Текст книги "Похититель Солнца (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 76 страниц)

Почему вы так поступаете со мной? Чего вы хотите? Что вы задумали, магистр Роммат? Все эти вопросы вертелись у Этаса на языке, но он, разумеется, промолчал. Он и так знает, что великий магистр не намерен перед ним отчитываться, незачем вынуждать Роммата произносить это вслух.

– Пойдем в спальню.

Рыжий кивнул и прошел в знакомом направлении. Роммат последовал за ним, на пару мгновений задержав ладонь на его плече. При других обстоятельствах Этас вспоминал бы это прикосновение несколько дней, улыбаясь своим мыслям. Сейчас лишь отстраненно отметил, что не чувствует ничего особенного.

Великий магистр неторопливо освободил его от мантии и рубашки, но к застежке ремня не прикоснулся и Этасу не сказал продолжить раздеваться самому. Рыжий прикрыл глаза, почувствовав, как горячая ладонь Роммата заскользила по его груди и плечам, сместились на спину, потом погладила живот. Великий магистр обнял его и коснулся губами его шеи. Этас повернул голову, чтобы ему было удобнее.

Похоже, Роммат решил быть с ним поласковее сегодня. Однако Этас не чувствовал ни возбуждения, ни радости от встречи, ни восторга от его внимания. Только спасительное благословенное равнодушие. Неужели наконец-то всё? Мучительное и несчастливое чувство закончилось, вышло все, истратилось на переживания, сомнения и подавленные обиды? Это был бы повод для ликования, но рыжему было все равно.

Поцелуи в шею сменились укусами, причем довольно болезненными, и в один момент Этас негромко застонал от неожиданно куда более резкой боли. Он услышал, как Роммат удовлетворенно хмыкнул – похоже, именно этого и добивался, – а ощущения сменились более приятными. Великому магистру не понравилось, что был слишком безучастен? Но он же сам всегда запрещает прикасаться к нему. Ну так чего ему нужно вообще? На этот вопрос, как обычно, ответа не было.

Роммат вдруг отстранился, выпустил Этаса из объятий, но ухватил пальцами его за подбородок и уверенным, не терпящим сопротивления движением повернул, чтобы заглянуть в лицо. Рыжий послушно поднял на него бесстрастный взгляд. Роммат недовольно нахмурился.

Спросит, какого саргераса пришел, если ничего не хочет? Скажет проваливать?

Не надо!

Паническая мысль, что он все испортил вот этим своим стоянием как истукан, заставила Этаса похолодеть. Нет, только не это, пожалуйста!

Ему хотелось пообещать, что больше не будет вести себя так, но он не знал, как правильно выразить все это и как объясниться. Рыжий встал на цыпочки и сам поцеловал Роммата, надеясь, что он все поймет и так. И только когда великий магистр, не прерывая поцелуя, спокойным мягким движением взял его за запястье и отвел руку ему за спину, Этас понял, что позволил себе уцепиться за его плечо.

Избавив рыжего от одежды, Роммат разделся сам. Он не каждый раз утруждал такой уступкой, и Этас почувствовал себя спокойнее. Даже если это была всего лишь дань вежливости, великий магистр, по крайней мере, не собирался… Рыжий не успел додумать эту мысль, потому что Роммат уложил его на спину и, придавив своим весом к постели, стал покрывать поцелуями-укусами его плечи.

Великий магистр сегодня на ласку не скупился, но рыжий не чувствовал себя в постели с ним непринужденно и свободно. Он все время боялся ошибиться, сделать что-то не так или не сделать ничего, когда это требуется. Этаса никак нельзя было назвать неопытным в плотских развлечениях, но с Ромматом все было совсем по-другому. Никогда нельзя знать точно, что ему понравится, а что – нет, можно ли немного отступить от правил, и что за это будет. Однако телу было плевать на обиды и нервозность. От равнодушия вскоре не осталось и следа. Этас закусил губу, чтобы не начать просить еще больше прикосновений. Он хотел обнять Роммата за шею, прижаться всем телом, переплестись ногами в отчаянной попытке быть ближе хотя бы просто физически.

