Текст книги "Над пропастью юности (СИ)"
Автор книги: Paper Doll
сообщить о нарушении
Текущая страница: 53 (всего у книги 60 страниц)
– Что он написал? – чувство вины по отношению к парню сменялось нетерпимостью к его поступку. Он не просто уличивал девушку, а намеренно позорил, выставляя в глазах важных для неё людей грязной и нечестивой. Красиво и осторожно, неизменно «с добрыми побуждениями» Джон смешивал Фрею с грязью. В его мести не было ничего вычурного или благородного, впрочем она напрасно надеялась, что он оставит всё в покое, что более не было на него похоже. Разбитое сердце мужчины, как и любой женщины, истекало не кровью, а ядом, и напрасно Фрея считала Джона особенным.
– Значит, всё-таки это правда, – на выдохе прознес Оливер, игнорируя вопрос. Фрее только и оставалось догадываться, что было в чёртовом письме. – Это меня не разочаровывает, но немного огорчает. Может быть, отчасти я остался удивленным…
– Ты приехал за тем, чтобы обсудить это? – нетерпеливо бросила, не дав договорить, прежде чем вернулась официантка и поставила в их разговоре паузу. Девушка ушла также безмовлно тихо, как и пришла, равнодушно оставив их в покое.
– Нет, просто хотел видеть тебя. Тебя и никого другого, – взгляд Фреи стал мягче. Она почувствовала, будто эти слова вмиг сняли с её плеч груз, освободили тело от напряжения. Улыбка Оливера показалась вдруг даже нежнее. – Я нуждаюсь в тебе, как никогда прежде, и ты должна догадываться почему.
Она догадывалась. Кроме неё теперь об этом догадывались ещё Джеймс и мистер Кромфорд, о чем Оливеру, наверное, не стоило знать. Фрея оказалась права. Поняла всё безошибочно и сразу. Вряд ли иначе могло быть. Она знала Оливера лучше, чем кто-либо. Наверное, лучше него самого. И была уверена, что в город его на самом деле привела даже не она, а призрак Марты.
Фрея не знала, что должна была ответить. Протянула вперед открытую ладонь, на которую Оливер бросил неуверенный взгляд, улыбнувшись ещё шире, прежде чем глаза засверкали предательскими слезами. Он сжимал ладони в крепкий замок под столом, который неуверенно разжал. Замерев на месте, Фрея наблюдала за тем, как парень делал ей навстречу нерешительные шаги. И стоило его ладони оказаться в её, как она переплела их пальцы. Оливер громко шмыгнул носом, проведя ребром ладони по щеке. Фрея не успела заметить, когда он заплакал.
– Ты знаешь, как это случилось? – его вопрос отнял у неё дар речи. Фрея сделала глубокий вдох и быстро заморгала, как будто ей в глаз что попало. Оливер сильнее сжал её ладонь, когда язык девушки присох к нёбу. – Кто это сделал?
– Я… – Фрея рассеяно огляделась вокруг, словно искала в этих безразличных людях поддержки, что было напрасно. – Мне известно не так много на самом деле, – рука сама потянулась к волосам, что заставило Оливера заметить в ней перемену. Фрея не увидела, как выражение на лице парня изменилось.
– Что с твоими волосами? – спросил удивленно, когда она продолжала мешкаться с ответом. – Господи, что ты сделала?..
– Это не я, – ответила слишком резко и быстро. – Это сделала Марта, прежде чем всё случилось.
– Это на неё похоже, – фыркнул, отпив немного горького кофе. – Всё из-за Джеймса? – Фрея нерешительно кивнула головой в ответ. – Гадкий ублюдок.
– Нельзя сваливать на него ревностные выходки Марты, – живо запротестовала, почувствовав неприятный укол, как будто оскорбление друга касалось в первую очередь её, а не его брата.
– Может, ещё скажешь, что она заслуживала смерти? – он разжал пальцы, но Фрея продолжала держать его за руку. Вокруг всё затихло – и храп, и прихлебывание, но теперь обоим было плевать, если они привлекали к себе внимание.
– Никто не заслуживает такой смерти, – произнесла уверенно и строго, отчеканив каждое слово. Взгляд стал напряженным и сосредоточенным, отчего Оливер, кажется, немного расстерялся.
