Текст книги ""Фантастика 2025-141". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Егор Петров

Соавторы: Константин Зубов,Мэри Блум
сообщить о нарушении

Текущая страница: 123 (всего у книги 343 страниц)

Глава 9

Суматоха поднялась просто невообразимая, а уже через десять минут, кроме военных, вокруг собралось столько зевак, что незаметно выйти и исчезнуть в тумане никакой проблемы не составило. Так же как и выехать из города.

Я бы многое отдал, чтобы узнать, о чём сейчас переговариваются заинтересованные в Липецке силы, но, к сожалению, был лишён этой возможности.

Неподалёку от Усмани мы снова сменили машину, приняли нормальный облик, а ту тачку, на которой ездили на ночную миссию, на всякий случай уничтожили. В Савино мы вернулись уже утром, и первым делом я, разумеется, пошёл в тюрьму.

Да, вот сейчас полицейский участок действительно походил на то, каким должен быть. Гвардейцы стояли как у ворот, так и у каждой двери и даже у окон. Ну и, разумеется, у запертой камеры.

– Без сознания, – тут же сообщили мне и открыли дверь.

Макс лежал точно так же, как в самом начале нашего с ним знакомства, прикованным к полу, а точнее, к тяжёлой металлической плите. Подходя к гиганту, я подумал, что он умер, и только когда присел рядом и подключил магию, заметил, что сердце всё-таки бьётся. Но совсем не так, как должно, а очень-очень медленно. И так же медленно и совсем тихо он дышит.

– Кома или что-то вроде этого, – тихо проговорила появившаяся рядом Акаи.

Похоже на то. Я коснулся Макса магией, но сразу же понял, что моих скромных познаний в медицине здесь недостаточно, а вот навредить запросто могу. Единственное, что радовало – это отсутствие того шрама от атаки Попрыгуна на груди. Правда, цвет кожи неестественно белый, причём по всему телу.

– Держись, здоровяк! – прошептал я и, коснувшись пальцами его руки, встал.

О том, что Мила дежурит в моём кабинете, мне сообщили жучки, и сейчас я направился именно туда. Девушка спала в моём кресле, уткнувшись лбом в сложенные на столе руки, но едва я тихонько приоткрыл дверь, как она встрепенулась и подняла уставшее лицо.

– Привет! – нежно улыбнулся я. – Ты как?

– Нормально, – тихо ответила Мила. – Рада тебя видеть.

– Я только что был у Максима, – сказал я, садясь на стол рядом с девушкой и кладя ладонь на её руку.

– Он будто бы стал прежним, – со вздохом проговорила Мила, – никого не узнавал, всех боялся, рычал, ломал. Когда я попыталась подойти к нему, он отмахнулся, и, если бы Аня меня не отдёрнула… И самое страшное, что я всё ещё не понимаю, что с ним произошло и что будет дальше.

– Сейчас он вроде выглядит лучше, – попытался найти хоть что-то хорошее я, – по крайней мере, не дерется.

– Той дозы снотворного, что ему вкололи, хватило бы, чтобы усыпить табун лошадей.

– Ясно.

Я задумчиво посмотрел на летящие за окном белые облака.

– Здесь останешься?

– Да, Дим. – Мила виновато посмотрела на меня. – Если что, надо реагировать очень быстро.

– Понимаю. – Я нагнулся и поцеловал девушку. – Отдыхай.

– Ты тоже.

Оставив подругу, я спустился вниз и подошёл к стоящему у входа гвардейцу.

– Найдите где-нибудь кровать, а ещё принесите воды и чего-нибудь лёгкого перекусить в мой кабинет.

– Так точно, ваше сиятельство, – вытянулся тот и сразу же схватился за рацию. Я же медленно пошёл к усадьбе.

В Савино было непривычно тихо. Нет, за внутренней оградой, конечно, велись работы, но вот отсутствие людей на улицах бросалось в глаза. Что, впрочем, неудивительно, с учётом того, что львиная часть боевого состава всю ночь провела хрен знает где.

Кстати, надо бы узнать, чем там всё закончилось… Хотя, если бы было что-то важное, мне бы уже сообщили.

