Текст книги "Похититель Солнца (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 76 страниц)

Двойник хотел что-то сказать, приоткрыл рот, но потом поджал губы.

– Я пойду прослежу за твоим пророчеством, – сообщил он после короткой паузы.

Этас рассеяно кивнул ему, едва понимая, о чем тот говорит. Где-то там, в зале суда, на крыше и перед Храмом шли сражения, кто-то убивал, кто-то звал на помощь, а кто-то сходил с ума, но его больше не интересовало все это. Он продолжал гладить Хатореля по светло-золотым волосам, от прикосновения к которым по руке пробегали искры остаточной арканной энергии. Двойник ушел, и рыжий, наконец, смог сказать вслух:

– Прости меня.

Этас знал, кто виновен в смерти Хатореля не меньше, чем Тален. Этас давно получил информацию о побеге, но слишком мало предпринял для его предотвращения. У него была куча времени и ресурсов – и что толку? А еще и Хатореля с собой взял, знал же, что именно на суде велика вероятность кровопролития. Надо было под любым предлогом услать его в Даларан, как только увидел проклятые часы! Но он думал о чем угодно, только не о безопасности друга.

А теперь Хаторель мертв.

Сто двадцать лет дружбы. Вся взрослая жизнь. Хаторель оставался с ним, даже когда они были в ссоре. Как Этас будет без него теперь?

Они познакомились совершенно случайно, на одной вечеринке. Внимание взрослого, на целый век старше него, популярного красавчика-магистра, члена Кирин-Тора, льстило Этасу, тогда еще студенту. Рыжий тогда встречался с Роз, и Хаторель собирался ждать, пока он станет свободен, но в итоге романа у них так никогда и не было, слишком привыкли быть просто приятелями. Друзьями.

Не счесть, сколько вечеринок они посетили вместе, сколько вина выпили по радостным и грустным поводам. Сколько ночей провели вдвоем. Хаторель был рядом, когда погибли Лират и мама, самые дорогие Этасу эльфы. Поддержал во время резни. После ссоры и примирения в Элун’аране рыжий пообещал себе не повторять таких глупостей и доверять ему больше, и они сблизились еще сильнее.

Хаторель – веселый и добрый, беззаботный, артистичный и яркий. Этас никогда не думал, что однажды может увидеть его мертвым. Это было так неправильно. Он не мог быть таким. Он должен открыть глаза и посмеяться над тем, как лихо разыграл его…

Этас всхлипнул и вытер залившие лицо слезы. Он стянул с шеи еще один амулет – тоже красный, но совершенно иного действия. И решительно надел его на Хатореля. Потом он попросит Сильвану воскресить его друга. Вряд ли тот будет в восторге, но, может быть, рыжий сумеет убедить его… не уходить окончательно.

Нечестно лишать Хатореля покоя. Это эгоистично и подло – заставлять его выбирать: бросить Этаса и других близких или существовать в виде нежити. И мстить-то уже ему будет некому, Тален мертв. Рыжий понимал это – но не собирался забирать амулет обратно.

Слезы снова заполнили глаза, и Этас запрокинул голову, невидяще уставившись в каменную крышу террасы и широкую полосу безмятежно-голубого неба. Сквозь пелену слез он различил силуэт огромного парящего в небе существа, кажется, красного цвета. Алекстраза?

Насколько больно должно быть Хранительнице Жизни видеть все, что тут случилось! Сколько жизней было отнято сегодня во славу Адского Крика?

Война завершилась бы…

И это еще не конец.

А она говорила, что любит… Любит всех, и даже Гарроша.

Этас хотел позвать Алекстразу и сказать ей, что нет никакого милосердия в том, что Хаторель, а не Гаррош лишился жизни. И даже если Адский Крик раскается – прощать его нельзя. Это не вина Алекстразы, что мир так жесток, что доброта и сострадание, любовь к жизни и неприятие насилия в нем оборачиваются большим злом, чем малодушное желание устранить источник проблемы, не дав ему шанса на исправление. Это проклятый, безумный, забытый титанами Азерот – и здесь приходится выносить смертный приговор врагам.

