Текст книги "Похититель Солнца (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 76 страниц)

Но теперь он вернулся! Более того, вернулся героем. Сам бы он такую полную и громкую реабилитацию доброго имени из Оргриммара или Пандарии не провернул. Кто ему помог? Кто не поленился, нашел время и средства все это устроить ради «специалиста такого уровня, что заменить его теперь некем»?! Зачем он это сделал?!

Подавив порыв заявиться к великому магистру немедленно и потребовать ответа, Этас заставил себя сесть в кресло и успокоиться. Скандалить бесполезно, Фанлир уже вернулся. Подстроить еще одну пакость? Второй раз нарушения приказа Роммат рыжему не простит. Оставить все как есть? Ни за что!

Этас пополнил энергией заряд волшебной метелки, уже принявшейся за уборку, и вышел из своего разгромленного кабинета. Даже если Этас не может заставить великого магистра изгнать Серебряного Червяка, он, по крайней мере, вправе получить ответ, почему Роммат вернул в Квель’Талас эльфа, уже дважды продемонстрировавшего свою лояльность кровожадному маньяку-орку, а не эльфийскому народу!

– Вижу, вы уже в курсе, Этас, – заявил вместо приветствия глава Ассоциации, едва сверкающий глазами от не утихшего гнева архимаг вошел в его кабинет. Взгляд Роммата был грозным, словно он заранее сердился на все возможные этасовы действия и слова, а вот тон почему-то вызвал мимолетную мысль, что великий магистр предвкушал удовольствие от возможности поругаться. Он хотел сказать что-то еще, но рыжий перебил его:

– Зачем вы помогли ему вернуться?!

Великий магистр слегка нахмурился, недовольный его обвинительным и требовательным тоном.

– Сядьте и успокойтесь, – приказал он, хотя Этас не повышал голоса и не собирался высказывать даже трети того, что думал о нем и его двуличном протеже. Рыжий сел и выжидательно уставился на собеседника. Он пытался изобразить на лице полное спокойствие, и у него почти получилось, но Роммат соизволил ответить на вопрос, и от его надменного и снисходительного тона хотелось лезть на стену. – Затем, чтобы Фанлир был полезен Квель’Таласу, разумеется.

О, разумеется! Квель’Талас же пропадет, обанкротится и погрязнет во тьме неведения, если хитрая сволочь вовремя не возобновит свои подлые интриги! Этас сжал кулаки, спрятав руки так, чтобы Роммат не мог их видеть из-за столешницы.

– Да этот гаррошев… – он на мгновение запнулся, подбирая цензурный эпитет, но продолжить ему не дали.

– Не «гаррошев»! – отрезал великий магистр. – Ему пришлось выбирать между верностью Квель’Таласу и Адскому Крику, и он выбрал Квель’Талас.

– Когда стало ясно, что Гаррош проиграет!

Рыжий презрительно скривился. Неужели Роммат не понимал, что представляет из себя Серебряный Червяк? Или как раз вот такой беспринципный скользкий мерзавец и был ему нужен для заданий, за которые порядочный эльф не возьмется? Великий магистр был уверен, что Фанлир усвоил урок и больше не начнет пакостить без разрешения начальства? Может и притихнет на какое-то время, но потом подлая змеиная натура непременно даст о себе знать снова!

– Нет, почти сразу же, – Роммат, по своей привычке сверля Этаса строгим взглядом, говорил веско и медленно, чтобы дошло даже до идиотов. – Фанлир рисковал своей жизнью, добывая необходимые сведения, и его информация позволила существенно сократить потери при осаде Оргриммара.

Этас медленно выдохнул, чтобы не сорваться. Получается, стоило только Похитителям Солнца рассчитаться с археологической сволочью, как Роммат Этаса отругал, а сам Фанлира тут же завербовал в шпионы, чтобы потом обоснованно возвращать его обратно. Только потому, что он чародей Ассоциации? Что-то рыжий не припоминал, чтобы великий магистр так же утруждался, чтобы восстановить справедливость и честное имя Похитителей Солнца после даларанской резни. Что такого в этом Фанлире, что Роммат так далеко зашел, защищая его? Вернул на родину, обелил имя, сделал героем. Червяк настолько полезен? Его сведения были так важны? Или он просто нравится Роммату?