Я свернул на свою улицу и тут вдруг услышал какое-то странное гудение. Прошёл ещё несколько метров и понял, что оно идёт из расположенной неподалёку таверны. Странно, обычно, если открыто, оттуда звучат голоса и звон посуды, а тут именно какой-то гул. Я повернул и осторожно подошёл к двери.

В огромном зале таверны яблоку было негде упасть. Люди сидели как на скамейках, так и на принесённых с собой в стульях. Кто-то уже завтракал, но большинство просто сидели группами и о чём-то очень тихо переговаривались.

– А помнишь, как Маришка захотела большое красное яблоко, а оно высоко висело? – донёсся до меня мужской голос.

– Помню, конечно, – тут же ответил женский голос, и я узнал Клаву. – Когда я увидела, как Макс её подбросил, у меня чуть сердце в пятки не ушло.

– Но ведь хорошо подбросил-то, сорвала же Маришка яблоко.

– Вот только поэтому я его тогда и не прибила.

– О, его сиятельство пришёл, – заметил меня кто-то.

Все сразу же обернулись ко входу и принялись вставать.

– Сидите. И что, кстати, у вас здесь за собрание? – спросил я, заходя внутрь.

– Вот, ужинаем, – ответил кто-то.

– Завтракаем, – поправил кто-то другой.

– В общем, ждём, – резюмировал третий.

За столом рядом с Клавой я заметил заплаканную Таню, перед которой стояла нетронутая тарелка с гречневой кашей и котлетами. И вот тут я понял, что, все эти люди сидят здесь с тех пор, как у Макса случился припадок. Они ждут новостей, и, судя по настроению, плохих.

– Макс жив, и рана на его груди исчезла, – громко сообщил я. – Мила там дежурит, так что если вы здесь устраиваете панихиду, то преждевременно.

Таня вздрогнула, и её голубые глаза засветились надеждой.

– Он выживет? – воскликнула она.

– Шансы большие, – кивнул я. – Так что те, кто не спал, лучше идите отдыхайте.

– Я ж говорю, – громко заговорил один из строителей. – Тогда, когда он с крыши спиной прямо на кирпичи навернулся, я подумал, что ему кранты. А ни фига! Встал, отряхнулся, огляделся и этим своим детским голосочком как пискнет: «Извините, я, кажется, тут что-то сломал». Вот тогда я понял, что его точно ничего не возьмёт.

– Да это что? – тут же подхватил сидящий за другим столом гвардеец. – Помните, как он из кристалла с букетом цветов вышел? Так там ребята, что по ветру в двадцати метрах стояли, сразу все блевать начали. Это ж хризолиты были. А ему хоть бы хны, идёт, нюхает, улыбается, не слушает никого. Говорит, сейчас девочкам подарю. Благо Влад был недалеко, Макс послушал его и дал эти цветочки сжечь.

– Ага, и плакал потом навзрыд.

С моим приходом настроение в таверне явно улучшилось, и как минимум человек пятнадцать, потягиваясь и зевая, встали и вышли. Я тоже очень хотел последовать их примеру, но пересилил себя и посидел пятнадцать минут за столом с Клавой и Таней. И только когда упаднический настрой практически полностью исчез, сослался на усталость и пошёл в усадьбу.

* * *

Вчера был колоссально насыщенный день, и, по идее, я должен был помирать от боли как в мышцах, так и в магических каналах, но ничего подобного. Уже к полудню после пятичасового сна проснулся как огурчик. Работают препараты!

Сколько там я уже таблеток выпил? Вроде три дня прошло, то есть шесть приёмов.

Надо поговорить с Аней, и если кто-то избегает лекарств, то давать их насильно. Вернее, провести среди людей профилактические беседы. И нужно ещё раз уточнить наличие необходимых ингредиентов.

Ещё до того, как пойти в душ, я схватил рацию и связался с полицейским участком. В состоянии Макса изменений не произошло, но мне сообщили, что Мила провела ночь, а точнее, утро со всеми удобствами и тоже уже проснулась и работает прямо там.

После утренних процедур я прошёл на кухню, где меня уже ждала Катя. Ну и, разумеется, на столе стоял завтрак на пятерых человек, предназначенный лично мне, и Дарья Петрова притаилась у холодильника на случай, если мне не хватит.

– Всем привет, – сказал я, пододвигая к себе миску с овсянкой, посыпанной ассорти из свежих ягод. – Давайте сразу плохое, если есть.