Но все это было запрещено и рыжий, естественно, прекрасно об этом помнил.

Шея горела, на плечах уже появились синяки, и Этасу казалось, что он вот-вот кончит от одних только этих поцелуев и от ощущения горячей сильной руки, проходящей под его спиной и придерживающей ладонью его за затылок. Рыжий нетерпеливо заерзал, и великий магистр отстранился, чтобы сесть на постели, устроив ноги Этаса по обе стороны от себя. Он призвал заклинанием флакон с зельем-любрикантом. Рыжий слегка поморщился – после долгого перерыва вторжение сразу двух пальцев было поначалу неприятным, – и с внезапным раздражением отметил, как Роммат удовлетворенно дернул краешком рта. Нечему тут радоваться! Если бы Этас захотел, он изменил бы великому магистру так, что тот никогда бы об этом не догадался!

Роммат ухватил рыжего за бедра и не столько двигался сам, сколько насаживал его на свой член. Этас вцепился пальцами в покрывало. Ему хотелось накрыть ладонями руки великого магистра, но он не решался. Темп Роммат взял поначалу неторопливый, но потом стал трахать его все быстрее и резче, так и не коснувшись его члена ни разу. Впрочем, Этасу вполне хватало и так. Роммат сжал пальцы на его бедрах крепче, резко толкнулся в него, одновременно буквально вжимая задницу Этаса в свой пах, отчего сильнее напрягшийся перед финалом член великого магистра вошел еще глубже. Рыжий отстраненно отметил, что стало больно, но отреагировать на это уже не мог. Он почувствовал, как скручивает тело неконтролируемая сладкая судорога оргазма, и прикрыл рот тыльной стороной ладони, чтобы не застонать слишком громко, хотя этого-то как раз великий магистр не запрещал ему ни разу.

Этас, расслабленно вытянувшись на кровати, сквозь еще не выветрившийся из головы туман удовольствия почувствовал, как Роммат лег рядом с ним. Рыжий открыл глаза и вопросительно посмотрел на него уже через полминуты – разлеживаться после секса в обществе великого магистра позволялось редко. Роммат ухватил его за подбородок и, приподняв выше, критически оглядел его шею. Наверно, решил, что спереди она покусана уже достаточно, потому что велел Этасу лечь на бок, подтолкнув его ладонью в бедро, чтобы было понятно, на какой – на правый, спиной к нему. Рыжий выполнил требуемое и прикрыл глаза, мирно устроив голову на его руке. Значит, он решил остаться с ним после секса подольше. Тоже соскучился? Здравый смысл подсказывал, что Этас выдумывает себе очередную глупую сказку, но если бы рыжий слушал здравый смысл, он в постели Роммата в принципе никогда бы не оказался, так ведь?

Великий магистр обнимал его сзади, временами неторопливо целуя в шею, и вот так прижиматься к нему спиной, соприкасаясь большой поверхностью кожи, было восхитительно тепло и уютно. Этас, не позволяя себе задремать, наслаждался редким рядом с этим эльфом периодом светлой безмятежности, не собираясь пропустить ни единого мгновения. Он чувствовал себя защищенным со всех сторон – не то что бы он нуждался в защите, но само ощущение было прекрасным.

Этас совершенно не представлял, сколько прошло времени: минуты то растягивались сладкой густой карамелью, то, казалось ему, сменяли друг друга так же быстро, как исчезает пригоршня конфет, тайком прихваченных со стола детьми. Горячее дыхание великого магистра, опаляющее его шею, плечо и ухо, постепенно перестало казаться расслабляющим. Этас подавил вздох. Хотелось продолжения. И ощущение кое-чего твердого, настойчиво упирающегося ему в задницу, уже несколько минут говорило ему о том, что в своем желании он не одинок. Увы, это еще совсем ничего не значило.