В конце концов, она рассказала Оливеру обо всем. Начала с того, как девушка заявилась к Джеймсу домой, а тот провел её на вокзал, где оставил дожидаться поезда, что должен был увезти её в Лондон. Если бы она осталась, то была бы в целости и сохранности, но вместо этого Марта решила вернуться, но для чего именно не мог знать уже никто. Призналась, что первой обнаружила девушку утром и прежде чем что-либо сумела понять позвонила в полицию. Благо тому, что Алиссе было только ко второму занятию, потому что она поехала с Фреей в полицейский участок. О записке с признанием Реймонда не стала упоминать, в страхе уличить себя в причастности к смерти девушки, за что продолжала испытывать удушающую вину, что не позволяла дышать, стоило только о ней вспомнить.
Она не сделала ни единой паузы или заминки пока говорила. Вылила на ошарашенного друга целый поток речи, в котором он, кажется, задыхался. Выражение лица Оливера сохраняло сосредоточенный вид, когда он пытался выстроить в голове цепочку событий и стать их воображаемым участником. Желание видеть произнесенные Фреей слова было сумасшедствием, но ему было плевать.
Оливер был не единственным её слушателем. Насторожили слух и официантка на пару с двумя стариками, которые не скрывали интереса, что вызывала история, что была в городе нашумевшей. О произошедшем знали многие, поскольку подобный резонанс был редкостью. Когда ужасы войны понемногу затихли, люди снова сумели удивляться смертям, особенно молодых людей.
– Поговаривают, её убили нацисты, – произнес один из стариков, перед которым лежала сложенная вдвое газета.
– Разве это возможно? – Оливера в большей мере удивило сказанное мужчиной, нежели сам факт его вмешательства в их диалог.
– Ещё как. Этих ублюдков в городе полно. Они выискивают людей эврейского происхождения, а затем убивают. Им это ничего не стоит, – старик махнул рукой, прежде чем поднялся с места. Неторопливо набросил на плечи куртку, что лежала всё это время на соседнем стуле, попрощался с другим мужчиной, откланялся официантке, прежде чем подошел к ним. – Полиция вылавливает их по городу, как крыс. На днях перехватили одного. Говорят, напал на девчонку прямо в баре, но не успел убить. Она кричала, как резанная, что её и спасло, – наклонился над столом, чтобы рассказать это, а затем вовсе ушел.
Фрея побледнела, поскольку речь шла ни о ком другом, как о ней и Реймонде, о чем было не так сложно догадаться. Ей было невдомек, откуда старик узнал об этом и кем были люди, которые по его словам «поговаривали» о подобном. Ей казалось, что всё происходящее оставалось исключительно в стенах закрытого бара, куда даже не пускали кого непопадя. Похоже, слухи в этом городе просачивались отовсюду. Держать в тайне невозможно было категорически ничего.
– Марта ведь даже не была еврейкой, – Оливер нахмурился, озадаченно глядя на подругу, в выражении лица которой отображался страх перед разоблачением. Затем его глаза округлились, будто он пришел к очевидному умозаключению, но затем покачал головой, отталкивая от себя эту мысль. – Тебя ведь никто не преследовал? – спросил, осушив одним глотком половину чашки. Фрея молча покачала головой. – Джеймсу стоит лучше присматривать за тобой.
В задумчивом молчании они допили свои напитки. Фрея едва сумела расправиться с молочным коктейлем, что раздразнил голодный желудок, требующий больше еды. Оливеру же казалось было достаточно и одной чашки кофе.
Расплатившись, Фрея предложила другу поселиться в гостиннице. Привести его к себе в комнату было невозможно. Время для этого было слишком позднее, поэтому их вместе никто бы не пустил. Он истратил все карманные деньги на билет, чтобы добраться к ней, но ей хватало, чтобы дать в долг, ведь иначе парень не принимал помощи.
Они искали на своем пути любую гостинницу, блуждая по ночному городу продолжительное время. Немного болтали, но ни о чем существенном. Оливер рассуждал вслух о происходящем, что переворачивало всё внутри неё. Фрея делала вид, будто была слишком сосредоточенна на поисках какой-небудь вывески, свидетельствующей о расположении ночлежки, пропуская слова парня мимо. Расеяна и расстеряна, ей не хотелось ничего больше, чем позвонить Джеймсу и просить его забрать её домой.
