Текст книги "Похититель Солнца (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 76 страниц)

Резко хлопнула, качнувшись на ветру, одна из незапертых дверей. Рыжий вздрогнул от неожиданности. Хаторель негромко выругался и положил руку ему на плечо.

– Тоскливо тут у нас будет, – заметил он.

Син’дореи, оказавшись в своей закрытой от посторонних части города, все равно держались в нескольких шагах друг от друга. Они крутили головами, рассматривая нанесенный их кварталу ущерб и негромко, неосознанно понижая голоса, переговаривались.

Рыжий чувствовал, что его тошнит от этого города. Лучше бы он не возвращался сюда и сохранил в памяти шумную и беззаботную чародейскую столицу, где заклинатели всех рас и простые обыватели жили мирно и счастливо!

Хватит. Он не развлекаться и не ностальгировать по прошлому сюда вернулся. У него есть конкретные задачи и общая, теперь уже довольно сомнительная с точки зрения реалистичности, миссия – помогать его высочеству восстановить мир между всеми частями эльфийского народа и между двумя чародейскими государствами.

– Я думаю, нам следует всем разместиться где-нибудь в центре квартала, так будет проще организовать защиту и удобнее начинать восстановительные работы, – заявил Этас. Звук его голоса, задуманный как уверенный и спокойный, прозвучал неестественно резко в окружившей син’дореев тишине.

– Пойдемте в центр, посмотрим, на каких зданиях защитные чары не нарушены, – отозвался Сурдиэль. Он выглядел хмурым и недовольным, в углу его рта пролегла скорбная складка. Рыжий подумал, что никогда не спрашивал этого эльфа, потерял ли он кого-то близкого во время даларанской резни, помимо коллег и соратников: Миралия, Ледоны и Арзайла. Супруга Сурдиэля погибла еще во Вторую войну, детей у него не было, а про родителей он почему-то не любил рассказывать.

На площади Бури Пустоты (она была переименована всего пару лет назад, до этого носила скучное название Теплого Ветра) находились здание, в котором прежде работали эльфы, занимающиеся внутренними вопросами Похитителей Солнца, соединенное переходом с центром, где тренировались и координировали свою работу син’дорайские стражники. Именно здесь во время нападения Бесцветных держали оборону син’дореи под командованием Сурдиэля. Защитных чар здесь было больше всего, и хотелось надеяться, что Серебряные не стали специально разрушать их и сами здания, когда поняли, что добыча улизнула, телепортировавшись прямо у них из-под носа.

Рыжий подумывал зайти в свой дом, посмотреть, в каком он состоянии и что оставили там Бесцветные, мародеры и стражи, которые потом вели расследование. Но на это он найдет время позже. Хотя бы, когда привыкнет и сможет спокойно ходить по вымершему кварталу, не вздрагивая от каждого шороха и скрипа дверной петли.

Син’дореи быстрым, если не сказать торопливым шагом направились к площади Бури Пустоты, вспугнув пригревшегося на залитых солнечным светом булыжниках мостовой пушистого серого кота. Одичавший зверь с пронзительным мявом подскочил и скрылся в кустах.

– Архимаг Этас!

Рыжий обернулся к окликнувшему его стражнику Иониру Белому Луку – узнав состав группы, возвращающийся в Даларан, Этас выучил имя и форму магической сущности, необходимую для отправки вестника, у всех охранников.

– Смотрите, – напряженно сощурившись, Ионир вытянул руку, указывая в один из переулков, ведущих к скверу с фонтаном.

Этас проследил за его взглядом и увидел вдалеке снующих между стволами деревьев серебристых, бело-голубых и светло-сиреневых маназмеев.

– О. Выжили-таки, – попытался изобразить бодрую улыбку он. На самом деле судьба зверюшек волновала его мало, хвостатых источников маны можно было без проблем добыть в Квель’Таласе.

