Текст книги "Похититель Солнца (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 76 страниц)

Впрочем, Кирин-Тор обходился и без помощи великого магистра. Мелкие услуги рыжий по-прежнему мог получать через своих талассийских «приятелей», что-то даже легально, чаще через Инетвена. Тем более, что после войны против Малигоса и Короля-Лича у Этаса было достаточно знакомых среди представителей самых разных государств. Не то чтобы все так уж прямо рвались оказать Кирин-Тору услугу, но поубеждать, поторговаться и в итоге договориться чаще всего получалось. А военная помощь, к счастью, не требовалась.

Однако, как ни старался Кирин-Тор не ввязываться в бесконечные политические конфликты и войны, происходящие в Азероте, действия Сумеречного Молота все же отразились на чародейской столице. Совет Шести лишился самого мудрого своего архимага.

Ронин внезапно срочно вызвал рыжего к себе в кабинет. Едва взглянув в лицо своему коллеге, Этас почувствовал, как внутри все сжимается от дурного предчувствия.

– Что случилось? – хрипло спросил он.

Ронин поднял на него пугающе тоскливый и какой-то измученный взгляд.

– Крас погиб, – четко, чтобы у рыжего не возникало подозрений, будто он ослышался, выговорил человек.

Этасу уже не раз приходилось терять своих близких. Он прекрасно знал, что на вопрос «Может, это какая-то ошибка?» или «Ты уверен?» нет смысла ждать обнадеживающего ответа. Но все равно услышал, как его собственный голос озвучивает беспомощное «Но ты же не знаешь точно, да?».

Рыжий не видел лица Ронина: глаза отказывались воспринимать реальность. Почему-то вдруг стало невозможно ориентироваться в пространстве: Этас не чувствовал, в какой стороне пол, поэтому сохранять равновесие стало сложнее. Руки Ронина сжали его плечи, надавили, и Этас понял, что человек усадил его в кресло. Все еще не веря, что это происходит на самом деле, рыжий хотел спросить, как такое могло случиться, но язык не слушался его.

Ронин сам догадался рассказать все по порядку. Но в итоге получался какой-то бред. Какие святилища, какие яйца? Крас был ответственен до самоотверженности, но отдать жизнь ради каких-то драконов? Сдались они ему тысячу лет… То есть, он, конечно, с ними сотрудничал и даже, наверно, приятельствовал, но…

– Они долго не сообщали нам. Крас предупреждал, что у них проблемы, и связаться с ним будет затруднительно, поэтому я не сразу узнал. Драконы поначалу думали, что он сошел с ума, поэтому и уничтожил все кладки. Потом, только благодаря видению Тралла, выяснили, что из их яиц должны были вылупиться хроматические драконы.

– Почему? – выдавил, наконец, Этас. – Ради каких-то ящериц…

Надменные ящерицы даже к эльфам относились с презрением, в лучшем случае – снисходительностью. Да, драконы помогли чародеям против Малигоса, но, по сути, они лишь исправляли ошибки своего же собрата. Может, Крас решил им помочь и все-таки придумал что-то другое, чем попросту отдать всю свою жизненную силу (да как он столько силы-то нашел?) на связывание святилищ и уничтожение зараженных яиц? Драконы просто сами не разобрались и теперь всех запутывают…

– Этас, – голос Ронина звучал далеко и глухо. – Крас… он тоже был драконом, понимаешь? Ты же знаешь уже, что драконы могут принимать гуманоидный облик.

Рыжий слушал подробные, хоть и несколько сбивчивые объяснения, пытался представить наставника в виде огромной волшебной ящерицы и не мог. Вот только… Очень многие задания Краса были так или иначе связаны с красными и черными драконами, да еще и эта аномалия бронзовых. И это Крас был тем, кто сумел договориться с Аспектами о помощи против Малигоса. А еще наставник совсем не менялся в период магического голода, будто и вовсе не испытывал его.

Кориалстраз. Древнее летающее создание. «Серьезно, друзья? Назвать улицу Даларана в мою честь? Ха! Тогда уж полетную площадку!».

