Текст книги "Над пропастью юности (СИ)"

Автор книги: Paper Doll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 60 страниц)

Спрашивать о случившемся не имело смысла. Должно быть, это было нечто касающееся исключительно их обоих, что не было чьей-либо ещё виной. Узнавать обо всем означало бередить открытую на двоих рану, но хуже того – копаться в чужом белье. Единственное, что друзья хотели, это помочь, и в то же время это оставалось единственным, что они не могли сделать в силу необознанности на счет всего происходящего. Поэтому в ответ на молчаливую угрюмость и замкнутость Джеймса, сохраняли молчание и Дункан со Спенсером, давая другу время, что было лучшим лекарем всякой душевной ране.

Джеймс встретил Фрею случайно лишь дважды, и в отличие от него, она окружала себя людьми. Была неизменно либо в компании Алиссы, либо Рейчел, а то и с обеими сразу. Мало болтала, но много слушала, прилагая усилия к тому, чтобы быть намеренно внимательной, чтобы чужие голоса проникли в голову и убили голос рассудка, от которого порядком болела голова. Те два раза Джеймс не поймал её весело болтающей или даже улыбающейся, но её подавленность не приносила облегчения. Большей мерой болью отзывалась молчаливость девушки, в которой продолжала томиться её убийственная нерешительность.

Тем не менее, первым нарушать невидимые границы Джеймс не был намерен. После её неубедительного отказа его решимость в самом предложении стала ещё сильнее. Если Фрее нужно было время для соглашения, он не ограничивал её в нем. Если она нуждалась в смелости окончательно расстаться с ним, лучше с этим было не тянуть.

Джеймс сидел в библиотеке. Не было смысла снова бросать учебу на самотек, особенно когда до её окончания оставалось всего несколько месяцев. Он по-прежнему не был усерден, но в этот раз ещё и рассеян. Вместо того, чтобы позволять мыслям о девушке отвлекать от занятий, Джеймс решил с помощью занятий отвлекать себя от Фреи, что казалось не такой уж плохой идеей. По крайней мере, это приносило некую пользу, хоть и было слишком сложным в осуществлении.

С большим интересом Джеймс наблюдал за стрелкой на наручных часах, нежели за вылытыми на пожелтевшие страницы ровными чернильными строками. От экономических теорий клонило в сон сильнее, чем от детектива Алана По, что он недавно закончил читать. Через час библиотека должна была закрыться, но парень был упрямо намерен сидеть до последнего, только бы оттянуть время возвращения домой. После он непременно заскочил бы в паб, прогулялся немного под светом уличных фонарей, чтобы вернуться домой, когда оба друга уснут. Теперь они возвращались домой намного позже, поэтому ему могло повести вернуться и раньше них, чтобы притвориться уснувшим. Так даже было лучше. Только случалось подобное намного реже.

Он читал, не обращая внимания ни на кого, покуда никто ему больше не был интересен. Джеймс отчаянно пытался сосредоточиться на книге, отвлекаясь слишком часто, чтобы проверить время, но не более того. Всё остальное было пустяково неважным, не стоящим его внимания.

– Угадай кто, – он вздрогнул, когда чьи-то теплые ладони вдруг закрыли глаза. Джеймс тут же сделал попытку убрать их от лица, но девушка только сильнее надавила, из-за чего ему пришлось слишком быстро сдаться.

– Мне плевать, кто бы это ни был, – Джеймс сложил руки на груди, двинув с напускным безразличием плечами. Это была не Фрея. Голос был совсем на её непохож, да и к тому же вряд ли она говорила бы с ним так игриво, особенно после размовлки. Это было слишком глупо и безрассудно, поэтому кроме неё это мог быть кто-угодно, кто был ему не так уж интересен.

– Ну вот. Ты всё испортил, – нежные ладони упали с лица. В обретающим знакомые нотки голосе было ощутимо возмущение и детсткая напускная обида, что заставило его закатить глаза. Когда рядом оказалась Джейн Озборн, ему только и оставалось, что тяжело вздохнуть. Некогда её общество было приятно Джеймсу, но теперь даже она вызывала раздражение. – Можешь теперь хотя бы сделать вид, что рад меня видеть? Вот так, – Джейн провела кончиками пальцев по его сухим губам, вытянув в натужную улыбку.

