Текст книги "Над пропастью юности (СИ)"

Автор книги: Paper Doll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 60 страниц)

Фрея встретила Рейчел. Или, скорее всего, это девушка встретила её. Вид у неё был то ли уставшим, то ли виноватым, но она первой стала на пути у подруги, заставив ту взволноваться и занервничать. Фрея была готова к очередной волне обвинений, ругательств и отчаянных распросов, но Рейчел сумела её удивить извинением, что было неуверенным, но вполне искренним. Она говорила тихо, потому что не привыкла признавать собственную вины в чем-либо, отчего Фрея ощутила неприятный болезненный щем сердца в груди, каждый удар которого отбивался в ушах.

Она замешкалась и растерялась, не зная, что ответить. Рейчел решила эту проблему, обняв её, не требуя взамен слов благодарности или хотя бы заверения в том, что всё было в порядке. Фрея и не винила девушку в жестокости, поскольку понимала, насколько большим был груз её утраты. Она и сама сгоряча говорила много плохих вещей, оберненных против родных и любимых людей отравленными стрелами, поэтому нежно обняла Рейчел в ответ. Если бы всё можно было настолько легко разрешить.

Она не могла надолго задерживаться с девушкой, поскольку спешила на встречу с Алиссой. Рейчел вполне ожидаемо увязалась следом. Попытки распросить о чем-либо были тщетными, потому что Фрея не была уверена, было ли позволено посвящать подругу в задуманное, но в то же время было очевидно, что она станет всему свидетельницей и в любом случае узнает.

– Зачем ты ещё и её с собой притащила? – Алисса обреченно вздохнула, едва заметила обеих подруг на горизонте. Она заметно нервничала, заламывая от волнения руки и топчась на месте. Подготовленная заранее речь уже застыла на кончике языка и ждала своего часа, чтобы хлынуть сильным речевым потоком и с головой накрыть всех.

– Что это значит? – Рейчел нахмурилась, сложив руки впереди себя. Девушки были на грани очередного конфликта, поэтому Фрея решила стать между ними, незвирая на легкое головокружение и тошноту, что подкатила к горлу спутанным комом слов – «Оливер умер». – Что ты задумала? – в голосе звенело напряжение, потому что на самом деле она догадывалась, что обе подруги задумали. – Если это что-то, связанное с твоим осточертевшим феминизмом, то я не хочу в этом учавствовать.

– Тебя сюда никто и не звал, – с привычной резкостью ответила Алисса. Она сказала это скорее не из злости, а волнения, что должно быть поняла и Рейчел, выражение лица которой неожиданно смягчилось. Её взгляд был полон молчаливой соучастливости, а не презрения, чего от неё в большей мере можно было ожидать. – Если ты намерена меня отговаривать, то можешь даже не пытаться, потому что я не отступлю.

– Я не собираюсь этого делать, – вздернув к верху подбородок, ответила Рейчел, выдержав прежде короткую паузу, будто подбирала правильные слова. – Только если тебя вдруг за это отчислят, то знай, что даже авторитет Дункана тебе не поможет, – она подошла к двери, чтобы настежь открыть её и кивком головы пригласить обеих подруг внутрь.

– Будь уверена, мне это и не понадобиться, – ответила Алисса, когда Фрея посмотрела на девушку с немым упреком. Всё же препирания друг с другом были неизменным законом их взаимоотношений, что во многом казались странными.

Фрея не представляла, как именно всё должно было происходить. Ей быстро стало плохо, стоило оказаться в библиотеке, где, невзирая на легкую прохладу, в воздухе повисли запахи старых пыльных книг и смешанные парфюми людей. К щекам прилила кровь, ладони вспотели. Девушке стало жарко, отчего голова закружилась ещё сильнее.

– Ты в порядке? – спросила Рейчел, когда она чуть притормозила. Расстегивая пальто, Фрея тяжело дышала. На вопрос подруги ответила вымученной улыбкой. – Ты плохо выглядишь, – девушка нахмурилась, что она проигнорировала.

