Текст книги "Над пропастью юности (СИ)"

Автор книги: Paper Doll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 60 страниц)

Девушка сверлила отца немой мольбой. Её не сумел понять Джеймс, но она надеялась, что хотя бы мистер О’Конелл попытается. Фрея мысленно повторяла – «Пожалуйста, сделай это для меня», потому что сил для борьбы не оставалось.

– Ладно, надеюсь, ты знаешь, во что ввязываешься, – мистер О’Конелл покачал головой, ласково улыбнувшись дочери. Фрея выдохнула с облегчением. – Только благословения не надейся получить. Только не с ним.

– То самое ты говорил и в прошлый раз, – ответила с упреком.

– Лучше бы ты уж оставалась с чёртовым Томпсоном, – едва внятно пробубнил, но Фрея сумела расслышать. Слова неприятно кололись, но она слишком устала, чтобы терзать себя ещё и ими. – Он был хорошим парнем, но с недостатком бедности, что играет в любое время определяющую роль.

Мистер О’Конелл поцеловал дочь в щеку и, пожелав ей спокойной ночи, оставил с тяжелым сердцем одну. Невзирая на валившую с ног усталость, Фрея долго не могла уснуть. Сменила платье на удобную пижаму, выключила свет и задернула шторы, накрылась с головой одеялом, но ничего не помогало. Мышцы продолжали ныть от усталости, но мягкая кровать ещё никогда не казалось такой жесткой, как была теперь. Фрея всё время ворочалась, подминала под себя подушку и поправляла одеяло, как будто мешало всё и одновременно. Не могла найти себе места, чтобы провалиться в темноту сладостного забвения. Она хотела, чтобы этот день скорее закончился, но он как назло растянулся в бесконечную бессонницу.

В конце концов, Фрея откинула одеяло и поднялась с кровати. Стоило голым ступням коснуться холодного пола, как по всему телу пробежали мурашки. Ей даже нравилось, как внутренности сжались от холода, а по телу пустилась мелкая дрожь. Шагая тихо и на носочках, она подошла к зеркалу, связала беспорядочные волосы резинкой и также осторожно покинула комнату.

Дом спал. Темный коридор освещался лишь светом из окон, расположенных с обоих сторон, друг напротив друга. Кажется, на улице снова пустился снег, что больше не казалось чем-то завораживающе необычным. Холод улицы как будто проник не только в дом, но и под кожу девушки, внутри которой в одночасье всё переменилось.

Фрея заперлась в ванной. Набрала воды едва не по самые края и взобралась внутрь. Казалось, кожу пронял ожог, стоило ей аккуратно опустить сперва одну ногу, затем вторую, прежде чем удобно разместиться полностью. Фрея тихо зашипела, когда почувствовала под кожей пронзающие иголки – холод медленно оставлял тело, оставляя по себе неприятные ощущения.

Температура крови скоро сравнялась с температурой воды, позволив немного расслабиться. Фрея откинулась на спинку ванной, вытянув прижатые к животу ноги. Откинула голову назад, ощутив на шее несколько влажных прядей, что выпали из небрежно собранной прически. Закрыла глаза и пустила мысли вниз по течению.

Рассудок упрямо сопротивлялся словам Джеймса, острота которых была уже не так ощутима. Фрея пыталась найти подвох в произнесенных словах, переставляя их в уме местами, тоне его голоса и громкости. Хмурилась, пытаясь вспомнить мимику, в которой должен был оказаться условный сигнал, что придумала сама в качестве утешения – «Я не имел этого в виду». Невзирая на то, что Джеймс произнес прямо противоположное, Фрея продолжала верить только себе.

Он не мог быть серьезен в требовании того, в чем она не так уж была уверена. Фрея недоумевала, как найдет уверенность в самой себе и своих чувствах? Как отличит то, что испытывала теперь, от того, что испытывал на самом деле Джеймс? Как найдет в себе смелость снова поверить в будущее, что оставалось таким ненадежным? Ей сложно было взять вдомек, почему в нем вдруг так быстро всё переменилось? Казалось, она дала ему то, что было нужно. Заключила саму себя в клетке радикальной по отношению к собственным убеждениям свободы, в чем Джеймс ещё и обвинил, невзирая на то, что сделано это было во благо ему же.

