Текст книги "Похититель Солнца (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 76 страниц)

А вдруг он припомнит Этасу все его «фокусы» за его спиной провернутые? Вряд ли он знал обо всех, но что-то наверняка ему известно, архимаг Роммат сам об этом говорил еще давно. Сейчас более чем удачный момент для мести…

Хотя зачем месть, когда он просто может послать его к троллям. Из Ассоциации рыжего выгнать трудно, но членство – это еще не должность и не полномочия. Куда тогда пойти Этасу? Правда что ли заниматься чем-то далеким от магии и политики? О бывших даларанских син’дореях Ассоциация позаботится. Не зря же столько времени заманивали и столько сил затратили на спасение и размещение.

Более того, так даже разумнее поступить. Убрать Этаса как прежнего лидера Похитителей Солнца, занять Сурдиэля чем-то посторонним – и все, бывшие даларанцы перестанут считать себя единой группой, быстро станут обычными талассийцами, лояльными местной власти.

Этас встал, вытащил из шкафа и в задумчивости расправил гербовую накидку Похитителей Солнца. В момент нападения Серебряного Союза он был без нее, но Хаторель подсуетился и добыл ему у кого-то из бывших даларанцев. Желто-красное Солнце, сложное, многоплановое и метафоричное, похожее на летящего над головой дракондора, кучу завитушек и неприличный символ, любовно изобретенное Ледоной и ею же разрекламированное среди Похитителей. Этас решительно положил накидку поверх приготовленной на сегодня одежды. Если рыжего сейчас ждет показательный разнос и отстранение от всех дел, то лучше принять это с достоинством и не распускать сопли раньше времени.

В том, что разнос будет, Этас даже не сомневался. Великий магистр знал, что нечто подобное рано или поздно случится, с самого начала. Предупреждал рыжего, и не раз, объяснял. А он не слушал. Отмахивался, пропускал мимо ушей. Услышал необоснованные обвинения в адрес наставника и счел все дальнейшие слова архимага Роммата просто проявлением обидчивости, мстительности и злобности.

И о Модере великий магистр рассказывал, что тем она и опасна, что искренне дружит и опекает, но не ввязывается в неприятности и не рискует своим положением. Этасу казалось, что это предупреждение он услышал и понял, но тогда почему так болезненно ныло в груди при мысли, что она попросту выкинула своего бывшего союзника из головы? Потому что он все-таки верил. Ей. А не тому, кто приводил ему конкретные факты, указывающие на ее вероломство.

Великий магистр отказался помогать рыжему протащить еще одного син’дорайского архимага в Совет Шести, за что Этас потом долго злился на него. Но тот, другой эльф, сейчас точно так же был бы обвинен в краже Колокола и мог погибнуть во время нападения. «Они хотят и иметь при себе син’дорайских чародеев, и при этом иметь возможность держать их под полным своим контролем». Как только Совет увидел, что не все Похитители Солнца верно служат Кирин-Тору и тихо сидят, радуясь, что им, демоноглазым париям, дозволено жить в нейтральном Даларане, – от них избавились. Архимаг Роммат и об этом говорил. Его слова звучали даже убедительно, но Этасу не хотелось в них верить. Кирин-Тору всю свою жизнь служила его мать, и рыжий с самого детства знал, что быть архимагом этого ордена – его судьба и призвание. В Кирин-Торе он сумел достичь положения в обществе, невиданного для эльфа его возраста. А еще в Совете Шести был наставник, мудрый сторонник мира. Этасу не нравилась точка зрения великого магистра, и он тут же отмел ее как ошибочную и необоснованную.

Нет бы подумать головой! После смерти Краса и Ронина все пошло наперекосяк. Модера и Ансарем уже однажды предали син’дорай, Кадгар недолюбливал народ Этаса, Карлаин открыто выступал против Орды, а Джайна сама предлагала уничтожить Огриммар. Рыжий это прекрасно знал, но счел менее важными факторами, чем то, что все они желали блага Даларану и все, даже Джайна, хотели, чтобы в Азероте был мир. Совет Шести отмахнулся от требований Верисы изгнать Похитителей Солнца после предательства Талена, и Этас решил, что Совет на его стороне. А на самом деле они, вычтя риски из полезности син’дореев, нашли разницу положительной. А после случая с Колоколом, видимо, решили, что игра не стоит свеч. И Совет Шести предал син’дорай во второй раз.

