Текст книги "Похититель Солнца (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 72 (всего у книги 76 страниц)

– Ты. Спал. С моим. Мужем. Или нет?!

Начало фразы она произносила раздельно, печатая каждое слово, а в конце сорвалась на истеричный визг. Рыжий вздохнул. Это что, единственное, что волнует эту девицу? Она что, всерьез про них так считала?!

– Ни разу в жизни я с ним не спал, не трахался, не целовался, не получал от него таких предложений и вообще никогда не думал о таком!

Под конец фразы и он тоже не смог сдержать эмоции и повысил голос.

– Но ты говорил…

– Это ты говорила!

– Докажи!

Этас выругался. Ему что, пойти выпросить у Кайроза Видение Времени и потом демонстрировать Верисе свою жизнь за последние десятилетия?

– Человеческие мужчины вообще не в моем вкусе, – пробурчал он. – Тем более, бородатые.

– А если бы он сбрил бороду? – не отставала она.

– Вериса! С бородой или без – он оставался бы твоим мужем! Я что, совсем, что ли, сволочь, по-твоему?

Она принялась что-то объяснять, но невнятно, потому что опять начала реветь в три ручья. Однако общую идею он уловил: она все это время была уверена, что Ронин ей лгал, будто никогда не спал с Этасом. А Джайна, по ее мнению, из политических и просто благих побуждений врала, будто Ронин героически отдал жизнь за свою жену, а не случайно погиб во время взрыва, не успев телепортироваться.

Этас, проглотив рвущиеся прозвучать обвинения в идиотизме, неловко пробормотал:

– Ну, вот видишь, никто тебе не врал.

Он погладил ее по голове, и она сама (сама!) шагнула к нему, утыкаясь лбом в его плечо. Рыжий обнимал ее, думая о том, что Ронин отдал жизнь за Верису, и поэтому она у Этаса все еще есть. И надо не злиться на Вериску за ее горе и дурость, а просто поблагодарить Ронина, мысленно сказать ему спасибо за спасение кузины, за возможность видеть ее, обнимать, ругаться с ней.

Она обнимала его в ответ, и, продолжая гладить ее по голове, Этас чувствовал, что любит ее. Вот эту зареванную идиотку, дурную кровожадную маньячку, которая на ровном месте мотала всем нервы пустой ревностью, которая обвиняла его в предательстве и куче прегрешений, а потом решила изобразить из себя бескомпромиссную военачальницу и решительного политика.

Непутевая младшая сестричка. Глупая, невыносимая. Но своя.

Этас на мгновение устыдился всех своих подколок и провокаций, когда он намеренно разжигал в ней ревность. Но разве он знал, что она это всерьез?

Он услышал звук открывающейся двери – наверно, Ворриэль или Хаторель пошли его искать, забеспокоившись, что он не возвращается после перерыва. Антимагическое поле помешало ему наложить на дверь запирающие чары, а теперь их прервали в неловкий момент. Этас не стал поворачиваться, чтобы никто не увидел его лицо тоже мокрое от слез – за компанию с Верисой, не иначе.

Низкий мужской голос пробормотал извинения, а потом как-то безнадежно и иронично выдохнул: «Эльфы!». Голос был знакомый, но кому именно он принадлежал – рыжий не понял. Но не кто-то из своих, да и с чего бы своим удивляться поведению эльфов? Плохо. Этасову рыжую шевелюру и накидку Похитителей Солнца трудно не узнать, теперь могут пойти слухи про него и бледную обезьяну. И домыслы, с какой целью они уединялись.

– Кто это был? – спросил он у Верисы, когда непрошеный визитер ушел.

– Вариан и Кейлек, – усталым, безразличным тоном ответила она. Наверно, переживания вымотали ее. Она не спешила отлипать от кузена и теперь практически висела у него на шее.

– Ты сгубила мою репутацию, – вздохнул он.

– Все равно не женюсь, – буркнула она ему в плечо.

– И хвала Солнцу.