Этас не верил в искренность Серебряного Червя. Выбрал Квель’Талас, как же! Просто вовремя почуял, откуда ветер дует, и перешел на ту сторону, у которой больше шансов на победу – не зря же Фанлир такой ценный специалист, способный достать что угодно. Для этого нужно иметь связи и уметь анализировать информацию. Если бы он не понял, что конец Гарроша близок, тролля с два бы стал сливать информацию о его планах и укреплениях!

Хотя кто его знает, на самом деле. Может, выслуживаться перед Адским Криком и интриговать, очерняя Похитителей Солнца, Фанлиру с самого начала казалось благом для Квель’Таласа. Ну и зачем тогда возвращать такого придурка?

– Вы с Фанлиром навредили друг другу достаточно. Теперь вы в расчете, так что извольте жить мирно.

Этас приоткрыл рот, чтобы возразить, но Роммат, бросил на него предупреждающий взгляд и добавил с видом эльфа, абсолютно уверенного в своей полной, безграничной и непререкаемой правоте и в сокрушительной убедительности своего довода:

– Когда вы вернулись в Даларан, Фанлир никак этому не препятствовал.

Это что, заслуга?! Роммат хоть помнит, с чего вообще вся эта вражда с Фанлиром началась?

– Если бы он не начал подставлять нас, то и не пришлось бы…

– Достаточно, – объявил великий магистр. Иметь такое выражение лица имел право только эльф, который только что демонстрировал чудеса неконфликтности и терпения, которые, увы, истощились. – Этас, вы в состоянии понять указание в общем виде, или мне нужно конкретно расписать, чего делать нельзя?

Очередной намек на нехватку интеллекта вызвал едва контролируемое желание сбить спесь с высокомерной рожи. Как рыжего вообще угораздило влюбиться в этого самоуверенного типа, считающего, что существует только его мнение и неправильные?!

– В состоянии, – огрызнулся рыжий, рисуя в своем воображении детальную картину схватки, где он в итоге вцепится в волосы или уши Роммата и как следует встряхнет эту твердолобую башку.

– Вот и замечательно, – подвел итог великий магистр и, не услышав возражений, даже соизволил озвучить вполне благожелательным тоном напутствие. – Вы с Фанлиром оба служите Квель’Таласу и интересам эльфийского народа. Вы на одной стороне.

Кровь бросилось в лицо, в висках застучало. Говорить, что у Этаса с этой продажной дрянью что-то общее – это оскорбление!

– Я не буду сотрудничать с этим… – взвился рыжий. Он подскочил на ноги и, заставив себя пропустить ругательство, хотел было озвучить вполне пристойное «червяком», но Роммат, разъяренно сверкнув горящими Скверной глазами, запустил в него словами как заклинанием огненной глыбы.

– Будете, если я этого потребую!

От этого резкого тона Этас едва удержался, чтобы не шарахнуться испуганно назад. Чтобы не смотреть на этого выводящего его из себя типа, он уставился в пол и приказал себе дышать ровнее и медленнее. Зря позволил себе вспылить, Роммат же еще не говорил о сотрудничестве. С археологом Этасу, занимающемуся делами Кирин-Тора, вряд ли доведется пересекаться, так что великий магистр просто свою власть утверждал, а не реально что-то такое планировал. Наверное.

– Хватит, Этас, – великий магистр, проявляя чудеса дипломатичности, первым сбавил тон. – Не можете контактировать мирно – значит, избегайте друг друга. Но чтобы никаких стычек, мести и пакостей не было. Всё, свободны.

Что у вас с этим типом? Кто он для вас? Неужели настолько ценный сотрудник? На языке вертелись десятки язвительных замечаний и оскорбительных намеков на столь рьяную протекцию, но Этас не желал давать Роммату очередной повод обвинять его в идиотизме или неумении держать себя в руках.

