Текст книги "Похититель Солнца (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 76 (всего у книги 76 страниц)

Мог бы и сам раньше сообразить, что Роммат все равно будет давать выход своим садистским склонностям: раз не в постели, так в тренировочном зале. Зато предлог-то какой благовидный!

Этас вместо ответа только поджал губы. Он не горел желанием услышать точную расшифровку ромматовой усмешки: «Тебе наваляли все, кому не лень. Теперь моя очередь, потом спасибо скажешь».

Через час, в Ассоциации, рыжий уже придумал достойный ответ. Он с показным смирением в голосе поинтересовался, как магистр Роммат собирается соблюдать секретность или под каким предлогом это объяснит окружающим. Не бросать начатый в Квель’Таласе курс тренировок у аполитичного боевого мага – это было нормально, ничего особенного. На все вопросы кирин-торцев Этас просто пожимал плечами и отвечал, что не хочет обижать наставницу уходом от нее ни за что ни про что. А вот начать учиться у великого магистра, политического противника Совета Шести – это лично пустить аргументированный слух, будто работает на Квель’Талас, а не на Кирин-Тор.

Отвертеться не удалось. Даже уверения, что не смеет занимать время такого занятого эльфа, как глава Ассоциации, не помогли. Этас по-прежнему считался учеником Тилории, она вела у него половину тренировок и присутствовала почти на всех на остальных, не оставляя рыжему шанса превратить ромматово полуторачасовое издевательство над его щитами, дыханием и вообще бренной тушкой во что-нибудь более приятное.

Роммат, чертов деспот, запретил Этасу «строить из себя арканиста-пустоманта» и заставил выучить и отработать уже четыре новых огненных заклинания. Рыжий возмутился, что взрослых магов не переучивают, и в подробностях услышал, что думает о его возрасте великий магистр. А потом тот огорошил рыжего сообщением, будто Крас в свое время не стал давить на него и понадеялся, что Этас повзрослеет, наиграется с арканой и сам захочет специализироваться на более подходящем ему Огне. Крас и впрямь часто показывал Этасу редкие огненные заклинания, но рыжий думал, что это из-за специализации и интересов самого наставника.

А вот нынешний наставник Этаса такой ерундой как право на свое мнение и нежелательность давления голову не забивал. Хорошо хоть право не учиться Огненной Бомбе – заклинанию для маньяков и убийц, – рыжий с боем, но отстоял.

– Силы немерено, резерв дай Солнце каждому, а тратите себя на обычные бытовые чары, – ворчал Роммат, а Тилория, подлая предательница, ему еще и поддакивала.

– Боевая магия требуется в редких случаях, а бытовая – каждый день, – возмутился рыжий, с трудом переводя дыхание после тренировки.

– Зато когда требуется – это вопрос жизни и смерти, – возразила Тилория, а великий магистр ограничился выразительным взглядом. Спасибо, хоть не стал припоминать все опасности, с которыми Этас встретился за последние пару лет.

Эти двое, совершенно не стесняясь Этаса, процесс превращения арканиста в огневика, а пацифиста – в чародея, способного за себя постоять, называли открыто и вслух «забавным экспериментом». Вот только рыжему было далеко не так забавно.

Концентрация энергии на тренировках теперь была предельная для дуэльной. Пропустишь атаку – срочно потребуется целитель. Хорошо, что в Ассоциации постоянно присутствуют жрецы, даже в чародейском крыле. Роммат считал, что после первого же неотраженного попадания противник должен быть полностью обезврежен. А протесты Этаса, что концентрированной огненной магией слишком легко непреднамеренно убить или покалечить, его не интересовали. В результате они препирались на каждой тренировке. Тилория ухохатывалась, что скоро рыжий научиться эффективно сражаться и обоснованно вести дискуссию на этические темы одновременно. Незаменимый навык для дипломата-миротворца с шилом в одном месте.

Впрочем, Этас никогда и не надеялся, что в отношениях с великим магистром будет тишь да гладь. Иногда – только иногда! – противостояние в такой форме казалось ему даже увлекательным.