Перерыв уже должен был закончиться, но Вериса не пожелала возвращаться в зал, и они вышли пройтись по террасе. Этас напрягся, увидев в одном из проходов Сильвану, но сестрички переглянулись с заговорщическим видом, и Вериса поинтересовалась, не хочет ли он прогуляться где-нибудь в другом месте. Один. Похоже, Сильвана уже начала реализовывать свой план примирения и, кто бы ни стал его жертвой, результат был впечатляющим.

Этас вернулся в центральную часть Храма и даже успел войти в зал до объявления об окончании перерыва. Проходя к своему месту, он поймал чуть вопросительный взгляд Весары и порадовался, что это не она застала его обнимающимся с кузиной. Он испытывал смешанные чувства: и стыд, за то что рад примирению с виновницей резни, и раздражение, что Весара никак не может оставить мысли о ненависти и мести. А как она их оставит? После резни прошло уже больше года, но как могло время облегчить ее боль, если это все были дни, когда рядом с Весарой не было ее сыновей? Ожидать от нее прощения к убийцам было бы жестоко.

Обвинитель продолжила опрашивать свидетеля, а потом показала при помощи Видения Времени возвращение Джайны на руины ее государства. Этас понимал, что легко быть умным, сидя вдалеке от ужасных событий, но какого тролля она, уже получившая немалую дозу разрушительного воздействия в момент телепортации, сунулась обратно на место взрыва? Он едва сдержал желание закричать «Уходи оттуда!», глядя, как побелевшие волосы Джайны из прошлого встают дыбом, словно иглы дикобраза, и сверкают голубоватыми искрами от избытка разлитой в воздухе энергии.

На лице Джайны – обеих ее версий, – были ужас и страдание. Картины мертвых тел, плывущих по воздуху, могли свести с ума и существо с самыми крепкими нервами.

И виной всей этот трагедии был Гаррош Адский Крик.

Вопросы стал задавать Защитник, и Джайна поведала суду, как хотела отомстить, пыталась собрать армию, а потом решила уничтожить Оргриммар самостоятельно. И только нежелание уподобляться Адскому Крику сумело остановить ее.

Этас теперь понимал, как сильно задел ее однажды, назвав ученицей Гарроша. Сейчас ему даже было немного стыдно, но пророчество свидетельствовало о том, что она еще не в порядке. Этас бы относился к ней гораздо лучше, если бы она признала, что больна, ушла с поста главы Кирин-Тора и отправилась поправлять здоровье и заниматься, например, наукой. Джайна, несмотря на ее диктаторские замашки, действительно хороший и разумный человек.

Не ее вина, что энергия мана-бомба ударила ее по мозгам. Но надо быть ответственнее. Уйти самой, пока не натворила дел. А она не собиралась этого делать.

Заседание закончилось, и измученная Джайна сделала самое правильное, что можно придумать в ее состоянии – пошла беседовать со жрецом, юным Андуином Ринном. Кейлек нервничал и дулся, но его переживания Этаса не интересовали.

Суд подходил к концу, основные свидетели уже были выслушаны. Гаррошу пока сбежать не удалось и, честно говоря, Этас не видел для него такой возможности. Он беседовал с Сильваной об охране орка и нашел ее достаточной. Тем более, что сам Храм и его окрестности охранялись монахами Шадо-Пан, которые знали эти горы как свои четыре пальца. Далеко не убежит. Значит, все случится в день казни, если ее вообще назначат – Бейн так старательно защищал Гарроша, что заключение в темницу было вполне вероятным приговором. А в таком случае по поводу побега придется нервничать еще полвека, пока Адский Крик не умрет от старости.

Восьмой день суда прошел более спокойно. А вот девятый, последний, начался с проблем. Сначала Этаса взбесила Тиранда, упорно говорившая гадости о Похитителях Солнца. Она не могла знать, что они не имели отношения к краже Колокола из Дарнаса, но само похищение прошло тихо, без крови, так чего же трагедию из него делать?

Потом в неприятности вляпалась Вериса. Оказывается, они с Сильваной надумали подлить Гаррошу редкий, не обнаружимый яд. Этас восхитился ловкостью средней кузины: одним ходом она и мирилась с сестрой, и мстила Гаррошу, и предотвращала побег Тирана. Но Вериса попалась. Поймай ее за руку кто другой, она бы сориентировалась, обезвредила бы свидетеля, а потом нашла способ с ним договориться или запугать. Но поймал ее принц Андуин, а на него напасть она, понятное дело, не посмела. Все, что ей пришло в голову, это извиниться и сбежать, и теперь она надеялась, что тот ее не выдаст.

