Текст книги "Пропащие девицы (СИ)"

Автор книги: Amber Willis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 68 (всего у книги 72 страниц)

– Что эта ненормальная Нокс совершенно не пара Джуду Лоу, – объяснила Робин. – Она же катастрофа ходячая.

– Наоборот, это она слишком горячая для этого церемонного англикашки, – возразил Макс, и все затихли. Уильямс вмешивался в бабские споры не для того, чтобы их прекратить. Было в этом что-то новенькое. – Встретились мы с ней на концерте Мэнсона пару лет назад, и трахается она…

Все дружно зашипели на Уильямса. Следом за Скайлер на кухне появилась Эппл.

– …роскошно, – закончил он защитную речь, чем буквально взбесил Иендо, которая тут же набросилась на Элизабет, которая не могла себя защитить по причине отсутствия на этом собрании.

Зато Патриция неожиданно быстро осадила всех участников спора.

– Эта самая Нокс делает тебе кассу, детка. Считай, она поклонница твоего творчества, Иендо. Так что прояви уважение. К тому же у Макса слишком богатое воображение, правда ведь? – Патти перевела взгляд со Скайлер на мужчину. Все потихоньку начало складываться. И если догадки ее верны…

Макс демонстративно отвернулся к сковороде и снял с нее первый окономияки, решив утолить голод, а не вести бессмысленные споры. Тем более Бэйтман была известна полная история его непродолжительных отношений с Лиз, которая слала его такими матами, которых он раньше не слышал даже от своих друзей по выпивке, которые между joder и fojar иногда забывали вставлять цензурные слова.

– А еще она готовит самые охренительные десерты на всем Западном побережье, – добавила Пи, мечтательно прикрыв глаза.

– Она будет делать мой торт? – оживилась Уильямс.

– Мечтай, – одновременно сказали Макс и Патти.

– Кстати, о мечтах, – Уильямс протянула подруге телефон и прошептала: – Не забудь рассказать мистеру идеальный хрен, что ты сейчас в переднике колдуешь над плитой. Он оценит.

– Привет, Бен, – ответила Бэйтман с преувеличенным энтузиазмом. Она была рада отвлечься от происходящего вокруг на кого-то, кто еще был в своем уме.

Конечно, он был уже в курсе последних событий, конечно, слила ему все Робин. И сейчас Патти, которой подруги разве что в рот не заглядывали, жаждая грязных подробностей, пыталась объяснить мужчине, что у нее сейчас дежурит целая свора нянек, которые точно не дадут ей заскучать, а у него и без нее хватает забот и работы.

– Они тебя там не сильно достали? – усмехнувшись, спросил Бен.

– Не то чтобы сильно… – протянула девушка, оглядываясь на друзей. – Но да, достали.

В трубке Аффлек услышал возмущенные возгласы несправедливо обвиненных и решил, что ее в очередной раз надо спасать, на сей раз от излишнего внимания. Не с его стороны. Бэйтман пыталась отговорить его и отрицать захват дома всякими залетными элементами из Санта-Моники, но все бесполезно, когда Бэтмен решил действовать.

– И я… – попрощалась девушка и повесила трубку.

– Там папа! Папа по телику! – крикнула Эппл из гостиной, спасая Патрицию от расспросов.

– Кстати, о педиках… – начал было Макс и получил по шее от Робин.

Патти смерила его сочувствующим взглядом и потрепала по загривку, беззвучно прошептав «Фиоонааа». Мужчина усмехнулся и, заграбастав миску с блинчиками, отправился в гостиную, где все собрались послушать, как Грэм Нортон будет задавать Крису Мартину неудобные вопросы.

Том и Чарли приехали ближе к вечеру, когда вся тусовка в доме Патриции разошлась не хуже детей, которые переели сладкого. Они с сомнением посмотрели на неадекватных взрослых, потом на Олли и Патрицию, и все-таки решили оставить мелкого на нее. Девушка долго звонила им с просьбами привезти мелкого в ЛА, на которые они постоянно отвечали отказом, боясь подогреть ее паранойю по поводу Джека Уайта еще больше. Но один из адвокатов защиты попросил их о личной встрече, и делать было нечего. Они приехали в ЛосАнджелес, чтобы поделиться с ним за ужином подробностями своей жизни и выстроить стратегию выступлений в суде.