То ли с помощью какой-то неведомой магии прочитав его мысли, то ли просто увидев через плечо совершенно однозначное свидетельство его возбуждения, Роммат протиснул правую руку, лежавшую у рыжего под шеей, ниже, одновременно подтаскивая его самого повыше, так что плечо великого магистра оказалось у Этаса под ребрами. Немного неудобно, но это мелочи. Горячие сильные пальцы заскользили по члену. Рыжий зажмурился от удовольствия. Роммат, зараза, умел быть внимательным и ласковым, вот только слишком уж редко хотел быть таким. Полный идиотизм – испытывать такую безграничную благодарность тому, с кем занимаешься сексом, за то что он в принципе соизволил сделать тебе приятное. Но «полный идиотизм» – это совершенно правильное определение поведению Этаса с великим магистром и его отношению к происходящему. Не привыкать.

Роммат немного потискал рыжего за задницу, а потом ввел в него свой член. Значит, будет именно секс. Вообще-то, великий магистр предпочитал брать его лицом к лицу, и рыжего всегда радовала мысль, что Роммат во время секса смотрит на него, а значит, не представляет на его месте кого-то другого – тощего и блондинистого, например. Но для разнообразия можно и так.

Свободной рукой Роммат в такт размеренным толчкам гладил рыжего по животу и бедру. Потом его ладонь скользнула выше, коснулась затвердевшего соска, тут же отозвавшегося на ласку ощущением маленьких искорок, разлетевшихся по телу. У Этаса сбилось дыхание. Все было прекрасно, но и секс с великим магистром, и его прикосновения и ласки доставались ему так редко, что сейчас ему отчаянно хотелось большего. Роммату не хватит рук и не хватит ночи, чтобы дать рыжему все то, в чем он так сильно нуждался и чего был полностью лишен последние недели. Этас напомнил себе не раскатывать губу, но решился рискнуть. Он завел руку назад и медленно, аккуратно положил ее великому магистру на бедро. Вдруг не обратит внимания и не запретит?

Роммат прекратил поглаживать рыжего по животу и вытянул руку из-под его локтя. Этас был уверен, что сейчас получит по пальцам за несанкционированное прикосновение, но великий магистр просто хотел получить больше пространства для маневра. Значит, заметил, но разрешил. Если бы рыжий был котом, он бы замурлыкал от удовольствия, но, к счастью, был еще в состоянии себя контролировать и не раздражать Роммата чрезмерно вольным поведением.

Пронзительно острое ощущение, что это наслаждение закончится уже скоро и вряд ли повторится в ближайшее время, заставило его вздрогнуть. Пусть Роммат был бы каким угодно диктатором и садистом, лишь бы замечал Этаса и уделял ему достаточно внимания! Рыжий решительно выпнул грустные мысли из головы. Не время.

Великий магистр с силой потянул Этаса за плечо, заставляя откинуться спиной ему на грудь полностью. Рыжий почувствовал, как касается затылком его лба, и позволил себе слегка потереться ухом об него. Горячая ладонь прошлась по груди рыжего вверх, пальцы скользнули по ключицам и кадыку, очертили подбородок, погладили по щеке и внезапно плотно обхватили горло.

Этас инстинктивно дернулся назад, но отклониться было некуда. Это ощущение, что Роммат сейчас фактически держит в руках его жизнь, заставила рыжего изогнуться и глухо застонать. Он вцепился обеими руками за запястье великого магистра, но даже не попытался оторвать его руку от своей шеи. Скорее, наоборот.

Роммат стал двигаться быстрее, трахая его глубже, и продолжал поглаживать его член, и всего этого вкупе с ощущением сильной горячей ладони на горле, сжимающей, но не перекрывающей доступ воздуха оказалось для Этаса слишком много. От самоконтроля не осталось ни капли. Он ничего не видел, наверно, прикрыл глаза. Были только тактильные ощущения, ставшие невероятно острыми и четкими. Рыжий спиной чувствовал биение сердца Роммата, ощущал, как скользит влажная от пота кожа, когда он извивается в руках великого магистра. Этас не пытался вырваться, но тело не слушалось его и то напрягалось, вытягиваясь в струну, то ерзало, в попытке сильнее насадиться на член Роммата, потереться о его руку и не позволить ему передумать и отцепить другую ладонь от его горла.