Дракон Красной стаи. «Наша работа – предотвращать и прекращать войны, а не влазить в них по самые уши. Чтобы убитых было меньше. Понятно, рыжий?».

Консорт Хранительницы Жизни. «Никто не ценит жизнь так, как моя супруга».

Может, наставник и вправду был драконом. Только какая теперь разница, если его все равно больше нет?

Что было дальше, рыжий не помнил. Кажется, Ронин обнимал его и говорил какие-то утешающие слова, потом происходило что-то еще… Проснулся Этас с полной потерей представления, где находится, сколько прошло времени и что еще (Когда? Вчера?) происходило. Он чувствовал, как положив голову на чужое плечо, спиной прижимается к теплому телу, а сильные мужские руки крепко обнимают его, не мешая дышать, но и не позволяя двинуться.

Открывать глаза и возвращаться в реальность не хотелось. За пределами этого крохотного мирка спокойствия и защищенности придется вспоминать о том, что Крас больше никогда не хмыкнет свое насмешливое «Даже не пытайся меня перехитрить, рыжий. Я вижу тебя насквозь» и не встреплет небрежным жестом волосы ему на макушке. Сейчас эта мысль не вызывала особых эмоций, но Этас знал, что спасительное безразличие продлится недолго. И он начнет видеть в каждом встречном эльфе знакомые черты, а в гомоне толпы различать звуки его голоса. И каждый раз напоминать себе, что такого просто не может быть…

Рыжий запретил себе эти мысли. Не хватало еще расклеиться перед кем-то посторонним. И перед кем, кстати? Он смутно припоминал, что, кажется, куда-то шел и кто-то вел его за руку… Куда его занесло? Мог напиться и в бордель пойти. Или вообще мог сейчас даже не в Даларане быть. Куда деваться син’дорею, которому с горя захотелось неприятностей? Телепортироваться в Штормград – самое логичное. Сразу полный комплект приключений. Этас невесело хмыкнул. С кем бы он ни был, это, по крайней мере, точно не Вериса. И тому, с кем он переспал, хватило совести с ним именно спать, а не воспользоваться его не соображающим состоянием: на рыжем были рубашка и белье. Хотя это еще ничего не гарантирует…

Нехотя он приоткрыл глаза. Спальня была совершенно не знакомая. Аккуратно, чтобы не разбудить, Этас попытался вывернуться из кольца обнимающих его за плечи и талию рук, но неизвестный сосед по кровати притиснул рыжего к себе крепче и положил ладонь ему на голову, не позволяя поднять ее с его плеча.

– Рано еще. Спи, – произнес знакомый голос, и Этас послушно закрыл глаза и угомонился.

========== Глава 18. Бесконечные хлопоты ==========

Этас перенесся в Элун’аран и, мысленно ругая талассийских чародеев, надумавших какие-то эксперименты с дворцовой телепортационной площадкой, направился пешком от Пути Странников к Площади Солнца. Далековато, но зато прогулка поможет настроиться ему на предстоящий разговор.

В Квель’Таласе. С одним из Триумвирата. У Этаса к нему просьба. И беседа, возможно, будет весьма неприятной. Казалось бы, ситуация почти привычная, но на этот раз дело у Похитителя Солнца было не к великому магистру.

Войдя на территорию дворцового комплекса, рыжий остановился в нерешительности. Очень хотелось свернуть направо, к чародейским корпусам и поболтать с магами Ассоциации о всяких пустяках, не нарываясь ни на какие неприятности. И сделать вид, что предстоящие события его не касаются. Увы, такой роскоши он себе позволить не мог. Этас вздохнул и пошел прямо, к центральному зданию дворца. Генерал Светлое Крыло его ждет, и опаздывать на встречу, о которой сам же и просил – верх невоспитанности.

