Текст книги "Над пропастью юности (СИ)"

Автор книги: Paper Doll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 60 страниц)

Всякий раз Джеймса всё больше поражало, каким странным всё же образом любовь действовала на его друга. Дункан был готов на многое, только чтобы в ответ получить малость. Ещё никогда прежде разум так легко не поддавался чувству, которое Джеймс мог понять теперь лишь отчасти. Если бы кто спросил внезапно, что он искренне и безвозмездно готов был отдать Фрее, Джеймс вряд ли сумел бы ответить, поскольку едва ли мог пожертвовать хотя бы излюбленной свободой. Парень не готов был отдать её, но чувствовал, что стоило бы Фрее об этом попросить, и он смог бы уступить ей. В то же время ему казалось, будто он и без того из-за девушки потерял многое, лишившись самого себя, потеряв в заблуждении собственные убеждения.

И всё же, когда она сидела напротив, находясь, в сущности, так близко, но по существу так далеко, Джеймс особенно остро чувствовал, что готов был отдать одновременно всё, чтобы обратить её внимание к себе. Он завидовал Дункану, над шутками которого она смеялась, и Алиссе, с которой о чем-то стиха переговаривалась. Стоило ему лишь открыть рот, как Фрея тут же умолкала, вжималась в спинку стула и опускала глаза вниз, нарочно избегая его. Если она была в порядке, то Джеймс, очевидно, нет.

Они просидели в закусочной чуть более часа. Дождь за это время не прекратился, не стал даже чуточку слабее. Разговор иссяк намного позже того, как опустели все тарелки и чашки, но всё же, в конце концов, говорить было не о чем. Неловкость между Фреей и Джеймсом стала более ощутимой для всех.

Тем не менее, Джеймса не останавливала напускная прохлада со стороны девушки, хоть и отчасти угнетала. Он первым успел снять её новое яркое зеленое пальто с вешалки и любезно помог надеть на сутуловатые плечи. Фрея учтиво поблагодарила его, но глаза всё равно спрятала. Пальцы бегло начали застегивать неподдающиеся пуговицы, путаясь между ними. Джеймс гораздо быстрее справился с собственным пальто, а потому преуспел подойти к Фрее ближе и притронуться своими пальцами к её со всей бережностью и осторожностью. Она вздрогнула, но глаз по-прежнему не подняла. Их пальцы переплелись вместе, запутались между собой, на минуту будто срослись вместе. Затем её рука скользнула вниз, позволив ему застегнуть чёртовы пуговицы до конца.

– Я бы справилась и сама, – произнесла тихо, позволив себе наконец-то поднять взгляд и утонуть в бездонной темноте его иссини чёрных глаз, которых с тщательностью избегала всё время их встречи. Открыла рот, чтобы сделать глубокий вдох и задержать воздух в легких, как будто дышать стало невозможно. Ухмылка на лице парня, кажущаяся неизменно высокомерной, разрушила минутное помутнение. Фрея опустила голову вниз вместе с шумным выдохом.

– Могу расстегнуть, и ты попробуешь заново, – он даже взялся теребить верхнюю пуговицу, делая вид, будто действительно намеревался расстегнуть её, когда Фрея ударила его по рукам, прежде чем отвернуться и взять в руки зонт. – Кстати не могла бы приютить меня под своим зонтом, поскольку Дункан забрал мой? – глупая улыбка заставляла её ненавидеть его ещё больше.

– Так почему бы вам не идти вместе? – ответила грубее, чем намеревалась.

– Похоже, для этого уже слишком поздно.

Фрея оглянулась. От Алиссы и Дункана уже простыл след. Она не заметила, как оба вышли из закусочной, оставив их одних. Очевидно, постаралась ради этого по большей части подруга, поскольку кузен вряд ли мог подозревать об их запутанно сложных взаимоотношениях, разве только если Джеймс не поделился с ним этим, во что мало верилось.

Когда они оказались снаружи, вместе под одним зонтом, что с трудом защищал от проливного дождя, Фрея успела заметить впереди удаляющиеся фигуры Дункана и Алиссы. Каждый был под своим зонтом – никаких неловкостей или стеснений.

– Ты злишься на меня, – скорее утверждал, нежели спрашивал, продолжая рассматривать хмурое лицо Фреи, что вблизи казалось не менее ужасающе милым. Её злость уже не так забавляла, как прежде, а скорее беспокоила, затрагивая чувства, о существовании которых Джеймс никогда не мог даже подозревать.