Этас придирчиво оглядел свое отражение в зеркале и добавил-таки заклинание, усиливающее блеск волос. Хорошо, что тренировка у него только завтра – после нее выглядеть свежим и бодрым затруднительно. А сегодня его ждет у себя Аллерия, причем повод для приглашения не был озвучен, вроде как это должен быть сюрприз. Она отсутствовала в Квель’Таласе несколько дней, и Этас догадывался, зачем кузина его теперь позвала. Потому и нервничал как перед долгожданным свиданием или особо важным голосованием в Совете.

Сегодня крайне ответственный день. Первое впечатление очень значимо. Этас может услышать претензию, на которую ему ответить будет нечего – разве что только попросить прощения. Лучше сразу расположить к себе собеседника и до обид не доводить. Потом, когда узнают друг друга получше – рыжий обязательно извинится и придумает способ ненавязчиво загладить свою вину.

Дверь Этасу открыла Аллерия: довольная, с загадочным выражением на лице. Они прошли в гостиную, и рыжий наконец-то встретился с тем, кого вообще-то должен был все это время навещать хотя бы раз в пару лет.

О. Вериска об Араторе говорила с Этасом редко, но если все же что-то сообщала, то использовала слова «ребенок», «милый» и «лапочка», поэтому рыжий был уверен, что его племянник помладше. Аратору было всего двадцать четыре года, однако выглядел он уже постарше ста семидесятилетнего короля, хотя и младше Вериски. Полукровки взрослеют непредсказуемо, и иногда – удивительно быстро. Такими темпами лет через пять-десять он будет старше Этаса! Рыжий с грустью подумал, что своим равнодушным поведением не только Аратора лишил общения, но и сам не увидел, как тот растет.

Во внешности Аратора от отца унаследовалось мало (по крайней мере, так Этасу показалось – лицо Туралиона он помнил смутно). Юноша походил на маму, но даже больше – на Сильвану, какой она была при жизни, и на Лирата. Точно такой же солнечный оттенок волос и почти кошачий разрез серо-голубых глаз. Хотя, Аратору не хватало утонченности, свойственной тем двоим, черты лица у него были попроще. Уши были заметно короче, чем у матери, но такие бывают и у чистокровных эльфов. Кончики ушей чуть задраны кверху – точь-в-точь как у Лирата. Если не знать, то и не поймешь, что он – полукровка. Хотя, конечно, о происхождении сына главнокомандующей будет знать весь Квель’Талас.

Аратор подошел чуть ближе, и рыжий с удивлением заметил, что племянник почти догнал его в росте и уже сейчас выглядел покрепче. Дает себе регулярные физические нагрузки, хочет стать следопытом, как мама? Да нет, не может быть. Такая магическая энергия, сильная, хотя еще явно непроработанная, – это уже заявка на ранг архимага после соответствующего обучения.

Аллерия, обняв сына за плечи, представила их с Этасом друг другу. Аратор покраснел, что при его немного смуглом тоне кожи в глаза сильно не бросалось (повезло парню), и смущенно пробормотал церемонные слова приветствия. Этас радостно ему улыбнулся и категорически запретил обращаться к себе по титулу, рангу и «вы». Рыжий решил, что будет самым добрым, снисходительным и славным дядюшкой в мире. А еще веселым и интересным собеседником, которому можно простить даже проявление вопиющей безответственности.

Ослепительная, но абсолютно естественная улыбка, которая вызвала бы симпатию и дружелюбие у любого нормального эльфа, кроме разве что некоторых чрезмерно сдержанных и замкнутых личностей, с Аратором возымела совершенно противоположный эффект. Он резко втянул в себя воздух, покраснел еще сильнее, захлопал глазами, а потом уставился в пол.

Черт.

Этас от души отвесил себе мысленного пинка. Чем он думал, когда так вырядился? Явился во всем блеске и великолепии! Ну не идиот ли? Забыл, что многие теряются в обществе такого красивого эльфа, который к тому же архимаг, а теперь еще и один из Совета Шести? И разве не знал, как его вид действует на юное поколение: смущаются и заикаться начинают? Знал прекрасно, потому и был рад, что его первой ученицей станет Илинта, дочка Сариена, которая его знает уже много лет, видела и не вполне трезвым, и в пух и прах разбитым во время научной дискуссии, а потому не стесняется, не запинается и не боится высказывать свое мнение.