– Чего тебе надо? – он отбросил её ладони от лица, прежде чем царапнуть стулом пол, отодвигаясь. Джейн это не помешало, чтобы хлопнуть перед носом парня книгой и облокотиться на стол, привлекая его внимание.

– Тебя давно не было в баре. Без тебя там стало угрюмо и скучно, – она начала дергать его галстук, взбегая по нему пальцами вверх и вниз. – К тому же поговаривают, что ты встречаешься с девушкой, и она – не я, – Джейн опустила глаза, обрамленные длинными ресницами, слипшимися от туши, прежде чем поднять их с игривой улыбкой, что прежде была началом их короткой интрижки, достигавшей своего пика в постели, где всё и заканчивалось.

– Я всё забываю, когда ты наконец-то должна выйти замуж, – он поднял брови и бросил быстрый взгляд на блестевшее на безымянном пальце кольцо, что теперь дразнило его. – Может, стоит спросить у того несчастного, который решил связать с тобой жизнь?

– Прежде ты не спешил заводить с ним дружбу, – Джейн вымученно улыбнулась, прежде чем подпереть голову сжатой ладонью. – К тому же будь он мне женихом или мужем, я вправе сама решать, с кем проводить время и как, – тонкие пальцы зарылись в его волосы. – Кстати, я рада, что ты вернулся к старой прическе. Выглядишь намного лучше.

– Спасибо, – Джеймс перехватил запястье девушки и грубо отбросил её руку. С Джейн вежливость была лишней. Оба знали, чего хотели друг от друга и никогда тому не противились. Теперь же, когда у Джеймса отпала необходимость связи с девушкой, той оказалось не так просто его отпустить. – На самом деле я был здесь занят.

– Прекрати, Джеймс, – она схватила книгу со стола и крепко прижала к себе. – Расскажи лучше о той, которая украла твоё сердце. О вас всё болтают и болтают, а я даже не знаю, кто она. Я всего лишь хочу знать, стоило ли моё разбитое сердце того.

– У тебя нет сердца, – Джеймс силой отобрал книгу, но продолжать читать уже не было смысла. Вряд ли у него и получилось бы это. Джейн снова приняла обиженный вид, надув накрашенные губы и нахмурив лоб. – Джейн, просто оставь меня в покое, – произнес на выдохе.

– Это она? – Джейн бросила взгляд на девушку, склонившуюся за столом через три ряда от них. Это действительно была Фрея, и Джеймс словил себя на мысли, что даже не заметил, давно ли она сидела там.

Фрея писала. Ладонь с силой сжимала ручку, вдавливая металлический кончик в бумагу, будто намеревалась словами разорвать её. Рядом стояла невысокая стопка книг, но перед ней была открыта лишь одна. Выражение на лице было глубоко сосредоточенное и уставшее. Волосы, как обычно, выбились, поэтому ей приходилось заправлять их рваными движениями за уши, не отрывая при этом глаз от книги. Джеймс сам не заметил, как нахмурился, оказавшись прикованным к ней взглядом.

Она, похоже, его не заметила. Иначе бы ушла. Не сидела бы к нему лицом, дразня понапрасну своим задумчиво взьерошенным видом. Может быть, осмелилась бы подойти. Только для разговора ни место, ни обстановка, не были достаточно подходящими. Тогда они могли бы уйти. Куда угодно, только бы там не было людей, которые только увеличивали между ними расстояние. Мешала даже Джейн, которую Джеймсу захотелось вдруг силой прогнать.

– Похоже, всё же она, – произнесла девушка, напомнив о себе, когда Джеймс опустил глаза вниз, стоило Фрее их поднять. Джейн поймала на лице девушки смущение и в то же время недоумение, прежде чем она отвела глаза в сторону. – Очень милая. Сладкая до скрипа зубов. Выглядит хорошенькой, но тебе и такие по зубам, да? – ладонь Джейн вдруг сжала его, выбивающую по поверхности стола ритм быстро колотящегося сердца.