Когда они наконец-то нашли гостиницу, Фрея выдохнула с облегчением. Девушка была слишком уставшей и обессиленой, чтобы раздумывать, что о них подумают, когда она забронирует на двоих номер, как на неё посмотрят и что о ней решат. Всё это было слишком неважным. Теперь уж наверняка. Чужое мнение так мало для неё значило, когда глаза слипались от накатывающего на рассудок сна. Ей только и хотелось уснуть с уверенностью, что с Оливером всё было в порядке.
Им предложили номер с раздельными кроватями. Парень за стойкой смотрел на них безразлично, в его монотонном голосе можно было различить знакомую усталость. Отдав ключи, он, должно быть, вернулся обратно в постель, обнадеженный мыслью, что до утра его никто не сможет побеспокоить.
– Не думал, что ты останешься со мной, – произнес Оливер, следуя темным коридором за Фреей, которая крепко сжимала в ладони холодный метал ключей.
– Разве ты не для этого приехал? – она обернулась, чтобы заметить только силует парня. Он тоже не смог распознать на её лице улыбки, на которую, тем не менее, ответил тем же.
Номер оказался ненамного большим её комнаты в общежитие. В нем пахло чистотой и убранностью, но в то же время кожу щипал холод, просащивающейся из оконных рам. Голые стены подпирали платяной шкаф, две кровати и небольшое кресло в углу. В комнате нельзя было найти уюта или тепла, что отчаянно исчешь вдалеке от дома, куда непременно мысленно возвращаешься, невзирая на то, как быстро оттуда бежал. Тем не менее, Фрея находила приятным и то, что там были все необходимые удобства, а остального им на одну ночь и не требовалось.
Она устало упала на кровать, когда Оливер подошел к окну, за которым не спешило развидняться. Стоял, спрятав руки в карманы брюк, напоминая затуманенному сонливостью взору девушки Джеймса. Пусть тот был немного выше и самую малость крупнее, но было что-то, что напоминало ей о нем.
Вместе с этим осознанием в голову в ту же секунду стрельнула мысль спуститься вниз к рецепции и потревожить парня снова, чтобы тот позволил ей позвонить Джеймсу. Было бы достаточно заверить его в том, что и с ней, и с Оливером всё было в порядке. Она не знала, что нужно было делать, кроме как быть рядом с другом, но всё должно было само собой разрешиться. По крайней мере, ничто не мешало Фрее надеяться на это. Кроме того она настойчиво просила бы Джеймса не искать её. Им с Оливером нужно было немного времени наедине. После этого она сама непременно нашла бы его, чтобы они приступили к решению другой проблемы, причиной которой стало дурацкое письмо Джона.
– Я ведь ей даже ни разу не признался в своих чувствах, – произнес вдруг Оливер, опередив её в просьбе ненадолго отлучиться. Фрея даже приподнялась с места, на которое неловко упала обратно, сложив руки на коленях. Стоило парню заговорить, как она перестала видеть в нем Джеймса. – Она так никогда и не узнает, как много значила для меня.
– Если бы она была жива, ты бы всё равно ей не признался, – Фрея почувствовала, как плечи невольно опустились. Руки расставила по обе стороны от себя на жестком матрасе кровати. Голова магнитом тянулась к подушке, но она продолжала сидеть ровно, подавляя зевоту.
– Я дал себе время до окончания школы. Был намерен поступить в университет, чтобы быть лучше неё хотя бы в этом, и только затем признался бы, – Оливер развернулся на пятках и подошел к своей кровати. – Без преимущества возраста хотел блеснуть хотя бы превосходительством знаний, – он пожал плечами, когда Фрея усмехнулась в ответ.
– Думаешь, это работает именно так?
