Текст книги "Похититель Солнца (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 76 страниц)

Рыжий выставил щит. Нападет? Ну и пусть. Никто его не боится! Кадгар – герой и прославленный боевой маг? И что?! Подумаешь, Медива он убил. Много ли надо ума, чтобы убить учителя, который тебе доверяет? Подумаешь, со Смертокрылом он сражался и выжил. А Этас со Смертокрылом чай пил и девушек обсуждал! Один раз всего, правда, но все равно есть что вспомнить.

– Довольно! – прозвучал голос главы Кирин-Тора, кажется, усиленный магией. Этас не помнил, чтобы много лет знакомый ему простой добродушный парень Ронин умел говорить так внушительно. – Вернитесь на свои места оба!

Рыжий бросил Кадгару «я-за-тобой-слежу» взгляд и первым выполнил распоряжение, гордо прошествовав на свой участок круга.

– Не так давно мы с вами приняли решение обнародовать состав Совета Шести, прекрасно понимая, что это наложит на нас определенные ограничения. Мы все здесь – официальные представители Кирин-Тора. И мы не будем ни появляться в зоне военных и политических конфликтов других государств, – Ронин скрестил взгляды с надменно задравшим подбородок Кадгаром и, не дожидаясь, пока тот отведет свой, посмотрел на Этаса, – ни разбрасываться громкими обвинениями. Так?

Рыжий, не отводя взгляда, медленно и с достоинством кивнул. Виноватым он себя не чувствовал, распускать сплетни о шаттратце не собирался, но глупо спорить с главой Кирин-Тора, особенно когда тот фактически сейчас поддержал его. Замечание было сделано, скорее всего, для поддержания справедливости и чтобы Кадгар не чувствовал себя ущемленным и не затаил на Совет злобы. Так что Ронин был прав, требуя дисциплины и демонстрируя авторитет лидера.

Теперь все смотрели на Кадгара, ожидая его капитуляции. В противном случае… ну, наверно, придется его арестовать и продержать в темнице до благополучного разрешения конфликта на Квель’Данасе. Шаттратский маг то ли никак не мог побороть свою гордыню, то ли решил заставить всех подергаться, поэтому тянул долгую нервную паузу, прежде чем соизволил произнести:

– Я не появлюсь на Квель’Данасе.

Атмосфера напряженного ожидания в Палатах Воздуха рассеялась. Архимаги, кроме самих недавних непримиримых спорщиков, высказались в духе «вот и славно» и обратили взгляды к главе Кирин-Тора. Тот объявил собрание закрытым и больше ничего о мерах контроля за буйным шаттратцем не добавил, видимо, решив поверить ему на слово.

Члены Совета Шести направились к телепорту, чтобы покинуть помещение. Рыжий пристально смотрел на наставника, пытаясь понять, как тот отреагировал на его излишне эмоциональное поведение. Наверно, почувствовав его взгляд, Крас обернулся и послал ему легкую, как всегда чуть насмешливую и снисходительную, улыбку. Этас улыбнулся ему в ответ, не демонстрируя и десятой доли охватившего его облегчения. Наставник не сердится – и это самое главное.

Теперь нужно выяснить, что там у них все-таки стряслось в Квель’Таласе. Послать сейчас вестников своим знакомым или выждать немного, чтобы никто не заподозрил, что серебристые ястребы – от него? Если у них там сражение предстоит, то они же сейчас все на виду…

А еще нужно помириться с Кадгаром. Этас не может позволить себе роскоши иметь в Совете Шести недоброжелателей. Вот бы когда ему пригодилось модерино умение красиво извиняться так, чтобы мигом прошел любой гнев, сменившись желанием уверить, что никакого зла не держишь и готов вот прямо сейчас это доказать, оказав какую-нибудь услугу. Но придется довольствоваться собственными навыками.

– Этас.

Ронин положил руку ему на плечо. Рыжий, потянувшийся уже к телепорту – они остались в Палатах Воздуха только вдвоем, – обернулся.

– Кадгар – это тебе не Вериса, – серьезным и озабоченным тоном проговорил глава Кирин-Тора. – Не увлекайся.