Мелкий, в отличие от Эппл, прекрасно чувствовал себя в окружении взрослых, после каникул в Малибу он считал, что они ничем не хуже его друзей из садика. Проблема заключалась лишь в том, умоститься ли в кресле вместе с Робин, или устроиться на диване между хохочущими Максом и Патти.

– Старфаер! – прокричал мелкий и рванулся к растерянно хлопающей ресницами Скайлер.

– Юные титаны, – пояснила Бэйтман, что не внесло ясности ни на йоту. Олли устроился в кресле Иендо, с восторгом разглядывая ее ядрено-розовые волосы.

– Весь в мамочку, – хмыкнул Макс не без одобрения, он целиком и полностью поддерживал выбор Оливера.

В отличие от Макса, Иендо вряд ли бы потянула даже на помощника воспитателя в самом захудалом детском саду, она чувствовала себя чертовски некомфортно, совершенно не представляя себе, что делать с мелким, который смотрел на нее со слепым обожанием. Молчание становилось неловким, и она ерзала в кресле, думая, куда бы свинтить. Патти долго наблюдала за подругой, но все же сжалилась, позвав мальчика к себе. Тот тоскливо поплелся на диван, то и дело оборачиваясь на Скай, но тут же забыл о своей новой любви, как только Макс переключил свое внимание на него.

Он расспрашивал мелкого, как тот сходил на свою первую игру, и начал рассказывать ему о всех тех легендарных играх, которые ему самому довелось увидеть. Патриция быстро потеряла к ним интерес. Уильямс был едва ли не единственным жителем ЛА, который болел за «Кельтикс». С ума сойти просто! «Лейкерс», которые были чуть ли не местной религией, которые были для самой Бэйтман символом бунта против всего wasp дерьма, которым пичкали ее родные, были для Уильямса всего лишь номером два. Неудивительно, что они с Беном так спелись. Едва ли на всю Калифорнию нашлось два таких же заядлых фаната белых, играющих в баскетбол.

– Роббс… – позвала она тихонько подругу и указала на кухню.

Басни дяди Макса могли продолжаться вечно, и если они помогут уложить уже зевающего Олли в постель, то она не собиралась им мешать. День был долгим и беспорядочным, и они с Робин так и не успели обсудить самое важное. Никакие стихийные и прочие бедствия не должны были помешать Уильямс получить так горячо желаемую свадьбу века, а для этого надо было уладить еще сотни мелких и не меньше крупных проблем.

– Я бы хотела с тобой кое-что обсудить, пока твой брат организовал нам свободную минутку, – Патти открыла свою черную записную книжку, а Робин обреченно вздохнула.

Скай появилась в кухне, когда перед Робин на столе лежало целое кладбище кривоватых журавликов из салфеток. Если сначала Уильямс еще пыталась следить за ходом мыслей подруги, то на пункте тридцать четыре ее занимали лишь поделки из бумаги, в которых она твердо вознамерилась добиться совершенства. Понаблюдав немного за происходящим, Иендо решила вмешаться.

– Просто умираю, как хочу пиццу, – простонала она, растягиваясь на столешнице.

– А я мороженое, – с энтузиазмом подхватила идею Робби.

– И шоколадные чипсы, – добавила невесть откуда появившаяся на кухне Эппл.

Патриция, не говоря ни слова, потянулась за телефоном. Только голодного бунта ей тут не хватало. Она вышла в гостиную спросить, не добавит ли в список пожеланий чего-то еще и Макс, а когда вернулась, услышала радостный девчачий визг:

– У нас будет пижамная вечеринка!

– Если у Патриции есть пижама, которая прикрывает ее зад… – Иендо тонко намекнула на ставшую уже всеобщим достоянием недавнюю поездку Бэйтман в Лондон.

– Просто очаровательно, Скай, – проворчала девушка, скрестив руки на груди.

Иендо вздрогнула от неожиданности и попыталась выжать из себя невинную улыбку.