Вот такие ситуации Похититель Солнца терпеть не мог. Что бы там ни говорила Модера и многие другие знакомые рыжего, что молодость и красота сильно помогают ему в работе, располагая к нему собеседников, именно эти качества не раз доставляли архимагу проблемы. Этас нередко пользовался привлекательной внешностью и обаянием в делах с рядовыми чародеями, но в общении с высокопоставленными персонами всеми силами старался не допустить никаких вольностей и не дать повода думать, будто он заигрывает. Помогало не всегда, и рыжий нередко выслушивал намеки или получал прямые предложения закрутить интрижку или просто переспать. Он умел отказывать вежливо и тактично, так, чтобы потом не осталось никаких взаимных обид. Мог для особо непонятливых выразиться и весьма грубо, даже с угрозой или применением магии, хоть и не любил доводить до такого. И вот именно тогда и могла возникнуть та самая ненавистная рыжему ситуация: когда он кого-то невежливо отшил, а потом был вынужден обратиться к нему с просьбой.

Когда рыжий получил от Весары свой замечательный усиливающий магию шлем, он стал замечать, что иметь дело с людьми становилось проще, если они не видели его лица и не предавались посторонним фантазиям во время беседы. Это была не главная причина, по которой он носил шлем, но и не из последних. Но среди соплеменников, в син’дорайском квартале или в Квель’Таласе, рыжий ходил в шлеме далеко не всегда, это было не особо удобно, да и, как ни крути, не слишком вежливо.

Эльфы, гораздо более гордые и самолюбивые, чем люди, отказ обычно понимали с первого раза, и такого рода проблемы с ними практически не возникали. С людьми было сложнее. Казалось бы, политик, если хочет чего-то существенного достичь на своей должности, должен уметь не смешивать развлечения и дела, но опыт рыжего свидетельствовал об обратном. Молодой архимаг не раз получал ответ, что его просьба может быть удовлетворена, только если он «изменит свое решение». Даже если говоривший подобное был не лишен привлекательности, Этаса просто выворачивало на изнанку от отвращения при одной только мысли о том, чтобы лечь в постель ради дела и позволить кому-то отыграться на себе за обидный отказ. В таких случаях Похититель Солнца просто пожимал плечами и уходил. Наставник никогда не упрекал его, если задание было провалено по такой причине. Наоборот, утешал, мол, теперь они знают, что такой-то тип имеет слабость к красивым эльфам, и как-нибудь найдут возможность использовать это против него. Но Этасу самому было чертовски обидно, ведь причиной неудачи был не его собственный недостаток способностей или настойчивости, а чья-то развратность и беспринципность. К тому же, даже если его контрагент имел достаточно гордости, чтобы не опускаться до подобных предложений и шантажа, молодой архимаг в ожидании встречи весь просто изводился сомнениями, по полночи подбирал слова убеждения и заранее злился.

И вот теперь ему нужно было попросить об одолжении Халдарона. Наглого и развязного эльфа, который не понял отказа ни с первого, ни с десятого раза, дождался весьма грубого ответа, и только тогда на какое-то время успокоился. После своего памятного пребывания во дворце перед войной с Королем-Личем, рыжий пересекался с генералом Светлое Крыло редко, так как и в Квель’Таласе появлялся нечасто. Но тем не менее, у Этаса стало возникать предположение, что во время своих визитов во дворец он встречает следопыта не случайно. Похоже, кто-то из стражников извещал этого типа о появлении кирин-торского чародея, чтобы тот имел возможность неожиданно на него наткнуться и позвать пообщаться. Генерал вел себя почти прилично, руки держал при себе. Но бесстыжие взгляды, двусмысленные намеки и упорное игнорирование потребности собеседника в большем личном пространстве не оставляли сомнений в том, что следопыт не бросил своей затеи поохотиться на упрямую дичь и трахнуть архимага. Поведение Халдарона – эльфа, в принципе, симпатичного и интересного, – и злило и забавляло одновременно. Этас счел бы эту игру в кошки-мышки увлекательной, затей с ним ее кто-нибудь пониже должностью, а в идеале – вообще далекий от политики.

Сделать вид, будто этасова просьба пустяковая, и нет смысла за ее исполнение требовать чего-то, кроме простого «спасибо», не получится. Генерал должен полностью осознавать важность дела, чтобы все прошло гладко. Рыжий уже десять раз пожалел, что не переспал с Халдароном раньше, тогда можно было бы сейчас вообще не беспокоиться и безо всяких проблем изложить просьбу на правах приятеля и бывшего любовника. А теперь уже поздно, на нынешних условиях Этас ни за что на связь с генералом не пойдет.