Иногда все-таки приходится…

Иногда убийство – это самый правильный выход.

Этас взял Хатореля за руку и переплел свои пальцы с его. Он не будет предотвращать пророчество. К чертям Волшебницу, пусть ее убьют чародеи Роммата. Может быть, это тоже – меньшее зло.

Прости, наставник. Мне жаль, Алекстраза…

Этас – не красный дракон. Он глупый и слабый эльф, и у него больше нет сил верить, что чье-то миролюбие может спасти жителей Азерота от самих себя.

– Трольский бубен мне в печенку, я думал, копыта откину!

Хаторель, живой и здоровый, сел и яростно потер голову, будто хотел почесать свои мозги, а потом принялся осматриваться.

– А где… А ты чего… Ты у двойника этому научился? Меня пугает, когда на меня так смотрят! – проворчал он, скрывая смятение. Этас повис у него на шее, и никакая сила в мире не смогла бы сейчас отлепить его от воскресшего друга.

Хаторель, в десятый раз повторив, что чувствует себя превосходно, рассказал, как ему привиделся Красный Журавль, рассказывающий о надежде, а потом какая-то магия, похожая на Свет, вернула его в реальность. Рыжий поддакивал ему, нервно смеялся, соглашаясь, что определенно был смысл доверять Небожителям организацию столь важного мероприятия: охрана подкачала, зато запасной план был на высоте.

Ощущение счастья и безграничной радости внезапно схлынуло, оставив после себя… нет, не опустошенность, а просто легкое ощущение потери, словно веселый праздник закончился чуть раньше, чем все нагулялись вдоволь.

– Надо леди Джайну искать, – напомнил Хаторель.

Этасу совершенно не хотелось думать о ней и вообще о делах сейчас, но он отвесил себе мысленного пинка – что это за безответственность? Они поспешили в зал суда, но там Джайны уже не было. Рыжий послал ей вестника – она не ответила, а сама птичка полетела в сторону и вниз. Значит, Джайна находилась на нижнем этаже или снаружи Храма и была чем-то занята. Хотелось надеяться, что не убийствами.

Хаторель предложил разделиться и послать вестника, как только кто-то обнаружит леди Праудмур. Этас, совсем недавно наблюдавший его смерть, совершенно не хотел терять его из поля зрения, но друг уже развернулся и поспешил к лестнице. Рыжему ничего не оставалось, как повернуться в сторону выхода из Храма.

Он обежал тренировочную площадку монахов, осмотрел террасу с летающими ездовыми животными, несколько раз спрашивал у встречных, не видел ли кто главу Кирин-Тора. Видели многие, но в разное время, и направление указывали тоже различное. Тралла и Кейлека тоже не было видно, что внушало надежду, что они рядом с ней и удерживают ее от глупостей.

На бегу рыжий заметил на периферии зрения серебристую вспышку – взмах крыла магического вестника. Этас остановился и подставил ястребу запястье, но опоздал, тот уже растворился в воздухе не дождавшись ответа.

«Хаторель, это твой вестник был? Ты нашел Джайну?»

Друг ответил быстро.

«Нет, не мой. На первом этаже ее нет, в подвальных помещениях тоже, но я еще не все осмотрел».

Да где же носит эту чертову Волшебницу?! Она уже договорилась со своим двойником или сразилась? А может, они на пару сейчас войну развязать пытаются?

В конце концов, он заметил в толпе огненную шевелюру своего двойника и побежал посоветоваться с ним. Этас спешил к нему, а его взгляд выцеплял все новые детали происходящего. Он увидел Джайну: ее платье было выпачкано кровью, глаза светились магией, лицо было перекошено от гнева, а пальцы складывались в жесты для боевых заклинаний ледяной школы. Безуспешно. Значит, кор’кронское устройство было активировано.

На лице стоящего рядом с ней Кейлека было недоумение, Тиранда смотрела куда-то вдаль, бронзовая драконица в облике гномки Хроми выглядела обиженной и возмущенной. Похоже, первой жертвой безумия Джайны должна была стать она. Вот только конфликта с Бронзовой стаей Кирин-Тору не хватало!