– Перестань, – он сбросил её ладонь, словно даже самое невесомое прикосновение было тошнотворно неприятным. – Какого чёрта ты делаешь? – спросил, когда Джейн приблизилась и губами коснулась его шеи.

– Пытаюсь заставить её ревновать, – сдавленно промычала, поднявшись к линии подбородка. – Она наблюдает за нами украдкой.

Стоило Джеймсу и самому посмотреть на Фрею краем глаза, как заметил, что она перестала писать. Сжимала с силой ручку и вертела между пальцев, пытаясь игнорировать происходящее. Выражение на её лице было мучительски страдальческим. Это действительно причиняло ей боль, задевало и ранило.

Всего на долю секунды Джеймс даже обрадовался тому, что ей было больно. Ему ведь было больно не меньше получить от неё отказ, а затем терпеть молчание, что, похоже, она не собиралась нарушать ответом. Но затем здравый рассудок вернулся, и он снова оттолкнул от себя Джейн, которая, кажется, заигралась. Фрея низко опустила голову вниз, коснувшись ладонью побледневшего лица. Плечи содрогались, грудная клетка медленно поднималась вверх, а затем вниз в глубоких вдохах и выдохах. Джеймс понял, что она плакала, и это окончательно образумило его.

– Бедняжка, – выпустила Джейн вместе со смехом. – Наша игра была достаточно убедительной. Можешь не благодарить, – она поцеловала Джеймса в щеку, но он почувствовал, будто девушка оставила на ней ожог.

Похоже, Фрея как раз в этот неподходящий момент подняла глаза. В следующую секунду Джеймс наблюдал за тем, как она захлопнула книгу и резко поднялась с места, собрав вещи. Он дернулся, чтобы подняться следом, но Джейн крепко ухватилась обеими ладонями за его руку, чтобы удержать на месте.

– Дай ей уйти, – произнесла без насмешливой иронии. – Ей нужно побыть наедине с мыслями о том, с чьим сердцем она решила играть.

Джеймс продолжал сидеть на месте, наблюдая за тем, как Фрея уходила. Проследил за ней взглядом до самой библиотекарской стойки. Она небрежно бросила стопку книг на деревянную поверхность, когда получила взамен сложенную вдвое записку.

Он не слушал Джейн и игнорировал то, как она продолжала сжимать его руку, когда словил в выражении лица Фреи озадаченность. Она открыла записку и быстро пробежалась по ней взглядом. Сделала глубокий вдох, прежде чем задержать дыхание, нахмурилась, а затем бросила на него тревожный взгляд, прежде чем мотнуть головой и быстро уйти.

Что-то было не так. Джеймс отбросил руку Джейн и, не сказав ей на прощание и слова, поднялся с места, чтобы пойти следом за Фреей, которую ему уже было не догнать.

Глава 34

О том, что вернуться в Оксфорд она могла счастливой невестой, Фрея не стала говорить ни Алиссе, ни Рейчел. Тот разговор с Джеймсом оказался для неё чем-то глубоко важным, во что было лишним посвящать кого-то посторонего. Это касалось только обоих, и кроме отца о случившемся никто не мог знать. В этом были замешаны только они трое, хоть и во многом дело касалось лишь двоих.

Новость о внезапном замужестве подруги не нашла внутри Фреи отклика. Её радость была напускной, а улыбка – фальшивой. Ей больше всего хотелось быть счастливой за Рейчел и Спенсера, но ложь была единственным, к чему ей удалось себя принудить. Она не могла испытывать радости, которой в ней не было и капли. Их решение стало для Фреи укоризненным уколом, поскольку на их месте могли быть она и Джеймс, но для этого девушке не хватило уверенности.