– Плохого нет, Дмитрий Николаевич, – сразу же обрадовала меня Катя и поправила воротник белой блузки. – Есть неожиданное из Липецка.

– И что там?

– Говорят, было покушение на князя Снегова.

– Удачное? – спросил я.

– Сведения разнятся.

Разумеется.

– Нижегородские новости и сталкеры говорят, что удачное. Липецкое же радио утверждает, что князь отделался царапинами. Лично губернатор выступал, сказал, что с ним все хорошо и он полчаса назад пожал крепкую мужественную руку спасителя империи. Кое-кто из других начальников тоже выступили с аналогичными заявлениями, но не все.

Ага, видимо, выступили те, кто поддерживает Пермскую империю не только в силу гипноза, но и по другим причинам. Например, финансовым.

В том же, что князь Снегов умер, никаких сомнений нет. Более того, от него не осталось ни одного не поджаренного крупного кусочка. Ну да ладно, я свой раунд выиграл, теперь это не мои заботы.

– Ясно. Что интересного из более близкого к нам? – спросил я, с аппетитом уплетая вкуснейшую кашу вприкуску с бутербродом с толстенным куском ветчины.

– Влад вернулся через полтора часа после вас, сейчас спит. Просил передать, что всё прошло без новых эксцессов. С места допроса Мышкин уехал уже после того, как получил новости из Липецка, а также ему сообщили, что аудиенция с князем Снеговым переносится. Влад говорит, Фёдор Филимонович был очень доволен.

Ещё бы.

– Он просил заехать по возможности, но не обязательно сегодня, – продолжила докладывать по памяти Катя. – Ещё Влад просил передать, что почти все люди графа Добрынина подтвердили, что он стал очень странным после встречи со Снеговым.

– Понятно. Что там у Феникса?

– У них с Пашей всё хорошо. Продолжают активно подминать под нас Лос-Сантос. Мы им отправили туда ещё двадцать наших бойцов, а также туда постоянно ездят наши лодки с товаром. Ну и металл оттуда поступает стабильно. Так что всё хорошо.

– Прекрасно!

Я запил кашу горячим чаем и взял очищенное куриное яйцо.

– Ну и в деревне, кроме ситуации с Максом, тоже всё хорошо, – сообщила Катя и открыла лежащую перед ней синюю папку. – Но у меня, Дмитрий Николаевич, для вас есть дело. Надеюсь, вы сумеете выкроить несколько часиков.

– А что за дело? – с любопытством спросил я.

– По вашему профилю. – Катя лукаво прищурила голубые глаза. – Мы уже давным-давно подали документы на деревню Щавелевых, и они уже несколько дней как должны были быть готовы. Но нашим представителям в усманьской управе постоянно отказывают. Предлоги разные: то неразбериха в империи, то учёт, то компьютер завис. Я, в принципе, и так собиралась заняться этим лично и туда сегодня поехать, но после того, как узнала, что произошло ночью… А именно то, что кому-то, кто только сюда приехал, документы аж задним числом оформляют…

Катя усмехнулась и посмотрела мне в глаза.

– В общем, интуиция мне подсказывает, что моих навыков тут может не хватить.

Ага. Опять пресловутый «мой профиль».

– То есть ты хочешь, чтобы я поехал с тобой и выбил наши документы на Щавелево?

– Выбили на Щавелево и подали на Липитино.

– Ну-у, Кать, – протянул я. – Там ребята из Липитино такой стресс ночью пережили. Сомневаюсь, что уместно будет сегодня к ним ехать. Тем более с тем же самым вопросом, что и те гады.

– Да тут такое дело, Дмитрий Николаевич, что не надо никуда ехать. Их же Мышкин тоже допрашивал, а потом они через Влада кое-что передали. Вот. – Катя достала кипу листочков. – Причём это не та липа, какая была у Добрынина. Тут каждый житель лично написал на ваше имя прошение о том, чтобы стать вашими подданными. И не сто человек, а все. По таким документам вообще за несколько дней можно получить разрешение, причём, возможно, даже внеочередное. То есть это не повлияет на нашу возможность присоединения следующей деревни. Вот только я боюсь, те, простите, козлы, которые позволяют приносить подложные документы задним числом, а наши при этом бракуют, так просто не примут эти бумаги.