Три талассийских чародея, вроде бы наблюдавших сцену лишь с легким любопытством, занимали удобные для нападения позиции. Двойник Этаса, смотревший на Джайну, и потому не заметивший его приближения, начал медленно отходить от нее. Этас хотел было на бегу крикнуть ему, чтобы остановился – как только между ним и Джайной будет достаточное расстояние, устройство перестанет действовать на нее, и она сможет нанести удар. Возможно, Красный Журавль воскресит и ее жертв тоже, но конфликт закрутится, и потом, когда все выйдут за пределы территории Храма, начнется новая война.

Дальнейшее происходило так быстро, что Этас не успевал вовремя заметить все, что происходит и за всеми уследить. Талассийский маг шагнул в сторону, открывая взгляду Этаса Верису. Та, сощурившись, смотрела на его двойника. Заподозрила подмену? Вспомнила, что видела его сегодня в другой мантии? Вериса повернулась к одному из своих Бесцветных, указывая на этасова двойника и готовясь отдать команду. До нее, скорее всего, уже не доставало кор’кронское устройство, поэтому рыжий кинул чары немоты.

Не мешайся, пожалуйста!

Этас вытащил из кармана Слезу син’дорай – этот момент он продумал заранее. Пусть Вериса переждет этот период в Элун’аране, меньше глупостей натворит. Джайна в прошлый раз воплощала безумства именно с ее помощью.

Надо было всего на мгновение коснуться артефактом Верисы, но со следопыткой проделать подобное не так-то просто. Кузина резко развернулась, когда Этас был всего в шаге от нее, ударила локтем по его руке и выбила Слезу, так и не коснувшись ее. Инерции движения Этасу хватило, чтобы уронить Верису на землю. Слеза далеко не откатилась, лежала рядом, но Вериска брыкалась, не позволяя рыжему до нее дотянуться или сплести заклинание телекинеза. Она была в хорошей форме, но из всех сестричек Ветрокрылых всегда оставалась самой худенькой, справиться с Этасом быстро у нее не получалось.

– Слезь с меня, извращенец, – прошипела она, чувствительно врезав ему по ребрам.

Прежде чем рыжий успел ответить, Вериса вдруг сжалась в комок, а потом превратилась в маленькую обезьянку. Этас одной рукой крепко, но аккуратно, чтобы не раздавить, прижал ее к себе, а другой схватил Слезу. Через мгновение обезьянка перенеслась в Квель’Талас, а Этас, поднявшись, увидел Весару и застывшего в Ледяной Глыбе следопыта Бесцветных. Похоже, Весара только что спасла ему жизнь. Она мрачно усмехнулась в ответ на его «спасибо».

Джайна, Кейлек и Хроми все еще были заняты своими беззвучными разборками, не обращая внимания на происходящее. Точнее, Джайна отбивалась от пытающегося обнять ее Кейлека, а Хроми переглядывалась с Тирандой. Некоторые из присутствующих удивленно пялились на него и Весару, талассийцы бездействовали. Великий магистр говорил, что без приказа Этаса они не нападут, но рыжий опасался, что они решат перестраховаться.

Рыжий выдохнул и послал вестника Траллу, и хотел было подойти к Джайне, тоже попытаться ее успокоить, и в этот момент заметил на земле матово поблескивающий диск с рычажком – кор’кронское устройство. Этас удивленно вскинул взгляд на своего двойника: зачем же он оставил ценный предмет без присмотра? И заметил, что тот, с деланным любопытством оглядываясь по сторонам, плетет огненное заклинание высокой концентрации.

Не отказался от своего плана убить Джайну, когда у Этаса будет твердое алиби! Благодетель, троллья бабушка его поцелуй!

Рыжий кинул в него чарами немоты – успел только потому, что двойник хотел одним ударом наверняка пробить все возможные щиты и убить архимагиню. Плетение прервалось, и двойник бросил на Этаса разъяренный взгляд. Теперь, когда они стояли уже достаточно близко друг к другу, многие уже заметили, что Этасов тут двое, и значит, один из них опасен. Рыжий поспешил к своему двойнику, чтобы увести его отсюда, заодно продемонстрировав всем, что они оба мирные.