Они просто не могли понять друг друга, покуда прежде не совершали попыток этого сделать, выстраивая отношения на предположениях. Опыт прошлого научил не повторять прежние ошибки, но единственное, что они забыли учесть, что всё было совсем не так, как прежде.

Всё могло обернуться иначе, если бы она смолчала, позволив ему делать то, что было начато. Вместо этого Фрея приложила усилия, чтобы всё разрушить глупым возражением. Мысленно задала себе вопрос – действительно ли не хотела замуж за него настолько, что так глупо позволила себе и ему распасться на части, обломки которых и теперь не могла собрать вместе? По большей мере, ответом по-прежнему оставался страх скоропостижно перегореть и остыть, как это случилось с Джоном. Было ли вообще возможно, что подобное могло повториться снова? На этот вопрос у неё уже не нашлось сил ответить.

Фрея опустила голову и обвела взглядом искаженные под водой очертания тела. Питание она так и не восстановила, а потому нездоровая худоба никуда не ушла. Ей не нравились выступающие на бедрах кости, впалый живот и маленькая грудь. Как будто телу не хватало полноты жизни, отчего оно медленно иссыхало, как чёртово дерево, которому не хватало питательной влаги. Тем не менее, Джеймс говорил, что ему она нравилась. Фрея ни на секунду не сомневалась, что он не врал, отчего у неё возникло дикое желание увидеть себя его глазами, потому что собственные искажали мнение о себе.

Начала под водой водить пальцами по животу, почти не ощущая прикосновений. Так любил делать Джеймс, пробирая своими касаниями до дрожи, но что мешало подумать, будто это и теперь делал он? Затем пальцы коснулись острых бедер, натягивающих тонкую кожу, пока ладонь вдруг не скользнула вниз. Фрея чуть раздвинула ноги, мышцы которых набрали тяжести, и прикоснулась к тому месту, где её касался Джеймс. Сперва неуверенно потирала пальцы о выступающий бугорок, чувствуя внизу живота уже знакомое тянущее ощущение, от которого по телу пускался разряд.

Тяжело дыша, Фрея обернулась к двери, в опаске будто кто должен был подсматривать за ней, что было невозможно. Дверь была наглухо заперта на ключ. Никто не мог узнать, чем она занималась наедине с собой. Убедившись в этом, Фрея подала бедра чуть вперед, прежде чем вошла двумя пальцами внутрь, как это делал Джеймс. Не так настойчиво, но достаточно ощутимо, чтобы не удержать на губах вздоха. Сжав зубы крепче, чтобы не выдать более и звука, Фрея начала двигать пальцами быстрее, настолько глубоко, насколько это было возможно. Закрыв глаза, она думала о Джеймсе, который утолял её вожделение намного искуснее.

Вода начала остывать, когда Фрея только успела разгорячиться. Нить уединения разорвала случайная мысль, что заставила её вдруг устыдиться того, что она делала. Мышцы болезненно сжались, и она достала руку из-под воды. Как будто что нашло на неё, взяла брусок мыла и стала тереть кожу, как если бы на ней оставалась вьевшаяся грязь.

Устав от этого, Фрея подтянула к себе колени и опустила уставшую голову на руки, чувствуя, как тело медленно покидал жар. Вскоре ей стало зябко, покуда вода стала совсем холодной, да и подушечки пальцев безобразно сморщились. Фрея вышла из ванной, обтерлась полотенцем и оделась, не бросив даже короткого взгляда в отражение вспотевшего зеркала.

Холодные стены коридора снова приняли её в свои объятия. Она словила себя на мысли, что не хотела спать ещё больше, чем прежде. Сложив руки на груди, решила попытать счастье и проверить, спала ли Алисса. Было бы к лучшему, если нет.