Сам Этас предпочел бы, чтобы смерть Гаррош получил по приговору Небожителей и народов Азерота, а не в результате самосуда, но осуждать кузин у него язык не повернулся.

Потом всех разозлил своей речью Гаррош, провозгласивший, что ни о чем не сожалеет. Собственно, в этом был и свой плюс, отсутствие раскаяния сводило на нет все усилия Защитника, и больше не было смысла опасаться слишком мягкого приговора. Все присутствующие поспешили поделиться друг с другом гневом и возмущением, поднялся шум, перекрывающий голос Гарроша, расписывающего намерение продолжать зверства.

– Нет! – заорала вдруг Джайна.

Этас обернулся к ней и проследил за ее нервным указующим жестом.

Видение Времени, хрупкие песочные часы, на которые не было наложено никаких защитных чар, упало со стола, сброшенное рукой Кайроза, своего создателя. Артефакт активировался еще в полете, украшения в форме дракончиков ожили, песок засветился.

Звон разбившегося стекла потонул в общем гомоне. А песок, которого было в часах не так уж и много – несколько горстей, не больше, – вдруг взметнулся в воздух, просачиваясь между собравшимися. Этас отмахнулся от лезущей в лицо гадости, привычным движением попытался сотворить щит, забыв об антимагическом поле, и вдруг с удивлением обнаружил, что чары сработали.

Вокруг талассийцев и кирин-торцев, которые почти все были магами, тут же засверкали магические коконы. В толпе и суматохе Этас не видел Сильвану, поэтому смог набросить щит только на Верису. Джайна плела какое-то заклинание ледяной школы, наверно, намереваясь заключить Гарроша и Кайроза в ловушку.

– Еще не заалел! – перекрикивая шум, напомнил Этасу Хаторель.

Рыжий не успел ему ответить. Там, где разбились часы, возник неровный разрыв ткани пространства, куда более грубый, чем порталы Иллидана, и джайнино заклинание в полете изменило траекторию, улетев в темноту. Издевательски машущий всем рукой на прощание Кайроз и ухмыляющийся Адский Крик шагнули в разрыв и исчезли.

Этас вцепился Джайне в плечо.

– Его поймает Бронзовая стая, – закричал он ей на ухо, желая успокоить, но увидеть реакцию на свои слова не успел.

В зале была паника. Кто-то кричал, кто-то бежал, кто-то требовал оружие. Проклятый песок все еще кружил между всеми, мешая видеть происходящее нормально.

На месте беглецов вдруг возникли окруженные песчаным вихрем фигуры. Этас различил высокий силуэт таурена и массивную фигуру дракона, а потом песок опал, и он увидел рядом с ними выходящую вперед Джайну, – еще одну, вторую, Джайну! – сверкающую арканной энергией из глаз. Именно такую – растрепанную, исцарапанную, в испачканной мантии, – он видел уже дважды: в Палатах Воздуха полтора года назад, и здесь, в Храме Белого Тигра в виде проекции, позавчера. Эта Джайна только что видела гибель Терамора.

Чародейка холодно усмехнулась, увидев характерные массивные фигуры ордынцев, и запустила по ним огненным шаром.

А может, это она – мстительная Волшебница, и Этас зря подозревал в безумии Джайну из своего времени? Он послал вестника Траллу: в этой неразберихе его быстро не найти, тем более, что Этас припоминал, будто шаман не присутствовал в зале на заключительной речи Гарроша. «Часы разбиты, в зале суда появилась вторая Джайна, сверкает глазами, нападает на Орду». Не слишком внятно, но некогда было придумывать более четкую формулировку.

Безумный Калесгос-двойник метался по залу, перекрывая обзор, сея еще большую панику и сбивая всех встречных ударами хвоста и крыльев. Слышались стоны и крики о помощи, уже были раненые, а на песке, которые перестал метаться по залу и опал тонким слоем на каменные плиты пола, кое-где были алые пятна крови.