– Некоторых жизнь ничему не учит, – с невыносимо знакомой едкой интонацией прокомментировал двойник и растворился в воздухе.

И хвала Солнцу, одной головной болью меньше.

Рыжий обернулся к Джайне и облегченно выдохнул: к ней уже подбежал Тралл, почему-то в сопровождении короля Вариана.

Шаман взял Джайну за руку и попытался что-то сказать, но, разумеется, его никто не услышал. Рыжий проскользнул к ним ближе, незаметно поднял и выключил устройство. Все были заняты наблюдением за молчаливой перепалкой, и на него никто не обратил внимания. Ну как, не обратил – не прореагировал. А вот в том, что Джайне кто-нибудь обо всем потом доложит, Этас почти не сомневался: вот замороженный верискин следопыт, например, куда-то подевался – наверняка спрятался и шпионит. Надо будет потом придумывать убедительное объяснение или честно признаваться про пророчество.

Осознав, что снова способна говорить и колдовать, Джайна принялась давить магической энергией и орать. Досталось всем. Вариану – за то, что не позволил Траллу казнить Гарроша еще в Оргриммаре. Хроми – за отказ немедленно найти беглецов или организовать Джайне встречу с главой Бронзовой стаи. Кейлеку и Тиранде – за то, что отказываются поддержать ее. Отсутствующим здесь Тажаню Чжу и Бейну досталось за плохую организацию суда и охраны и за защиту маньяка. Траллу – за то, что в свое время притащил Гарроша в Азерот, а потом назначил вождем. Собственно, шаману досталось больше всех, за все грехи Гарроша.

«Не ссорься с ним, ему еще тебя успокаивать!» – подумал рыжий. Светло-зеленое лицо Тралла приобрело болотный оттенок, наверно, это было признаком гнева. Надо ее переключить, пока совсем его из себя не вывела.

– Сколько страсти, – язвительно протянул Этас Джайне на ухо. Длинноухая Тиранда, конечно же, услышала, драконы тоже, зато остальные не узнают, как он подло подрывал авторитет главы Кирин-Тора, нарываясь на нее. – Полегче, Джайна, шаман женат.

– Не лезь! – рявкнула она, повернувшись к нему всего на пару мгновений.

Этас вовсе не желал услышать в свой адрес порцию безумных обвинений, но тот факт, что от него попросту отмахнулись, как от надоедливой незначительной букашки задел его самолюбие. Он тут Азерот от нее спасает, а она даже не рассматривает его как противника!

Однако уловка возымела желанный эффект: Тралл воспользовался перерывом в обвинениях, чтобы успокоиться. Быстро он, не иначе какую-то шаманскую технику медитации применил.

– Джайна, мы же договорились, – мягко пробасил он. – Мы обязательно вернем Гарроша!

Джайна в ответ послала его далеко и надолго и, отойдя на шаг, сложила пальцы в исходную позицию для чародейского потока. Этас бросил в нее чарами немоты – с такого расстояния попасть нетрудно, – и вот теперь-то она обратила свой гнев на него. Находиться под ее сверкающим арканной энергией взглядом было жутко. Огонь Скверны в глазах соплеменников, впервые увиденный им в Квель’Таласе, не пугал тогда Этаса столь сильно.

Очень хотелось сказать ей что-нибудь вроде «Давай сейчас вернемся в Даларан и спокойно поговорим», но рыжий боялся подставить под удар находившихся там Похитителей Солнца. Здесь, по крайней мере, их подстраховывают талассийские маги, хотя с великого магистра станется и от Сурдиэля потребовать боевой готовности.

Можно было порадовать ее новостью о смерти предателя-Талена, но вдруг такая кровавая радость только подстегнет ее жажду отомстить всему миру? Рыжий с безнадежной тоской покосился на возвышающуюся над ними громаду Храма. Вот сейчас еще одна порция блага от Небожителей не помешала бы, например мудрость от Нефритовой Змеи. Что сказать этой девице, чтобы она угомонилась?