Обе не успели опомниться, как Алисса уже стояла на одном из столов и начала говорить, быстро обратив к себе внимание присутствующих. Рейчел и Фрея стояли позади неё, удивленные, как быстро всё произошло, но более того, как вокруг воцарилась тишина, среди которой, подобно раскату грома, раздавался лишь сильный, громкий и убедительный голос подруги.

Все смотрели на неё в упор, но не выглядели ошеломлено удивленными, будто ожидали её появления и собрались исключительно ради него. Большую часть присутствующих составляли девушки – чверть счастливиц, которым выпала редкая возможность получить высшее образование. Каждая из них была по-своему исключением из правила, в которое их пытались заключить, как в клетку, с самого рождения, приговаривая тошнотворное «Ты же девушка». Кажется, они знали это или хотя бы подозревали. Но не все – кто хмурился в ответ на слова Алиссы, кто сдерживал вдохновляющую улыбку, кому всё это было чуждым и абсурдным, а кому – запредельно близким.

Из-за стойки вышла тучная библиотекарша, рядом с которой быстро оказалась Рейчел, не дав женщине сделать и шагу напротив Алиссы. Следом за ней появились и другие, но завороженная выступлением Алиссы она велела не двигаться с места и остальным, улавливая взглядом каждого из своих. Фрея же поймала краем глаза проффесора, с которым у Алиссы был давний конфликт. Он выглянул из-за шкафа с книгами, пораженный происходящим настолько, что невольно от удивления у него приоткрылся рот. Пока мужчина не успел опомниться, Фрея двинулась к нему, чувствуя, как ноги стали вдруг ватными.

– Вы же понимаете, что у вас будут из-за этого проблемы? – спросил, когда она пыталась препятствовать ему, оградив собой путь. Фрее было тяжело дышать, на лбу выступили капли пота, но она по-прежнему пыталась сохранять невозмутимый вид, что было крайне тяжело. – Прежде всего, у вашей подруги.

– Если это что-то изменит, может, оно того и стоит? – произнесла на выдохе.

– Мне искренне жаль вас. Это заблуждение и вздор, что никуда не приведут, с чем стоит смириться. Место женщины предопределено историей, которой увы не изменить…

– Можете, пожалуйста, замолчать? – устало выдавила из себя. От его слов ей становилось хуже. Фрея положила холодную ладонь на живот и жадно хватала воздух ртом, чувствуя поднимающуюся к горлу тошноту. Она даже чувствовала кислый привкус на языке, но решительно сдерживалась.

– Передайте вашей любезной подруге, когда она закончит, что со дня на день ей стоит ожидать указ об отчислении, – бросил мужчина, прежде чем быстрым шагом направился к выходу. Походка у него была пружинистой, резвой, и Фрея проследила за ним взглядом, пока не заметила застывшими у выхода фигуры Дункана и Джеймса, один взгляд в сторону которых заставил её забыть, как правильно дышать.

Алисса продолжала тем временем говорить. Казалось, голос её стал ещё более уверенным, воодушевленным и полным заразительного возбуждения. Фрея не могла раслышать и слова, утонув внезапно в белом шуме. Она даже не успела понять, что произошло, прежде чем девушки, которые сидели или стояли, внимательно слушая Алиссу, вдруг начали залезать на столы и стулья, скандируя что-то, что продолжало оставаться вне её внимания. Тем не менее, Фрея наблюдала за происходящим завороженна и до глубины души проникнута.

Она понимала, что происходило что-то важное, но не чувствовала себя его частью. Была сторонним наблюдателем, остававшимся всё время в стороне, но и с этим справлялась из рук вон плохо. Рассеяный взгляд, глухой к действительности разум, принимающий лишь одну повторяющуюся мысль – «Оливер умер».

Перевела взгляд на Алиссу, к которой сзади подошел Дункан. Обхватив её обеими руками за талию, силой снял со стола, чему она стала сопротивляться. Появление в библиотеке полицейского заставило вполошиться остальных. Момент единства был закончен. Все разбежались, как крысы, оставив на столах вместе с грязными отпечатками обуви, листовки, где было обозначено место и время встречи, что Алисса накануне распространила.