Фрея мысленно возликовала, когда заметила бьющий из комнаты подруги луч света, что выдавался спасательным. Едва успела оказаться напротив двери, тихо постучала, прежде чем дернуть за ручку. Фрея недоуменно уставилась на замок, в скважине которого оказался вставленным ключ. Прижалась ухом к двери, за которой услышала копошение. Похоже, всё-таки она была не вовремя, мысль о чем даже пробила на улыбку.

Алисса распахнула двери, когда Фрея уже на то и не надеялась. Она чувствовала себя неловко и готова была уйти, чтобы продолжить бессонную ночь, когда внешний вид подруги её даже позабавил. Волосы Алиссы были в беспорядке, как будто ещё минуту назад чьи-то длинные пальцы были в них зарыты, губы покраснели и даже чуть вспухли, как будто от поцелуев, а полы рубашки неряшливо выглядывали из юбки, как будто их нарочно кто-то достал оттуда.

– Всё в порядке? – рассеяно спросила девушка. Попытка принять невозмутимый вид не увенчалась успехом. Фрея едва сдерживала смех, что так и вырывался наружу, невзирая на все невзгоды этого бесконечно долгого дня.

– Мне не спалось, и я не была уверена, спала ли ты тоже, пока не увидела в твоей комнате свет.

– О, – выражение на лице Алиссы вдруг стало растеряно озадаченным. – Так ты хотела поговорить?

– Я не хотела помешать… – Фрея пыталась заглянуть за спину девушки, но не увидела ничего кроме смятой постели.

– Нет, – ответила Алисса. Резкость её голоса всполошила не только подругу, но и её саму. – Вовсе нет, – произнесла, прежде чем прочистила горло, словно подавала условный сигнал, что окончательно сломило самообладание Фреи и вынудило её улыбнуться.

– Начнем с игры в прятки? – иронично спросила девушка, оказавшись в комнате. Алисса заперла за ней двери и бросила недоуменный, но в то же время пугливый взгляд. – Будем искать Дункана? – улыбка стала ещё шире, когда в ответ подруга выдохнула с облегчением. Скрывать что-либо было для неё настоящей пыткой, из-за чего щеки вмиг раскраснелись.

– Я был уверен, что ты обо всем знаешь, – смех из-под кровати заставил Фрею вздрогнуть от неожиданности. За ним последовал кашель, но лишь затем парень выбрался наружу с глупой улыбкой на лице. – Надеюсь, Лесли скоро вернется. Там ужасно пыльно, – он начал отряхиваться.

– Надеюсь, больше тебе не придется там прятаться, – произнесла без тени упрека.

– Ты как? – спросил кузен, усевшись на краю кровати. Фрея развернула к нему стул, на котором разместилась, поджала ноги и положила подбородок на колени. Алисса неуверенно топталась рядом, будто всё ещё не могла отойти от произошедшего потрясения, которому уже никто не внимал. – Я случайно слышал, как…

– Всё в порядке, – из груди вырвался нервный смешок. – У кого не было размолвок? – она опустила глаза вниз и принялась рассматривать ногти.

– Так, значит, мы всё же пойдем на новогоднюю вечеринку, – радостно вторил парень, поймав на себе озадаченные взгляды.

– Прости, что? – вместе спросили девушки, прежде чем переглянуться между собой и обменяться краткими улыбками. Дункана же их растерянность забавляла.

– Чёрт, мы ведь так и рассказали вам. Да и времени не было, – он растеряно почесал затылок, неуверенно посмотрел сперва на Алиссу, затем на Фрею, что позволило ей понять, будто это было прямое обвинение в её замкнутости, что не было смысла оспаривать. – Ежегодно в зале отеля «Ritz» устраивается что-то вроде вечеринки-маскарада. У них ограниченное количество приглашений, но Джеймс сумел выбить четыре. Мы хотели вам сообщить об этой сразу после Рождества. Все ведь умеют танцевать вальс? – Дункан украдкой посмотрел на Алиссу, которая лишь сдержано хмыкнула. Видимо, она не умела танцевать. Впрочем, где ей было научиться?

– Отлично! – Фрея хлопнула в ладоши в предвкушении вечеринки. Её энтузиазм не был заразителен. Алисса восприняла новость не так радостно. Скорее даже осталась расстроенной, что было не так уж затруднительно прочитать в хмуром задумчивом выражении лица.