– Твои интриги, – прошипела Джайна, как только чары немоты спали, – у меня уже…

Она взмахнула рукой, чтобы показать, где именно у нее означенное явление, и Тралл ловко перехватил ее запястье и развернул чародейку к себе лицом. Тонкая женская ручка в его зеленой лапище смотрелась пугающе хрупкой, но орк не обманывался кажущейся беззащитностью своей противницы, выигранные секунды не терял попусту.

– Джайна! Клянусь, я найду Гарроша, где бы он ни был. И убью его! – грозно и решительно объявил он.

Разъяренное выражение на лице чародейки сменилось… каким-то другим. Этас никак не мог уловить ее настрой, но скорее всего, это были настороженность и подозрительность.

Тралл, вдохновившись тем, что нащупал нужный рычаг, продолжил развивать тему.

– Гаррош не хочет учиться ничему хорошему. Я убью его сам. И никто мне не помешает.

Произнося последние слова, он покосился на короля Ринна, но тот сделал каменное лицо и вообще принял вид человека, которого происходящее не касается совершенно. Хорошо хоть не вмешивался, подстегивая джайнину кровожадность.

– Я… тебе верю, Го’эл, – медленно произнесла Джайна, назвав орка его шаманским именем.

Он улыбнулся и выпустил ее руки из своей хватки. Она устало прикрыла глаза, а когда снова открыла, сияние тайной магии в них погасло.

– Мне нужно отдохнуть, – проговорила Джайна и, красиво взмахнув белыми локонами, свалилась в обморок на руки жениху.

Этас, вымотанный сегодняшними событиями, с удовольствием последовал бы ее примеру, да ловить его было некому – разве что только сильного мужчину с большим мечом посмущать. Он, вежливо расшаркавшись с присутствующими, побрел по направлению к домику, отведенному под нужды кирин-торцев. По пути послал вестников Хаторелю, Сильване и Роммату, сообщая, что все закончилось, Волшебницу угомонили. Первым двум намекнул, что не против за это выпить. Кузина отказалась, сославшись на дела.

Сильвана, наверно, в ярости из-за побега Гарроша, подумал Этас. Во время беготни по Храму он ее не видел: может, сражалась с самой собой, а может – искала способ догнать и убить беглеца.

Из воздуха соткался серебристый ястреб. Этас протянул ему руку и тут же залился краской стыда. Совсем забыл о своем телохранителе, а тот теперь с ума сходит, оттого что не может в этой неразберихе отыскать своего подопечного, а тот еще и вестников от него игнорирует. Рыжий ответил, что у него все нормально и сделал себе мысленную пометку выплатить Ворриэлю премию. Все-таки без предупреждения потащил его в опасное место, тот, вполне возможно, был ранен и как бы даже и не убит и снова воскрешен – иначе бы нашел Этаса раньше. Рыжий вздохнул, подумав, что не признается Ворриэлю, что его отсутствие было только к лучшему: не пытался утащить Этаса в безопасное место. Как бы рыжий спасал Азерот от Джайны, если бы его принудительно телепортировали в Даларан под предлогом «я отвечаю за вашу безопасность, а не за мир во всем мире»?

Телохранитель примчался через несколько минут: пожелал убедиться лично, что с Этасом все в порядке. Судя по виду его мантии, точнее, того, что от нее осталось, Ворриэлю пришлось испытать на себе ледяное пламя бывшего Аспекта Магии.

Ворриэль не ругался, помня о субординации. Он лишь смиренно попросил смотреть по сторонам, прежде чем бросаться на защиту прекрасной дамы. Этас в ответ долго извинялся, а потом клятвенно пообещал предупреждать, прежде чем ввязываться в опасные авантюры.

Ворриэль ушел отдыхать, а вскоре появился Хаторель с двумя бутылками пандарийского вина. Рыжий, смакуя нежный сладковатый аромат солнцефруктов, пытался осмыслить все, что сегодня случилось. Мысли никак не хотели собраться в голове стройными рядами, постоянно перескакивали с одного на другое.

Что же за безумная придурь грозила Азероту? Кого Джайна в итоге обвинила бы в организации побега? И что было бы потом? Кирин-Тор отправился бы сражаться с Бронзовой стаей? Или снова осаждать Оргриммар?