Отчасти Фрее было завидно, но она не хотела себе в этом признаваться. Единственное, что Фрея осознавала с тех пор, что если бы Джеймс задал ей тот самый вопрос ещё раз, она быстрее сообразила бы ответить согласием. Озадачивало лишь, было бы оно настоящим или оставалось бы горячечным порывом, не находившим в глубине души искреннего отклика? Хотела ли она просто иметь то, что было у подруги, или напротив желала того, чего у неё не было и быть не могло? Не было бы это согласие таким же мучительно подлым, как и первое, данное Джону и разрушенное спустя несколько месяцев? Фрея не могла ответить на эти вопросы. Единственное, что она знала наверняка, так это, что новое положение Рейчел порядком раздражало, что не представлялось возможным изменить.

Чтобы меньше думать об их с Джеймсом неудаче, заключающейся в том, что оба упрямо не могли понять друг друга, Фрея решила как можно больше времени проводить в компании других людей. Они должны были её отвлекать, но вместо этого, она всё чаще ловила себя на мысли, что с ними было неимоверно скучно.

Даже с Алиссой и Рейчел всё как будто было не так, как раньше. Первая, как и прежде, была с головой в учебе, а вторая не умолкала, хвастаясь своей новой ролью. Фрея тщетно пыталась отвлечь девушку от разговоров об её замужестве, но та всё обращала к одному, будто ни о чем другом они говорить не могли. Алисса могла подсобить лишь изредка, когда отвлекалась. Только она могла заставить Рейчел умолкнуть или сменить тему, Фреи же это было не под силу.

Она напрасно ждала, что Джеймс придет первым. С осознанием того, что это было невозможно, Фрея думала об этом, только бы забыть о страхе прийти первой к нему. У неё не было соображения, что мог сказать ей он, как и, что она могла ответить ему. Они будто заблудились в лабиринте, где выхода на самом деле не было. Им только и нужно было, что найти в нем друг друга, но и это выдалось непосильной задачей.

Фрея была уверена, что подруги догадывались, будто случилось что-то неладное, невзирая на то, как ловко она притворялась, будто всё было под контролем. Они ни о чем не спрашивали, но вопрос застыл на кончиках языков, где задержался, не став произнесенным вслух. Алисса была более учтива, когда Рейчел во многом была изворотлива. Она пыталась расколоть Фрею, используя разного рода манипуляции, которым та ловко сопротивлялась, оставаясь непоколебимой в своем решении молчать.

Девушка выглядывала Джеймса в толпе, что стало сродни привычки. Это получалось само собой. Всё чаще Фрея запрещала себе это делать, но не сдерживалась. Всё время оборачивалась, присматривалась и прислушивалась, выискивая среди незнакомого что-то родное. Это было глупо, и она ненавидела себя за проявление наивности, но бороться с собой больше не было сил.

Встретить его в библиотеке было неожиданно, к тому же в компании другой девушки даже унизительно. Фрея была одна, а потому чувствовала себя особо уявзленной. Видеть его с другой было оскорбительно и неприятно. Если Джеймс хотел заставить её ревновать, то у него вышло, но кроме того Фрея испытывала ещё и унижение, боль и неприязнь одновременно.

Поначалу Фрея думала, что ей показалось, будто это был Джеймс. С новой прической он не был похож на себя, хотя именно таким она встретила его впервые на балу дебютанток. И всё же Фрея на несколько коротких секунд усомнилась, прежде чем не рассмотрела лучше знакомые черты лица, выженные клеймом на сердце. Ошибки быть не могло – это был он, но лучше было бы иначе.

Она видела, как Джеймс пытался оттолкнуть незнакомку от себя, но та, кажется, не воспринимала его попытки всерьез, принимая всё за глупую игру. Вот только глупой чувствовала себя только Фрея, которой будто бы не было куда деться от обоих. Смущена и взволнована, она не могла подняться с места и уйти, хотя в то же время оставаться было невыносимо. Может быть, ей просто хотелось знать, чем всё закончиться? Может быть, она ожидала, что Джеймс всё прекратит? Может быть, ей просто хотелось оказаться на месте той девушки.

Фрея пыталась наблюдать за ними краем глаза, что получалось крайне скверно. Стоило ей заметить их, как все мысли сплелись в тугой комок, дыхание перехватило, а по всему телу пустилась неприятная дрожь. К горлу подступил тошнотворный ком, и Фрея только и делала, что боролась с собой.

