Текст книги "Магнолии были свежи (СИ)"

Автор книги: Ann Michaels

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 68 страниц)

– Кабинет мистера Гилберта, кто его беспокоит?

Это была миссис Гилберт, и ее голос звучал ровно так же изумительно как и в жизни – такой же переливающийся весенний ручей. Мадаленна откашлялась, таким ее голос точно никогда не станет.

– Здравствуйте, извините за поздний звонок, но сэра Гилберта беспокоит его студентка, мисс Стоунбрук. Я бы хотела поговорить о завтрашнем занятии.

– Мадаленна? – после долгой паузы раздалось в трубке. – А, ну да, я отлично вас помню. Так вам нужен мистер Гилберт?

– Да, мне нужно было с ним обсудить завтрашнее занятие.

– О, вот как? – на том конце снова повисла тишина, и фоном Мадаленна услышала знакомый мужской голос. – А его нет.

– Нет? – голос все приближался, но потом раздался глухой хлопок, словно дверь захлопнулась, и снова повисла тишина. – А вы не можете подсказать, когда мистер Гилберт придет? Просто это очень важно.

– Простите, милая, но я не часовой своему мужу. – раздался в трубке насмешливый ответ. – Но, полагаю, что он еще нескоро появится, он на очередной вечеринке.

Мистер Гилберт и вечеринки? Либо Мадаленна не так хорошо знала своего знакомого, либо ей врали. Но, с другой стороны, возразило сознание, она была только его знакомой, одной из тысячи студенток, а Линда была его женой, ей было лучше знать о перемещениях своего мужа. И все равно все было странным.

– Что ж, тогда извините. Извините, миссис Гилберт, – спохватилась в последний момент Мадаленна. – А я не могла бы вам передать то, что мне нужно было сказать профессору?

– Извините, милая, но я не его секретарь. – и снова насмешливый тон. Щеки Мадаленны запылали.

– Конечно. – сухо сказала она. – В таком случае я перезвоню попозже.

– Вряд ли он вам ответит. В воскресенье он проводит все время с семьей. – голос запнулся. – Или на вечеринках.

– Тогда прощу прощения за беспокойство. До свидания.

Мадаленна с шумом повесила трубку. Вроде бы ничего оскорбительного в ее адрес и не сказали, и все равно осталось ощущение, что ее облил ледяной водой из ведра. Разумеется, можно было просто не прийти на занятие и потом все объяснить, но она всегда ходила на занятия к мистеру Гилберту, и ни разу за два месяца не пропустила ни одного. Конечно, можно было позвонить еще раз, но была вероятность снова попасть на Линду, а Мадаленне вовсе не хотелось опять с ней вести светский диалог. И даже если мистер Гилберт как-то узнает, что она вчера звонила, он все равно не попадет на нее, ведь весь день она будет в этом дурацком доме.

Решение нашлось неожиданно.

– Фарбер, – она поймала проходящего дворецокого. – Фарбер, подите сюда.

– Да, мисс?

– Фарбер, – она сунула ему визитку в руку. – Позвоните завтра по этому номеру ровно в восемь утра и скажите, что мисс Стоунбрук не может присутствовать на занятии по семейным обстоятельствам. Хорошо?

Занятие в понедельник начиналось в одинадцать, и Мадаленна надеялась, что он успеет дозвониться до профессора.

– Очень хорошо, мисс. – кивнул Фарбер. – Мисс, – он окликнул ее, когда она уже стояла у двери. – Нужно говорить, что вы пытались до него дозвониться, но трубку взяла жена?

Фарбер все всегда знал. Мадаленна подумала и помотала головой.

– Нет, Фарбер, не нужно.

***

– Перевесьте эти драпировки в левый угол! Хотя нет, лучше совсем уберите, да, отнесите их на чердак.