– Думаешь, отец позволит тебе пойти? – с меньшей уверенностью спросил Дункан.

– Думаю, что не буду его спрашивать, – упрямо ответила Фрея.

До вечеринки оставалось не так много времени. И вместо терзаний Фрея заняла себя подготовкой. Чтобы не занимать голову мыслями, бросалась в действия. Отдавала всё свободное время другим людям, только бы не терять рассудок в том одном человеке, который был единственным временно недоступным, закрытым для неё. Несколько часов разговоров с Оливером, прогулки с Алиссой по городу и долгие посиделки с отцом в гостиной. Намного реже виделась с кузеном. Фрея подозревала, что когда он уходил из дома, то должно быть виделся с Джеймсом, но спросить об этом ни разу не отважилась, хотя любопытство снедало изнутри. Дункан тоже отмалчивался, и она принимала его молчание, как ненавистную ей жалость, от которой некуда было деться.

В последний день уходящего года Фрея была особо нетерпелива, что проявлялось в скорости её речи, резких движениях и заметной рассеянности. За ужином, приготовленным новой кухаркой, которую привела в дом Лесли, Фрея была задумчива и молчалива. Она предвкушала новую встречу с Джеймсом, но понятия не имела, что должна была ему сказать. Внутри неё ничего не переменилось, разве что тревога при случайной мысли о парне стала более ощутима. Единственное, на что Фрея надеялась так это, что он забудет о собственных произнесенных сгоряча словах, а она сделает вид, что забыла о выжженных клеймом словах его матери, что было так наивно глупо, что её воротило от бессмысленности подобных рассуждений.

– У вас есть планы на эту ночь? – спросил мистер О’Конелл, обращаясь напрямую к Дункану, едва тот успел сделать паузу в своей нескончаемой речи.

– Да. Думали съездить к Трафангальской площади. Там должны быть замечательные феерверки, – парень улыбнулся, ничем не выдав их истинных намерений. – Только втроем, – добавил, что было лишним, покуда не вызывало у мистера О’Конелла доверия.

– Я, наверное, немного погощу у старых друзей, которые меня пригласили на бокал бренди. Надеюсь, вы вернетесь раньше меня, – он украдкой посмотрел на дочь. – Втроем, – подметил с ироничной улыбкой. Фрея чуть было не хмыкнула в ответ.

После ужина они стремительно поднялись наверх, чтобы подготовиться к предстоящему вечеру. Эти приготовления нельзя было сравнить с теми, что совершались накануне рождественского ужина в доме Кромфордов, но Фрея испытывала не меньшее волнение. По большей мере, дело было в том, что она была не уверена, что именно происходило между ней и Джеймсом. Девушка не сумела найти в себе уверенности в возражении словам миссис Кромфорд, пустивших в кровь яд сомнений, как Джеймс всё вывернул наизнанку и внимал к неуверенности в ней самой. Чувство вины имело знакомый горький привкус, перебивая другие вкусы, ставшие блеклыми и пустыми.

Она не могла винить в сложившейся путанице никого кроме себя. Меньше сомнений и больше уверенности помогли бы избежать произошедшего хаоса. Ей не хватало того, что было у матери – холодной решительности. В споре между разумом и сердцем Фрея металась от одного к другому, запутавшись в конечном итоге, кого должна была слушаться. Их голоса слились в один, пока вовсе не умолкли, оставив её разбитой и окончательно запутавшейся.

Фрея надеялась, что будет достаточно увидеться, и тогда подходящие слова сами найдутся. По крайней мере, мысль об этом выдавалась единственной утешительной.

Они переоделись в красивые вечерние платья. На Фрее было голубое со старомодными объемными рукавами, рядом пуговиц на верхней части с квадратным декольте и легкой юбкой чуть ниже колен, под которую надела чулки. Платье Алиссы было насыщенного бордового цвета, что был идеален в контрасте с темными волосами, и длиной до самого пола. Длинные рукава и топ были расшиты темными нитями в витиеватых сложных узорах, юбка оказалась в легких складках, что делали само платье, впрочем как и девушку, воздушными. Они не стали делать витиеватых новомодных причесок, отдав предпочтение простоте, что не занимала много времени. Подарки Рейчел придали лицам живости, спрятанной за отделанной вручную маской, скрывающей подлинные личности.

