Текст книги ""Фантастика 2025-141". Компиляция. Книги 1-27 (СИ)"

Автор книги: Егор Петров

Соавторы: Константин Зубов,Мэри Блум
сообщить о нарушении

Текущая страница: 297 (всего у книги 343 страниц)

Ep. 77. Что за танцы без драки?

– Ты – сука!.. – Валентина с боевым воплем летела к цели и явно не для того, чтобы подарить валентинку.

Этот клич умудрился перебить даже музыку и разнесся по всему залу. Наше величество, оценив, что обращались именно к ней, невозмутимо обернулось на несущуюся в ее сторону торпеду.

– Это школа, не выражайся.

Однако холодный тон не остудил горячую голову.

– Да ты у меня все украла! – на весь зал выкрикнула оторва. – Это – мой день! Мои шарики! И парень должен быть мой! Если б не ты, все бы было моим!.. Я-то все помню! Помню, какая ты сука! Помню, как опустила меня перед всей школой! В какой шарик это засунуть⁈

– Не будь еще большим посмешищем, – спокойно раздалось в ответ, – чем ты являешься.

– Посмешищем⁈.. Ну посмотрим, как сама будешь ржать с расквашенной мордой!..

И Валентина замахнулась, метя аккурат в одно заносчивое лицо. Руку резко перехватила Инна, оказавшаяся неподалеку, а следом подскочил и я, двигавшийся все это время в эпицентр скандала – ибо чувствовал, что закончится это очень-очень плохо. От оторвы разило таким перегаром, что это ощущалось даже на расстоянии. Видимо, прежде чем заявиться сюда, перечитала все эти «я помню» и поиграла сама с собой в «я никогда не».

– Ты сдурела? – шикнула на нее капитанша.

– Да что ты-то меня держишь? – прикрикнула та в ответ, пьяно пытаясь вырвать руку. – Тебе-то чего надо? Ты ей тоже по-хорошему должна въеб…

– Тихо-тихо, – я перехватил бунтарку с другой стороны.

– Да отвалите, не трогайте меня! – вскинулась она. – Кто-то же должен… Что никому не хочется вмазать ей⁈ Она же всем праздник испоган…

И, вырываясь, бешено двинула локтем назад. У меня аж звездочки завертелись перед глазами. Вокруг раздались громкие ахи и охи.

– Да бл*… – издала коронное оторва, попав-таки по лицу, только совсем не по тому, в которое изначально метила.

Боль резко запульсировала где-то в районе переносицы. Блин, и ведь опять по многострадальному носу, которому и так прилетело в ее же машине. Валентина, да что ж ты за катастрофа такая? Второй раз подряд – это ж надо так уметь. Ты что, пыталась доделать то, что не доделала твоя тачка? В смысле, добить меня? Да уж, в некоторых состояниях девушки бывают опаснее той техники, которой управляют.

Что-то теплое потекло по губам и подбородку. Ладонь, которую я поднес к лицу, мгновенно испачкалась краснотой.

– Я-я-я… – забормотала начавшая трезветь оторва.

– Да дура ты! – Инна схватила ее и, зарядив отрезвляющий подзатыльник, потащила прочь.

В огромном зале, казалось, повисла тишина – только музыка играла, и в висках шумела кровь. Узкая ладонь опустилась мне на плечо.

– Ты в порядке? – спросила Катерина.

Вот только не ты. Я сбросил ее руку. Не надо делать вид, что тебе не наплевать.

Куча глаз шокированно уставилась на меня. Мое имя в этой школе уже ассоциировалось со словами бурная личная жизнь, а я для этого даже толком ничего не сделал. Кровь немилосердно сочилась из носа, пачкая уже не только лицо, но и рубашку. Развернувшись, я направился к выходу, и толпившийся вокруг народ машинально расступился. Девчонки, которые весь вечер танцевали со мной, теперь как в ступоре стояли и смотрели мне вслед. Ну конечно, я же не их парень, чтобы сорваться за мной – я же просто парень, да еще и с разбитым лицом.

