Текст книги "Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II (СИ)"

Автор книги: MadameD

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 59 страниц)

– Пойдем со мной, – пригласил он, подавая руку Ка-Нейт. – Пойдем, и мы соединимся.

Ка-Нейт ужасно покраснела; закусив губку, оглянулась на верную служанку и, пошатываясь от волнения, позволила себя увести.

Она смутно помнила церемонию венчания и свадебный пир – помнила страстные танцы приглашенных искусников-танцоров, дым курений и музыку. Резкие удары в тамбурины, казавшиеся ей ударами собственного сердца. Далекие лица родителей; полные слез глаза матери. Взрывы чужого смеха и чьи-то голоса, произносившие ей восхваления.

Жаркое пожатие руки своего супруга и его взгляд – полный страсти, сокрытой от всех, кроме нее.

Но ярче всего Ка-Нейт запомнила, как одна из служанок, разносивших еду и напитки, подошла к ней и укрепила на ее голове благоухающий смолистый конус из свернутых волос. Ка-Нейт почему-то подняла глаза и встретилась с этой женщиной взглядом.

На мгновение ей показалось, будто она умерла – столько черных, неведомых страстей таилось в огромных глазах почти нагой прислужницы. Такой угрозой на нее дохнуло от ее фигуры. Ка-Нейт подумала, что никогда еще не видела таких красивых женщин.

– Кто это, господин? – спросила она своего мужа.

– Тамит, – равнодушно ответил он. – Одна из многих женщин моего дома.

– Она очень красива, – сказала Ка-Нейт.

– Ты во много раз прекраснее, – отвечал великий ясновидец. – Таких служанок столько, что и не счесть… а ты единственная…

Ка-Нейт опустила глаза; сердце ее согревалось от его слов, но она сознавала, что таких женщин, как эта прекрасная прислужница, в действительности мало.

Вдруг ей стало страшно и тревожно за себя, и она потянулась к сильной руке своего мужа.

– Дорогой мой супруг, я хочу остаться с тобой вдвоем…

Он понял ее слова иначе; широко раскрылись черные глаза, и радостно-изумленная улыбка появилась на губах.

– Скоро, – задыхаясь, сказал жрец. – Сейчас, возлюбленная.

Он встал, и Ка-Нейт впервые увидела, что зал почти опустел. А за окнами было темно.

Ка-Нейт поднялась, и Неб-Амон взял ее за руку.

– Пойдем, – прошептал он, сжимая ее пальцы. – Пойдем, я буду любить тебя…

Ей захотелось убежать, но этого уже нельзя было сделать. Муж повел ее из зала, потом по пустому темному коридору и наверх. В опочивальню.

У самой двери в ее покои Неб-Амон обнял ее за талию. Она сгорала от его огня.

Прижавшись друг к другу плечом, они ступили внутрь.

Несколько мгновений стояли, тяжело дыша в предвкушении страсти, потом Неб-Амон схватил Ка-Нейт за плечи и повернул к себе. Крепко прижал к себе и стал целовать – как тогда, когда они встречались в саду. Но теперь его руки расстегивали ее платье и развязывали ее пояс.

– Прошу тебя… – сказала Ка-Нейт.

– Закрой глаза и верь мне, – прошептал он. Платье соскользнуло с ее плеч, и великий ясновидец опустился перед нею на колени, обняв ее за талию и покрывая поцелуями ее маленькие золотисто-смуглые груди. Ка-Нейт всхлипнула и склонилась ему на плечо, отдаваясь его ласкам, позволяя познавать себя всю. Он поднял ее на руки и опустил на ложе, в прохладные вышитые простыни.

Она не успела вздохнуть, как он лег на нее. Приподнялся над нею, вглядываясь в глаза.

– О Ка-Нейт, – прошептал Неб-Амон. – Неферт-Ка-Нейт.

Она вскрикнула и откинула голову, в полной мере ощутив над собою власть великого бога*.

***

Неб-Амон пробудился, когда земля озарилась.

Плечо его ощущало сладостную тяжесть. Голова супруги покоилась на нем.

Жрец бережно приподнял ее и опустил на ложе. Когда он потревожил Ка-Нейт, по открытому челу ее прошла боль.

Она издала тихий стон и пошевелилась. Но затем снова погрузилась в сон; лицо ее вновь стало безмятежно.

Несколько времени жрец в молчании любовался ею.

– Неферт-Ка-Нейт, – произнес он. Наклонившись, он запечатлел поцелуй на ее челе.