Отец ушел намного раньше, пожелав всем весело провести время. Окинул дочь предостерегающим, но вместе с тем заботливым взглядом, когда она крепко обняла его на прощание, поцеловала в щеку и нетерпеливо отправила восвояси. Когда пришло время самим отправляться из дому, она вдруг занервничала, но менять решения не стала.

– Надеюсь, в следующем году будет больше определенности, – произнесла, когда они вместе разместились в машине, которую отец им любезно одолжил. Дункан был за рулем, когда девушки делили на двоих заднее сидение.

– Ничто не продолжается вечно, – ответила Алисса, сжав ладонь подруги в своей. Фрея ей благодарно улыбнулась.

– Прямо таки ничего? – Дункан вопросительно посмотрел на девушку, встретив её взгляд в отражении зеркала.

– По крайней мере, многое, – с улыбкой ответила она.

Оказавшись в отеле, блеск обстановки которого слепил глаза, Фрея не стала тратить время на изумленное изучение украшений, интерьера или людей. Отделившись от Дункана и Алиссы, начала искать Джеймса, лавируя между людьми. Здесь никто не мог её узнать, чтобы сравнить с матерью. Фрея была рада, что была в маске, которая оставляла за ней право быть неузнаваемой. Единственное, что именно она мешала ей найти парня.

Она осушила три бокала с шампанским, дважды отказала в танце и около пяти раз была перепутана с кем-то другим. Фрея без затруднений распознавала Дункана и Алиссу, на которых наткнулась уже трижды, но никак не могла уцепиться взглядом за кого-то, кого можно было принять за Джеймса. Её порядком утомляли бесцельные поиски, что привели, в конце концов, к мысли о том, что если бы парень искал её в ответ, то должно быть их встреча уже состоялась.

Пришло время отсчета. Все разбились на пары, и только она осталась стоять в одиночестве, сжимая в ладони четвертый бокал с искрящимся шампанским. Фрея продолжала оглядываться, когда взгляд наткнулся на высокого парня с темными волосами, длина которых достигала плеч. Сердце пропустило удар, когда рядом с ним заметила другую девушку, лицо которой было скрыто за маской, впрочем как и его.

Отсчет закончился. Фрея словила на лице незнакомки улыбку, прежде чем парень наклонился, чтобы поцеловать её. У неё перехватило дыхание, но взгляд не успел задержаться на паре, когда кто-то отдернул её за руку, чтобы застать врасплох и с нетерпением примкнуть к губам.

Глава 32

1952

Фрея среагировала быстрее, чем могла ожидать от себя. Едва чужие теплые губы накрыли её, как девушку передернуло от их невесомого соприкосновения. Незнакомец даже не успел языком раздвинуть её губы, как она с силой оттолкнула его, испытывая замешательство и робость. Парень хотел было упрямо попытаться ещё раз, но Фрея предупредительно вытянула вперед руку, оставляя между ними безопасное расстояние.

Она не могла рассмотреть лица парня, когда то было под маской, да и к тому же весь свет в комнате в одночасье погас, а от бликов мерцающих свечей и гирлянд только излишне рябило в глазах. Фрея обернулась, чтобы найти глазами Джеймса с той девушкой, но словила себя на мысли, что потеряла их. Должно быть, кто-то заступил их, ограничив взор, а, может быть, они ушли, чтобы уединиться в более укромном месте. Серце, объятое слезоточивым туманом сомнений, пропустило беспокойный удар.

Девушка не успела среагировать, как незнакомец, вдруг схватил её за руку, и стоило ей снова обернуться к нему, как стащил маску. Люди вокруг ликовали и радовались новому году, а Фрея недоуменно таращилась на Оливера, который стоял в метре от неё, рассматривая с не меньшей озадаченностью.