– Пижамная вечеринка! – Робби поддержала Эппл, пытаясь разрядить обстановку.

Когда все ее гостьи расселись на ее кровати, разложив коробки с пиццей и кучу всяких сладких гадостей, которые Патти вряд ли съела бы, даже если надо было выбраться из глубочайшей депрессии, она тут же начала мысленно подсчитывать, во сколько ей влетит химчистка. А потом с сожалением прощалась с любимым покрывалом, которое как-то привезла из Венеции. И представляла, как на следующий день будет краснеть перед домработницей.

– Бранч! Давайте устроим бранч!

Виски! Где-то в мусорном ведре была недопитая бутылка виски! И она не первый раз соблазняла ее просто одним присутствием в доме.

– Что скажешь, Патти? – спросила у нее Иендо. – По-моему, отличная идея.

– Ага, – хмыкнула девушка. – Только вот позвоню Серене ван дер Вудсен, если она еще не занята.

– Ты вообще слушала нас?

– Не-а, – рассмеялась Уильямс, ложась поперек кровати, – она с того самого момента, как ей позвонил Бен, ни о чем другом и думать больше не может. Как о его огромном, невероятном и выдающемся…

– Рельефе, – быстро вставила Скай, пока Эппл не узнала от них больше, чем от гинеколога Макса.

Эппл уснула прямо у Патти, с ней же оставили и Робин, которая жаловалась, что скоро лопнет от съеденного. На диване, свернувшись в три погибели, спали Макс с Оливером, оставалось только подоткнуть одеялко и умиляться.

Не успел еще дом, переполненный гостями проснуться, а Патти уже договаривалась с несчастной кондитершей о попытке номер два.

Поздний завтрак превратился, как и хотела того Робин, в бранч. Пока все бесцельно бродили по дому, пытаясь прийти в себя после вчера (на удивление трезвая вечеринка давала едва ли не те же последствия, что и попойка), официанты накрывали столы, разливали чай и кофе и расставляли тарелки со сладким.

Оливер возбужденно прыгал вокруг, пытаясь сосчитать, сколько же тортов ему предстоит сегодня съесть. Эппл тоже с любопытством рассматривала десерты, правда, ее больше интересовали украшения и сама подача. Макс нарезал круги вокруг, как голодная акула, и ворчал, что все это ванильное дерьмо не заменит хорошего куска пирога с рубленым мясом.

– Вот и настал момент, когда я стану жирной и некрасивой, – тяжело вздохнув, Робин принялась за шоколадный бисквитный торт.

– Тарта де кесо, – представила свой очередной шедевр кондитер. – Это по-испански…

– Угу, – Патти кивнула головой, пережевывая кусок. – Сырный торт. Я знаю испанский. Правда, преимущественно со слов Макса. Мое любимое выражение… – девушка нахмурилась, немного задумавшись, и посмотрела на Уильямса, который с готовностью подсказал ей начало фразы: – Точно! Aqui yo no quiero maricones! – не без удовольствия воскликнула она.

И Макс засиял от гордости за свою ученицу.

– А знаешь, что yo no quiero? – раздался мужской голос у нее над ухом. Патриция отставила блюдце с тортом и обернулась к мужчине, сияя улыбкой. – Yo no quiero, когда ты ругаешься. Так что прощайся со своим великим учителем испанского, я забираю тебя отсюда.

– Бэтмен! – обрадовался Олли.

– Привет, малыш, – мужчина потрепал его по волосам. – Останешься здесь за старшего вместе с Робин?

Тот охотно закивал.

– А нам с мисс Канарейкой надо много о чем поговорить, – мужчина усмехнулся, и не успела Патти возразить, что у нее еще остались неоконченные дела, как оказалась у него не плече, покидая свой дом.

========== Глава 46. Важные договоренности ==========

Уютно. Тепло и хорошо было проводить утра с Беном. Он лежал, развалившись почти на всю кровать, и спал глубоким тяжелым сном человека, который за последнюю неделю работал так, что Патти пришлось признать – в сравнении с ним она та еще лентяйка. Он спал, как медведь в зимней спячке. И его серьезное сосредоточенное выражение лица почему-то только добавляло сходства. Девушка улыбнулась и вернулась к рисунку.