Поцелуи девушки стали последней каплей. Страх и неуверенность превратились в злость. Горячие слезы покатились вниз по щекам, и Фрея стала тихо под нос ругать себя за проявление слабости, ломающей её с вины Джеймса в который раз. Это стало вовсе невыносимо. Ей будто кто между ребер воткнул острый стальной клинок, от чего она должна была кашлять кровью.

Фрея была убеждена, что всё это было подстроено нарочно, но даже для Джеймса это было слишком жестоко. Ещё несколько недель назад он готов был взять её в жены, а теперь за отказ ранил ревностью, яд которой отравлял кровь. Фрее разыгранная сцена представлялась неимоверно глупой, но от того не менее болезненной. Джеймс играл с её чувствами, не щадя их. Как будто вместо того, чтобы общими усилиями всё исправить, позволял их доверию разрушаться только больше.

Терпения не осталось. Фрея спохватилась с места, чтобы поспешить уйти.

– Вам просили передать, мисс, – произнесла библиотекарша, протянув девушке записку, что она незамедлительно открыла, чтобы пробежаться по ней глазами. Ровными выведенными аккуратной рукой буквы складывались всего в одно предложение, от которого застывала в испуге кровь – «Время сжигать ведьм и, кажется, ты одна из них».

– Кто передал это? – спросила, пытаясь унять в голосе дрожь. Она бегло спрятала записку, бросив короткий взгляд в сторону Джеймса, словив себя на мысли, что на него теперь можно было положиться в последнюю очередь. Точно не сейчас и наверняка не в этом деле. Тем не менее, Фрея не чувствовала себя в безопасности, а потому обернулась к нему инстинктивно, случайно и ненамеренно.

– Знаешь ли, милая, я не спрашивала имени. Меня просили передать тебе, и я выполнила свою работу, – недовольно пробурчала в ответ женщина, чем снова привлекла внимание Фреи.

– Это был парень? – нетерпеливо спросила.

– Да.

– Светловолосый?

– Кажется. Я особо его не рассматривала, – тем же недовольным сварливым тоном ответила библиотекарша. Фрея обреченно вздохнула и закатила глаза, поспешив уйти.

Ей не хотелось, чтобы Джеймс догнал её, если он намеревался это вовсе сделать. Нарочно шла торопливым шагом, свернув в противоположную от дома сторону, и стала петлять между улиц, теряясь в них. В один момент Фрее даже показалось, что она заблудилась, но оказалось, что она всего лишь обошла один квартал, вернувшись к библиотеке, откуда отправилась домой.

Фрея почти была уверена, что записка была делом рук Реймонда. Несколько относительно спокойных недель, и всё снова возвращалось на круги своя. Его угрозы нельзя было воспринимать всерьез, но если он хотел продолжить угрожать, Фрея больше не была намерена того терпеть. У неё хватало других проблем, что были намного важнее. Поэтому прекратить продолжавшуюся с первого вечера их глупого знакомства размовлку стало необходимостью, с которой нужно было немедленно покончить раз и навсегда.

Реймонд упрямо верил во что-то, чему Фрея не могла найти объяснения. Его мозг оказался заражен навязчивой идеей избавиться от неё исключительно по причине происхождения, которого девушка не могла выбрать. Надо было ей в порыве хмельной раздраженности признаться, что она была наполовину еврейка, как эта обмолвка обратилась для неё кошмаром. Единственное, что успокаивало, это здравый рассудок, в котором закрепилась мысль о том, что если бы Реймонд был намерен убить Фрею, то давно бы уже это сделал. Алисса была права, парень играл с ней, но чем должна закончиться эта игра, Фрее было всё страшнее вообразить. С каждым новым предупреждением, всё становилось лишь более очевидно.

Сперва всё выдавалось несерьезным, но сломаный нос и убитая на глазах женщина во многом подорвали её уверенность в осознании происходящего. Фрея жалела, что не выдала Реймонда полиции, когда представилась такая возможность. Сама не знала, что помешало это сделать. Вряд ли это была жалость, скорее – страх. И наибольший не за себя, а за друзей, которым не стоило во всё вмешиваться.