Мадаленна который час наблюдала за тем, как Аньеза, облаченная в новое шелковое платье, деловито руководила процессом. Весь день они с мамой мотались из дома на автобусный вокзал, принимая новые коробки, а она сама уже плохо видела от постоянного подсчета цифр за грузоперевозку. И вот теперь, под чутким руководством Аньезы пустые стены заполнялись деревянными шкафами, гобеленами, картинами и остальными мелочами. Дом в Лондоне мало чем отличался от особняка в Портсмуте, только немного меньше, и теперь он стоял не на отшибе, а в самой гуще жизни – мимо их окон постоянно вырастали новые дома, проезжали машины, пробегали люди и собаки. Из эркерного окна Голубой гостиной можно было заметить, как на работу спешили высокопоставленные клерки в черных пальто и с чемоданами. Оказалось, что ее комната находилась на втором этаже, и когда сияющая мама открыла перед ней дверь, Мадаленна тихо охнула – та была великолепной. Настолько великолепной, что если бы она не собиралась переезжать, то осталась бы тут навсегда. У Бабушки она занимала плохо протапливаемую комнату на третьем этаже – Хильда не собиралась тратиться на их с мамой крыло, – и мебель там была совсем не новой, а тут… Мадаленна присела на большой кованый сундук около огромной кровати с деревянным изголовьем и потрясенно огляделась. Около круглого окна стоял письменный стол, совсем новый с лакированной откидывающейся крышкой, напротив него стоял платяной шкаф, около него примостились два кресла и небольшой чайный гарнитур, а около постели стоял туалетное зеркало с красивым комодом.

– Мама, ты ограбила мебельный магазин? – выдохнула Мадаленна, усаживаясь в кресло. – Откуда это все?

– Подарок судьбы. – рассмеялась мама. – Бабушка в кои-то веки решила, что нам нужно жить с комфортом и сказала, чтобы я забрала мебель, которую она заказала.

– Но ты…

– Но я настояла на своем и сказала, что мы будем жить тут только если я сама куплю все вещи. – Аньеза с удовольствием откинулась на спинку кресла. – И я, кажется, не прогадала, да?

– Здесь прекрасно.

Мадаленна с удовольствием провела рукой по отполированному дереву кровати и резко обернулась.

– Но ведь…

– Это ничего не меняет. – кивнула Аньеза. – Ты уедешь в общежитие сразу же, как только это будет возможно. Я же обещала.

Мадаленна кивнула и обняла маму. Она вполне могла пожить столько, сколько это будет нужно для создания иллюзии семьи. В принципе, Хильда была не так глупа и понимала, что теплый семейный прием сложно будет организовать в доме, который был открыт всем ветрам, и где постоянно что-то капало с потолка. Бабушке просто пришлось смириться.

– Надо будет позвонить мистеру Смитону, чтобы он к нам приехал.

– Я обустроила для него спальню на третьем этаже. – усмехнулась мама. – Там есть отдельный проход на общую лестницу, так что, вероятность их встречи с Хильдой будет мизерной.

– Думаю, Бабушка сделает все, чтобы эту вероятность удвоить.

Они обе рассмеялись: Хильда как никто другой обожала скандалы и участвовала в них с особым пиететом.

Но всю прелесть городской жизни Мадаленна познала тогда, когда вышла на улицу за новыми коробками, и остановившая толпа молодых людей просвистела ей вслед и назвала «милой девчонкой». Они были одеты в кожаные куртки, волосы их были подняты вверх на несколько сантиметров, отчего они напомнили ей качающиеся флюгера. Они махнули ей рукой, как бы зазывая в свою компанию, и Мадаленна заметила, как другие девушки заулыбались. Наверное, она слишком редко выезжала в город просто погулять и не понимала таких знаков внимания, но даже если это было так, подобное ухаживание ей вовсе не понравилось, и она весьма недвусмысленно потрясла огромной коробкой в ответ. Смешки не прекратились, но когда за ее спиной вдруг появился дворецкий, молодые люди сразу растеряли свой пыл и куда-то быстро засобирались.

– Фарбер, – вздохнула Мадаленна, когда они шли по улице, и дворецкий следовал за ней, отставая ровно на два шага. – Из-за вас я никогда не выйду замуж. Вы же мне всех женихов перепугаете.

– Прошу прощения, мисс Мадаленна, но я не думал, что вам будет приятна компания «битников». – последнее слово он проговорил с явным отвращением.

– А вдруг меня привлекают необузданные характеры?

– Их характеры обуздываются урезанием карманных, мисс. Смею предположить, мисс Мадаленна, что вам нужен кто-то другой.