Этас растерялся, не зная, то ли помогать выводить из зала тех, кто не может защитить себя магически, то ли пытаться усмирить дракона, Джайну-двойника и всех остальных, призванных Кайрозом – Этас заметил разъяренного Бейна, облаченного в боевой доспех, и Вол’Джина-дикаря. Потом заставил себя прекратить дергаться. Его задача – следить за Джайной, за обеими ее версиями. Раз Крас писал в пророчестве о ней, значит, ее сверкание глазами может наделать больше бед, чем диверсия Кайроза.

Джайна тем временем решила остановить своего двойника, и теперь сражалась сама с собой. Атаковать рыжий не решался, не зная, как повлияет убийство пришелицы из прошлого на судьбу Азерота и на само Время. Надо просто протянуть время, пока Тралл не успокоит обеих. Невероятно яркая, убийственной концентрации ледяная стрела полетела в сторону настоящей Джайны, и Этас укрыл начальницу коконом из маны, вложив в него побольше энергии. Выдержал.

Расслабляться не следовало, человеческая магичка была опасна, и возможно, арканная магия мана-бомбы сейчас усиливала ее заклинания. Однако следующая атака пришла с другой стороны. Огненный шар прилетел слева и, разделившись в полете на три части, ударил двумя из них по щитам Джайны и Этаса.

Рыжий повернулся к атаковавшему, готовясь ударить Сверхновой, и застыл в удивлении. Син’дорайский чародей, окруженный светящимся щитом из маны, плел что-то огненное. На нем была льдисто-голубая мантия и ало-золотая гербовая накидка с крыльями феникса.

А лицо у него было то, которое Этас уже не одну сотню лет ежедневно видел в зеркале.

Комментарий к Глава 64. Прощение

В главе использованы фрагменты книги Кристи Голден “Военные Преступления”.

========== Глава 65. Двойник ==========

Этас предположил, что Кайроз призвал в Храм двойников, чтобы отвлечь всех от преследования беглецов. Именно поэтому были призваны самые сильные и агрессивные бойцы с безумным синим драконом во главе. Этас боевым магом не был, и его двойник в их компанию не вписывался, но, возможно, его появление было местью Кайроза за неудобные вопросы, ведь зайди рыжий в своем любопытстве дальше – мог бы сорвать дракону весь план.

Джайна переместилась скачковой телепортацией поближе к своей противнице, оставив Этаса разбираться со своим двойником самому. Огненная глыба разбила вдребезги его щит, и рыжий осознал, что этого эльфа Кайроз мог призвать как раз и за боевые навыки.

– Ты что, сдурел?! – возмущенно и обиженно воскликнул Этас.

Он никак не мог сообразить, из какого времени Кайроз вытащил его двойника. Этас временами злился и презирал самого себя или очень хотел отвесить себе пинка и дать по мозгам, но никогда не желал себе смерти. Даже безумная Джайна сначала набросилась на ордынцев, а не на себя саму. На двойнике Этаса была накидка Квель’Таласа – значит, он из периода уже после изгнания, но до возвращения, хотя сам рыжий даже тогда такую не носил. Он увидел его помощь Джайне, поэтому злится?

– Нет, пытаюсь вбить в твою дурную башку немного мозгов, – заявил двойник.

– А поумнее методов не придумал?! – огрызнулся Этас, отскакивая от Огненного Столба и кидая чары немоты в ответ.

Даже в самые худшие моменты жизни Этас на эльфов с магией не набрасывался, если те не нападали на него первыми. А этого какой ша покусал?

Двойник от немоты увернулся, но нападать перестал. Он телепортировался, оказавшись прямо перед Этасом, схватил его за мантию и потащил к выходу из зала.

Его намерения рыжему были непонятны, но, отбиваться он не стал, раз тот умерил свою агрессию. Позволил вывести себя на террасу, попутно пытаясь достучаться до своего противника.

– Слушай, ну какого черта мы вообще должны сражаться? Цивилизованные эльфы так себя не ведут. Мы не будем идти на поводу у Кайроза, а сейчас выйдем, успокоимся и поговорим, правда?

