Текст книги "Похититель Солнца (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 76 страниц)

Рыжий с подозрением уставился на нее.

– Никто из эльфов не пострадает, – с честным видом заявила Сильвана. Пришлось поверить.

Увидеться с Ромматом Этасу довелось всего пару раз, оба были заняты в разных частях огромного – пешком не обойдешь – лагеря. Личного общения рыжему, понятное дело, не перепало совсем. По все тем же совершенно неубедительным причинам. Иногда Этас злился на Роммата так, что успокаивали только фантазии о собственноручно совершенном убийстве великого магистра.

Зато с Халдароном рыжий сталкивался часто. Странники уже долгое время успешно сотрудничали с Отрекшимися в южных лесах Квель’Таласа, и, поскольку нежить недолюбливали даже их союзники-ордынцы, именно талассийцам пришлось располагаться рядом с ними.

Поздравив Этаса с тем, что он восстановил отношения со средней кузиной, Халдарон приобнял его за талию и, радостно скалясь, заявил:

– Ты знаешь, что от тебя требуется.

– Ну, Сильвану ты и так не обидишь, – отмахнулся рыжий.

Он уже успел основательно перемыть с ней кости своему другу, выслушать несколько баек о начале его карьеры и убедиться, что Халдарон и Сильвана сохранили хорошие отношения, несмотря на ее не-живое состояние и вызванное выходом Квель’Таласа из Орды охлаждение в дипломатических контактах двух государств.

– Халдарон молодец, – одобрительно отзывалась о нем Сильвана, – солдат бережет и живых и неживых. А то тролля с два я бы ему так надолго отряды в Призрачных Землях оставляла. А так-то я знаю, что с ними все будет в порядке.

– И вождю всегда можно отказать под предлогом того, что они уже заняты, – с невинным видом добавил Этас тогда. Сильвана рассмеялась, но отпираться не стала.

Так что беспокоиться насчет нее было незачем. Просто один наглый следопыт хотел, чтобы Этас сам поцеловал его.

– Но тебе же нужно с гарантией, – возразил Халдарон, по своей извращенской привычке почти касаясь губами его уха. Достаточно просто повернуть голову и…

Этас прекрасно понимал, что интересы Сильваны были не более чем отговоркой. Чувственное удовольствие, которое дарит поцелуй, тоже было недостаточной причиной. Месть. Бессмысленная мелочная месть, слишком несущественная, чтобы называться изменой, но однозначно запрещенная Правилами великого магистра, прохладными струйками лечебного зелья успокоила душу. Все накопленные за последние недели обиды на Роммата растворились в сладком прикосновении губ Халдарона. Генерал и великий магистр целовали совсем по-разному, рыжий не перепутал бы их даже спьяну и с закрытыми глазами, но ему и в голову не приходило представлять возлюбленного на месте Халдарона. Наоборот, мысль о том, что он сейчас назло Роммату и втайне от него целуется с другим только придавала Этасу азарта и возбуждения.

Он разорвал поцелуй, полностью удовлетворенный произошедшим. А вот генералу, разумеется, было мало. Пришлось снова прибегнуть к помощи магии.

– Теперь понятно, какая сестричка у тебя любимая, – усмехнулся Халдарон, благоразумно отступив на шаг от огненного шара.

Этас хихикнул. Он всегда считал, что больше любит Аллерию, но сейчас, когда средняя кузина перестала задирать перед ним нос, затруднился бы с ответом.

Сильвана, как и обещала, устроила рыжему тайную встречу с Траллом. Бывший вождь Орды, оказалось, когда-то был знаком с этасовым наставником, и, скорее всего, поэтому убеждать его в подлинности пророчества не пришлось: то ли поверил ученику Краса на слово, то ли нашел подтверждение.

Тралл ухитрялся задавать вопросы прямо и в лоб, и при этом не выглядеть невоспитанным. Он спросил, зачем Этас сначала обратился к Сильване, и Королева Банши предложила предотвратить все проблемы еще на этапе побега Тирана, избавив рыжего от необходимости отвечать. Наверно, можно было вообще обойтись без ее посредничества. Тралл так легко поверил ему, значит, мог и согласиться встретиться тайно и наедине или вообще мог, получив текст пророчества через магического вестника, не отмахнуться как от полного бреда.

