Текст книги "Похититель Солнца (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 76 страниц)

– Трудный день, – отозвался Этас, вздохнул и попытался изобразить бодрость.

– О. Тогда тебе надо расслабиться. Пойдем ко мне, заодно и выпьем за начало совместной работы.

Рыжий кивнул. Прикосновение Хатореля было ему теперь отвратительно, но виду подавать было нельзя. Интересно, а в постель его Хаторель тащил просто так, по собственной инициативе, или это было для дела? Для укрепления доверия или чтобы отвлечь от чего-то другого? Этас попытался вспомнить те случаи, когда «приятель» настаивал на том, чтобы куда-нибудь не идти, а остаться у него и расслабиться. Вообще-то рыжий доверял его мнению, и если Хаторель говорил, что к кому-то лучше не ходить, там все укурятся настолько, что станет попросту опасно находиться или что развлечения будут уж слишком экстремальными, то он и не ходил.

– Расскажи мне о своей работе, – попросил Этас, когда они пришли. – Мне Крас вообще не объяснил, чем ты занимаешься. Только то, что можешь получать информацию от агентов Аметистового Ока.

Хаторель посмотрел на него, настороженно сощурившись. Что, Этас недостаточно убедительно разыгрывает беззаботность и непринужденность? Но он же сказал, что у него был трудный день. Он устал, вообще.

Рыжий не считал Хатореля своим другом. Хороший, давний, надежный приятель. Не думал, что будет настолько больно, когда окажется, что дружбы, которой по его мнению и не было, не было на самом деле.

Хаторель рассказывал кратко, но содержательно. Этас даже представить себе не мог, что тот настолько умел и полезен. Тяжело ему, наверное: работа разведчика не предполагает признания и всеобщего уважения. Для всех Хаторель – бездельник, глупо тратящий свои таланты на беспечные увеселения и прочую ерунду. Этас бы так не смог…

Он слушал внимательно, запоминал, пытался сходу сообразить, как ему теперь эту информацию использовать и что нужно спросить в первую очередь. Эти размышления отвлекали от других, куда более горьких.

– Рыжий, в чем дело?

Этас правдоподобно изобразил непонимание.

– Все нормально, – с легким удивлением произнес он, приподняв бровь.

– Не ври, – Хаторель смотрел напряженно. – Что за ерунду ты сейчас думаешь?

Не так-то просто обмануть разведчика, который знает его уже более века.

– Все в порядке. Я просто устал, – избегать контакта глаз – первый признак лжи. Но Этас не мог заставить себя долго смотреть в глаза тому, кого столько лет называл другом и, похоже, в самом деле стал считать им. Хаторель был рядом, когда не стало большей части родных Этаса. Как только они пересекались во Вторую войну в Даларане, рыжий проводил ночи в его постели. Надо же, какой Хаторель на самом деле ответственный работник. Столько часов отпахал по собственной инициативе и без оплаты. – Пойду домой.

Этас поставил бокал вина, который всю беседу вертел в пальцах, но так и не пригубил, встал и шагнул было к выходу. Хаторель резко поднялся тоже и схватил его за руку.

– Скажи. Все равно не отстану, – решил настаивать он.

Этас молчал несколько секунд, слушая, как колотится в груди сердце. Он не хотел услышать ответы на свои вопросы. Потом решился и посмотрел ему прямо в глаза.

– Почему ты подошел ко мне, тогда, на вечеринке у Золотого Рассвета?

Хаторель смотрел на него несколько секунд со странным, нечитаемым выражением лица.

– Понравился ты мне, – голос и взгляд у него были немного пугающими. Этас никогда прежде не видел его таким. Ну, он уже понял, что очень мало что знал о своем приятеле на самом деле.

– А Крас…

– Крас тогда вообще про тебя не знал. Или мне не говорил, – Хаторель не отводил взгляд и говорил ровно, четко и уверенно.

– Почему ты все это время продолжал д… общаться со мной?