Рыжий так резко развернулся, что волосы ощутимо хлестнули по плечу даже через ткань рубашки и мантии, и, холодно попрощавшись, покинул кабинет защитника и покровителя мерзавцев. Он прошел по коридору Ассоциации, радуясь отсутствию чародеев, которые могли бы увидеть его покрасневшее от злости лицо. У кабинета Инетвена Этас сбавил ход и привел в порядок дыхание и внешний вид. Надо зайти, поздороваться и поболтать, а то невежливо получится. Но кабинет был закрыт. С Сепетрией рыжий успел мельком увидеться по пути к великому магистру, с остальными общаться расположен сейчас не был, поэтому направился к выходу. Прогулка по дворцовому парку под теплыми лучами солнца – именно то, что нужно, чтобы успокоиться и перестать воображать несчастья, валящиеся на голову великому магистру и его особо ценному сотруднику.

Этас спустился на первый этаж главного здания Ассоциации и застыл в широком коридоре, сузив от злости глаза. В полусотне шагов впереди, в холле, на удобном диванчике, между Инетвеном и каким-то незнакомым смазливым чародеем сидел, небрежно закинув руку на спинку, красноволосый эльф с щегольской бородкой и самодовольной ухмылкой.

Схватить за одежду, вынудить подняться, врезать ему по зубам, заставить плеваться кровью, вцепиться ему в глотку, пусть скулит в ужасе и отчаянно взывает о помощи!

Почувствовав на себе ненавидящий взгляд, Серебряный Червяк повернул голову в его сторону. Ярость в глазах Фанлира вполне могла посоперничать с той, что бушевала в душе Этаса. Что, подонок, плата той же монетой пришлась не по нраву? Рыжий злорадно отметил, что Фанлир похудел, по крайней мере, скулы заострились, и вообще как-то поблек, несмотря на наведенный заклинаниями и зельями внешний лоск.

Они прожигали друг друга взглядами, и Инетвен, разумеется, заметил, что собеседник прекратил слушать его и уставился куда-то в сторону. Он обернулся и, увидев в конце коридора Этаса, похлопал Фанлира по руке и начал говорить ему что-то увещевательное. Не поможет.

Сейчас. Вызвать на дуэль, пока Роммат не видит и не может помешать. А потом пусть хоть голову откручивает и среди вудуистских масок в кабинете вешает как трофей и назидание другим. Отойти подальше и послать Фанлиру вестника с местом встречи, он не откажется, он ведь тоже хочет рассчитаться за все!

– Напрасно вы испытываете мое терпение, Этас, – рыжий не услышал шагов великого магистра, поэтому чуть вздрогнул от неожиданности, услышав угрожающе-вкрадчивый голос из-за спины. Предательское, абсолютно неуместное в этой ситуации возбуждение заставило его резко втянуть в себя воздух.

Отвлеките меня на что-нибудь более приятное, магистр Роммат. Чтобы я знал, что Фанлир и впрямь всего лишь полезный Квель’Таласу специалист. И можно даже прямо здесь, чтобы он видел, что больше ему от вас ничего не светит.

– Что, даже смотреть нельзя? – дерзким тоном осведомился рыжий, разрывая контакт глаз со своим врагом и поворачиваясь к начальнику. Тот стоял близко, пришлось задрать голову, из-за чего эффект от гордо вздернутого подбородка потерялся.

Роммат выглядел так, словно мечтал открутить Этасу уши, постучать его головой о стенку или что-то в таком духе.

– Только попробуйте выкинуть номер, и в тот же день распрощаетесь с Советом Шести и Далараном, вернетесь в Квель’Талас и будете работать с Фанлиром в одном кабинете, – тихо, сквозь зубы, но на одном дыхании процедил великий магистр, – пока я не сочту, что ваши мозги начали функционировать в правильном направлении и без перебоев. И, не сомневайтесь, мне не трудно это устроить.