Кровь, к счастью, остановилась довольно быстро – еще по пути к ближайшей уборной. Несмотря на все попытки, нос Валентина мне так и не сломала – тем не менее фейс изрядно опух. Оценив повреждения в зеркале, я включил воду, промывая лицо, глядя, как красные струйки бегут по раковине, и чувствуя, что с меня хватило этого праздника. У меня даже девушки не было – моей девушки, – которая могла бы меня нормально утешить. Одни подруги, от выходок которых я, честно сказать, уже устал.

Пальцы нырнули в карман, ища бумажный платок, однако вместо него вытянули мятую записку.

«Факт 92: Я помню, какой ты бываешь, когда мы оказываемся наедине. Мне кажется, только в эти моменты мы настоящие»

Бесит.

Рука сжалась сама, а затем еще сильнее смятый комок полетел в урну.

Бесит.

Бесит!

Словами не описать, как же меня это бесит!..

Наверное, я все-таки завидовал. Даже не тому, что он знал про Катерину что-то такое, чего не знал я – знал ее как-то так, как не знал ее я. Сегодня Катерина была вообще ни при чем. Просто ему было, кому это сказать. А мне не было. И никто не мог сказать такого же мне…

– Ром, ты тут? – дверь осторожно приоткрылась.

И в мужской туалет аккуратно заглянула Дана.

– Сильно больно? – спросила она, участливо осмотрев мое лицо. – Вот, держи – и, думая, что знает, что мне нужно, протянула бумажный платок.

– Спасибо, – сказал я, зная, что мне нужно совсем не это.

Чуть поморщившись, я протер подбитый нос.

– Может, такси вызвать? – подруга рядом продолжала перебирать варианты.

– Давай уж сразу катафалк, – хмыкнул я.

– Выглядишь живым, – заметила она, – да еще и язвишь.

– А что еще остается? С таким лицом я точно девушки не найду.

– А она тебе так сильно нужна?

Бинго, Дана.

– Платок постираю и завтра отдам, – сказал я, выбрасывая мокрую бумажку в урну, и шагнул к двери.

– А ты куда? – моя недогадливая недотрога вышла следом. – Обратно в зал?

– Домой. А ты куда? – я повернулся к ней.

– И я домой, – не сводя с меня глаз, ответила она.

– Может, тебя до дома подвезти?

И Дана охотно кивнула, наконец угадав.

Погода в Карпове в феврале такая, какая в других городах хорошо если бывает в конце апреля. У нас не зима, а сплошное удовольствие: теплый воздух, чистые, почти без снега дороги – так что мне ничего не мешало прокатить подругу на самокате. Когда мы отъезжали от школьных ворот, на пустом крыльце вдруг появились две девичьи фигурки. Первой выскочила Влада и мрачно уставилась нам вслед, а затем – внезапно – вышла Марианка, прислонилась к перилам и проводила нас задумчивым взглядом.

Не знаю, чего они хотели: убедиться, что я в порядке, утешить меня или составить компанию – в принципе, у любой из них был шанс уехать вместе со мной. Однако обе опоздали. Я же увозил Дану, наслаждаясь тем, как она прижимается ко мне со спины, как тонкие руки крепко охватывают мою грудь, как светлые локоны разлетаются по моим предплечьям, а теплое дыхание время от времени согревает шею. От нее опять пахло умопомрачительно сладко – я словно вез не девушку, а одну большую конфетку, чей вкус мне все не доводилось узнать. То ли мысли были такими сладкими, то ли ее прикосновения такими нежными, но даже подбитый нос, вдыхая ее аромат, казалось, переставал болеть.

Несмотря на то, что моя милая пассажирка жила довольно далеко от школы, дорога пролетела незаметно. Ее дом оказался аккуратным кирпичным коттеджем за увитой плющом решеткой – этакая мини-крепость, где обитает одна неприступная принцесса.

– Спасибо за доставку, – улыбнулась она и, разжав сцепленные на моей груди руки, сошла с самоката.

В спину, за которой больше никто не стоял, мигом постучался ветер, а нос, больше не вдыхая ничего сладкого, противно заныл. Как назло, и в гудящую голову не приходило ни одной достойной темы, чтобы собеседница побыла со мной еще чуть-чуть.

– А я не умею ездить на самокате, – пришла на помощь она.

– Могу научить, – охотно отозвался я. – Это несложно.

– А я завтра, кстати, свободна…

– Тогда я наберу тебя завтра…

– Ну тогда, до завтра… – медленно произнесла Дана, то ли спрашивая, то ли утверждая.

