Текст книги "Похититель Солнца (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 76 страниц)

Что, великий магистр, не все можно скрыть за каменным выражением физиономии, да?!

Этас опустил голову, пряча довольную, торжествующую ухмылку. Ноль эмоций, никаких реакций… Вот только того факта, что архимаг Роммат – живой эльф из плоти и крови, еще никто не отменял, как бы ни хотелось кое-кому прикинуться куском льда или камня.

Наглый кирин-торец, которого никто не схватил за волосы, не оттащил и не вышвырнул за дверь, подбодрил себя мыслью, что если бы великому магистру его действия были противны, тот не позволил бы ему зайти так далеко. Этас осторожно обвел кончиком языка вокруг головки его вдохновляюще твердого члена, а потом обхватил губами, медленно опускаясь ниже. Рыжий оперся ладонью на бедро великого магистра, еще не зная, что следующая возможность полапать его представится ему еще ох как не скоро. Он сделал несколько движений головой вверх и вниз, плотно обхватывая член архимага Роммата губами, а потом выпустил его и снова задействовал язык. И в этот момент рыжему пришла в голову идея, заставившая снова ухмыльнуться во весь рот.

На такое Этас расщедривался редко, но на что не пойдешь ради возможности впечатлить любимого. И, если уж на то пошло, возраст и сексуальный опыт – это важнейшие преимущества рыжего перед его соперником, имеющим общие с великим магистром научные интересы и, как ни неприятно это признавать, ощутимо большую магическую силу.

Этас снова взял его член в рот, потом приподнял подбородок, немного запрокидывая голову назад, и чуть согнул спину, чтобы рот и горло оказались на одной линии – иначе ничего не получится. Высунул язык за нижнюю губу, тихо радуясь, что его лицо невозможно увидеть с такого ракурса. Старательно расслабил всю верхнюю часть тела, вдохнул побольше воздуха, раскрывая горло шире, как при зевоте, и подался вперед и вниз, позволяя члену великого магистра войти глубже, практически во всю длину.

Рыжий медленно выдохнул и столь же аккуратно сделал новый вдох. Глубокий минет – не самое приятное занятие, для того, кто его делает, но если как следует расслабиться, то дискомфорт ощущается меньше. Сосредоточившись, Этас смог взять его член в рот полностью. Потом выпустил наполовину и снова заглотил. Он провел кончиком высунутого языка по складкам кожи на мошонке архимага Роммата, вырисовывая непонятный символ из нескольких петель.

И что, великий магистр, умеет так ваша Солнечная Малявка? Еще лет сто не научится, а потом раз в полвека допроситесь!

Тщательно контролируя дыхание, рыжий продолжил свои действия. Архимаг Роммат стоял спокойно, не толкал член ему в рот сам, что было очень удобно. Такая выдержка вызывала уважение. И в то же время – настораживала. Великий магистр даже руку ему в волосы не запустил. Этаса такое действие обычно раздражало, но во время минета все ручонки к голове тянут, это неосознанно происходит.

Рыжий проглотил скопившуюся во рту слюну, отчего его горло на мгновение сдавило член его партнера. Ни стона, ни хотя бы резкого вдоха в ответ. Никто еще ни разу в жизни так отстраненно на действия Этаса не реагировал, и никто никогда не жаловался, что рыжий делает минет плохо. Да какого тролля?! Этас прекрасно знал, какие ощущения вызывает то, что он сейчас делал, не впервые же в жизни этим занимался, да и все-таки получать оральные ласки ему приходилось значительно чаще, чем дарить их. Разве такое может оставить мужчину равнодушным?

Этас выпустил его член изо рта полностью и поднял голову, чтобы увидеть реакцию великого магистра. Тот даже не смотрел на него. Его лицо, насколько рыжему видно со столь неудобного ракурса, было совершенно спокойным, взгляд был направлен куда-то мимо… Видом из собственного окна, что ли, любуется? Ему действительно не нравится? Или он просто не показывает удовольствия, чтобы и без того обнаглевший кирин-торец не воображал себе лишнего?