Он должен оставить ее. Его присутствие требуется в Опете Амона.

Опет получил тридцать колец золота*, и решается дело о расширении храма.

Верховный жрец набросил на плечи свое праздничное золотистое одеяние и вышел, запахиваясь. У двери его окликнул слуга, состоявший при его покоях, который провел эту ночь при комнате новой госпожи.

– Господин?

– Ни слова, – сказал великий ясновидец, бросая взгляд в сторону комнаты жены. – Она спит.

Он быстрым шагом направился в сторону купальни, а слуга поспешил за ним, не смея нарушить молчание.

Спустя час Мерит-Хатхор заглянула в комнату госпожи. Та сидела на ложе, еще нагая.

– Ты здорова, госпожа?

Ка-Нейт покраснела, поняв, о чем спрашивает прислужница.

– Я здорова, Мерит-Хатхор. – Она встала.

Однако от взгляда наперсницы не укрылось, что, поднимаясь, Ка-Нейт поморщилась.

– Ты не желаешь еще отдохнуть?

– Где мой супруг? – вместо ответа спросила Ка-Нейт.

– Великий жрец отбыл в дом Амона, госпожа. Он велел, чтобы тебя не тревожили.

Ка-Нейт улыбнулась улыбкой любви.

– Я велю подать тебе умыться, – сказала наперсница и исчезла за дверью.

Раньше она бы сделала это сама, но теперь она возвысилась вместе со своей госпожой.

Явились две девицы – одна неизвестная Ка-Нейт, а вторая…

Та самая. Тамит.

На ней сегодня было простое белое платье, скрывающее ее тело, а глаза она держала опущенными. Мерит-Хатхор нахмурилась при виде ее.

– Застели постель госпожи, – сказала она девице, почему-то желая оградить свою госпожу от нее.

Тамит подняла черные бездонные глаза – и вдруг ласково и подобострастно улыбнулась.

– Госпожа, позволь мне послужить тебе в купальне, – попросила она мелодичным голосом и опустилась к ногам юной хозяйки, коснувшись их черными распущенными волосами – как будто готова была отирать ими ее ноги.

– В купальне? – нахмурившись, переспросила Ка-Нейт, глядя на покорно склоненную голову.

Она взглянула на свои ноги и покраснела.

– Ах, в самом деле, Мерит-Хатхор, мне нужно вымыться, – сказала она. – Благодарю тебя… Тамит. Я вознагражу тебя за усердие.

– Для меня нет лучшей награды, чем служить тебе, моя госпожа, – ответила красавица. Мерит-Хатхор скрестила руки на груди, пронзая Тамит полным тревоги взглядом, но та уже замолчала.

Ка-Нейт завернулась в белую простыню, поданную второй служанкой, и направилась в купальню. В сопровождении одной Тамит.

Мерит-Хатхор чуть не крикнула ей остановиться, но сдержалась. В самом деле, чего бояться – неужели эта девица настолько безумна, что попытается напасть на свою госпожу… в доме такого господина, как верховный жрец Амона?

Он тогда немедленно убьет ее сам, а тело лишит погребения. Он будет иметь полное право на это в своем доме.

Тамит скользила впереди Ка-Нейт по коридорам, время от времени оборачиваясь и останавливаясь.

– Госпожа не устала? Госпожа не отстает?

– Нет, Тамит, – с улыбкой ответила Ка-Нейт. – Ты очень заботлива.

Но она и в самом деле устала после любовной страсти. Тамит заметила это и сбавила шаг.

– Вот сюда, – с улыбкой сказала она, приглашая госпожу в просторную купальню, заманивая рукой за каменную перегородку. – Я сама искупаю тебя, моя госпожа. Будет ли мне позволено сказать… что госпожа поистине прекрасна?

Ка-Нейт опустила глаза, чувствуя смесь благодарности и стыда от этой заботы и похвал. Почему-то ей казалось… лестным принимать услуги такой женщины, как Тамит – хотя она была только простой служанкой.

– Ты тоже очень красива, Тамит, – сказала она, пока девушка нежно и умело натирала ее натроном, деликатно не касаясь живота. Тамит подняла глаза, потом опустила их – с губ ее не сходила чуть заметная улыбка.

– Боги дали мне красоту, но не дали твоего благородства, госпожа, – сказала она. – Прошу тебя, подними руки – я оболью тебя водой, а потом умащу притираниями.