– С чего ты взял?

– Ты сама дала мне об этом понять в прошлый раз.

Она чуть замедлила быстрый шаг, будто дождь вдруг стал беспокоить намного меньше, если не перестал значить что-либо вовсе. Фрея опустила голову вниз, поджав алые губы, испещренные мелкими трещинками.

– Это не то, что я имела в виду. Всё, что я говорила, не имеет на самом деле значения, – произнесла тихо, не придав голосу прежнего раздражения. Скорее в нем утаивалось некое смирение, что было не напускным, а искреннем, в отличие от того холода, которым она обдала его сначала.

– Ты уверена в этом?

Они остановились. Фрея смотрела на Джеймса озадачено, не вполне понимая, что именно он имел в виду. Она выдала ответ, что должен был унять его тревожность, если та вдруг сумела побеспокоить в силу всего, что Фрея наговорила ему в минуту самозабвенного отчаяния. Этот ответ устраивал и её, поскольку уверенность в подлинности собственных чувств к Джеймсу всё ещё не была твердой.

– Ладно. Просто пошли за мной, – он взял её под руку и повел за собой, чему Фрея не воспротивилась лишь потому, что даже не успела сообразить, как повисшая в воздухе недосказанность обратилась в бегство.

Фрея напрасно пыталась расспросить, куда он её вел. Много говорила, не унимаясь ни на минуту, когда Джеймс тщетно старался сменить тему, за что всякий раз получал едва ощутимый удар в плечо. Она быстро перебирала ногами, едва поспевая за широкими шагами парня, в руку которого вцепилась, как за спасательный круг. Ей приходилось перепрыгивать лужи, когда он просто их переступал, стиха посмеиваясь над её нелепостью. Это так сильно напоминало время, когда выяснения отношений было лишним, что Джеймс даже забыл о том, что стоило выстроить в голове слова, которые более не терпели отлагательств.

– Должна признаться, я обеспокоена. Я никогда прежде здесь не была. Что это за место?

Фрея оглядывалась вокруг, когда они остановились напротив каменного шлюза, служащего ограждением, за которым открывалось милое с виду место. Проливной дождь ограничивал взор, скрывая за своей серостью полноценный вид, что она не могла изучить, как бы не пыталась заглянуть за спину Джеймса. Он хлопал по карманам пиджака, расстегнув настежь пальто, выискивая что-то, когда Фрея не могла найти внутри себя терпения.

Она обошла парня и легонько толкнула вперед дверцы, которые поддались и чуть приоткрылись. Фрея обернулась и недоуменно посмотрела на Джеймса, который наконец-то вынудил из кармана ключ, но едва его взгляд остановился на ней, а затем и на чёртовой преграде, как он закатил глаза.

– Ты должно быть довольна собой, – он сжал ключ в ладони, словив краем уха смех девушки, уступающий в громкости проливному дождю, с шумом ударяющемся о землю, крыши, раскрытый над их головами зонт. – Это ботанический сад, – ответил Джеймс, когда они снова оказались под одним укрытием и быстрым шагом продолжили идти вперед.

– Вряд ли сейчас наилучшее время для посещения, – Фрея оглядывалась вокруг, замедляя их движение. Осень внесла свои коррективы в пейзаж. Деревья были уже голыми, лишь кое-где виднелись собранные в кучи листья, что ещё не успели убрать. Увидеть цветы тоже было невозможно. Серая голая поляна, унылый вид которой преображали рассаженные кое-где деревья и видневшийся издали полукруг бассейна, напоминающего пруд.

– Сейчас самое лучшее время, потому что здесь никого нет, кроме нас, – он усмехнулся, чего Фрея не заметила, когда глаза обнаружили стеклянную теплицу, внутри которой была помещена отдельная жизнь, полная зеленых красок.

Джеймс подвел Фрею к оранжерее, что безотказно свалила её наповал и заставила приоткрыть рот в изумлении. Она подняла голову вверх, рассматривая незатейливое сооружение с большим интересом, будто ничего прекраснее ещё не приходилось видеть. Парень и сам не мог удержаться от теплой улыбки, глядя на Фрею в короткий миг очарования.

– Откуда у тебя ключи? – спросила, когда Джеймс открыл двери и впустил её внутрь. Она быстрым шагом вышла вперед, потеряв себя среди пестрых летних красок, помещенных в тепле и уюте, которых теперь нельзя было найти снаружи. Жар ударил в лицо, и Фрея расстегнула пуговицы пальто, прежде чем выйти вперед.