Полный абсурд сложившейся ситуации поставил Этаса в тупик. Он никогда не стеснялся прервать процесс на середине, развернуться и уйти, если партнер вел себя оскорбительно, но сейчас архимаг Роммат не делал ничего такого… собственно, он не делал ничего. И претензия по поводу неучастия, бездействия была бы очень странной от того, кто сам пришел и начал приставать. Но, черт побери, такое равнодушие было обидным и унизительным! Этас не знал, что и думать. Почему-то ему и в голову не приходило, что великий магистр может повести себя подобным образом, хотя рыжий прекрасно знал об этой его манере молчать с грозным или бесстрастным выражением лица так, чтобы собеседник почувствовал себя донельзя глупо и неловко.

Рассудив, что если сейчас, не дожидаясь финала, прекратит ласки и с обиженным видом уйдет, то у него уже не будет возможности нормально поговорить и начать отношения с архимагом Ромматом, рыжий вернулся к прерванному процессу. В мыслях был такой кавардак, что Этас попросту приказал себе не думать, не сочинять правдоподобных и не очень объяснений поведению великого магистра.

Этас конечно, не ожидал, что архимаг Роммат, выслушав его признание, тут же заключит его в свои объятья, признается в ответных чувствах и потащит в постель предаваться бурной страсти. Рыжий думал, что они сегодня только поговорят, ну и, кончено, хоть и понимал, что получит отказ, в глубине души надеялся, что один поцелуй ему все же достанется. Но раз уж внезапно дошло до секса, пусть и только орального, можно же и… да хоть за руку взять, если не хочет отвлекать от процесса!

Тишина и показавшееся прежде таким практичным отсутствие встречных движений великого магистра теперь нервировали рыжего необычайно. Он наконец-то имел возможность прикасаться к эльфу, от желания к которому не спал столько ночей, делать ему приятное, но вместо удовлетворения ощущал себя… Как пьяный бездельник, которому вздумалось приставать к мраморной статуе в саду какого-нибудь аристократа-распутника. Конечно, архимаг Роммат ничего ему не должен, но ощущение обделенности и несправедливости никуда не девалось. Разве не ради того, чтобы увидеть удовольствие и радость партнера, эльфы придумали такую штуку как минет?!

Ну и пожалуйста! Если кому-то не нравится, то тролля с два этот кто-то еще раз такое удовольствие от него получит, звучала в голове настойчивая мысль, но Этас старательно запинывал ее обратно на задворки сознания. И в награду за упорство его осенила отрадная идея. Если подумать… Даже если великий магистр не давал своего согласия на происходящее, они все равно сейчас занимались сексом, и возражений по этому поводу не звучало. А поскольку партнер Этаса не походил на идиота, который станет рисковать своим положением, без особых причин изменяя правителю своего государства, то из этого следовало… что они с принцем не любовники и вообще не вместе!

Эта мысль рыжего приободрила, и он, уже нисколько не сомневаясь, что поступает правильно, продолжил ласкать губами и языком его член. Действий или хотя бы заметных реакций со стороны великого магистра так и не последовало. Никаких стонов, даже дыхание, кажется, не участилось. Его руки, спокойно и расслабленно расположившиеся вдоль тела, даже не дрогнули, не то что не потянулись к рыжеволосой голове. Кто бы мог подумать, что привычка партнера держать руки при себе может так возмущать того, кто постоянно раздражался на необходимость отталкивать от себя наглые щупальца любовников. Если бы Этас не ощущал, как напряглись под его пальцами мышцы на бедре великого магистра, так бы и не понял, что финал уже близок. Рыжему даже не пришлось отстраняться или обхватывать член партнера ладонью, потому что архимаг Роммат и не думал, делать движений бедрами вперед, инстинктивно заталкивая член Этасу в горло глубже.