Троллья задница! Даже если следопыту хватит совести не делать непристойных предложений, он в любом случае не упустит возможности поиздеваться над оказавшимся в зависимом положении архимагом. Подразнит, попугает, заставит упрашивать – рыжий на его месте именно так бы и поступил, и нет смысла ожидать, что этот нахальный и развратный тип окажется совестливее и порядочнее него.

Этас на ничего не подозревающего Халдарона уже заранее сердился и обижался. Рыжий утешал себя тем, что не ему, сотрудничающему с ехиднами Верисой, Ратаэллой и Модерой, а также мизантропкой-Ламбриссой, бояться подколок какой-то обезьяны-следопыта. Но собственное хорошее воображение временами играло с ним злую шутку, и он не мог выбросить из головы все эти им же самим выдуманные варианты действий генерала.

В кабинет к главе следопытов Этас пришел уже весь издергавшийся, но, вроде бы, ему удалось этого не показывать. А вот Халдарон и не собирался скрывать свою предвкушающую ухмылочку. В самых радушных выражениях он поприветствовал кирин-торского архимага, без спросу взял его за руку и отвел к широкому дивану, усевшись рядом. Этас даже не сомневался, с какой целью в кабинете этого похабника стоит сей предмет мебели.

Похититель Солнца подавил желание нервно сцепить пальцы и, вдохнув поглубже, перешел к делу.

– Вериса Ветрокрылая ведь уже связывалась с тобой по поводу сообщения Вол’Джина?

– Да-а-а, – протянул Халдарон, прищурившись.

Он теперь смотрел на рыжего без улыбки, но с интересом. Оно и понятно, информация вроде как секретная, и Этасу, чародею и политическому противнику Верисы, вообще-то не полагается ее знать. Опасаясь утечки сведений, Вол’Джин отправлял послов только лидерам государств, причем с просьбой никому, кроме командира, о цели операции не сообщать. Но Ронин, узнав, что его жена планирует принять в этом участие, обеспокоился и поделился проблемой с рыжим. Этас, разумеется, сразу же предложил поговорить с талассийцами, на что глава Кирин-Тора, без сомнения, и рассчитывал.

– Ты ведь не знаком с Верисой лично, верно? – уточнил Этас. Бесцветная обезьянка утверждала, что нет, но она могла и просто задирать нос, мол, с со скверноглазыми знакомств не водит.

– Видел пару раз, давно еще, но мы не общались, – ответил следопыт, не отрывая от собеседника взгляда и, наверно, пытаясь отгадать, к чему тот клонит. Однако откуда у него секретные сведения, не спросил. Да догадаться-то не трудно.

– Леди Ветрокрылая понимает, что одними только силами Серебряного Союза проблему троллей Зул’Амана не решить, поэтому твердо нацелена сотрудничать с тобой, – тщательно подбирая слова, произнес рыжий.

Халдарон медленно кивнул.

– Но у Верисы… сложный характер. И она не любит син’дореев. Возможно, будут возникать конфликты.

– Я и мои подчиненные, разумеется, будем стараться быть максимально вежливыми и… терпеливыми, – произнес генерал с какой-то странной интонацией, словно сомневался, такого ли ответа от него ждут.

Может, он думал, что Похититель Солнца попросит его под шумок прихлопнуть надоедливую квел’дорейку? Рыжий не удержался от сдавленного смешка, представив себе подобное.

– Это да. Но с ней нужно быть более чем просто терпеливым. Она бывает невыносима, понимаешь? Ее иногда хочется придушить собственными руками, и я прошу тебя быть к этому готовым и сдержаться.

– Этас. Я уверяю тебя, что не собираюсь душить или каким-либо другим образом убивать свою соплеменницу, пусть она себя таковой больше и не считает, – торжественным тоном провозгласил генерал. – К тому же она сестра нашей союзницы, и я сильно сомневаюсь, что Сильвана оценит такой поступок. Хотя, теперь у нее есть способ создавать себе подобных…

– Халдарон. Пожалуйста, пообещай, что ничего ей не сделаешь, как бы она не нарывалась. Даже если она будет сыпать оскорблениями и первая нападет на тебя с оружием, – не отставал Этас.