Глаза в свете ближайшего фонаря то серые, то синие, то голубые словно играли со мной в шарады. Я потянулся к ней, собираясь на прощание поцеловать – туда, куда позволит, хотя сам метил не в щеку. Однако когда цель была уже совсем близко, мимо проехала машина, обдав проулок светом фар. Моя недотрога дернулась и резко отстранилась. Ну конечно, ведь если что-то может пойти не так, оно обязательно пойдет, да?

– Ну пока, – пробормотала она.

– Пока, – вздохнул я.

Помахав мне на прощание, подруга скрылась за своими воротами, я же вновь взялся за самокат. Но стоило оттолкнуться, как за спиной раздались торопливые шаги.

– Рома…

Я резко остановился и обернулся. Не говоря ни слова, Дана подскочила ко мне и под светом одинокого фонаря сама чмокнула меня в губы – легко-легко, едва касаясь, как будто случайно, даже не закрывая глаз. После чего явно собиралась отскочить обратно, но я перехватил ее за талию и продолжил поцелуй, наконец попробовав и нежность, и мягкость, и сладость ее губ. Отвечая, она сомкнула ресницы и прильнула ко мне.

Не знаю, сколько мы б могли так простоять, но мимо проехала еще одна машина, гремя подвеской на весь проулок. Как бабочка, Дана выпорхнула из моих рук, подлетела к воротам и, помахав мне напоследок, раскрасневшаяся и улыбающаяся, скрылась за плющом. Я же подхватил самокат и помчал домой, чувствуя прохладу ветра в лицо и тепло на губах. И вдруг отлично понял, какие мгновение запоминаются навсегда.

– Ой-ой, – запричитала Полина, едва я зашел в дом, – что у тебя с лицом? Как же это?.. Где опять?..

– Да подбили, – сказал я, плюхаясь на диван. – Случайно.

– А чего такой довольный?

– Потому что мне хорошо, – я откинулся на мягкую спинку.

– Ты пьян? – строго спросила она, нависая надо мной.

– Нет, мамочка, – хмыкнул я, глядя на ее суровую мордашку.

Я был абсолютно трезв, у меня болел нос, испачкалась кровью рубашка, и мне было до безумия хорошо – вот такое убойное комбо. И если бы мне предложили повторить этот вечер от начала до конца, я бы, пожалуй, согласился.

Недоверчивая красотка подозрительно осмотрела меня, придирчиво принюхалась и, не обнаружив ничего запрещенного, немного расслабилась.

– Тортик будешь? – спросила она.

Против тортика у меня не нашлось возражений. Правда, он оказался не домашнего приготовления, а магазинным кремовым сердцем, которое ей презентовал новый бойфренд и которым до моего прихода Полина угощалась в одиночестве под сериал.

– А где твой Марат? – спросил я, берясь за ложку.

– Сегодня на работе.

О, надо же, он все же работает, а я-то думал, у нас круглые сутки сидит. И где же? Судя по времени, или ночным охранником в супермаркете, или стриптизером. Хотя, если судить по его формам, ставлю скорее на охранника.

– У твоего парня хороший вкус, – сказал я, с удовольствием отъедая кусок от его подарка.

Отъел бы и больше, но красотка упрямо не выпускала меня за границы братзоны, однако щедро придвинула ко мне торт и вновь запустила сериал, который мы начали вместе смотреть еще летом, но пока все никак не получалось досмотреть – мешала личная жизнь, вначале ее, а теперь уже моя.

Одно за другим на смартфон стали приходить сообщения, словно все девушки города разом захотели справиться о моем самочувствии.

Алена: «Как ты там? Живой?.. Меня в зале не было, когда тебе прилетело…»

Инна: «С тобой все хорошо? Я пока эту дуру успокаивала, тебя упустила… Ну и вечерок, блин!»

Валентина: «Прости, прости, прости, я такая…»

Дальше шла длинная цепочка пьяных самобичеваний. Так, ты сначала протрезвей.

Марианка: «В порядке? Хотела вернуть фри хаг, но не успела…»

Ну, видимо, так спешила.

Влада: «А почему с ней-то уехал⁈»

А это вообще вопрос риторический – у тебя даже целая песня на эту тему есть.