Начать сглатывать нужно на мгновение раньше, чем в горло польется сперма партнера, тогда точно не закашляешься. А еще от этого горло плотно обхватывает головку члена, и в сумме с подступающим оргазмом это приводит к тому, что нормальные, живые и не отмороженные эльфы теряют голову совершенно. Рыжему достался лишь резкий выдох, да и то он не был уверен, что не выдал желаемое за действительное.

Все-таки не понравилось, да? Но как такое может быть? Это же нужно какие-то совсем экзотические предпочтения иметь, чтобы не понравилось…

Этас облизнул губы – от нервов, а не по необходимости, – и поднялся, старательно скрывая волнение. Встав на ноги, он оказался всего в полушаге от великого магистра, и теперь приходилось задирать голову, чтобы смотреть ему в лицо. Близкая дистанция волновала и возбуждала, а вот неизвестность беспокоила и злила. Что великий магистр скажет сейчас? «Это было очень любезно с вашей стороны, а теперь проваливайте»? Все-таки, он не давал своего разрешения на подобные действия…

У архимага Роммата выражение лица было таким, будто он и вправду только вид на площадь Солнца созерцал, а не получал удовольствие. Вот теперь рыжий уже точно не знал, что делать. При наличии хорошо развитого воображения можно было додумать в его глазах усталый вопрос наподобие «Ну и чего еще этому глупому мальчишке от меня надо?». Действительно, на что он еще рассчитывает?

Этас растеряно молчал, глядя на великого магистра. Наверно, сейчас самым правильным было изобразить такое же равнодушное лицо, вежливо попрощаться и уйти, а в следующую встречу сделать вид, что этого визита и вовсе не было? Архимаг Роммат ведь с самого начала ждал от него именно этого. Рыжий загнал обиду поглубже: у него еще будет время от души пожалеть себя и отругать за непонятливость, – и расслабил все мышцы лица, после чего собрал их в абсолютно спокойное выражение.

Он сделал медленный выдох, чтобы быть уверенным, что голос не дрогнет и не зазвенит при произнесении слов прощания, которые должны прозвучать совершенно безразлично. И в этот момент то ли какая-то тень мелькнула в глазах великого магистра, то ли пришла в движение магическая энергия, то ли чуть шевельнулись в едва заметной насмешке губы. Рыжий насторожился. Взгляд архимага Роммата по-прежнему был нечитаем, а лицо – бесстрастно, но раз что-то изменилось, значит, какие-то же эмоции он испытывал по поводу происходящего? Раздражение и нетерпение: когда уже этот надоедливый парень уйдет и оставит его в покое? Или… сомнение?

Этас еще несколько мгновений всматривался ему в лицо, и интуиция подсказала ему, что лучше уйти прямо сейчас. Он все-таки разозлил великого магистра своей назойливостью?

Архимаг Роммат медленно, оставляя возможность уйти, поднял руку и коснулся пальцами ворота мантии Этаса. Рыжий подавил невесть откуда взявшееся желание отступить назад. Он же именно этого и хотел, какой-то реакции, каких-то действий?

Великий магистр расстегнул верхнюю резную пуговицу на мантии рыжего и несильно дернул за вторую. Ну… это предложение раздеться? Да никаких проблем… наверное. Этас был готов смириться с неразговорчивостью партнера, раз уж тот решил отказаться от своей безучастной тактики, но на пару мгновений зазмеившаяся по его губам мрачная усмешка заставляла сомневаться в том, что оставаться здесь – мудрое решение. Не нарвался ли Этас на неприятности? А с другой стороны – в голову приходила только одна форма неприятностей, ради которой необходимо раздеваться, и рыжий был совсем не против такого.

Архимаг Роммат кивком указал Этасу на дверь, к счастью, не ту, что вела на улицу, а с противоположной стороны, и сам направился к ней, не оборачиваясь, проверяя, следует ли он за ним. Да конечно следует, разве рыжий упустит такую возможность! Значит, все в порядке, ему все-таки понравилось? Просто вредничает и не хочет этого показывать. Ну, ничего, Этас никуда не торопится, он вполне может подождать, пока архимаг Роммат привыкнет вести себя с ним более… свободно.