– Разве что с ней. Марта не из тех, кто прощает слабости. Я не знал её достаточно хорошо, как Джеймс, но был достаточно наблюдателен, чтобы заметить, что она почти всё превращала в соревнование. Прикладывала все усилия на выиграшь, но если проигрывала, то загоралась ещё сильнее. Иногда мне выдавалось, что проигрывать она любила не меньше. Для решительности мне было бы достаточно хотя бы одной маленькой победы, – Оливер прислонился спиной к холодной стене, устремив пустой взгляд вниз. Фрея вытянула вперед ноги, борясь с желанием прилечь.
– Я знала её хуже вас обоих, но это действительно было на неё похоже, – она вторила парню, поскольку не была уверена, что должна была ещё сказать в ответ. – Методы её игры всегда была радикально отчаянными, – рука невольно потянулась к волосам, что, кажется, сумел заметить и Оливер.
– Она была жестока не только с тобой, – он снова улыбнулся, как будто в ответ одному из оживших в памяти воспоминаний. Фрея была беспомощна в прочитании его мыслей и в то же время бессила, даже чтобы пытаться. – Порой казалось, что она меня прямо таки ненавидела. Может быть, так и было. Наверное, причина была в том, что я носил фамилию Кромфорд, но не был Джеймсом, с которым она так отчаянно хотела быть.
– Ты не должен так говорить, – Фрея с трудом поднялась с места, только чтобы пересесть на кровать парня, взять его за руку и положить голову на его плечо. – У тебя есть много преимуществ, которых у неё просто не было достаточно времени, чтобы узнать.
– Времени было достаточно. Просто я был ей неинтересен, – парень обреченно вздохнул, сжав её ладонь в своей крепче. Было к лучшему, что он разговорился. Ему был необходим этот разговор, чтобы дать сердцу отдушину, а голове – свободу от слов, что ударяли пронзительной болью. – Знаешь, в один момент я даже поймал себя на мысли, что был рад за тебя и Джеймса, потому что ваши отношения давали эгоистическую надежду, что она забудет о нем. Мои чувства улеглись, и я даже поймал себя на том, что испытывал к тебе искренюю благодарность за то, что ты сумела так сильно привязать его к себе. Будь уверена, Марта женила бы Джеймса на себе, чего бы то ей это не стоило. Рано или поздно его убеждения сломились бы перед её упрямостью.
– Только вряд ли они сумели бы быть счастливы, – полушепотом произнесла Фрея. Она не хотела представлять подобный поворот событий, как и упрямо не хотела знать, с кем Джеймс был до неё, потому что была предубеждена, что список имен будет длинным, если он только сможет вспомнить хотя бы половину тех, кто был в него некогда влюблен.
– Это уже совсем другое, – Оливер замотал головой. – Прежде я никогда и не представлял, будто хотя бы одна из девушек могла быть счастливой рядом с Джеймсом. Только Марта была готова подобное терпеть. Думаешь, она не подозревала, какая семейная жизнь ждала их? – он хмыкнул, когда Фрея подняла голову. К горлу подступил ком, она смотрела на него в упор и глупо хлопала ресницами, приняв озадаченное выражение лица. – Ждешь, что я скажу, будто ты особенная, но я на самом деле не знаю, как всё будет. Похоже, Джеймс искренен в своих чувствах, но у меня вошло в привычку не доверять ему, – Оливер пожал плечами.
Фрея встряхнула головой в попытке отогнать дурные мысли. Ей нельзя было сомневаться в Джеймсе, впрочем она и не стала. Просто на доли секунду сердце замерло от леденящего душу страха, что показался из глубин подсознания, где продолжал жить, о чем она успешно забывала. Короткий вдох и протяжный выдох, оцепенение её отпустило. Оливеру не нужно было знать, что она боялась того, что ему выдавалось бесповоротно очевидным.
– Я хочу узнать, кто её убил, – заявил вдруг, стоило Фрее подняться с места, чтобы вернуться обратно к своей постели, которую начала аккуратно расправлять.
– И что тебе это даст? – откинув в сторону холодное одеяло, села на краю кровати, чтобы снять теплый свитер, шерстяные колготы, может быть, даже платье.
– Может быть, я убью этого человека, – заявил с напускной решительностью, что заставила девушку только устало покачать головой. – У меня хватит смелости это сделать.