– Я думал, Серебряные сожгут их прямо в вольерах, как напоминание о син’дореях, или наоборот, прикинутся добренькими и раздадут жителям как домашних питомцев, – хмыкнул Хаторель, все еще продолжавший обнимать рыжего за плечи. Тот не возражал: моральная поддержка сейчас была не лишней. А Хаторелю все равно нужно делать вид, что именно для этого его, организатора массовых мероприятий, бесполезного при такой малой численности жителей квартала, Этас и позвал. Чтобы не было подозрений в его истинном роде занятий.

– Они могут быть опасны, – заявил Ионир. – На воле они частенько нападают стаями. Вытягивают ману, а иногда могут и насмерть загрызть.

Точно, Арзайл же что-то такое рассказывал, когда, обучившись у Галаны тонкостям обращения с этими животными, стал перерывать в библиотеке всю имеющуюся о них литературу. Значит, придется их либо перебить, либо поймать и загнать в вольеры, а потом нанять кого-то для ухода за ними. Вот не было печали…

– Разберемся, – сухо объявил Сурдиэль, продолжив путь.

Здания в центре квартала выглядели лучше, чем Этас ожидал. Следы битвы еще были видны: пробитые стрелами двери, сожженные стволы деревьев, в стенах несколько брешей, сделанных магией и ею же закрытых от проникновения нападающих. Но в целом, и снаружи, и внутри, все выглядело неплохо. До расхищения карандашей и табуреток Праудмур не опустилась. Обыск здесь наверняка проводился, но достаточно аккуратно. Скорее всего, расследование причастности чародеев Похитителей Солнца к краже Колокола еще не окончено, предателей-то не нашли. Великий магистр никому не разрешил сообщать информацию о Фанлире и неучастии Похитителей в той истории, а перед отъездом отдельно напомнил, что «никому» – это и Праудмур в том числе. Рыжий понимал, что доверять ценную и все еще потенциально опасную для отношений между талассийцами информацию кровожадной человечке не следует. Но как же жаль, что нельзя полюбоваться, как вытянулось бы ее лицо, если бы она узнала, что изгнанные ею Похитители Солнца были невиновны все.

Ну и дура же ты, Джайна! А всего-то надо было сначала провести расследование, а потом уже принимать карательные меры! Вот только Праудмур ничего не потеряла из-за своей дурости. Покинувшие Серебряный Союз квел’дореи все равно остались даларанцами, принц Каэль’Тас не отвернулся в презрении от нее, приказавшей убить десятки его подданных, а Этас, молча проглотив оскорбление, прибежал обратно в Совет Шести, как только она ему это милостиво позволила. Да, рыжий больше не будет доверять ей, но больно ей нужно его доверие!

Из воздуха соткался серебристый ворон и подлетел к Этасу. Тот нехотя, преодолевая невесть откуда возникшее отвращение к ни в чем не повинному сгустку магии, подставил ему запястье. Через два дня будет заседание Совета Шести, Джайна просила подойти поговорить с ней за час до начала. Рыжий отправил ей короткое и не слишком вежливое «понятно».

Весь день син’дореи потратили на укрепление защитных чар, наведение порядка и уточнение списка требующих внимания дел. В син’дорайском квартале домов теперь было в сотни раз больше, чем жителей, но вернувшиеся Похитители Солнца предпочли поселиться пока все вместе в большом доме Сурдиэля, который находился ближе всех к административному зданию. Джайна уверяла его высочество, что проблем не будет. Принц сам говорил Этасу, что в случае конфликта притащит в Даларан целую армию очень быстро, у него есть возможность (наверно, имел в виду тот самый круглый портал, при помощи которого рыжий в первый раз попал на «аудиенцию»). Но рисковать, оставаясь в одиночестве, не желал никто.

В назначенный день рыжий в сопровождении двух стражей направился в Фиолетовую Цитадель. Он поймал себя на том, что выискивает среди спешащих по своим делам даларанцев Верису, но так и не понял, зачем это делал. С бледной маньячкой он бы еще пару тысяч лет не встречался.

К счастью, ни в коридорах Цитадели, ни в кабинете Праудмур глава Серебряного Союза ему не встретилась. Рыжий вошел, сухо ответил на приветствие и, проигнорировав высказанное неестественно доброжелательным тоном замечание главы Кирин-Тора, что охранников нужно было оставить за дверью, оглядел присутствующих.

