Текст книги "Похититель Солнца (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 76 страниц)

Связанного тролля, разумеется, поблизости уже не было. Пора убираться отсюда, и поскорее! Рыжий вытащил Слезу син’дорай: полноценная, не скачковая, телепортация занимает около минуты, в случае нападения этого времени у него может не быть. А придуманный Ромматом и магистром Верре’Тасом артефакт помимо своего основного назначения – преодолевать антителепортационные чары, – еще и здорово экономил время на использование. Этас послал вестника Иониру. Тот ответил быстро и велел переместиться в Даларан немедленно, где они и встретятся.

Этас начал плести заклинание телепортации. Глупая идея, как осознал он потом. Слеза син’дорай переместила бы его в Квель’Талас, и там бы никто не помешал ему спокойно телепортироваться в Даларан. Но вокруг было тихо, и рыжий не стал перестраховываться. А зря. Ему не хватило всего нескольких мгновений, чтобы доплести заклинание. Какой-то тролль, то ли тот же самый, уже освободившийся, то ли другой, напрыгнул на него сверху, появившись будто бы из ниоткуда. Щит из маны уберег рыжего от ранения и падения, но от неожиданности он выронил Слезу син’дорай. Шарообразный артефакт покатился вниз по траве, остановившись в корнях дерева шагах в десяти от Этаса. Троллья бабушка! Да что ж ему так не везет сегодня?!

Рыжий оттолкнул от себя тролля потоком ледяного воздуха, но этот дикарь явился не один. Еще пятеро выскочили из-за деревьев, причем у двоих были узнаваемые маски вудуистов. Тоже чародеи. Этасу не справиться с ними со всеми! Он бросил быстрый взгляд на матово поблескивающую в свете молний Слезу. Пара шагов, броситься на землю, схватить – и он в безопасном Квель’Таласе.

Тролли не стали ждать, пока он придумает план действий. В щит из маны ударило заклинание, расползаясь черно-багровым пятном по светящейся поверхности кокона, не разбивая его, но частично перекрывая обзор. Щит дрогнул – в него прилетело еще что-то, рыжий не увидел, магия или обычные стрелы. Он не успел принять никакого решения, просто, испугавшись, подумал о том, что если в Круговерти Пустоты души сохраняют воспоминания о прошлой жизни, то он скоро сможет встретиться с матерью, Лиратом и Красом. И только он вспомнил о наставнике, как интуитивно направил поток магии в амулет-чешуйку, активируя ее.

Мощная волна огня, которую рыжий никогда не создал бы одним заклинанием, понеслась вперед широким веером. Жуткие крики боли и страдания заставили рыжего вздрогнуть и шарахнуться назад. Пламя пропало, открыв его взгляду агонизирующие тела на потемневшей от жара траве. Стояли, а теперь лежали, тролли не кучно, но чары Дыхания Дракона имели большую площадь поражения. Концентрация магии была не настолько большой, чтобы убить сразу, но ожоги оказались слишком обширными. Троллья регенерация хорошо действовала на резаные раны, но не на магические. Скорее всего, не выживут.

Рыжий почувствовал, как подкатывает к горлу тошнота. Он никогда и подумать не мог, что однажды станет убийцей. Да, он защищался, и они – враги, дикари-тролли, без зазрения совести поглощающие суп из сваренных заживо разумных существ, но…

Вот так, за пару мгновений, он отнял четыре жизни…

Четыре. Где еще двое?

Чувство опасности и страх за свою шкуру моментально отодвинули душевные терзания на задний план. Этас закрутил головой. Тот тролль, что нападал на него первым, со всех ног улепетывал, делая резкие зигзаги. А еще один обнаружился выглядывающим из-за толстого ствола дерева. Тролля окружал сияющий магией Света кокон. Вот как он избежал ожогов.

– Я не буду нападать. Лучше их попробуй спасти, – сказал ему Этас, указывая на воющих от боли троллей, ни один из которых уже не был в состоянии подняться на ноги. Как жаль, что он не знал зандали и не мог сказать это троллю так, чтобы он понял.