– Это не так важно, – рассеяно пробормотал Джеймс, когда Фрея вдруг исчезла из виду.

Зеленое пальто было осенне темного оттенка, но всё же среди общей зелени сумело скрыться от его глаз достаточно быстро. Он пошел следом за девушкой, шаги которой не нарушали тишины, прерываемой лишь звуком непрекращающегося ливня, оставшегося снаружи. Фрея рассматривала всё вокруг с детским восторгом, испытывая в груди трепет. Всякая красота быстро завладевала её вниманием. Джеймс же не заметил, как ничто кроме самой Фреи не занимало его, когда они наконец-то сумели встретиться и остаться наедине.

Он обнаружил её возле штучного пруда. Фрея наклонилась, чтобы пальцами провести по кувшинке, державшейся на воде в окружении других более разнолистных растений. Она повернула к нему лицо и улыбнулась, когда Джеймс присел на бортик, выстроенного вокруг воды ограждения. Ему стоило лишь на секунду отвернуться, как на лицо попало несколько брызг, после чего последовал звонкий смех, оглушающий звуки дождя, с силой разбивающегося о стекла.

– Зачем ты привел меня сюда? – спросила Фрея, разместившись рядом с парнем. Их бедра соприкасались. Кажется, расстояние более не имело смысла.

– Всё зашло слишком далеко. Ты и сама это знаешь, – наклонив голову чуть набок, Джеймс не сводил с Фреи глаз, когда её взгляд остановился на сложенных впереди руках. Пальцы теребили нижнюю пуговицу пальто, что рисковала оторваться, если бы она не прекратила.

Они молчали. Он завел этот разговор, но не знал, с чего начать и как продолжить. Никогда прежде Джеймсу не приходилось испытывать подобную нерешительность, что медленно убивала самообладание. Голова закипала от мыслей, что в последние дни изводили не меньше, чем теперь, когда Фрея была рядом. Она не была готова слушать его, в той же мере, что и он говорить, а потому воцарившееся молчание было единственным спасением.

Джеймс положил ладонь поверх её и легонько сжал пальцы. Фрея вынуждена была оставить дурацкую пуговицу в покое. Она переплела их пальцы вместе, прежде чем неуверенно посмотреть на парня. В его темных глазах был снедаемый и её саму изнутри мятеж. Ей вдруг показалось удивительным, как долго она искала то, что было совсем рядом.

– Джон бросил меня, – пальцы разжались. Тонкая ладонь выскользнула, чтобы заправить за ухо волосы, что продолжали оставаться в полном порядке. – Телеграмма была от него. Наша помолвка расторгнута теперь раз и навсегда.

– Разве она когда-нибудь была действительна? – ладонь Джеймса продолжала лежать на её колене. Теперь его пальцы мучали бедную пуговицу.

– Для меня она была действительна, – она придала тону упрямости, совсем как в тот день на пляже, когда тщетно доказывала свою любовь Джону, что для неё самой было намного важнее, чем для Джеймса, которому всё это ещё было безразлично. – В любом случае теперь это не имеет значения, – Фрея вздохнула, пожав плечами. В голосе не оставалось и намека на претензию. – Это что-то меняет?

– А ты хочешь, чтобы что-то изменилось? – вторил ей. Между слов был спрятан не менее важный вопрос – готова ли была Фрея к этому? Впрочем, он и сам вряд ли бы нашел однозначный ответ, если бы она опередила его в этом вопросе. Испытываемые чувства по-прежнему имели оттенок противоречивости, которой едва ли был смысл сопротивляться.

– Джеймс, – его имя вылетело из её губ вместе с выдохом. – Господи, мы такие большие дураки, – она спрятала лицо в ладонях, выпустив обреченный вздох. – Мне кажется, что мы испытываем одинаковое чувство, но если попытаемся его обратить в слова это получиться превратно плохо. Я так боюсь слов теперь – обещаний, заверений, объяснений… Они искажают действительность, ограничивают её, обращают в знаки. Я не чувствую, что слова имеют значение теперь. Или, может быть, мне просто их не хватает. Ты понимаешь меня?

Фрея обратила к Джеймсу взгляд, полон неуверенности и нетерпения одновременно. Фрея осознавала, что всё произнесённое было нелепостью, и вряд ли он мог на самом деле понять, что она имела виду, покуда и сама в полной мере не осязала свои слова. Это был минутный порыв, ежесекундное признание, в котором по большей части ощущалась её глупость и безнадежность, нежели решительность, которой Джеймс мог ожидать. И сердце Фреи упало в пятки, стоило роту закрыться, а разуму принять абсурдность всего сказанного, что вряд ли имело какое-нибудь значение.