Этас еще много претензий предъявлял великому магистру. Бросил ему в лицо отвратительные обвинения, когда тот отказался помогать в войне против Малигоса. Но глава Ассоциации просто заботился о своих чародеях. Как он мог отправить их к тем, кто уже однажды их предал и в любой момент может предать снова? Сказать «В прошлый раз затея помочь Даларану закончилась для нас плохо, но давайте наступим на эти грабли еще раз, вдруг повезет, и нас не бросят в темницу»? Неизвестно еще, кто представлял собой большую опасность: Малигос или Кирин-Тор. Списки погибших от рук Серебряного Союза были еще неточными, неполными, но и имеющихся имен было достаточно: война против Нексуса обошлась Похитителям Солнца не настолько дорого.

Когда погиб Ронин, глава Ассоциации не внял просьбам Этаса помочь даларанским син’дореям, сотрудничая с Кирин-Тором, опять же, потому что знал, что с Кирин-Тором связываться опасно.

Этас вспомнил все гадости, которые наговорил ему за все эти годы их «общения» и в десять раз больше мерзостей, которые о нем думал, но не произнес вслух.

А архимаг Роммат все это время был прав…

В том числе и называя самого Этаса глупым мальчишкой, наивным идеалистом и попросту идиотом.

С самого начала магистр Роммат повторял ему, что нельзя верить Кирин-Тору и людям вообще, но добился лишь того, что Этас нарисовал в своем воображении вероломным чудовищем его самого. А ведь великий магистр рисковал своей жизнью, спасая Похитителей Солнца. Факт, который как-то ускользнул от сознания Этаса во время побега и после него. Да, телепортационный артефакт позволил бы быстро исчезнуть, но в городе шли сражения, в любой момент Бесцветные могли напасть неожиданно и группой.

А еще архимаг Роммат дал Похитителям Солнца Эльсию. Не только шпионить и поддерживать связь, но и приносить немалую пользу. Опытная следопытка, разведчица, участница Второй и Третьей войн, покорявшая Запределье, она многому научила даларанских эльфов. Смогли бы Похитители Солнца отбить атаку Серебряного Союза, если бы отправившиеся на учения боевые маги и все подчиненные Амариэля и Эльсии были в Даларане в тот день?

И магия Пустоты, которой владели только избранные маги Похитителей, была, по рассказу Сурдиэля, очень полезна при обороне, потому что чародеи Серебряных не могли заранее распознать действия атакующих заклинаний и не знали к ним специальных щитов.

А Этас еще обвинял великого магистра в том, что тому наплевать на соплеменников…

А если тот сейчас припомнит ему все эти обвинения? Что тогда ответить? Или сразу, самому извиниться и сказать, что понял свою неправоту? Да тут сложно не понять, факты-то налицо: Похитители Солнца изгнаны из Даларана, Совету Шести «жаль», а Этас идет к главе Ассоциации не потому что Кирин-Тору опять что-то нужно, а потому что тот велел ему зайти.

Но все равно надо извиниться. И поблагодарить за спасение, за себя и за остальных Похитителей Солнца. Или это будет дерзостью с его стороны, по-прежнему говорить от лица их всех? Этас, порадовавшись, что у него еще есть время на размышления, продумал, что именно следует сказать великому магистру, чтобы звучало достаточно искренне и не слишком официально, но позволяло извиниться, не теряя достоинства.