В кресле у окна, которое всегда любил занимать Этас, когда хозяином этого кабинета еще был Ронин, расположился синеволосый Кейлек-Калесгос. Дракон в обличии эльфа-полукровки посмотрел на рыжего и чуть шевельнул губами, словно хотел что-то сказать, но передумал. Да-да, тебе тоже жаль, никто и не сомневался. Тебя брали в Кирин-Тор следить, чтобы Праудмур снова не одолели кровавые идеи, тяга к радикальным методам и все в таком духе. Что ж не доглядел-то?

А сейчас Кейлек тут, видимо, присутствовал, чтобы рыжий не попытался расквитаться, прикончив сумасшедшую архимагиню? Этас, пользуясь тем, что шлем закрывает лицо, усмехнулся. Если шпионы Аметистового Ока доложили Праудмур, что Этас и многие из чародеев Похитителей Солнца усиленно занимались в Квель’Таласе боевой магией, то неудивительно, что возникали опасения в их миролюбии. Каждый судит по себе. Рыжий не сомневался, что встреть Джайна Гарроша или кого-нибудь из Похитителей Солнца, кого ведущие расследование стражи назовут предателем, она набросилась бы на него как разъяренная берилловая гончая. Хорошо если с заклинанием, а не просто в попытке перегрызть глотку. Воображение Этаса живо нарисовало сереброволосую Праудмур в белоснежном с фиолетовой отделкой одеянии, залитую с головы до ног чужой кровью и довольно скалящуюся. Ах, да – и сверкающую лучащейся из глаз арканной магией. Красотка, тролль ее задери.

Однако сейчас глава Кирин-Тора выглядела вполне вменяемой. Рыжий выискивал на ее лице следы раскаяния или горя – не может же она просто выбросить из своей головы вину за безжалостные убийства, совершенные по ее приказу? Но Праудмур выглядела, пожалуй, даже свежее и энергичнее, чем Этас видел ее до даларанской резни.

Гадина! Собрала кровь убитых чародеев и умывалась ею по утрам, что ли?!

Праудмур еще раз недовольно покосилась на никуда без указания Этаса не вышедших стражников, вежливо предложила ему присесть и начала свою речь. Похоже, его высочество действительно сумел убедить свою подружку принести извинения и пообещать больше не убивать син’дореев без разбору. Поняв, что в присутствии непосвященных в вопрос будущего союза они не смогут нормально поговорить, Этас кивнул своим стражникам, безмолвно попросив их выйти. Не слишком удобно получается, но секретность есть секретность. Хотя Похитителям Солнца рыжий доверял больше, чем, скажем, тому же Ансарему.

Глава Кирин-Тора, видимо, составила и заучила речь заранее. За дипломатичностью формулировок и серьезным выражением лица Этас не смог заметить не искренности, ни, наоборот, злости на необходимость переступить через свою начальственную спесь. Праудмур назвала действия во время арестов скоропалительными и недостаточно хорошо организованными, что, по ее словам, и привело к «ненужным жертвам». Впрочем, если бы она начала уверять рыжего в своем раскаянии и скорби по погибшим, ему было бы труднее сдерживаться и молча выслушивать ее. Однако его выдержка подверглась еще более серьезному испытанию, когда эта стерва заявила, что если бы син’дорай не сопротивлялись, то и жертв бы не было.

– Отряд лейтенанта Корвина прибыл из Штормграда, чтобы предотвратить беспорядки, но их всех перебили ордынские наемники, – добавила она, вздохнув. – Конечно… очень жаль, что все прошло не так гладко, как хотелось.

А, теперь Похитители Солнца сами виноваты в своих бедах, а организовавший их спасение великий магистр – истинный злодей?

Не переоценил ли Этас свое самообладание, когда решил, что сможет снова сотрудничать с этой… Праудмур?

– Еще раз приношу извинения за случившееся, – подвела итог своей речи человечка. – У нас теперь появился шанс начать все сначала, и единственная возможность воспользоваться им – это забыть об обидах и мести. Ты со мной согласен, Этас?