Рыжий снова нашел взглядом Слезу син’дорай и сделал медленный, осторожный шаг по направлению к ней, не отводя взгляда от жреца. Не напал бы из мести за товарищей или из страха, что он попытается поджарить и его. Тролль сощурился, глядя на отступающего чародея, но из-за краски на его лице, Этас не смог даже приблизительно понять его эмоций и намерений.

– Ну чего ты? Помоги им, они же твои соплеменники, – уговаривал его рыжий, стараясь говорить мягче, чтобы не создавать ощущение угрозы и при этом не выдать отчаяния в своем голосе. Он не хотел становиться убийцей только из-за трусости или мстительности тролльского целителя.

Этас вздрогнул и резко обернулся, услышав за спиной шаги и голос, но успокоился, узнав Ионира. Тот резким приказным тоном произнес длинную фразу на зандали, рыжий узнал только дважды прозвучавшее слово «mojo», обозначающее магию и все, что с ней связано, в том числе и целительство.

Тролль ответил с довольно дерзкими интонациями, но прятаться за деревом прекратил, занялся ранеными, настороженно поглядывая на эльфов. Рыжий забрал, наконец, Слезу син’дорай.

– Вы не ранены, архимаг Этас? – уточнил Ионир, осматривая поле боя, и задерживаясь взглядом на трупах ящеров и обожженых троллях.

– Нет. Только дракондора найти не могу.

Без резких движений, чтобы не нервировать тролля, но довольно быстрым шагом, чародеи отошли подальше. На вопрос, как он сумел его так быстро найти, Ионир ответил, что дракондор Этаса отлетел от места падения своего собрата недалеко, потому что в панике нарезал круги, вместо того чтобы покинуть опасное место.

Больших отрядов троллей на юго-восточной части острова быть уже не должно, а малой группой они, скорее всего, побоятся преследовать чародеев после такой демонстрации силы. Посовещавшись, син’дореи решили, что проще добраться пешком, раз уж у них есть Слеза, которая позволит спастись мгновенно. Ионир не стал упрекать Этаса вслух, но тот видел по его лицу, что он недоумевает, как рыжий ухитрился вляпаться в неприятности, когда у него все время была возможность моментально оказаться в Квель’Таласе.

Куда проще было бы, если бы Слеза Син’дорай была поменьше и могла носиться как большинство амулетов, на шее под мантией! Рыжий представил, как просит великого магистра переделать гениальное изобретение, потому что у одного рыжего эльфа от страха трясутся руки или ему некогда лазить по карманам. Чем меньше амулет, тем сложнее ему держать чары, так что не факт, что подобное вообще осуществимо. Уж лучше не позориться.

Шадо-Пан, как оказалось, заметили в небе двух всадников и их падение, потому послали им навстречу нескольких своих бойцов. Как они без помощи магии ухитрились найти эльфов в огромном лесу – загадка, но у пандаренов свои секреты, особенно у таких, потомственных воинов-монахов.

– Ионир… как ты думаешь, те тролли умрут? – спросил у него рыжий, когда они благополучно добрались на базу Шадо-Пан.

– Тролли? – удивился тот. – Да они через неделю как новенькие будут.

– Но это же магические ожоги, – недоверчиво возразил Этас.

– А это – тролли, – категорично отрезал Ионир.

Рыжий решил довериться его опыту и не переживать больше. К вечеру пандарены притащили на базу потрепанных, но живых дракондоров Похитителей Солнца, и все случившееся стало казаться Этасу просто забавным приключением. Не все же одним только следопытам рассказывать военные байки о том, как они лихо победили многочисленных врагов.

Но кое-кто не счел произошедшее забавным. Когда рыжий через несколько дней прибыл в талассийскую ставку, Роммат подошел к нему на улице и, набросив очень мощные чары невнимания, с непроницаемым видом позвал Этаса поговорить. Великий магистр двинулся в сторону берега: там, среди камней, скал и даже пещер нетрудно было найти место для уединения. Рыжий совершенно не связал поведение Роммата с недавним полетом: Шадо-Пан не походили на сплетников, сам Этас никому не рассказывал, так что вряд ли кто-то узнал об этой истории.