– Я знаю! – возмутился рыжий.

Он не развлекался словесной баталией сейчас! Проблема-то была серьезная. Да, вообразить, будто Совет может принять нелепое предложение шаттратца – это бред. Но то, что не назовешь иначе, чем бредом, случалось в Даларане в последние годы не раз. Эльфов слишком мало, чтобы не беспокоиться в каждом случае, когда начинаются какие-то кровавые события.

Этас, несмотря на победу, чувствовал себя усталым и опустошенным, словно это Кадгар был тем самым демоническим син’дореем из рассказов верискиных друзей, который выпил его ману, силы и половину жизненной энергии. Рыжему хотелось пойти к Арзайлу и взять у него маназмея для волшебного потока. Да и пора бы уже, давно не подпитывался энергией. Но теперь ведь снова есть Солнечный Колодец – новость, которая со всеми этими кадгаровыми безумствами как-то потерялась. Значит, син’дорай поглощать Скверну больше не надо. Но «не надо» – это же не «нельзя», верно? А после такой нервной встряски рыжему немного магии так и вовсе – «рекомендуется».

Талассийцы долгое время и сами не могли понять, что там у них на острове происходит. Потом Аурозалия первой прислала внятный ответ: принц Каэль’Тас мертв, Кил’Джеден, действительно пытавшийся пробраться в Азерот, побежден, шаттратская армия убралась восвояси.

Его высочество Этасу было жалко. Они в общем-то не были знакомы лично, но о принце-чародее эльфийские маги говорили как о будущем лидере, который сделает их положение в обществе еще выше. Да и пострадал юноша что-то уж от слишком большого количества бед, войн, предательств и интриг. Солнечного Скитальца обвиняли в сотрудничестве с Пылающим Легионом и Кил’Джеденом Искусителем. Кадгар все какими-то неопровержимыми свидетельствами потрясал. Сотрудничество… Не трудно вообразить, каков был расклад сил в этом сотрудничестве, где одному сто шестьдесят, а другому – много тысяч лет.

Некоторые талассийцы намекнули рыжему, что претензий к Кирин-Тору после событий на Квель’Данасе прибавилось. И из-за союза с Шаттратом и из-за давнего бездействия во время ареста Мстителей. Мол, помоги им Кирин-Тор в свое время, они не попали бы в Запределье, принц с Кил’Джеденом бы попросту не встретился и остался жив. Обвинение казалось рыжему не справедливым, но рекомендацию держаться от Квель’Таласа пока подальше он принял к сведению.

Этас нашел возможность пообщаться с Кадгаром без свидетелей. Беседа прошла на весьма недоброжелательных тонах, но рыжему удалось убедить Кадгара, что вмешайся Кирин-Тор в события на Квель’Данасе – было бы только хуже. Похититель Солнца потом предпринял еще несколько попыток наладить отношения с шаттратским архимагом, и через несколько недель о конфликте они уже забыли.

На Верису то ли так сильно подействовала подколка Этаса, что в роли забывшей о карьере домохозяйки она становится скучной, то ли ей самой надоело бездельничать. Она решила нанести рыжему ответный удар, расквитавшись за его вхождение в Совет Шести. Ронин пригласил Этаса к себе домой пообщаться о делах, и едва переступив порог, рыжий понял, что к происходящему приложила руку «любимая» кузина.

Вериса, нарядная, накрашенная, со сложной прической, сидела на диване, пристроившись у бока своего мужа. У каждого из супругов на руках сидело по спиногрызику: Гирамар обнимал следопытку, а Галадин (Обезьянка не могла удержаться от соблазна напакостить даже собственным детям. Как она додумалась вообще такие имена сочинить?) сосредоточенно слюнявил рукав мантии главы Кирин-Тора. Рыжий различал их по волосам: Гирамар имел шевелюру более холодного красного цвета, а на голове Галадина пламенели завитушки, на свету отливающего всеми оттенками огня, вплоть до золотого. Как у самого Этаса. Наверняка Верису этот факт бесил неимоверно.