– Ты умелая прислужница, я тобою очень довольна, – сказала Ка-Нейт. – Ты опытна в таких делах?

Она признала в душе, что даже Мерит-Хатхор не служила ей с такой ловкостью.

– Я служила прежней госпоже, и была бы рада…

Тамит подняла глаза, и вдруг ее нижняя губа дрогнула, точно она боялась услышать отказ в какой-то просьбе.

Ка-Нейт ласково улыбнулась и взяла ее за подбородок.

– Ну же, говори, – подбодрила она. – Я удовлетворю твое желание!

– Я желаю служить тебе постоянно, госпожа, в купальне и твоих комнатах. Как сегодня, – сказала прислужница. – Ты так красива и добра… для меня великая радость быть при тебе.

– Ну конечно, – сказала Ка-Нейт. – И для меня радость иметь такую помощницу. Благодарю тебя, я сверх того пожалую тебя деньгами или вещами.

Тамит низко поклонилась, скрестив руки на груди.

***

Положение госпожи дома требовало многих забот – Ка-Нейт раньше даже не представляла себе, скольких, несмотря на все наставления матери и Мерит-Хатхор. К счастью для юной госпожи, у дома верховного жреца был управитель, со смерти Мут-Неджем ведавший его делами. Однако Ка-Нейт понимала, что теперь ее прямая обязанность – обойти дом и войти в положение всех слуг, чтобы взять на себя управление хозяйством как Старшей жене господина.

Она взяла с собой для храбрости Мерит-Хатхор – эта женщина была ее несгибаемой опорой, в каком бы положении Ка-Нейт ни оказалась. Слуги с подобострастием приветствовали юную хозяйку, и даже это пугало Ка-Нейт, непривычную к власти. Ее страшили размеры этого хозяйства – по крайней мере вдвое больше имения ее отца.

Но Ка-Нейт помнила, что таков ее долг.

Она останавливалась у всех служб и требовала отчета от всех старших – по кухне, по дому, по конюшням. Ее ум начинал уже утомляться и путаться, не выдерживая стольких впечатлений и стольких обязанностей.

Под конец Мерит-Хатхор вмешалась и заставила госпожу уйти к себе отдохнуть. Тем более, что в такие жаркие часы дремали даже слуги.

– Тебе нельзя так утомляться, госпожа, – говорила Мерит-Хатхор, провожая покачивающуюся от усталости хозяйку в спальню. – Ты нежна, и тебе требуется привыкнуть к переменам. За этим домом смотрели и в твое отсутствие.

Ка-Нейт взглянула на нее, и Мерит-Хатхор с тревогой увидела, что ее прекрасные глаза окружили тени.

– Должно быть, мне и вправду нужно отдохнуть, – сказала юная женщина. – Я посплю.

– Правильно, – сказала Мерит-Хатхор. – А я буду рядом с тобой.

– Тамит, – сказала вдруг Ка-Нейт, укладываясь в постель, которую утром застелили свежими простынями. – Где она? Спит?

– Тамит? Та служанка? – переспросила Мерит-Хатхор.

При упоминании этой женщины она снова почувствовала острую тревогу. Будь ее воля, она немедленно удалила бы ее от госпожи.

Но пока не имела оснований осуждать и оговаривать эту Тамит – и даже жалела, что это так.

– Я здесь, моя госпожа, – прозвучал мелодичный голос. – Я буду овевать тебя опахалом, пока ты спишь.

Красавица появилась рядом, одетая в легкое платье – приятное для глаз, но скромное. Она улыбалась, держа в руках большое опахало.

– Тебе служили так, моя госпожа?

– Нет, – с улыбкой сказала Ка-Нейт. – В доме моего отца не было стольких слуг…

Она покраснела за свои слова, но Тамит продолжала ласково улыбаться.

– Теперь у тебя много слуг, – проворковала она, мерно поднимая и опуская опахало над юной женщиной, которая уже расслабилась и задремала. – Теперь ты получишь все, чего заслуживаешь, моя прекрасная госпожа.

***

Ка-Нейт проспала дольше, чем хотела сама – Мерит-Хатхор решила не будить ее.

Домашние слуги почти все задремали – так палило солнце – но Мерит-Хатхор не смыкала глаз. Она устроилась на подушках в углу спальни и принялась за шитье: шила себе платье из прекрасного тонкого желтого льна, пожалованного госпожой. Ей нужно было сейчас одеваться соответственно своему положению старшей личной прислужницы Ка-Нейт. Почувствовав, что начинает задремывать, Мерит-Хатхор уколола себе палец.