Самой вероятной версией было то, что Роммат… Ну, что он соскучился по Этасу – это, пожалуй, слишком самонадеянно. А вот в то, что великому магистру просто захотелось секса, верилось очень даже легко, после такого-то перерыва!

Рыжий старательно сдерживал довольную улыбку. Роммат наконец-то понял, что переборщил со своим решением отложить телесные удовольствия до окончания кампании. И, раз уж у них давно ничего не было, может, это повод не ограничиваться одним раундом?

Этаса снедало нетерпение, но он был готов идти с великим магистром как угодно далеко, раз уж тот желал полностью исключить риск быть замеченными. Наконец-то! Рыжий напрасно переживал, что до возвращения в Квель’Талас и первой нормальной встречи пройдет так много времени, что придется все начинать сначала, Роммат совсем позабудет, что Этасу, например, положены за встречу два поцелуя как минимум. Если вообще не сочтет очевидным, что отношения закончены. Но нет, великий магистр все-таки не собирался разрывать их связь и, даже если ему всего лишь хотелось секса, он предпочел секс с Этасом, так ведь?

Они уже довольно далеко ушли, их точно никто не увидит. Роммат разозлится, если он рискнет взять его за руку здесь?

Великий магистр прервал его размышления, внезапно толкнув рыжего к скале и оперевшись руками по обе стороны от его головы. Начало Этасу понравилось. Роммат не касался его, но стоял так близко, что рыжий всей кожей ощущал жар его тела. Скала была твердой и довольно холодной, составляя восхитительный контраст с этим еще не случившимся контактом тел. Рыжему не требовалось больше никаких действий, чтобы прийти в полную готовность.

Можно было уже избавляться от одежды и переходить собственно к процессу, но Роммат не торопился. Повисла долгая, тяжелая пауза. Под мрачным взглядом великого магистра рыжий напрягся, ожидая неприятностей. Очень хотелось начать извиняться, но он не знал, за что именно.

Похоже, сейчас будет не секс…

Правда, телу было на это совершенно наплевать, и от этой смеси возбуждения и опасения Этас соображал плохо, никак не отыскивая за собой никаких прегрешений, за которые следовало получить разнос. Да еще и такой, ради приватности которого потребовалось покинуть лагерь.

– Какого саргераса тебе полетать тут вздумалось? Острых ощущений не хватает? – процедил Роммат, глядя на рыжего сверху вниз с уничижительным презрением.

Полетать… Значит, все-таки каким-то образом узнал. И теперь сердится.

Беспокоился? За него, лично Этаса беспокоился? Не как за одного из своих подопечных магов, а как за своего любовника? Так ведь? Иначе бы просто вызвал к себе на ковер, отругал и запретил чего-нибудь.

Рыжий просто одурел от пьянящего восторга. Значит, он все-таки не безразличен Роммату, раз тот потрудился притащить его сюда, чтобы Этас был осторожнее. Он не льстил себе мыслью, будто великий магистр тоже влюбился в него, но, наверно, он привык и в определенной мере привязался к нему…

Неправильные мысли для жертвы разноса. Роммат, не найдя ни тени раскаяния на его излучающем надежду и радость лице, разозлился сильнее. Густое пламя Скверны не прятало, а только подчеркивало гнев в его взгляде. Да, он же предупреждал его не лезть на рожон, а Этас, получается, проигнорировал его приказ. Но он же не нарочно…

Сейчас отчитает, так, что рыжий почувствует себя жалким насекомым. Роммат это умеет. Этас не хотел ссориться и не хотел его злить, но прекрасно понимал, что его счастливая физиономия только бесит великого магистра сильнее.

Беспокоится… Губы сами собой растягивались в идиотически-восторженной улыбке. Чтобы Роммат этого не увидел, Этас потянулся к нему и поцеловал, внаглую ухватив высокий ворот мантии пальцами и оттянув его вниз. Великий магистр пару мгновений ему не отвечал, стоял, зло сжав зубы. А потом придавил его к каменной стене, зажимая между ней и своим телом, и впился в его рот жадным и безжалостным поцелуем.