Хотя Сильвана и Тралл твердо решили сосредоточиться на предотвращении побега, Этас все же получил от него обещание держать Джайну в поле зрения и продумать успокаивающие доводы. Жаль, что шаман не умел усмирять разъяренных магичек так же эффективно, как разбушевавшиеся стихии.

После беседы с Траллом рыжий на всякий случай отправил вестника Кейлеку. О пророчестве сообщать не стал, просто напомнил о давней ненависти Джайны к Гаррошу и предложил прибыть к Оргриммару ко дню штурма. Кейлек ответил, что подумает, а через несколько дней прилетел в своей драконьей форме и присоединился к осаждающим.

Как и собирался, Этас рассказал о пророчестве великому магистру. Роммат, прочитав тексты уже сбывшихся предсказаний Краса, вроде бы, поверил. Он потребовал отчета о планах и действиях, нашел их «вполне адекватными», хотя и выразительно покосился на рыжего при упоминании имени средней кузины. Поворчав, что убить Праудмур было бы проще, великий магистр взял на себя обязанность проследить, чтобы принца Каэль’Таса в момент сверкания глаз рядом с ней не оказалось.

Получалось, что Этас все, что нужно, организовал, осталось только дождаться непосредственно событий. Однако беспокойство не оставляло его. А вдруг он что-то упустил? Строка про часы и песок по-прежнему ничего не говорила ему. Местность в Дуротаре была пустынная, песка хватало, но он и так был красного цвета.

Великий магистр не озвучил никаких предположений по поводу личности Тирана, и после поездки в Квель’Талас не проявлял никакого беспокойства по поводу растущего влияния Иллидана. Роммат точно не стал бы переходить на его сторону, если бы демон угрожал принцу и его власти, но что если целью Иллидана был вовсе не Квель’Талас?

Версия с Сангвинаром теперь казалась Этасу менее вероятной. Генерал больше не считался преступником, по крайней мере, в Азероте. Он был обязан подчиняться принцу, пользовался доверием и уважением со стороны Аллерии, да и на безумца не походил. Но выпускать его из виду все равно не следует. Гаррош вот, например, всего несколько лет назад во время войны против Короля-Лича тоже считался всего лишь грубоватым, но неглупым военачальником, помнящим, что такое честь.

Этас придумывал тысячи других вариантов будущего, для которых пророчество оказывалось бы верным. И столько же вариантов развития событий, где трактовка была правильной, а принятых мер оказалось недостаточно. А что если Тралл попросту не успеет к Джайне? Если она засверкает глазами и сразу начнет крушить магией все вокруг? А что если она не послушает ни его, ни Кейлека? А если вариант с принцем в роли усмирителя Волшебницы, сразу отброшенный Этасом и Ромматом как опасный и неправдоподобный, окажется единственным выходом? А вдруг Праудмур только притворится, что успокоилась, а сама вернется в Даларан и учинит новую резню?

Этас злился, кусал губы, вычерчивал на бумаге схему возможных вариантов развития событий и сжигал листы заклинанием. Скорее бы этот проклятый Оргриммар был взят, Гаррош захвачен и… Успешного побега Адскому Крику Этас не желал, но пусть уж лучше все закончится и придет в норму, а поймать потерявшего армию орка во второй раз должно быть проще.

За день до решающего штурма врат города, Сильвана отозвала Этаса поговорить наедине. Она протянула ему амулет – подвеску в виде ромбовидного алого камня, вроде бы, сердолика.

– Что он делает? – поинтересовался Этас, осматривая амулет, но не касаясь его. Исходящая от него энергия больше напоминала темную магию.

– В Азероте сейчас неспокойно, лучше перебдеть, – чуть смущенно проговорила кузина. – Амулет в случае твоей… смерти, сохранит тело от разложения. Потом ты сам сможешь, мы тебя научим. Ну… тебе же не нравится некрасивая нежить, а не всегда можно найти тело сразу после гибели.