Она тихо рассмеялась в меховой воротник маминого пальто и постаралась снова стать строгой, но из-за серьезного выражения лица дворецкого, который нес коробки из-под селедки с таким видом, словно шел с короной Ее Величества, это было очень сложно.

– Фарбер, – снова ругалась Мадаленна. – Ну перестаньте идти так, словно вы сопровождаете королевский кортеж. Идите сюда, пойдемте вровень.

Она тянула его за руку, и, не обращая внимания на недоуменное лицо дворецкого, заставляла идти с ней в ногу. Бедного Фарбера хватало только на несколько метров, а потом все начиналось с начала, и когда они выходили на оживленную улицу, туристы с фотоаппаратами удивленно глазели на спонтанную процессию – сначала шла Мадаленна, путаясь в длинном пальто (свое она благополучно оставила в Портсмуте) и сердито отмахиваясь от любой попытки с ней заговорить, а следом за ней шествовал Фарбер с невозмутимым выражением замороженной рыбы. Определенно, им можно было устраивать свое собственное шоу.

– Мадаленна, у нас гости! – раздалось в гостиной, когда их прогулка подошла к концу, и Фарбер с облегчением прошествовал на кухню.

– Кто там?

Из гостиной донеслось легкое перетаптывание, и Мадаленна на минуту пришла в ужас, что это снова Джон, но через секунду томительного ожидания в коридоре показалась фигура Дафни. Мадаленна никогда не была так рада видеть приятельницу как сейчас. Дафни было явно в восторге от дома и постоянно задирала голову вверх, чтобы получше рассмотреть потолки и стены.

– Мадаленна, тут чудесно! Прямо настоящий замок из «Непокоренного графа».

Дафни просто бредила романами, которые появлялись в книжных каждый день, и к каждому прилагалась цветная обложка с изображением красивой девушки и прекрасного джентльмена. Герои, правда, были все на одно лицо – мужичины напоминали Ричирда Бартона, а женщины – Аву Гарднер, но приключения описывались так кровожадно, что Мадаленна сама иногда тайком читала эту приятную чепуху ночью, под одеялом с фонариком.

– Тебе нравится? – Мадаленна критически огляделась вокруг. – Тут было немного аляписто, но мама постаралась и все убрала.

– Я бы тут осталась навсегда! – рассмеялась Дафни и закружилась по комнате. – Знаешь, Эффи умрет от зависти, когда узнает, что ты живешь на бульваре Торрингтон.

– Пожалуй, лучше пока не сообщать эту ошеломительную новость, а то мне не с кем будет спорить на занятиях.

Ее приятельница понимающе кивнула и принялась рассматривать красивый журнальный столик. Она знала о нежелании своей подруги жить слишком публично, уважал его, и за это Мадаленна ей была благодарна.

– Ну что, – к ним вышла улыбающаяся Аньеза. – Может Дафни пообедает с нами?

– Да, конечно, это было бы замечательно. Я бы тебе показала кладовку, где хранятся припасы батончиков «Рис».

– Ой, я бы с радостью, – спохватилась Дафни. – Нет, правда, я бы очень хотела остаться, но дело в том, что мистер Гилберт просил нас всех подойти к нему домой за темами сочинений.

– Как? Разве он не был сегодня в университете? – удивилась Мадаленна, и при мысли, что с ним могло что-то случиться в ней поднялось смутное беспокойство. – Тогда почему он мне не позвонил, я же староста, я…

– А он и позвонил, – откликнулась Аньеза. – Ты была с Фарбером, и он попросил, чтобы я тебе все передала.

Мадаленна подозрительно посмотрела на маму, но та только загадочно улыбнулась и протанцевала к проигрывателю. Через секунду оттуда полились приятные звуки джаза, и Аньеза неспеша принялась подниматься по лестнице.

– Хорошо, я сейчас. – пробормотала Мадаленна и подошла к маме. – Я возьму твое пальто, хорошо? – и немного тише добавила. – Тогда зачем надо было приглашать Дафни на чай?

– Шептаться некрасиво. – тихо проговорила мама и подтолкнула ее к приятельнице. – Разумеется, дорогая, только не забудь пояс. Кстати, а где живет этот ваш профессор?

– На Бэдфорд-стрит. – откликнулась Дафни.