Сравнение с медвежьей берлогой приходило ей в голову не впервой. Наверное, мысли о похищении в духе фольклорных мотивов посещали ее еще в тот вечер, когда он, закинув ее на плечо, бесцеремонно вынес из ее же квартиры. Правда, тогда мысли о всяческих фольклорных архетипах улетучились быстрее Флэша, который ломает таймлайн. Робби только смеялась над тем, что к Патриции Бэйтман нашли подход, против которого у той нет контрприемов. Макс тоже говорил о том, что так ей и надо. А Бен, что она сама заслужила. Разве что не в такой грубой форме. Там было что-то о том, что он хочет видеть, как она просыпается и засыпает, чтобы иметь возможность вовремя предотвратить все совершаемые сгоряча глупости. Отговорка «сама разберусь» грубо и бесцеремонно превратилась в не имеющую силы.

И все же, Патти готова была признать, что ей было чертовски хорошо в его холостяцкой медвежьей берлоге, наверное, стокгольмский синдром – штука намного серьезнее, чем ей думалось раньше. К тому же Бен, несмотря на свою колоссальную занятость, умудрялся делать ей маленькие приятные сюрпризы. Одним из которых и был альбом для эскизов с пастелями, которыми она сейчас рисовала.

Желание рисовать его было сродни влюбленности. В теплых лучах утреннего солнца, на смятых белоснежных простынях, на большой необъятной кровати. Нетерпение и волнение покалывало в кончиках пальцев и ложилось плавными линиями на бумагу. В занятиях рисованием могло быть куда больше эротизма, чем в картинах символистов или мастеров эпохи Возрождения. И вряд ли ее родители одобрили бы это невинное увлечение, знай, какую бурю неподобающих эмоций оно может вызвать у их дочери.

Рисовать его было сродни желанию. И желание это не всегда таилось в смятых простынях, меж обнаженных тел или в ленивых утренних поцелуях. Иногда оно было озорным и детским, пряталось в уголках улыбки.

Патти потерла друг о друга указательный и большой пальцы, черные, будто в угольной пыли, и усмехнулась. А затем мягко провела ими по щеке мужчины, настороженно, готовая в любой момент вернуться к рисунку и сделать вид, что она ни при чем. На гладко выбритой коже остался светло-серый след, а мужчина даже не дернулся во сне. Приободренная успехом, Бэйтман продолжила. У каждого льва, то бишь, медведя, должна быть грива. И совершенно несправедливо сбривать ее ради фильма.

Она скучала по его бороде. Чертовски колючей, когда он обнимал ее во сне, утыкаясь в шею. Щекочущей, когда он нежно целовал ее кожу от ключиц и ниже к груди, заставляя хихикать, как ребенок, и юлить в его руках, пытаясь хоть как-то ответить.

Когда с правой щекой было покончено, она отстранилась, чтобы оценить результат, и решила сделать перерыв на кофе. И если удача осталась бы на ее стороне, то клиент за это время мог бы сам перевернуться на другую сторону, чтобы вся операция не осталась под угрозой раскрытия из-за неумелых манипуляций Патриции.

Девушка едва успела запахнуть на себе рубашку Бена, когда услышала, как открывается дверь. Она с опаской смотрела вперед, боясь даже предположить, кто может сейчас появиться на кухне. Начинать практиковать шведский нудизм в чужом доме – не самое лучшее начинание, пускай что бы там об этом ни говорил хозяин самого дома.

– О, привет… – после продолжительной паузы наконец сказал мужчина. Для него встреча на кухне тоже была неожиданностью.

– Патти, – подсказала ему девушка, застегивая последнюю пуговицу на рубашке у самого горла, будто та могла бы автоматически превратить ее утренний наряд в что-то более приличное, а еще лучше сделать невидимой.

– Точно, – улыбнулся он. – Та самая Патриция. Кейси.