Сильвана говорила крайне серьезным тоном, наверно, чтобы рыжий не подумал, будто она издевается, напоминая ему, что умереть может каждый, и он в том числе. Амулет, который позволит стать после смерти аккуратно и эстетично выглядящей нежитью…

Забота немертвых такая странная.

Этас попытался вспомнить даларанские законы на этот счет: запрещено только изготовление темных или основанных на магии крови амулетов или и хранение тоже? Рыжий никогда не интересовался такими деталями, не было необходимости. Но даже если просто у себя иметь тоже нельзя, кто узнает? То, что это темная энергия, с расстояния хотя бы в полшага и не поймешь. Да еще и среди других амулетов. А люди вообще потоки и типы энергий в артефактах различали плохо, даже самые сильные чародеи.

Этас не знал, хочет ли рисковать, храня у себя запрещенную штучку, и вообще хочет ли после смерти становиться нежитью, пусть и не разлагающейся. Не зря же кузина хотела умереть, после того как отомстила Артасу за разрушение Квель’Таласа и свое убийство.

– Я не уверен, Сильвана…

– Я не Король-Лич, Этас, – спокойно заметила она. – У меня есть подданные, но нет рабов. У тебя всегда будет выбор.

Умереть он всегда успеет, она права. Сильвану многие осуждали за использование возможностей валь’кир, но она просто предоставляла мертвым еще один шанс, одну не-жизнь. Всегда можно найти способ умереть окончательно, так что ничего в этом страшного не было, хоть и воспринималось, конечно, непривычно.

А про амулет Этас всегда может сказать, что это подарок правительницы другого государства, и отказываться от него было невежливо. Ничего, за Джайной куда более серьезные грешки водятся, да и остальные архимаги Совета не паладины.

Камень цвета крови таинственно и зловеще сверкнул острыми гранями в лучах заходящего солнца.

– Спасибо, Сильвана, – искренне поблагодарил Этас, взял амулет и повесил его себе на шею.

========== Глава 57. Война завершилась… бы ==========

Гаррош, израненный, лежал на животе. Он поднял голову и приподнялся на локтях, чтобы посмотреть на Тралла, но взгляд его жутковатых желтых глаз был усталым и лишенным ненависти и злобы. Жестокий и кровожадный Тиран был обессилен, повержен. Все смотрели на него, и это зрелище доставляло удовольствие многим. И, чего греха таить, Этасу тоже нравилось видеть источник своих бед таким.

– Ты разочаровал меня, Гаррош, – сухо проинформировал Тралл, поднимая свой тяжелый молот с гравировкой в виде волчьей головы и перехватывая его в руках поудобнее. Это движение и холодный, сосредоточенный взгляд голубых глаз не оставляли сомнений в его намерениях.

Этас насторожился. Так вот как Сильвана и Тралл решили предотвратить побег Тирана! Не усилить охрану, не сделать его темницу абсолютно надежной, а сразу вынести и привести в исполнение приговор. Радикально. Хорошее ли это решение?

Крас видел самый вероятный вариант будущего, значит, Тралл имел не слишком большой шанс предотвратить предсказанное. Но каким образом может сбыться пророчество в таком случае? Если Гаррош сейчас будет убит, то не станет ли это причиной, чтобы активизировался другой кандидат в Тираны? Или Адский Крик станет нежитью и сбежит из могилы, когда все о нем позабудут? Мало ли некромантов в мире!

Этас мысленно сделал себе заметку, что надо будет выяснить у Сильваны, как сделать убитого непригодным для превращения в нежить. Тем временем Тралл подошел к Адскому Крику ближе.

– Ты не достоин имени своего отца, – объявил шаман и резко опустил молот на голову распластанному на полу Гаррошу.

Этас быстро отвел взгляд: он не хотел видеть, как разлетаются мозги и брызжет кровь из пробитого черепа. Однако вместо ожидаемого хруста и омерзительного «чавк», послышался скрежет металла о металл. Всего в локте от цели молот Тралла встретило широкое лезвие Шаломейна, меча короля Вариана Ринна.