– О, так это совсем рядом с нами! – улыбнулась мама и помахала им рукой. – Девочки, постарайтесь вернуться не поздно, хорошо?

Мадаленна сердито сверкнула глазами, и, подпоясавшись, она вышла за дверь. Мимо них с Дафни проехали два автобуса, следом за ними прошла толпа туристов, что-то громко болтавших на итальянском, и за углом зажглись огни ресторанов. Мадаленна вдохнула уже морозный воздух и присмотрелась к пылающим огням города. Она не была уверена, что сможет полюбить этот город, ведь все нутро неожиданно тянулось обратно в Портсмут, к высоким холмам, вереску и просторам, но попробовать стоило. Дафни, зажмурившись, вдыхала осенние запахи и улыбалась.

– Тебе здесь понравится, обещаю! – воскликнула она, и Мадаленна невольно улыбнулась. – Вот увидишь, как только перестанешь ездить в университет на автобусе и на поезде, сразу поймешь, как хорошо жить в городе.

– Охотно верю.

Дафни насмешливо улыбнулась, и, взяв под руку, потащила в нужном направлении. Мадаленна посмотрела на сверкающие вывески и подумала: она просто должна попробовать.

***

– Прошу подождать вас здесь, мистер Гилберт сейчас выйдет.

Они даже не успели постучать в дверь, как та распахнулась, и на пороге показался чопорный дворецкий в белых перчатках. Совсем не похожий на Фарбера. Он окинул их строгим взглядом, и Дафни попятилась назад, но Мадаленна твердо взяла ее за руку и спокойно проговорила:

– Мы студенты из Гринвичского университета, мистер Гилберт просил нас подойти.

Дворецкий подозрительно на них посмотрел, но все же пропустил в холл и закрыл за ними дверь. Теперь они топтались в большом зале, и старались особенно не озираться. Откуда-то из глубины доносились веселые голоса, видимо, они были не одни в доме, и кто-то еще из университета решил навестить профессора. Мадаленна хотела верить в искреннее желание учиться, но была готова поспорить на десятку, что половина сюда пришла просто ради того, чтобы посмотреть на особняк, и посмотреть было на что. Дом мистера Гилберта был совсем не похож на своего хозяина, зато на хозяйку очень даже. Бело-черная плитка сверкала так, словно ее терли каждый день, повсюду стояли кипарисы, правда запах от них не было никакого, и, приглядевшись, она заметила, что те были искусственными. Теперь становилось понятно, почему Эйдин так много времени проводил в теплицах мистера Смитона. На натертом полу едва балансировали тонкие, будто кружевные, стулья и столы, с потолка свисала чудовищная люстра, а на каждой этажерке стояло по вазе с мятными леденцами. Мадаленна и Дафни присели на скользкий диван, старательно пытаясь с него не скатиться, и уставились на противоположную стену.

– Прошу прощения, – откашлялся дворецкий. – Хозяин сказал, что вы можете пройтись по дому. Если вам так угодно…

– Спасибо, – его перебила Мадаленна и состроила строгую мину. – Но мы не привыкли гулять по чужим домам. Мы подождём профессора тут.

– Да. – подала голос Дафни и вытащила из сумки какой-то альбом с гравюрами. – Нам есть чем заняться.

Тихо посмеиваясь они принялись рассматривать аккуратные рисунки, когда рядом с ними возникла тень. Мадаленна неспеша подняла голову и чуть не столкнулась с дворецким, который держал в руках блюдце с конфетами. Теперь он смотрел на них немного теплее, и на лице появилось даже некое подобие улыбки. Наверное, ему было просто сложно выносить подобную ораву молодых людей, которые с уж слишком нескрываемым интересом заглядывали в потайные углы.

– Может быть вы хотите чаю?

Приятельницы переглянулись, и Дафни помотала головой.

– Нет, спасибо… – Мадаленна не знала имени дворецкого и замялась. – Мистер…

– Бассет, мисс.

– Нет, спасибо, мистер Бассет. – она улыбнулась ему в ответ. – Мы посидим тут и подождем, когда нас позовут.

– Очень хорошо, мисс. Вам удобно? – он поправил подушки и отодвинул со стола подсвечник. – Ничего не нужно принести? Подставку для книг?