Она не могла отвести глаз от спящей госпожи и стоящей над нею красавицы прислужницы, с выражением нежной заботы обмахивавшей ее опахалом. Будь это возможно, Мерит-Хатхор немедленно приказала бы этой девице убраться из покоев госпожи, а еще лучше – вон из дома. Тамит была коварна, жестока и очень опасна.

Наперснице Ка-Нейт казалось, что черное как гниль сердце этой девицы просвечивает сквозь ее восхитительную кожу и тонкий наряд. Неужели никто больше не видит этого?

Словно услышав ее мысли, девушка подняла глаза. Не прерывая своей работы, улыбнулась Мерит-Хатхор так же, как улыбалась ее госпоже.

– Тебе что-нибудь угодно, госпожа наперсница? – спросила она.

Мерит-Хатхор поморщилась. Потом встала.

– Мне угодно, чтобы ты не подольщалась ко мне, – сказала она. – Это меня не смягчит. Иди спать, все слуги дома спят.

– Но ты же не спишь, – возразила Тамит, разглядывая Мерит-Хатхор в упор. Показная ласковость исчезла, сменившись холодно-подозрительным выражением.

– Я не простая служанка, – ответила Мерит-Хатхор. – И не повышай голоса, разбудишь госпожу. Иди отсюда.

Она могла бы поклясться, что красивое лицо девицы передернулось от злобы; но в следующий миг Тамит смиренно поклонилась и, аккуратно положив опахало, вышла.

Мерит-Хатхор вздохнула с облегчением и опустила глаза на свою работу. Еще немного, и она разбудит госпожу и прикажет принести ей поесть.

Вдруг наперсница схватилась холодной от волнения рукой за грудь, пораженная неожиданной мыслью. Она слышала, что в домах очень больших господ – вот таких, как верховный жрец – проверяют пищу перед тем, как она поступает с кухни на стол. Ее пробуют особые доверенные слуги… из опасения, что господ могут отравить.

В доме начальника мастерских не требовались такие предосторожности.

Но большие господа платят за свое возвышение большою осмотрительностью. А тем более… верховный жрец Амона… сколько, должно быть, у него завистников!

Мерит-Хатхор прикрыла глаза рукой; иногда она думала, что лучше было бы госпоже выйти за менее знатного человека. Но теперь уже поздно сожалеть. Она аккуратно сложила шитье и встала.

Приблизилась к госпоже.

– Вста…

Ка-Нейт открыла глаза, потянулась и улыбнулась.

– Мой господин не вернулся, Мерит-Хатхор?

И во сне она думает о нем!

– Я узнаю, – ответила наперсница. – А сейчас я прикажу принести тебе поесть.

Она вышла, оглядываясь в поисках слуг. Нужно назначить для того, чтобы приносить еду в комнаты, особую служанку… А, вот кто-то идет. Та прислужница, что убиралась в покоях хозяйки утром – молодая, но некрасивая девица.

То, что нужно.

– Как тебя зовут? – спросила Мерит-Хатхор.

– То, – ответила девица, с некоторым испугом глядя на осанистую нарядную женщину, которая сама походила на госпожу.

– Хорошо. Принеси госпоже поесть, – распорядилась Мерит-Хатхор. – Будешь состоять при ней для таких услуг.

То, не смея возражать против такого самоуправства, поклонилась и убежала.

Когда То вернулась с подносом, она робко сообщила, что… вернулся господин дома и желает немедленно видеть госпожу.

Мерит-Хатхор кивнула, сдвинув брови.

– Госпожа сейчас не может выйти – она ужинает, – сказала она. – Она поест и выйдет к господину.

То открыла рот, глядя на Мерит-Хатхор с ужасом.

– Чего ты не поняла? – спокойно спросила наперсница.

То помотала головой и сглотнула.

– Иди со мной, уберешь после трапезы, – сказала Мерит-Хатхор и, не вступая в пререкания, направилась в покои госпожи.

Ка-Нейт приветствовала ее улыбкой.

– Я и вправду голодна, Мерит-Хатхор. Спасибо тебе, – сказала она То. Девушка поклонилась и, поставив поднос, отбежала в угол, со страхом глядя на обеих женщин – но больше на Мерит-Хатхор.

То принесла белые булочки, финики, смоквы и виноградный сок. Все свежее и превосходное на вид.

Мерит-Хатхор быстро окинула взглядом еду и положила руку на ручку госпожи, уже потянувшейся к кубку. Фрукты труднее отравить, чем хлеб и напиток.