Следопытка послала вошедшему Похитителю Солнца ехидный и торжествующий взгляд. Мимо, дорогая. Рыжий, конечно, хотел, чтобы у него была семья, но не с бородатым человеком Ронином и двумя малявками. Этас снисходительно улыбнулся ей. Неужели она и вправду надеялась зацепить его этим?

Молодой архимаг не стал садиться в кресло, а опустился на диван рядом с Ронином. Разумеется, намеренно. Глава семьи смешным голосом поинтересовался у Галадина, пойдет ли он к «дядюшке Этасу» и, естественно, не получив ответа, передал ребенка означенному родственнику. Этас, спрятав под ворот мантии все потенциально опасные амулеты, взял племянника и чуть наклонился вперед, чтобы Ронин не заслонял Верису. Он специально повернул голову сильнее, чем было бы удобно, и с удовлетворением почувствовал, как соскальзывают с плеча длинные рыжие пряди, водопадом повисая за спиной Галадина. Огненные кудряшки малявки сливались с такого же цвета получившимся фоном.

Ты видишь это, Вериса? Твой собственный сын похож на твоего противника больше, чем на тебя саму! В этом есть какой-то скрытый смысл и справедливая рука судьбы, не находишь?

Маленькая бесцветная обезьянка, должно быть, чувствовала себя одинокой и лишней в этом сообществе рыжих чародеев, действительных и будущих. Нет, Этас не собирался втягивать малышей в свою вражду с Верисой. Он же ничего такого не делал, просто держал на руках своего племянника.

Взгляды эльфов встретились. Им не всегда нужны были слова, чтобы понимать друг друга. Вериса заметила продемонстрированное ей сходство. Она знала, что это было сделано намеренно. Она знала, о чем думает Этас, и понимала, что ему прекрасно известно, что она все это знает. И они оба мысленно зачли победу в этом раунде Похитителю Солнца. Следопыткины щеки слегка порозовели, но во взгляде горел вызов. Она была готова сражаться дальше.

Как оказалось, сцена на диване была только аперитивом. Вериса приготовила ошеломляющее основное блюдо.

Эльфийка позвала няню и велела ей увести малышей. Затем положила ручку на локоть Ронину и нежным-нежным голосом проговорила:

– Дорогой, расскажи Этасу о нашем решении.

Глава Кирин-Тора, млеющий от ее прикосновений подкаблучник, принялся вводить Этаса в курс дела. Начал он сильно издалека, еще с предшествующих Третьей войне событий, потом перешел к перечислению влиятельных архимагов, которых Кирин-Тор потерял при разрушении Даларана, в боях с Плетью и из-за ухода Мстителей. Суть этого экскурса в новейшую историю сводилась к тому, что из высокопоставленных опытных военачальников у Кирин-Тора осталась лишь Модера и, теоретически, вздумай она поднять восстание и захватить в Даларане власть, ей бы это могло удаться. А даже если доверять ей на сто процентов, постоянные перемены в политической жизни Азерота и никуда не девшаяся угроза со стороны Короля-Лича попросту не позволят Модере со всем справляться одной. Этас и не знал, что военачальница-архимагиня настолько влиятельна. На Янтарной Мельнице, когда рыжий видел собственными глазами всю военную верхушку Кирин-Тора, он не замечал, что к Модере относятся как-то по-особенному, с наибольшим почтением и тому подобным. Видимо, о том, что именно она стоит над ними всеми, знали только избранные офицеры.

Словом, глава Кирин-Тора хотел иметь независимую от Модеры, лояльную именно ему армию. Сама по себе идея была неплохой, но явный интерес Верисы во всем этом деле настораживал. Получив от Этаса подтверждение, что он понял причины и цель этой затеи, Ронин перешел к рассказу о том, как собирается воплощать задуманное в жизнь. Похититель Солнца слушал его и не мог поверить, что это тот же самый человек, который разорвал многолетний союз с Альянсом ради син’дорай, который помогал обеспечить их всем необходимым, когда они находились практически в осаде, который призывал всех чародеев к миру и порядку. Ронин не мог планировать подобное на самом деле!