– Да, я знаю, – она потянулась за кофейником и налила еще одну чашку, протягивая ее младшему Аффлеку. – Очень приятно…

Приятного, на самом деле, было мало, все происходящее попахивало подставой в духе дебильного шоу Эштона Катчера, радовало только то, что он вряд ли выскочит с камерой откуда-то из кустов. Потому что в квартире у Бена нет кустов, тут же заметила про себя Патти и едва не прыснула со смеху. Вся ее жизнь за последний год превратилась в гребаное реалити шоу. Пора было просто смириться с этим, привыкнуть и начать уже беречь гребаные нервы.

– Удивительно, – Кейси не отказался от кофе, но тостам предпочел фрукты. Гребаные веганы! Отсутствием аппетита в семействе Аффлеков явно никто не страдал, по крайней мере, в той ее части, с которой она была знакома, – судя по рассказам Бена, у меня сложилось впечатление, что о семье вам болтать некогда.

Если бы это не сделало из нее в глазах брата Бена еще большую ненормальную, она бы попросту сползла под стол и не появилась бы оттуда, пока сам виновник неловкой ситуации не соизволил проснуться и выйти к ним. Густо покраснев, Патти внимательно изучала кухонный пол.

– Ваш стремительно развивающийся роман… – продолжил мужчина, явно довольный произведенным эффектом двусмысленности фразы, которую Бэйтман истолковала в самом компрометирующем свете. Да разве могло быть иначе, когда она стояла в одной рубашке, пытаясь изображать невозмутимость, когда все, мать его, шло как-то совершенно по-дебильному.

– Ну, тебя сложно не узнать после «Прощай, детка, прощай», – ответила она, испуг уступал раздражению. Как и всегда, когда она чувствовала себя не в своей тарелке. Лучшая защита – это нападение.

– Бен уже заставил тебя пересмотреть все свои фильмы? Или вы начали с режиссерских работ? – Кейси подхватил ироничный тон беседы.

– У нас слишком бурно развивающийся роман, чтобы тратить вечера на кинопоказы. А «Детку…» я смотрела из-за Моргана Фримана. Прости… – Патриция сделала вид, что ей искренне жаль.

Кейси театрально схватился за сердце. Признание в том, что старый негр интересует Бэйтман больше, чем молодой и подающий надежды простой белый парень, было слишком для такого прекрасного семейного утра.

– Смотрите, кто проснулся! – воскликнул младший Аффлек, наблюдая за тем, как заспанный Бен бредет в кухню в одних пижамных штанах, почесывая растрепанные ото сна волосы. – А мы тут как раз обсуждаем ваши отношения… Знаешь, за завтраком с твоей подружкой можно узнать столько интересного. Намного больше, чем от пъяного тебя и Дэймона…

Сердце Патти пропустило удар. И совершенно не потому, что младший братец решил поразвлечься над своим старшим братцем медведем. А потому что сама она часом ранее решила попрактиковаться на Бене в боди-арте. Еще несколько шагов, он повернется к брату лицом, и тот сможет воочию убедиться, что в их плотном графике стоят какие-то явно не такие задачи.

– Бен! – воскликнула она скорее обеспокоенно, чем бодро, как ей хотелось, и вскочила со стула, бросаясь ему навстречу, чтобы предотвратить позорную катастрофу.

Но было уже поздно.

– Я больше никогда не буду завидовать твоей бороде! – рассмеялся Кейси, едва не поперхнувшись кофе. – Оно того не стоит!..

Бен перевел взгляд с брата, который явно терял связь с реальностью, умирая со смеху, на Патти, которая сделала шаг назад к столу и явно пыталась слиться с его поверхностью.

– Кто-то из вас объяснит мне, что здесь происходит?

– Краска, – прошептала Патриция. – У тебя на щеке. Это все я виновата. Прости.

Девушка потянулась на носочках, чтобы стереть свои художества, пока он не увидел себя в какой-то из зеркальных поверхностей кухни, но тут же опустилась на пол, одергивая рубашку. Совсем нехорошо вышло.

– Я сам умоюсь, – Бен поцеловал заботливую руку Патти, которая не так давно творила то, за что самой Бэйтман сейчас было мучительно стыдно.

– А я, пожалуй, пойду переоденусь, – пробормотала она, покидая кухню следом за Беном.