– Спасибо, мистер Бассет, – пролепетала Дафни. – Но нам и так хорошо. Прошу прощения, – дворецкий остановился и повернулся. – А вы не могли бы сказать, студента по имени Марк Дженсон тут не было?

– Насколько мне известно, мисс, мистер Дженсон сейчас в библиотеке. Но я могу его позвать.

– О, нет, спасибо, мне было просто интересно.

Бассет поклонился и проплыл в противоположную сторону, а Дафни снова склонилась над альбомом. Мадаленна пристально посмотрела на приятельницу; по некоторым загадочным взглядам и изредка краснеющим щекам она смогла понять, что Марк очень нравился Дафни, а та нравилась, в свою очередь, ему, только вот никто из них не мог этого признать. Марк был неплохим парнем, умным, веселым, но слишком застенчивым, и последнее качество слишком сильно усложняло ему жизнь. Но, вредно заметил внутренний голос, в этом он был не одинок. Мадаленна шикнула на своего незримого собеседника и снова посмотрела на Дафни. Та усердно делала вид, что читает, но на самом деле уже пять минут смотрела на одну и ту же страницу. Где-то в глубине хлопнула дверь, и Мадаленна заметила, что щеки ее приятельницы порозовели. В конце коридора показался Марк; он быстро шел, но когда заметил вязаный свитер Дафни, остановился и нервно пригладил волосы. Мадаленна едва слышно хмыкнула, и Дафни смущенно посмотрела на приятельницу.

– Привет трудящимся умственного труда! – бодро начал Марк, но потом смешался. – Ой, то есть… Я не хотел, чтобы была тавтология… Я имел в виду… Привет, Дафни.

– Здравствуй, Марк. – не отрываясь от книги, ответила та.

– Здравствуй, Мадаленна. – он протянул ей руку и с трудом оторвался от наблюдения за тем, как Дафни медленно перебирала бахрому кофты.

– Здравствуй, Марк. Как работа?

– Что? – она пару раз моргнул и повернулся к Мадаленне. – А, ты про это? Мистер Гилберт дал мне тему про Микеланджело.

– Хорошая тема. – кивнула она. – Как ты думаешь, что нам попадется?

– Думаю, Дафни достанется тема про Венеру Милосскую. – брякнул Марк. – Она на нее очень похожа.

По мнений Мадаленны комплимент был отличным, но Дафни, видимо, считала по-другому.

– Хочешь сказать, что у меня тоже нет двух рук? – Мадаленна толкнула ее в бок, и она поморщилась. – Я так шучу. Спасибо.

– Кстати, – снова начал Марк. – А вы отсюда прямо домой?

– Я – да. – быстро ответила Мадаленна. – И я буду очень рада, если ты сможешь проводить Дафни до дома.

Ее приятельница возмущенно на нее взглянула, но Мадаленна спокойно продолжила.

– Видишь ли, у меня дома ремонт, а Дафни в противоположную сторону, и если ты клянешься, что доставишь ее до дома в целости и сохранности, то я попрошу тебя ее проводить.

– Конечно! – Марк метнулся к вешалке с пальто. – Конечно!

– Отлично, но сначала бы хотелось получить темы.

– Ой, да, разумеется. Я подожду вас в библиотеке. Дафни, ты же не против?

– Ну, если тебя не страшит перспектива идти мимо Чайного квартала, то нет.

Она улыбнулась, и Мадаленна заметила, как ее приятельницу красила влюбленность.

– Меня ждать не надо. – Мадаленна поднялась с дивана и подмигнула Дафни. – Я живу тут недалеко и могу ручаться, что за мной придет дворецкий.

– Ого, у тебя есть личный дворецкий? – усмехнулся Марк.

– Фарбер уже не слуга, он наш друг, он как член семьи.

– Ох, Мадаленна, – притворно нахмурился Дженсон. – Смотри, как бы тебя не утянула за собой коммунистическая партия. Права человека, пролетариат…

Он не закончил; Дафни его шутливо толкнула, и он присел вместе с ними на диван. Из комнаты напротив раздался какой-то шум, и Мадаленна нахмурилась. Если мистер Гилберт вдруг заболел и не смог явиться в университет, его, наверное, не особо радовал тут шум, который то и дело до него доносился.

– Кстати, а почему мистера Гилберта не было? Он заболел?