– Скажи уже что-нибудь, пожалуйста, – взмолилась девушка, когда его немигающий взгляд не говорил ни о чем. Джеймс продолжал смотреть на неё, как ни в чем не бывало. Неозадаченный, невзволнованный и даже не разочарованный – он просто смотрел на её лицо, находившееся запредельно близко, и молчал, не подавая даже условных знаков.

– Кажется, ты сказала, что слова не имеют значения, – губы растянулись в глупой улыбке, а тон был несерьезно шутливым. Фрея отвернулась, угрюмо покачав головой.

Она намеревалась немного отодвинуться, не находя смысла продолжать разговор, что, по её мнению, Джеймс свел в дурацкую шутку, когда он успел обхватить обеими ладонями её лицо. Развернув его к себе, парень подался вперед и соединил их губы вместе. Сухие теплые ладони вызывали на лице жар, но он был приятным. Фрея не стала отталкивать его от себя, что было уже сродни привычки. Положила свою ладонь поверх его и упивалась этим поцелуем пуще, чем когда-либо прежде, будто тот должен был стать последним. Свидетелем их безмолвного взаимопонимания был лишь дождь, упрямо выстукивающий ровным ритмом по стеклу.

– Этого мне будет достаточно, – выдохнула парню в губы, едва чуть отстранившись от него. Джеймс проглотил слова, не успев осознать их смысла, когда нетерпеливо продолжил прерванный поцелуй. – Джеймс, – Фрея улыбнулась сквозь поцелуй, прежде чем сделать ещё одну попытку оторваться от него и быть услышанной. – Пожалуйста, – прошептала, вынудив его наконец-то открыть глаза и посмотреть на неё.

– Я тебя не понимаю, – не стал признаваться, что просто не расслышал. Джеймс продолжал сжимать её в лицо в ладонях, когда она вдруг прислонилась к нему горячим лбом, не желая сокращать расстояния, даже если не намерена была больше целовать. Тонкие пальцы замкнулись вокруг его запястья.

– Мне не нужно большего. Того, что есть теперь, достаточно. Рано или поздно иллюзия всё равно должна иссякнуть. Теперь я это точно знаю.

Фрея смотрела парню прямо в глаза, произнося слова, которые он решительно не понимал. Она снова прикоснулась губами к его губам, когда Джеймс продолжал недоуменно смотреть на неё. Он чувствовал, будто упустил контекст, из-за которого потерял весь смысл сказанного. И это омрачало важный момент, что до этого должен был превратиться в светлое воспоминание о начале чего-то, к чему Джеймс решительно не был готов, но на что, в конце концов, решился, не находя другого лекарства душевному недугу.

Джеймс упрямо не мог взять в толк, что Фрея говорила исключительно его же словами, произнесенными несколько месяцев назад на песчаном берегу в Сент-Айвсе. Любовь – это иллюзия, обман и выдумка, не это ли он яростно пытался доказать ей в сопротивление убеждению о том, что нет ничего важнее этого чувства? Случилось не более того, что они поменялись местами, чего Джеймс не успел заметить, иначе преуспел бы в том, чтобы не терзать себя лишними раздумьями.

– Иллюзия? – нерешительно спросил он, отстранившись в этот раз первым. Фрея лишь улыбнулась в ответ, будто приняла этот вопрос за шутку.

– Какого чёрта двери открыты? Кто здесь? – раздавшейся издали чужой грубый голос сорвал их в тот же миг с места.

Джеймс схватил Фрею за руку и повел за собой. Она бежала за ним, с трудом подавляя смех, что было единственным, что могло их выдать, когда Джеймс подавлял внутри себя нерешительность, касательно того, что должно было стать с ними теперь, когда Фрея решила всё за двоих.

***

Фрея вполне осознавала, что предложенная Джеймсу неопределенность претила, прежде всего, её собственным убеждениям, пошатнувшимся в одночасье. Предопределить отношения между парнем и девушкой выдавалось не такой уж непосильной задачей – вместе или порознь, и третьего не дано. Приличные девушки, по крайней мере, большая их часть, стремились добиться расположительности уловками наружной красоты, а затем женить на себе излюбленного ослепленному взору избранника. Чем быстрее, тем лучше. Женитьба, затем дети и целый дом в её распоряжении до конца, пожалуй, жизни. И ничего более этим девушкам не нужно, поскольку именно в этом их убедили матери, отцы, а затем целое общество. И девушки самозабвенно считали в порядке вещей надеяться на скорую и вполне удачную женитьбу, если не материально, так хотя бы по общей расположенности, как будто в природе их естества не было срощено ничего другого. С мужчинами они находили исключительно различия, позволяя им без сопротивления подниматься вверх по невидимому пьедесталу.