А если великий магистр будет насмешничать или опять смотреть презрительно и на этот раз – с полным на то основанием? И что ему ответить, если архимаг Роммат обвинит и его тоже в гибели многих из Похитителей Солнца? Он же тоже собственными глазами видел как убивают син’дореев. Это совсем не то же самое что слышать, что столько-то эльфов погибло в сражении. Этас был членом Совета Шести, значит тоже ответственен за все происходящее в Даларане, к тому же это он был одной из причин, почему Похитители Солнца верили, что смогут нормально жить в Городе Звезд. Обвинение будет справедливым…

Но ведь Глава Ассоциации вызвал его, наверно, не только затем, чтобы высказать, все что о нем думает и услать от новых талассийцев подальше. Информацию по выжившим, погибшим и пропавшим, по нуждам Похитителей Солнца и прочему ему, наверняка, уже предоставили чародеи Ассоциации, тот же Инетвен. А что еще может сообщить ему Этас? Предателя, который помог Гаррошу завладеть Колоколом, Сурдиэль и Хаторель не нашли. У них даже подозреваемых толком не было. Этас вообще не понимал, зачем потребовалось прибегать к помощи даларанцев, если о Колоколе они не знали и подсказать, где и как он спрятан, не могли.

Некоторые Похитители Солнца прибыли в Квель’Талас позже других. Они были в других районах города, когда случилось нападение Серебряных, а поодиночке их наемники, разумеется, всех отыскать не могли. Они рассказали, что отряды кирин-торской армии и Джайна Праудмур лично патрулировали улицы, пресекая беспорядки и арестовывая скверноглазых даларанцев. Оставшиеся син’дореи были найдены и вынуждены сдаться, но все после допроса были просто выдворены из города: Джайна была уверена, что предателем был сильный чародей, а таких среди них не оказалось. Сильный чародей – это, конечно, здорово сужало круг поиска, но все равно было единственной зацепкой. После всех этих переживаний никто уже и не вспомнит, во сколько именно видел своего знакомого, о котором его расспрашивают, так что отсутствие алиби – не доказательство.

Впрочем, даже если предатель будет найден, возникнет вопрос: а что с ним делать? Его даже под суд отдать нельзя. Какое государство он предал? Даларан. А они все больше не даларанцы. И оправдываться перед Джайной и Советом Шести больше никому не нужно. А Квель’Талас – ордынцы, для них он не предатель, а даже почти что герой, вот какую полезную штуку любимому вождю достал.

Надо посоветоваться со своими, но они опять будут ждать его решения. Они ничего не могут сделать предателю, но могут хотя бы найти его и обнародовать его имя. И вообще, пусть проваливает из Похитителей Солнца! Смешно, потому что Похитителей Солнца больше нет, есть новые талассийские эльфы.

В общем, назвать имя предателя Этас великому магистру не сможет, даже тут совершенно бесполезен. Может тот потребует, чтобы рыжий рассказал какие-нибудь секреты Кирин-Тора? Но какой теперь в этом смысл, если архимаги Совета Шести знают, что Этас в Квель’Таласе, а значит подсуетятся всю эту информацию сделать неактуальной?

Рыжий дал себе мысленного пинка. Хватит малодушничать, гадать и бояться заранее! Ну, постоит, помолчит, стиснув зубы, послушает уничижительные комментарии. Первый раз что ли? Но первый раз они будут настолько обоснованными. Первый раз Этасу будет нечего ответить. Ну и что! Великий магистр вытащил рыжего из Аметистовой Крепости, и не известно, какая судьба ждала бы даларанца там, раз уж Совет Шести не стал перечить Джайне. Вполне возможно, что Этас бы попросту медленно и мучительно погиб от магического голода. Так что ущемленная гордость – не великая плата за спасение жизни.

Этас вошел в здание Ассоциации чуть раньше назначенного времени, чтобы заглянуть к Инетвену и в его успокаивающем обществе набраться смелости.

– И чего ты нервничаешь? – спросил заместитель великого магистра, узнав о цели его визита в Ассоциацию. Хотя у Этаса голос вроде не дрожал, да и вежливую приветственную улыбку изобразить вполне получилось.