Этас старался дышать глубже, чтобы не устроить сейчас истерику. Что он, ребенок что ли? Не знает, как в политике и разведке дела делаются? Сам ведь не раз завязывал приятельские отношения, чтобы вовремя получать нужную информацию. Спал, конечно, только с теми, кто ему на самом деле нравился и был интересен, но по большому счету не такая уж великая разница. Должен был предполагать, что и с ним самим могут поступить подобным образом.

– Ты идиот, да?

Рыжий молчал. Похоже, что да. А он еще думал, что разбирается в характерах других и их отношении к нему.

– Потому что ты мой друг, – спокойно ответил на его вопрос Хаторель. – Потому что мне нравится с тобой общаться. Ты что, все этот время сидел тут и думал, что я с тобой дружил по приказу Краса?

Этас молчал, отвернувшись.

– Ты… – Хаторель, видимо, не находил слов.

Идиот, да. Он уже это понял. Пока Этас не сунулся в Совет Шести, у него не случались неудачи так часто. Он надеялся, что наставник ему поможет… Ну, вот он и помог, отдал своего старательного и талантливого помощника. Нет, Красу Хаторель будет полезнее. Какая может быть эффективная совместная работа без доверия?

– Рыжий…

Этас не хотел смотреть на него. Ему было больно, и он сомневался, что может это скрыть. Не найдя словесных доводов, агент Краса решил попробовать другой подход. Он впился в губы Этаса поцелуем и попытался обнять. Рыжий оттолкнул его при помощи магии. Хаторель был не первый, кто пытался поцеловать Этаса без его на то желания, и это заклинание он специально отработал до автоматизма. Магическая волна откинула Хатореля на несколько шагов, но он сумел удержаться на ногах. Вокруг его кисти сверкнула вспышка арканной магии, но тут же погасла.

– Я скажу наставнику, что мы не сработаемся, – собственный голос казался далеким и незнакомым, но звучал, хвала Солнцу, уверенно и спокойно. – И я обещаю, что никому не скажу все то, что ты мне рассказал.

Этас развернулся и пошел к выходу. Он не слышал шагов Хатореля: тот, видимо, использовал скачковую телепортацию. Рыжий успел только обернуться, почувствовав всплеск магической энергии рядом с собой, как оказался прижатым спиной к запертой двери. Хаторель закрыл ему ладонью рот, руки сжал над головой. Этас пнул его в голень, но тот лишь поморщился.

Противник рыжего выглядел рассерженным и опасным, но молодой архимаг как-то не особо испугался – видимо, по старой привычке в глубине души все еще доверял ему и считал, что он не причинит ему вреда. К тому же Хаторель напрасно считал, что этих мер достаточно. Да, в таком положении большинство магов оказались бы беззащитными, не имея возможности сплести заклинание. Но не Этас, который, спасибо маме, еще до поступления в Академию научился отбиваться от разного рода извращенцев, не понимающих слова «нет». Даром также не прошло общение с родственниками-следопытами, которых сыром не корми, дай доказать магу, что его запросто можно обезвредить. Ударить неоформленной силой не так уж и сложно, просто в Академии это не проходят, а самостоятельно чародеи обычно не учатся этому, так как не видят потребности. Расход маны огромный, при помощи заклинания можно получить удар куда большей мощности. Но рыжий не торопился демонстрировать сейчас свое умение. Он хотел узнать, как далеко его бывший приятель может зайти.

– А теперь успокойся и послушай, – прошипел Хаторель ему в лицо. – Я никогда не спал с тобой по приказу Краса.

Ну да, это не в стиле наставника требовать такое. Он просто сказал бы держать на контроле, а Хаторель и сам мог бы догадаться, в качестве кого ему будет проще это делать.

– И общался я с тобой тоже не поэтому, – продолжил он уже спокойнее. – Крас велел мне следить, чтобы ты не попал в плохую компанию, раз уж я все равно с тобой постоянно гуляю. И все. У меня не было приказа за тобой шпионить. Я передавал Красу о тебе информацию всего два раза: когда умер твой Лират, я сказал, что за тобой нужно присмотреть. И когда ты нас волшебному потоку научил. Потому что это могло иметь – и имело! – последствия. Больше ни разу. Наши с тобой задачи вообще почти не пересекались все эти годы, в Альтераке ты меня даже и не увидел.