– Я тебя понял. – Я допил чай и хлопнул ладонью по столу. – Собирай все необходимое, и выезжаем. Зачистка кристаллов же продолжается?

– Полным ходом! Все, кто не был ночью на миссии и не стоит на посту на том берегу.

– Отлично, собирайся.

Тем более в Усмани у меня есть и другие дела. Например, заехать в наш новый офис, открытый вместо сожжённого, а также узнать, как там дела у Василисы.

* * *

Несколько раз вчера я проезжал мимо Огненной усадьбы, и хоть и понемногу, но стены строящейся вокруг неё крепости каждый раз становились всё выше и выше. А сейчас мне наконец представилась возможность заскочить и посмотреть, как идёт сам процесс.

Мой кортеж из трёх машин заехал в большую дыру в толстенной кирпичной стене, где в будущем будут установлены ворота, и мы оказались внутри.

Да, если раньше, стоя на крыльце Огненной усадьбы, можно было с одной стороны видеть раскинувшиеся поля, а с другой – лес, то сейчас здесь и солнце-то появлялось только тогда, когда уже приближалось к зениту.

Диаметр крепости составлял двести метров, и усадьба располагалась у самой стены, а ровно с противоположного края, тоже у стены, находились наши металлургические предприятия. По центру же возвышался пока ещё каркас будущего дома-крепости, под которым сейчас рос кристалл контроля, к слову, уже достигший двадцать второго уровня.

Эх, вот бы и дальше уровни так быстро набирались! Но нет, совсем скоро скорость сильно упадёт, и даже тридцатого уровня придётся ждать порядочное время. Ладно, в любом случае это лучше, чем то, как качают свои кристаллы пермяки.

– Как быстро! – восхитилась стоящая рядом со мной у машины Катя.

Общаться нам приходилось едва ли не криком, так как повсюду грохотала техника, громко общались люди, что-то стучало и шипела магия. В общем, стройка шла полным ходом.

Я быстро прикинул соответствие возводимой конструкции чертежам и удовлетворённо кивнул. Всё учтено, в том числе места под артиллерию и под восстановленные черные кристаллы. Даже если враг придёт прямо сейчас, то, быстренько завалив вход, мы уже сумеем дать им хороший бой. Ну, лучше, конечно, чтобы они подождали недельку-две.

– Ладно, поехали, – кивнул я Кате, и мы снова сели в машину.

– Вот сейчас вспоминаю, – повернулась ко мне девушка. – Когда мы эту усадьбу у Пантелеева забрали, там же какой-то скверик был у дома. Беседки… И фонтан даже вроде.

– И барак с рабынями.

– Это да, но я не об этом. – Катя поправила упавшую на лицо белую прядь. – Я про то, что мне гораздо больше нравится то, что там сейчас. Все эти строительные леса, ямы, дым из цехов…

– Тебе говорили, что ты необычная девушка? – рассмеялся я.

– Да. – Катя прищурилась. – Но, в отличие от сейчас, тогда это звучало как комплимент!

– Сейчас это тоже комплимент! – Я подмигнул помощнице. – И я рад, что встретил тебя.

– И я очень рада. – Катя посмотрела на промелькнувшую мимо кирпичную стену. – Но, если честно, иногда мне снятся кошмары.

– Какие?

– Мне снится, – тихо проговорила она, глядя на свои колени. – Будто я сижу в своей комнате в старом доме, и мне надо идти сдавать выпускной экзамен, а все это… Вы… Савино… Ребята… мне только приснились… И, Дмитрий Николаевич, я просыпаюсь в ужасе!

– Понимаю. – Я коснулся ладони девушки. – Не волнуйся, все по-настоящему. И то, что ты сделала, трудно переоценить.

– Спасибо! – Катя кивнула и отвернулась к окну.

* * *

В Усманьской управе мы попали сначала к некоему Борщову Виктору Сергеевичу. Чрезвычайно мутному и скользкому худощавому светловолосому типу лет тридцати с небольшим.

Сразу стало понятно, что он знает своё дело, а если конкретно, умеет переводить стрелки. Он припомнил всё, от индивидуальности подачи заявлений до большого наплыва людей в связи со сложной ситуацией в стране, но вот, как помочь нам, сообразить не смог.