– Госпожа, позволь мне попробовать.

Ка-Нейт воззрилась на нее с недоумением.

– Ты боишься, будто мне причинят вред? – спросила она. – Но разве я обидела кого-нибудь в доме?

Мерит-Хатхор поджала губы, не спуская с хозяйки твердого взгляда.

– Люди могут быть злы беспричинно, дорогая госпожа, – сказала она. – Если ты не брезгуешь, позволь мне разделить с тобой трапезу, а для трапезы вместе с господином назначь особого человека. Хотя бы ее, – сказала она, взглянув на сжавшуюся в углу То. – Или того же человека, который пробует еду господина.

– Конечно, я не брезгую, я тебя люблю, – сказала испуганная Ка-Нейт. – Но неужели у меня могут быть враги?

Мерит-Хатхор попробовала ее сок и отломила кусок хлеба, прежде чем ответить. Еда таяла во рту.

– Я думаю, что тебе нужно быть осторожной, – сказала она.

Тут колыхнулась занавесь, отгораживавшая покои от коридора, и Ка-Нейт подняла голову, ожидая увидеть слугу.

Но явился господин.

Мерит-Хатхор тут же встала, не ожидая приказа и даже повелительного жеста. Неб-Амон взглянул на нее, и Мерит-Хатхор с достоинством поклонилась. Великий ясновидец ничего не сказал.

Наперсница удалилась.

– Я не ожидала тебя, господин, – сказала Ка-Нейт, с испугом и восхищением вставая навстречу своему блистательному супругу. – Я бы вышла к тебе…

– Я не желаю прерывать твой ужин, – с улыбкой ответил Неб-Амон. – Садись, ты разделишь его со мной?

Она села.

– Все, что здесь на подносе – твое…

Он положил ей руку на плечо, оглаживая его горячей ладонью.

– А то, что не на подносе?

Верховный жрец улыбался, но вовсе не шутил. Он приказывал ей своими черными глазами, и Ка-Нейт зарделась до самой шеи.

– Я твоя навеки…

Неб-Амон с улыбкой поднес к ее губам спелую смокву. Казалось, ему большее наслаждение доставляет кормить ее и смотреть, как она ест, чем есть самому.

Она не смела смотреть на него, только краснела, принимая его ласку.

– Успешен ли был твой день? – спросила Ка-Нейт. Она разломила булочку дрожащими от волнения пальцами и стала крошить ее.

– Успешен, как каждый день с тобой, – сказал жрец. Он аккуратно вынул булочку из ее руки и положил на поднос. Потом привлек юную жену к себе и с жадностью приник к ее сладким от винограда губам. Ка-Нейт успела вспомнить, что девушка-служанка все еще здесь, но господину дома не было до нее дела.

То, не зная, куда деваться, сжалась в углу еще сильней; и только услышав слабый стон госпожи и увидев, как платье соскользнуло с ее плеча, вскочила и убежала, трясясь от страха быть замеченной. Но двое в комнате не замечали уже никого, кроме друг друга.

***

Мерит-Хатхор отошла от покоев госпожи на приличествующее расстояние, потом остановилась. Она опасалась оставлять ее одну в этом чужом доме.

Наперсница Ка-Нейт села на натертый пол, поджав ноги, и увидела, как мимо нее промчалась То, точно за ней гнались собаки.

– Стой, – окликнула она служанку.

Девушка остановилась на бегу, точно на ноги набросили аркан.

Повернулась к Мерит-Хатхор, сложив ручки на животе.

– Госпожа?..

– Мое имя Мерит-Хатхор, – сказала старшая прислужница госпожи дома. – Ты помнишь, что ты теперь состоишь при покоях госпожи – именно ты?

– Да, госпожа Мерит-Хатхор, – дрожа, ответила То.

– И ты никому не скажешь о том, что приносишь ей еду, – сказала Мерит-Хатхор.

– Да, госпожа Мерит-Хатхор.

То поклонилась и ушла, на ходу боязливо обернувшись на величественную женщину. Мерит-Хатхор улыбнулась.

И тут она заметила ту, кого хотела бы никогда больше не видеть в этом доме. Тамит вышла из-за противоположного угла и подошла к покоям госпожи – гораздо ближе, чем следовало.

– Эй, – окликнула ее Мерит-Хатхор. – Тамит.

Тамит вздрогнула и взглянула на нее – с явственной тревогой и злобой, которую не успела спрятать.