– А она может? – полюбопытствовал генерал, приподнимая бровь. Он улыбался, но глаза у него были серьезными. Это хорошо, что он не отмахивается от предостережений. Может, вообще решит без квел’дореев обойтись? Ронин только рад будет.

– Она все может, – заверил рыжий. – Она дурная.

Это даларанские син’дореи к своим фанатичным соседям привычные, а тут, в Квель’Таласе, говорят, всякое случалось. Не зря же квел’дорайских балбесов изгнали из страны. Затеют свару, схватятся за оружие. А следопыты – это не маги, которые могут укрыться щитами и выпустить пар, обменявшись серией заклинаний небольшой мощности или небоевыми, например, чарами смены формы. Тут настоящие стрелы и мечи, острая сталь, от которой не особо-то и спасет боевой доспех.

– Вот оно как… И ты, значит, о ней беспокоишься. А я думал, вы с ней враги, – с невинным видом произнес следопыт.

– Так и есть, – подтвердил архимаг, только сейчас заметив, что рука следопыта легла на спинку дивана и уже касается его плеча. Когда успел?

– Какие у вас, однако, страстные отношения, оказывается, – хмыкнул Халдарон и, не обращая внимания на бросившего на него возмущенный взгляд архимага, продолжил: – А она ведь жена твоего начальника. Не боишься от него за наставление рогов огрести?

Этас вытаращил на него глаза. Вот с такой трактовкой своих отношений с Ронином и Верисой он сталкивался впервые.

– Ты… ты что, вообще ошалел?! Я не кручу роман с этой фанатичной стервой! – рыжий вскочил на ноги и схватился за голову. – Я ее терпеть не могу!

От мысли, что он производит впечатление тайного любовника Верисы, его передернуло. Халдарон, троллий потрох, совершенно случайно нашел одно из самых унизительных оскорблений для рыжего. Вот зараза!

А вдруг он не единственный, кто так думает? А вдруг про враждующих кузенов по Даларану уже неприличные анекдоты ходят? Ужас! Архимаг из Совета Шести – и фанатичная следопытка! Да быть такого не может! В это ни один чародей не поверит! Но что если все эти их с Верисой прилюдные обмены многозначительными, понятными им одним, взглядами воспринимаются именно так? И все думают, что лидеры Похитителей Солнца и Серебряного Союза только разыгрывают недоверие и тщательно сдерживаемую неприязнь?

– А что ж тогда о ней так печешься? – не поверил его возмущениям генерал.

Этас глубоко вдохнул, успокаиваясь. Говорил же себе, не ведись на подколки этого типа, а все равно вспылил. Самое мерзкое было то, что Халдарон, скорее всего, подозревал его в связи с бесцветной обезьяной всерьез. И что теперь ответить? Сказать, что вовсе не он печется, и это все просьба главы Кирин-Тора, ее мужа? Но чихал следопыт на просьбы какого-то незнакомого чародея. Из политических соображений он и так будет до определенного момента снисходителен к выходкам Верисы. Но будет надежнее, если еще и личный мотив добавить. Нужно получить от него четкое обещание не убить ее ни при каких обстоятельствах. И Этас надеялся, что Халдарон к нему относится достаточно хорошо, чтобы такое обещание дать. И сдержать. Со вторым проще, вряд ли следопыт позволит чародею обвинять его в неспособности держать слово.

– Как ты уже знаешь, мы с ней не ладим. Но если во главе Серебряного Союза встанет кто-то из ее столь же дурных заместителей, то проблем у нас будет больше. Она все-таки жена лидера Кирин-Тора и не хочет доставлять ему проблем, развязывая постоянные конфликты.