Самое забавное, что магия контроля на него действовала очень слабо. Но об этом я читал. Очень часто бюрократами становятся люди с определёнными установками, и эти установки чрезвычайно трудно перебить. Вернее, это возможно, но нужно прикладывать силу совсем другого порядка и ломать их.

Пока в подобных методах нужды не было, ведь это просто исполнитель. Он, конечно, тоже брал взятки и мог решить какие-то мелкие вопросы, но сейчас нам требовался его начальник. Собственно, на встрече с которым мы почти сразу и стали настаивать.

– А его сейчас нет, – развёл руками Виктор Сергеевич и посмотрел на меня взглядом, выражающим одновременно и подобострастие, и надменность.

Ну, конечно, нет, балабол ты белобрысый! Мои жучки уже давно облетели всю управу и нашли нужный кабинет, где полноватый зализанный мужик лет сорока пяти гонял чаи и хихикал со своей длинноногой секретаршей. Правда, на его двери действительно висела табличка «На объезде».

– Ладно, тогда в другой раз.

Я сделал вид, что принял свою горькую участь, и мы с Катей покинули кабинет. Едва дверь за нами закрылась, как я приложил палец к губам и показал на лестницу. Девушка кивнула, и мы поднялись на следующий этаж.

– «На объезде», – грустно прочитала табличку на двери начальника управы Катя.

– Был на объезде, но мне кажется, что он только что вернулся.

Я снял табличку с двери и поставил её на подоконник за штору, а затем, подмигнув Кате, подошёл к двери и повернул ручку.

Конечно, изначально замок был заперт, но я уже аккуратненько и тихо взломал его. Дверь скрипнула и предательски для хозяина распахнулась.

– Здравствуйте, Пётр Ильич, – сказал я, с широкой улыбкой заходя в просторный кабинет.

– Вы кто? – опешил мужик, а секретарша соскочила с огромного стола и поправила юбку.

– Граф Дмитрий Николаевич Акулов, – представился я, – и у меня к вам чрезвычайно срочное и важное дело.

– Но я… – Хозяин кабинета посмотрел на дверь и не увидел на ней таблички. Правда, он уже и так догадался, что говорить, что он на объезде, когда я лично смотрю ему в глаза, наверное, немного неправильно. – Занят!

– Да я много времени не займу, – рассмеялся я. – Тем более дело действительно очень важное. Речь идёт о некомпетентности, граничащей с изменой, причём ни в одном вопросе, а сразу в нескольких. Вы можете себе такое представить? И где? В самом сердце Усмани!

– Некомпетентности?

– Граничащей с изменой! Или даже хуже, Катюш, садись. – Я указал спутнице на кресло напротив стола и, оглядевшись, с удивлением обнаружил, что оно единственное. – Секундочку.

Я взял оторопелую секретаршу под руку и вывел её из кабинета.

– Милочка, если кто-то придёт, скажите, что Пётр Ильич на важном совещании, а потом поедет в полицию.

Последнее я сказал громко, чтобы слышали и в кабинете, после чего взял кресло оторопевшей секретарши и внёс его в кабинет.

Дверь за моей спиной захлопнулась, а я устроился точно напротив чиновника.

Иллюзий по поводу лёгкой беседы я не питал, но уходить отсюда, не получив все, что хочу, и ещё в три раза больше в счёт компенсации морального ущерба, не собирался.

Глава 10

– Ну что, Пётр Ильич? – Я откинулся в кресле секретарши. – Как же так получается-то?

– А что получается, Дмитрий Николаевич? – Чиновник тоже удобно расположился на своём месте и хлебнул из стоявшей на столе чашки. – Я никак не возьму в толк, о чём вы говорите. У нас всё согласно закону и регламенту. Бывают, конечно, сбои из-за человеческого фактора, но не казнить же людей за это.

Да, буквально нескольких секунд мне хватило, чтобы понять, что дело гораздо хуже, чем казалось до этого. Тут не просто блоки, как у сотрудника, с которым мы беседовали до этого. Тот лишь в начале своего пути, а у этого такие установки, что без пирамидки мне их не то что не разрушить, даже с места не сдвинуть.