– Вряд ли у тебя хватит смелости затем сесть в тюрьму или хуже того получить смертный приговор. Отвернись, пожалуйста, – велела парню, когда тот будто бы доселе не заметил, как она неторопясь освобождалась от одежды. Вздохнув, он сделал то, что она просила. Подошел к окну, за которым горизонт разрезала пополам малиновая полоска света. Солнце поднималось, когда Фрея готовилась ко сну, которого у Оливера не было ни в одном глазу. – К тому же, как ты намерен это сделать? Можешь оборачиваться, – она тихо зассычала, оказавшись под холодным одеялом, что подтянула к самому подбородку.
– Ещё не знаю. Я ничего не знаю. Но если я не признался ей в любви при жизни, не должен ли я сделать это хотя бы сейчас? Я не хочу оставить свои чувства забытыми, – Оливер лег сверху на неразобранную постель и уткнулся пустым взглядом в потолок.
– Она не будет забыта, пока ты сам не решишь, что пришло время отпустить её. Не нужно делать необдуманных поспешных решений, о которых затем можешь немало пожалеть. У тебя есть ещё вся жизнь впереди. Посвяти её Марте, если тебе так сильно того хочеться, но не разрушай её, – живо произнесла, щекой прислонившись к подушке.
Оливер не спешил с ответом. Он как будто ждал, что подруга скажет ещё что, но её мысль была закончена. И Фрея, не заметив того сама, закрыла глаза, чтобы в объятиях тишины погрузиться в сон, которого так сильно не хватало в комнате, где она подле Алиссы страдала от бессоницы всего несколько часов назад.
– Не знаю, что мне стоит делать, – отозвался наконец-то Оливер, но когда обернулся к подруге, то обнаружил, что она больше не могла его слышать.
Он так и не уснул. Пялился то в потолок, то в окно, прислушиваясь к шуршанию простыни под изворотливым телом Фреи, только бы не слышать собственных мыслей. Боролся с тем, чтобы не разбудить её и продолжить говорить лишь больше, по-прежнему уверенный, что только она могла бы его понять. Его единственный друг и родственная душа, которую в душевном смятении и расстеряности он захотел увидеть. Его единственное успокоение и лекарство, что только могло быть ему необходимым. Его единственное утешение, голос которого был громче того, что не прекращал раздаваться в голове.
Фрея как будто услышала его мысли и проснулась около половины десятого утра. Заложив руки за голову, Оливер прикрыл глаза, но вовсе не спал, продолжая тонуть в омуте мрачных мыслей. Ему было невыносимо, и Фрея винила себя за физическую слабость, что вынудила её ненадолго, но оставить парня. Было лучше, если бы они оба уснули, но принудить его ко сну она не могла. Даже усталость длинной дороги не брала над ним верх.
– Доброе утро, – произнес Оливер, обернувшись к Фрее.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила первым делом, чуть приподнявшись на месте. Одеяло упало, и девушка поежилась от холода, но не заметила, как выглянула чашечка бюстгалтера, что сковывал маленькую грудь. Парню это тоже было безразлично. Он даже не сумел заметить неладного, чтобы между ними смогла возникнуть неловкая напряженность.
– К сожалению, нескольких часов оказалось недостаточно, чтобы мне стало легче, – Оливер обреченно вздохнул.
– Всё ещё намерен взять на себя роль Шерлока Холмса? – в шутку спросила Фрея, прежде чем поймала на лице парня измученную улыбку.
Ей было больно смотреть на него, потому что несчастный вид друга заставлял думать и сожалеть о том, что она прилагала недостаточно усилий, чтобы помочь ему. Фрее льстило, что Оливер первой позвонил именно ей. Когда в одном из писем она оставила номер телефона общежития, где жила, то и подумать не могла, что появяться обстоятельства, вынудившие парня в глубоком отчаянье набрать его среди ночи. Действительность всё ещё напоминала сон, в котором было слишком мало настоящего, что можно было бы учесть и предотвратить. Но их глаза были широко открыты, рассудок оставался в сознании. Марта была похоронена, а Оливер был серьезно этим ранен.
Фрея чувствовала себя бессильной. Должно быть, Оливер ожидал от неё более действенной помощи, утешения, соучастливости, но взамен она давала ему лишь попечительскую заботу и сочувствие, что были ему ненавистны, это уж девушка знала наверняка. Фрея была сбита с толку и отчасти напугана собственной озадаченностью. Последние несколько дней у неё самой были как будто в тумане, поэтому теперь взять себя в руки и помочь кому-то другому не представлялось ей возможным.