Фрее не внушали правил жизни, не вбивали с самого в детства идею о неизбежной женитьбе. То ли для этого ни у кого не находилось времени, то ли это считалось лишним. Идею любви она одолжила у книг и подслушанных в школьных коридорах или спальне сплетнях. Окутанное розовой дымкой неизвестности чувство ранимой творческой душе выдавалось, прежде всего, красивым, стоящим стать смыслом жизни. По крайней мере, об этом было приятно думать.

Её сердце ещё не было разбито, но оказалось преданным собственным обманчивым убеждением. Фрея была разочарована в себе – в том, как мало любила Джона и в то же время насколько сильно вдруг прониклась чувством к Джеймсу. Её неопределенность была ничем иным, как дурным тоном, своего рода неприличием, непозволительным любой девушке. Пусть Фрея предлагала Джеймсу, не более, чем сиюминутное чувство, выдавливающее из груди весь воздух, но кому она должна была это объяснять?

Более всего Фрея хотела не внимать репутации Джеймса, предопределившую в глазах неусыпной общественности её роль в жизни парня. Не обращать внимания на людей было бы намного проще, если бы они не были повсюду. Ей уже пришлось однажды подслушать необоснованный слух о том, что она была бывшей девушкой Джеймса, поэтому, что говорили о нем ещё, ей наименьше хотелось знать. Потому Фрея и предложила ему, казалось бы, так мало, но в то же достаточно много, как для того, кто был противником всяких длительных отношений.

Она не думала о прошедшем дне и своем решении с сожалением, потому что её чувства были сильнее этого. Просто не думать обо всем Фрея тоже не могла, особенно оставаясь одной среди шумной толпы.

Она ждала Алиссу в столовой. Хмурая погода клонила в сон, но Фрея надеялась, что после небольшого перекуса ей удастся немного приободриться. Ела нарочно медленно, но подруга всё не появлялась. Искала Алиссу среди незнакомых лиц, но всякий раз терялась лишь сама, сбитая с толку мыслями, что никак не шли из головы.

Фрея не поняла, кого успела заметить первым – Алиссу или Реймонда, поскольку её поразила представшая перед глазами картина того, как они стояли рядом и о чем-то говорили. Руки девушки были сложены на груди, взгляд сосредоточенный, когда парень проявлял, казалось бы, не меньшую решимость. Сердце Фреи на мгновенье будто замерло. Вилка со звоном ударилась о тарелку, выпав из рук. Она не могла оторвать от них глаз, испытывая беспокойство, заполнившее всё тело доверху мурашками.

Реймонд заметил её первым, следом за ним оглянулась и Алисса. Подруга махнула ей рукой, прежде чем сказать что-то парню и двинуться в её направлении. Фрея пыталась предугадать, в чем состоял разговор, по выражению лица Алиссы, что было устало непроницаемым.

– Откуда ты узнала, что это был он? – спросила шепотом, наклонившись над столом, стоило Алиссе занять место напротив. – Тебе стоило сначала поговорить со мной…

– Прости, о чем ты говоришь? – девушка нахмурилась, приняв озадаченный вид. – Ты знакома с Реймондом?

– Он донимает меня некоторое время и…

– И это он оставил на кладбище тот камень, – пробормотала себе под нос Алисса. – Мелкий нацистский ублюдок, – прошипел сквозь зубы, потерев пальцами нахмурившейся лоб, испещренный мелкими морщинами.

– Я думала, ты догадалась.

– Нет, мы знакомы. Но стоило догадаться, что он на подобное способен, – на выдохе произнесла Алисса. – Я разберусь с этим.

– Пожалуйста, не надо, – Фрея успела схватить подругу за рукав блузки, когда та решительно поднялась с места. – Хотя бы не сейчас.

– Ладно, но я могу хотя бы взять себе что-нибудь перекусить?

Фрея отпустила Алиссу, но подозревала, что её вмешательство оставалось теперь делом времени. Вот только наиболее важным оставалось то, чтобы в это ни за что не вмешался Джеймс.