Вериса улыбалась.

Она сумасшедшая. Она просто не понимала, какую кашу пытается заварить. Она заигралась в соперничество и сейчас лезла в даларанскую политику, как маленькая девочка, стащившая отцовский кинжал и размахивающая им, рискуя поранить себя и остальных.

Как только рыжий снова обрел потерянную от шока власть над телом и голосом, он вскочил на ноги и воскликнул:

– Это безумие, Ронин! Хочешь собрать верную тебе лично армию – пожалуйста! Поставь над ними Верису, раз уж тебе нужен полный над ними контроль. Но не набирай их из бывших талассийцев! Они сбежали или были изгнаны из Квель’Таласа, потому что ненавидели син’дорай, поглощающих Скверну. Нас!

– Солнечный Колодец уже восстановлен, – сощурилась Вериса. Ее торжествующий вид рыжего бесил, но эта эмоция просто терялась на фоне охватившего его ужаса, что все это Ронин затеял всерьез. – Вы больше не можете прикрываться ложью, будто Скверна – это ваше лекарство. Вы все просто наркоманы, нуждающиеся в принудительном лечении!

После возвращения Колодца син’дорай стали поглощать Скверну реже и в меньших количествах, но полностью отказаться от нее они не могли. Да, наверно, если бы встал вопрос жизни и смерти или если бы от Этаса такого отказа в категоричной форме потребовал наставник – он нашел бы в себе силы побороть эту… зависимость уже, получается. К счастью никто из син’дорай не отметил увеличения потребности в потоке. А раз зависимость не росла, то и тролль с ней. Маназмеев всем хватит, не так уж и часто требуется новая порция энергии. Путешествовать, правда было немного неудобно, но чары уменьшения на клетку мог наложить любой чародей. И потом, всегда можно подпитаться от резерва другого заклинателя. Нет, не подло нападая на него из-за спины, как воображала Вериса. Этас сам не ходил, но слышал от Похитителей, что некоторые… развлекательные заведения теперь предоставляют и эту услугу. А если иметь связи в Академии, так все еще проще. А что? Для бедных студентов – отличный способ заработать, главное, чтобы перед выходными, а не перед практическими занятиями. Лучше, чем телом торговать, ничего постыдного. Выпить ману симпатичной магички или мага Этас бы не побрезговал, просто не хотел, чтобы кто-то видел его в момент поглощения потока. На него он действовал не так сильно, как в самый первый раз, но все равно – одуряющее. Не хотелось оказываться перед кем-то незнакомым полностью беззащитным и открытым.

Скверна и впрямь больше не являлась лекарством. Но признаваться в позорной слабости перед бледной обезьяной никто не собирался.

– Тебя не спросили, – огрызнулся рыжий на Верису.

– Не ссорьтесь, – попросил Ронин. – Этас, никто не говорит, что Серебряный Союз будет состоять из одних только бывших талассийцев. Но это опытные обученные следопыты, у нас таких нет. Если усилить их нашими даларанскими магами, то будет великолепно сбалансированная армия!

Наверняка еще и гордился своей предусмотрительностью и стратегическим талантом. Кретин! Женушка захотела власти! Женушка напела ему про Модеру, армию и незаменимых следопытов.

– Армия, ненавидящая син’дорай! Эти фанатики, – рыжий кивнул в сторону торжествующей стервы, – быстро объяснят новичкам, кто тут воплощенное зло! Ты хочешь продолжения прошлого конфликта? Син’дорай уже отказываются селиться за пределами нашего укрепленного квартала, потому что боятся агрессии этих дурней! А ты хочешь еще этим идиотам дать официальное разрешение считать себя силой, действующей во благо Кирин-Тора!

– Ты преувеличиваешь, Этас, – попытался успокоить его Ронин.

Есть только одно средство успокоить Этаса сейчас – сказать, что понял ошибку и передумал!