– Мы с великим магистром как-то… не ладим, – отозвался рыжий, усаживаясь в удобнейшее кресло для посетителей, стоявшее слева от стола хозяина кабинета. Ну почему не Инетвен тут главный? Насколько все было бы проще…

Этас никогда не обсуждал с чародеями Ассоциации свои ссоры с их начальником, только пару раз позволил себе несколько малоинформативных замечаний в присутствии одной лишь Аурозалии. Поэтому, если великий магистр не рассказывал своему заместителю сам, то тот и не знал, насколько отвратительными были отношения лидеров син’дорайских магов двух государств. Раньше Этас считал, что виной этим ссорам – полное отсутствие совести и порядочности у архимага Роммата, а оказалось – его собственная, этасова глупость.

Несмотря на расплывчатое объяснение, Инетвен сам понял, что его беспокоит.

– О, не волнуйся на этот счет. Теперь ты не член Кирин-Тора, а просто чародей Ассоциации. Магистр Роммат своих не ест, – беззаботно махнул рукой заместитель очень грозного начальника.

Рыжий скептически покосился на собеседника. Удивительно, но у обладателя тяжелого нрава магистра Роммата не было среди чародеев врагов или явных недоброжелателей. Не то что бы он купался в лучах всеобщего обожания, но все признавали его авторитет и относились нормально, с уважением. Возможно, правильное объяснение этому явлению – магистр Инетвен, – эдакий буфер между магами Ассоциации и отвратительным характером их руководителя. Лучшее доказательство тому – леди Лиадрин, заместительница великого магистра по делам заклинателей Света, которая общалась с ним не через Инетвена, а напрямую, и нередко (рыжий собственными глазами видел) вылетала из его кабинета разъяренная и сверкающая глазами.

Сепетрия, вошедшая в кабинет к Инетвену, когда тот советовал не волноваться, с любопытством оглядела рыжего и усмехнулась.

– Иди-иди, – напутствовала она Этаса. – Магистр Роммат оказался прав, значит, будет теперь добрый.

Странная логика, но… Великому магистру и впрямь была свойственна снисходительность, и он обычно брезговал добивать проигравшего противника.

– Будь паинькой, и Инетвен в награду раскроет тебе Тайну Волшебной Банки, – решила добавить ему мотивации Сепетрия. Она похлопала ладонью по стоявшей на углу стола хозяина кабинета расписной жестяной банке. – Правда, Инетвен?

Тот многозначительно приподнял бровь, глядя на свою коллегу, но согласно закивал. Рыжий решил поверить заместителям магистра Роммата, которые явно знали его лучше и выработали свои способы работы с таким сложным руководителем. Теперь и Этасу, если его вообще не выставят из Ассоциации вон, придется осваивать тонкую науку как поладить с недолюбливающим его или просто грозным начальником. Раньше не требовалось. Крас ему всегда благоволил, а поначалу очень снисходительны были все чародеи из его команды, с которыми приходилось работать. К тому же Этас был нагл и самонадеян, общителен и обаятелен, не боялся. Потом, уже в Совете Шести, с Ронином он ладил отлично. С Джайной рыжий контактировал не так уж и много, первое время она мало что знала о деятельности Кирин-Тора, так что ее начальственный статус вовсе не ощущался. Этас был терпелив к сменам ее настроения, старался быть как можно доброжелательнее и вовсе не думал, что она его ненавидит. А еще мнил о себе, будто разбирается в эльфах и людях! Чаще всего он все-таки понимал других и отношение к себе хорошо, но ошибки, когда они все же случались, были сокрушительными.

А об архимаге Роммате его мнение вообще менялось десятки раз от возмущения и разочарования до надежды, что ошибался, и обратно, пока рыжий не понял, что с самого начала исходил из неверных предпосылок, думая, что тот ненавидит Кирин-Тор из-за своих личных качеств, а не по объективным причинам. Согласится ли глава Ассоциации вообще теперь терпеть его присутствие среди своих чародеев? Очень хочется верить, что Инетвен и Сепетрия окажутся правы.

Сделав глубокий вдох, Этас, сама безропотность и смирение, постучал в дверь кабинета великого магистра и пошел сдаваться на милость победителя.