Да-да-да-да-дааааа… Этас плохо себя вел, и его за это нужно срочно хорошенько оттрахать.

Роммат резко и нетерпеливо дернул застежки на одежде рыжего, приоткрывая его шею. Вцепился зубами. Больно. Но когда Роммат отстранился, чтобы посмотреть ему в лицо, от его все еще сердитого, но какого-то собственнического взгляда Этас потерял способность мыслить связно.

– Еще раз выкинешь подобное, откручу вот эту дурную рыжую башку к саргерасу. Понятно?

– Понятно, – охрипшим голосом отозвался Этас, пытаясь сообразить, что ему только что запретили, чем ему грозит согласие с запретом и его возможное нарушение. Мысли разбегались, сообразить как-то не выходило. Просто больше не летать на острове будет достаточно?

Роммат несколько мгновений всматривался Этасу в лицо, пытаясь определить, можно ли ему верить. Рыжий старался изобразить серьезность и вдумчивое отношение к сказанному, но едва сдерживался, чтобы не потереться о его бедро и не начать просить продолжить прямо сейчас. Ничего, он так долго ждал этого, потерпит еще пару минут, пока они все выяснят. Наверно, великий магистр будет еще более неласков с ним, чем обычно, раз уж сердится, но сейчас даже просто оказаться прижатым к его телу Этасу было достаточно, чтобы уже быть на грани.

– Тебе же лучше, чтоб так и было, – равнодушным, без явной угрозы тоном произнес Роммат. Все-таки поверил. Хорошо.

Этас кивнул. А теперь…

Великий магистр отпустил его, развернулся и спокойно направился обратно к лагерю, оставив Этаса в одиночестве решать проблемы с недержащими его ногами, кружащейся головой и до боли напряженным членом.

Рыжий закусил губу и уставился ему в спину, мысленно взвыв.

Сво-о-олочь!

Лицо и уши горели от злости и унижения, а тело – от желания, которое почему-то не пропадало даже от такой явной демонстрации равнодушия и бесчувственности.

А сам? Идиот!

Побежал за ним, как собачонка, стоило только позвать. Навоображал себе на пустом месте глупостей. «Беспокоился», как же. Роммат просто хотел напомнить, что все будет только по его желанию и его разрешению: и секс, и рискованные поступки. Какого черта Этас позволил ему увидеть, насколько сильно радуется его вниманию и теряет голову от его прикосновений?! Стоял бы себе спокойно, не показывая ни эмоций ни возбуждения, хоть не так обидно было бы теперь!

Этас сумел более-менее успокоиться и пойти в лагерь только через полчаса, по пути все равно срывая оставшееся раздражение, пиная попадавшиеся на песке камни.

Откуда Роммат вообще об этой истории с полетом узнал? Ионир сказал? У великого магистра везде шпионы, да? Даже этасов телохранитель на него работает? Хотя нет, Ионира же посоветовал Сурдиэль, а после истории с Таленом он стал более подозрительным и не позволил бы себе рекомендовать недостаточно надежного эльфа. Вот только где гарантии, что Сурдиэль не работает на Роммата? А если вспомнить, на кого работает сам рыжий… Да на великого магистра похоже шпионит каждый второй житель Азерота! Где он только золота находит столько, чтобы каждому платить! Вряд ли на этого отвратительного, невыносимого, мерзкого, бездушного типа кто-то согласится работать за идею или из личной симпатии!