Пусть сейчас великий магистр решил с ним заняться сексом только ради собственно физического удовольствия, а не потому что ему нравится Этас, но для начала и этого достаточно. Даже если первое время их будет связывать только секс, это уже возможность узнать друг друга лучше. Рыжий не будет спешить и требовать больше, чем великий магистр готов ему дать.

Обстановка спальни великого магистра была столь же лаконичной и сдержанной, как и его кабинет. Только вместо артефактов и прочих предметов, которые могли бы подсказать что-нибудь интересное о его привычках и характере, здесь бросались в глаза книги. Кажется, кто-то любит почитать в постели перед сном. Больше всего книг было на тумбочке у кровати и на высоком столике возле двери: наверно, архимаг Роммат после прочтения левитировал их на этот стол, чтобы потом отнести на место, а с утра, собираясь в Ассоциацию, забывал о них. Тот факт, что дом и быт великого магистра не представляли собой абсолютный, идеально выверенный порядок, внушал надежду, что Этаса угораздило влюбиться в живого эльфа, а не в многофункциональный инженерный механизм.

Дальше рассматривать обстановку рыжему было некогда. Великий магистр вперил в него требовательный взгляд, и Этас, помня его последнее указание, сбросил с себя одежду. Он шагнул к архимагу Роммату, вроде бы вполне обоснованно рассчитывая на еще один, на этот раз настоящий, поцелуй. Но великий магистр, даже не позволив дотронуться до себя, бесцеремонно толкнул его на постель. Рыжий поморщился, но возмущаться, разумеется, не стал. Он пододвинулся, садясь на середину кровати, и поднял выжидательный взгляд на партнера. Было бы гораздо проще, если б великий магистр прямо озвучил, как именно хочет сейчас заняться сексом, раз уж не давал больше рыжему действовать самому.

Ситуация напомнила Этасу их разговор после ссоры с Фанлиром, когда архимаг Роммат, сообщая рыжему выясненную информацию о краже Колокола, в отместку за неподчинение заставлял его чувствовать себя неловко, стоять посреди его кабинета. И бросал грозные и строгие взгляды. Такие же, как и в эту минуту. Впрочем, в любом случае, «долго и нежно» Этасу и самому сейчас хотелось меньше, чем неприятностей или когда-то обещанного «не поздоровится».

Встретившись с великим магистром взглядом, рыжий ощутил, как возбуждение и предвкушение, порядком поутихшие из-за отсутствия реакции на поцелуй и на минет, возвращаются с новой силой. Архимаг Роммат подошел к кровати, и, глядя в его горящие демоническим пламенем глаза и ощущая его магическую энергию сокрушительной мощи, – но в этот момент спокойную, неагрессивную, – Этас на мгновение даже усомнился, что происходящее – реальность, а не очередной эротический сон. Вот именно такие сцены он постоянно рисовал в своей голове с тех пор как впервые вошел в кабинет главы Ассоциации.

Раздеться сам великий магистр не потрудился. Он окинул сидящего на его постели голого эльфа (взрослого, молодого и красивого, между прочим!) каким-то задумчивым и вроде бы оценивающим взглядом. Да, пожалуйста, смотрите сколько угодно. Этас, конечно, не был тренированным следопытом с рельефными мышцами, но стыдиться своего тела ему точно было незачем. Находиться обнаженным перед возвышающимся над ним полностью одетым, величественным и грозным, сдержанным и невозмутимым архимагом было немного смущающе, но так даже интереснее.

С любым другим эльфом рыжий не стал бы просто ждать развития событий, а, например, подогрел бы атмосферу завлекающим взглядом (Этас знал, как посмотреть так, чтобы выглядеть действительно соблазнительно, а не глупо) или якобы невинным или наоборот, совершенно не невинным прикосновением. Но сейчас с великим магистром его не оставляло ощущение, что лимит допустимой дерзости сегодня он уже исчерпал.