Семейство расположилось на диване – Аратор между взрослыми, – и, поймав его взгляд, рыжий подмигнул ему для непринужденности, но результат определить затруднился.

Троллья задница!

Совершенно не знакомые мама-главнокомандующая армии и дядя – лощеный соправитель государства. Неудивительно, что ребенок теряется в их обществе. Осталось только напугать его чрезмерным дружелюбием – и знакомство можно считать проваленным.

– Ты не выглядишь удивленным, – пробурчала Аллерия, наверно, желая немного разрядить обстановку.

– А я сразу догадался, – заявил Этас, про себя соображая, что будет, если он сейчас обратится к Аратору с вопросами. Не хотелось бы нервировать его, заставляя участвовать в разговоре.

Что же делать-то? У Этаса в таком возрасте стеснительность меркла на фоне самоуверенности и любопытства, сам бы он в подобной ситуации уже вовсю прикидывал бы выгоды от таких связей, поэтому собственный опыт ничего не подсказывал. А с Ледоной и Илинтой он познакомился еще до того, как вошел в Совет, они в его обществе никогда не стеснялись. В рабочих же контактах проблема не была настолько явной, если кто и смущался, так делу это не мешало, а со временем все привыкали, тем более, что рыжий часто в шлеме ходил.

Аллерия тем временем взяла дело в свои руки, повела беседу сама. Она рассказала, что решила знакомить с сыном всех по отдельности, «а то шокируете ребенка своими теплыми родственными отношениями».

Аратор удивленно и вопросительно повернулся к матери.

– Этас и Вериса, – пояснила она. – Предпочитают выражать любовь друг к другу в форме ехидства и пакостей разной степени злобности.

Аратор кивнул. Видимо, был в курсе их с Вериской вражды. Да конечно же был в курсе! Вериса-то с ним в Штормграде периодически общалась, пока он в Запределье не рванул. Страшно представить, что она про Этаса рассказывала. Хотя, не факт. Близнецы, например, были уверены, что у мамы с дядей просто политические разногласия и несовместимые характеры. Плодами своего неадекватного воображения Вериска предпочитала радовать Этаса лично, своих детей не шокируя.

В разговоре повисла пауза, и рыжий, не желая делать атмосферу еще более напряженной и неловкой, поинтересовался, как Аллерия сумела найти сына.

– О, детка далеко забрался, – хмыкнула она, потрепав перегнавшего ее в росте «детку» по макушке. – Про свои приключения Аратор тебе потом сам расскажет. А найти его помог Кадгар. Старыми связями тряхнул, и вот.

Рыжий сдержал желание скривиться. Тот факт, что его семья теперь перед этим типом в долгу, ему не понравился. Очень не понравился. Благодарить Кадгара Этас все равно не будет – наверняка, Аллерия сделала это сама. И вообще, Аратор уже не такой уж ребенок, мог вскоре и сам услышать новости о новом генерале Квель’Таласа и вернуться, просто это было бы чуть позже. Не такая уж и великая помощь!

– Кадгар, значит, – задумчиво повторил Этас, скрывая раздражение, чтобы не портить встречу негативными эмоциями.

– Угу, – кивнула кузина и… покраснела?

Что?! Аллерия покраснела?

Она и Кадгар? Не-е-е-ет!

– Аллерия! – Этас задохнулся от возмущения.

Он же предупреждал ее, а она! Что у нее с этим предателем? Что, понадежнее мужчину не могла найти?!

Кузина откинулась на спинку дивана, чтобы Аратор не видел ее лица, сделала Этасу страшные глаза, а потом выразительно покосилась на сына. Мол, не при нем. Этас медленно выдохнул. Ладно, потом поругаемся.

Аллерия поскорее увела разговор от скользкой темы. Она вела себя на первый взгляд как обычно, но постоянно то брала сына за руку, то невзначай приобнимала за плечи, будто ей требовалось постоянно убеждаться, что он здесь, действительно нашелся и никуда не денется. Конечно, она беспокоилась за сына, и Этас прекрасно ее понимал и не удивлялся ее хорошему отношению к предателю-Кадгару, особенно с учетом былой дружбы. Но что сразу краснеть-то при упоминании его имени? Вот ведь хитрый старый пень, знает, как втереться в доверие!