Потом Этасу пришло в голову, что его мстительный двойник все-таки очень помог ему сегодня и, возможно, спас Азерот от еще одной войны. Двойнику повезло, что Джайна в своем безумии не догадалась поискать источник немоты или списала такой долгий эффект на воздействие, например, Небожителей.

А все-таки жаль, что двойник Этаса так быстро исчез. А то рыжий хотел посоветовать ему не заглядываться на Роммата, все равно отношения с ним – отнюдь не подарок судьбы. Лучше бы обратил внимание на Халдарона. Впрочем, зная себя – когда бы он слушал мудрые советы?

Рыжий вздохнул, глотнул еще вина, и с сожалением подумал, что Вериска теперь на него злится за принудительную телепортацию. Недолго продлился мир между ними – всего три дня, – и Этас сам его первым нарушил. Но что поделать, он еще долго не сможет доверять младшей кузине. Лет двести – пока не повзрослеет и не поумнеет.

Этас сотворил вестника Верисе: с извинениями, указанием адреса элун’аранского дома Аллерии и обещанием телепортировать ее в Даларан завтра же.

Серебристый ястреб вернулся обратно довольно быстро. Сообщение Верисы состояло из потока брани и обещаний мучительной смерти. По существу же были всего две фразы: «Я в тюрьме в Элун’аране! Вытащи меня отсюда немедленно!».

========== Глава 66. Заговор ==========

В суматохе вокруг Джайны, Этас и не заметил, что Весара, которая помогла ему избавиться от бледной обезьяны, вдруг куда-то исчезла. А потом он пошел пить с Хаторелем и вообще не вспомнил о жаждущей мести чародейке. Его вина. Недосмотрел. Весара видела, что он воспользовался Слезой син’дорай, и, несомненно, узнала артефакт, когда-то позволивший ей спастись из Даларана.

О том, что это дело рук Весары, Этас предположил, как только получил ответ от кузины. Отправил син’дорейке вестника, и она подтвердила его догадку. Пришлось оставлять в Храме Белого Тигра вместо себя Хатореля и отправляться освобождать бледную обезьяну самому. Вериса и Весара в одном городе и без присмотра – это страшно.

Кузина, разумеется, была в бешенстве. Чары смены формы спали с нее, как только она оказалась в Элун’аране, и не успела она оглядеться вокруг и сообразить, что происходит, как на нее набросилась Весара. В этот раз – по-умному, не с кулаками, а заклинаниями. Чародейка заключила ее в Ледяную Глыбу, после чего созвала стражу, уверяя, что эта женщина пыталась ее убить. Разъяренный вид бледной обезьяны, ее попытки добраться до ненавистной магички и гербовая накидка Серебряного Союза говорили сами за себя, а саму следопытку Весара потом держала под постоянно обновляемыми чарами немоты, не позволяя той опровергнуть ее версию.

Верису довольно бесцеремонно скрутили и сопроводили в околоток. По пути чары немоты, разумеется, спали, и она сообщила свое имя – эту часть истории рыжий узнал уже от стражников и самой кузины. В документах задержанная именовалась как «Вериса Ветрокрылая – ???». Бледная обезьяна уехала из Квель’Таласа сразу после совершеннолетия, а за последние десять лет вообще ни разу тут не появлялась, даже с Аллерией предпочитала встречаться в Даларане. Неудивительно, что никто ее в лицо не знал. Вериса была похожа на Аллерию, но не настолько, чтобы узнать, когда они не стояли рядом, да и не так часто видят простые стражники командующую армией. Словом, Верисе не поверили и решили держать до выяснения всех обстоятельств. Весара настаивала на версии опасной незнакомки-агрессорши, а один из стражников, который был Похитителем Солнца, но не пожелал возвращаться в Даларан, главу Серебряного Союза предпочел не узнать, скорее всего, намеренно.