Великий магистр сел на колени на кровати, затем уверенным и властным, хотя и не грубым, движением взял рыжего за икры и потянул на себя, заставляя придвинуться ближе и расставить ноги. Этас подчинился и откинулся назад, опираясь на руки, согнутые в локтях. Поза была открытая и уязвимая, но это только сильнее возбуждало рыжего. Молчание ему не нравилось, но произнести что-нибудь вслух он тоже не решался, боясь испортить такой долгожданный момент. Архимаг Роммат на мгновение замер, о чем-то задумавшись, пошевелил пальцами, сплетая заклинание телекинеза, и в ладонь ему переместился флакон для зелий.

Предварительных ласк Этасу не досталось вообще. Не то что бы он в них особо нуждался, член и так уже болезненно ныл от возбуждения. Но… как-то неправильно и непривычно так.

Великий магистр вылил на свою ладонь достаточное количество густого зелья и ввел рыжему в задницу палец. После нескольких коротких движений добавил второй. По его лицу совершенно невозможно было понять, увлекает ли его вообще этот процесс… ну, хоть скучающий вид не изображал.

Вытащив пальцы, архимаг Роммат с нажимом провел другой рукой по его груди, заставляя лечь на спину полностью. Жест получился не ласковый и не собственнический, просто механическое движение, указание занять нужное положение. Увидев, что Этас выполнил требуемое, великий магистр спокойным и неторопливым движением ввел в него свой член.

Поведение этого эльфа во время поцелуя и орального секса, наверно, должно было намекнуть, как все будет происходить дальше, но рыжий почему-то был удивлен и растерян. Все действие сводилось к чисто физическому аспекту, да и то…

Этас потянулся к партнеру, желая коснуться его, но тот несильно шлепнул его по руке, не позволяя. Почему нельзя? Со стороны архимага Роммата это была вовсе не попытка продемонстрировать свою власть над ним, чем грешили многие любовники Этаса, и не стремление дать рыжему возможность расслабиться, отдохнуть и просто получать удовольствие самому. Это было просто ограничение, чтобы близости было не больше, чем необходимо для собственно полового акта.

Поняв, что архимаг Роммат не намерен отвлекаться на ласки, Этас потянулся к своему члену, не собираясь оставлять себя без удовольствия, но снова получил по рукам. Рыжий подумал, что, может быть, его партнер хочет заставить его кончить без рук. Этас, наверное, мог бы: вот этот взгляд, который не давал ему покоя еще со времен бегства из Даларана и падения с высоты, и ощущение горячих сильных рук на его бедрах будоражили кровь невероятно. Темп и амплитуда движений нарастали, рыжий уже чувствовал, как сжимаются мышцы, еще плотнее обхватывая член великого магистра в преддверии сладкой судороги оргазма. Но немного все равно не хватало. Хоть бы просто погладил по животу или по ногам – уже было бы достаточно. Игнорировать запрет на прикосновения Этас не решался.

Когда он представлял себе близость с архимагом Ромматом, он так и думал, что это будет довольно жесткий секс, с глубоким проникновением и резкими сильными движениями. Но не предполагал, что настолько. Рыжему теперь даже было больно, хотя и не в такой мере, чтобы просить великого магистра остановиться или двигаться медленнее. Мелькнула мысль, что королевский отпрыск архимагу Роммату такого бы не позволил, да тот и сам не пожелал бы так обращаться с его высочеством, а тут пользовался возможностью действовать так, как нравится, не задумываясь об удобстве партнера. Этас задвинул эту мысль подальше: великий магистр не стал бы изменять принцу, он не такой.

Рыжий резко втянул воздух. Черт, ну правда же неприятно. Он почувствовал, как внутри него член архимага Роммата твердеет еще сильнее, а руки, до этого лишь спокойно придерживающие его бедра, впиваются в тело. Этас не отрывал взгляда от лица эльфа, которого любил и желал до слабости в коленях. Но увидеть выражение удовольствия в его глазах не удалось: великий магистр отвел взгляд за мгновение до того, как кончил в него. Рыжий подавил разочарованный вздох. Ну ладно. Не в последний же раз – точнее, очень хочется верить, что не в последний раз, – они занимались сексом.