– Чёрт, – прошептал парень, не сводя с подруги немигающего взгляда. Фрея стояла в оцепении и, казалось, не могла сдвинуться с места, когда рука вяло упала вниз. Все вокруг выкрикивали поздравления и в праздничном забытие разливали друг другу на одежду шампанское. Включился свет и снова заиграла музыка. Все разбрелись по парам, а они так и продолжали стоять, даже когда их толкали, тормошили и задевали.

Оливер что-то пытался сказать, но его голос утопал в общем гуле. Фрея ничего не слышала, что можно было понять по нахмуренному выражению лица, сохранявшему недоумение. Она перестала смотреть на друга, когда краем глаза уловила ту же пару. Теперь они танцевали, кружились и смеялись, и Фрея не менее отчетливо видела в том парне Джеймса, отчего сердце болезненно сжалось. Высокий рост, длинные волосы – как ещё его можно было узнать, когда он оставался в маске?

– Это вовсе не то, что ты подумала, – разнеслось над ухом, прежде чем кто-то перехватил её ладонь и повел за собой сквозь толпу. Это был Оливер. Кто же ещё.

– Мне нужно сперва… – Фрея противилась, пыталась притормозить, но пальцы парня болезненно сжимали запястье. Он вел её за собой, не внимая возражениям, как будто даже не слышал.

– Фрея, пожалуйста, – Оливер обернулся лишь единожды, когда девушка оборачивалась всё время, в надежде убедиться, был ли тот парень Джеймсом. Она должна была вернуться, подойти к нему ближе и узнать, чтобы унять порыв беспокойного сердца.

Оливер отпустил её, когда они оказались в холле. Свет здесь был приглушенный, теплый, не режущий глаза, как в зале. Убран с не меньшей тщепетильностью холл значительно уступал в яркости красок, чему Фрея по-прежнему не придавала значения. Здесь было больше свежего воздуха и меньше людей. Оливер отвел её чуть поотдаль от зала, откуда продолжала греметь музыка и слышался веселый смех.

– Ты не должна подумать ничего лишнего. Я всего лишь перепутал… – парень бросился в обьяснения, что были Фрее неинтересны. Краем глаза она поглядывала на неутомимо открывающиеся и закрывающиеся двери в шумный зал, чтобы не пропустить ненароком ни парня, ни девушки, за которыми пустилась бы бежать, чтобы развеять собственную неуверенность.

– С кем? – рассеяно спросила, бросив на друга неуверенный взгляд. Казалось, сложившееся недоразумение меньше всего её волновало. Она ведь не позволила их поцелую случиться, хоть и прикосновение губ Оливера запечатало рот неловкостью, не позволившей первые несколько минут решиться произнести хоть слово. Теперь же Фрея была беспечна, как будто ничего и не было. Намного интереснее выдавалось, было ли что-то у Джеймса, к которому были обращены все мысли, что сбивали с толку своей неопределенностью.

– Ты и без меня знаешь с кем, – в голосе парня ощущалось возмущение.

– С… – она не успела договорить, когда он угрюмо кивнул. – Мы даже не похожи. Она ниже меня ростом, и плечи у неё шире, – Фрея забыла, чтобы смотреть на чёртовы двери, когда смеряла друга пронзительно внимательным взглядом, будто тот не меньше, как оскорбил её или жестоко унизил. Оливера реакция девушки неприятно уколола, что было заметно по потупленным вниз глазам и нахмуренному лбу.

– Было темно, и я не смог отличить, – Фрея резко оглянулась, когда музыка стала на несколько секунд громче обычного, что означало, что двери в который раз открылись. Оливера это сбило с толку. Он проследил за её взглядом, но так и не смог понять, в чем было дело. – Если бы я знал, что это была ты, то ни за что бы не… – он умолк, когда девушка снова укоризненно посмотрела на него. Он уже не был уверен, что стоило говорить, а что – нет. Казалось, всё было не так, и Фрея не помогала разобраться и расставить все точки над «і», когда беспокойно вертелась, оглядываясь на двери. – Я не хочу, чтобы ты подумала, что не нравишься мне, потому что это вовсе не так. Ты милая, но…

– Господи, Оливер, ты не можешь просто подойти и поцеловать девушку, не усведомившись, что ей самой хочеться этого не меньше, – Фрея беспомощно вскинула в воздухе руками. Говорила, в сущности, не с Оливером, а с самой собой, воображая поцелуй парня, похожего на Джеймса, с незнакомкой, которой была не она. Томиться в догадках становилось всё более невыносимо.

