периодически отвлекался на шутки комиков, некоторые из которых оказались весьма хороши. А вот за нашим столом, наоборот, разговор не особо клеился. Императрица, будучи хозяйкой застолья, с отстраненным видом сидела в своем смартфоне, не поддерживая беседу. Однако так и чувствовалось, что большинство здесь собравшихся хотели вернуться к одной теме. И к ней вернулись – при первой же возможности.

– А стул у вас можно взять? – спросил мужчина с соседнего стола, показывая на пустой стул между Тимом и двойняшками.

– Нет, – ответила Лера, – мы ждем кое-кого. У нас еще один гость приедет.

Хотя кое-кто не давал никому никаких гарантий.

– Так он все-таки приедет? – спросила Алена, уже порядком уставшая от темы, как и я.

– Уже, наверное, бы приехал, если бы хотел, – заметил я.

Катерина на этом моменте поджала губы. Однако, хоть стол и был ее, компания явно была не ее, так что неудобный разговор запретить она не могла, как привыкла это делать.

– Ты его просто плохо знаешь, – сказал мне Тим. – Он может прийти в последнюю секунду, когда его уже не ждут.

– Да если он и приедет, то только так, – ухмыльнулась Женя. – Прямо под бой курантов.

– В костюме Деда Мороза, – хохотнула Лера.

– И устроит фейерверк, – на полном серьезе объявила Лизавета.

Тема Мишеля была здесь как язвочка на языке, как перец чили. С одной стороны жжется, а с другой – его все постоянно обсасывали. Все ждали, что он появится как-то очень пафосно: прилетит на упряжке с кучкой оленей либо десантом спустится с гор прямо на лыжах – с фейерверками в одной руке и фанфарами в другой. По-моему, вы все его здорово переоцениваете. Но, когда речь шла об этом засранце, у девчонок будто отключались мозги.

– Слышал про закон Парето? – как в насмешку, всплыл его голос в голове. – Двадцать процентов мужчин трахают восемьдесят процентов женщин, а остальной толпе лузеров достаются либо пассивные, скучные двадцать, которых, поверь, ты трахать и не захочешь, либо ошметки от лидеров. Поэтому думай, где хочешь быть, и учись у лучших! Уж я-то плохому не научу…

Однако еще больше чем говорить про Мишеля, собравшимся, по-моему, нравилось дразнить Катерину. Не участвуя в общем разговоре, она цедила шампанское и равнодушно листала ленту в своем смартфоне, как бы всем видом говоря – когда же этот скучный вечер уже закончится. Вот только губы поджимались все крепче, взгляд становился все острее, а по воздуху все ощутимее расползалась холодящая аура ее раздражения. И если в школе от этой ауры все шарахались и сжимались, то тут окружающие без всякого стеснения разжигали ее все сильнее. Им словно хотелось посмотреть, как же эта фарфоровая маска треснет и что за эмоции на самом деле скрыты под ней. Сама виновата, что не взяла своего большого парня с собой – ей сейчас не за кем было укрыться.

– Кстати, а я ведь нашла ту фотку, – подливала масла ее кузина. – Ну, которая была на его видеооткрытке…

Следом она распахнула снимок на своем смартфоне и пустила его по кругу, давая полюбоваться на находку всем.

– Странно, – сказала Лизавета мне, – что он обрезал тебя. Ты здесь так хорошо получился…

Без особого энтузиазма я взглянул на снимок, который и так отлично помнил. Трое детей сидели на мягком песочке – с одной стороны Мишель, с другой – я, а по центру наша общая подруга. Я даже помнил, как начал заваливаться на спину, пока ее мама делала фотографию, и как Катерина покровительственно пристроила руку мне на плечо, не давая упасть. В итоге я смотрел на ее руку. Мишель, набравший горсть песка и явно не успевший швырнуть в меня, сидел с видом «мне на всех плевать», но не сводил глаз с Катерины. А она смотрела только в кадр – вот уж кому реально на всех плевать. Грудь у нее была настолько маленькая, что я даже не знал, есть ли там вообще сердце, но если и есть, то в нем точно места для многих не хватит. И даже когда она выросла, ничего особо не изменилось.

– Ой, Рома, – с улыбкой заметила мать двойняшек, – какой ты здесь хорошенький…

И дальше все дружно сошлись во мнении, что я весьма милый. Ага, особенно по сравнению с выражением Мишеля, который даже в том возрасте смотрел на всех как на мусор – пардон, как на балласт. Как на мусор на всех смотрела Императрица. По-хорошему, они отлично друг другу подходили. Вот только я все не мог понять, почему меня так это раздражало. Хотя здесь это раздражало всех.

Тут уже Катерина не выдержала, с досадой оттолкнув придвинутый к ней смартфон.

– Из какой дыры ты это достала?

– Между прочим, это семейный архив, – отозвалась ее кузина. – Если ты не ценишь эти воспоминания, то я их ценю. Это же теплые моменты.

– И где на этих воспоминаниях ты?

Несмотря на то, что Лизавета была ее двоюродной сестрой, по сути дела человеком близким, Катерина всегда относилась к ней с плохо скрываемым презрением. Примерно как смотрят на очень далекую приживалку или даже на некую уродливую статую, которую держат в доме только потому, что прапрапрапрадедушка привез ее с далекого сражения как трофей. Это я к тому, что эта зараза могла смотреть как на мусор не только на чужих, но и на близких.

– А, вспомнила! – снова заговорила Лизавета. – Еще одно воспоминание под Новый год. Сижу спокойно, никому не мешаю, читаю. И тут в комнату залетаешь ты, выхватываешь у меня книгу и даешь по голове. Я до сих пор помню, как больно было…

– Что, прямо по голове? – изумилась матушка двойняшек.

– Да, прямо по голове, – довольно кивнула рассказчица. – По затылку.

– В этом теплом воспоминании ты упускаешь один важный момент, – сухо заметила Императрица. – Ты читала мой дневник, который украла из моей комнаты.

– Технически украла не я, и выбор книги был не на мое усмотрение. Я читала то, что принес наш сосед, а у него ничего интереснее тогда не было…

Явно решив не продолжать беседу, Катерина сделала из своего бокала глоток и поморщилась.

– Ммм, – протянула мать двойняшек, – а у меня девочки вообще не дрались…

И главное сказала таким тоном, будто даже жалела – лучше бы, мол, они друг друга лупили, чем уводили у меня мужиков.

– Это потому что мы родные друг другу, мамочка. Что нам делить-то? – мигом отозвалась одна.

– И соседей, мамочка, у нас таких замечательных нет, – подхватила другая. – Поскорее бы он уже приехал! Сколько там осталось до Нового Года?..

В общем, непонятно чего тут ждали больше: этого засранца или Нового года. Так что я был даже рад, когда на огромном плазменном экране над сценой включили трансляцию с поздравлением президента, а потом начали бить куранты. За нашим столом почти все сразу же уставились на дверь, словно праздник должен был прийти именно оттуда. Кроме Катерины, которая просто цедила шампанское.

Первый удар курантов – и ничего не случилось. Второй, третий, пятый – дверь по-прежнему оставалось закрытой, однако напряжение росло. Девятый, десятый – казалось, вокруг затаили дыхание. Двенадцатый удар – вот она та самая секунда. И вместе с наступившим Новым годом дверь широко распахнулась, и…