Другой вопрос, что использовать столь мощное оружие в данной ситуации не очень резонно. Да, в моменте я, скорее всего, смогу получить от него кое-что и сделать более лояльным. Но для того, чтобы добиться большего или хотя бы поддерживать его в этом состоянии, мне придётся встречаться с ним ежедневно. А это вообще не вариант.

– Кать, покажи Петру Ильичу документы и обозначь наш вопрос.

Белокурая помощница тут же положила на стол папку, вытащила из неё листочки и рассказала сначала о проблемах с деревней Щавелевых, а потом о нашем запросе о присоединении Липитино. Когда бюрократ услышал название деревни, его глаз дёрнулся, но совсем чуть-чуть. При этом ни выражение лица, ни тон не изменились.

– И это, ваше сиятельство, вы называете некомпетентностью, близкой к государственной измене? – Пётр Ильич удивлённо вскинул брови и звонко, но не очень естественно рассмеялся. – Ох, юность, юность, горячая кровь…

– А как-нибудь ближе к делу можно? – мило улыбнулся я.

– Ну, думаю, с Щавелево я вам могу помочь, – кивнул чиновник с таким выражением лица, будто он мне делает большое одолжение. – А что касается Липитино… тут мне надо посмотреть…

Он повернулся к стоящему на столе пузатому монитору и принялся медленно долбить указательным пальцем левой руки по клавиатуре, а правой щёлкать мышкой.

– Так, Липитино… Липитино… А, вот оно! Ой, Дмитрий Николаевич, боюсь, что вы опоздали.

– А это почему? – сделал вид, что удивился, я.

– Дело в том, что на эту деревню заявка уже неделю назад подана.

– Да? И кем же?

– Графом Виктором Денисовичем Добрыниным.

Через жучка вместе с хозяином кабинета я сам смотрел в монитор и действительно видел эту заявку. А также что в графе «документы принял» значилось имя самого чиновника.

– А кому он документы подавал, не подскажете? – уточнил я.

– Это внутренняя информация, ваше сиятельство, я не имею права её разглашать. Но, между нами, скажу, что этот сотрудник сейчас ушёл в отпуск, так что этим будет заниматься кто-то из тех, кто будет на месте. Ну, или я, если все будут заняты.

– Ясно. А можно посмотреть на те документы, что подал граф Добрынин?

– К сожалению, это тоже внутренняя информация, Дмитрий Николаевич.

– Да? Просто я убеждён, что там не хватает некоторых заявлений, – снова улыбнулся я.

– Ну, это вряд ли, у нас с этим строго.

Глаз Петра Ильича снова едва заметно дёрнулся, но в остальном он держался очень уверенно.

– То есть вы хотите сказать, что уже одобрили заявку Добрынина?

– Да, к сожалению, ещё вчера.

– И что, уже и документы соответствующие есть?

– Вы, конечно, извините, ваше сиятельство. – Хозяин кабинета сделал строгое лицо, пригладил ладонью зализанный чуб. – Но я и так уже сказал вам лишнего, а у меня, между прочим, куча дел….

– Да, прошу прощения, Пётр Ильич. – Я выставил ладони перед собой. – Но всё-таки попрошу вас написать мне отказ в письменном виде и указать причину. Видите ли, у меня тоже есть партнёры и спонсоры, и они заинтересованы в моём максимально быстром расширении. Мне нужно объяснить им, почему очень подходящая нам по расположению деревня не может стать нашей. Ну и на ваше содействие по ускорению присоединения ко мне деревни Щавелева я тоже очень сильно рассчитываю.

– Хорошо, я подготовлю вам к завтрашнему дню бумагу.

– Нет, Пётр Ильич. – Я кивнул Кате, и она достала из папки чистый листок бумаги. – Раз уж вы отказываете мне в основной просьбе, в этой пойдите навстречу, пожалуйста, тем более что задержка – это вина исключительно ваших сотрудников.

Я всё-таки подключил пирамидку, пододвинул к нему лист и положил сверху ручку.

– Нет, Дмитрий Николаевич, всё завтра.

Видно, мой вежливый тон ввёл чиновника в заблуждение и показал ему мою слабость. С выражением «я и так сделал больше, чем должен был» он отодвинул от себя листок.

– Катенька, выйди, пожалуйста, поболтай с Надюшей. – Я кивнул своей спутнице в сторону двери.