– Как будто Джеймс так никогда не делал? – в голосе парня был ощутим колючий сарказм. Конечно, Джеймс сделал именно так во время их встречи на пляже в Сент-Айвсе. Но так мог делать только он, и только с ней. Фрея обдала друга холодом серых глаз.

– Ты – не Джеймс, – произнесла с упреком, как будто в этом был важный недостаток парня. Это даже заставило его стереть с лица улыбку и ощутить неловкость. – Вы разные, – быстро оправила себя, встряхнув головой, в которой было слишком много лишнего шума. – Как я и… Не она. И нас тянет к ним из-за этого отличия, но в то же время мы остаемся друг с другом из схожести, – выдавила из себя, когда усиление громкости шума снова обернуло голову к двери.

Это был Дункан. Оказавшись в холле, он начал оглядываться вокруг, пока не заметил их, расположенных пооддаль от шумихи. Скоро оказался рядом, поприветствовав Оливера рукопожатием, смерив кузину неуверенным взглядом, будто пытался убеждиться, была ли она посвящена в то, о чем он собирался ей поведать.

– Должно быть, Оливер тебе уже рассказал, – губы Дункана сжались в тонкую полоску. Очевидно, новости были неутешительны.

– О чем? – Фрея обратилась к Оливеру, который, кажется, понимал, о чем была речь, но не хотел в этом признаваться. – В чем дело? – обернулась снова к Дункану, которого молчаливая отчужденность парня, кажется, даже удивила.

– Джеймс не пришел, – объявил кузен, когда Фрея выдохнула с облегчением, что вызвало некое недоумение. Парни неуверенно переглянулись между собой. Очевидно, дело было не только в этом. Дункан прочистил горло, прежде чем продолжить. – Он уехал из города сегодня днем.

– Что? – из груди вырвался нервный смешок. Фрея не была уверена, что всё правильно расслышала, поэтому переводила взгляд с одного парня на другого, но Дункан смотрел в ответ сочувствующе, когда Оливер вовсе потупил глаза вниз, спрятав сжатые ладони в карманы. – Куда? – она не могла подавить дурацкий смех, что был так глуп и неуместен. На неё как будто что нашло, и остановиться уже было сложно.

– Вариантов не так много. Наверное, в Оксфорд, – Дункан пожал плечами. – Он ничего не говорил мне об этом, – парень посмотрел украдкой на Оливера, почесав затылок.

– Он отдал мне утром пригласительный билет, после чего я его не видел, – Оливер пожал плечами.

– Должен же он был что-то сказать при этом, – возмущенно произнес Дункан. Фрея прикрыла дергающиеся в попытке улыбнуться губы ладонью. Развернувшаяся сцена всё больше напоминала шутку, и Джеймс должен был появиться из ниоткуда, чтобы похвастаться, как ловко разыграл их всех, особенно Фрею, которая приняла за него кого-то другого. И тогда ей было бы уже не до смеха. Она ударила бы парня в плечо, потому что он подстроил всё слишком жестоко.

– Сказал, что ему он больше не нужен, и ничего больше, – Оливер бросал слова, как будто отбивался ими. – Я честно ничего не знаю, – расстеряно посмотрел на Фрею, которая не выдержала и вдруг громко рассмеялась, согнувшись в безудержном хохоте пополам.

– Всё в порядке? – спросила, появившаяся будто из ниоткуда, Алисса. Вид у неё был обеспокоенный. Ответ даже не понадобился, всё было на лицо.

– Насколько всё плохо? – неуверенно спросил Дункан.

– Всё ужасно.