Фрея оставалась же пригвожденной к месту. Она вздрогнула, только когда почувствовала, как кто-то крепко схватил её за локоть. Обернувшись, увидела рядом Джеймса, вид которого свидетельствовал о бессоной ночи.

– Я переживал о тебе, но, видимо, зря, – взяв её под руку, повел за собой в противоположную от выхода, куда все стремглав ломились, сторону. – Думал, ты не можешь найти себе места, терзаешь себя, никого близко не подпускаешь…

– Я хотела найти тебя, – выпалила первое, что пришло в голову. Звучало, как оправдание, в котором он не нуждался. Они шли быстро, и её снова начало тошнить. Она едва поспевала за большими торопливыми шагами парня. Казалось, упадет прямо по дороге.

– Здесь? – Джеймс горько усмехнулся, покачав головой. – Должно быть, Алисса помогала тебе с этим.

Они оказались у чёрного выхода, о существовании которого Фрея и не подозревала. Стоило им оказаться на улице, как Джеймс отпустил её, спрятал руки в карманы и вышел вперед. Теперь ей стало ужасно холодно, и она бегло начала застегивать пуговицы на пальто, пытаясь поспеть за парнем, который и не думал её ждать.

– Куда ты идешь? – Фрея схватила его за рукав, прежде чем уцепиться за руку и идти с ним вровень, что по-прежнему выдавалось затруднительным. Ударивший в лицо свежий воздух, помог избавиться от тошноты, что медленно её оставляла. Голова тем временем всё так же кружилась.

– Это всё, что ты хотела бы у меня спросить? – его голос выдавал нетерпимость и злость. Кроме того Джеймс был уставшим, наверное, в большей мере, нежели она. Фрея пыталась не обращать внимания на его агрессивный тон, что было крайне сложно. Это делало голос внутри её головы лишь громче. Он пускал по телу неприятную дрожь и заставлял кровь в жилах замерзать – «Оливер умер». – Мой брат застрелился прошлой ночью, а тебе только интересно, куда я иду.

– Я была там же, где и ты…

– Нет, ты сразу свалилась в обморок. Ты не видела того же, что и я, – произнес с упреком.

– Ты хотел бы, чтобы я это видела? – Джеймс тяжело вздохнул, но с ответом не торопился. Очевидно, он ждал жалости или оправдаиния, но наверняка не встречного вопроса, что внезапно поставил его в тупик. Парень даже идти стал медленее, из-за чего ей идти стало намного проще.

– Нет, – пробурчал едва слышно. Джеймс даже посмотрел на неё украдкой, будто ожидал заметить на лице победную улыбку, но Фрея смотрела на него с расстеряностью. Её глаза говорили о том, что она понятия не имела, как ей стоило себя вести, о чем спрашивать и что вообще делать. Джеймс окончательно признал своё поражение, когда достал из кармана руку и переплел их пальцы вместе. – Отец скоро должен быть в городе. Нам лучше встретить его вместе. Тебя он будет в большей мере рад видеть, чем меня.

Фрея не стала спорить, хоть и не была слишком охотной ко встрече с мистером Кромфордом. Не представляла, как должна была смотреть ему в глаза после всего произошедшего, пытаться что-либо ему объяснить или же утешить. Заведомо чувствовала себя обманщицей, с ролью которой справлялась не так уж хорошо. Боролась с собой, чтобы не поддаться соблазну отпустить руку Джеймса и уйти из страха встретиться с мужчиной, который был к ней добрым, когда она едва ли того заслуживала. Фрее было не по себе, и она сжала ладонь Джеймса сильнее, чувствуя, как нуждалась в нем намного больше, чем он в ней.

– Миссис Кромфорд будет с ним?

– Надеюсь, нет. Иначе дело не обойдеться без скандала.

К счастью, мистер Кромфорд приехал в одиночку. Он признался, что не стал тревожить жену плохими известиями, что вряд ли было к лучшему, потому что скоро ей пришлось бы узнать. Фрея чувствовала себя неловко, когда мужчина первым обнял её, затем в знак приветствия поцеловал в обе щеки, что было вовсе лишним, и только после этого протянул открытую ладонь сыну. Затем же большую часть времени оставался молчаливым.