В способности Роммата все это организовать он и не сомневался. Союз Квель’Таласа и Кирин-Тора прошел испытание прочности на Острове Грома, показал себя эффективным под Оргриммаром. Син’дореи восстановили прежние связи, наладили новые. Принц Каэль’Тас теперь меньше нуждался не только в лояльности Верисы, но и в присутствии в Даларане именно Этаса. Совет Шести примет на его место любого другого син’дорея без проблем. Этас в Даларане полезен, но не незаменим. Роммату даже не придется утруждаться придумыванием компрометирующей его интриги, достаточно просто воспользоваться властью и влиянием в Квель’Таласе.

– В одном кабинете? Так сильно желаете археологу смерти? – огрызнулся Этас, старательно заменяя сарказм высокомерием, чтобы не выглядело пустословием.

– Как ваши тренировки боевой магии? – оскорбительно-заботливым тоном поинтересовался великий магистр. Намекает, что Фанлир Этаса уделает? Не факт!

Я вас ненавижу, магистр Роммат. Очень хотелось произнести это вслух. Этас оставил без ответа вопрос начальника, мысленно похвалив себя за то, что сдержался и ограничился только невежливым молчанием.

Рассказать никому о Фанлире нельзя. Отомстить самостоятельно – тоже. Надеяться, что Сариен и Ламбрисса, устроившие изгнание Червяка, сами догадаются сделать что-то еще, – бессмысленно, Роммат явно будет ждать, что Этас запретит им это. Снова ослушаться приказа?

Великий магистр был готов пожертвовать уже лояльным ему сотрудником в Совете Шести, лишь бы Фанлиру ничего не угрожало. Почему?! Почему Фанлир ему нужнее?!

Или это всего лишь вопрос субординации? Роммат готов добиться дисциплины и выполнения своих приказов любой ценой?

В любом случае, прославленному герою-разведчику Серебряному Червяку больше не быть шпионом. Теперь весь Квель’Талас, а значит, и весь Азерот знает о его истиной профессии. Отныне Фанлир может быть не намного больше, чем просто археологом и собирателем слухов. В отличие от Этаса. Так что мы еще посмотрим, кого великий магистр будет считать более полезным и нужным через пару лет!

Этас отвернулся от великого магистра и бросил горящий ненавистью взгляд на красноволосого чародея, делающего вид, что беззаботно болтает с Инетвеном и совершенно не интересуется наблюдающим за ним Похитителем Солнца.

Фанлир Серебряный Червь.

Этас ни за что не проиграет ему.

========== Глава 58. Мирная жизнь ==========

После коронации ревность Этаса улеглась: Фанлир укатил с глаз долой в Пандарию, а рассказы Осселы о новом талассийском лидере служителей Света – леди Маланде, – свидетельствовали, что Роммат взял ее в Ассоциацию за компетентность, а не просто «по знакомству», что уменьшало вероятность романтического интереса к ней.

А леди Фелориэль, из-за возвращения которой Этас ждал разрыва отношений с Ромматом, на коронацию своего сына не явилась. Рыжий, удивившись, расспросил Аллерию и получил объяснение, что «попадать туда и оттуда пока что можно только с очень большим риском». Это, разумеется, ничего не доказывало, но кузина, разговорившись, мимоходом упомянула, что мать короля живет «там» неплохо, занимается наукой и собирается замуж за известного ученого.

Роммат наверняка все это выспросил у Аллерии или у принца еще давно, так что либо смирился с неудачей, либо Модера ошибалась. Хорошо, что Этас не стал задавать Роммату прямых вопросов.

Коронация, как и все талассийские праздники, прошла шумно, ярко и весело, хотя не обошлось без неприятностей. Кадгар в Элун’аране благоразумно не показывался (да, наверно, его и не приглашали), вместо него Джайна взяла Кейлека. Но зато явились когда-то предавшие Мстителей и ненавидимые великим магистром Модера и Ансарем. Этас на всякий случай был начеку, хотя всерьез не ожидал, что Роммат станет портить праздник своему обожаемому Солнечному Малявке. Так и оказалось: он на кирин-торцев даже не взглянул.