Девушка тут же встала и, цокая каблуками, вышла из кабинета. Дверь хлопнула, а я пододвинул своё кресло вплотную к столу хозяина кабинета, после чего установил вокруг нас звуконепроницаемое поле.

– А теперь, козлина, – прошипел я, убирая с лица улыбку. – Слушай сюда!

– Что? – воскликнул бюрократ, вскакивая с кресла. – Что вы себе позволяете⁈ Я…

– Сидеть и слушать, иначе я прямо сейчас вызову сюда полицию! Ты, ублюдок, задним числом взял документы у Добрынина. Сегодня ночью он приезжал и убил двадцать мирных жителей Липитино. До утра мы с Мышкиным сидели в деревне и допрашивали его и его людей, после чего граф написал чистосердечное и застрелился.

Я достал фото и бросил его на стол. При виде мёртвого лица Добрынина чиновник побледнел и медленно опустился в кресло.

– Также я знаю, что документы у графа принял лично ты, и что никакого списка согласных жителей с подписями он тебе не предоставлял. А у меня он есть.

Я снова открыл папку и, достав из неё ещё несколько листков, продемонстрировал их оторопевшему хозяину кабинета.

– И если ты, падла, прямо сейчас тем же числом, что принимал документы у Добрынина, не подпишешь всё и не передашь мне Липитино, то сам же себя закопаешь. – Я откинулся в кресле, продолжая буравить бюрократа тяжёлым взглядом. – И советую включить башку! Я твой ангел-хранитель и только что спас тебе жизнь! Теперь у тебя будет время удалить всю левую херню с компьютеров до того, как сюда придёт Фёдор Филимонович Мышкин. Так что ты мне после этого ещё по гроб жизни будешь должен. И сразу скажу. Не дай бог в будущем хоть раз по моим делам будет заминка. Хотя бы на один день! Тогда тебе звезда!

Губы Петра Ильича дрожали, и всё время, пока я вещал, он, не отрываясь, смотрел на фотографию покойного графа Добрынина. Я же сидел напротив него с каменным лицом.

Да, разумеется, Мышкин ни с какими проверками и обысками сюда не придёт. Он вообще не в курсе того, что задумали Добрынин и Пётр Ильич. Незачем ему это знать, тем более что раскрутить этот клубок он всё равно не сможет. Даже после смерти Снегова. А подкидывать дополнительные проблемы и так по моей воле погрязшему в них полицейскому я желанием не горел.

Конечно, по-хорошему этого хмыря, Петра Ильича, надо бы ликвидировать или сделать так, чтобы он отсюда уехал куда-нибудь далеко и надолго. Но, даже если это провернуть, его место сразу же займёт точно такой же урод, может быть, даже тот, у которого мы были сегодня. Судя по всему, они здесь все такие.

Проще уж оставить этого здесь и, постепенно наращивая давление, сделать так, чтобы он рано или поздно стал хорошим не потому, что его душа этого потребовала, а потому, что у него выбора другого не будет.

– Моё терпение не бесконечно, – медленно проговорил я, когда пауза затянулась. – Может, мне стоит позвонить Мышкину и ускорить его визит сюда? А я пока посижу, проконтролирую, чтобы вы из вашего сейфа вдруг ничего не вытащили и не сожгли. Можно с вашего телефончика позвонить?

– Он не работает, – рванул на себя аппарат чиновник. – А вот вы, Дмитрий Николаевич, очень плохой шантажист. И вы знаете, я, пожалуй, тоже могу кое-кому позвонить.

Теперь чуть не дёрнулся мой глаз.

Ничего себе! В какой-то мере я посмотрел на оппонента уважительно. Несмотря на то что я застал его врасплох, а также весьма солидную обработку магией контроля, он не то что не прогнулся, он уже пришёл в себя и огрызается! Вот что значит опыт. Или глупость? Неважно, в любом случае у меня есть ещё козыри в рукаве.

– Я был о вас лучшего мнения, – с угрозой произнёс я. – Что ж, давайте тогда ещё кое-что послушаем.

Я достал диктофон и нажал кнопку.

«Я, Виктор Денисович Добрынин, заявляю, что встречался с Сметаниным Петром Ильичом и подал заявление на владение деревней Липитино. Мы оформили эти бумаги задним числом, и я обязался принести ему согласие жителей, а также…»

Я нажал на «стоп».