Этас стоял спокойно, не дергаясь. Слушал, смотрел. Хаторель походил на эльфа, который говорит искренне. Но рыжий уже убедился, что напрасно мнил, будто разбирается в эльфах и людях. То, что он считал хорошо развитыми интуицией и эмпатией, на самом деле было хорошо развитым самомнением.

Модера ему тоже казалась искренней. Он думал, что все ее попытки им манипулировать он вовремя заметил и не попался на них. Впрочем, обманывать, говоря правду – всегда было самым эффективным способом.

– Рыжий, прекращай, – Хаторель отпустил его руки и провел пальцами по щеке. Этас повернул голову, избегая прикосновения.

– Ну как тебе доказать? – Он выглядел несчастным. Этас подумал, что может быть и правда напрасно накрутил себя так, ведь они дружат уже больше века, не мог же Хаторель все это время притворяться? Но он же разведчик, притворяться – его работа. И в отличие от доверчивого идиота-Этаса, он делает ее хорошо.

У рыжего мелькнула мысль, что все эти годы он, вероятно, напрасно соперничал за звание лучшего ученика и самого полезного помощника Краса именно с Ронином. Из того, что Хаторель ему рассказал, можно было предположить, что именно его наставник должен был ценить больше всех. Но ожидаемой ревности и зависти эта мысль не вызвала. Отношения Краса и Хатореля не волновали его сейчас.

Похититель Солнца уперся обеими ладонями в плечи бывшему другу и отодвинул его от себя. Потянулся к дверной ручке. Хаторель перехватил его за запястье, не позволяя открыть дверь. Что, опять магией шарахнуть?

– Даже не надейся, что ты сейчас прибежишь к Красу, и он даст тебе другого разведчика, – процедил он.

– Значит, обойдусь, – холодно ответил Этас. Словно какая-то неведомая магия поселилась в его груди, давая силы выпрямиться, расправить плечи и приподнять голову. Нечего убиваться. Сам виноват, за все эти годы не понял, кто перед ним.

– Не выделывайся. Будешь работать со мной, – зло оскалился Хаторель, лишний раз обратив внимание рыжего на то, как мало он этого парня, оказывается, знал.

– Хорошо, – медленно проговорил Похититель Солнца. – Тогда, я надеюсь, тебе понятен смысл выражения «рабочие отношения»?

Хаторель молча смотрел на него, Этас не отводил взгляд. Он почувствовал, как бывший друг отпустил его руку. Не дождавшись ответа, рыжий открыл дверь и вышел из его дома.

========== Глава 11. Похитители Солнца ==========

Объявление о составе Совета Шести должно было появиться в газетах через неделю. Предвкушая веселье, Этас попросил Ронина сообщить Верисе пораньше. И, чтобы она не усомнилась – все-таки факт совершенно невероятный, – будет лучше, если ей его сообщит сам глава Кирин-Тора. А Этас так… поприсутствует. Ронин был единственным, кто видел вражду рыжего и Верисы практически во всей ее красе. В особо пикантные подробности подстроенных пакостей его не посвящали, самые жестокие из оскорблений при нем тоже старались не упоминать, но общее представление он имел. И потому отказывался в этом участвовать.

– Ты не можешь лишить меня такого удовольствия, – нагло заявил ему Этас.

– Ты собираешься разозлить мою жену. Почему я должен тебе в этом помогать? – оправдывался Ронин.

– Почему сразу «разозлить»? Может, она наоборот, порадуется за меня, – с невинным видом предположил рыжий.

– Ты же сам своими подколками не дашь ей порадоваться, – буркнул следопыткин муж.

Рыжий хмыкнул. То есть, если ее не подкалывать, то она его искренне поздравит, что ли? Надо же, спустя полтора десятилетия совместной жизни, Ронин по-прежнему воспринимает свою благоверную в розовых тонах и в обрамлении цветочков. Что тут скажешь, наивность одного из супругов – залог прочного брака.