Троллья задница! Ну кто просил его вмешиваться?! Тоже гордыня взыграла? Надо показать, у кого тут самое большое оружие и кто тут будет судить и карать?

– Нельзя решать его судьбу единолично, – заявил Ринн. Голос у него был властный, уверенный, но спокойный. А вот глаза, которые рыжему с его удачно выбранного места было хорошо видно, пылали синим огнем.

Можно подумать, его так сильно волнует судьба Гарроша! Для тех, кто не знает о пророчестве, она решена – смертная казнь, и не важно, какой именно суд будет выносить приговор. А что до способа – так тот, что выбран Траллом, вполне гуманный: неэстетично, зато быстро и без мучений.

– Я не отдам его вам! – прорычал Тралл, грозно скаля клыки.

Последнее слово он произнес со злостью. Не доверяет, думая, что именно Альянс упустит из-под стражи Адского Крика? Или опасается, как бы Ринн не попытался заодно отдать под суд и остальных лидеров Орды? Эту перспективу Совет Шести, та его часть, что присутствовала в Дуротаре, уже не раз обсуждал. Сошлись на том, что такого допустить нельзя – народы Орды только озлобятся, и конфликт обострится.

Почему Джайна не вмешивается? Она же взяла на себя обязанность следить за Ринном! А именно он сейчас накаляет обстановку своим упрямством и желанием все контролировать. Помог – и спасибо, дальше внутреннее дело Орды. Они должны продемонстрировать Азероту свое несогласие с действиями Гарроша.

Понятно, что штормгардский король свою выгоду ищет, но допустить сражение между Ринном и Траллом нельзя, это однозначно сведет на нет все усилия миротворческой армии. «Война завершилась бы» – а не под шумок ли кровавой стычки сбежит Гаррош? Этас незаметно тронул Джайну за плечо.

– Пора вмешаться, – прошептал он.

Ринн и Тралл продолжали сверлить друг друга грозными взглядами. Джайна тихо прокашлялась и шагнула вперед, очевидно, намереваясь призвать их к спокойствию. Или предложить свою кандидатуру на роль судьи и палача. Да пусть что хочет делает, только предотвратит поединок!

Однако из толпы вынырнул, прихрамывая, Тажань Чжу, неугомонный перебинтованный пандарен. Этас и не знал, что он успел присоединиться к своим Шадо-Пан в Калимдоре.

– Все мы познали его жестокость. Мой народ – больше остальных, – с грустью проговорил он, не отрывая внимательного взгляда от поверженного орка.

Джайна остановилась, не встревая, а Ринн и Тралл с подозрением уставились на него. А вот во взгляде желтых звериных глаз Гарроша, также устремившимся на пандарена, мелькнуло какое-то чувство, разобрать которое рыжий не сумел. Сожаление? Презрение? Злорадство? Раздражение, мол, ты еще жив? Адский Крик скривился и устало опустил голову, но движение это выглядело не проявлением смирения, а просто потерей интереса. Он был побежден, но не сломлен, и, если знать о его будущем побеге, нетрудно было заметить проявления непокорности и жажды реванша.

– Пусть он держит ответ в Пандарии, – медленно проговорил пандарен, – там его ждет справедливый суд.

Лидеры Орды и Альянса переглянулись. Вариан кивнул: похоже, предложение Тажаня Чжу его устраивало, или он сам понял, что зря вмешался, а теперь ему представился удачный способ прекратить конфликт без потери лица. Тралл, разумеется, был недоволен: в Пандарии он не сможет контролировать надежность охраны. Но продолжать стычку не стал, избавиться от Гарроша можно будет и позже.

Тралл и Ринн одновременно опустили оружие, монахи Шадо-Пан шустро заковали Адского Крика в цепи – очень хотелось надеяться, что зачарованные, – и вывели из зала.