На самом деле это было не совсем верно. Среди бесцветных следопытов было немало весьма злобных и агрессивных фанатиков, но к руководству организацией Вериска их не допускала. Основных ее приближенных рыжий знал, это были следопыты Каладис Сияющий Клинок и Нараси Снежная Заря, а также чародеи командир Зурос, Ратаэлла и магистр Таэлис. Этасу приходилось в той или иной степени сталкиваться со всеми, и совсем уж неадекватных среди них не было. А те же Таэлис и Нараси куда спокойнее и дружелюбнее Верисы будут.

– Неубедительно, – покачал головой Халдарон.

Вот гад, еще и не верит! Этас сердито фыркнул на него и сел обратно на диван. Помолчал пару минут, ища другие аргументы и, наконец, сдался.

– Я ненавижу тебя за то, что ты заставил меня произнести это вслух, – с чувством проговорил он. – Вериса – моя родственница.

Генерал явно не ожидал такого ответа. Он на несколько секунд застыл в задумчивости, видимо, вспоминая генеалогию эльфийских аристократических родов, и осторожно заметил:

– Дальняя.

– Троюродная сестра, – уточнил рыжий. – Но наши родители очень дружили, а я много общался с ее братом Лиратом и, соответственно, с ней тоже. Мы с Верисой не любим друг друга, но у нас небогатый выбор выживших родственников, только мы и детишки. Поэтому я за нее и беспокоюсь.

Крас рыжему родственником не был, но его смерть Этас переживал как потерю члена семьи. Он и не предполагал, что настолько привязан к наставнику. Уважал – да, разумеется. Восхищался – конечно. Всегда ориентировался на его мнение – а как же. Без молчаливого одобрения Краса Этас больше не мог быть уверен, что то, что он делает – правильно, разумно и должно. Прилагать усилия, чтобы достичь какой-то цели, стало не так интересно, если помнить, что медленный кивок, чуть насмешливая улыбка и короткий взгляд добрых и мудрых глаз наставника все равно больше не будут ему наградой. Это все было ожидаемо, но даже смерть родного отца и брата не оставила такой тянущей пустоты в груди. И ощущения потерянности и одиночества.

Остаться еще и без Верисы… лучше перестраховаться и убедиться в полной безопасности предстоящей военной операции для этой невыносимой девицы.

Этас с надеждой посмотрел на Халдарона. Ну вот, когда он вынудил рыжего признаться и теперь все знает, он же пообещает не ввязываться в конфликты с его стервозной родственницей? И потерпит, если его гордость немного пострадает от необходимости выслушивать гадости в присутствии своих подчиненных.

– Сестричка, значит, твоя, – задумчиво произнес следопыт, потирая подбородок.

Рыжий скривился. Он называл Верису сестричкой, потому что ее это злило. А вот в устах посторонних это именование ему не нравилось. О родстве враждующих эльфов знали немногие, и это обстоятельство Этаса вполне устраивало.

– Так что, не обидишь мою буйную сестричку, Халдарон?

– Погоди, так это получается, что Силь… – под убийственным взглядом архимага, следопыт замолчал. Опасливо покосившись на собеседника, он примирительным тоном произнес: – Понял. Говорим о Верисе.

Теперь еще и правящему лорду сообщит, а тот и так Этаса недолюбливает. Хотя генералу Терону, возможно, архимаг Роммат еще давно сказал, когда рыжий внаглую заявился на аудиенцию Триумвирата с Сильваной.

– Говорим о Верисе. Она будет сыпать беспочвенными обвинениями, нарываться на конфликты и изрекать гадости. Может даже руки распустить. Обещай, что только остановишь ее и ничего ей не сделаешь, – настаивал рыжий.

Халдарон ухмыльнулся и окинул Этаса странным взглядом. Ну все, сейчас начнется. Генерал поднял руку и пропустил между пальцев огненную прядь волос архимага. Ну только попробуй скажи, что тебе потрахаться невтерпеж! Серебряный Союз подчиняется главе Кирин-Тора, и Ронин может взять и запретить своей женушке соваться в Квель’Талас защищать бывшую родину от троллей, если там будет слишком опасно. Так что обойдемся и без твоего согласия потерпеть верискины фокусы!

Вряд ли скажет так прямо. Скорее всего, предложит поуговаривать его. Этас мог играть в такие игры сколь угодно долго, но все равно ему так или иначе необходимо получить от следопыта четкий ответ.