– Я буду молчать, пока она первая ко мне не обратится, – пообещал Этас. – И не буду издеваться, пока она сама не начнет.

Конечно, он мог и сам подойти к Верисе и сообщить ей шокирующую новость. Но она попросту не поверит, а потом, когда спросит у мужа и все-таки взбесится – рыжий этого не увидит. Он, конечно, будет знать, что она была вне себя от зависти и бешенства, но это совсем не то. Большая часть удовольствия – это видеть, как ее распирает злоба, но перед своим муженьком, она не может показать себя завистливой стервой, а потому вынуждена сдерживаться, делать вид, что рада за их с Ронином «друга и родственника». О, этот сладкий момент триумфа! Ради него Этас был готов даже поуговаривать главу Кирин-Тора.

И вообще, после серии разочарований и неудач, ознаменовавших первые его месяцы работы в составе Совета Шести, рыжему просто необходимо полюбоваться на разъяренную бледную обезьяну. Не позволить ему этого – это как отказать раненному в исцелении. Жестоко это и аморально!

В конце концов Ронин нашел оптимальное, на его взгляд, решение проблемы. Он согласился с условием, что при этом объявлении будет присутствовать Крас. При Красе «любящие» родственнички вели себя прилично. Этас согласился: так не менее весело, а если следопытке не хватит выдержки, и она начнет на рыжего шипеть, то опозорится еще и перед Красом. Нет, так не пойдет. Семейные дрязги перед наставником… Ну, значит, пусть Вериса проявляет свою хваленую тренированную силу воли.

Собрались у молодых родителей дома. За быстрорастущими спиногрызами, превратившимися из вопящих свертков в весело визжащих топотунчиков, присматривала няня. Детишки, к их счастью, мамину бесцветность не унаследовали, сверкали огненными шевелюрами. О магическом даре пока рано было говорить, но у них были великолепные шансы стать сильными чародеями. Ветрокрылые не развивали толком способности к магии у своих детей, но Ронин-то вряд ли позволит сделать из них обезьянок с луками.

Когда няня увела спиногрызов в другую комнату, Этас устроился в кресле поудобнее, обхватил двумя ладонями кружку с горячим чаем и кивнул Ронину: начинай. Этасу было даже немного стыдно: он натурально воспользовался наивностью своего «покровителя», чтобы собственными глазами увидеть верискино поражение. Рыжий отогнал эту мысль подальше. Если следопытка не потеряет над собой контроль, то Ронин и не заметит, что тут на его глазах и с его помощью состоялось эпическое унижение его супруги. А если и заметит – то кто ж виноват, что завистливая стерва не в состоянии порадоваться за успех своего родственника? Точно не Этас.

– Вериса, – торжественным голосом, но опасливо косясь на рыжего, произнес глава Кирин-Тора. – Совет Шести на последнем голосовании постановил, что состав его должен быть известен всем даларанцам.

Вериса, думая, будто понимает, к чему клонит ее муж, повернулась к Красу и мило улыбнулась ему.

– А я давно уже догадалась, что вы входите в Совет, – похвасталась она.

Наставник благодушно кивнул ей.

– Но ты вряд ли догадывалась, – продолжил ее муж, – что не так давно Этас тоже вошел в состав Совета Шести.

– Этас? – Вериса удивленно повернулась к кузену. Она выглядела… недовольной и раздосадованной, но совсем чуть-чуть, слегка. Далеко не настолько, как рассчитывал рыжий.

Да что ж это такое?! Она же не может настолько хорошо контролировать лицо? Похититель Солнца чувствовал себя обделенным и обиженным, словно ему пообещали на день рождения подарок, а потом в последний момент передумали его дарить. И никакой возможности подколоть ее, разозлить, добавить еще пару капель возмущения, чтобы она уже не могла так успешно разыгрывать не особую заинтересованность! Да, подколоть можно будет потом, но это уже совсем не то!