Здесь он ни разу не был, прежде все встречи с главой Ассоциации проходили в переговорном зале. А теперь великий магистр пустил его на свою территорию – это хороший знак? Или, наоборот, демонстрация, что Этас теперь не дипломатическая фигура, а так, мелкая сошка, ради которой даже не стоит вставать с кресла и делать несколько шагов по коридорам?

Велев себе не выдумывать обид и страшилок раньше времени, Этас, поймав взгляд сидящего за своим столом главы талассийских магов, произнес, как ему показалось, достаточно спокойно и уверенно:

– Anar’alah belore, магистр Роммат.

– Здравствуйте, Этас. Проходите, – ответил глава Ассоциации вполне нейтральным, более вежливым, чем все годы их общения, тоном. Он указал рыжему рукой на мягкий стул для посетителей, поставленный около его стола. – Рассказывайте, как дела у Похитителей Солнца, какие у них настроения.

Перемена в отношении приободрила Этаса. Инетвен был прав, уверяя, что, будучи только чародеем Ассоциации, рыжий может рассчитывать на менее холодный прием. И это обращение просто по имени без указания ранга. Могло бы расцениваться как хамство, но именно так великий магистр обращался ко всем своим подчиненным и подопечным чародеям. В сочетании с более корректным тоном и довольно редким прежде приглашением присесть, получалось, что это именно решение не продолжать прежний конфликт, так ведь?

Этас внезапно вспомнил, что архимаг Роммат впервые назвал его вот так же, просто по имени, еще в Аметистовой Крепости. Не стал отвлекаться на церемонии в экстренной ситуации или уже тогда счел даларанцев своими подопечными? Скорее всего, второе. Он-то знал, что Совет не вмешается, и Похитители Солнца останутся в Квель’Таласе, потому что все другие варианты для них значительно хуже. А Этас, глупый наивный мальчишка, считал иначе, думал, что они только переждут грозу в безопасном месте. И об этом великий магистр, наверняка, тоже знал. Потому он и не вызвал рыжего к себе раньше, что не желал тратить время на бессмысленные препирательства. Дал ему эти два дня на осознание реальности и избавление от иллюзий.

И сейчас глава Ассоциации сидел, весь такой невозмутимый и монументальный, уверенный в себе и своей правоте. Он оказался прав, и его правота была настолько всеобъемлющей и очевидной, что он даже не утруждался акцентировать на ней внимание. Позлорадствовать или сразу начать с обвинений, или хотя бы позанудствовать, мол, я вас предупреждал.

Архимаг Роммат все эти годы не был таким мерзавцем, каким воображал его себе Этас, но это не отменяло того факта, что глава Ассоциации – отвратительно самоуверенный и невыносимо снисходительный тип! Похитители Солнца потеряли все, что у них было, а этот эльф в итоге получил от этого выгоду и теперь спокойно смотрел на Этаса, весь такой величественный в своей правоте. И, в отличие от них всех, имел здесь столько влияния и власти, что даже позволял себе быть великодушным и не комментировать ни разницу в положениях, ни их нынешнюю зависимость от его воли.

Рыжий, вынужденный теперь жить в его стране, стоящий в его кабинете в его Ассоциации, когда от его решений зависело будущее Этаса, почувствовал, что почти ненавидит великого магистра. За все это! За его правоту и самоуверенную снисходительность, за его власть и его полное понимание уязвимости положения Похитителей Солнца! Это спокойное, степенное выражение лица главы Ассоциации просто бесило! Этасу захотелось его ударить. Чтобы не был таким! Таким… магистром Ромматом!