– Пойду прослежу, чтобы проблем не было, – шепнула коллегам Модера и удалилась с частью армии Кирин-Тора за пандаренами и Гаррошем. Вот и хорошо, а то Этас хотел Амариэля попросить проконтролировать надежность охраны арестованного. Цепи не помешают какому-нибудь шустрому чародею приблизиться и телепортироваться вместе с Адским Криком.

Тралл мрачно уставился вслед Адскому Крику, потом бросил быстрые взгляды на Этаса и на Сильвану, а затем покосился на недовольно поджавшую губы Джайну, наверно, сожалевшую, что не успела убедить Ринна позволить ордынцам казнить своего тирана. Решить проблему одним ударом не вышло. А жаль. Но в любом случае лучше так, чем устроить еще одну бойню из-за этого монстра.

Ринн отошел к своим стражникам и жрице Тиранде, между ними шустро вклинилась Джайна и начала о чем-то шептаться с королем. Когда Адский Крик скрылся с глаз, обстановка ощутимо разрядилась. Теперь необходимо было всю эту разношерстную компанию усадить за стол переговоров. Пока армии осаждали ордынскую столицу, неприятностей случалось немало, миротворцам было чем заняться, но, благо, все это были мелкие стычки, которые разрешались бескровно, хотя за годы вражды претензий накопилось друг к другу достаточно. А когда Врата Оргриммара пали, и бои начали вестись на улицах города, вынужденные сотрудничать ордынские повстанцы и представители Альянса получили возможность высказать все, что наболело непосредственно гаррошевым сторонникам. Теперь армии Кирин-Тора и Квель’Таласа больше уделяли внимания эвакуации мирного населения Оргриммара, чем примирению очередных спорщиков.

Джайна сдержала обещание – талассийцы и даларанцы в бой не лезли, держались в стороне и действительно выполняли миротворческую миссию. Если бы Этас не знал о пророчестве, он бы поверил, что Джайна и впрямь образумилась.

Тем временем солдаты довольно споро очистили главный зал крепости вождя от трупов, целители организовали переноску раненых. Когда бои шли уже внутри столицы, у Этаса гораздо лучше получалось держаться подальше от сражений – смотреть на убитых спокойно он все еще не мог. Вот и сейчас рыжий старательно вглядывался в лица знакомых политических фигур, заставляя себя не думать о том, сколько народу погибло всего несколько минут назад и сколько еще умрет в импровизированных лазаретах.

Сильвана пошла о чем-то пошептаться с гоблинским принцем Галливиксом, вождь тауренов Бейн переглядывался со штормградским принцем Андуином. Потом ордынские лидеры сгрудились вокруг Тралла и начали обсуждать свои дела. Стражники-орки, те, что были на стороне повстанцев, окружили их стеной, чтобы никто не мешал. Говорили ордынцы тихо, но не настолько, чтобы не расслышать эльфу. И услышал Этас кое-что весьма любопытное.

– Сейчас Орде необходим истинный вождь, – Вол’джин решил напомнить Траллу о его долге перед им же созданным союзом. Лидер троллей сидел на корточках по странной традиции мужчин своего народа, поэтому рыжий не видел выражения его лица из-за спин орков. Но в любом случае троллья мимика, да еще и на раскрашенном лице, вряд ли что-то сказала бы о его мыслях эльфу.

– Да, – согласился шаман, и сделал совершенно неожиданное для Этаса и, судя по лицам Сильваны и Бейна (Галливикса рыжий не мог увидеть из-за его низкого роста), для остальных ордынцев тоже. – Именно ты не дал Орде сгинуть в этом хаосе. Именно ты защищал нашу честь. С этого дня, Вол’джин, ты поведешь, а я пойду следом.

Наполовину скрытая капюшоном мантии голова Тралла опустилась ниже: наверно, шаман поклонился новому вождю, только что им же самим назначенному.

– Я… недостоин, – проговорил тролль, не возражая и не скромничая, а будто бы пробуя на вкус это слово. Мол, а действительно ли я недостоин? Может, уже – вполне?