Они поехали в больницу, где он опознал тело и подписал нужные документы. Фрея оставалась снаружи, неуверена смогла бы вытерпеть хотя бы один взгляд в сторону друга, который ещё сутки назад был живым – дышал, ходил, говорил. Невольно узнала, что выстрел пришелся в голову, а потому лицо Оливера было едва распознаваемо.

Он разнес себе мозги, потому что именно они были источником всех проблем – там рождались все сомнительные мысли, жили страхи и возникали самые темные побуждения. Не сердце, а разум мешал ему. Им он любил и ненавидел, сквозь него пропускал все чувства и распознавал внутри себя эмоции. Рассудок был источником всего, из-за чего поддерживать его здравым требовало больших усилий, с чем справлялись немногие. Фрея чувствовала будто её рассудок был давно уже воспаленный, но привести его в норму не находила в ближайшее время разумным.

После они заглянули в закусочную, где зачастую бывали. Их троица быстро привлекла внимание тех, кто знал Джеймса хотя бы в лицо, каковых оказалось достаточно много. О Фрее в последнее время тоже были наслышаны. Она не подозревала, что о ней болтали люди, впрочем и вряд ли хотела быть посвященной в местные сплетни. Тем не менее, компания мистера Кромфорда посеяла новые слухи, что уже давно были правдой, в которую они оба всё ещё с трудом верили – Джеймс и Фрея были обручены, что оставалось неофициальным решением.

Они заказали одно и тоже, и лишь Фрея не могла притронуться к еде. Её снова начало тошнить, стоило запаху жареного подняться в воздухе и ударить по чуткому обонянию. Мистер Кромфорд, проголодавшийся с дороги и нервов, съел две порции, Джеймс справился с одной.

Их диалог был скучным и неинтересным, будто им не было чего сказать друг другу. Фрея ожидала от мужчины распросов, но он в них будто бы не нуждался. Казалось, он ожидал подобного, что было по-своему жестоко. Мистер Кромфорд не был глубоко ошарашен или удивлен смертью младшего сына, чего и Джеймс не находил таким уж странным. Казалось, подобная хладнокровность была для обоих в порядке вещей.

– Тебе нехорошо? – спросил Джеймс, коснувшись под столом её колена. – Ты совсем ничего не сьела.

– Не хочу, – Фрея отодвинула от себя тарелку, поймав на себе внимательный взгляд мистера Кромфорда. – Я совсем не голодна. Мне будет достаточно всего лишь чашки чая, – она выдавила неуверенную улыбку, которой никто не поверил.

– Будет лучше выпить воды с лимоном, если вас вдруг мучает тошнота, – произнес мужчина, что заставило её удивиться его проницательности, но, в конце концов, взять себя в руки, покачать головой и вежливо отрицать то, что было правдой. – Ваше право, мисс. Но со здоровьем я не советовал бы шутить.

– Спасибо за заботу. Джеймс, закажи мне, пожалуйста, чай. А я отойду всего на пару минут, – Фрея снова выдала неуверенную улыбку, прежде чем подняться на ватных ногах из-за стола и двинуться в сторону уборной.

Наклонилась над раковиной, плеснула в лицо немного холодной воды и дала себе несколько минут, чтобы перевести дыхание, прежде чем через двери ввалилась группа хохочущих девчонок, которые тут же умолкли, стоило им заметить её. Затем они начали перешептываться, обсуждая девушку, будто её там не было, что было ей хорошо знакомым. Фрея привыкла к подобному в школе, но здесь с этим ещё не встречалась. Не сказав и слова, она вышла из уборной, направившись обратно.

Джеймс и мистер Кромфорд что-то живо обсуждали, наклонившись над столом. Стоило им заметить её краем глаза, как выпрямились на месте и прекратили разговор, что позволило удостовериться, что они обсуждали именно её, из-за чего Фрея почувствовала себя ещё хуже. Их резкое молчание прошло сквозь неё электрическим током. Заняв своё место, она перевела взгляд с одного на другого, но оба не подавали никаких знаков, будто были в странном сговоре.