Зато Похитители Солнца – те из них, что не пожелали возвращаться в Даларан – сцепились с чародеями Бесцветных. Суть претензии: они не покинули Серебряный Союз, как жрецы и многие маги, значит, считали жестокие действия следопытов приемлемыми. Этас самой стычки, переросшей в массовое магическое сражение (благо, они все додумались использовать заклинания небольшой, дуэльной концентрации) не видел, она произошла за пределами столицы, на берегу моря. Зато там был Сариен, он наблюдал сцену с самого начала, но ничего не предпринял. Этас, узнав обо всем уже утром, потребовал объяснений и получил лишь беззаботный комментарий:

– Их проще было удерживать в рамках, чем останавливать совсем. Зато немного пар спустили, – развел руками Сариен. – А Весару я вовремя сказал увести. Никто не пострадал, не переживай.

Этас сердито фыркнул и утешил себя мыслью, что проблемы учинили эльфы, которые входят в Ассоциацию и за которых теперь отвечает великий магистр, а не он.

Но если не считать этой стычки, о которой во время самой коронации никто и не знал, то все прошло идеально. С нейтральным Квель’Таласом хотели дружить или, по крайней мере, не желали ссориться, лидеры всех основных стран Азерота. Даже представители Альянса, которым несколько лет не давало покоя присутствие скверноглазых в Даларане, вспомнили о веках прежней дружбы между государствами и народами. Лицемеры.

Ну и тролль с ним, с Альянсом. Пусть лучше так, чем враждовать.

Корону на голову королю надевал Роммат. Этас, с одной стороны, был горд за него – это большая честь и отличная демонстрация доверия короля лидеру чародеев. С другой – считал, что Аллерия больше бы подошла на эту роль, как леди Ветрокрылая, глава одного из древнейших эльфийских родов. Кузина говорила, что и сам Роммат так считал, но Каэль’Тас настоял на его кандидатуре.

Хорошо, что Роммат и Аллерия были в хороших отношениях и доверяли друг другу. Фактически государством правили они двое, главы заклинателей и армии. Друзья матери короля. И если уж дать волю воображению… Может ли быть так, что леди Фелориэль собиралась, аккуратно дергая за ниточки и оставаясь в тени, решать все основные вопросы в Квель’Таласе? Нет, это уже совсем из ряда паранойи. Умница-архимагиня просто в свое время сделала выгодные инвестиции, подружившись с многообещающим магом, а потом – с тогдашней генералом следопытов, а теперь ее сын просто пользовался плодами ее усилий. Роммат и Аллерия верны леди Фелориэль, а значит, позаботятся о Каэль’Тасе. Не отнимут власть, не начнут плести против него интриг, а просто возьмут на себя основную работу и ответственность.

Хитро. Дальновидно.

А Крас считал, что леди Блеклые Сумерки – ученый до мозга костей, не разбирающаяся в политике и даже не интересующаяся ей. Но это ей не помешало укрепить трон под тощей задницей своего ребенка. Какие, однако, интересные формы может приобретать материнская забота…

На коронации Роммат почти все время находился рядом с Иллиданом-Ирнианом: то ли следил за потенциальным Тираном, то ли просто общался. Гаррош был уже под стражей, поэтому не так важно, заподозрил великий магистр Иллидана или нет. А потом Ирниан «уехал в длительную экспедицию». Этас попытался аккуратно выяснить у Роммата, куда делся демон, но тот в ответ лишь сообщил туманное «у него и свои дела есть». Похоже, Иллидан и впрямь не собирался захватывать Квель’Талас, и рыжий напрасно искал тут заговор.

С возвращением и воцарением Каэль’Таса произошло много перемен и нововведений, и не только во внешней политике. Начали восстанавливать и перестраивать западную часть столицы, ходили слухи о планах возведения огромного оперного театра. Этас даже представить себе не мог, сколько золота на это все тратится.

Лорд Терон, довольно прижимистый тип, посмевший контролировать банковские счета талассийцев, в годы своей службы следопытом, насколько Этасу было известно, долгое время занимался вопросами снабжения. Так что в финансовых делах разбирался и экономику Квель’Таласа восстанавливал планомерно, упорно и эффективно. Он, говорят, даже ухитрялся вынуждать Гарроша ставить на довольствие эльфийских бойцов, присланных тому для совместных боевых действий, экономя таким образом немало золота. Так что казну правящий лорд юному и инициативному королю оставил полную, но если он будет продолжать в том же духе…

Впрочем, западную часть столицы давно следовало привести в порядок. Этас, например, в свой собственный элун’аранский дом заглядывал за последние десять лет всего раза три, не больше, а все потому, что приходилось тратить на дорогу целый день, огибая разделяющую столицу стену.