Вериса позволила себе лишь снисходительную усмешку в адрес своего противника.

– Крас, а вам не кажется, что Этас слишком молод для такой ответственности? – тоном взрослой и солидной женщины спросила она.

– Ну, будь моя воля, я бы подождал еще полвека-век, – протянул Крас. – Но это была инициатива Ронина.

– Ронина?

Вериса побледнела и нахмурилась. Этас и глава Кирин-Тора подтверждающее кивнули. Бледная обезьяна, пусть и с запозданием, отреагировала уже как полагается. Она побледнела еще сильнее, хоть рыжему и казалось, что быть бесцветнее уже невозможно. Бескровное лицо приобрело льдистый серый оттенок и застыло как маска.

Этас не отводил от нее восторженного взгляда. Ничего себе, как ее проняло! Что ни говори, а приятно. Да тролль его задери, чертовски приятно! Конечно, если бы она от бешенства потеряла над собой контроль было бы гораздо веселее, но и так сойдет. Здорово. Просто здорово. Восхитительно.

Рыжему сейчас очень нужна была победа, причем не над слабым неинтересным противником, а настоящая. Над ней – равной ему по силам. Верисе, отвлекшейся от их вражды на своих малявок, пора вспомнить, что соперник не дремлет. Не просто не дремлет, а обошел ее в карьере так, что ей с ним уже никогда не сравняться! Ну, разве что, вернется в Квель’Талас и попробует дослужиться до генеральского звания. Хотя кто ей, не скрывающей своего осуждения поглощающих Скверну талассийцев, такое позволит? Без шансов, дорогая!

Триумф был опьяняющ. Это как волшебный поток, только вместо магии по венам неукротимой искрящейся золотой волной текли восторг, азарт и почти сексуальное возбуждение. Вериса, ты единственная, кто может доставить Этасу такое удовольствие!

Когда следопытка повернула голову к рыжему, ее затылок оказался обращен к Красу, поэтому он не мог видеть ее реакцию. А вот Ронин забеспокоился.

– Вериса? – позвал он.

Надо отдать обезьянке должное, она быстро овладела собой. Лицо ее приобрело скучающее выражение, она выглядела скорее молодой матерью, утомленной проказами своих малявок, чем потерпевшей разгромное поражение эльфийкой. Не дала Этасу насладиться ее совершенно безумным видом как следует. Жадина.

– Я очень удивилась, – произнесла она почти нормальным голосом.

Остаток вечера Этас бросал на нее испытующие взгляды, выискивая следы шока, злости, подавленного гнева или чего-нибудь из этой же области. Вериса контролировала себя хорошо. Но зная, что реакция должна быть, рыжий все-таки замечал какие-то неуловимые признаки того, что что-то у этой милой и гостеприимной хозяйки дома не так.

Этас специально выбрал момент, когда Ронин и Крас были заняты разговором, и заявив, что хочет подышать свежим воздухом, вышел на балкон. Он знал, что Вериса непременно найдет возможность последовать за ним. Заходящее солнце позолотило следопыткины бесцветные волосы, сделав ее похожей на Сильвану, особенно вполоборота. Но погрустить о немертвой кузине у рыжего не было времени.

– Трусливая шлюшка, – зашипела Вериса.

Вот прямо так сразу? Ничего оригинального за два часа не придумала? Сестричка, сестричка. Что ж ты так… Хватку теряешь. Так даже не интересно.

Этас послал ей самую эффектную из своих чарующих улыбок. Просто ругаться – так просто ругаться. Но тогда – больше эмоций, милая!

– Всегда знала, что ты именно так всего и добиваешься! – Вериса говорила яростным шепотом, сверкая глазами. Да-да дорогая, именно так и надо реагировать. Бледнеть тебе не идет категорически. Злобная раскрасневшаяся фурия. Ну разве не прелесть? – А еще заливал, будто с человеческими мужчинами не спишь! Но ради дела-то не привередничаешь, да?!