Злые и тоскливые мысли в адрес своего возлюбленного и самого себя были уже привычными спутниками Этаса. А на Острове Грома – особенно. Оказавшийся вдали от Солнечного Колодца, уже полтора месяца не видевший Солнца, рыжий очень остро ощущал потребность в духовном наставлении и прочистке мозгов. А может, ему просто хотелось пожаловаться на жизнь и поныть в обществе того, кто не станет отмахиваться, стыдить и насмешничать. Друзья не станут, но перед ними было бы стыдно. И за слабость и за саму позорную ситуацию, где он вляпался в отношения с эльфом, который откровенно пренебрегает им. А Этас не имеет достаточно силы воли прекратить все это. «У тебя что, совсем гордости нет?» – спросит любой не связанный жреческой этикой эльф и будет абсолютно и несомненно прав. Из радостного секрета, который нужно хранить ото всех, потому что он слишком личный, да и карьере может повредить, связь с Ромматом, то, какой она была, превратилась в постыдную, мрачную тайну. Всего год назад рыжий бы ни за что не поверил, что сможет согласиться на такое уродливое подобие отношений. Да Хаторель его сгребет в охапку и потащит к целителям проверяться на сглазы, вздумай Этас рассказать ему о своих проблемах! И уж точно рыжий не хотел, чтобы о том, в какую тряпку он превратился, узнала Аллерия.

А вот Ледона бы сейчас сказала что-то неожиданное и даже шокирующее, отчего Этас изумленно хлопал бы глазами, с трудом находя силы не отвешивать челюсть, а потом признал бы, что она поразительно точно описала ситуацию. И решение стало бы очевидным. И не таким уж сложным в исполнении. Сказала бы что-нибудь в духе… Нет, предсказать ход мыслей маленькой син’дорайской жрицы могла только она сама. Но Ледоны у него больше нет. Оссела осталась в Квель’Таласе, да и в любом случае разговоры с ней не приносили рыжему такого умиротворения. С Нелуром, что ли, пойти выпить? А потом вместе ввязаться в какую-нибудь авантюру, чтобы Роммат не думал, будто Этас как послушный мальчик побежал выполнять его указания и соблюдать запреты…

В лагерь рыжий на всякий случай вошел под чарами невнимания. Незачем посторонним задаваться вопросами, где, с кем и с какой целью пропадал из виду архимаг Совета Шести в талассийской ставке. Настроение было паршивым, работать не хотелось категорически, но делам, разумеется, наплевать, что эльф, которого Этас любит, обламывает его не только с вниманием и лаской, но и с сексом и любым другим видом близости вообще.

Аллерии на месте не оказалось, зато вскоре появился Халдарон, который требовал общения. Веселая болтовня генерала немного подняла рыжему настроение. Заслушавшись очередной байкой про решивших посоревноваться в ловкости пандаренского монаха и эльфийского следопыта, наверняка выдуманной не менее чем наполовину, но очень смешно и со вкусом рассказанной, Этас и сам не заметил, как они отошли от шатров в лесок.

Скрывшись от посторонних глаз, Халдарон, разумеется, не мог не полапать его. Этас приоткрыл рот, чтобы напомнить, что несвободен, но не сказал ничего. Судя по всему, этот аргумент теперь не только не слишком действенный, но и не особо правдивый. Роммат, похоже, вовсе не считает, что между ними что-то есть, иначе бы устроил головомойку, но потом все-таки уделил бы ему хоть немного внимания.

Отсутствие сопротивления и возражений – вялое «отвали» прозвучало неубедительно даже по мнению Этаса, – генерал истолковал самым выгодным для себя образом. С каким-то отстраненным равнодушием рыжий ощущал, как тело расслабляется и просто плавится от прикосновений генерала. Вырываться из его объятий не было ни сил, ни желания.

Вот бы Роммат хоть раз так Этаса приласкал! Рыжий почему-то очень сомневался, что со всеми своими предыдущими партнерами великий магистр был так же холоден и сдержан. Наверно, дело в самом Этасе, который просто ему не нравится.

Рыжий вздохнул, ухватил Халдарона за запястья и отвел его руки от себя, на всякий случай, не отпуская. Следопыт сильный, мог бы легко освободиться, но стоял спокойно, не настаивал.

– Не надо, – сказал Этас, отходя на шаг и нервно оглядываясь по сторонам. Не приведи Солнце, Роммат их в такой компрометирующей ситуации увидит, доказывай потом, что не флиртовал с ним и не крутит интрижку.

– Что, все так серьезно? – насмешливо поинтересовался Халдарон.

– Да, – прошипел Этас. Следопыт его теперь не лапал, но все равно стоял слишком близко и смотрел весьма выразительно. Сразу ясно, что это не просто беседа двух друзей.