В Азероте, наконец-то, снова было спокойно. Орда и Альянс восстанавливали свои истощенные войной силы, делали вид, что помогают пандаренам отстраивать заново разрушенные войной поселения и возрождать земли. Притихло даже Запределье: Сангвинар и Шаттрат никакого перемирия не заключали, но Молот Крови, подчинявшийся теперь королю, не нападал первым, и шаттратцы пока что старались не провоцировать.

Суд над Гаррошем был назначен только через несколько месяцев, и Этас запретил себе думать на эту тему, потому что иначе бы он извел себя постоянными переживаниями и сомнениями. Тралл обещал все проконтролировать, у Сильваны, по ее словам, был запасной план, так что оставалось только ждать развития событий.

В личной жизни у Этаса все было по-прежнему. Отношения прошли испытание временем и, фактически, разлукой, но великому магистру на это было плевать. Этас приходил к нему домой, получал скупые крохи внимания и, вежливо и отстраненно попрощавшись, телепортировался в Даларан. Временами надеялся, что отношения постепенно станут более теплыми и близкими. Временами просто ждал, пока не имеющее шансов на взаимность чувство пройдет.

Эта связь не делала его счастливым, но прекратить приходить к Роммату рыжий не мог. Более того, периодически начинал переживать, что великому магистру все это надоест, и он сам захочет расстаться. Роммат не допускал сближения, скорее всего, не хотел от Этаса больше ничего или не собирался привязываться. Значит, не планировал, что эта связь продлится долго. От таких мыслей Этаса обдавало холодной волной страха. Совсем как в детстве, когда он боялся, что матери надоест видеть лицо сына, так похожее на лицо ее бывшего мужа, короткий брак с которым она много десятилетий не могла вспоминать спокойно, и она отправит Этаса с глаз подальше к отцу. Рыжий вырос и понял, что страхи были нелепыми и безосновательными, мама никогда не давала повода усомниться в ее привязанности. Ему очень хотелось верить, что и сейчас он просто выдумывал глупости и напрасно накручивал себя. Но, к сожалению, у него не было ни одного способа узнать как обстоят дела на самом деле.

Семейные дела с возвращением Аллерии наладились лишь частично. По ее настоянию Вериса позволила Этасу пару раз встретиться с Галадином и Гирамаром, но под ее сердитым бдительным взглядом разговор не клеился, обошлись вежливыми расшаркиваниями. К тому же бледная обезьяна услышала, что в период запрета на общение рыжий послал близнецам магического вестника (всего-то поздравил с днем рождения, полукровки росли быстро, поэтому праздновали каждый год), и взъярилась. При детях ничего говорить не стала, зато потом Этас наслушался от нее совершенно бредовых обвинений.

Аллерия постоянно была в разъездах, с ней Этас контактировал больше при помощи вестников, чем лично. Но такое дистанционное общение совершенно не мешало появиться уверенному ощущению, что в его жизни все под контролем. Что есть та, кто решит, пусть и не сразу, все проблемы. И что у Этаса есть семья. Бесценное ощущение.

От Аллерии рыжий и узнал, что возникли проблемы с Аратором. Он еще несколько лет назад, вскоре после того как открылся Темный Портал, отправился в Запределье искать своих родителей. По человеческим законам Аратор, достигнув двадцати, считался совершеннолетним, поэтому запретить ему отцовские родственники не смогли. Долгое время он находился в одной из крепостей Альянса, которой командовал давний знакомый Аллерии и ее погибшего мужа. Однако, не получив нужную информацию от путешественников и местных жителей, решил продолжить поиски в других частях Запределья лично. Аратор уехал из крепости, никого не предупредив, два года назад, и где он находился теперь – никто не знал. Аллерия связалась с генералом Сангвинаром, Городом Огнекрылых и Шаттратом, наняла эльфов, которые будут ее сына искать. Пока вестей не было. Она не жаловалась, но заметно нервничала: ей ли не знать, насколько опасен был тот мир.