Этас приподнял бровь. Это что за намеки? Она хоть понимает, что таким образом оскорбляет не столько противника, сколько своего собственного мужа? От злости отказала соображаловка? Бывает, бывает. Отказаться от своего излюбленного «карьера через постель» Вериса не могла, похоже, даже когда ради этого обвинения приходилось полить грязью заодно и Ронина. Эх, слышал бы ее любящий муж… Похоже, следопытку так взбесило то, что это именно Ронин способствовал успеху ее противника. Но не думала же она, что глава Кирин-Тора будет в важных политических вопросах руководствоваться ее капризами и антипаниями?

– Не надо так нервничать дорогая. С родными нужно делиться, – наставительно произнес рыжий.

– Мразь! Как ты посмел вообще вертеть задницей перед ним?

– Повторяешься, – не преминул заметить Этас. – Давай лучше что-нибудь о том, что чародея там никто всерьез воспринимать не будет… Ой! Я забыл. Мы же там все чародеи. Ни одного следопыта в Совете. Уж-ж-жа-а-асно несправедливо, правда?

Рыжий округлил глаза и прижал кончики пальцев ко рту. Скопированный у Роз, этот невинный жест в его исполнении выглядел злостным издевательством, он уже проверял перед зеркалом.

– Я спросила, как ты посмел залезть в постель к моему мужу?! – орать шепотом – особое искусство. Неумеючи и голос сорвать недолго. Этому следопыток специально в Академии Странников учат?

Рыжий вздохнул. Ну ладно, раз дорогая кузина настаивает на соблюдении традиции…

– А ты как думала? Двадцать лет неудовлетворенности, а для него же это вся молодость, лучшие годы…

Ее глаза засверкали еще ярче. Великое Солнце, даже губы дрожат. Сейчас потеряет над собой контроль. Странно, рыжий думал, что у нее уже иммунитет к такого рода шуточкам. Ну разве можно отказать такой очаровательной леди? Ладно, продолжаем…

– Допустим, я сделал это из жалости. Будь же справедлива, милая! – Этас говорил ласково-ласково, почти мурлыкал. Он обожал Верису в такие моменты. – Ты и «сексуальное удовольствие» – понятия… Из разных миров, так сказать.

Рыжий прекрасно знал, что на самом-то деле вся проблема была в неопытности и неверной информации, а не в отсутствии талантов. Этас был у Верисы первым любовником. При других обстоятельствах этим фактом можно было гордиться, но сейчас он считал это одной из самых грязных и постыдных тайн в своей биографии. Он никогда никому не говорил, что спал с Верисой, и очень надеялся, что она тоже никому не проболталась. Особенно Ронину. Бееее.

Этас понимал, что был для Верисы в свое время очевидным выбором для первого секса с парнем. Никому не хочется выглядеть в постели неопытным неумехой и рисковать, что о твоей бесталанности пойдут слухи. К тому же, секс с мужчиной предполагает проникновение, что может оказаться весьма болезненным, если не можешь довериться партнеру и полностью расслабиться. С девочками-то такой проблемы нет, поэтому свою взрослую жизнь все обычно начинали с девочек, даже сами девочки. А с парнями приходилось поломать голову или ждать большой и светлой любви. Рыжий, не мудрствуя лукаво, обратился с просьбой к Лирату. Верисе же с единокровным братом ложиться в постель было, понятное дело, неловко. Логично, что она обратилась к троюродному – Этасу. Тогда их отношения еще были вполне нормальными, бледная мелочь нередко возмущалась, что, приехав к Ветрокрылым, рыжий требует все внимание Лирата себе, но дальше ворчания не заходила. Бесцветная будущая следопытка Вериса, тем более еще и неопытная, в сексуальном плане Этаса не интересовала, но отказать кузине и сестре своего единственного друга он не мог.

В специально обговоренный вечер, Вериса пришла в комнату, где он всегда располагался у Ветрокрылых, и которая считалась его. Все должно было произойти красиво, как в романах. Юная эльфийка, вся в благоухании сильваниных жасминовых духов. Симпатичная. Бледная, конечно, но это можно списать на нервозность перед волнующими переменами в жизни. Теорию, по ее словам, она знала. Целовалась, в принципе, неплохо. На этом приятная часть закончилась.