Здесь, на террасе, они были одни. Двойник выпустил его, сплел заглушающие чары и, ухитряясь при одинаковом росте и возрасте выглядеть старше и значительнее, язвительно произнес:

– Так, цивилизованный эльф. Включай мозги и запоминай. Эта девка, которую ты сейчас защищал, скоро объявит твой народ предателями и устроит в Даларане резню. Настоящую резню!

Последнюю фразу он прорычал, зло оскалившись. Этас хотел было возразить, что он сам-то как раз из более позднего времени, и резня уже была, но собеседник рявкнул на него:

– Закрой рот и не перебивай меня! Твои друзья погибнут. Те, кто доверял тебе и твоим словам о мире и нейтралитете, будут убиты или брошены в темницу. Поэтому ты сейчас посидишь тихо, а я пойду и прикончу ее. Или наоборот, поищи свидетеля понадежнее, пусть подтвердит, что ты ни при чем. Ты окажешься невиновен. Потом тихонько соберешь своих, и вы свалите в Квель’Талас, потому что в Совете Шести тоже никому нельзя верить, они все предатели. Все понятно?

– Подожди! – получил, наконец, слово Этас, который до этого мог лишь оторопело хлопать глазами, уцепившись за руку двойника, чтобы тот не ушел убивать Джайну.

На лице двойника появилось до зубной боли знакомое и ненавистное выражение, которое Этас не раз видел на лице великого магистра, готовящегося услышать очередную наивную чушь от раздражающе глупого кирин-торского идеалиста. Не надейся! Рыжий не собирается уверять, что Джайна и Совет Шести – мудрые сторонники нейтралитета.

– Даларанская резня была больше года назад. А теперь мы…

– Была? И ты продолжаешь защищать Праудмур?!

Щеки и уши двойника покраснели от ярости, и рыжий отстраненно отметил, что ему, оказывается, даже идет злиться. Не потому ли Вериска так любит цеплять его и выводить из себя? Какие они с ней, однако, эстеты.

– Давай не будем ссориться! Лучше бы ты мне помог…

– Поумнеть? Пожалуйста!

Двойник оттолкнул Этаса магической волной и кинул в него Дыханием Дракона. Рыжий еле успел защититься. Концентрация энергии, судя по яркости свечения, не убила бы его, но обожгла бы неслабо и полностью вывела из строя. А ему еще Джайну надо найти и проследить за ее успокоением.

– Прекрати! – заорал он. – Ты вообще идиот?

Двойник ударил каким-то незнакомым огненным заклинанием, уничтожившим щит Этаса. Надо признать, в боевой магии он превосходил рыжего на голову. Он не покалечил его до сих пор только потому, что с самого начала не собирался это делать. Четкость его движений, скорость реакции и постоянный контроль над ситуацией заставили Этаса почувствовать себя слабаком и самой большой неудачей Тилории. И, вряд ли такое признание можно отнести к проявлениям тщеславия и самовлюбленности, но двойник был невероятно красив благодаря этой своей уверенной силе и несвойственной настоящему Этасу хищной грации.

Надо завязывать с пропусками тренировок…

– Это ты идиот! – скривился двойник. – На острове Грома мы прикончили эту белобрысую мразь, а ты ее защищать вздумал!

Великое Солнце! Да что же с этим парнем такое? Он стал убийцей? И Этаса могла ждать такая же судьба?

– Прикончили? И ты радуешься ее смерти? Разве этому учил тебя Крас?!

Двойник остановился, но не для того, чтобы задуматься над тем, в кого он превратился, а чтобы сделать презрительную мину.

– Неужели и я когда-то был таким глупцом? Глаза раскрой! Крас тоже убивал, когда это было необходимо. Не веришь мне – расспроси Сурдиэля о его прежней работе. Или вспомни войну с Малигосом.

Этас никогда не видел, чтобы наставник отнимал чью-то жизнь или отдавал подобный приказ, и не слышал от него подобных историй. Но Крас не раз бывал в опасных ситуациях, и, возможно, был вынужден убивать, защищаясь.

– Краса безмерно опечалило бы вынужденное убийство, – твердо произнес Этас.