Один из окруживших лидеров Орды орков переступил с ноги на ногу, и рыжий увидел, как Галливикс щегольским жестом приподнял шляпу, приветствуя вождя. Бейн учтиво поклонился троллю, а гордая Сильвана лишь чуть склонила голову. Взаимная ненависть троллей и эльфов длилась тысячелетия, ее сложнее забыть, чем одну только Вторую войну. Но Сильване доводилось воевать с троллями Амани, а Черное Копье было родом из Тернистой долины, они никогда не враждовали с эльфами. К тому же, большая часть Отрекшихся – бывшие люди, так что вряд ли у Королевы Банши будут конфликты с новым вождем.

– Но я сделаю все за Орду, – уверенно закончил Вол’джин и тоже поклонился в знак уважения своим соратникам.

Они все поддержали его во время восстания – похоже, теперь в Орде отношения между народами укрепятся. Впрочем, им придется сплотиться: столица разорена, множество бойцов погибло, Квель’Талас потерян, а еще нужно устроить чистки среди своих же подданных, особенно гоблинам и оркам.

Вол’джин… Новый вождь – темная лошадка. Он занимался делами своего племени, во внешнюю политику лез мало. Кто знает, на что он способен и чего от него ждать? Однако три года назад этот тролль успешно скоординировал подавление общеазеротского заговора зандаларов – значит, имеет представление о дипломатии и сотрудничестве. Именно племя этого тролля отказалось от каннибализма в угоду ордынским союзникам – значит, Вол’джин не фанатичен и мыслит как прагматик. И он был первым из лидеров Орды, кто открыто возмутился чрезмерной воинственностью Гарроша и начал принимать меры. А еще Вол’джин был доверенным советником Тралла в годы его правления и, согласно неподтвержденным слухам, умел говорить с духами и предсказывать будущее. Этас знал о Вол’джине немного, но в основном – хорошее.

Пожалуй, Тралл сделал неплохой выбор. И, кстати, многие соплеменники Вол’джина владели магией. Возможно, теперь Орда будет больше уважать чародеев и охотнее сотрудничать с Кирин-Тором, несмотря на потерю магического государства в своих рядах.

Голос короля Ринна оторвал рыжего от наблюдений и размышлений.

– Стража! – подозвал свою гвардию Вариан. Стражники подняли клинки и выстроились вокруг него.

– Отец, что ты делаешь? – воскликнул, закономерно удивившись, принц Андуин, но Джайна успокаивающе положила руку ему на плечо. Король, не оборачиваясь, что-то невнятно ответил ему и направился к ордынским лидерам.

– Я хочу говорить с вождем, – заявил Ринн. Что он творит? Разве так надо идти на переговоры?!

По знаку Вол’джина орки расступились, пропуская его. Тралл сделал два шага назад, уходя за спину троллю, и Ринн остановился в недоумении. Похоже, он, как и все, ожидал, что вождем станет Тралл. Сюрприз.

– Я – голос Орды! – объявил Вол’джин. Прозвучало дерзко и с вызовом, однако Ринн и не думал оспаривать его лидерство, вмешиваясь в дела Орды. Он нахмурился и покосился на Тралла но, увидев, что тот не возражает против нового вождя, стал вести разговор с троллем.

– Хорошо. Преступления Орды тяжелы, Вол’джин, – мрачно проговорил Ринн.

Новый вождь, недобро сощурившись, оглядел обвинителя, задержав выразительный предостерегающий взгляд на сверкающем лезвии меча в его руке. Ринн, проследив за его взглядом, тоже уставился на свое оружие. Он угрюмо оскалился, и рыжий даже на мгновение испугался, что король пожелает решить все взаимные претензии в поединке с троллем, как будто это действительно будет способствовать прекращению войны. Стражники Альянса выстроились в две шеренги, никого не подпуская к лидерам фракций ближе.

Он и впрямь собирается…

Этас метнул взгляд на Джайну. Она смотрела на Ринна, улыбалась и медленно кивала, одобряя его действия. О чем там она с ним шепталась?! Призывала заключить перемирие или давала волю своему очередному приступу воинственности? Глаза не светятся, и то хорошо. Ринн, будто посовещавшись со своим клинком, вонзил его в щель между камнями в полу и подошел к новому вождю безоружным.