– Рыжий, – в голосе Халдарона звучало сочувствие, – ты же взвоешь с ним.

«Уже», – подумал Этас, но вслух не произнес.

– Тебе-то откуда знать, – огрызнулся он вместо этого.

– Думаешь, так трудно выяснить, с кем ты встречаешься? – хмыкнул генерал и, скривившись, пробурчал: – Всегда знал, что он и по мальчикам тоже…

Этас вскинул настороженный взгляд ему в лицо. Халдарон знает что-то конкретное? Про Роммата и Малявку? Не скажет же. Следопыт слишком высоко забрался, но сейчас ему покровительствует один только принц. Халдарон не станет рисковать своим положением, сплетничая о нем.

– Э-э-эта-ас, – генерал умел приласкать даже голосом. Рыжий закусил губу от обиды. Роммат ни разу не называл его по имени так.

А может, к троллям его, Роммата? С Халдароном Этасу будет хорошо. Можно будет забыть о нервозности и постоянных обидах, а просто получать удовольствие от легких, необязательных отношений. Покидать его постель и возвращаться в Даларан с приливом бодрости и без посторонних мыслей, а не в растрепанных чувствах, растерянности и сомнениях. Утром следующего дня, а не посреди ночи! И Халдарон не заставит его мучиться неудовлетворенностью несколько недель подряд. Любвеобильный следопыт наверняка гулена еще тот, но это не значит, что он не способен на серьезные отношения. Да и Этасу, вполне возможно, не придет в голову ревновать его, особенно, если ему самому будет доставаться достаточно внимания…

– Я думал, ты получишь от него, чего хочешь, и успокоишься, – поморщился генерал.

Если так подходить, то того, чего хочет, Этас еще не получил! Рыжий прикрыл глаза. Перед его мысленным взглядом, будто отпечатавшаяся на внутренней стороне век, предстала картина того разговора великого магистра с принцем в парке Ассоциации. Нет, даже близко ничего подобного.

Халдарон повернул запястья, и вот уже сам держал за руки Этаса, а не тот его.

– Его неслабо приморозило, когда все думали, что Каэль’Тас мертв. Сейчас, конечно, оттаивает понемногу, но он никогда не был приятным парнем.

С этим можно было поспорить! До Третьей войны, в Даларане, Этас не был близко знаком с Ромматом, и не имел никакого представления о его характере, но если бы его замкнутость и тяжелый нрав бросались в глаза – рыжий бы это заметил и запомнил. Он не был таким. Значит, дело все-таки в Каэль’Тасе, в его мнимой гибели… Хотя это не значит, что Роммат любит его так. Если он к нему как к ученику относится, привязался, как к своему ребенку или все-таки любил его мать, все равно был бы опечален вестью о его смерти.

– Он не умеет любить, Этас. Просто такой эльф. Не умеет и все.

Умеет. Он же любит принца. Он сам об этом говорил и говорил искренне, Этас собственными ушами слышал. Но Халдарон говорил так убежденно… Как ни крути, генерал должен знать великого магистра лучше, они же вместе сражались против Плети и десять лет управляли Квель’Таласом.

Генерал отпустил одну его руку и коснулся пальцами щеки Этаса. Рыжий почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Почему Халдарон?! Почему не Роммат так ласков с ним?! Он уткнулся лбом в плечо следопыта, чтобы тот не видел его лица.

– Забудь о нем, рыжий, – генерал прошелся поцелуями вдоль уха Этаса. – Ты с ним несчастлив, я же вижу. Бессмысленно надеяться, что когда-нибудь тебе будет с ним хорошо.

Конечно, Халдарон все видит. Потому что он – смотрит. Потому что Этас важен для него, в качестве друга или любовника – не принципиально. А Роммат, может быть, и не нарочно обижает рыжего, просто он ему не интересен, вот великий магистр и не замечает, что Этасу может чего-то не хватать или что он чем-то расстроен. Даже когда он прямо и вслух об этом говорит, при желании все можно истолковать как нечто несущественное, каприз, не настоящую потребность. И это не изменить, потому что нельзя заставить кого-то испытывать чувства и быть внимательным. Если бы у Этаса в принципе были шансы занять место в сердце Роммата, то времени, прошедшего с момента их первой встречи в его доме было бы уже достаточно.