Роммат вдруг, не убирая сводящих Этаса с ума рук, перекатил его на живот и навалился сверху. Рыжий, ухватив ртом больше воздуха, попытался выскользнуть из-под его тяжелого тела – безуспешно. Роммат резко всадил в него свой член еще глубже, одновременно сжимая пальцы на его горле, ухитрившись причинить боль, но оставить возможность дышать. Тысячи огненных шаров вспыхнули перед глазами. Этас дернулся, пытаясь одновременно прижаться к Роммату сильнее и освободиться от тяжести его тела, прижимающего рыжего к постели. Он услышал стон, больше похожий на приглушенный вой, скорее всего, свой собственный. Мир словно свернулся в маленький плотный шарик, оттого что его сжали так же тесно, как Этаса сейчас. А потом развернулся обратно целым Азеротом, с его Солнечным Колодцем, пронизывающими планету линиями леи и логическим центром – средоточием магической энергии великого магистра. Той самой энергии, которая сейчас пропитала тело Этаса так, что, казалось, стоит только удалиться на несколько шагов – и начнется настоящий магический голод.

Рыжий обмяк, лишившись возможности воспринимать реальность всеми чувствами, кроме магического чутья, умиротворенно сообщавшего ему, что Роммат рядом с ним, а значит, все прекрасно. Дышать стало легче, наверно, великий магистр отпустил его – Этасу было лень заставлять себя следить за обстановкой. Он подумал бы что-нибудь на тему того, какой это восхитительный момент, но мыслям тоже было лень добираться до его головы.

Этас не знал, сколько минут или только мгновений прошло прежде, чем Роммат встал с постели. Рыжий приподнялся на локтях, чтобы сообразить, где его одежда, но великий магистр велел ему отдыхать, а сам ушел, судя по плеску воды, в ванную. Этас послушно снова лег на постель, прикрыл глаза и со счастливой улыбкой принялся перебирать в памяти каждое мгновение случившегося.

Через минуту блаженная расслабленность слетела с него как неумело наложенные чары иллюзии. Рыжий вскочил с кровати и, воспользовавшись очищающим заклинанием, принялся быстро одеваться, чтобы хоть чем-то отвлечься от ошарашивших его мыслей.

То, чем они сейчас занимались – это была одна из его излюбленных фантазий о сексе с великим магистром, пришедшая в рыжую голову впервые в кабинете главы Ассоциации и с тех пор навещавшая Этаса регулярно. Как-то раз за чаем Этас с Ромматом обсуждали исследование пандарийской коробки, и великий магистр наверняка заметил, что рыжий смущается и краснеет, вспоминая о том случае.

Этас тогда понадеялся, что Роммат воспримет его реакцию за неловкость из-за нападения и попытки убийства, но, похоже, великий магистр все понял правильно и сегодня решил проверить. И рыжий своим поведением в постели подтвердил его догадку полностью. Этас почувствовал, как краска стыда залила лицо и уши. Роммат теперь будет уверен, что рыжий – полный извращенец, которому нравятся когда с ним обращаются грубо, причиняя боль и демонстрируя возможность лишить его жизни.

Это было вовсе не так! Рыжий приходил к великому магистру вовсе не потому, что тот когда-то чуть не придушил его! Но разве теперь что-то докажешь?

И что теперь делать?!

Этас в отчаянии закусил костяшки пальцев. А если Роммат скажет… Да какая разница, что он может сказать! Это такая ерунда, по сравнению с тем, что он наверняка об Этасе подумал! Взгляд заметался по комнате, словно где-нибудь на стене можно было найти решение проблемы. Надо объясниться, но что можно сказать в такой ситуации, чтобы выглядело не фальшивым оправданием, а убедительным аргументом?

Этас вздрогнул и резко развернулся к двери, услышав шаги: Роммат вышел из ванной комнаты. Рыжий нервно сглотнул. Он успел одеться, но забыл сделать что-нибудь с лицом и прической. Теперь покрасневшие щеки, торчащие во все стороны, как салат из маринованной моркови, волосы, и дикий, отчаянный взгляд превосходно дополнят образ идиота-извращенца.