– Да нет, – пожал плечами Марк. – Когда я к нему заходил, он выглядел вполне здоровым, только вот почему-то сильно нервничал.

– Нервничал? – Мадаленна еще сильнее нахмурилась. – Странно.

Внезапно соседняя дверь открылась, наружу выскользнула какая-то девушка, и из комнаты донесся знакомый голос – Эйдин непривычно сердито с кем-то разговаривал, а его постоянно перебивал переливчатый смех. Значит, они попали на семейную сцену. Мадаленна было закрыла уши, чтобы нечаянно вдруг что-то не услышать, но девушка только посильнее раскрыла дверь и рассмеялась. Марк неуклюже вскочил с места.

– Встретимся в библиотеке. – шепнул он им и скрылся.

Шум голосов только нарастал, и Дафни с Мадаленной переглянулись: им никогда не было так неловко. Может быть им стоило уйти, но с другой стороны, откуда они бы взяли темы для сочинения? Надо подождать в библиотеке, решила Мадаленна и встала с дивана. Пусть их потом отыщет Бассет и пожурит мистер Гилберт, чем они станут свидетелями семейной сцены. Но как только они с Дафни двинулись с места, незнакомая девушка им кивнула и улыбнулась:

– Неплохой концерт, да?

Мадаленна серьезно посмотрела на незнакомку и собралась закрыть дверь, но девушка снова рассмеялась, вытащила откуда-то мундштук и открыла дверь пошире.

– Повторяю еще раз, – слышался голос мистера Гилберта. – Ее поведение неприемлемо! То, что ей двадцать один не означает, что она может ночь напролет таскаться из одного дома в другой и приходить в свой собственный мертвецки пьяной!

– Вспомни себя в ее возрасте!

– И? Какой здесь аргумент? Мы воспитываем детей так, чтобы они избежали наших ошибок, а не повторили!

– Гениальное изречение! Браво, профессор! Ты не даешь девочке свободы!

– Да она скоро уже захлебнется этой свободой! Повторяю, пусть она дотанцовывает этот сезон, и в следующем году поступает в университет.

Ссора все набирала обороты, и в конце концов Мадаленна не выдержала и аккуратно притворила дверь. Почему-то ей оказалось слишком сложно слушать такого мистера Гилберта; в его голосе было неприкрытое отчание, не было ни на намека на то тепло и радость, которыми он обычно окутывал каждого собеседника, и Мадаленне стало почти физически больно от того, что она ничем не могла ему помочь.

– Мы, наверное, пойдем. – она посмотрела на Дафни, и та кивнула. – Зайдем за эссе потом. Пойдем, Дафни.

– О, нет! – воскликнула девушка и плюхнулась на диван. – Они уже скоро заканчивают.

Красивое розовое платье волнами растеклось по гладкому шелку дивана, и Мадаленна постаралась не думать о том, сколько шифона пошло на все это великолепие. Девушка была красивой и очень похожей на мистера Гилберта – такие же глаза, нос, улыбка, но при этом во всем этом сквозило что-то чужое, немного холодное: глаза вспыхивали только ледяным светом, а улыбка была насмешливой без тени тепла. Это была дочь мистера и миссис Гилберт, Мадаленна была в этом уверена. Девушка же откровенно смотрела на обоих приятельниц, но если на Дафни она долго не остановилась, то на Мадаленну она уставилась как на музейный экспонат. Если бы не каждодневная игра в гляделки с Хильдой, она и могла бы себя почувствовать как-то неловко, но сейчас ей было просто неуютно.

– А вы, наверное, и есть Мадаленна Стоунбрук, да? – Мадаленна кивнула, и девушка хлопнула в ладоши. – Точно! Я помню про вас статью в «Вог». Там писали, что вы мрачная наследница большого состояния, и, видимо, они не ошиблись.

– Обо мне пишут в журналах? – тихо спросила Мадаленна Дафни, но та только скорчила гримасу.

– Я такое не читаю. Пишут всякую ерунду.

– Ну нет! – всокликнула их новая знакомая. – Там иногда попадается и что-нибудь забавное. Например, про Дики Салливана. Вы знакомы с Дики?

– Нет, я редко выхожу в свет.