Пришло сообщение и от Даны, в котором не было ни единого слова – только три румяных смайлика. Я послал ей пять смеющихся, она в ответ – семь озорно высовывающих язычки. Думаешь, я это не переплюну?.. Конечно, можно было и поговорить, но разговоров на сегодня – мы оба чувствовали – уже достаточно, так что просто обменивались настроением, отправляя друг другу улыбки.

Все-таки люблю этот праздник.

– То есть, – директор школы строго перевел взгляд между сидящими по другую сторону его стола мной и Катериной, – вы хотите сказать, что именно так все и было?

Вот такое бодрое утро выходного дня. Хотя началось оно не с разборок у директора, а со скрипа одного разбитого драндулета под моими воротами. Следом его протрезвевшая за ночь владелица вошла в дом, и Полина без особого энтузиазма ее пустила, как-то удивительно верно угадав, кто опять была причиной моего покореженного лица. Валентина снова принесла мне огромную коробку пряников и кучу извинений.

– Наверное, – после вздохнула она, – дерьмовая была идея делать из тебя второго Мишеля…

– Ну да, дерьмовая, – согласился я. Как и сам Мишель.

– Не будем мы из тебя никого делать, – мотнула головой оторва. – Оставайся таким, какой есть. Ты классный! Это он придурок, дебил, дегенерат, мудила… Не надо становиться таким, как он, будь таким, как ты!

На этом моменте я понял, что даже плохая девочка может заплакать – так что просто ее по-дружески обнял и погладил по спине. Она в ответ уткнулась в мое плечо и очень тихо, но все-таки немного намочила рукав моей футболки. Даже самые взрывные механизмы порой дают течь.

– Ты тоже классная, – подбадривая, сказал я. – На его месте я бы выбрал тебя.

– Не ври, – хмыкнула оторва. – Хотя засчитано. Он бы даже так не сказал.

А затем повернула голову и благодарно чмокнула меня в щеку – вот только умудрилась при этом задеть и нос.

– Ай! – аж подпрыгнул я.

– Прости-прости! – мигом затараторила эта катастрофа.

Под шумок мой смартфон вдруг известил, что одна царственная особа изволила меня разбанить и даже прислала сообщение.

Императрица: «Ты нужен как пострадавшая сторона. Через полчаса в кабинете директора.»

И следом еще одно, словно вспомнила, что общается не с подчиненным:

Императрица: «Подъедешь? Пожалуйста.»

Так и быть подъеду. Но не думай, что ради тебя.

– До школы подкинуть? – предложила Валентина, все это время виновато смотревшая на мой нос.

Ааа, нет. В третий раз я не дам тебе его разбить.

Добравшись до Восточной Старшей, я быстро понял, зачем был нужен Катерине. Как сторона ответственная она вызвала сторону пострадавшую, чтобы в одиночку не объясняться со стороной главной.

– Вот единственный пострадавший, – едва я вошел в кабинет, сообщила зараза директору. – Единственный, у кого могут быть претензии. У тебя претензии есть? – спросила она у меня.

– К кому? – уточнил я.

– К Валентине, – надменные губы на миг поджались. – К кому же еще?

Ну к Валентине нет.

– Нет, – сказал я вслух. – Случайность.

Тем более это и правда была случайность. Если подумать, Катерина в этом виновата куда больше, чем оторва. Она то ли не могла остановить, то ли даже не пыталась, то ли, наоборот, поощряла неугомонные выходки своего соседа, от которых сносило остальных.

– Случайность? – директор перевел взгляд с моего опухшего носа на ее заносчивый фейс.

– Случайность, – подтвердила зараза. – И потом вы сами виноваты, что позволили атмосфере так накалиться, когда разрешили ему развесить эти шарики по школе.

Директор от такого выпада аж обалдел, да и я, признаться, тоже.

– Но, – он зачем-то начал оправдываться, – он сказал, что хочет поздравить любимую школу с Днем святого Валентина…

– Вместо того чтобы верить ему на слово, – наседало одно несносное величество, – стоило бы вспомнить про инцидент с бассейном. Хорошо, что в этот раз любимая школа не пострадала.

Она что, сейчас распекает директора?

– Да я просто хотел показать Любе, – внезапно размяк тот, – что мы с ним наладили отношения…

– С ней, главное, не испортите.