Но, черт подери, рыжий прекрасно понимал, что ничего не сделает! Не только из-за того, что теперь с этим эльфом ссориться было бы крайне глупым поступком, но и просто потому, что помнил, чем закончилась прошлая попытка применить против него магию и кулаки. Пережить такое снова он ни за что не согласился бы! Этас как наяву испытал боль в завернутых за спину руках, ощущение сдавившей горло неумолимой ладони, собственное унизительное бессилие в той ситуации и панический страх приближающейся гибели. Он вспомнил, как безуспешно пытался вырваться из рук великого магистра, и как неожиданно отреагировало на физический контакт его собственное тело. А ведь тогда все могло бы пойти немного иначе…

Рыжий представил это ощущение горячей ладони на своем горле, но не сжимающей, а просто лежащей на нем. Другой рукой великий магистр тогда держал запястья своего противника, но если бы Этас не вырывался, то такой необходимости бы не было, и архимаг Роммат мог бы найти своей руке другое применение, более… приятное. Каково это было бы – прижиматься спиной к широкой груди великого магистра? Рыжий вспомнил, как практически упирался тогда задницей в его бедро, но немного сбоку, поэтому не знал, чувствовал ли талассийский чародей в тот момент возбуждение, так же, как и он сам. А если еще добавить ощущение на своей шее обжигающего дыхания архимага Роммата… а если бы Этас тогда был, как сейчас, без шлема, то чувствовал бы его и на шее, и на затылке, и ухом…

Хотя нет, тогда, при эксперименте, присутствовал таурен, а такими вещами лучше заниматься без посторонних. Ну, пусть бы он погулять вышел. А, нет, там же еще заключенный в артефакте ша или кто-то подобный был. Так что лучше прямо здесь, в этом кабинете. А для большего удобства – у стеночки, чтобы была опора. Вон та, между стеллажом и окном, вполне подойдет.

Этас буквально всей кожей ощутил это, отредактированное воображением объятье, сильные, но не безжалостные руки, горячее дыхание и…

Голос у великого магистра низкий, сексуальный, и в его исполнении что-нибудь более интимное и благосклонное, чем «наглый щенок» звучало бы, наверное, обалденно возбуждающе. Рыжий представил, как архимаг Роммат шепотом, на ушко, зовет его по имени.

– Этас?

Рыжий моргнул. Великий магистр, чуть приподняв бровь, смотрел на застывшего посреди его кабинета визитера. Этас прошел и сел на указанный ему ранее стул, чувствуя, как краска смущения заливает щеки. Какие бредовые, идиотские, нелепые мысли лезут ему в голову! С чего вдруг ему вообще вздумалось представлять подобное? Но мысли – это еще полбеды. Он же только что неизвестно как долго стоял столбом, сначала молча смотрел на собеседника то спокойным, то горящим от злости взглядом, потом со стеклянными глазами уставился на пустую стену, а теперь еще и краснеет. И все это – на ровном месте, без малейшего повода. Даже не хочется гадать, что о нем и его поведении подумал глава Ассоциации…

Соберись, идиот! Так, ему задали вопрос. Сдержав желание попросить повторить его, рыжий отвесил себе мысленного пинка и, сосредоточившись, вспомнил сам. Как дела и настроение у Похитителей Солнца. Ну, про дела-то архимаг Роммат уже и сам знает. А вот про настроения Этас и впрямь может рассказать лучше: его, своего, знакомого эльфа, Похитители Солнца не опасались и не стеснялись, говорили многое. Этот вопрос рыжий как раз вчера вечером обсуждал с Хаторелем, поэтому делать выводы на ходу не потребуется.

Этас подробно и деловито расписал основные группы мнений. В основном в случившемся обвиняли Серебряный Союз – их причастность Похитители Солнца видели собственными глазами. Те, кто побывал в Аметистовой Крепости, знали и рассказали остальным о сути предъявленного им обвинения. Многие были возмущены действиями Гарроша, зачем-то втянувшего их в свои кровожадные манипуляции.

Обвинений в адрес Совета Шести Этас не слышал, возможно, их просто тактично не стали озвучивать при нем, но Хаторель и его доверенные лица тоже о таком не сообщали. Все Похитители Солнца почему-то были уверены, что против главы Кирин-Тора Совет выступить не мог.

Великий магистр слушал Этаса внимательно, задавал уточняющие вопросы. Потом заметил, что чародеям Похитителей Солнца не мешало бы потренироваться в боевой магии, и для этой цели глава Ассоциации уже подобрал нескольких наставников. Он озвучил их имена и сказал составить с ними график занятий.