– Иди отсюда, – сказала Мерит-Хатхор.– Когда ты будешь нужна, тебя позовут.

Тамит открыла рот с выражением настоящего изумления и гнева, но сдержалась. Повернулась, отбросив за спину прекрасные черные волосы, и ушла, подняв голову. На расстоянии ее можно было принять за госпожу.

Мерит-Хатхор озабоченно покачала головой. У нее сердце заболело от сильнейшей тревоги.

* Египтянка в браке пользовалась большими правами: она сохраняла свое имущество и могла получить развод. Брачный договор как норма – примечательное достижение древнеегипетского законодательства.

* Амон-Ра. Согласно “Книге мертвых” (наиболее полному описанию древнеегипетских религиозных воззрений, предположительно существующему как самостоятельная книга с 15-16. вв. до н.э.), Ра, Осирис и Атум являются воплощениями так называемого “Великого бога”, проходящего множество перевоплощений на своем пути в течение суток – по небу днем, под землей ночью. Ра-Хепри, Амон-Ра и Ра-Атум – соответственно утреннее, дневное и вечернее воплощение “Великого бога”. Древнеегипетская религия очень сложна, а религиозные представления, сложившиеся в разных уголках страны, нередко противоречат друг другу.

* Др.-егип. “кедет”, или “кит” – денежная единица, мера золота.

========== Глава 7 ==========

На другой день Мерит-Хатхор, которая спала теперь в галерее близ комнат госпожи – хотя на хорошей постели и тонких простынях – встала рано и, умывшись, стала караулить, когда проснется хозяйка. Следовало раз и навсегда… установить порядок служения ей. Определить ее слуг. Только без Тамит – это решено.

Решено Мерит-Хатхор, но согласится ли госпожа? Она так добра, что даже стыдится предположить недоброе в других.

Она видела, как косится на нее рослый сановитый слуга великого ясновидца, тоже карауливший, когда проснутся господа. Наконец он не выдержал и сказал:

– Зачем ты здесь, прислужница? Уходи, господин не терпит помех!

Мерит-Хатхор подошла к нему, ровно и твердо ступая. Так же ровно и твердо взглянула в глаза.

Это был тщательно одетый, сильный и гордый собой мужчина – с блестящими гладкими волосами, перехваченными драгоценным обручем, с драгоценным же обручем на шее. Но Мерит-Хатхор знала… несмотря на свой лоск, этот прислужник и вполовину так не близок к своему повелителю, как она к своей госпоже.

Великий пророк Амона не посвящает простых слуг в свои мысли.

– Уходи! – уже не так уверенно сказал он.

– Я никуда не уйду, – сказала Мерит-Хатхор. – Я – самая любимая и доверенная прислужница госпожи Ка-Нейт, и она пожелала, чтобы я всегда была при ней. Так и будет.

– Так не будет, если господин запретит! – огрызнулся прислужник.

Мерит-Хатхор покачала головой.

– Нет.

Но она была встревожена – верховный жрец и вправду был властен разлучить ее с госпожой. А та… не посмеет возразить. Она любит его безоглядно и подчиняется своему господину во всем.

Но тут прислужник встрепенулся и отступил от Мерит-Хатхор, полностью забыв о ней.

– Господин?

Неб-Амон появился из комнаты, на ходу поправляя пояс-схенти – он был почти обнажен. Мерит-Хатхор в тревоге отступила, но он заметил ее.

– Что ты делаешь здесь?

Мерит-Хатхор собрала все присутствие духа и поклонилась.

– Я жду, пока проснется госпожа Ка-Нейт, господин, – сказала она. – Госпожа Ка-Нейт желает постоянно иметь меня при себе.

Неб-Амон несколько мгновений пристально разглядывал ее, потом лицо его приняло безразличное выражение. Сделав знак слуге, верховный жрец ушел вместе с ним.

Мерит-Хатхор позволила себе улыбнуться. Ее никуда не удалят – ее проверили и сочли достойной.

Теперь остается другое, но столь же трудное – самой удалить Тамит. Неб-Амон не будет возражать, если так захочет его жена… если она захочет.

О Ка-Нейт, наивное дитя.

Мерит-Хатхор оглядела пустой коридор и хотела уже сама отправляться на поиски служанки То, как увидела ее. Девушка торопливо приближалась, задыхаясь от спешки и волнения.

– Госпожа Мерит-Хатхор?..