– Там дальше всё очень подробно, но, если честно, вы меня утомили. – Я убрал диктофон в карман, к слову, теперь он лежал рядом с точно таким же, что вёл запись текущего разговора. – И, пожалуй, дальше слушать Виктора Денисовича мы будем в другом месте.

Я достал рацию:

– Граф Акулов вызывает Фёдора Филимоновича Мышкина.

Рация молчала секунд пять, и я уже начал немного нервничать, но тут она ожила, и в кабинете зазвучал усталый, но легкоузнаваемый голос главы полиции Усмани.

– Снова здравствуйте, Дмитрий Николаевич, – проговорил он. – Вы извините, я сейчас очень занят. У вас что-то срочное по нашему делу? Если нет, то, с вашего позволения, я свяжусь с вами немного позже.

– Извините, Фёдор Филимонович, не хотел вас отвлекать, – произнёс я, не сводя взгляда со вжавшегося в кресло бюрократа. – Да тут пришли кое-какие новости про Добрынина…

– Я всё сделаю! – дёрнувшись всем телом вперёд, одними губами закричал Пётр Ильич.

– Но давайте я всё-таки их ещё раз проверю и сам с вами свяжусь. Ещё раз прошу прощения за беспокойство.

– Хорошо, Дмитрий Николаевич, на связи.

Рация отрубилась, а чиновник дрожащими руками достал из кармана пачку сигарет и прикурил. Сделал несколько глубоких затяжек, бросил бычок прямо в кружку с чаем и повернулся к монитору.

Я был готов в любой момент перебить кабель питания, но впервые за время нашего разговора упёртый собеседник не стал глупить.

Он снова раскрыл заявку Добрынина и в графе «заявитель» изменил его имя на моё, после чего нажал кнопку «утвердить» и поднял глаза на меня.

– Давайте документы.

Совсем другое дело! Я улыбнулся, но при этом отчётливо понимал, что из этого кабинета мне минимум в течение часа не выйти.

Нужно ковать, пока горячо, и, помимо прочего, провести профилактическую беседу о том, как хорошо сотрудничать с хорошими людьми, плохо с плохими и какие последствия повлечёт каждый из этих вариантов.

* * *

– Отличное место, – подтвердил я.

– Согласен, – довольно кивнул мой представитель в Усмани, бывший поджигатель Вячеслав Матвеевич.

– А самое главное, нам удалось выкупить, а точнее, взять в аренду по два нижних этажа в двух соседних подъездах. Мне-то за глаза хватило бы одного, но, когда неделю назад освободился второй, я как почувствовал, что он нам может пригодиться, и заплатил за него на два года вперёд.

– Нижегородскими рублями? – с усмешкой спросил я.

– Ими самыми, – рассмеялся мой помощник. – Причём там в каждом подъезде на каждом этаже по четыре большие комнаты, плюс всякие маленькие подсобные помещения и кухня с туалетом. В первом мой офис и маленький магазинчик с образцами нашего основного товара. А во втором Василиса разместила и свою радиостанцию, и редакцию, и полиграфический цех. И самое главное, благодаря такому расположению охраны нужно гораздо меньше.

– Не, ребят, давайте без этого. – Я покачал головой. – Раз уж так получилось, что вы теперь все вместе, пусть и охраны будет достаточно. Даже несмотря на это.

Я кивнул через улицу, где прямо на нас выходил фасад главного полицейского участка Усмани. Именно его я имел в виду, когда говорил, что Вячеслав Матвеевич выбрал отличное место. Да, стопроцентной гарантией безопасности это, конечно, не является, но надо быть совсем отмороженным, чтобы теперь атаковать нас в лоб.

– Ладно, пойдём посмотрим, что вы там сделали.

Я повернулся и зашагал к первому подъезду, над которым висела большая табличка «Савино», а снизу более мелким шрифтом «официальное представительство».

Как и сказал бывший поджигатель, комнаты на первом этаже были переоборудованы в демонстрационные залы и на полках и прилавках лежал самый разнообразный производимый в Савино товар, начиная с инструмента и заканчивая броней. Отдельно в углу на постаменте стоял начищенный до блеска квадроцикл.