– Не преувеличиваю! Зайди в син’дорайский квартал и полюбуйся, сколько у нас там народу вынуждено просто стоять на постах, чтобы какая-нибудь пьяная компания квел’дореев не возомнила себя борцами со злом, не ворвалась к нам и не наделала беды!

– А у нас нет защищенного стенами квартала и нам негде прятаться, если ваши жаждущие магии наркоманы ворвутся в наши дома и выпьют из нас и ману, и жизнь! – зашипела Вериса, тоже вскочив с дивана.

– Не син’дорай заставили шестую часть населения Даларана побросать свои дома, забаррикадироваться и ежеминутно ожидать нападения! – Этас обращался не к ней, он смотрел в лицо Ронину. Он же глава всего Кирин-Тора, всех его чародеев.

– Не квел’дорай нападают на одиноких чародеев, оставляя их еле живых и с пустым резервом! – парировала она. Да тролль ее дери, не может же она верить в эти россказни на самом деле?!

– Пить надо меньше и ману на всякие глупости не тратить! Каждый чародей хоть пару раз в жизни после пьянки пытался вспомнить, куда весь резерв просадил, и так было и до появления син’дорай! Всегда было! Ронин, скажи ей! – потребовал рыжий.

– Это так, Вериса, – подтвердил глава Кирин-Тора умиротворяющим тоном. – Мы вот с рыжим не раз в молодости наутро после вечеринки гадали, чем занимались и на что всю ману истратили…

– Мне это не интересно! – завопила Вериса.

– А что тебе интересно?! – заорал Этас в ответ. – Что ты не удержишь контроль над толпой фанатиков, когда они пожелают нашей крови, и сама окажешься соучастницей в их преступлениях!

– Я дочь полковника Валиэллара! Я сестра двух генералов! Я знаю, как удержать под контролем армию! Последи за своим сбродом!

Раскрасневшаяся, следопытка провозглашала свои семейные связи, гордо выпрямившись, а добравшись до последней фразы, шагнула к нему и рявкнула ее прямо в лицо. Рыжий вытянул руку, отодвигая ее от себя. Прикасаться к ней было мерзко.

– Хватит! – воскликнул Ронин. – Помолчите и послушайте. Вериса. Проведи со своими беседу, что син’дорай – это те, кого надо защищать, а не с кем надо затевать ссоры. Они должны осознавать это четко. Непонятливых – удаляй. Этас. Армия следопытов мне нужна и еще по одной причине, о которой я буду рассказывать на Совете Шести подробнее. У нас зреет конфликт с драконами синей стаи и перешедшими на их сторону магами. Как бы не дошло до войны. Следопыты – это сила, которой у них нет, поэтому они нам нужны.

– Но не обязательно квел’дорай! – воскликнул рыжий. – Не фанатики!

– Этас, да они же и будут вас защищать, если что-то случится! Людей в Даларане больше. Сейчас любой конфликт с син’дореем – это автоматически межрасовый конфликт, – пытался убедить его Ронин, не понимающий, что люди подчас относились к Похитителям Солнца лучше, чем обиженные на талассийских син’дорай бывшие соплеменники.

– И они первые пойдут на нас нападать, если вспыхнет гражданская война! – Этас в отчаянии вцепился в мантию Ронина на его плечах. – Не связывайся с ними! У нас будет не город, а пороховая бочка. Мы что должны вечно спешить по вечерам за стены нашего квартала и пересчитывать, все ли на месте? Все только начали успокаиваться!

– У тебя паранойя Этас, – мягко проговорил Ронин, глядя на него как на испугавшегося грома ребенка: с безграничным терпением и даже каким-то умилением. Идиот. – Ваши меры безопасности избыточны. Даларан – мирный город. Да, у нас был сложный период. Да, вам пришлось тяжело. Но никто не умер, рыжий. Все под контролем.

– Даже не надейся, что я проголосую «за», – с горечью покачал головой Этас, отпуская его мантию.

– На Совете Модера отчитается по числу жертв Малигоса, и ты будешь рад, что у нас есть Серебряный Союз, – парировал Ронин.

Серебряный Союз. Ну и название. Наверняка в честь беловолосой обезьяны придумали.