Хватит таращиться, скажи что-нибудь, велел себе Этас, но ничего умного или хотя бы просто не слишком нескладного в голову не приходило. «Я на самом деле не извращенец, просто секса давно не было» – совсем нелепо? «Это не то, о чем вы подумали» – ничуть не умнее.

Роммат покосился на него с подозрением. «Что за чушь ты собираешься ляпнуть?» – было написано крупными буквами у великого магистра на лбу. Забрезжила надежда. Роммат не раз прощал ему сказанные и сделанные глупости, потому что не ждал от наивного идиота и всего лишь наглого щенка слишком многого. Может, спишет странность на обычный идиотизм Этаса?

Роммат подошел к нему ближе и заткнул его рот поцелуем, наверно, чтобы не пришлось выслушивать очередной вздор. Этас успокоился и ответил на поцелуй – сегодня ему их досталось немало, но получать внимание Роммата он был готов сколько угодно.

Что ж, возможно, великий магистр терпимо относится к извращенцам. Вот и славно.

Отпустив рыжего, Роммат направился на кухню за чаем, а Этас поспешил умыться и привести себя в порядок – взъерошенные эльфы уместны только в постели, а никак не за столом. Мирная атмосфера чаепития прогнала его тревоги окончательно.

Откусывая печенье, рыжий подумал, что правила хорошего тона требовали от него хоть раз принести что-нибудь к столу самому, но Этас, как обычно, боялся вызвать недовольство Роммата. Он мысленно усмехнулся, сказав себе, что великий магистр своими постоянным запретами и отсутствием внятных объяснений разрешенного сам себя лишил возможности насладиться свежими даларанскими кексами.

Из них двоих великий магистр был куда более неразговорчивым, но темы для застольных бесед чаще предлагал он. Рыжий нашел в его лице великолепного рассказчика. Этас интересовался новинками магической науки, но не имел особого желания снова, как в годы обучения в аспирантуре, ставить эксперименты и неделями сидеть за расчетами, выводя формулы для плетений. А Роммат рассказывал как раз самое интересное: результат и наиболее занятные ситуации из процесса исследования. Рыжий уже не раз пожалел, что во время обучения в Академии не пошел на курс артефакторики к нему: лекции Роммата, наверно, были жутко интересными, как и у всех ученых, которые всерьез увлечены своей отраслью науки и занимаются еще и на практике.

Сегодня Этасу не требовалось придумывать, о чем поговорить, или ждать слов Роммата. Он еще с первых дней на Острове Грома ждал возможности спросить у великого магистра, считает ли тот энергию ци магической. Монахи, применяющие эту энергию, не ощущались Этасом как заклинатели, но их умения ничем, кроме использования чар или неоформленных сгустков магии, объяснить было нельзя. Пандарены Шадо-Пан на такой вопрос отвечали отрицательно, а один из них даже предложил рыжему попытаться вытянуть его ману и посмотреть, сколько добудет. Этас засмущался и с расспросами отстал.

Роммат вопросу не удивился. Подтвердил, что при помощи волшебного потока вытянуть с большинства монахов энергию нельзя, если только перед вами не монах-целитель, имеющий развитый магический резерв. Рыжему оставалось только гадать, когда великий магистр успел организовать такое исследование. Оказывается, теорий насчет природы ци было создано уже немало, но ни одна не имела серьезных доказательств. Учение монахов требовало находить источник ци в самом себе, но если бы он там был – эту энергию можно было бы почувствовать и вытянуть.

Когда с чаем было покончено, и пора было уже собираться уходить, рыжий набрался смелости задать вопрос, который волновал его куда больше, чем самые большие тайны науки.

– Магистр Роммат, – позвал он.

Роммат, во время провисшей в разговоре паузы, повернувшийся к окну, посмотрел на Этаса, ожидая его вопроса. Рыжий, тщательно контролируя выражение лица и тон, чтобы не мелькнуло ни обиды, ни возмущения, ни претензии, поинтересовался:

– А что мешало нам заняться этим, – он кивнул в сторону двери в спальню, – на Острове Грома?