И тут оба осеклись и покосились на меня, сообразив, что сболтнули что-то не для моих ушей. Я лишь тактично промолчал. Мне-то какая разница, чью мамашу трахает директор – главное, что не мою.

После этого он быстро свернул диалог, сказал «ну случайность, так случайность», и на этом инцидент замяли. Вместе с Императрицей мы вышли в школьный коридор, пустой и тихий в выходной день.

– Спасибо, – шагая рядом, сказала она, – что не остался в стороне. Ты был не обязан.

О, «спасибо» – учишь новые для себя слова?

– Но это и мне было важно, – заметил я. – Вообще-то, она моя подруга, и мне не все равно. Вдруг бы ты просила ее исключить.

– Хорошего ты обо мне мнения, – усмехнулась зараза. – Но все равно спасибо.

Остаток пути до выхода из школы мы проделали молча. Однако мне показалось, что она как-то даже потеплела ко мне. Что, рядом должно быть много оторв, желающих дать ей по лицу, чтобы наше величество стало подобрее, или ее попросту такое заводит?..

Не успели мы сойти с крыльца, как дверца ее припаркованного неподалеку внедорожника распахнулась, и оттуда выскочил какой-то парень. Она что, водителя завела? А потом я присмотрелся и за кепкой и темными очками – долбаный селебрити, блин – узнал главный вирус Карпова. Что-то зачастил он к нам в последнее время. Что, в Англии холодно, а здесь тепло?

Распахнув пассажирскую дверцу, этот галантный кавалер усадил свою леди внутрь, а затем, приспустив очки, развернулся ко мне. Я уж приготовился приветливо загибать средний палец, но на этот раз он ничего не показал, просто натянул очки обратно и залез за руль. Манерам его, что ли, научила? А ведь учись Мишель сейчас в школе, она бы, несомненно, наказала его за такой День святого Валентина. Неделю бы, а то и месяц полировал стул на наказаниях. Но он здесь уже не учился, так что наказать его зараза могла максимум собой, что с успехом и делала, судя по этим «я помню».

В кармане дернулся смартфон, предлагая заняться чем-то поприятнее, чем отвлекаться на них.

Дана: «Я уже почти на месте…»

О, пора и мне поторопиться. Я подхватил ближайший самокат и, оттолкнувшись, с ветерком помчал вниз с горы, обогнав даже новенький внедорожник.

– Я же говорил, это легко…

Прячась от яркого полуденного солнца, мы с Даной кружили на самокатах по извилистым аллеям Парка любви. Освоилась она и правда быстро: меньше чем через полчаса после того, как сказала мне смущенное «привет», уже уверенно держала равновесие и наращивала скорость, что как бы намекало, что другой более простой механизм, на котором я бы тоже с ветерком ее прокатил, моя недотрога изучит еще скорее. Тем более чем лучше у нее получалось, тем меньше оставалось смущения.

– До бювета? – озорно стрельнув в меня глазами, предложила она. – И если дашь мне приехать первой, я тебя поцелую… – и помчала вперед.

Я же сбавил скорость – а куда мне спешить? Да и на стройные бедра в узких черных джинсах сзади было очень приятно смотреть.

– Ты прям торопился, – их хозяйка встретила меня улыбкой на нашем импровизированном финише.

– Гнал на полной скорости, – спешился я. – За призом.

Под освежающее журчание минеральной водички неподалеку Дана легонько, почти невесомо чмокнула меня в щеку.

– И все?

– А чего ты хотел, – парировала милая вредина, – это приз проигравшему.

Развернув самокат, я оттолкнулся и помчал в обратном направлении.

– Ты куда? – озадачилась она.

– За призом для победителя!

Дана со смехом поехала за мной. Но теперь на финише ее встретил я – раскрасневшуюся, улыбающуюся, сияющую глазами, красивее первых красавиц. Притянув мою недотрогу к себе, я сам забрал победный приз с охотно распахнувшихся девичьих губ.

В этот момент я не думал ни о Полине, ни о Катерине, вновь сделавших неправильные выборы. В этот момент я был просто счастлив.

Ep. 78. Липс, хэндс, хипс

– Хэнд, – сказала Дана, и я охотно поцеловал ее руку.

– Чик, – сказал я, глядя на ее милые губки, которым сейчас придется поработать.