Плечи рыжего дрогнули от еле сдерживаемой подступающей истерики, и стыд за то, что позволил себе распустить сопли, привел его в чувство. Этас выпрямился, задрал подбородок и надменно бросил:

– Я не надеюсь. Я добиваюсь. Не мешайся.

Он небрежно оттолкнул руки Халдарона, развернулся и направился в сторону лагеря, пока выдержки еще хватало изображать ледяное высокомерие.

– Устанешь от него – приходи. Я тебя утешу, – раздался насмешливый голос следопыта ему в спину.

Этас, не останавливаясь и не оборачиваясь, показал ему неприличный жест.

========== Глава 51. Встреча в Квель’Таласе ==========

– Да, конечно. У меня есть дела и в Даларане, и в Квель’Таласе, – ровным вежливым тоном произнес Этас. Он надел на лицо спокойное, внимательное выражение – самое подобающее для разговора с начальством.

Великий магистр только что сообщил ему, что собирается в Элун’аран и уточнил, нет ли у самого Этаса там срочных дел. Телепортироваться в столицу не долго, а вот обратно добираться приходилось через Вечноцветущий Дол и Тан-Лун. По некоторым районам Пандарии даже архимагам нежелательно путешествовать в одиночку, поэтому все старались возвращаться хотя бы небольшими группами.

Услышав этот вопрос, в смысле – завуалированное предложение, рыжий почувствовал, что сердце заколотилось как сумасшедшее. Роммат собирался устроить им нормальную встречу, нашел повод вернуться на несколько дней в Квель’Талас! Или, что более вероятно, у него действительно появились срочные дела в Ассоциации или с принцем, и он решил заодно уж выкроить время и для Этаса.

Но прежде чем просиять от радости и начать преданно вилять хвостом, рыжий успел одернуть себя. Они уже проходили нечто подобное всего неделю назад. Тогда Роммат тоже его позвал сам, а в итоге оказалось, что радовался Этас напрасно. Не факт, что в Квель’Таласе что-то будет. Не надо показывать чувств, потом будет только больнее.

Бесстрастность удалась рыжему хорошо. Спокойно обговорив детали предстоящего путешествия, он попрощался с великим магистром и покинул его шатер, кажется, не выдав себя ничем.

Кто-то собирался, вернувшись с Острова Грома домой, гордо поигнорировать Роммата хотя бы неделю, чтобы тот не думал, будто Этасу так невтерпеж оказаться в его постели? Кто-то уверял себя, что раз великому магистру не нужны отношения с ним, то и нечего вообще ходить к нему, выпрашивая крохи внимания? Кто же это был? Наверно, не вот этот счастливый идиот, который принялся отправлять вестников коллегам, предупреждая, что у него появились срочные дела в Даларане!

Они телепортировались в разные дни, чтобы не вызывать подозрений, Роммат раньше. Этас предпочел сначала отправиться в Даларан. Выйдя из телепортационного зала на площадь Руноплета, он стянул с головы шлем, повернулся и на минуту прикрыл глаза, подставляя лицо ласковым солнечным лучам. Полтора месяца под тучами… Рыжий почувствовал, как расслабляются мышцы на лбу. Он хмурился все это время и не замечал?

В Фиолетовую Цитадель он не пошел, направился в син’дорайский квартал. Однако поработать ему не дали: Похитители Солнца, те, с кем чаще всего Этас вел дела, окружили его, принялись засыпать вопросами. Соскучились или просто любопытно? В любом случае, рыжему было приятно. Отвечать за всех своих зеленоглазых «детишек» было сложно, но внимание, восхищение, признание, уважение и народная любовь – это то, что легко может стать наркотиком для любого политика. Этас улыбался всем, отвечал на расспросы, и впервые за последнее время чувствовал, что жизнь прекрасна.