Реймонд давно перешел всякие рамки. Его проделки мало напоминали шутки, но покуда Фрее хватало терпения, она бездействовала, считая молчание лучшей защитой. Теперь же девушка была вознамерена пригрозить Реймонду самой, встретился бы он ей случайно или нарочно.

Во многом на очередную угрозу, приписанную заранее Реймонду, Фрея отреагировала с подобной горячностью исключительно из-за Джеймса, который довел её до точки кипения. Случайная встреча вывела её из равновесия намного сильнее, чем прежде, до того, как они перешли все видимые и невидимые рамки. Она выискивала его в толпе напрасно столько дней подряд, поскольку стоило им наконец-то встретиться лицом к лицу, как они не справились даже с этим. Казалось, хуже уже быть не могло, но даже в этом Фрея усомнилась.

Алисса и Рейчел ждали её в закусочной. Она изрядно опоздала, но не была намерена оправдываться. Даже это сейчас казалось пустяковым и лишним, напрочь лишенным смысла. Фрея не собиралась рассказывать им о записке и посвящать в тайну продолжительных и странных взаимоотношений с Реймондом, в которых не было ничего хорошего. Алисса и без того уже всё знала, но позволять думать ей, что всё продолжалось, Фрея не была намерена. Рейчел и вовсе не нужно было ничего знать.

Когда она присоединилась к ним, они будто и не заметили её опоздания. Подруги склонились над столом и внимательно что-то рассматривали, не заказав ничего кроме чая. Стоило Фрее присесть, как официантка подсуетилась и предложила меню. В расстеряности она заказала и себе чашку чая. Апеттита всё равно после всего увиденного не было.

– Ты получила что-то подобное? – Алисса показала ей записку, где тем же ровным мелким почерком было слово в слово написанное то же, что и на записке, которую она получила в библиотеке.

Молчать не было смысла. Записки было две – ещё одна у Рейчел, но теперь, оказываеться, даже целых три. Если это была шутка, то смешной её нельзя было назвать. Фрея вытащила из кармана свою записку. Рейчел громко вздохнула, закрыв рот обеими ладонями, когда Алисса сложила её перед собой вместе с двумя остальными, прежде чем подперела голову сжатыми ладонями.

– Это всё ты виновата, – с упреком произнесла Рейчел, толкнув подругу в плечо. Задумчивое выражение на лице Алиссы не изменились. Она не бросила даже короткого взгляда в сторону девушки, когда Фрея продолжала недоумевать.

– В чем дело? – спросила, не желая оставаться в стороне. – Думаешь, это дело рук Рей…

– Нет, – Алисса перебила её на полуслове, не позволив произнести имя парня полностью. Покачала головой, потерев тыльной стороной ладони подбородок и нахмурившись ещё больше. – Он не стал бы запугивать всех нас. Точно не меня, – посмотрела украдкой на Фрею.

– Покажи ей свою дурацкую статью, – нетерпеливо произнесла Рейчел, не распрашивая, кого они имели в виду. Казалось, их короткий диалог не успел привлечь её рассеяное внимание, поэтому никто не стал его продолжать.

Ответ Алиссы заставил Фрею усомниться, что это была очередная проделка Реймонда. Тем не менее, она не могла быть увереной, что парень долго будет молчать. Он не мог так просто оставить её в покое. Разве что на то были определенные причины, что были Фрее неизвестными, но полагаться на это было наивно.

– Какую статью? – спросила, нахмурившись.

– Вот эту, – Алисса вытащила из сумки, висевшей на стуле позади неё, свернутую газету, которую передала подруге. Фрея развернула её, но всё ещё не могла понять, в чем было дело. Пробежалась глазами по газетным заголовкам, но в них не было подсказки. – Последний разворот, – добавила, поймав в выражении лица подруги замешательство.

Фрея перевернула страницы, прежде чем на глаза попалась статья, в названии которой была часть разгадки заданой головоломки – «Охота за ведьмами, или почему мужчины бояться женщин». Авторство принадлежало некоей Корнелии Андерсон.