– Как ты? – рука Джеймса снова оказалась у неё на колене.

– О чем вы говорили, пока меня не было? – решилась спросить напрямую. Фрея положила свою ладонь поверх ладони парня, словно это должно было не дать ему избежать ответа, что было глупо.

– Об Оливере, – первым ответил мистер Кромфорд. – Кажется, он никогда не был готов к жизни.

– Что вы имеете в виду? – Фрея нахмурилась, вопросительно глядя на мужчину. В то же время освободила ладонь Джеймс, чтобы облокотиться о стол и подпереть сжатыми вместе руками голову.

– Он был ранимым. Слишком близко принимал к сердцу даже то, что его напрямую не касалось. Был по-своему эгоистичен и высокомерен, но совершенно не в привычном значении того слова, – он бросил взгляд на Джеймса, будто мысленно сравнивал обоих сыновей. – Отчасти он был мечтателем, который совершенно не знал, как устроен мир. Тот, что его окружал, выдумывал сам. Всякое напряжение было для него слишком сильным. Порой у него случались нервные срывы прямо посреди уроков, что, обычно, было единственной причиной, по которой мне приходилось приезжать к нему в школу.

Джеймс опустил глаза вниз, поджав губы. Фрее казалось, он знал обо всем, когда она всё время оставалась в неведении. Рядом с ней Оливер был совершенно другим. В нем была искра живой радости, скромной забавности и неподдельного веселья. Они хорошо проводили время вместе, из-за чего девушка едва ли могла распознать в нем признаки глубоко укоренившейся психической нестабильности, о которой с невозмутимым видом рассказывал мистер Кромфорд.

– Однажды слова должны были убить его, – мужчина повел плечами. – По крайней мере, так говорила Кларисса, из-за чего пыталась держать его зачастую рядом с собой. Это я убедил её отправить парня в ту же школу, где учился Джеймс, да и сам. Она же всегда переживала за него. Думаю, она всё это время знала, что подобное должно было произойти.

– Я никогда не замечала за ним подобного, – сорвалось с кончика языка.

– И это не удивительно. В Сент-Айвсе ему всегда становилось намного лучше. Он ведь всегда знал, что его там ждало, – мистер Кромфорд подмигнул ей. Впрочем, ни для кого из присутствующих не было секретом, что Фрея была единственным другом Оливера. – Надеюсь, дорогая, Вы не вините себя во всем. Ведь что бы Вы не сказали моему сыну сгоряча, не могло стоит убийства. Его убило только то, что было внутри его головы и не больше того.

Она почувствовала, как глаза наполнились влагой. Это случилось само собой, потому что чувства и дальше продолжали оставаться под замком усталости. У неё даже не было сил бороться с самой собой, не говоря о большем. Тошнота никуда не отступила. Ладони были холодными и влажными, а ноги тяжелыми. Тело внезапно пробрал озноб. Это не было похоже на простуду, что Фрея в уме поставила себе за диагноз.

– Мне всё равно очень жаль, – её голос надломался. По щеке стекла вниз горячая слеза, но она её даже не почувствовала.

– Мне тоже, – мистер Кромфорд мягко улыбнулся.

Его спокойствие казалось напускным и ненастоящим, но ей хотелось в него верить. На самом деле ему нужно было время побыть наедине, о чем мужчина не стеснялся попросить. Покончив с горячими напитками, они разошлись. На прощание мистер Кромфорд снова поцеловал Фрею в обе щеки и взял с неё обещание встретиться на следующий день за завтраком, в чем она не могла отказать. Джеймса же отец отвел в сторону. Они перекинулись парой-тройкой слов, прежде чем парень оказался рядом с Фреей.

– Я знаю, что вы говорили обо мне, – сходу заявила.