Двойник горько и надменно рассмеялся, не снизойдя до ответа. Этасу захотелось ударить его, а бить словом ему всегда казалось предпочтительным методом.

– Мне кажется, ты теперь кого-то другого выбрал своим наставником и образцом для подражания, – холодно произнес он. – И я даже догадываюсь, кого.

Уж больно знакомыми были некоторые его повадки и выражения, да и огненный шар, разлетающийся на три части, сразу же навел на подозрения – Этас прежде видел это заклинание в исполнении только одного эльфа.

Двойник усмехнулся, но отрицать не стал.

У рыжего мелькнула беспощадная в своей правдоподобности мысль, что его собственная личность представляла собой нечто зависимое и малозначительное, иначе с чего бы вдруг ему так легко меняться, превращаясь в некое подобие того, кем восхищается? Этас знал, что склонен идеализировать тех, кто вызывает его уважение, но не настолько же, чтобы совсем ничего от себя прежнего не оставлять!

После смерти Краса Этасу его так никто и не заменил, да и кто мог бы быть достойной заменой? Разве что только Алекстраза, но рыжий был с ней согласен не во всем, да и видел не часто, ей-то не нужен был ученик-эльф.

Великий магистр был бы хорошим примером во многом – но только не в вопросе отношения к чужой жизни. Хотя, боевые маги – они, наверное, все такие…

– А ты с ним все цапаешься? – снисходительно поинтересовался двойник.

Он вел себя настолько иначе, что у Этаса не было ощущения, что он разговаривает с самим собой или со своим отражением в зеркале. Двойник ощущался им скорее как старый знакомый, с которым давно не виделись, и за это время он изменился не в лучшую сторону. Выражение его лица, такое надменное, исполненное осознания своего превосходства, не оставило Этасу возможности смолчать.

– Я с ним сплю! – парировал он куда более снисходительным тоном.

Выражение шока, неверия и (Да! Вот оно!) неприкрытой зависти было лучшей наградой за победу в словесной перепалке. Двойнику-то оказаться в постели великого магистра не светит, рыжий бы не решился к непосредственному начальнику прийти с признанием, особенно если бы восхищался им так же как Красом.

– Ну и цапаюсь тоже, временами… – добавил Этас, чтобы как-то вывести из ступора своего двойника. У него появилось ощущение, что тот вообще не думал о возможности переспать с главой Ассоциации, как не воображают себя в постели с божествами.

Так, все успокоились, и это прекрасно. А теперь нужно убедиться, что он не станет больше ни на кого бросаться с магией, и пойти искать Джайну.

– Так, давай договоримся…– начал рыжий.

Двойник, все еще рассматривающий Этаса с ошалелым и недоверчивым видом, вдруг сощурился и побледнел, глядя куда-то ему за спину.

– Теперь я вижу, почему ты такой добренький, – хрипло проговорил он. – Ты потерял не всех, кто у тебя был.

Этас обернулся, и увидел спешащего к ним Хатореля. «Потерял не всех…». Он вспомнил его поддержку после резни, когда Хаторель и Аурозалия были рядом, одним только своим присутствием отгоняя кошмары и не позволяя Этасу потонуть в омуте вины и скорби по погибшим. А если этасов двойник потерял во время даларанской чистки не только Хатореля и тех, кто умер в этой реальности, а еще кого-то, так и неудивительно, что он столь сильно изменился и занялся местью.

Хаторель подбежал к ним ближе. Рукав его мантии был изорван, щека исцарапана, но в целом, вроде бы, все было в порядке. Он с любопытством и опаской оглядел обоих Этасов.

– Эээ… да у вас все нормально. Ну да, следовало догадаться, что ваше дипломатическое архимагичество переговоры вести будет, а не сражаться с собой, – устало улыбнулся он.

– Да… конечно, – глядя на него как завороженный, ответил двойник и осторожно взял Хатореля за руку.

Тот что-то хотел сказать, но, заметив его грустный взгляд, растерялся и промолчал. У рыжего мелькнула мысль, как бы двойник не вздумал утащить Хатореля в свою реальность, и он подавил порыв вцепиться во вторую руку своего друга и прямым текстом заявить свои права на него.