Кейси все еще продолжал бороться с отчаянным приступом смеха. Гребаная катастрофа. Как-то так Патриция и объяснила все произошедшее Робин в телефонном разговоре, чем очень позабавила подругу, которая в последнее время как раз решила вспомнить о том, что перед свадьбой невесте должно сорвать крышу от нервов.

Подозрительная тишина, царившая в доме, должна была сразу насторожить Криса. Но он так чертовски устал, что все его мысли были обращены лишь к скорейшему воссоединению с родной кроватью. Перелет выдался не из легких, плюс в Хитроу рейс задержали на три часа, из-за чего Робин начала сходить с ума, присылая ему сообщения, полные ревности и неприкрытой агрессии. В этот раз она и ее бунтующие гормоны (во всяком случае, Крис надеялся, что виной ее СМС истерии были именно они) решили, что он слишком уж засматривался на Розамунд Пайк, сидящую рядом с ним на красном диване в студии шоу Нортона. Пытаясь безобидно отшутиться, музыкант лишь спровоцировал свою безжалостную невесту, и та впоследствиинаписала ему десять сообщений, в последнем из которых жалела о том, что они вообще познакомились.

– Робби? – окликнул девушку Мартин, проходя на кухню. – Детка, где ты?

Еще одного скандала и слез он сейчас точно не выдержал бы. Риск вырубиться прямо во время того, как Уильямс орет и причитает, периодически переходя на испанский, был слишком велик.

Оглядевшись, мужчина устало потер шею и поплелся наверх.

– Роббс, моя красавица! – выкрикнул он, стараясь придать голосу большей мягкости. – Где ты прячешься?

Поднявшись на второй этаж, Крис уже хотел было зайти в спальню, как вдруг услышал какой-то шорох из-за двери, ведущей в комнату для гостей. Улыбнувшись, он осторожно приоткрыл дверь и, просунув внутрь голову, прошептал:

– Что ты здесь де…

Договорить он не успел. Прямо в этот момент тонкая струйка ледяной воды ударила хозяину дома в лицо. Звенящий детский смех и крики утихли, как только мальчик, сжимающий в руках водяной пистолет, осознал, что, выскочив из своего укрытия, опрыскал совершенно не Робин.

Крис промокнул краем и своей белоснежной футболки лицо и едва слышно выругался. Но не настолько тихо, чтобы его маленький гость не почувствовал себя еще более испуганным.

– И… Извините, – запинаясь, пробормотал Оливер. – Я думал, это Робин нашла меня.

Внезапное умывание явно пошло Крису на пользу. Улыбнувшись, он протянул мальчику руку и тепло произнес:

– Ты, значит, Оливер?

Олли кивнул и виновато спрятал пистолет за спину. Дома ему частенько попадало за все эти «водные игрища» в гостиной, куда совсем недавно привезли новую мягкую мебель.

– Мы с Робин играем в прятки, – сообщил Олли, ободрившись после того, как Мартин ласково потрепал его по кучерявой макушке. – Она меня не нашла.

– А ты знаешь, где она? – спросил Крис. – Просто, я тоже ее ищу. Поможешь мне?

Олли не успел ничего ответить, в эту минуту дверь в комнату распахнулась, и внутрь влетела Робби. Она тоже была вооружена. И с энтузиазмом нажимала на курок, на радость заливающемуся смехом Оливеру, который не без удовольствия наблюдал за тем, как Крис беспомощно отмахивается от беспощадного мокрого обстрела.

Это продолжалось, пока вода в пистолете не закончилась, а Робин и Олли вдоволь не насмеялись. Робби бросила пустую пушку в кресло, стоявшее рядом и, обвила руками шею своего промокшего жениха.

– Прости меня, – сквозь смех проговорила Уильямс. Она чмокнула Криса в губы и шепнула ему на ухо: – Я такая идиотка. Надеюсь, ты не злишься на меня из-за этих дурацких СМС?

Музыкант отрицательно замотал головой и приобнял Робби за талию.

– Как я могу злиться на тебя, когда ты такая красивая? – он провел рукой по ее бедру, обтянутому тонкой тканью коротких шортиков, и запустил руку под футболку.