– Он предупредил меня, что по возвращению в Лондон мне будет лучше остаться в гостинице. Мать вряд ли примет меня обратно с теплыми обьятиями…

– Нет, я имею в виду за столом, – возразила Фрея, хоть и сказанное её немало удивило. Кларисса Кромфорд продолжала для неё оставаться женщиной, с которой ей не хотелось иметь ничего общего.

– На самом деле, ты права, – без лишних отговорок решил признаться. Джеймс опустил глаза вниз, замедлив шаг, что сделала и она. Затянувшаяся пауза немало настораживала. – Отец предположил, что ты беременна. Было очевидно, что лица на тебе не было из-за… Из-за всего происходящего. У тебя ведь были ближайшее время «эти» дни, не так ли? – спросил неуверенно, отчасти даже испугано.

– Да, конечно, – ответила, ненадолго замешкавшись.

Он не сумел найти в напускной улыбке фальши. Тем не менее, оставшейся путь домой, Фрея провела в мысленных подсчетах, что привели к умозаключению, что последний месяц у неё не было менструации, что она сумела выпустить из виду. Вернувшись же в комнату, девушка первым делом побежала в ванную, чтобы позволить желудку вывернуться наизнанку. Её тошнило весь день, а затем ещё и почти всю ночь, невзирая на то, что она почти ничего не ела.

Глава 44

– Ты же обещала поехать со мной, – Джеймс держал её за обе руки, не давая путей к отступлению. Пытался тщетно заглянуть в серые глаза, что она упрямо прятала, избегая даже короткого взгляда, который должен был её сокрушить.

Она знала, что Джеймс заведет об этом разговор. Предугадать это было не так уж сложно. Также знала, что вынуждена будет нарушить обещание, поскольку не могла догадаться, что исполнение его потребуеться так скоро. Фрея была уверена, что у них обоих ещё было времени, но Оливер отнял его. Поэтому когда Джеймс вынужден был уезжать с отцом в Лондон, она должна была отпустить его туда одного, поскольку время для уезда было не самое подходящее.

За завтраком она снова ничего не сьела. Бессоная ночь давала о себе знать в залегших под глазами мешках и болезненной бледности. Жар спал, голова больше не кружилась, но Фрея продолжала испытывать недомогание, с которым не помогли справиться и выпитие две чашки мятного чая без сахара.

Она заметила, как странно смотрел на неё в течение завтрака мистер Кромфорд. Был любезен и учтив, в чем Фрея не могла не заметить подвоха. Он полагал, что девушка была беременна, в чем после прошедшей бессоной ночи она сама сумела усомниться. Тем не менее, Фрея пыталась не подавать виду. Настаивала, что чувствовала себя прекрасно, рассыпала вежливые улыбки и пыталась быть особенно разговорчивой, что давалось с большим трудом, поскольку на самом деле чувствовала изнемождение и усталость.

Мистер Кромфорд вежливо и словно невзначай спросил, не присоединиться ли она к их поездке в Лондон. Мягко настаивал, что Фрея должна была попрощаться с Оливером, чего он, скорее всего, хотел бы. От начатого разговора у неё посреди горла образовался ком, вырывающихся из самой глубины души слов – «Я не хочу прощаться с ним», и застрявшего в рассудке «Оливер умер», что продолжала слышать. Вместо этого Фрея ответила скромное – «Не знаю, смогу ли с этим справиться».

Джеймс заупрямился. Возразил возмущенно и обиженно, напоминая капризного ребенка, которому отказались купить обещанную на праздник игрушку. Фрея продолжала говорить мягко, испытывая неловкость перед мистером Кромфордом, который был невольным свидетелем их очередной ссоры. Она не хотела, чтобы он видел то, что было для них почти привычным, чувствовала стыд и замешательство, чего Джеймс, словно нарочно, не мог понять.

Они оказались на промозглой улице. Мистер Кромфорд сообщил сыну, что будет ждать его в атомобиле. Фрее пожелал удачи и заверил ещё раз, что будет рад её компании, если она вдруг передумает. Оставшись наедине с Джеймсом, Фрее стало ещё более некомфортно. Когда он взял её за обе руки, она почувствовала себя в ловушке.