– Ладно, чего ты хотел-то, в чем нужно помочь? – изобразил деловой настрой двойник.

Этас понимал, что тот предложил помощь, только чтобы произвести впечатление на Хатореля. Не так уж и нужно было его участие, но пусть хоть не мешается и не нападает ни на кого. Рыжий кратко ввел его в курс дела, и двойник схватился за голову.

– И ты все равно… Я действительно был таким идиотом?! – вопрошал он, и Этас был уверен, что не будь с ними Хатореля, недоумение двойника выразилось бы чем-то магическим и опасным.

Подумав, рыжий вручил двойнику кор’кронское устройство, глушащее магию, наказав активировать рядом с Джайной, если она начнет кидаться магией по своим или отдавать безумные приказы.

– Просто стой рядом, делай вид, что не знаешь, откуда антимагическое поле, и жди Тралла и Кейлека, – проинструктировал он.

Двойник кивнул и стянул с себя талассийскую гербовую накидку, чтобы не бросалась в глаза его принадлежность другой реальности. Они собирались вернуться в зал суда и, если Джайны там не будет, разойтись ее искать в Храме и прилегающих к нему территориях, но тут вмешались союзники Кайроза и Гарроша.

Невнятное тарахтение, которое рыжий слышал с того момента, как оказался на террасе, но не обращал на него внимания, усилилось. На той стороне Храма, куда выходила терраса, появились темно-серый дракон с наездником и дирижабль.

Драконом управлял орк, а на дирижабле Этас заметил нескольких разбойного вида личностей, принадлежащих к расам Орды, и впереди всех, гордо распрямив спину, стоял эльф, когда-то носивший ту же гербовую накидку, что была сейчас на Этасе.

Тален Созвучие Песни, из-за которого пал Терамор, погиб Ронин и свихнулась Джайна, из-за которого даларанцы снова озлобились против Похитителей Солнца. Если бы не его предательство…

– Тален, мразь! – заорал рыжий.

Тот усмехнулся и издевательски помахал ему рукой. Дирижабль приближался, и рыжий начал плести заклинание магии разума. Тален наверняка был обвешан защитными амулетами, и, как боевой маг, легко уклонится от чар – но только если сумеет их увидеть.

Надо врезать ему как следует. А потом арестовать его и притащить на суд, чтобы Вериса, Джайна и Весара могли частично утолить свою жажду мести и дождаться поимки Гарроша. Тален, в отличие от Фанлира, был кирин-торцем, его действия – это не только шпионаж, но и государственная измена.

Никто не вступится за него. Его осудят и посадят на долгие столетия!

Тален, оказавшись на расстоянии прицельного огня, укрылся щитом, кинул на террасу какой-то мелкий предмет, глухо стукнувший о каменный пол, и ударил по площади ледяным заклинанием, на несколько мгновений лишив всех возможности перемещаться иначе, чем скачковой телепортацией. Нанести второй удар по частично обездвиженным противникам он не успел. Этас швырнул в него чарами, вызывающими растерянность и ступор – не успел понять, попал или нет. Шар арканной энергии, посланный Хаторелем от щита Талена отскочил, а огненная стрела этасова двойника разбила магический кокон. И прежде, чем Тален поставил новый, сверкнула желто-оранжевая вспышка, и тело предателя с мерзким чавкающим звуком разлетелось кровавыми ошметками.

Огненная бомба – самое негуманное заклинание из тех, которые не относятся к темной магии. Заклинание, изломавшее жизнь Карлаину, сделав его виновником в смерти своей супруги. Чары, которые не преподают в Академии. Заклинание, которому Крас никогда бы не стал учить Этаса, а Этас никогда бы не обратился с просьбой научить чему-то подобному. Огненная бомба не имеет щадящих вариантов – она убивает всегда, даже когда концентрация энергии низкая.

Мерзость.

Мерзость, сотворенная его двойником во время боя «три против одного», когда у Талена и так не было шансов на победу.

Этаса передернуло от отвращения.