Этас, матерясь про себя, ушел, не попрощавшись. Ронин, наивный подкаблучник! Рыжий прекрасно представлял себе, как его уговаривала Вериса на эту затею. Нашептывала ему на ухо, как верны ему будут следопыты, какие у них особые таланты и возможности, а сама прижималась к нему, изгибаясь всем телом. От юных и нежных эльфиечек человеческие мужчины совсем идиотами становились. Другим местом должен глава Кирин-Тора думать! И эта обезьяна еще смела подозревать Этаса в том, что он чего-то добивается через постель! Гадина!

Войдя на территорию син’дорайского квартала, Этас покосился на стражников. Десять. Пьяную компанию урезонят без проблем. А если часть этих серебряных следопытов решит напасть, то они успеют поднять тревогу. Но лучше добавить защитных чар. Да, хороших защитных чар. Точно. И пусть квел’дорайские обезьяны барабанят кулаками и стрелами по магическому куполу. Этас и его Похитители вложат в купол максимум мощности, без нескольких опытных магов снять его будет невозможно. Все-таки среди магов особых фанатиков нет, кроме Ратаэллы рыжий ни о каких чародеях-подстрекателях не слышал. Да и Ратаэлла, при всей ее своеобразности мышления, все-таки лицо мирное, не военное, и не полезет нападать на соплеменников и, одновременно, коллег по цеху.

Троллья задница! Эти фанатики будут нервировать син’дореев да еще и получать за это денежки от Кирин-Тора! Этас решил обсудить со своим «Советом Восьми», а в особенности с Сурдиэлем и Ламбрисой, сколько им нужно золота на новые меры безопасности. И пусть только Ронин посмеет говорить об их избыточности и отказывать Этасу в дополнительном финансировании! Рыжий ему бороду тогда повыдергает. Все равно зрелости и мудрости не прибавляет!

И квел’дореев Серебряного Союза никогда не пустят на син’дорайские вечеринки! И не из вредности, а из соображений безопасности. И если хоть один из этих фанатиков нападет на син’дорея, Этас и Похитители позаботятся о том, чтобы всех этих следопытов выпнули из чародейской столицы. Ронин может сколько угодно слушать сказочки своей благоверной, но против фактов он ничего сделать не сможет. Так что пусть сидят тихо и довольствуются пересказом ночью у костра страшных историй о злобных син’дореях!

========== Глава 13. Триумвират ==========

Вот уже второй год Этас был архимагом Совета Шести, но по-прежнему не чувствовал себя равным остальным по влиянию. Разве что только с Ансаремом можно было сравниться, но этот чудик был аполитичен настолько, насколько мог себе позволить один из соправителей государства, так что не считался.

Ронин был главой Кирин-Тора и, хоть и старался этим не злоупотреблять, властный ресурс и авторитет лидера – это власть и авторитет. Он чаще других голосовал в пользу Этаса, если именно рыжий был одним из затеявших в Совете очередное противостояние, а сам глава Кирин-Тора ни к одной из позиций явно не склонялся. Но, как сильно подозревал рыжий, не потому что доверял его мнению или считал его аргументы особенно убедительными, а из желания поддержать и поопекать его. Как самого молодого и зеленого, как мелкую собачонку среди матерых волкодавов. Это бесило! Этас говорил себе, что причина на самом деле была в том, что Ронин считал его своим другом, и в его поведении не было снисходительности… Но верилось в это не всегда.

Кадгар, будучи одним из лидеров Шаттрата, во всех вопросах, связанных с Запредельем, считался экспертом, и Совет голосовал так, как скажет он, если речь не шла об интересах син’дорай. В этих же случаях рыжий всегда стоял насмерть. До явных скандалов Этас и Кадгар больше не опускались, но их состязания в язвительности и информированности попросту исключали всех остальных архимагов из разговора, пока один из спорщиков не обращался к кому-нибудь за подтверждением своих слов. После того как слова шаттратца о Кил’Джедене подтвердились, ему стали доверять больше. Рыжему даже пару раз пришлось наплевать на гордость и самоуважение, прийти к Ронину и закатить ему самую натуральную истерику, чтобы получить от него обещание голосовать против помощи в нападении на военные базы клана Ярости Солнца и их союзников. К счастью, рыжий был не единственным эльфом в Совете, и наставник тоже не одобрял войну с син’дореями Запределья. Чтобы протолкнуть какую-либо инициативу через Совет Шести, нужно было набрать большинство – четыре голоса. Чтобы отказать – три. В этом плане четное число членов Совета рыжему было выгодно.