– Тсс, – шепнула Мерит-Хатхор. – Хвалю тебя за усердие. Жди.

Она отодвинула занавесь и заглянула в комнату хозяйки. Там царила тишина. Мерит-Хатхор скользнула внутрь и обнаружила, что госпожа встала: она всегда просыпалась очень тихо, не тревожа даже слуг.

И она была уже не одна. Тамит сидела у ее ног и что-то воркующим голосом рассказывала – а Ка-Нейт слушала с улыбкой.

– Госпожа! – встревоженно воскликнула Мерит-Хатхор.

Ка-Нейт засмеялась.

– Вообрази, что мне рассказала Тамит. Ах, нет, это нехорошо, – спохватилась она.

Тамит оглянулась на Мерит-Хатхор.

– Госпожа Мут-Неджем выбирала надпись для своей стелы, – улыбаясь, своим мелодичным голосом сказала она, словно посвящая Мерит-Хатхор в общий секрет. – А я ей посоветовала выбить слова: “Я пела для Амона, дабы он, Амон, прибавил к моему сроку еще пятьдесят лет хорошей жизни, а к сроку моих слуг – еще пятьдесят лет жизни в моем доме”.

– Тамит наказали палками, – понизив голос, сказала Ка-Нейт, с жалостью глядя на тело, на котором не было никаких следов.

Мерит-Хатхор в тревоге сжала пальцы. Зачем эта девица так нагло лжет?

– Неужели госпожа Мут-Неджем была так сурова? – спросила она, думая не о Мут-Неджем, а о Тамит и о том, что с ней делать.

– Она была как пантера, – сказала Тамит, с выражением смирения, сожаления и вместе с улыбкой – как хорошая служанка, которая готова переносить всякую долю, но радуется милостям. – Истинная высокая госпожа. Но моя госпожа очень добра, и я полюбила ее…

Она подняла глаза на Ка-Нейт и робко улыбнулась – а та погладила ее по голове, как домашнюю кошку.

– Госпожа не будет приказывать бить меня? Я рада угождать госпоже, всеми силами, – сказала Тамит.

– Ну конечно, нет, – сказала Ка-Нейт. Она покачала головой. – Но ты такого не повторяй.

Видно было, что ей приятно, как служанка ее отличает в сравнении с прежней госпожой – и как доверяет, настолько, что кается в прегрешениях перед этой госпожой.

– Я пойду мыться, Мерит-Хатхор, – сказала Ка-Нейт, соскользнув с кровати. – Тамит, пойдем.

Тамит улыбнулась и последовала за госпожой, полной готовности тенью. Мерит-Хатхор успела только открыть рот от негодования – они ушли.

Да она и не знала, что может сейчас сказать.

– Приберись, – не глядя приказала она То. А сама принялась ходить по комнате, мучительно раздумывая над положением. Что так встревожило и удивило ее, когда она обнаружила Тамит в спальне госпожи?

Ах, в самом деле!..

– То! – окликнула она.

Девушка тут же замерла, с метелкой в руках.

– То, как Тамит вошла сюда? Какие двери еще ведут в спальню? – в тревоге спросила Мерит-Хатхор.

То подошла к занавеси в глубине комнаты и отпахнула ее.

– Вот это дверь в сад, госпожа, – сказала она. – Через нее можно войти снаружи, поднявшись по лестнице.

– Да? – спросила Мерит-Хатхор; грудь ее высоко вздымалась. – Она не охраняется?

– Мне неизвестно, госпожа Мерит-Хатхор, – ответила То. – Покои господина надежно охраняются… и покои госпожи, когда господин поставит стражу. Но у дверей госпожи Мут-Неджем не было стражи.

То помялась.

– Господин редко приходил к госпоже, – покраснев, пояснила она.

Мерит-Хатхор издала смешок.

– Понятно.

Она взялась за голову. Что делать?

Тут раздались две пары легких шагов, и появилась улыбающаяся госпожа в сопровождении улыбающейся служанки. Они только что смеялись вместе, как подруги.

– Тамит утешение для меня, – сказала Ка-Нейт; глаза ее блистали. – Мне ни с кем не было так приятно, разве…

– Разве только с тобой, дорогая Мерит-Хатхор, – сказала она помрачневшей прислужнице.

Мерит-Хатхор поклонилась с суровым видом.

– Благодарю тебя, госпожа.

– Мерит-Хатхор недовольна? Чем? – спросила бесстыжая Тамит; черные брови поднялись, так что огромные глаза стали еще больше. – Может быть, я обидела твою наперсницу? – обеспокоенно спросила она Ка-Нейт.