Союзники Талена в бой вмешиваться не стали. Дракон со своим наездником отлетели в сторону, за пределы видимости, а дирижабль парил теперь над Храмом, из-за чего можно было заметить только его короткий хвост с пропеллером, а потом исчез и он. То ли с самого начала не собирались сражаться с ними, то ли решили поискать более легкую добычу, чем три объединившихся мага.

– Давно мечтал, – сообщил двойник, опуская руки и разминая пальцы.

Его лицо было умиротворенным, словно он ни мгновения не сомневался в правильности своего поступка и не испытывал ни малейшего раскаяния. Этас не видел на его лице ни жестокой усмешки, ни садистского удовольствия, ни праведного гнева. Только удовлетворение от хорошо сделанного дела и спокойную уверенность в себе и своем праве.

Посмотри на себя, хотел закричать ему Этас. Ты же убийца! Мы могли вместе схватить его и отдать под суд! Разве смерть Талена вернула тебе твоего друга? Ты только что с легкостью впустую отнял еще одну жизнь, увеличивая количество зла, творимого в мире!

Неужели он тоже мог стать таким, если бы даларанская резня закончилась большим количеством жертв? И Его Мстительность поощрял бы это стремление, делая из него молодую беспощадную копию себя самого?

Этас приоткрыл рот, чтобы сказать двойнику убираться обратно в свою реальность, но в этот момент Хаторель воскликнул:

– Так, а это что за штуковина?

Рыжий повернулся к нему. Воспользовавшись тем, что созданный Таленом лед уже исчез, Хаторель отошел от них и теперь, наклонившись, рассматривал какой-то круглый светящийся артефакт на полу, предусмотрительно не делая попыток прикоснуться к нему руками.

– Отойди! – заорал двойник, набрасывая на Хатореля щит.

Тот хотел было выполнить требование, уже сделал шаг назад, как вдруг артефакт вспыхнул бело-сиреневым светом тайной магии и с грохотом взорвался.

Этаса, стоящего в десяти шагах, опрокинуло холодной, пропитанной магической энергией волной на пол. Его щит пошел трещинами, но выдержал удар. Двойной щит Хатореля – нет. Вспышка погасла, и рыжий увидел, что друг лежит на полу, не двигаясь. Крови не было, но арканная магия могла убивать и не оставляя видимых повреждений.

Рыжий бросился к нему, на ходу сдергивая с шеи рубинового дракончика. Упал на колени, прижал амулет к шее Хатореля, активируя и направляя исцеляющий поток.

Почему он не открывает глаза?! Это же была магическая травма, амулет должен был ее исцелить! Рыжий пытался нащупать на его шее пульс, но то ли его не было, то ли он от волнения не мог найти артерию.

Перед лицом Этаса повис точно такой же рубиновый дракончик. Рыжий, обрадовавшись, схватил его и использовал, полностью опустошая заряд, но Хаторель по-прежнему оставался недвижим.

Горячая влага потекла по лицу, мешая рыжему видеть лицо друга.

– Целителя, – едва ворочая языком, проговорил он. – Надо найти целителя.

– Этас, Хаторель мертв.

– Нет, – рыжий помотал головой. Что за чушь несет его двойник, он же маг, а не целитель, откуда ему знать, в каком Хаторель состоянии? Однако на самом деле он прекрасно понимал, что тот прав. Хаторель был слишком близко к взрыву, и если с виду артефакт определить было сложно, то его действие не узнать нельзя: миниатюрная мана-бомба.

– Он мертв. Все, что ты можешь – это отомстить.

Этас положил голову Хатореля себе на колени и погладил его по волосам. На лице друга застыло спокойное выражение. Не умиротворенное, как у спящего, а обычное, словно он всего лишь на минутку прикрыл глаза.

Двойник присел с ним рядом, и, взяв Этаса за подбородок, повернул к себе лицом. Рыжий подумал, что двойник второй раз видит смерть Хатореля, и, наверно, нуждается в утешении сам, просто лучше держится, чем он. Но он не испытывал никакого желания поддержать его или думать о его чувствах. Отвращение и злость, которые он испытывал после убийства Талена, исчезли. Тален был виновен в гибели Хатореля, и смерть предателя Этаса больше не волновала. Сдох – и хорошо. Больше никого не убьет.