– Это написала я, – заявила Алисса, продолжая следить за выражением лица Фреи, на котором отобразилось удивление. – Конечно, не без помощи Дункана. Но текст от первой буквы и до последней точки принадлежит мне.

– Можешь, даже не читать, – Рейчел пренебрежительно махнула рукой. – Там разный феминистический бред. Чистой воды пропаганда, которая скоро поднимет весь город на уши. Теперь спрячь это немедленно, – она потянулась через весь стол, чтобы забрать у Фреи газету, когда к столику вернулась с заказом официантка.

– Это не пропаганда, а факты в чистом виде. Не всё, что ты не можешь понять, глупо, – рявкнула в ответ Алисса, стоило им снова остаться одним. – Это касаеться между прочем и твоих прав тоже. Невзирая на то, что своей цели ты, кажется, достигла, тебе не помешало бы знать и это.

– Я знаю исключительно то, что мне нужно знать. Меня всю жизнь учили быть хорошей супругой и матерью, как быть женщиной, я могу и сама понять. Должное внимание со стороны противоположного пола помогло мне понять, каково это, – хмыкнула в ответ Рейчел, что вовсе вывело из себя Алиссу, которая сжала ладони в кулаки лишь крепче. – В отличие от тебя, на меня обращали внимание больше, чем один парень. Может быть, если бы ты была более привлекательна, у тебя не было бы времени на подобную ерунду, – она подняла в воздухе газету, чтобы в следующую же минуту звонко хлопнуть ею по столу.

– Если бы у тебя было больше ума, ты не вышла бы замуж так рано, – бросила в ответ Алисса, от чего и у Фреи перехватило дыхание. Это звучало слишком жестоко, но, в конце концов, заставило Рейчел заткнуться, сузить глаза и обдать подругу ледяным взглядом, которому та не внимала. – Если ты полагаешь, что быть женой и матерью единственное, в чем можешь быть хороша, то мне тебя очень жаль.

– Достаточно. Прекратите! – наконец-то в их размолвку ввязалась и Фрея, для которой всё стало до крайности невыносимо. – Сейчас не лучшее время для ссоры. Нам нужно понять, кто это мог разослать.

– Не слишком оригинальный шутник, – небрежно бросила Алисса, сосредоточив взгляд на разложенных на столе записках.

– Это для тебя похоже на шутку? – резко спросила Рейчел, схватив один из трех клочков бумаги. – Как по мне, так это больше похоже на угрозу.

– Нас не могут убить из-за одной газетной статьи, – пробурчала девушка. – Единственное, что мне интересно, кто мог узнать, что её написала я.

– Мне же интересно, почему из-за тебя должны страдать и мы? – возмущенно продолжала Рейчел, выискивая поддержку в лице Фреи, которая не разделяла её страха. Было очевидно, что тот, кто знал Алиссу, должен был знать и её друзей, сосчитать которых можно было на пальцах одной руки. Спугнуть одну девушку было лишено смысла, а вот троих оказалось более загадочно и жутко.

– Может, это был кто-то из редакции газеты? Они должны были знать, что статья принадлежит тебе, – предположила Фрея, игнорируя Рейчел, которую и это возмутило. Она махнула на них рукой и принялась за чаепитие, решив стать немой наблюдательницей диалога, приняв роль, что доселе была ей незнакома. – Или тот проффесор, с которым ты поругалась в прошлом году.

– Это мог быть кто-угодно, – Алисса пожала плечами, устало откинувшись на спинке стула. – Но во втором варианте я нахожу больше смысла. Если кому-то в редакции не понравилась бы моя статья, они опубликовали бы ответную, а не присылали бы что-то вроде этого.

– Что мы будем делать? – спросила Фрея, пытаясь сосредоточиться на обсуждаемом деле больше, чем на мыслях о Джеймсе, что вихрем вскруживали голову. Она была рассеяна, невзирая на то, что происходящее было важным. Может быть, даже намного важнее размовлки с парнем, в чем убедить саму себя оказалось сложно.