– Гораздо больше, чем месть, леди Праудмур, меня интересуют гарантии, что подобное больше не повторится, – ровным тоном проговорил син’дорей.

Она кивнула, якобы признавая резонность его слов. Сделала вид, будто не заметила, что он больше не обращается к ней по имени.

– Даларан и Квель’Талас заключили союз. Разумеется, мы не будем нападать на тех, кто сотрудничает с нашими союзниками, – с таким видом, словно привела исчерпывающий довод, заявила человечка.

– В прошлый раз мы были не союзниками, а членами Кирин-Тора, но это не обезопасило нас от нападения, – возразил Этас.

Кейлек пошевелился в кресле, устраиваясь поудобнее, и рыжий понял, что совсем забыл о молчаливо присутствующем при этом разговоре драконе. Чары невнимания или просто способность быть неприметным?

Праудмур молча смотрела на Этаса, сощурившись. Наверно, не знала, что еще сказать, а гордыня не позволяла ей спросить, каких именно гарантий он ждет. Когда пауза стала затягиваться, рыжий решил ей подсказать.

– Выгоните Серебряный Союз из Даларана…

– Не обсуждается, – отрезала человечка, поджав губы. Ей «жаль, что все прошло не так гладко», но она палец о палец не ударила, чтобы наказать виновных и хоть немного обезопасить зеленоглазых даларанцев.

– Или дайте отставку его руководству, – закончил эльф, скривившись от отвращения к этой лицемерке. Серебряный Союз ей нужен, это понятно. Армию просто так никто выгонять не будет, рыжий и не надеялся на это. Но снять с должности Верису-то можно было и самой догадаться! Пусть вон к жениху бывшему возвращается. Правда, нужна ему тысячу лет такая маньячка…

– Видишь ли, Этас, – с раздражающе снисходительным видом начала человечка. – Принц Каэль’Тас и Вериса достигли некой договоренности. Он запретил ей продолжать конфликт с син’дореями, и у него есть способ проконтролировать выполнение ее обещания вести себя мирно. Но с любым другим руководителем у него такой возможности не будет.

Праудмур развела руками.

– Не обязательно назначать главой Союза очередного фанатика, – сохранять ровный, спокойный тон становилось все сложнее. Но если рыжий не сумеет сдержаться перед этой девицей, то нет смысла встречаться с Советом Шести. Не дело начинать работу со скандала. – Предполагалось, что у этой армии будут другие задачи, а не только ненависть к син’дорай. Самые вменяемые ушли, но им все еще можно предложить вернуться, если объяснить цель.

– Я понимаю твою неприязнь к Верисе, но Каэль’Тасу удобнее сотрудничать именно с ней. Принц много сделал для тебя, Этас – напомнила Праудмур. – Не мешай ему.

Бесит! Еще и прикрывается интересами его высочества! Принцу не пришлось бы ничего делать, если бы ты использовала голову по назначению! Рыжий, поняв бессмысленность любых разговоров с ней, замолчал. На ее стороне сила и власть, ему попросту нечем надавить на нее.

Праудмур, полностью завладев инициативой в разговоре, высказала пару слов о Гарроше, который был истинным виновником случившейся трагедии и теперь поплатится за свою подлость, потеряв Квель’Талас. Не прерывая своих разглагольствований, встала и принялась расхаживать по своему кабинету, обильно, но сдержанно, не размашисто, жестикулируя. Потом принялась с энтузиазмом расписывать перспективы союза чародейских государств. Этас не знал, зачем она все это говорит ему. Слова этой женщины не имели для него никакой ценности, да и ей незачем убеждать его, он вернулся – значит, будет сотрудничать. Наверно, просто тянула время до начала собрания Совета, чтобы не сидеть в неловкой тишине. Да сядь уже и успокойся!

Кейлек делал вид, что внимательно слушает Праудмур, а рыжий, убедившись, что человеческая ведьма не планирует ни набрасываться на него с новыми обвинениями, ни сообщать что-то интересное, перестал ее слушать. К тому времени, как нужно было идти в Башню Облаков, он уже начал беззвучно зевать, пользуясь возможностью делать это под шлемом незаметно. Впрочем, когда архимаги подошли к телепорту в Палаты Воздуха, сонливость с Этаса слетела.