Беседа потекла дальше, Этас подкалывал Аллерию, смеялся ее шуткам и старательно изображал из себя безобидную белочку. Вскоре удалось Аратора расшевелить, он перестал стесняться, заулыбался и тоже включился в разговор. Вроде бы все было прекрасно, Аратор на него не обижался, но Этас не спешил радоваться. Аратор мог не пожелать разводить в семье ссоры и конфликты или счесть любые упреки неправомерными, мол, столь дальний родственник, всего лишь троюродный дядя, ему ничего не должен. Но при этом для себя решить, что Этас не достоин доверия. Тогда наладить с ним отношения по-настоящему будет гораздо сложнее, чем если бы он сразу высказал претензию в открытую.

– У тебя хороший магический дар, – заметил рыжий, вкратце рассказав о своей работе. Он ощутил магическую энергию племянника еще от входа в дом Аллерии. Теперь понятно как кузину в свое время угораздило связаться с человеком, да еще и не магом. Туралион же паладином был, тоже заклинатель. А полукровки, говорят, нередко оказываются сильнее обоих родителей. – Не собираешься поступать в Даларанскую Академию?

– Нет, я избрал стезю паладина, – ответил Аратор чуть скованно, но уже без явного смущения.

О, теперь понятно, почему он такой крепкий. Еще бы, несколько лет на тренировках тяжелые доспехи таскать на себе и боевым оружием махать.

Аратор посетовал, что из паладинского ордена, в котором он обучался, его, скорее всего, выгнали за самовольный уход еще пять лет назад. Аллерия тихо хмыкнула, услышав эти слова.

– В Квель’Таласе тоже есть паладинские ордена, – похлопала она сына по плечу. – Рыцари Крови, например, на два мира знамениты.

Ну да, она сына тут куда лучше устроит, с ее-то связями. Однако юноша вскоре пожелает собственных достижений, а не только результата маминого покровительства. А в Даларане, кстати, к полукровкам относятся гораздо лучше, чем в Квель’Таласе. Понятно, что Аллерии не хочется от себя ребенка отпускать, но так до Даларана-то две минуты телепортации – и все.

– Ну, ты еще так молод, тебе можно еще раз пять переменить решение и попробовать себя в другой сфере… – закинул удочку Этас. Он ничего против служителей Света не имел, но из Аратора получился бы отличный чародей, а потом и архимаг! А стезю паладина, вполне возможно, он избрал под давлением человеческих родственников, с детства промывавших ему мозги историями о героическом отце.

– Этас, не сбивай ребенка с пути истинного, – проворчала Аллерия. – Целитель в семье – это всегда здорово. И здорово.

Рыжий пожал плечами, но чем возразить не придумал. Он вовсе не собирался сбивать с пути, давить на ребенка и лишать его возможности принять самостоятельное решение. Он помнил, как расстраивался Лират: хотел стать паладином, но родные не разрешили. Аллерия, кстати, едва ли не громче Валиэллара возмущалась желанием нарушить семейную традицию.

Этас подумал, что у Аратора идеальная внешность для служителя Света: спокойная красота, располагающая собеседника, вызывающая приязнь и доверие, но не зависть и внезапные желания, неуместные во время таинства наставления. Но все равно надо будет непременно обучить его нескольким наиболее полезным заклинаниям, пусть знает, как это прекрасно, владеть арканной магией. И вообще, вдруг передумает и разочаруется в служении Свету? Там при обучении требуется дисциплина, куда более суровая, чем у чародеев, почти как в армии, а Аратор, судя по известным фактам его биографии, несмотря на всю свою стеснительность, тот еще авантюрист и непоседа.

Аратор вдруг посмотрел на Этаса неожиданно взрослым и понимающим взглядом, словно прочитал его мысли и тайные планы. Он улыбнулся краешком рта, и рыжий застыл, будто в него прилетело дезориентирующее заклинание магии разума. Улыбка была прямо до суеверного ужаса знакомая. Совершенно лиратовская: «я все-все про тебя знаю, но никому не скажу, пусть это будет нашим общим секретом».