– Я не могу сейчас сделать этого, – ответила сдержанно, опустив глаза на их сомкнутые вместе руки. – У меня есть некоторые дела.

– Какие? – настойчиво спросил. Джеймс злился, чего не пытался скрыть. Каждое слово было подобно горячему угольку, что он бездумно бросал ей под ноги, вынуждая наступать на них и обжигаться.

Фрея наконец-то отважилась поднять глаза. Когда он требовал ответа, она поджала губы, не торопясь с объяснениями. Девушка не представляла возможным признаться, что была намерена посетить врача, чтобы удостовериться, была ли на самом деле беременна. Ей было жутко страшно, но она должна была это сделать, о чем Джеймсу было слишком опасно говорить.

Было сложно предусмотреть, какой была бы его реакция на её беременность. Фрею и саму мутило от одной мысли, что внутри неё мог быть другой человек. Пусть ребенок был бы от любимого мужчины, это не меняло того, что она была совершенно неготова к материнству, как впрочем и Джеймс к отцовству. Она с леденящим кровь страхом воображала подтверждение догадки мистера Кромфорда, будто вердикт врача должен был стать приговором. Делить своё опасение на двоих в то же время Фрея считала лишним. Внутри неё ещё теплился уголек надежды, будто всё это было лишь чудовищной ошибкой.

– Джеймс, – она наклонила голову, пытаясь отвергнуть разом все распросы мягкой просьбой, граничащей с мольбой. – Я не могу этого сделать. Это для меня слишком сложно.

– Ты нужна мне, – он продолжал упрямиться. Фрея шумно вздохнула, обращая обреченный взгляд в небо, полное той же серости, что и её глаза. – Ты же знаешь, что дело не только в Оливере.

– Господи, Джеймс, – Фрея пыталась вывернуть руки, но он сжал их ещё крепче, из-за чего ей стало больно. – Дай мне время. Это всё, о чем я тебя прошу.

– Сколько?

– Я не знаю, – ещё одна неуверенная попытка вскинуть в воздухе руками, что продолжали быть в заключении. – Немного. Обещаю, что немного.

– Ладно, – он наконец-то отпустил её. – Я буду ждать тебя в Лондоне. Если в течение трех дней ты не приедешь, я сделаю всё сам. Поговорю со стариком, и мы избавимся от этой проблемы раз и навсегда.

Фрея не спешила соглашаться. Вряд ли Джеймс нуждался в этом. Он поставил условие, оставив лишь право следовать ему или нет, предупредив заранее об исходе. Её это разозлило, но она решила не затевать нового спора. Сейчас это было лишним. Очень многое теперь было лишним, особенно очередные размолвки.

Он наклонился поцеловать её. Фрея приняла поцелуй холодно и почти что неохотно, но без отвращения. Даже ответила, вот только словно это стоило ей усилий.

– Я люблю тебя, – произнес шепотом, заглядывая в серые глаза, полные сожаления и усталости.

– И я тебя.

Джеймс уехал. Фрея не стала медлить. Испытывая неуверенность и страх, пошла в больницу. Нашла обручальное кольцо Джона, чтобы надеть на палец и не чувствовать на себе осуждающе озадаченные взгляды. Оно было чем-то вроде её защитного щита, что, тем не менее, не давал уверенности, в чем девушка позарез нуждалась. Она всё время вертела его на пальце, словно убеждалась, что оно находилось на месте. Будто стоило ей хоть на секунду потерять его из виду, как оно должно было исчезнуть, оставив Фрею наедине с её страхом.

Ожидаемо, медсестра за стойкой регистрации первым делом бросила взгляд на её руки. Заметив обручальное кольцо, девушка хмыкнула. Быть обрученной означало не то же самое, что быть замужем, но это было лучше, чем ничего. Фрея это знала, но продолжала испытывать волнение, оглядываясь вокруг в страхе встретить хотя бы одно знакомое лицо. Ей была невыносима мысль, что по городу о ней пойдут плохие слухи. О её связи с Джеймсом и без того уже все были наслышаны, да и впрочем они не давали повода опровергать то, что были вместе, но слух о внебрачной беременности должен был окончательно её уничтожить.