Бледная обезьяна требовала, чтобы к ней привели генерала Аллерию Ветрокрылую, главу Кирин-Тора или самого короля Солнечного Скитальца, которые смогут подтвердить ее личность. На всякий случай (вдруг не врет) стражники смеяться над ней не стали, но и беспокоить высокопоставленных особ, разумеется, не спешили. Послали запрос в Даларан, но бюрократия – дело долгое.

Этас в околотке Весару не застал, стражника-Похитителя Солнца решил не выдавать, личность Верисы подтвердил. Вежливо попросил стражников удалить все свидетельства задержания и о случившемся не болтать, придав веса своей просьбе некоторым количеством серебра и напоминаниями о влиятельности старшей сестры бледной обезьяны.

Вериска потом непременно нажалуется Аллерии, и если просто выполнявшим свою работу стражникам ничего не будет, то Весару придется отстаивать лично. Опять.

Таким образом, Этас быстро разрулил всю историю и избавил обеих участниц конфликта от неприятностей. Однако слов благодарности не услышал ни от одной. В его непричастность бледная обезьяна не поверила, уж больно слаженно они с Весарой отправили ее в Квель’Талас. Дорогая сестричка пообещала отомстить ему чем-то аналогичным, Этас напомнил ей, что она сделала это год назад.

Разозленный обвинениями и угрозами, он отказался телепортировать бледную обезьяну в Даларан и посылать вестников Бесцветным. Денег у Верисы с собой было немного, да и сложновато ей будет найти в Элун’аране чародея, готового оказывать ей услуги не втридорога: маги-то тут были многие из числа бывших даларанцев, квел’дореев они недолюбливали, и многие их коллеги захотят проявить солидарность. Как Вериска будет выкручиваться, Этас не знал и не желал знать. Пусть ждет, пока Джайна вспомнит о ней или торчит тут до возвращения Аллерии – та обещала быть в столице через неделю. Ну и тролль с этой Верисочкой, она же следопытка, так пусть идет в лес и охотится.

Итого, мир между кузенами продлился ровно три дня.

С Весарой вышло еще обиднее. Этас начал разговор с того, что искренне признал, что восхищен ее способностями к импровизации. У Весары были секунды, чтобы придумать и реализовать план, который поставит Верису в точно такое же положение, что было у Похитителей Солнца во время чистки: сдавайся на милость тех, кто тебя ненавидит или умри при сопротивлении аресту как опасная преступница. Но с местью пора завязывать! Вериса не станет молчать о случившимся, и поутихшая вражда между двумя частями народа снова может обостриться.

Этас злился на Роммата за то, что тот запретил вражду с Фанлиром, но теперь ему самому пришлось поступить так же. И необходимо было сделать это лично, чтобы за Весару, члена его команды, за которую он все еще отвечает, не взялись Аллерия и Роммат.

Разговор вышел тяжелый. Этасу пришлось выслушать кучу обвинений и кровожадных призывов, и он невольно подумал, что его двойник, призванный Кайрозом, наверняка свою месть Джайне проворачивал вместе с Весарой – он же говорил «мы прикончили». Да в одиночку такое и не сделать, Джайна одна по темным лесам не шастает.

Этас упирал на то, Весара уже дважды подстроила главе Бесцветных пакость, жажда мести должна быть частично удовлетворена. Но на понимание Весары рассчитывать не приходилось. Она была обижена на него за запрет, и слово «предательство» все-таки прозвучало. И, снова вспомнив своего двойника, Этас подумал, что тот не стал бы разводить сопли от того, что не может угодить и понравиться всем. И в этом вопросе – только в этом, ну и еще во владении боевой магией, – не мешало бы брать пример с него.

Увещевания и взывания к разуму не действовали. Весара хорохорилась, что не боится ответных действий Вериски, потому что уже все потеряла и ей больше нечего бояться. А в вопросе интересов эльфийского народа придерживалась позиции «нет прощения отступникам». В конце концов, Этасу пришлось пригрозить самолично запереть ее в лечебнице для душевнобольных лет на сто-двести, если будет продолжать создавать проблемы.

Разошлись взвинченные и недовольные друг другом, но согласие прекратить мстить Этас все-таки получил. Хотелось верить, что более честное чем то, что он в свое время дал Роммату. По крайней мере, рыжий проследил за полнотой формулировки обещания.