Совет Шести. Модера, Кадгар, Ансарем и Карлаин…

Какие они теперь? Как разговаривать с ними, как вести дела? Рыжий задавался этими вопросами с тех пор как узнал о своем возвращении не только в Даларан, но и в Совет Шести. Ничего лучше, чем держаться спокойно, вежливо и официально не придумал. Он все равно не сумеет сделать вид, что все обиды забыты, да и не поверят они ему, как бы талантливо он ни сыграл прощение.

На деревянных ногах Этас сделал несколько шагов к телепорту и оказался в эклектичном и безумно пестром, но уже успевшим за последние годы стать привычным, зале. На стены проецировалось ясное прозрачно-лазурное небо, что совершенно не соответствовало поганому настроению рыжего. Внутренности скручивало то ли от волнения, то ли от отвращения. К «оскверненному» Даларану, к предателям-людям, и к самому себе, согласившемуся сотрудничать с ними.

Праудмур снова произнесла несколько слов о Гарроше и о союзе с Квель’Таласом – похоже, перед рыжим она только что репетировала речь. Потом высказалось в том духе, что Похитители Солнца и Этас снова с нами, мы скучали и рады, что теперь все в порядке.

Этас, не поворачивая головы, всматривался в лица своих коллег. На бородатой роже Ансарема застыло привычное «меня тут не было, я мирный ученый и вообще только мимо проходил». На син’дорея он старательно избегал бросить хотя бы мимолетный взгляд. С тобой все ясно.

На мерзкую морду Кадгара, наполовину скрытую седыми зарослями, Этас даже смотреть не стал. Стоит, молчит – и ладно.

Модера повернулась к произносящей речь Праудмур, но периодически бросала на рыжего спокойные, не слишком долгие взгляды. Улыбалась мягко и доброжелательно. Интересно, у нее и в этот раз получится просто красиво извиниться?

Этас сжал зубы и до боли впился ногтями в ладони, спрятав руки в рукавах мантии. Модера не убивала Похитителей Солнца. Праудмур отдала приказ очистить город от ордынцев в обход Совета Шести, рыжий теперь это знал. Потом, во время и после этой резни, Модера осуждающе отзывалась о действиях Праудмур и Верисы. Она не присылала больше вестников Этасу, потому что… ну, а что она могла ему сказать? «Мне жаль» – это было исчерпывающе. Она не стала затевать открытый конфликт в Совете, требуя вернуть Похитителей Солнца и извиниться перед ними. Но разве можно осуждать ее за это? Она всегда действует так, эта стратегия оправдана и разумна, она позволяет Модере не увязать в интригах, а спокойно работать на благо Кирин-Тора. Этас бы на ее месте не смог не вмешаться, но Этас молод, наивен, горяч и менее опытен. Действия этой человечки – это поступки настоящего дипломата, осторожного и умного. Модера поддержала предложение о возвращении Похитителя Солнца в Совет и, по словам его высочества, надавила на Ансарема, чтобы получить и его голос тоже. Она по-прежнему считала эльфов друзьями людей. Почему же Этасу так больно смотреть на нее? Почему он не может снять шлем, улыбнуться ей, сказать, что все в порядке и никаких обид, а потом позвать выпить вместе вина за встречу?

Постоянные азеротские войны и конфликты забрали у Этаса множество важных для него эльфов и людей. Модера и Вериса, хвала Солнцу, живы и здоровы. Но их он тоже уже потерял.

Модера не лишалась родных или своей страны в убийственном магическом излучении мана-бомбы. Она не наломала дров, действуя сгоряча. Ей не затуманили разум старые обиды и жажда мести. Модера ушла в сторону обдуманно, сознательно и намеренно. Она не пошла против Праудмур и не вступилась за син’дорай. Зачем ей это? Она имела влияние на рыжего, но точно так же могла бы взять под контроль и того, кто придет на его место.