Халдарон намотал рыжую прядь на свои пальцы. Кто тебе разрешал, придурок?! Этас не шевелился и смотрел на него выжидательно, тщательно пряча охвативший его гнев. Пульс стучал в висках, но, кажется, лицо не покраснело, и генерал не догадывался, как сильно чародею хочется запустить в его наглую рожу парой боевых заклинаний.

Халдарон тянул паузу и, без сомнения, наслаждался создавшейся ситуацией и своей ролью хозяина положения, от милости которого зависит собеседник. Да упыря тебе в глотку! И вообще Этас может и сам сорвать всю эту их с Верисой затею, попросту сообщив о ней правящему лорду и попугав его фанатичностью Серебряного Союза. Да тот и сам про этих буйных личностей все прекрасно знает, не зря же приказал изгнать их из Квель’Таласа. И все! Дурная кузина останется дома и не нарвется на неприятности, разбрасываясь громкими обвинениями в ордынском государстве магических наркоманов. Так что пусть Светлое Крыло не надеется, что ему что-то перепадет от Этаса!

И целоваться с этим похабником рыжий тоже не будет. А то он потом вообще обнаглеет. Или будет? Не переломится же, все-таки…

Да сколько можно пялиться? Скажи уже, что там решил!

– Хорошо. Обещаю, что ничего не сделаю твой сестричке, как бы она об этом не просила, – вкрадчивым тоном сообщил следопыт.

Рыжий неслышно выдохнул. Обошлось.

Опять навоображал себе тролль знает чего. Конечно, этому следопыту будет неинтересная такая легкая победа. К тому же он прекрасно должен был понимать, что, озвучь он подобное предложение, это будет последний раз, когда Этас с ним вообще разговаривает. Зря переживал. Халдарон, конечно, распутник, но не какой-нибудь там человеческий лицемер и любитель получать свое любой ценой просто из принципа.

– Спасибо, Халдарон. Теперь я буду за вас спокоен, – мягко проговорил Этас с любезной улыбкой.

Следопыт не торопился выпускать его волосы и вообще сидел, чуть наклонившись к рыжему и продолжая пялиться на него, словно рассчитывал получить награду за свою сговорчивость и «бескорыстие». Этас сам аккуратно вытянул свою рыжую прядь из цепкой генеральской клешни и поднялся на ноги.

– Я рад, что мы все решили, – бодрым тоном объявил он, намереваясь добавить, что больше не будет отвлекать генерала от дел.

Халдарон расхохотался. Он сидел, вытянув длинные ноги, развалившись на диване и закинув обе руки на его спинку, и выглядел, зараза, донельзя понимающим, беззаботным и сексуальным. Жаль, что он один из талассийских соправителей и глава армии, а то Этас мог бы и закрыть глаза на его дикарскую профессию и немного – пару раз, не больше, – куда приятнее провести с ним время…

– Будет лучше, если ты не расскажешь Верисе об этом разговоре. Она может неадекватно отреагировать, – предупредил чародей.

– Угу. Ты тоже о наших с ней планах не болтай, – отозвался генерал.

Этас кивнул. Правящий лорд все равно обо всем узнает, пусть и постфактум, но, наверно, Светлое Крыло намеревался как-то выкрутиться.

– Разумеется. Спасибо, что уделил мне время. До встречи, Халдарон, – вежливо проговорил чародей и направился к выходу.

Халдарон поднялся, чтобы проводить его до двери.

– Передавай привет сестричке, рыжий, – бросил он архимагу в спину.