– Количество парочек, на которые все натыкались по кустам, – отозвался Роммат с абсолютно спокойными интонацией и выражением лица.

Рыжий сдержал желание скривиться. «По кустам». Ну зачем же так вульгарно? Этасу и в голову не приходило предлагать Роммату уединиться в кустах за лагерем, как двум пьяным подросткам. Можно и другое место найти! Или он в широком смысле? Но они же могли наложить хорошие, мощные заклинания. Чары невнимания рассеиваются довольно быстро, но просто запирающие на стены шатра и приглушающая звуки сфера были бы удачным выбором. Подозрительно, чем они таким занимаются, что нужно запираться? Нет, не особо: может, им посекретничать надо было, политические вопросы обсудить. В Ассоциации кабинет великого магистра был укрыт чарами тишины всегда, из коридора невозможно было услышать ни секретный доклад, ни яростный разнос. Что мешало поставить такие же чары на шатер? Да они там и так, скорее всего, были!

Роммат чуть слышно вздохнул и повернул его лицом к себе.

– Этас, – рыжему показалось, что великий магистр собирался сказать «глупый мальчишка» и только в последний момент передумал, – ты соображаешь, какие у тебя будут проблемы, если Совет Шести узнает, с кем ты спишь?

Модера и Карлаин засыпят подколками, было его первой мыслью. А Джайна поделится горячей сплетней с его высочеством и, что куда ужаснее, с Верисой.

Но если серьезно, то Этас, конечно, понимал, какой это будет удар по репутации. Архимагам Совета не запрещено иметь личную жизнь, но, во-первых, никто и никогда больше не поверит, что он не делал карьеру через постель (то есть, не спал с Красом и Ронином). А во-вторых, хотя в Совете с доверием друг к другу и так туго, Этасу архимаги не будут верить вообще. Все будут считать, что он если не служит Роммату прямо, то как минимум попал под его влияние, и в каждой его фразе будут слышать интриги великого магистра.

Этас опустил взгляд. Но вряд ли Модера или Джайна появятся в талассийской ставке и застукают их в пикантный момент. А слухи – это ерунда, про Этаса каких только сплетен не выдумывали. В Ассоциации, например, многие были уверены, что у него странные и запутанные отношения на троих с Хаторелем и Аурозалией. А в Даларане ходили байки про него и Сурдиэля. А у Аметистового Ока есть дела поинтереснее, чем изучать личную жизнь кирин-торцев.

Рыжий метнул быстрый взгляд Роммату в лицо. Ответ «все было бы плохо, но они бы не узнали» – не принимается, да? Начав приходить к великому магистру, Этас как-то не слишком задумывался ни о последствиях, ни о дополнительных мерах безопасности. Он привык вести амурные дела тихо, не напоказ, но бояться раскрытия связи ему не доводилось. Даже когда он встречался с Ратаэллой – риск придавал остроту их страсти, но в случае раскрытия большой беды бы не случилось.

Ответ «мне все равно» – тоже не подойдет. Тем более, что, если задуматься, Этасу далеко не все равно. Но ведь можно было посидеть, обсудить и придумать какой-нибудь вариант. Шпионские донесения, значит, в запертом шатре выслушивать можно, это ничью карьеру не погубит, а сексом заняться или просто немного внимания уделить – так сразу «будут проблемы»!

– И мне тоже не нужны неприятности, – жестко припечатал великий магистр, видимо, догадавшись, что предыдущий аргумент рыжего впечатлил недостаточно.

Этас тихо вздохнул. Ну вот, а он надеялся, что Роммат о его благе заботился. А какие проблемы могут быть у великого магистра? Этаса в Ассоциации знали, поэтому ему казалось, что к связи Роммата с ним чародеи отнесутся с пониманием. А Каэль’Тас вообще знал или сам догадался, что Этас сообщает великому магистру самую разную информацию, так что новость об их «отношениях» ничего принципиально нового ему бы не сообщила. Если только у него самого не было любовных планов на Роммата.