Этас бы поступил иначе. Архимаг Роммат бы поступил иначе. Даже Сепетрия, очень себе на уме дама, без стеснения поучавшая рыжего отбрасывать принципы в сторону, если это нужно для карьеры, вмешалась бы, не оставила все, как есть. Но никто из них не стал старейшим членом Совета Шести. Этас по-прежнему был восхищен дипломатическими талантами Модеры. Он по-прежнему считал, что ему следует учиться у нее.

Раньше он думал, что общее призвание – быть магом, – важнее, чем политические конфликты между народами и фракциями. Это как вечное и мимолетное. У син’дорайских и человеческих чародеев гораздо больше общего друг с другом, чем с Альянсом или Ордой. Что бы ни происходило в остальном мире, Даларан – нейтральный город, оплот мира и дружбы, где син’дорей и человек или квел’дорей могут вместе пить вино, изучать магию и сражаться бок о бок, защищая свой город. У магистра Роммата так и не вышло переубедить его и отучить от этого наивного идиотизма.

Зато превосходно получилось у Модеры.

Сегодня, приветствуя ее, Этас как и прежде почтительно склонил перед ней голову. Наставница. Рыжий сощурился, глядя в ее спокойные серые глаза. Возможно, когда-нибудь ему представится шанс продемонстрировать ей, чему он у нее научился…

– Мы все рады, что с тобой все в порядке, и что ты вернулся к нам, Этас, – с едва уловимой ухмылкой проговорил Карлаин, когда Праудмур замолчала.

Он был единственным, кто все это время смотрел на эльфа, не отводя взгляда в сторону. Впрочем, ему-то с чего бы чувствовать неловкость, глядя на него? Карлаин был и остался таким же сукиным сыном, каким рыжий всегда его считал. Он не предал доверия, потому что син’дорей и не думал ему доверять. Черт побери, да Карлаин – единственный из Шести, кто побеспокоился хотя бы о том, чтобы сообщить о месте захоронения погибших Похитителей Солнца. И, в отличие от лицемерной сволочи Кадгара, по крайней мере, не возражал против возвращения рыжего в Совет. Мог ли Этас предположить когда-либо раньше, что этот тип, живое оскорбление памяти наставника, будет вызывать у него меньше неприязни, чем остальные… коллеги?

– Мы понимаем, что тебе потребуется время, чтобы снова начать доверять нам, – продолжил штормградский архимаг, и на этот раз насмешка на его лице и в голосе была заметна явственно. Этот тип прекрасно знал, как кривится сейчас под своим шлемом эльф. Снова начать доверять? Он похож на безнадежного идиота? – Но есть еще один вопрос. Ты прожил три месяца в Квель’Таласе, и я знаю, что вас там встретили с распростертыми объятьями, а ты сам еще и неплохо устроился в чародейской организации. Это понятно, тебя там давно знали, ты все эти годы продолжал с ними сотрудничать. Вопрос в том, насколько мы теперь можем доверять тебе? На чьей ты стороне, Э-э-этас?

Последние фразы Карлаин произнес медленно, со вкусом растягивая гласные и выделяя интонацией слова, а имя рыжего произнес таким тоном, который уместен только в постели с любовником. Этаса перекосило как от лимона. Он окинул взглядом архимагов Совета: никто не хочет сказать этому наглецу заткнуться и прекратить цепляться к нему? Но люди не смотрели на Карлаина с осуждением и укором. Они все вперили свои взгляды в рыжего, ожидая его ответа.

Они что, серьезно?

Воздух внезапно стал душным и потемнел, как перед грозой. Этас закусил губу. Он стоял в одном круге с ними, как положено равному, но ему мерещилось, что люди обступили его плотным кольцом. Помещение вдруг стало меньше, теснее. Рыжему казалось, что пол под ногами стал мягким и зыбким, как осыпающийся песок, а требовательные взгляды архимагов словно облепляли его самого чем-то грязным. Во рту появился противный сладкий вкус меда и мертвечины.

Как они могут?! Они – предатели, они поступили мерзко, но теперь они смели требовать гарантий лояльности от него! Как будто это он в чем-то провинился перед ними!

Отстаньте!