Этас сел на постели: перед продолжением ему хотелось все-таки получить поцелуй. Однако великий магистр проигнорировал потянувшегося к нему рыжего чародея. Молча встал с кровати, сплел очищающее заклинание, а потом привел в порядок одежду. Поймав удивленный взгляд Этаса, коротко указал ему подбородком на стул, на который тот сбросил свою одежду, и, чтобы не мешать ему одеваться, «тактично» вышел, даже не подумав позаботиться о его удовольствии.

Что? Почему?

Рыжий недоуменно и обиженно захлопал глазами. Он встал и медленно натянул на себя свои вещи, злясь, когда ткань задевала все еще ожидающий внимания ставший болезненно чувствительным член. Этас ощущал, как от переполняющих его далеко не радостных эмоций разгораются на щеках алые пятна.

Вот и все… Сейчас отошлет его, как сделавшую свое дело жрицу любви.

Рыжий ощущал себя вещью, которую использовали по назначению, когда она вдруг подвернулась под руку, а потом выбросили за ненадобностью. Или просто, раз уж глупый кирин-торский мальчишка столь настойчиво напрашивался, то великий магистр решил оттрахать его так, чтобы больше уже точно не захотелось?

Ну так и отказал бы сразу, зачем же так-то?!

Понятно, зачем. Этас ведь сам уже думал о том, что с отказом не смирится, будет пытаться чаще видеться, больше общаться. Будет ревновать и претендовать на его внимание. Потому великий магистр и довел ситуацию до такого, чтобы в глупую рыжую голову больше не приходила мысль, что ему тут что-то светит. Чтобы обида и оскорбленная гордость надежно держали наглого кирин-торца подальше. Ну что сказать? Тактика оказалась эффективной, черт побери!

Этас старательно стер с лица признаки любых эмоций и вышел в гостиную. На что он вообще рассчитывал? Знал же, что великий магистр его еле терпит!

Архимаг Роммат расположился на диване и, ожидая, пока кирин-торец соберется, просматривал новостные сводки в элун’аранской газете. Это совершенно обыденное, домашнее действие показалось рыжему дополнительным оскорблением. Будто в доме великого магистра никакого Этаса не было, и ничем они в его спальне только что не занимались! И вообще, не так уж и долго он одевался, чтобы нельзя было дождаться, а не переключаться на свои дела! Рыжий повернулся к нему, вдохнул воздуха, желая сказать, что больше не побеспокоит его.

– Вам пора, Этас – спокойно произнес архимаг Роммат, бросив на кирин-торца короткий взгляд поверх газеты.

О, ну конечно, этот тип никогда не испытывал проблем с тем чтобы выпроводить надоевшего визитера!

Никогда больше Этас не придет к нему!

========== Глава 40. Следопыты ==========

Еще с первых дней возвращения в Даларан рыжий понимал, что встречи с Верисой ему не избежать, рано или поздно они, если не столкнутся случайно в коридорах Фиолетовой Цитадели, так окажутся одновременно на каком-нибудь официальном мероприятии. Однако его вполне устраивал тот факт, что после ареста они не виделись еще ни разу. Как теперь вести себя с ней? Вериса не «не вмешалась», она лично организовала всю эту резню, не смягчив, а, вполне возможно, даже ужесточив приказ главы Кирин-Тора бросить в темницу Похитителей Солнца. Этас не считал, что должен забыть все обиды и простить ее, а даже если бы и считал – все равно не смог бы. Он не хотел ее видеть и вообще не хотел ее больше знать. Он вовсе не отказывался от родства с Верисой, это она сама отказалась от него, когда с маниакальным энтузиазмом командовала убийствами его друзей и соплеменников и злорадствовала по поводу предстоящей мести Этасу.