Великий магистр все еще смотрел на рыжего недовольно. Этас тихо вздохнул и отвернулся. Это был единственный раз, когда они обсуждали во время личной встречи свои политические дела, и ему совершенно не хотелось ни продолжения, ни повторения.

Возвращаться в Пандарию они собирались через день. Собираясь уходить, рыжий повернулся к Роммату, чтобы спросить, можно ли прийти к нему завтра – Этас никогда прежде не спрашивал и не приходил два дня подряд, но неизвестно, как долго еще они пробудут на Острове Грома.

– Завтра, – заявил Роммат, опережая его, – я, скорее всего, освобожусь очень поздно.

Рыжий кивнул, тихо злясь про себя, что великий магистр выбрал такую неоднозначную формулировку. Это значит «не приходи» или «приходи позже» или «можешь прийти, но будь готов, что придется подождать»?

В итоге Этас пришел. Позже, чем обычно, и прождал великого магистра около получаса, прежде чем покинуть его дом, так и не встретившись с ним. Рыжий мог бы подождать и дольше, но если Роммат вернется так поздно, он, наверное, будет сильно уставшим и визиту не обрадуется.

Обратный путь на Остров Грома прошел без приключений. Этас и оба его телохранителя перенеслись на телепортационную площадку в Святилище Двух Лун точно к оговоренному времени, где их уже ждал великий магистр. Оттуда на дракондорах добрались в гарнизон Шадо-Пан, где можно было отдохнуть, прежде чем пускаться в рискованный путь над волнами.

Личному не место на работе, но к какой категории можно отнести обычный светский треп двух политиков союзных государств? Этас во время путешествия, несмотря на проклятый высокий воротник великого магистра, заметил, что Роммат чем-то доволен, и ему было жутко любопытно – чем именно. Это связанно с его вчерашним отсутствием дома?

Пандарены к их делам не прислушивались, да и скорее всего, не знали талассийского, поэтому когда телохранители рыжего отошли, Этас, уточнив с Ромматом детали дальнейшего маршрута, невзначай вежливо поинтересовался, случилось ли у его собеседника что-то хорошее.

– Закрыл вопрос с заклинателями Света, – Роммат не стал бросать на него грозные взгляды, а спокойно ответил, кажется, усмехнувшись. – У них теперь новая руководительница, так что леди Сепетрии с Инетвеном полегче станет.

А, замена все еще находящейся под арестом леди Лиадрин. Любопытно. Тогда понятно, почему Роммат его не одернул – Этас тоже член Ассоциации, почему бы и не обсудить с ним новую коллегу. Вопрос по работе. Наверно, прибыв на Остров Грома, рыжий получит вестников от Осселы или Хатореля с этой новостью.

– О. И кто же теперь их возглавит?

– Леди Маланда. Она входила в Совет Иллидари, а потом руководила городом Огнекрылых, – пояснил великий магистр.

Этас слышал о ней. Кадгар ее недолюбливал, но не воевал, хотя подозревал, что она помогает Сангвинару. У леди в Запределье были хорошие связи и репутация миролюбивого политика. Рыжий хотел спросить, как Роммат успел так быстро в городе Огнекрылых побывать, но вспомнил про порталы Иллидана. Хотя, возможно, она сама в Квель’Талас телепортировалась.

Значит, третьей заместительницей главы Ассоциации будет жрица из Совета Иллидари. А Огнекрылые? Выберут нового лидера и останутся сами по себе или перейдут под контроль Квель’Таласа?

Кадгару все это в любом случае не понравится, но и черт с ним, тут уж он точно ничего не сделает. Но Этаса ситуация тревожила все равно. Все советники принца Каэль’Таса сейчас были в Пандарии – все, кроме Ирниана-Иллидана. А Иллидан – потенциальный Тиран. Не воспользуется ли он возможностью захватить контроль над Квель’Таласом? Его высочество очень юн, его можно обмануть… Этас еще в первые дни после высадки союзной армии на Остров Грома пытался аккуратно обсудить этот вопрос с великим магистром, но тот лишь досадливо скривился и весьма невежливо велел искать заговоры в своем змеюшнике. А теперь у Роммата появляется лояльная Иллидану заместительница.