– А, ну да, об этом тоже писали. – девушка на секунду задумалась, а потом снова рассмеялась. – Знаете, там ежегодно устраивается гадание, когда вы наконец избавитесь от этой вашей старушенции, и каждый раз все проигрывают. Честно говоря, – она понизила голос. – Я не понимаю, как вы до сих пор живете с этой ведьмой.

Мадаленна ошарашенно смотрела на эту незнакомку, которой, по всей видимости было известно многое об ее жизни. Она редко читала бульварные газеты, если только за прошлые десятилетия, когда в добавок прилагались выкройки платьев как у голливудских звезд. Ей не были интересны сплетни, мама крепок привила ей отвращение к жадному любопытству до чужих жизней. И вот теперь, оказывается, кто-то точно так же следил за ее собственной жизнью и распускал слухи о том, что происходило в стенах их дома. Мадаленна показалось, словно чья-то чужая грязная рука откинула ее постель и измазала все в черном дегте. Захотелось помыться. Разумеется, в их семье все было не так гладко, как хотелось, но это было только их дело, и ничье больше.

– Могу вас разочаровать. – Дафни вдруг вышла вперед и как бы закрыла собой свою приятельницу. – Жизнь Мадаленны не имеет ничего общего с жизнью в прессе.

– Вот как? – красавица в розовом скользнула по той скучающим взглядом и снова посмотрела на Мадаленну. – Вы так и не представили свою приятельницу.

– Вы так и не сказали своего имени. – с холодной сдержанностью ответила Мадаленна, но девушку это никак не смутило.

– О, конечно, я забыла. Привыкла, что все друг друга знают… Джейн Гилберт, дочь вашего профессора, страшного и могучего. – все три девушки обменяидись рукопожатиями, и Джейн затянулась сигаретой. – Могу только посочувствовать, что мой папчик ваш преподаватель. Он вообще ничего, но со студентами – жуткая зануда.

Мадаленна почувствовала, как на лице у нее отобразились все мысли, и она сделала усилие, чтобы на губах снова появилась улыбка. Теперь становилось понятно, почему мистер Гилберт все время проводил либо в университете, либо в теплицах.

– Боюсь, тут мы с вами снова не согласимся. – Дафни кивнула, и Мадаленна уверенно продолжила. – Ваш отец – замечательный преподаватель, и мы очень ценим время которое проводим на его лекциях.

– Боже, как церемонно! – рассмеялась Джейн и выпустила облачко дыма. – Влюбились в него, просто так и скажите, вы не первая и не последняя. Только вот мой папчик слишком строгих правил для романов…

Она снова рассмеялась, а Мадаленна снова постаралась не сказать все, что она думала о подобном поведении. Она наморщилась и почесала переносицу; может она слишком мало проводила времени со сверстниками, и, возможно, подобное общение было обычным, но судя по гневному выражению Дафни, ее приятельница тоже не понимала, что здесь происходит. От необходимости отвечать ее избавила внезапно открывшаяся дверь. Миссис Гилберт выбежала из кабинета, даже не заметив посторонних в холле, а Джейн рванула со всех сил к ближайшей цветочной кадке, бросила туда окурок и быстро засунула леденец в рот. Мистер Гилберт появился на пороге в ту же минуту, и Мадаленна подивилась тому, каким рассерженным и расстроенным было его лицо. От этого в его глазах появилось что-то пронзительное, и она едва удержала себя от того, чтобы не подбежать и не спросить, все ли хорошо. Он не сразу заметил их, но Мадаленна нечаянно выронила альбом Дафни, и мистер Гилберт подошел поближе к дивану.

– Прошу прощения, что я заставил вас так долго ждать. Проходите в кабинет, я сейчас подойду.

Мадаленна быстро кивнула, и когда снова посмотрела на него, с облегчением заметила, что он улыбался. Преподаватель направился к своей дочери, и они быстро проскользнули в кабинет. Тут все отличалось от остальной обстановки дома. Деревянный пол был не таким лакированным, все стены вплоть до потолка занимали книги, и слева стоял большой письменный стол с аккуратной грудой бумаг. Присмотревшись, Мадаленна заметила свое первое эссе. Она его тогда оставила в аудитории, а мистер Гилберт забрал и зачем-то оставил у себя. Ей почему-то стало приятно, и она почувствовала, как ее щеки раскраснелись. В комнате было очень тепло, только и всего.