– Высоко выбираешь, – заметила их хозяйка и, придвинувшись, поцеловала меня в щеку. – Нэк, – выбрала она пониже.

Отодвинув разлетевшиеся по хрупким плечам светлые локоны, я с удовольствием прильнул к ее шее, которая так одурительно пахла фисташками, что ее аж хотелось съесть. Девичья грудь, которая наверняка пахла так же, томно приподнялась под школьной блузкой, словно задыхаясь от всех этих пуговиц, что прятали ее от меня. Следом теплая ладошка нетерпеливо потянула мою голову вверх.

– Липс… – прошептала милашка, прижимаясь к моим губам.

И хотя сейчас была моя очередь, я бы загадал то же самое.

Звонкие чмоки, чередуясь с английскими словами, вольготно разносились по пустому кабинету, где мы сидели после уроков вдвоем и ждали вечно опаздывающую Гелю. Ну а чтобы не терять время, мы занимались языком – в данный момент еще и с языком, жарко переплетаясь ими, пока сами все теснее прижимались друг к другу.

– Хип… – моя рука плавно опустилась на девичье бедро, обтянутое бежевыми колготками в мелкую сеточку и прикрытое клетчатой юбкой школьной униформы.

– Так, – Дана мгновенно распахнула глаза, – во-первых, это не та игра, мы тут не кладем руки, а целуем. А во-вторых, слишком низко.

– И что же я не могу потрогать свою девушку за хип? – уточнил я, мягко скользя пальцами вверх по ее бедру, раз ей хочется повыше.

Правда, на пути был подол, так что пришлось занырнуть под него. Тут же сверху шлепнулась теплая ладошка, останавливая меня, как шлагбаум.

– Да, свою девушку за хип ты потрогать не можешь, – сообщила суровая пограничница.

– Какая же моя девушка недотрога, – заметил я, остановленный, но не сломленный, поглаживая ее ножку пальцами. – А поцеловать могу?

– Руку на парту, – прищурилась моя милашка. – И чтобы я ее видела!

Под ее вредным взглядом я послушно вытащил окаравшую конечность из-под подола.

– А губы куда? Тоже на парту?

– А губы сюда, – озорно отозвалась Дана, подставляя для поцелуя очаровательную ямочку на подбородке. – Чин…

И снова расслабленно закрыла глаза, тем самым упустив, как другая моя рука, лежавшая у нее на талии сзади, нацелилась на неприступность границы – и плавно поехала вниз. Я даже задумался, выбирая самый подходящий английский синоним, чтобы описать эту милую попку.

– Обе руки на парту, – усмехнулась ее владелица, останавливая мой обманный маневр.

– А я только нужное слово подобрал, – посетовал я.

– И что, ты бы стал целовать меня туда? – в ее распахнувшихся глазах заплясали чертики.

– Вернее, ты меня, мой же был ход.

Фыркнув, моя недотрога слегка отодвинулась.

– Давай вернемся к хэнд…

Игра бескомпромиссно откатилась к началу, и я снова поцеловал ей руку, надеясь, что в этом раунде мне повезет больше.

– Липс, – пошел я на второй круг, и она охотно припала к моим губам.

– Дети, – вдруг раздалось от двери, – а вы чем тут занимаетесь?..

Вздрогнув, Дана смущенно отодвинулась от меня. Ну е-мое, Геля Алексевна, чего ж так пугать-то? А то не видно, чем мы занимаемся.

– Английским, – я повернулся к любимой учительнице, как-то удивительно незаметно зашедшей в класс.

– Части тела повторяете? – усмехнулась она, любуясь покрасневшей мордашкой моей милашки. – Это уровень начальной школы…

Ой, ну это вы уже на продвинутом уровне, а нам с Даной не мешайте осваивать азы. И на азах-то не просто.

– А куда еще можешь поцеловать? – глаза в оправе строгих очков пытливо скользнули по мне.

– Да всюду могу, – ответил я.

– Вы нас смущаете, Ангелина Алексеевна, – еще чуток покраснев, но весело изрекла моя недотрога.