Рыжий не знал, ненавидела ли она его все эти годы, когда он считал их отношения увлекательной родственной грызней и соперничеством двух равных друг другу эльфов, или только в последний год, когда Орда убила Ронина. Но теперь это уже не имело значения. Вериса показала свое истинное отношение к нему, и больше им двоим не о чем было говорить. Но их должности были таковы, что рано или поздно такая необходимость возникнет, это и огру понятно.

Даже если бы рыжий специально выбирал или подстраивал идеальный момент для встречи, вряд ли он смог бы придумать лучше, чем вот это совершенно случайное столкновение. Но все равно был расстроен, хоть и думал, будто теперь уже точно знает, что из себя представляет его кузина.

Этас сидел за столиком в «Приюте Фокусника» в компании квел’дореев магистра Таэлиса и жрицы Алессо, пил чай с пирожными и имбирными кексами и от души перемывал кости Серебряному Союзу. Дела у Бесцветных шли неважно. Служителей Света в их рядах не осталось вообще. Понятное дело, в помощи раненым даларанские целители не откажут, но на заданиях придется обходиться без них или рисковать пользоваться услугами наемников неизвестной квалификации. Чародеи в Союзе еще были, но мало. Архимаг Зурос был мертв, так же как и Ратаэлла, а Таэлис покинул Серебряных, уведя с собой всю свою команду и многих бывших подчиненных тех же Ратаэллы и Зуроса.

Из высокоэффективной «великолепно сбалансированной» армии, которая так нравилась Ронину, и о которой после Зул’Амана с уважением отзывался Халдарон, Бесцветные превратились в обыкновенное войско вооруженных обезьянок под командованием малоопытной фанатички. Теперь они уже не смогут оперативно и без шума снять магическую защиту со входа в син’дорайский квартал. Много чего не смогут.

Да еще и Нараси Снежная Заря, одна из командиров следопытов, опытный боец, долгое время бывшая у Верисы в фаворе, теперь, хоть и не вышла из Серебряного Союза, но составляла теперь некую оппозицию Ветрокрылой. Эту новость рассказал сейчас Этасу Таэлис, у которого контактов среди Бесцветных было побольше, чем у Похитителей Солнца.

– Поговаривают, что Нараси тоже может подать в отставку. У нее есть родственники в Квель’Таласе, и теперь, когда Солнечный Скиталец разрешил талассийским изгнанникам вернуться, она может решить, что лучше строить карьеру там, – добавил Таэлис.

В его спокойном и невозмутимом тоне рыжему послышалось легкое злорадство. Этасу было трудно представить себя на месте чародеев Бесцветных и понять, как те должны были себя чувствовать, когда их отправили арестовывать их соседей и смотреть как друзья и соратники беспричинно убивают себе подобных. Должно быть, это ужасно – осознавать, что тебя втянули в такое и сделали соучастником массовых убийств.

– Зато вместо Нараси Вериса приблизила Эллеан, – скривилась Алессо. – Знаете ее, Этас?

– Эмм… капитан Эллеан Гребень Волны, бывшая талассийка, – припомнил рыжий. – Белобрысая, губки бантиком. На Серебряном Турнире помогала.

Хаторель наверняка мог рассказать о ней больше, но поскольку прежде Эллеан в число верискиных приближенных не входила, Этас и не держал в голове информацию о ней.

– Ваших терпеть не может, – сообщил Таэлис и с видимым отвращением добавил: – Отличилась… на арестах.

Рыжий поджал губы. Слушать о том, как от Верисы сбежали ее подчиненные, ужаснувшиеся учиненных ею злодеяний, было увлекательно. Перечисляя в голове все эти известные имена, он радовался, что талантливые и умные эльфы больше не состоят в Серебряном Союзе. Бесцветные избежали наказания от Праудмур и Солнечного Скитальца, им не смогут отомстить Похитители Солнца. Но они наказали себя сами, ослабив свою организацию, лишившись самых полезных своих членов. Однако, как бы ни хотелось потешить свою жажду справедливости мыслью, будто Серебряные развалили свой Союз, Этас напомнил себе, что их рано сбрасывать со счетов. Их меньше, но теперь они еще более агрессивные и фанатичные. Нужно быть начеку и держаться от них подальше.