Да, в итоге Кирин-Тор не участвовал в боевых действиях в Запределье против Иллидари, но все эти победы Этаса были всего лишь отбиванием инсинуаций шаттратца, а не проворачиванием планов, сулящих Похитителям Солнца выгоду. После голосования, каким бы ни был его результат, Похититель Солнца и Кадгар обменивались кивками, показывая, что не восприняли несогласие как выпад против себя лично и не затаили зла. Но во всех других, не связанных с син’дореями обсуждениях, к мнению рыжего прислушивались куда меньше, чем к словам Кадгара. Который, кстати, быстро научился с показным добродушием обзывать Этаса идеалистом и пренебрегать аргументацией правомерности и вообще уместности такого определения.

Люди соотносили возраст эльфов со своим по какой-то странной и весьма манипулятивной системе, поэтому в Совете рыжий считался самым молодым, хотя вообще-то дольше него на свете жил только Крас. До наставника, понятное дело, по опытности и по авторитетности Этасу было как до Терамора на рыбацкой лодочке.

С Модерой рыжий нередко чувствовал себя глупым мышонком из детской сказки, убаюканным мягким голосом кошки. Он никогда не мог быть уверен, что правильно понимает ее намерения и смысл ее действий, поэтому внутренне дергался каждый раз, когда ловил себя на том, что считает ее слова правильными. Ее прямые или скрытые предложения о сделках всегда были чертовски соблазнительными, но Этас, помня предупреждения наставника и великого магистра, всякий раз ей отказывал под благовидными предлогами. Она не могла не заметить, что рыжий побаивается ее, и наверняка про себя потешалась над ним. Гордость вопила во весь голос, требуя хотя бы раз согласиться и переиграть архимагиню, но Этас напоминал себе, что наставник согласился простить ему глупое поведение с Модерой один раз. Рыжий предпочитал наблюдать за ее приемами на расстоянии, втайне восхищаться и пытаться у нее учиться.

В последнее время избегать ее стало гораздо сложнее. Если на голосованиях и предшествующих им обсуждениях и интригах рыжий делал это без особых проблем, то во время совместной работы (а обязанности архимагов Совета – это не только умничать в Палатах Воздуха) без нормального общения не обойтись. Когда война с синими драконами стала набирать мощь, каждый из членов Совета получил ряд связанных с ней задач, и некоторые сферы деятельности Этаса и Модеры оказались очень близки. По сути, они, помимо всего прочего, делали одно и то же: искали помощников и координировали их действия, только Этас работал с ордынцами (не особо ему хотелось это делать, но кто кроме него?), а Модера – с представителями Альянса. Неудивительно, что много им приходилось решать и выполнять вместе, а опыта в военных действиях и во всём, что с ними связано, у военачальницы было явно побольше. Рыжему нередко приходилось просто доверяться ее мнению и, к счастью, он пока об этом не пожалел. Война – не время для внутренних интриг.

Когда стало ясно, что Кирин-Тор, перенесший свой город поближе к логову противника, самостоятельно с Малигосом справиться не в состоянии, а отдельные наемные специалисты погоды не делают, пришло время обращаться за помощью к крупным фракциям Азерота. Действия синих драконов и перешедших на их сторону магов были направлены против чародеев. И среди народов Альянса было кого попросить о помощи: Штормград, переехавших в Стальгорн гномов – их магам грозила не меньшая опасность, а правители могли пойти им навстречу и дать поддержку нечародейской армии. С дренеями традиционно общался Кадгар, но тех было не так много, чтобы дать ощутимый перевес.