В Подгород к средней кузине Этас, набравшись смелости, заглянул. На телепортационной площадке его встретили Сильвана и две эльфийки-следопытки, которые, так же как и она, использовали магию крови, поэтому не выглядели явной нежитью. Лицо одной из них показалось Этасу знакомым, и когда Королева Банши назвала ее имя – Синдия Рассветная Птица, – рыжий вспомнил, что видел ее на одном из празднований дня рождения Сильваны. Значит, приятельница еще из прежней жизни.

Клеа, тихо прошелестевшая приветствие, потом молчала, а Синдия вместе с Сильваной устроили Этасу что-то вроде экскурсии по мрачной и зловещей столице Отрекшихся. Рыжий морщился и кривился, радуясь, что лицо скрывает шлем, и хвалил себя за предусмотрительно выпитое зелье от тошноты. Заклинание не позволяло ему чувствовать запахи, но один только вид поганища – огромной криво сшитой мясной туши, выполняющей обязанности стражника, вызывал ужас и омерзение. Однако в присутствии подданных Сильваны он не хотел выглядеть слабонервным неженкой, поэтому терпел, при каждой возможности опуская взгляд в пол.

Комментарии «экскурсоводов» непринужденности не прибавляли. О том, что падать в зеленую жижу, медленно текущую по опоясывающему центр столицы каналу, опасно для жизни, Сильвана сообщила как раз в тот момент, когда Этас ступил на узкий, лишенный перил мостик. А когда Синдия заявила, что у Отрекшихся считается дурным тоном наступать на валяющиеся на дороге части тел, и указала на брошенную на камни кучу тряпья, из которого торчала полуразложившаяся нога, Этас был уже абсолютно уверен, что немертвые эльфийки над ним попросту потешаются.

Это сильванина месть за то, что он за столько лет не решился связаться и встретиться с ней? Заслуженно, конечно, но до чего же мерзкий способ она выбрала! Этас твердо решил вытерпеть издевательство без жалоб и просьб о пощаде.

Сильвана, ехидно ухмыляясь, поведала, что с Отрекшимися невежливо говорить на талассийском (оказывается, она делала для кузена и сестры исключение по доброте душевной) и на всеобщем. Нужно использовать орочий или язык Отрекшихся, который еще называли языком трущоб – смесь воровского жаргона, ругательств и просторечий всеобщего. И Этасу, раз уж он мнит себя важным дипломатом, нужно этот язык изучить, хотя бы самые азы. Слушая вводный урок, Этас сильно жалел, что так хорошо знает всеобщий. Потому что в прямом значении изрекаемые благовоспитанной леди Ветрокрылой фразы были похабными или просто очень грубыми – по крайней мере, та их часть, которую Этас мог понимать. Точнее, сквернословие, имена и предлоги – вот единственное, что рыжий мог уловить в наречии Отрекшихся. Возможно, Аллерия была не так уж и неправа, делая сестре выговор за испортившиеся манеры. Но в любом случае, хоть от крепких выражений вяли уши, это было лучше, чем слушать советы в духе «видишь кишки и не знаешь, чьи они – не трогай».

Когда Синдия, указав на обшарпанную лавочку, абсолютно серьезным тоном сообщила, что там можно приобрести тараканов с хорошей родословной и самых экзотических пород, рыжий даже изъявил желание заведение посетить. Он выбрал там «в подарок коллеге» крупного, с ладонь размером, таракана веселой бело-фиолетовой расцветки. Уменьшил банку с ним заклинанием и положил в карман мантии. Пригодится: скоро Зимний Покров, нужно готовить подарки.