Этас любезно уступил даме последнее пирожное, над которым столкнулись их пальцы. Алессо благодарно улыбнулась ему, вгрызлась в воздушное слоеное тесто и вдруг сощурилась, глядя рыжему за плечо настороженно и хмуро. Этас обернулся, догадавшись, что в таверну заявился кто-то из ее бывших соратников, и увидел стремительно приблизившихся к нему Ионира и Ворриэля, которые до этого располагались за соседним столиком, чтобы наблюдать, но не мешать беседе. Когда стражи привычно встали по обе стороны от него, уже не заслоняя вид, рыжий увидел стоящую в дверях квел’дорейку. Полуденное солнце, в Нордсколе никогда не оказывающееся прямо над головой, радостно заглядывало в «Приют Фокусника» и, запутавшись в волосах эльфийки, заставляло их сиять, как будто они были сделаны из бриллиантов или осколков звезд. Леди выглядела сейчас юной и невинной, как ангел из человеческой религии. Однако теперь уже весь Даларан, если не весь Азерот, знал, что своей кровожадностью и вероломством она с легкостью могла посоперничать даже с самой настоящей демоницей.

Вериса, прислонившись плечом к дверному косяку, смотрела на своих бывших подчиненных, обедающих в компании лидера скверноглазых даларанцев, и лицо ее не выражало ничего. Этас почувствовал, как Алессо мягко взяла его за руку, наверно, с целью удержать от опрометчивых слов и поступков. Да незачем, он не собирается доставлять бледной обезьяне удовольствие публичным скандалом.

– По-моему они там все давно ни с кем не воевали и теперь им агрессию девать некуда, – фыркнул Этас, отвернувшись от Верисы и продолжив прерванный разговор со жрицей и Таэлисом. Последний переводил взгляд с Этаса на стоявшую где-то за его спиной Верису и выглядел несколько растерянным.

Сохранять видимость спокойствия с каждым мгновением становилось все труднее. Рыжий чувствовал, как изменилась, готовясь к сражению, магическая энергия Ворриэля и Ионира, видел, как чуть повернул голову Таэлис, наверное, следя взглядом за приближающейся к их столу следопыткой.

Зачем ты это сделала, Вериса?

Этот вопрос мучил его много дней, но рыжий не собирался произносить его вслух. Знал бы Ронин, странный, но миролюбивый парень, сколько крови прольет его любимая женушка…

– Привет, Этас! Что-то тебя совсем не видно, – весело, непринужденно, торжествующе, проговорила она. Даже не поворачивая к ней головы, рыжий чувствовал, что она улыбается. – Боишься высунуть нос из-за ваших не-при-ступных зачарованных стен?

Таэлис хотел что-то сказать, но Этас послал ему предупреждающий взгляд. Тот поморщился, но принял невысказанное предложение просто проигнорировать фанатичку.

– Да вы знаете, ничего масштабного последнее время не было, но по мелочам-то опасностей хватало, – возразил Этасу квел’дорайский чародей таким тоном, будто сам удивлялся, что столь правдоподобное объяснение оказалось неверным. Рыжий же с трудом сумел сосредоточиться и вспомнить, о чем только что шла речь. А, что Серебряный Союз застоялся без сражений, потому и начал бросаться на своих соседей.

– Сначала наркоманы и ордынцы, теперь еще и дезертиры. Твои приятели, Этас, под стать тебе самому, – не оставляла надежды затеять ссору Вериса.

Не получив ответа, она сделала несколько шагов, обходя их стол так, чтобы оказаться за спиной Алессо и видеть лицо рыжего. А потом выразительно указала кузену взглядом на замерших за его спиной телохранителей и усмехнулась. Она явно посчитала эту меру предосторожности показателем трусости Этаса и напоминанием о своей победе в противостоянии Серебряного Союза и Похитителей Солнца. Это напоминание было ей приятно.