Да, тролль задери, ни на чьей он стороне! Он вообще не хочет больше во все это ввязываться! Ну, допустим, на стороне Кирин-Тора, и что? Как вообще вы проверять намерены?!

Этас почувствовал, что прокусил губу до крови. Почему он так глуп, неопытен и слаб? Будь на его месте более умелый политик, он бы непременно сумел всю эту историю с резней и изгнанием обратить на свою пользу, получить за свою обиду компенсацию, извлечь выгоду. Но он не сумеет не только воспользоваться ситуацией, но и хотя бы просто помешать им и дальше вот так относиться к нему, как к глупому мальчишке, об которого можно вытереть ноги, а потом с него же требовать гарантий, долгов, оправданий. Но что он может сделать? Предъявлять претензии – это только перессориться со всеми и провалить миссию.

Зачем?! Зачем он вообще вернулся сюда?

Чтобы не превращаться в размазню, стелющуюся ковриком под ноги великому магистру. Так что нечего тем же самым заниматься и здесь. Подбери сопли, тряпка!

Рыжий сделал медленный глубокий вдох.

– Я прожил в Даларане всю жизнь и служу Кирин-Тору более века, – размеренно проговорил он. Звучало тихо, но уверенно и достаточно веско. Хорошо, что они не могли слышать бешеного стука его сердца. – Больше, чем кто-либо из вас. Я в состоянии разделять существующий уже два тысячелетия чародейский орден и поступки его… нынешнего руководства.

– То есть, ты понимаешь, что эта ситуация, когда члены Совета Шести и Кирин-Тора вообще из-за проблем с Ордой не могли доверять друг другу – временна? – уточнила Праудмур.

Она действительно услышала только то, что хотела слышать, или намеренно сделала вид, что не поняла его? И что теперь? Ждет от него конкретных обещаний и клятв верности?

– Состав Совета и половины Кирин-Тора сменится уже через пару веков. Вы, люди, по определению явление временное, – философским тоном произнес Этас и слегка пожал плечами.

Люди, представители смертной расы, выглядели шокированными и обескураженными такой постановкой вопроса. Это было оскорбление, и они поняли его правильно.

– Неплохо, Этас, – оценил Карлаин. – Будь умницей, и у тебя будут шансы пережить всех нас.

А то как же!

Сказав гадость, рыжий почувствовал себя значительно лучше. Словно вся та мерзость, что облепляла его тело, грозя подняться выше и политься в рот, нос, уши и глаза, отлетела от него обратно на человеческих архимагов. Слова Карлаина немного разрядили обстановку: Модера усмехнулась, а Праудмур презрительно скривила губы, как аристократка, обнаружившая у себя в тумбочке дохлую мышь. Ансарем передернул плечами и насупился, а Кадгар – рыжий все же скользнул по нему взглядом, – смотрел на Этаса с нечитаемым выражением наполовину скрытого бородой лица.

После приветственной стычки Этаса и Карлаина началось собственно обсуждение рабочих вопросов. Ничего особо важного на повестке дня не было, обычные мелочи, а также ряд организационных вопросов, связанных с возвращением Похитителей Солнца. Архимаги пытались «тактично» выяснить у рыжего, когда и сколько син’дорайских чародеев вернется в Даларан, а он старательно избегал любой конкретики, чтобы не получить задание призвать Похитителей Солнца «домой». Глава Ассоциации назвал решение Этаса взять с собой всего двух коллег и охрану разумным и великодушно простил ему финт с Сурдиэлем. Незачем портить впечатление, не говоря уж о том, что уверять переживших резню эльфов в том, что в Даларане безопасно – глупо и бесчестно.

Когда собрание было окончено, рыжий намеренно не двинулся с места, позволяя остальным архимагам подойти к телепорту без него. Он не хотел сейчас оказаться рядом с ними в коридорах Фиолетовой Цитадели, где кому-нибудь, а скорее всего, Модере, могло прийти в голову пообщаться с ним в неформальной обстановке. Постоянно избегать их не получится, но сейчас он еще не чувствовал себя готовым к такому.