С Ордой было сложнее. Колдуны троллей вряд ли могли считаться в полном смысле слова магами, к тому же они не имели какой-либо централизованной организации. Они знать не желали, что там за Кирин-Тор и что там за безумный синий Аспект.

Маги были у Отрекшихся, но самоубийц, желающих отправиться в Подгород и поискать среди немертвых бывших кирин-торцев, как-то не находилось. Да и Совет Шести дружно отправит Этаса полечить голову у жрецов, если он вдруг заикнется о таком сотрудничестве. Хотя у него и Верисы, по крайней мере, были шансы добиться аудиенции у Темной Госпожи.

Оставался Квель’Талас, чародеи которого подчинялись великому магистру. Тому самому мстительному типу, который ненавидел Кирин-Тор и не отказался бы посмотреть собственными глазами, как огромные синие ящерицы убивают его чародеев. Кроме эльфийской их части. Ну, Этас очень наделся, что кроме.

Квель’Таласом сейчас управлял Триумвират: глава магов, глава следопытов и собственно правящий лорд. Сначала Этас думал решить вопрос через великого магистра – если тот согласится, они вдвоем, наверно, смогут как-то убедить правящего лорда и генерала следопытов. Даже если нет – помощь одних только заклинателей Ассоциации будет немалой, тем более, что к ним вернулись закаленные в боях маги Запределья. Ведь Малигос – угроза именно в первую очередь для чародеев. Но вероятность, что великий магистр согласится… Ни разу ведь еще ни на одну просьбу Кирин-Тора не ответил согласием. А последние полгода они вообще ни разу не разговаривали. Пару раз Этас пытался с ним пообщаться, встретив в здании Ассоциации, но архимаг Роммат бросил на него грозный и предостерегающий взгляд, отчего рыжий замер, словно на невидимую стену натолкнулся. Ну его к троллям, решил он тогда, и с тех пор старался все дела улаживать через Инетвена и «своих» эльфов.

Поэтому Этас все-таки решил попытать счастья с лордом Тероном. Рыжий уже давно был не рядовым членом Кирин-Тора, пусть и архимагом, а представителем Совета Шести, одним из соправителей Даларана. Он был вправе требовать аудиенции у одного из соправителей Квель’Таласа.

Лорд Терон долго игнорировал его письма, что немало Этаса бесило, но он убеждал себя, что рано или поздно этот лед в отношениях между Далараном и Квель’Таласом будет сломлен, и сотрудничество с правящим лордом будет этому способствовать как нельзя лучше. Эх, надо было раньше начинать. Но пока беда к стенке не приперла, рыжий не решался нарываться, действуя фактически через голову великого магистра: чародейские-то вопросы должны решаться с ним.

Модера требовала выдвигаться в Янтарную Гряду: на Драконьем Погосте примкнувшие к синему Аспекту чародеи, так называемые охотники на магов, постоянно атаковали кирин-торских исследователей, пытающихся разобраться с линиями леи. Сил категорически не хватало, уже было не до деликатности и дипломатичности, и Этас отправил правящему лорду письмо не с просьбой об аудиенции, а с уведомлением о ее дате. Давно следовало именно так и поступить.

Этас прибыл в центральную часть дворца Ярости Солнца точно к указанному времени. Рыжий бывал в некоторых зданиях Ассоциации, а в остальной части – ни разу. До нападения Плети он там появлялся неоднократно, и с Ветрокрылыми, и с отцом, но дворец был перестроен практически полностью, поэтому все здесь было Этасу незнакомо.

Похититель Солнца, появляясь в Элун’аране, старался не провоцировать негативные комментарии в свой адрес, открыто нося одежды Кирин-Тора, но встреча с правящим лордом – официальное событие, и Этас, как один из Шести, обязан выглядеть соответствующе, иначе это будет казаться подхалимством и трусостью. Поэтому без гербовой накидки Кирин-Тора и фиолетовой чародейской мантии (перенеся Даларан в Нордскол, многие маги перешли на более удобные короткие теплые куртки, не волочащиеся по снегу) не обойтись.