– Не обязательно быть боевым магом, но стыдно, когда толпа чародеев не может оказать сопротивления следопытам, – произнес великий магистр со своей обычной надменностью. И строго посмотрел на рыжего, ожидая ответа, и так понятно, какого.

Архимаг Роммат не говорил, что это требование обязательно, но Этас чувствовал, что отказаться не получится. Ну и ладно, делайте что хотите. Какая теперь уже рыжему разница. Поймав себя на таких рассуждениях, он отвесил себе мысленного пинка. Ему есть разница. Он по-прежнему отвечает за эльфов, которые носят его имя.

– Хорошо, – не стал возражать Этас.

Все равно, великий магистр опять был омерзительно прав. Мирным жителям сложно что-либо противопоставить армии, но если бы все чародеи Похитителей Солнца умели сражаться и не только на дуэлях, а по-настоящему, то погибших могло быть меньше.

Выяснив все, что хотел о бывших даларанцах, архимаг Роммат завел разговор конкретно об Этасе. Сказал, чтобы рыжий продолжал заниматься Похитителями Солнца, а в оставшееся время помогал Инетвену в Ассоциации и входил в курс дел талассийских чародеев.

– Потом видно будет, чем вас здесь занять, – добавил великий магистр.

Рыжий кивнул, но на самом деле он ничего не понимал. Зачем магистр Роммат собирается привлекать его к делам Ассоциации – понятно: архимагами, даже молодыми и глупыми, не разбрасываются. Но почему он оставляет Этаса с Похитителями Солнца теперь, когда информация получена, контакты с ними талассийцами уже налажены? Особой необходимости в присутствии и работе именно их бывшего лидера нет. Великому магистру не выгодно позволять ему находиться рядом с ними! Но почему тогда он так поступает?

Была одна совсем уж безумная догадка… или не такая уж и безумная?

Без Этаса Похитители быстро вольются в Ассоциацию (чародеи) и просто ряды талассийцев (все остальные). При нем же они будут оставаться отдельной группой, пусть и не такой сплоченной как клан Ярости Солнца. В будущем их легко под предлогом «решили стать самостоятельными» можно убрать с глаз долой из Квель’Таласа, сделать из них чародейскую армию, не зря же архимаг Роммат про занятия боевой магией заговорил. И пожалуйста, у великого магистра еще одна собственная армия, которую никто не берет в расчет. А еще ведь есть клан Ярости Солнца, кстати, рьяно взявшийся помогать изгнанным даларанцам. Две таких армии… Удобно, на случай если глава Ассоциации решит захватить власть в Квель’Таласе полностью в свои руки. Сейчас правит следопыт. А даларанцы всю жизнь прожили в магократическом государстве. Они поддержат архимага Роммата и из благодарности, и ради выгоды, и просто из представлений о правильном управлении государством.

Так же, как его поддержит клан Ярости Солнца. Эти бывшие Мстители многое пережили вместе, сплотились в Запределье, были верны принцу, а теперь их лидером считался великий магистр, хотя формально у него власти над ними не было. Их лояльность и единство надо укреплять, иначе запредельское приключение со временем забудется, каждый заживет своей жизнью. Многие наверняка так уже и поступили. Ну, кто-то непосредственно работает на великого магистра за золото. А остальные, чего они хотят? Захват власти в Квель’Таласе – это их цель? В этом все дело? Но ведь так может гражданская война случиться! И в нее будут втянуты Похитители Солнца. Разве мало на их долю выпало потрясений и смертей? И что Этасу делать? Спросить прямо? А ответит ли? Отказаться, подговорить Сурдиэля, усложнить заговорщикам задачу? Или согласиться и аккуратно сорвать затею изнутри?

– Вы собираетесь устроить в Квель’Таласе борьбу за власть против правящего лорда? – выпалил рыжий прежде, чем успел прикусить язык.