Этас еле слышно скрипнул зубами. Он не сомневался, что приветы передавать генерал теперь будет часто. Проигнорировав наглую инсинуацию, чародей открыл дверь. Уже переступая порог, рыжий почувствовал, как ладонь следопыта скользнула по его спине и на пару мгновений задержалась на заднице. Не оборачиваясь, архимаг сплел заклинание и сотворил небольшую огненную звезду прямо у себя за спиной. Он почувствовал, как отшатнулся от него явно не ожидавший такой жаркой реакции Халдарон. Да, у архимага-то одежда и волосы защищены магией от огня, а вот как насчет блондинистых патл следопыта? Ну, раз воплей нет – значит, успел шарахнуться назад. Этас спокойно пошел по коридору и, по-прежнему не оборачиваясь, поднял руку в прощальном жесте. Он чувствовал, как взгляд Халдарона упирается ему в спину, и сильно сомневался, что только что проведенная демонстрация способностей магов давать отпор всяким извращенцам заставит молодого генерала угомониться. Ну и тролль с ним.

Телепортировавшись в Даларан, рыжий послал вестника Ронину, сообщив, что договориться с талассийским генералом ему удалось. Жаль, что рыжему приходилось старательно разыгрывать из себя перед Ронином доброго друга и родственника, который рад откликнуться на его просьбу и без сомнений бросится защищать любимую кузину. Этас и так бы за Верису попросил, но было бы лучше, если бы за свои дерганья и переживания в Квель’Таласе он мог бы получить от ее переживающего мужа и, по совместительству, главы Кирин-Тора ответную услугу. Потому что голос Ронина на предстоящем голосовании Совета Шести Этасу был о-ё-ёй как нужен.

Рыжий вздохнут и решительно направился к Хаторелю. Может, порадует хорошими новостями?

– Заходи, – сказал золотоволосый чародей, пропуская в свой кабинет Этаса.

– Нарыл что-нибудь?

– А как же, – отозвался Хаторель. – Про обоих нарыл. Садись, сейчас расскажу.

Этас занял кресло у окна. Отсюда ему было хорошо видно как хозяина кабинета, так и висевший за его спиной портрет черноволосой син’дорейки, облаченной в стальные доспехи, отделанные яркими вставками из синего кобальта – редкого металла, жилы которого залегали лишь в Нордсколе. Нарисованная маслом леди держала в руках темный изогнутый меч, испещренный загадочными символами – знаменитый Кель’Делар, оружие, выкованное драконами, утерянное в Третью войну и с трудом восстановленное не без помощи Похитителей Солнца. Хаторель и сам принимал в этой авантюре немалое участие, возможно, именно поэтому на портрете поверх нарисованного на заднем плане высокого сугроба красовалась выведенная пером надпись «Дорогому Хаторелю, с любовью. Аниерра». Сама нынешняя владелица легендарного клинка постаралась оставить на память.

А у Краса тоже был клинок драконьей ковки, хоть и без громкого имени и истории, как Кель’Делар. Только он хранил его в своем доме и редко кому показывал…

– Давай сначала про Карлаина, – попросил Этас, отгоняя грустные мысли.

– Карлаин. Ми-и-илый кандидат в Совет у вас получается, – усмехнулся глава шпионов Похитителей Солнца. – Слухи про убийство жены оказались почти правдивыми. Он ее не с любовником застукал, а какой-то придурок ее изнасиловать пытался. Вот эту-то сцену разгневанный муж и увидел.

Так-так. Этас заинтересованно подался вперед.

– Так, по крайней мере он говорил на допросе и следствие ему поверило, – пояснил Хаторель и продолжил. – Шарахнул он насильника «огненной бомбой»…

– Идиот! – оторопел рыжий.

– Точно, – кивнул Хаторель. – Мана есть, ума не надо. Насильника в ошметки, жену, сам понимаешь, тоже нехило зацепило. Карлаин целителей позвал, но спасти ее не успели.

– И этого убийцу они хотят поставить на место Краса?! – возмутился Этас.

На место Краса, самого доброго и спокойного чародея в Азероте?! Того, кто хотел, чтобы все народы и все живые существа жили мирно и счастливо?! Маразм какой-то…

Хаторель только развел руками. Ну да, претензия не по адресу.

– Как думаешь, Ронин знает об этой истории?

– Достать эту информацию даже мне было не трудно, а с его-то полномочиями… – хмыкнул магистр. – Запросил у Ока личное дело, и готово. Ансарем точно знает, он на суде был одним из свидетелей, что Карлаин с женой ладил и смерти ее не желал. Он у них был друг семьи и все в таком духе.