Она не была достаточно осведомлена, как именно должна проходить проверка. Не могла представить, как врач должен был обнаружить внутри неё ребенка или же пустоту, потому что ей никто прежде ничего не рассказывал. Даже в чёртовой книге об этом не было ни слова. Целый раздел о беременности и её признаках, что Фрея вдруг в себе распознала, но ничего о том, как быть дальше, будто об этом стоило догадаться уже самой.

Дожидаясь очереди в приемной, девушка низко опустила голову, крепко сжала ноги и продолжала вертеть на пальце дурацкое кольцо, что вовсе не успокаивало. Пыталась глубоко и ровно дышать, что выдавалось затруднительным. Фрее не нравился запах больницы, шум снующих по коридору людей, но особенно сковавшее всё тело напряжение. Кроме того она оставалась неуверенной, что была готова к чему-либо, что могло ждать её за дверью кабинета врача, но путей к отступлению уже не было.

Вместе с ней в приемной сидело ещё три девушки. Двое из них были на достаточно внушительном сроке. Фрея с любопытством рассматривала их, пока они болтали между собой, не замечая ничего вокруг, и испытывала отвращение, с которым едва пыталась справляться. Невзирая на их радостные живые лица, она замечала другое – опухшие ноги, что их всё время будто не было куда деть, разросшуюся грудь, упирающуюся в упруго натянутый живот, округлившиеся лица, потерявшие прежний блеск. Они не казались ей красивыми на пороге материнства, что для многих было священным даром. Скорее напротив – дети забирали у них не только тело, но и жизнь.

Фрея невольно вздрогнула, когда услышала собственное имя. Казалось, все трое девушек откликнулись, но когда заметили её, то провели любопытными взглядами до самой двери. Она успела заметить, что они пытались рассмотреть её руки, ведь на безымянном пальце каждой сверкали кольца, демонстрируемые миру, как самая большая жизненная награда.

Оказавшись в кабинете, Фрея оторопела, увидев в белом халате мужчину, а не женщину, которому на вид было не больше и не меньше сорока. Это сходу сбило с толку. Она переминалась с ноги на ногу, оглядываясь в расстеряности вокруг, неуверенная в последовательности своих действий. Фрея не подозревала, что должно было происходить, но у неё уже давно пересохло в горле.

– Раздевайтесь и ложитесь на кушетку, – обыденно произнес доктор, когда Фрея осталась стоять у двери. Мужчина сразу занял место за столом и принялся делать записи, что издали она не смогла различить.

Его слова заставили Фрею покраснеть. Она бросила расстерянный взгляд на кушетку, где доселе, должно быть, лежала девушка, что вышла прямо перед ней. Мысленно задалась вопросом, исполняла ли незнакомка те же действия. И должны ли были те три девушки из приемной делать то же самое?

– Полностью? – спросила, прочистив прежде горло.

– Не обязательно. Будет достаточно лишь нижней части, – он даже не поднял головы, чтобы посмотреть на неё. Продолжал бегло писать, когда Фрея на ватных ногах подошла к кушетке.

Присев на краю, начала неторопливо и всё также нерешительно стягивать колготы, чувствуя выступающие на коже мурашки, по мере того как оголялась. Краем глаза наблюдала за доктором, который с тяжелым вздохом отложил ручку и повернулся к ней с вымученной улыбкой. Его взгляд скользнул по её рукам. Фрее хотелось снять чёртово кольцо и протянуть ему, чтобы он не только увидел, но потрогал и убедился, что оно было настоящим.

Доселе кроме Джеймса ни один мужчина не видел её обнаженной. Пусть осмотр доктора не подразумевал ту же меру интимности, но Фрее было стыдно, да и к тому же ужасно неудобно. Неунимающейся рассудок предполагал подобное развитие событий, но она игнорировала его голос, обнадеживая себя наивными глупостями, в которые силой заставляла себя верить. Теперь же Фрея столкнулась с действительностью, от которой не могла убежать.