Браво, Этас. Тебе удалось добиться от великого магистра проявления эмоций, помимо ярости и презрения. Архимаг Роммат определенно был удивлен. Его черные брови приподнялись вверх, а потом сдвинулись к переносице, глаза недоверчиво прищурились. Он смотрел на рыжего так, будто хотел вскрыть ему череп и заглянуть в мозги напрямую. Пытается сообразить через какую цепь рассуждений Этас мог прийти к такому выводу, если речь шла вообще о другом? Или хочет понять, каким образом глупый мальчишка так быстро разгадал его тайный план?

Под этим взглядом рыжий почувствовал себя весьма неуютно. Не то что бы когда-то он чувствовал себя комфортно в обществе такого собеседника… Этас нервно переплел пальцы. Ну и что теперь ему за это будет? Глава Ассоциации же не думает сейчас, что его собеседник… ну, как это говорят… слишком много знает?

– Я не собираюсь развязывать войну в Квель’Таласе, – медленно проговорил великий магистр, чуть склонив голову набок и глядя на рыжего изучающим взглядом. Как ученый, обнаруживший не поддающееся логическому объяснению явление.

Феноменальный идиотизм, да? Спрашивать такое прямо… Любой разумный эльф сообразил бы, что надо было промолчать и тихо поискать подтверждения, раз уж такие подозрения возникли.

Архимаг Роммат, тем временем, чуть наклонившись вперед, продолжил внушительно и четко:

– Не могу обещать Похитителям Солнца постоянно мирную жизнь, сейчас в Азероте все время какие-то конфликты, но вам не придется направлять магические стрелы на своих соплеменников. И вы все не обязаны учиться боевой магии, это просто предложение.

Этасу показалось, что великий магистр сейчас говорит правду. Вообще-то, тот, вроде бы, ни разу ему не врал. Архимаг Роммат не всегда утруждал себя ответами и объяснениями, так что для обмана попросту и места в его речи между обвинениями и оскорблениями не нашлось бы.

Рыжий кивнул.

– Извините, – выдавил он, снова чувствуя, как краснеют щеки и уши.

Все сегодняшнее утро он провел, коря себя за то, что напридумывал мерзостей про ни в чем (кроме невыносимого характера) не повинного эльфа, за то, что подозревал и прямо обвинял его вслух и мысленно во всех вообразимых прегрешениях. А сейчас снова взялся за старое!

Этас опустил голову, стыдясь снова посмотреть в лицо великому магистру. Архимаг Роммат не делал ничего преступного, напомнил себе рыжий. Он не сотрудничал с Телестрой и не собирался любоваться на смерти кирин-торцев от рук прихвостней Малигоса. Он просто не имел права заставлять своих подопечных рисковать, сотрудничая с предателями. Он не бросал даларанских соплеменников на произвол судьбы, а наоборот, спас их всех. И в убийствах эльфов Серебряного Союза Этас обвинял его напрасно: по требованию Хатореля Сурдиэль популярно объяснил рыжему, что зазевавшийся противник не превращается автоматически в мирного жителя. И к краже Колокола, ставшей причиной несчастий Похитителей Солнца, великий магистр не имел никакого отношения: Аурозалия рассказала, что тот сам был удивлен, когда утром, за несколько часов до начала даларанской резни, его доставили в Элун’аран.

Да, Колокол. Рыжий бросил быстрый взгляд на великого магистра, все еще смотревшего на собеседника с подозрением. Хочет понять, действительно ли Этас поверил его словам, или уже жалеет, что вообще решил допустить к делам Ассоциации такого идиота? Не важно. Колокол – ужасное оружие, которое может снова утопить в крови весь Азерот.

Как бы ни был в эти дни занят рыжий делами и переживаниями по поводу случившейся трагедии, предательства Совета, собственного и Похитителей будущего и своей несправедливости к великому магистру, он не мог выбросить из головы мысли о Колоколе Лей Шеня. Надо что-то придумать, чтобы Квель’Талас не отдавал его. Уничтожить – опасно, нападут гаррошевы орки в отместку. Спрятать – опять же, нападут, и придется уже самим его использовать, чтобы защититься. «Случайно» сломать во время исследований? Гаррош не поверит в случайность.