– Ладно, дети, давайте к делу, – та уселась за свой стол. – Хотя и ваш урок мне тоже нравится… Ну что, Рома, – взгляд в строгой оправе снова сместился на меня, – поздравляю, по предварительным результатам ты второй. В целой области! Это успех! – довольно сообщила она. – Лучший результат среди всех моих подружек!.. А ты, Дана, пятая. И это тоже очень хороший результат, не расстраивайся…

Да Дана и не выглядела расстроенной – наоборот, радостно смотрела на меня и, судя по улыбке, уже вовсю придумывала, как будет меня поздравлять. А ее бедро, которое мне нельзя трогать, сейчас само под партой бодро постукивало по моему. Чем-то расстроенной казалась Геля – видимо, тем, что не с кем поиграть в такую же игру. А вот играла бы со мной – может, и первое бы место было.

– А вообще, Рома, с такими результатами, – задумчиво выдала она, – глядишь, и тебе надо в Англию ехать…

О нет, я для себя уже все решил – останусь в Карпове, выучусь на переводчика, прикуплю еще один гостевой дом, найду еще одну красотку с большими сиськами, которая будет им управлять, а потом и вовсе открою франшизу. Потому что я люблю родину, а сисек больше, чем у нас, все равно нигде нет.

– Липс… – неожиданно выдала любимая учительница, насмешливо поглядывая на нас. – Ну что, Дана, можешь поцеловать своего победителя. Только, пожалуйста, не у меня на глазах.

А то что, не выдержите и поцелуете сами?

Попрощавшись с классной, которая осталась в кабинете проверять скучные контрольные, мы вышли в пустой коридор и сразу занялись вещами поинтереснее. Дверь еще не успела захлопнуться, как моя милашка жарко прижалась к моим губам, отрабатывая уже и без того отлично выученные части тела. Последнее, что я видел перед тем, как сгрести ее в охапку, – это с иронией закатившиеся глаза Гели. А потом дверь наконец закрылась.

Обнимаясь, мы с Даной направились к выходу из школы, решая, куда пойти праздновать. Вариантов на самом деле было не так уж много: кафе, кино. К себе она меня пока не звала.

– Может, ко мне? – предложил я.

– Ну, ты как бы парень, – помедлив, отозвалась моя девушка.

– Твой парень, – напомнил я, мягко спуская пятерню с ее талии пониже, сантиметр за сантиметром осваивая новую зону.

– Рома, руку, – тут же напомнила ее хозяйка.

– Кажется, я ее не контролирую, – покаялся я, пока моя своенравная конечность уютно осваивалась на милой попке.

– В следующий раз возьму веревочку, свяжу все, что ты не контролируешь, – пригрозила язвочка, поднимая мою руку обратно себе на талию, – и так и будешь ходить!

– Не знал, что тебе такие игры нравятся, – хмыкнул я.

– У меня самый озабоченный парень во всем Карпове, – парировала она. – А к озабоченным парням я не хожу.

– А то что, папа заругает?

– Папа не заругает, – фыркнула Дана, – папа сразу убьет!

Но возможная смерть от рук ее папаши меня волновала сейчас гораздо меньше, чем другой факт. Мы встречались уже неделю, я мог целовать ее как хочу, но только в губы, щеки и шею – а вот на все, что ниже, полное табу. Даже за грудь еще ни разу не дала потрогать, даже руку на попку пристроить не разрешает. При этом я щедро позволяю трогать меня всюду, но она не трогает – вредина, словом. Но милая. И моя. Моя милая вредина, которая сама не понимает, каких удовольствий лишает меня и, конечно же, саму себя.

Честно говоря, я и не думал, что все окажется так сложно. Я думал, мы наконец-то сойдемся, и я стану ее проводником ко взрослой, полной удовольствий жизни – как было с Аленой или Беллой. Тем более я же по глазам вижу, как ей нравится каждый мой поцелуй, каждая ласка, каждое типа запретное прикосновение. Однако с тех пор как мы начали отношения, она словно стала еще большей недотрогой, чем была до этого. Иными словами, плавно перекочевала из подруги без преимуществ в девушку без преимуществ. И я все не мог понять, чем же ее так пугают эти преимущества? И старался помаленьку, плавными, аккуратными шажками показывать ей, что преимущества это не так уж и страшно, иначе их бы и не назвали преимуществами.