Праудмур, Модера, Ансарем и Карлайн исчезли в серебристых вспышках перемещения, но Кадгар, не дойдя одного шага до телепорта, остановился и обернулся к Этасу. Около минуты архимаги просто молча смотрели друг на друга. Проваливай уже давай…

Поняв, что шаттратец так и намерен тут стоять, рыжий решил воспользоваться телепортом первым. Он спокойно, не торопясь направился к нему, не поворачивая головы к Кадгару, но настороженно косясь на него взглядом. Чего ему надо? Что за пакость задумал этот седобородый предатель?

– Этас.

Рыжий остановился. Ну?

– Я хочу поговорить с тобой, – сказал Кадгар, сделав шаг в сторону и перекрыв эльфу путь к телепорту.

========== Глава 36. Предатель ==========

– Я хочу поговорить с тобой, – сказал рыжему Кадгар, когда они остались в Палатах Воздуха одни. Тон его был напряженным, но темп речи и поза – спокойными, уверенными.

«А я не хочу», – подумал Этас, но ничего не произнес вслух. Он, конечно, мог потребовать пропустить его или воспользоваться Слезой син’дорай, чтобы покинуть Палаты Воздуха, защищенные от обычной телепортации. Но, может, если он просто молча выслушает этого типа, тот от него отвяжется? Лучше закрыть эту тему сейчас, без свидетелей, когда Похититель Солнца уже успел успокоиться после тех охвативших его в начале собрания эмоций и мерзких ощущений, которым он не мог даже подобрать подходящего названия.

– Ты не мог бы снять свой шлем, так не очень удобно общаться, – попросил Кадгар, неловко улыбнувшись.

Рыжий не пошевелился. А что еще перед тобой снять? Шаттратский маг вздохнул.

– Этас, ты сердишься на меня, и у тебя, конечно же, есть причины, – с показным смирением произнес седобородый архимаг. В этот раз он явился на собрание Совета без своего посоха и теперь нервно сжимал и разжимал пальцы, не зная, куда деть руки. – Но я не нападал на Похитителей Солнца и не знал, что Джайна такое устроит. Я получил вестника от девочки Серебряных, когда схватка уже была в самом разгаре!

Рыжий не повернулся к нему, продолжая стоять вполоборота, и ответил, стараясь выдерживать отстраненный тон:

– В самом разгаре – это не повод опустить руки и бездействовать. Даже если еще всего одну жизнь можно было сохранить – это уже что-то.

– Но мы действовали, Этас! – возразил шаттратец, чуть подавшись к нему. – Схватки шли по всему городу, мы не могли быть во всех местах одновременно!

Что-то не слишком-то вы торопились! Когда он бежал от Аметистовой Крепости до входа в катакомбы, ни одного отряда армии Кирин-Тора ему попалось на глаза!

– А что потом? Ты не мог предотвратить или вовремя остановить нападение, но почему ты не сделал ничего потом?! – рыжий злился, слыша в собственном голосе обиду и все еще никуда не девшуюся боль от предательства. Он не хотел, чтобы этот мерзкий человек знал, насколько сильно Этас уважал его раньше, и насколько сильно син’дорея ранило вот такое чудовищное равнодушие к беде всех эльфов. – Почему ты не созвал Совет и не потребовал отставки Верисы и Праудмур?

– Все не так просто, Этас…

Конечно, все не так просто! Нужно было приложить усилия, вспомнить о совести и чести! Осмелиться возразить двум обезумевшим стервам. Их испугался, что ли, герой войны? Горькая усмешка скривила губы рыжего.

– Ты мог бы стать главой Кирин-Тора, – тихо произнес он. – Я голосовал бы за тебя, Кадгар.

Шаттратец попытался что-то возразить, но Этас не позволил ему. Не сдержавшись, эльф сорвался на крик, развернувшись лицом к человеку и судорожно сжав пальцы в кулаки.

– Ты мог все исправить! Навести порядок в Даларане, позвать нас обратно! Многие вернулись бы, если бы увидели, что приняты меры. Если бы тебе было не наплевать! Если бы ты встал у руля и дал гарантию, что такого больше не будет!