Ка-Нейт, нахмурив брови, вгляделась в лицо Мерит-Хатхор – а потом чуть виновато рассмеялась.

Подошла к своей старшей прислужнице и потрепала ее по плечу нежной рукой.

– Мерит-Хатхор боится, что у нее отберут мое сердце, – сказала она. – Не бойся, дорогая сестра, я всегда буду любить тебя.

– Вы мне обе очень любезны, – сказала она, обращаясь к обеим служанкам.

Мерит-Хатхор – самой сдержанности – захотелось завопить, как плакальщице. Госпожа уравнивала ее с Тамит в своем сердце – и Мерит-Хатхор даже примирилась бы с этим, если бы знала, что госпоже это принесет благо.

Она встретилась глазами с торжествующим взглядом Тамит и прочитала в нем обещание… смерти.

***

Тамит видела, что госпожа не прочь позволить ей остаться рядом на весь день – но прекрасный план по сближению с Ка-Нейт расстроился. Тамит чуть не скончалась от злости, узнав, что господин сегодня остается с госпожою на весь день.

Об этом объявили еще с утра – и как только стараниями Тамит красота Ка-Нейт еще умножилась, к ней вернулся пророк Амона. Казалось, верховный жрец с каждым часом влюбляется в свою супругу все сильнее.

И Тамит не дивилась этому – будь она мужчиной, она тоже влюбилась бы в это лицо и тело. Ее госпожа оказалась еще красивее, чем ей представлялось до встречи с ней. Но как можно любить такой дух – простой и трепетный, как у служанки?

Будь она госпожой, она стала бы настоящей повелительницей.

Но господину не было до этого дела. Он разделил со своей женой завтрак, потом они вместе отправились в сад. Тамит знала, чему они предавались там – и кусала кулак и плакала от злости.

Но поразмыслив, она даже утешилась этим. Если господин будет так часто приходить к госпоже, она скоро зачнет, и тогда… можно будет отвлечь его от нее.

Они не вернулись домой – отправились в город на прогулку, по делам или развлечься. Тамит пришла в покои хозяйки, чтобы дожидаться ее там.

Но в спальне уже была ее хранительница, похожая больше на мужчину, чем на женщину. У нее был такой же взгляд и плечи.

– Уходи, госпожи нет, – приказала Мерит-Хатхор.

Тамит рассмеялась.

– Госпожа любит меня не меньше, чем тебя, – сказала она. – Она разгневается на тебя, когда я расскажу, как ты говоришь со мной, и отошлет тебя прочь. А если я постараюсь, она отошлет тебя навсегда.

И тут Тамит испугалась – потому что грозная хранительница широкими шагами пересекла комнату и, приблизившись к ней, сжала ее плечо так, что в нем почти хрустнули кости.

– Ты не знаешь людей, и не знаешь сердца моей благородной госпожи, – сказала Мерит-Хатхор.

Тамит пискнула больше от удивления, чем от боли и гнева; руки ее дернулись, но подняться к шее Мерит-Хатхор не смогли.

Это была не слабая Ити.

Мерит-Хатхор оттолкнула Тамит так, что девушка пошатнулась.

– Запомни. Я люблю мою госпожу всем сердцем, и она всем сердцем любит меня. Я при ней с детства, – сказала женщина, в упор разглядывая побледневшую Тамит. – Она очень молода и неопытна, но она почувствует такую змею, как ты. И если ты поступишь ей во вред, я сделаю все, чтобы тебя настигла кара. Меня не запугать и не обмануть.

Тамит сжалась, глядя на Мерит-Хатхор большими неподвижными глазами.

– Это ты не знаешь людей, – прошептала девица. – Ты не знаешь, на что я способна, прислужница. Я уничтожу тебя без всякой жалости, если ты встанешь на моем пути. Я…

Она осеклась и побледнела.

Мерит-Хатхор кивнула и усмехнулась.

– Ты вовремя замолчала, Тамит. Если бы чужие уши услышали тебя, я с другими людьми дома свидетельствовала бы против тебя перед господином.

– Он отрезал бы тебе язык за ложь, – прошипела Тамит.

Мерит-Хатхор рассмеялась.

– Великий ясновидец умнее и зорче, чем тебе кажется, девушка. Ты совсем не знаешь высоких господ, к которым хочешь приблизиться – они занимают свое положение, потому что умнее всех, кто им служит.