– И все-таки, улыбка мистеру Гилберту идет куда больше, чем рассерженный вид. – задумчиво произнесла Мадаленна, рассматривая картину на стене.

– Согласна. – отозвалась Дафни; она утонула в кожаном кресле.

Наконец дверь отворилась, и Мадаленна услышала голос мистера Гилберта: «И проследи, чтобы она была дома ровно в восемь!» Дафни вскочила с места и встала рядом со своей подругой, но мистер Гилберт только радушнее им улыбнулся и махнул рукой, предлагая присесть. Дафни уселась на стул около письменного стола, а Мадаленна пристроилась около двери. Эйдин нахмурился, но она едва заметно покачала головой. Ей было вполне удобно и по соседству с бюстом Бодлера.

– Хотите составить компанию французскому гению?

– Вопрос о его гениальности весьма спорный, сэр.

Мистер Гилберт коротко рассмеялся и открыл ящик стола.

– Еще раз прошу прощения за то, что вам пришлось так долго меня ждать. Семейные дела.

– Мы понимаем, сэр. – хором ответили Мадаленна и Дафни.

– Я видел, что мистер Дженсон все еще там, ожидает вас, так что, постараюсь выбрать что-нибудь побыстрее. – он склонился над стопкой бумаг. – Так, посмотрим, что есть по «Возрождению»…

– Сэр, мистер Дженсон ожидает только Дафни. – неожиданно выпалила Мадаленна и так резко повернулась, что бюст Бодлера опасно подскочил. – Я дойду сама.

– Ах, я же забыл! – улыбнулся Эйдин. – Вы же только что переехали. И как все прошло?

– В процессе, сэр.

Лучше и не скажешь.

– А как город?

– Тоже в процессе, сэр.

– Процесс идет в положительном направлении или в другом? – он пытался что-то отыскать среди тем, а Дафни усердно вытягивала шею, чтобы понять, какую тему он ей даст. – Мисс Кру, не портите себе сюрприз. Так как? – он посмотрел на Мадаленну, и она в который раз отметила про себя, как улыбка красила этого человека. Она постаралась не улыбнуться в ответ.

– Учитывая, что мы с Фарбером заблудились всего три раза за день, то, наверное, в положительном, сэр.

– Ничего страшного, сэр. – уверенно заявила Дафни. – Еще несколько дней под моим чутким руководством, и она станет настоящим местным жителем.

– Не сомневаюсь. Так, мисс Кру, вам попалась тема про скульптуры раннего Возрождения. Устраивает?

Дафни кивнула, а когда мистер Гилберт отвернулся за журналом, несколько раз подпрыгнула на месте.

– Конечно, сэр. Спасибо. Обещаю, что на этот раз все выполню вовремя.

– Верю от всей души.

– До свидания, сэр.

Дафни была почти уже у двери, как вдруг толкнула Мадаленну в бок и задумчиво посмотрела на преподавателя. Мадаленна настороженно отодвинулась от нее в сторону и подозрительно посмотрела на слишком хитрое лицо своей приятельницы. Дафни была хорошей девушкой, но временами ее поступки были такими иррациональными, что она не могла предугадать ее дальнейшие слова.

– Мисс Кру? Что-то случилось?

– Нет, сэр. Просто вам действительно больше идет, когда вы улыбаетесь.

Мадаленне захотелось резко присесть, и она судорожно ухватилась за этажерку. Бюст французского поэта поехал в сторону, и мистер Гилберт едва успел его подхватить. Он улыбался, но не смущенно, а так, как если бы непослушный ребенок вдруг выпалил бы что-нибудь крайне забавное.

– Мисс Стоунбрук, я понимаю, что вы не любите французскую богему, но пожалейте голову бедного Шарля, бедняге и так пришлось слишком тяжело. – в его глазах прыгали лукавые огоньки. – Благодарю вас за комплимент, мисс Кру.

– О, это не мои слова, сэр, хоть я и полностью с ними согласна. – Мадаленна почувствовала, как кровь прилила к ее шеи и щекам, и ей показалось, что она сейчас упадет прямо тут. – Это слова моего очень хорошего друга.