– У меня есть идея, – воскликнула вдруг. Резко откинула одеяло, чтобы тут же вздрогнуть от охватившего всё тело пронзительного холода и вспомнить, что оставалась только в нижнем белье. Обративший к ней вопросительный взгляд Оливер, и сам смутился, прежде чем без лишних слов обернулся, за что получил тихую скромную благодарность.
– Что бы ты ни придумала, надеюсь, нам не нужно будет отсюда уходить, – лениво протянул, когда Фрея дала разрешение оборачиваться обратно. Его преждевременное возражение заставило её засмеяться. – Кажется, я прирос к матрасу.
– Тогда я помогу тебе от него отделиться, – Фрея ухватилась за руку парня обеими ладонями и силой начала тянуть на себя. Оливеру не оставалось ничего, кроме как поддаться. – Не знаю, насколько большая вероятность воплотить задуманное мной в десять утра, но стоит попробовать.
– Ты меня пугаешь, – нехотя поднявшись с места, он нахмурился, когда на лице Фреи продолжала сверкать неуверенная улыбка.
Она не придумала ничего лучше, чем позволить парню выпить. Идея эта была далекой от совершенства, если не сказать, что вовсе лишенной здравого рассудка и благоразумия. Ещё год назад подобное не могло ей даже прийти в голову, потому что единственной её плохой привычкой было сопоставление сюжетов книг с реальностью и воображение того, чего не было на самом деле. Тем не менее, Фрея была почти уверена, что это должно было помочь парню очистить голову и дать сердцу вздохнуть с облегчением. Короткое забвение было малостью, но Оливер в ней отчаянно нуждался.
Алкоголь развязал бы ему язык ещё больше. Может быть, он разрешил бы себе пустить несколько скупых слез. Это вряд ли помогло бы ему упорядочить мысли, но выбросить их из головы казалось вполне возможным. Если не навсегда, так на время. Фрея надеялась, что это поможет другу дать своей злости свободу, а печали – покой. Оливер нуждался во всплеске эмоций, в которых доселе томился. Чтобы выпустить их, ему нужно было подорвать самого себя.
Они зашли в первый замеченный на пути паб. Свободных мест было полно, но Фрея подвела Оливера к барной стойке, за которой уселась, испытывая неловкость перед протирающим стаканы барменом, сидевшим рядом официантом и другими посетителями.
– Налейте нам выпить, – произнесла ровно, но достаточно тихо, чтобы строгого вида мужчина вопросительно приподнял бровь, глядя на неё в упор. Фрея повторила ещё раз, но выражение на его лице не изменилось.
– Мне нужны ваши документы, – он оставил протираемый стакан в покое, прежде чем взялся за второй.
– Если мы заплатим вдвое больше, они по-прежнему будут вам нужны? – Фрея чуть наклонилась вперед, но лицо бармена и дальше оставалось непроницаемым. Оливер не мог сдержать улыбки, которую прикрыл ладонью.
– Пиво или эль? – спросил мужчина, выдержав небольшую паузу, что сокрушала спокойствие и терпение Фреи. Она старалась не выдавать волнение, от которого внутри всё переворачивалось. Стоило мужчине пойти на попятную, как девушка ощутила заполняющее её всю доверху облегчение, словно она сумела справиться с невозможным.
– Кое-что покрепче, – заявила намного смелее.
– Водку или виски?
– Водку, пожалуйста, – ответил вместо неё Оливер. – Забудь о том, что я сказал, будто когда-небудь был рад, что ты связалась с Джеймсом. Его влияние на тебя слишком пагубно.
Произнесенное вслух имя Джеймса, заставило её вдруг соскочить с места. Ей нужно было позвонить ему, если только он оставался ещё дома. Если же нет, просить одного из парней передать её слова, если же звонок остался бы без ответа, она могла позвонить ещё раз позже.
Фрея оставила Оливера под дурацким предлогом, будто должна была заглянуть в уборную. Он не требовал объяснений, поэтому безразлично пожал плечами в ответ. Проходя мимо официанта, который подсчитывал чаевые почти рядом с ними, спросила, где можно было воспользоваться телефоном, а затем последовала его указаниям.