Казалось бы! Нет опыта, ничего не умеешь – так слушай, что тебе говорят! Или просто лежи, получай удовольствие и запоминай. Так нет же! Вериска лезла с ненужной инициативой, пыталась еще чего-то командовать, неприятно хватала его за чувствительные места, пыталась задавать ритм. Она откуда-то набралась идей, что во время одного полового акта нужно не менее пяти раз сменить позу и обязательно повторять имя того, с кем занимаешься сексом. И от него требовала того же. Такое ощущение, что «теорию» она почерпнула из любовных романов, которых в библиотеке Ветрокрылых даже и не водилось вовсе.

Этас тогда мысленно перематерился весь. Не будь она его кузиной, уже давно бы выставил за дверь и не мучился. Она на все вежливые и тактичные просьбы прекратить так делать, еще и спорила с ним, уверенная в своей правоте. Да какой враг подсказал ей, что в постели нужно вести себя так?!

Редко, но случались в жизни рыжего, и до Верисы и после, постельные разочарования и похуже. Но он тогда просто прогонял неприятных личностей или уходил сам, поэтому до секса как такового в таких случаях и не доходило. Так что быть бледной обезьяне вечно гордой носительницей звания «самый отвратительный сексуальный партнер в жизни Этаса».

Долгие годы он и не вспоминал об этом неприятном вечере. Но потом, когда следопытка переехала в Даларан и стала регулярно цапаться с кузеном, Этас стал считать, что мучился с ней тогда не зря: рассуждения о ее постельной бесталанности действовали на Верису безотказно. Хотя в последнее время она перестала так уж бурно реагировать… наверно, правда набралась то ли опыта, то ли просто уверенности в себе.

Ну ладно, обмен традиционными оскорблениями совершили, теперь, может, перейдем к более подходящим случаю гадостям? Как насчет…

– Дорогая, роль домохозяйки и матери семейства делает тебя скучноватой. Ты совсем забыла о карьере. Если будешь продолжать в том же духе…

Договорить Этас не успел: Вериса бросилась на него с кулаками. Рыжий держал щит наготове. Сияющий эллиптический кокон укрыл его от следопыткиного негодования, но разгневанную фурию это не остановило. Она принялась лупить по поглощающему ее удары кокону с такой силой и частотой, что через пару минут (о, это была восхитительная пара минут, когда Этас мог любоваться на ее перекошенную от боевой ярости красную физиономию) щит не выдержал и разлетелся.

Этас едва успел выставить новый, вложив в него на этот раз больше сил. Кулак эльфийки на мгновение замер около его лица, а потом оказался оттолкнут арканной магией кокона. Рыжий хотел оттолкнуть магией и саму Вериску, но на небольшом балконе побоялся не рассчитать силу. Со второго этажа она, разумеется, не разобьется, но как отреагирует наставник, когда в дверь войдет красная и растрепанная хозяйка дома, злобно предрекающая Этасу мучительную смерть?

– Дорогая сестричка…, – начал он.

Дверь из гостиной на балкон начала приоткрываться, поэтому рыжий замолчал и быстро погасил щит, а Вериса сама отскочила от него на два шага и приняла независимый вид.

– Вы что тут делаете? – Подозрительно поинтересовался глава семьи. – Ругаетесь?

– Вериса, – поднял рыжий на него взгляд, лучащийся искренним восторгом и счастьем, – решила меня поздравить.

И это было лучше любых вежливых пожеланий успешной работы и тому подобного! Этаса буквально переполняла любовь ко всему миру. Он даже Ронина сейчас практически любил. За то, что тот тоже принял важное, очень важное, участие во всем этом деле и помог Верисе подарить рыжему эти минуты радости и наслаждения.

– А, – расслабился и расплылся в добродушной улыбке бородатый чародей.