В итоге у него получился внеплановый выходной, хотя нельзя считать время, проведенное с эльфами, интересы которых он представляет в Совете, потраченным впустую. Под конец дня его утащил в свой кабинет Хаторель, которого Этас отправил в Даларан неделю назад. Друг воодушевленно пересказал здешние новости, а потом пообещал большой общий праздник и совершенно сногсшибательную вечеринку для избранных, когда кампания на Острове Грома будет окончена.

– Этас, – сказал Хаторель внезапно, когда в разговоре почему-то повисла пауза и рыжий, сам того не заметив, погрузился в раздумья о предстоящем сегодня вечером визите. – Я всегда готов тебя выслушать, если ты захочешь поговорить о том, что тебя гнетет.

Рыжий поморщился. Хаторель, конечно, давно его знает, но если он ухитрился углядеть проблемы всего за одну беседу, то Этасу нужно следить за собой гораздо тщательнее. Или друг еще на Острове Грома стал догадываться?

– Заметно?

– Не очень, – неопределенно повел плечом Хаторель и добавил: – И если захочешь просто напиться, я к твоим услугам.

Уверив друга, что проблемы у него исключительно временные, рыжий перевел тему на политические вопросы. Вечером он телепортировался в Элун’аран, но сразу к Роммату не пошел, заглянул домой к Аурозалии, рассудив, что после долгого отсутствия великий магистр в Ассоциации может и задержаться. Проболтав с Роз о том о сем часа полтора, рыжий решился, наконец, направиться в дом у площади Солнца.

Он убеждал себя ни на что не надеяться и ни на что не рассчитывать. Незадолго до отбытия на Остров Грома Роммат настроил защиту дома так, чтобы Этас мог войти и в его отсутствие, и рыжий подумал… много чего надумал из этого простого и, похоже, малозначительного факта. Полтора месяца сугубо деловых разговоров развеяли иллюзии относительно прогресса в их отношениях.

Возможно, великий магистр сейчас позвал его в Квель’Талас, чтобы дать какое-то задание, которое нужно выполнять здесь. И совсем не ждет, что рыжий заявится к нему домой, а намерен сам вызвать его завтра в Ассоциацию. А может, наоборот, ждет, но только чтобы сообщить, что отношения окончены. Если Роммат решит прекратить все это – жизнь Этаса станет проще. Почему же мысль об этом вызывает чувства, больше похожие на панический ужас? Мир же не перевернется, если они расстанутся. А, учитывая частоту их встреч, разница вообще будет незаметна даже для самого Этаса.

Роммат открыл ему дверь и впустил в свой дом. Рыжий не смотрел ему в лицо и поэтому не знал, удивился ли он его визиту. Надо было что-то сказать, хотя бы поздороваться, но Этас, так обрадовавшийся поначалу возможности этой встречи, теперь чувствовал, что все еще обижен на него и не хочет ничего ему говорить. Однако молча стоять посреди его гостиной и пялиться в пол было невежливо, поэтому рыжий старательно спрятав все чувства, заставил себя поднять взгляд. Как в самые первые их встречи здесь, он совершенно не ощущал, будто у него есть разрешение приходить сюда. Этас даже чувствовал себя виноватым перед великим магистром за то, что пришел в его дом. Прогонит?

По лицу Роммата невозможно было понять ни его эмоций, ни мыслей, ни намерений. Он смотрел на рыжего сверху вниз, но не надменно, а просто… изучающе? Этас хотел развернуться и уйти отсюда, но дурацкая, нелепая надежда, что Роммат, возможно, не собирается прекращать их связь, лишала его решимости.

Чего великий магистр ждет? Что Этас начнет ему на шею вешаться? Так ему же это запрещено.

Роммат, наконец, шагнул к нему, наклонился и поцеловал. Не так как в прошлый раз, у скалы, а медленно, растягивая удовольствие. Этас почувствовал его ладонь на своем затылке, а мгновением позже Роммат обнял его за талию другой рукой. Рыжий ответил на поцелуй, но был готов, что в любой момент великий магистр оттолкнет его и выпроводит.