Этас медленно выдохнул. Жест короля выглядел чрезвычайно пафосным и претенциозным, зато абсолютно понятным.

– Но некоторые из вас восстали против тирании, – проговорил Вариан на ходу.

Вол’джин медленно поднялся с корточек навстречу ему, и сразу стало видно, насколько он выше и крупнее человека, даже одетого в массивные доспехи. Однако тот не отступил и не испугался.

– Поэтому я хочу положить конец вражде. Но знай же! – Посверлив собеседника испытующим взглядом, Ринн повернулся к Вол’джину спиной и направился к своему мечу, повышая голос, чтобы его услышали все присутствующие в зале. – Если Орда предаст идеалы чести, как Гаррош… Мы сметем вас!

Дипломатичность просто зашкаливает! Такой прямой и полный угроз способ ведения переговоров мог сработать с орками, но тролли куда более злопамятны!

Однако, что интересно: Вол’джин сказал о себе «голос Орды». Поскромничал, еще не свыкся с новой ролью или собирался пересмотреть систему власти в Орде? Для троллей, насколько Этасу было известно, привычна система, где правит совет старейшин, а вождь командует именно военными действиями и выполняет представительские функции. Это было бы хорошо для Орды, позволило бы учитывать интересы всех народов и стало бы отличной защитой против установления новой тирании. Хотя, если провести аналогию с Советом Шести, не такая уж и надежная это защита. Однако, похоже, Джайну хоть немного, но все же можно удерживать от диктатуры, раз уж Кирин-Тор сумел остаться в рамках миротворческой задачи.

Армии Кирин-Тора и Квель’Таласа оставались в Оргриммаре, пока все представители Альянса не покинули его. Джайна вспомнила о своей многолетней карьере миролюбивого дипломата, пребывала в благостном распоряжении духа и делала много полезного для установления политических и торговых связей ордена с Ордой. Этас не собирался признавать это вслух, но Джайна поступила мудро, ввязавшись в восстание против Гарроша: Кирин-Тор хоть и потратился на содержание армии, зато заключил немало выгодных соглашений. И стал действительно походить на настоящее нейтральное государство, стремящееся остановить нескончаемые азеротские войны. Рыжий уже даже стал задумываться: если для того, чтобы глава Кирин-Тора всегда была такой, необходимо окончательно обезвредить Адского Крика, то не будет ли лучшим выбором организовать его убийство в темнице? Поступок подлый и бесчестный, но, если подумать: «Песок заалеет» – побег Гарроша обойдется куда большим количеством смертей.

Кирин-торцы покидали Оргриммар одновременно с талассийцами, кто-то плыл на кораблях, а кто-то, как Этас, просто телепортировался. Дел в Даларане за месяцы отсутствия накопилось достаточно, хотя и не настолько много, как рыжий опасался. Все-таки его «зеленоглазые детишки», когда не надеялись на него самого, могли прекрасно справляться и сами. Первые три дня после возвращения и обещанной Хаторелем вечеринки Этас оставался в своем кабинете до позднего вечера, а на четвертый уже разгреб все самое срочное и важное. Можно было после окончания рабочего дня телепортироваться в Элун’аран, встретиться, наконец, с Ромматом, но…

Но, черт побери! Какого тролля Этас должен нестись к нему сломя голову, как только представилась возможность?! Почему бы Роммату самому не послать ему вестника, хотя бы просто предупредить, в какой вечер будет свободен? И почему бы Роммату самому не помучиться неизвестностью, есть у них отношения или уже всё закончилось?

Прошла неделя, но никакого приглашения Этас, разумеется, не получил. Даларан тем временем подготовил все к празднованию побед над Лэй Шенем и Гаррошем, и к народным гуляниям и пьянкам добавились официальные мероприятия, на которых ему, как архимагу Совета Шести и непосредственному участнику событий, надо было присутствовать. А еще через неделю в Квель’Таласе была назначена коронация Солнечного Скитальца. И, конечно, леди Фелориэль пожелает присутствовать на таком важном для ее сына событии.