Остановившись посреди пустого коридора, я притянул мою вредную милаху к себе, поймал ее охотно распахнувшиеся губки и начал целовать так, чтобы у нее подкосило ноги, закружило голову и напрочь снесло все запреты. Мне все казалось, вот еще чуть-чуть – она потеряет бдительность, я вдоволь ее пощупаю, и моя недотрога наконец поймет, как это приятно, когда мои руки на ее попке, и больше не будет этому противиться.

Дана была как мой персональный ивент-календарь, где я каждый день открывал новое окошко с новым подарочком. Сначала мы просто целовались, и ее губки упрямо смыкались, не пропуская внутрь мой язык – однако вскоре он обрел достойное место в ее ротике. Сначала она не прижималась ко мне, держа дистанцию – теперь же ее сочные холмики вовсю елозили по моей груди, и даже сквозь одежду я ощущал их мягкость и тепло. Сначала она вспыхивала и отодвигалась, когда что-то из моих брюк начинало постукивать ей по животу – теперь же явно наслаждалась тем, как это неведомое нечто приветливо вставало ей навстречу.

Каждый день приносил что-то еще, но и без этих открытий было кайфово. У меня уже было много девушек, но ни с одной такой близости, такого тепла, такого уюта я не чувствовал – я будто впервые после развода родителей снова оказался в семье, где можно часами болтать обо всем на свете, забыв про время, гулять по городу и просто держаться за руки. Если бы она еще мне давала… Но тут я Дану не винил. Отчасти был виноват ее папаша, вбивший ей такие строгие принципы в голову, а отчасти…

Прерывая поцелуй, резкий удар чем-то угловатым и очень колючим пришелся аккурат мне по спине.

– Извините, не заметила, – процедила Влада, от всей души треснув такого незаметного меня рюкзаком.

И протиснулась мимо с лицом «так тебе и надо».

– Смотрю, вы в ссоре? – спросила моя милашка, провожая ее глазами. – Что, больше не дружите? – прозвучало немного ехидно и осторожно одновременно.

– Да, немного в ссоре, – ответил я.

Хотя это было предсказуемо. Как только мы с Даной стали встречаться, мне пришло такое сообщение:

Влада: «Пока ты с ней мутишь, я с тобой трахаться не буду!»

Ну окей, хотя я тебе такие условия не ставил.

Я: «А я и не настаиваю.»

Влада: «И что это значит?»

Влада: «что ты весь такой хороший, правильный, верный, а я такая плохая, да?»

Влада: «а ты не охренел ли⁈»

Тут я понял одну простую вещь: если нашей звезде не трахать тело, то она начинает кому-то трахать мозг. Извини, Влада, но у тебя для этого парень есть. Этот вид секса, пожалуйста, оставь только ему.

Так что всю неделю она здоровалась со мной портфелем, а на мой резонный вопрос «можно как-то понежнее?» показывала фак – вот такая злая недотраханная колючка. Причем по своей же вине.

Пережив столкновение с обиженным ежом, мы снова обнялись и вышли на школьное крыльцо.

– И куда пойдем? – моя недотрога чуть поежилась от прилетевшего нам в лицо ветра.

– Предложение еще в силе, – напомнил я, обнимая ее покрепче, и начал перечислять преимущества: – У меня тепло и есть какао с печеньками. А еще шикарный вид из окна. Море, горы. А на потолке вообще панорамное окно, так что можно любоваться на облака.

– Ммм, – с иронией протянула язвочка, – и с какой же позы я, интересно, должна смотреть на твой потолок?

– Не вредничай, неужели тебе не хочется посмотреть на комнату, где я живу? Обещаю не приставать, – я даже руку поднял, правда, пальцы на другой все-таки скрестил.

– Ну… – начала Дана.

Я по глазам видел, что она уже почти готова согласиться. В этот миг по крыльцу сбежала Инна.

– Какая встреча! – аж всплеснула руками она, поравнявшись с нами. – Может, вас подвезти? Куда вы там, к Роме собирались? Трахаться?

Ну теперь уж точно нет, к Роме мы не собираемся.

– Нет, спасибо, – сухо отозвалась Дана.

– Все еще не даешь? – типа участливо поинтересовалась эта пиратка. – Ну и правильно, нечего его баловать. Ладно, тогда пока! – и, повернувшись ко мне, ехидно шепнула: – А ты неплохо держишься…