Впрочем, прогулка по городу нежити убедила Этаса, что Отрекшиеся вовсе не имеют приписываемой им слухами привычки в ярости набрасываться на все живое. Зря он боялся их столько лет. Поэтому через пару месяцев после возвращения из Огриммара, рыжий отправил вестника Кольтире, получил приглашение навестить его в Элун’аране и рискнул ответить согласием. Последний раз они виделись в Драконьем Погосте, а потом рыжий пару раз отправлял ему магических ястребов в Подгород, но ответа не получил и больше навязываться не стал. То ли рыцарь смерти не хотел общаться, то ли просто отсутствовал в то время в столице Отрекшихся. Скорее второе, ведь сейчас Кольтира сам пригласил его в гости.

Этас ощутимо нервничал: все-таки манеры и шутки у его немертвого приятеля нередко пугали своей мрачностью и жестокостью. А редкие комментарии командира Агмара о проведенных с участием Кольтиры операциях и о его взаимодействии с союзниками наводили на мысль, что общение через проекцию – единственный приемлемый вариант. Сильвана тоже не одобряла такую компанию, но так ведь Этас намеревался просто в гости зайти и поболтать, он с Кольтирой не ссорился, и делить им нечего. Да и вообще некоторым немертвым, похоже, просто нравилось бравировать своей ролью оживших ночных кошмаров, так что нечего трусить и бояться тролль знает чего в столице мирного государства.

Проживал сейчас рыцарь смерти со своим другом в юго-западной части столицы, недалеко (минут пятнадцать спокойного ходу) от элун’аранского дома Этаса. Искать его дом рыжему не пришлось – Кольтира любезно встретил его на площади Соколиных Крыльев, и Этас, прибывший чуть раньше, успел узнать от городских стражей причину. Презренные, чуявшие скорую потерю этих кварталов, в последние месяцы необычайно активизировались, ходить в одиночку не рекомендовалось.

Кольтира за последние четыре года не изменился. Длинные белые с легким отливом в рыжину – значит, в неверном свете немагических факелов в Молоте Агмара Этасу не показалось, – волосы, бескровная сероватая кожа, резко очерченные скулы, короткая треугольная бородка. И глаза, горящие ледяным пламенем, как дыхание драконов синей стаи. Кольтиру можно было бы назвать красивым, если бы не выражение лица, на котором высокомерия и презрения к окружающему миру было больше, чем у Сильваны, Роммата и Карлаина вместе взятых.

Прохожие кидали на него испуганные взгляды и обходили, делая большой крюк в сторону. Стражники реагировали спокойно – то ли уже знали его и привыкли, то ли следовали заветам Устава не бояться, не позорить честь мундира и тому подобное.

Кольтира никогда не видел Этаса без шлема, узнать его не мог, поэтому рыжий подошел к нему сам. С неудовольствием мысленно отметил, что когда стоял на земле, а не парил над ней в виде проекции, рыцарю смерти едва доставал до подбородка.

– Anar’alah belore, Кольтира.

– Да ты совсем сопляк, архимаг, – протянул вместо приветствия рыцарь смерти, окинув его бесцеремонным оценивающим взглядом с головы до ног. Этас уже позабыл как звучит его голос. С непривычки воспринималось довольно жутко.

– Ты не намного старше меня, – спокойно напомнил ему Этас, сдерживая раздражение. Кольтира – сама вежливость и воспитанность. Даже Карлаин, впервые увидев рыжего без шлема, потрудился использовать более тактичное «совсем зеленый».

Кольтира сделал вид, что не услышал его слов.

– Ты хоть совершеннолетний? – спросил он и тут же совершенно будничным тоном нецензурно поинтересовался, можно ли уже Этаса… вовлекать в половую связь.

Рыжий, шокированный и возмущенный его наглостью, не сразу нашел, что на это сказать. Да уж, общение с этим типом – настоящая тренировка терпения, выдержки и дипломатичности. Ему пришло в голову несколько вариантов как вежливо, но с достоинством ответить, но Кольтира уже развернулся и, бросив Этасу короткое «пойдем», уверенно направился вниз по Рассветной улице. Рыжий нагнал его в несколько быстрых шагов и последовал рядом, миролюбиво поддержав начатый рыцарем смерти нейтральный разговор о грядущих переменах в западной части столицы.