Как же мало он знал свою супругу, что принял все за чистую монету! Ронин всегда, снисходительно посмеиваясь, считал Этаса с Верисой стычки и подколки обыкновенной родственной грызней, которая часто возникает между братьями и сестрами примерно одного возраста. Он, в общем-то, был прав, но явно недооценивал масштаб, глубину, насыщенность и увлекательность этого процесса, его важность для обоих враждующих эльфов.

Вериса увела мужа с балкона обратно к Красу, напоследок бросив на рыжего ненавидящий взгляд. Этас послал ей воздушный поцелуй. Это было восхитительно. Он постоял на балконе еще несколько секунд, позволив себе сохранять это блаженное выражение лица, а потом принял серьезный вид и шагнул за супругами в гостиную.

Когда о составе Совета Шести стало известно всем чародеям, у Этаса ожидаемо оказалось много «друзей», «коллег» и незаслуженно забытых однокурсников. Причем жители син’дорайского квартала реагировали как раз спокойнее остальных: они уже привыкли, что Этас был одним из их руководителей. И о его дружбе с главой Кирин-Тора они тоже были наслышаны, Ронин с Этасом не раз занимались их делами и до всей этой истории с волшебным потоком и во время политического кризиса с «ордынцами».

От Модеры Этас старался держаться подальше. Пытался познакомиться ближе с Кадгаром и Ансаремом, ему это понемногу удавалось. Крас тем временем что-то задумал по поводу даларанских син’дореев. Он как-то раз на Совете пошутил по поводу того, что Этас теперь молодой многодетный отец, который должен заботиться обо всех своих зеленоглазых (в папочку, не иначе) Похитителях Солнца. Вроде бы посмеялись и забыли, но рыжий потом неоднократно слышал, как Крас повторил эту шутку несколько раз в различных вариациях перед некоторыми влиятельными лицами. И наверняка не он один, у наставника же были специалисты по пусканию слухов. Вскоре даларанских скверноглазых эльфов стали называть Похитителями Солнца все подряд, даже сами син’дореи. Наставник намеренно принимал меры для укрепления влияния Этаса на группу, представителем которой рыжий и являлся. Молодой архимаг не видел особой необходимости в таком шаге, разве что с дальним прицелом на будущее, вдруг среди «Похитителей Солнца» наметится раскол и борьба за власть. Живых родственников, имеющих право претендовать на это родовое имя, у него не было, поэтому против махинаций наставника Этас не возражал.

Полномочий как таковых у рыжего среди син’дорай не было. Как архимаг и один из Шести, он мог отдавать приказы любому магу, но только теоретически, точно так же могла прийти и покомандовать тут та же Модера. Старые группировки, подчинявшиеся влиятельным архимагам, по большей части распались. Кое-какие сформировались новые, объединились или выбрали нового главу. Поначалу у рыжего своей команды не было, но после того, как о его членстве в Совете стало известно, некоторые из его коллег заявили, что раз все так сложилось, то пусть уж Этас и платит им за службу. Это была вся та компания, с которой они начинали учить син’дореев волшебному потоку и руководили растерянной толпой в опасные для скверноглазых времена. Остальные работали уже на них и с рыжим непосредственно почти не контактировали. Таким образом, решения среди Похитителей Солнца принимали восемь эльфов. Традиция голосования как-то не прижилась, в основном вопрос обсуждали, пока не приходили к единогласному решению или пока все, устав препираться, не вешали проблему на того, к чьей сфере компетентности она была ближе.

Однажды Ронин вызвал Этаса к себе и сообщил, что одна орочиха хочет купить в Даларане дом под таверну. Неожиданно.

– Орочиха? – не поверил рыжий. – Настоящая что ли… с клыками? Зеленая?

– Говорят, да. Сам не видел, – усмехнулся глава Кирин-Тора. Он старался выглядеть уверенным в себе, но Этасу показалось, что тот растерян. – Никто из чиновников не захотел брать на себя ответственность за такое решение, так что вопрос дошел до меня. Она предпочла бы дом в син’дорайском квартале, поэтому я советуюсь с тобой. Ну и потом, ты же у нас специалист по Орде.