В Квель’Таласе была уже ночь, когда он туда телепортировался, и со всеми этими разговорами он провозился до обеда. Бесконечный проблемный день, начавшийся еще речью Обвинителя на суде, пора было завершать. Поэтому рыжий перенесся в Даларан, проигнорировал настойчиво машущего крыльями перед его носом серебристого ворона – наверняка, джайниного, – и завалился спать.

А вечером у него была «приятная» беседа с главой Кирин-Тора. Джайне хватило честности понять, что сама не паладин. Обвинения в том, что он втайне от нее плетет интриги, дабы спасти Азерот от нее самой, звучали нелепо. Джайна это понимала и оттого все больше злилась. В итоге Этас предложил обоим сделать вид, будто она его отругала, он пообещал так больше не поступать, а она ему поверила. Джайна закатила глаза, но других способов закрыть вопрос не придумала и согласилась.

Рыжий уверил ее, что о пророчестве знали только он, его двойник и Тралл: шаман попенял ему за то, что сам не догадался посвятить Сильвану только в первую часть текста, но согласился не расстраивать Джайну правдой. Рассказ Этаса о смерти Талена Джайна выслушала с одобрением, хотя и порадовалась, что «наш Этас» не стал таким же мстительным. Про ее убийство рыжий решил умолчать – вдруг заподозрит, что он и в этой реальности тайно лелеет такие идеи. Она смеялась, что Этас ухитрился и самого себя втянуть в свои интриги и вынудить помогать. Наверно, так и не поняла, что ей грозила опасность.

– А как ты ухитрилась справиться со своим двойником? – поинтересовался рыжий. Он предполагал, что Джайна повторила те аргументы, что приводили ей Кейлек и Тралл, но она удивила его.

– О, я соврала ей, будто беременна, – беспечно махнула она рукой.

Этас вытаращил на нее глаза. Нет, то, что ее двойник не стала нападать на беременную себя, было логично, но почему же она не продолжила вымещать свой гнев на Орде?

– Не пытайся понять, Этас, ты еще слишком молод, – снисходительно улыбнулась она.

А потом они вернулись к насущным делам, и веселье закончилось. Бронзовая стая выяснила, что Кайроз перенес Гарроша в прошлое, создав тем самым еще одну реальность – по крайней мере, так Джайна поняла из сухих объяснений все еще обиженной на нее Хроми. Леди Праудмур была уверена, что Гаррош не будет сидеть тихо, радуясь, что избежал наказания. Поэтому собиралась перекроить бюджет Кирин-Тора, увеличивая затраты на разведку и армию, а также принять меры по усилению Серебряного Союза. И желала получить поддержку Этаса на голосовании.

Теперь Этас понимал, что Джайна не снимет Верису с должности, потому что та вдова Ронина. Лучше бы леди Праудмур почитала память чародея, позволившего ей спастись, продолжая его миролюбивую политику, а не покровительствуя его жене! Да и тролль бы с ней, с Верисой и ее Бесцветными. Джайна снова жаждала войны, и только дай ей волю, как под раздачу попадет не один Гаррош.

Этас глубоко вдохнул и пообещал Джайне сделать все, чтобы она не получила поддержки на голосовании. Она его искренности не оценила. В итоге они оба озвучили страстное желание отправить другого к целителям лечить голову и разошлись прежде, чем разругались в пух и прах.

А через два дня Этас получил вестника от Модеры. Она назначила ему встречу, причем просила соблюдать секретность. Заинтригованный, рыжий, разумеется, ответил согласием. Вечером он под чарами невнимания вошел в отдельный кабинет в выбранной ею таверне, попутно отметив множество чар, защищающих от подслушивания. С Модерой был Карлаин, и, поприветствовав коллег, рыжий узнал, что они ждут еще и Ансарема. Этас присел, согласившись не задавать вопросов до его появления, и покосился на архимагов. Модера выглядела абсолютно спокойной и уверенной. Судя по вопросительным взглядам, которые Карлаин бросал на нее, он, как и Этас, не был посвящен в суть дела.