Она была отчаянной в попытках не думать о встрече в библиотеке. Ни о нем, ни о той девушке, ни о самой себе. Фрея приняла напускной сосредоточенный вид, которому сложно было поверить, покуда глаза метались от одного лица к другому, пальцы одной руки барабанили по костяшкам другой, нога под столом нервно дергалась. Тем не менее, никто этого не замечал только потому, что действительно были отвлечены общей проблемой, которой не находилось решения.

– Мы должны всё рассказать парням, – заявила Рейчел, у которой всё же не удалось стоять в стороне от обсуждения. – В особенности ты должна рассказать всё Дункану. В конце концов, во многом это его вина.

– Почему? – в голосе девушки появилось раздражение.

– Потому что он помог тебе опубликовать эту чёртову статью. Ты бы ни за что не сумела бы сама этого сделать, – Рейчел и сама не заметила, как произнесла ненароком то, чего не следовало.

Фрея сделала шумный тяжелый вздох, но это осталось незамеченным, когда их столик окутала звонкая тишина молчания. Алисса сверлила ненавистным взглядом Рейчел, когда та даже будто бы вжалась в кресло, неуверенно посмотрев на Фрею, от которой не стоило ждать поддержки. Их разговор вышел из-под контроля. Над столом повисло облако напряжения, сковывавшее каждого. Фрея даже перестала думать о Джеймсе, застыв в предвкушении того, что должно было произойти дальше.

– Но ведь это правда, – Рейчел выдала слабую улыбку, украдкой взглянув на Фрею, которая была так же непоколебима, как и Алисса, лицо которой исказилось от гнева.

– С меня хватит, – Алисса подхватилась с места. Скомкала в ладони дурацкие записки, бросила обратно в сумку газету, надела пальто, в намерении поскорее уйти. – Ты со мной? – спросила Фрею, которая в расстерянности наблюдала за происходящим и не могла понять, что стоило делать или сказать. На несколько минут она даже почувствовала себя лишней, когда теперь невольно обратила на себя внимание обеих подруг. – Или ты тоже думаешь, что я ничего не способна добиться сама?

– Конечно, нет, – без лишнего промедления ответила Фрея. – Но мы так и не решили, что будет лучше сделать. Кроме того, чтобы обо всем рассказать парням, чего мы ни в коем случае не будем делать, – её щеки покраснели от волнения. Она украдкой посмотрела на Рейчел, которая фыркнула в ответ, сложив руки на груди.

– С ней я буду обсуждать это в последнюю очередь, – небрежно бросила Алисса, метнув неистовый взгляд в Рейчел. – Если я что и буду делать, так точно не вместе с ней.

– Ты и без того немало постаралась, чтобы мы все были в опасности, поэтому спасибо, но большего и не надо. И это не ты уйдешь первой, а я, – Фрея не успела заметить, как Рейчел взметнулась со своего места, резко надела пальто и собралась уходить. – Амбиции делают тебя эгоистичной.

– И всё же до тебя мне далеко, – бросила вслед Алисса, когда Рейчел ушла. Фрея всё ещё не знала, что должна была сказать. Очередная размовлка подруг ввела её в смятение.

Алисса сказала, что ей нужно прогуляться, когда Фрея вернулась в комнату. Забыв о подозрениях Реймонда в очередной беспочвенной угрозе и развернувшейся между подругами ссоре, она снова вернулась к мыслям о Джеймсе. Не раздевшись, легла в кровать и снова пыталась понять его намерения, что стало ещё сложнее. Он намеренно играл с ней, но это только отдаляло Фрею, чего, кажется, Джеймс не мог понять. Хотелось убедить себя, что всё было случайностью, и виной всему была девушка, которую он тщетно пытался оттолкнуть, но ослепленная ревностью и обидой Фрея верила только собственным сомнениям.

Ко времени, когда Алисса вернулась, Фрея уже сидела за столом, пила горячий чай и делала зарисовки илюстраций к излюбленному с детства «Волшебнику из страны Оз». Она потеряла счет во времени и взялась за работу не торопясь. О присутствии в соседней комнате Рейчел напоминало лишь приглушенное эхо музыки из старого радио-приемника, что всё так же неприятно шипел.