Джеймс оказался дома и почему-то её это даже огорчило. Мистер Кромфорд успел связаться с ним, чтобы распросить о большем, но разве парень мог знать, что она встретила Оливера на вокзале посреди ночи в одиночку?
– Почему ты мне не позвонила? – в голосе парня был ощутимым упрек. Фрея закатила глаза. – К чёрту, я сейчас же приеду.
– Нет, – чуть было не вскрикнула. – Джеймс, пожалуйста. Это не лучшая идея.
– Позволь угадать, он не хочет меня видеть, не так ли? – его тон был агресивным. Джеймс не скрывал злости. Фрея неуверенно хмыкнула в ответ. – Мне плевать. Я скоро приеду.
– Джеймс, – она пыталась возразить, когда парень бросил трубку. Слух резанули короткие гудки, которые сменил голос телефонистки. Не став слушать женщины, Фрея и сама положила трубку.
Когда она вернулась, Оливер успел осушить залпом стакан водки. Крепкий напиток обжег парню горло, из-за чего он громко раскашлялся, согнувшись пополам. Лицо исказила гримаса отвращения. Бармен усмехался, наблюдая за ним краем глаза.
– Ты в порядке? – Фрея заняла прежнее место. Взяла и свой стакан, поднесла к носу, но запах резал ноздри.
– Не уверен, но выпил бы ещё, – произнес нарочито громко, чтобы мужчина его расслышал.
– Может, вам лучше размешать? – предложил бармен, обращаясь напрямую к Фрее. – Например, с соком.
– Да, пожалуйста, – она подвинула к нему свой стакан.
– Я буду чистый, – ответил в свою очередь Оливер.
Водка выдалась на вкус гадкой. Казалось, она выжигала внутренности, оставляя внутри пустыню. Голодный желудок выворачивался наизнанку от жжения внутри, но Фрея продолжала помалу пить. Сперва она испытывала напряжение, оглядываясь всякий раз в ожидании заметить Джеймса первее, чем это сделал бы Оливер. Затем же алкоголь притупил её бдительность, помог немного расслабиться, прежде чем, в конце концов, забыть о телефонном разговоре с парнем вовсе.
Ожидаемо, Оливер разговорился. Болтал много, но невнятно. Каждые пять минут просил, чтобы бармен повторил, когда Фрея качала тяжелой головой, подавая мужчине условный знак, чтобы он того не делал. Парню хватило всего двух залпом осушенных стаканом, чтобы его разнесло. Она же медленно и неторопясь потягивала размешанный напиток, чувствуя, как с каждым глотком пьянела всё больше, что не казалось чем-то плохим. По большей мере, упоительно приятным.
Фрея была рассеяна и невнимательна. Совершенно не слышала, что говорил Оливер, но заметила, когда он вдруг умолк. Подняла стеклянные глаза и поймала на себе сосредоточенно серьезный взгляд друга. Оливер поджал губы и нахмурился, будто последняя капля здравого рассудка заставила его над чем-то задуматься. Фрея же молча недоумевала, не решаясь спросить, в чем было дело.
– Ты всегда была такой красивой? – спросил внезапно.
Фрея не смогла сдержать пьяной улыбки. Не успела даже открыть рта, чтобы ответить, как парень вдруг наклонился и поцеловал её. Обвахтил лицо обеими ладонями, грубо раздвинул языком губы и не давал путей к оступлению. Закрыв глаза, Фрея сама не заметила, как потеряла себя. Её попытки освободиться были неуверенными, как будто она потеряла связь с действительностью и усомнилась, происходило ли всё на самом деле.
Оливер первым остранился. Открыв глаза, Фрея только и успела заметить, как парень поднял глаза и усмехнулся тому, кто, очевидно, стоял у неё за спиной. На его плечо легла тяжелая рука, прежде чем в следующую секунду крепко сжатый кулак встретился с его лицом. Оливер не удержался на месте и упал. Она тихо вскрикнула.
– Какого чёрта ты делаешь? – узнала голос Джеймса, вернувший её обратно в действительность.