Зачем? Это демонстрация единства син’дореев для плетущего козни Шаттрата? Есть ли другие причины так рисковать?

Или это потому, что она из Мстителей, которые старались помогать друг другу? А может, это личные отношения? Вон как Роммат доволен, что эта женщина теперь в его Ассоциации.

Рыжий спрятал руки от взгляда великого магистра, чтобы тот не заметил, как Этас с силой сжимает кулаки. Мало ему ревности к принцу и Сепетрии. Теперь еще и эта Маланда.

Надо бы разузнать о ней побольше.

========== Глава 52. Воинственность и миротворчество ==========

Находясь на Острове Грома Этас ухитрялся решать даларанские вопросы через Сурдиэля и Ламбриссу при помощи вестников. В отсутствие большей части Бесцветных и Похитителей Солнца, в Городе Звезд было спокойно. А вот остальной Азерот, переварив новость об отделении эльфов от Орды и о прочности союза Даларана и Квель’Таласа, ведущих совместные боевые действия в Пандарии, снова принялся бурлить. На этот раз зачинщиками были тролли. Они подняли восстание в Орде и ухитрились перетянуть на свою сторону тауренов и часть орков. С ними был Тралл, самый популярный у ордынских народов лидер, поэтому вероятность успеха была велика. Целью восстания декларировалось свержение Адского Крика и изменение внешнеполитического курса Орды на менее агрессивный.

Итак, против Гарроша восстал его собственный народ. Ордынцы все-таки сочли его тираном. Нужно теперь быть начеку. Именно поэтому Этас отправил Хатореля в Даларан, откуда ему было проще следить за развитием событий и вовремя узнавать все детали, и требовал теперь от него регулярных отчетов. Надо не упустить момент, когда Гаррош окажется под стражей, и встретиться с Траллом. Проблема в том, что рыжий с Траллом был знаком очень поверхностно, чаще всего с ним вел дела сам Ронин. Бывший вождь Орды Этаса, разумеется, помнил, но у него не было причин доверять син’дорею настолько, чтобы согласиться на тайную встречу без свидетелей. Надо уточнить у талассийцев, не завели ли они хорошие отношения с ним.

Раз уж Тралл возглавил восстание против Адского Крика, то Праудмур, скорее всего, снова сочтет его достойным дружбы и доверия, как доказавшего свою непричастность к преступным планам. Он сумеет угомонить волшебницу, которая непременно придет в ярость, если после успешного восстания и ареста Адского Крика тот ухитрится сбежать.

Праудмур, услышав об ордынских событиях, поспешила устроить выездное собрание Совета Шести. Подошла заранее к Этасу, как, наверно, и ко всем остальным архимагам Совета, чтобы заручиться его согласием на голосовании по поводу помощи Кирин-Тора повстанцам. Ну, как – заручиться. Проинформировать рыжего, что от него ожидается голос «за». Сообщила об этом Праудмур между делом, а разговор завела вообще о том, говорил ли Этас принцу Каэль’Тасу, что именно Гаррош стал причиной всех проблем Похитителей Солнца, начиная еще с подмоченной репутации после Терамора.

Рыжий задумался, припоминая. О вине Гарроша они с принцем говорили, но кто из них первым так поставил вопрос?

– Его высочество сам заводил об этом речь, когда сообщал о планируемом выходе из Орды.

Праудмур чуть нахмурилась и смерила шагами свой шатер, если так можно назвать магически возведенное деревянное строение, имеющее форму купола.

– Вот как. Ладно, я все равно сама с ним поговорю, но ты будь готов подтвердить, что Похитители Солнца жаждут возмездия для Адского Крика. Про эту свою буйную не забудь упомянуть. Скажешь, что если дать ей плюнуть в морду Гаррошу, то она успокоится и не будет сеять раздор между эльфами.