– Нет, всё отлично. Я в порядке. Ничего плохого в сущности ведь не случилось, – Фрея аккуратно коснулась пальцами слезящихся от смеха глаз. – Мне просто нужно немного подышать свежим воздухом. Наверное, всё дело в шампанском, – она обвела всех троих рассеяным взглядом, но, кажется, никто ей не верил, что было не так уж странно. – Я выйду на улицу, – смех наконец-то утих. Фрея неуверенно попросила их расступиться, чтобы пройти.

Ожидаемо Алисса увязалась следом, дав парням условный знак, чтобы те не смели делать то же. Фрея впрочем не возражала её компании. Алисса взяла для подруги пальто, которое тут же набросила ей на плечи, стоило обеим оказаться на улице. Она только успела начать говорить, как Фрея помотала головой, приставив к губам палец в просьбе помолчать, что была без возражений выполнена.

Опустив голову вниз, Фрея закрыла глаза. Попытка собраться с мыслями не могла увенчаться успехом, покуда в голове было совершенно пусто. Внутренний голос молчал, и в этом было что-то неправильное. Фрея пыталась понять, что чувствовала в этот момент, но и это было напрасно. Зияющая размером с грудную клетку пустота, что поглощала живые эмоции, с оттенками, как разноцветной радости, так и монотонной грусти. Ни злости, ни раздражения, ни разочарования. Блеклое безжиненное ничего.

Казалось, подобное случалось с ней впервые. Это не было похоже на безразличие, скорее, на усталость. Как будто руки опустились сами, и у неё не было сил не только сделать что-либо, но даже произнести и слово. Фрея не представляла физической возможности сделать это, потому что мышцы сковало судорогой, внутренности спазмом, а кровь заражением. И слияние всей этой выдуманной в богатом воображении боли в итоге оглушало чувства и рассудок, что упрямо молчали, не поддаваясь угнетению.

Это оказалось для Фреи слишком. С Джеймсом всё было слишком – и радостно, и горестно, и весело, и грустно. Она словно не могла справиться с ним. Точнее с той частью, что пустила внутри неё корни и стала неотьемлемой. Их отношения развивались стремительно быстро, и едва Фрея предложила немного притормозить, как Джеймс сошел с пути вовсе. Его любовь была всепоглощающей и собственической, когда её во многом разрушающей. Они были, как два урагана, попавшихся на пути друг друга. Уничтожая всё на своем пути, они слились воедино, чтобы медленно и невозвратимо унижтожить друг друга.

Нужно было всего-то немного успокоиться. Сесть, поговорить и понять. Стоило покопаться друг в друге более тщательно, прежде чем позволить душевным порывам привести так далеко от душевнего равновесия. Стоило дать себе время понять, что нужно было на самом деле, чтобы затем согласовать, а не пытаться угадать. Стоило доверять себе с самого начала и не поддавать сомнениям естественные чувства.

Уезд Джеймса стал ещё одной недосказанностью, повисшей между ними. Ещё одно расстояние, которое Фрея и представить не могла, как должна была одолеть. Он дал время вовсе не ей, а себе, чтобы излечить чёртову гордость, которой девушка нанесла непоправимый ущерб. Именно эта черта характера парня мешала им обоим, наравне с нерешительностью Фреи. И всё же если девушка порой боролась с этим качеством, то Джеймс шел у своего на поводу.

Она продолжала оставаться пустой и безмолвной, стоя на пробирающем до костей зимнем холоде, оставляющим на коже ледяные поцелуи. Ей нравилось чувствовать, как мерзлый воздух окутывал легкие инеем, а затем поднимался вверх и выходил из неё теплым паром. По крайней мере, это заставляло чувствовать что-небудь. Вскоре за этим Фрея ощутила неприятное жжение в горле и мешающий свободно дышать насморк. Иссохли губы, трескающиеся на морозе, и руки, вмиг покраснели. Телу не хватала тепла, а ей хоть немного уверенности в завтрашнем дне.

– Можем вернуться домой, если хочешь, – произнесла Алисса, когда подруга наконец-то открыла глаза и обдала её холодным безразличным взглядом.