Вот и все?

Так не лучше ли сохранить остатки гордости и сделать вид, будто сам инициировал разрыв?

Или встретиться в последний раз? Может, Роммат снова будет поласковее после длительного перерыва? Или он уже ждет возвращения любимой и никого другого не захочет? Как давно длится эта любовь и можно ли рассчитывать, что она пройдет, оттого что рыжий будет рядом с ним?

«Все надеешься, что будешь умницей, и Фелориэль станет твоей?». Получается, что у Роммата с матерью принца не было таких отношений, ведь Модера считала, что великий магистр только надеется на это. Тогда не будет ли разумнее пока выдержать паузу, чтобы великий магистр встретился со своей любимой и все выяснил? Чтобы не вышло глупой ситуации, что он и с Этасом порвет, и с леди Фелориэль быть не сможет. Но нужны ли Этасу отношения, когда он будет не мучиться подозрениями, а точно знать, что его партнер любит кого-то другого? Хотя нет, точно знать он не будет, он же не сможет определить: Роммат получил отказ или Модера ошибалась в своем предположении.

Тогда, получается, что лучше прийти сейчас и все узнать сразу. Или Этас просто хочет увидеть Роммата, потому и придумывает «разумные» причины появиться в его доме?

Рыжий напился с Хаторелем, в надежде, что или друг или вино подскажут правильный ответ. Вдаваться в детали отношений Этас не стал, просто описал конкретно эту ситуацию: объект его любви, возможно, любит другую, они скоро увидятся, и как рыжему следует поступить. Затея не удалась. Хаторель, глядя на него как на полного идиота, посоветовал не выдумывать глупостей и обсудить то, что его беспокоит, со своим возлюбленным. Хороший совет, но в случае с Ромматом, увы, абсолютно неприменимый.

Этас несколько раз порывался все же прийти, но останавливал себя. Если бы Роммат хотел его увидеть, он бы нашел способ связаться с ним. До самой коронации тянуть не имело смысла, в последние дни всегда постоянные хлопоты и беготня, что-то нужно срочно переделывать, исправлять и тому подобное. За пять дней до мероприятия рыжий, вконец вымотав себя ревностью и надеждами, принял решение прийти и узнать о судьбе их отношений сразу. Однако еще не наступил вечер, как Этас получил от одного из своих талассийских осведомителей вестника с шокирующими новостями.

Фанлир Серебряный Шип объявился в Квель’Таласе.

Фанлир вовсе не был преступником, регулярно обчищавшим Реликварий. Скандал был всего лишь прикрытием, чтобы он смог официально перейти на службу к Адскому Крику и добывать важнейшие сведения о его планах и о защите Оргриммара.

Фанлир Серебряный Шип – отважный разведчик и самоотверженный герой Квель’Таласа.

– Гаррошева дрянь! – заорал рыжий.

Звон разбитого стекла и стук упавших на пол осколков, некогда бывших графином для воды в кабинете Этаса, напомнили о необходимости ставить заглушающие и запирающие чары, прежде чем устраивать истерику и погром. Он сломал все, что не было дорого ему как память, разорвал и спалил все бумаги, которые не являлись важными документами, громко и нецензурно описал в подробностях пикантные детали генеалогического древа проклятого археолога. Стало легче, но ненамного.

Этас, отомстив Фанлиру, был доволен, как именно все вышло. Но теперь получалось никак не справедливо! Да, сам Этас выжил и через несколько месяцев вернулся в родной город, так же как и Фанлир сейчас. Но Даларан был совсем не таким как раньше, а Серебряному Червяку повезло снова оказаться в прежнем, неоскверненном предательством Квель’Таласе. И смерти Похитителей Солнца теперь оставались неотомщенными. Убийства коллег Фанлира Этаса самого бы не обрадовали, но мысль о том, что этот мерзавец вынужден в перерывах между экспедициями жить в пустынном неуютном Дуротаре, среди грубых орков, на службе у жестокого параноика Гарроша, была достаточным утешением.