Олли нарочито громко кашлянул и закатил глаза.

Вновь рассмеявшись, Роббс подошла к мальчику и взяла его за руку.

– Это наш Олли, – не без гордости проговорила девушка, обращаясь к Крису. – Хорошо, что вы наконец познакомились.

Патриция выбралась из такси, брезгливо перепрыгивая через обертку, валявшуюся на тротуаре. Неужели она была в трезвом уме и доброй памяти, когда соглашалась с местом проведения девичника Робин? Самое злачное местечко Санта-Моники, которое выглядело паршиво даже ночью в льстивом свете редких неоновых вывесок, а среди белого дня казалось таким обшарпанным, будто здесь не проводили даже косметический ремонт со времен Рейгана.

– Соберись, Патти, – пробормотала она себе под нос, толкая от себя дверь одного из клубов, – это все ради Робин. Раз ей нравится это место, то ты должна по крайней мере попытаться сделать над собой усилие.

Пустота помещения была бы не такой удручающей, если бы не несколько завсегдатаев, которые все не могли убраться из клуба после вчерашней тусовки и сидели у барной стойки, потягивая опохмельные коктейли. Лузеры, которые вчера не смогли никого снять, чтобы проснуться с головной болью где-то в чужой кровати. Отбросы, которым не надо никуда спешить, только от бара к бару. Девушка скривилась то ли от отвращения к ним, то ли от отвращения к себе. С каких это пор она стала такой до снобизма правильной? Родители решили бы, что она идет на поправку и скоро притащит домой несуществующего дантиста будущего мужа.

– Давай сюда, Пи! – Скай заметила ее первой и приветственно помахала рукой из-за одного из столиков.

Судя по натюрморту на столе, она уже расправилась с несколькими местными коктейлями и была вполне навеселе. Патриция словила себя на желании последовать примеру Иендо, но только представила, что ни один спиртосодержащий напиток не сможет смыть с бокалов налет всех местных завсегдатаев, едва сдержалась, чтобы не сбежать в местный еще более респектабельный туалет и проблеваться.

– Ты уже разговаривала с хозяином? – поинтересовалась Бэйтман, втайне надеясь, что коктейли были способом отпраздновать сделку.

– Конечно, – согласилась Иендо, – мы с ним уже почти час мило болтаем по душам, пока ты решаешь свои семейные проблемы, – девушка хитро улыбнулась. – Хотя какие там могут быть проблемы в заточении у Бэтмена…

– Значит, за аренду этой забегаловки ты еще не договорилась? – Патти скорее констатировала очевидное.

– Я решила оставить это удовольствие тебе, босс, – улыбнулась она. – Присаживайся, Эрнесто скоро будет.

– Как мило, – проворчала Бэйтман, – вы уже друг к другу по имени, как заправские друзья-алкоголики.

Патти достала из сумки салфетку, и прежде чем сесть на стул, тщательно протерла его, то же она проделала и со столешницей, и лишь потом поставила на нее свою сумочку. Вряд ли этого хватило, чтобы оттереть всю липкую грязь, которая сходила за налет винтажной потасканности, но канистры с антисептиком у Бэйтман, к ее великому сожалению, не было.

– Тебе бы тоже не помешало выпить и расслабиться, – заметила Иендо и, ловко отклонившись назад, поймала за руку официанта, который с ленцой прогуливался среди столиков, забирая бокалы с залипшими остатками вчерашних коктейлей. – Еще две маргариты. И побыстрее!

Несложно было представить, как они разливаются в бокалы прямо у него на подносе. Грязные, с остатками помады и чужого несвежего дыхания. Патриция опять еле сдержала приступ рвоты. Только следом за Робин обнимать белого друга ей и не хватало.

– Бэтмен не справляется? – спросила Скай и поймала на себе недоуменный взгляд подруги. – Робби звонила и пыталась рассказать мне что-то про ебаный пиздец, правда, так смеялась, что я едва разбирала половину из того, что она там говорила.

Кто бы сомневался, что Уильямс побежит растрезвонивать налево и направо очередную историю о том, как Патриция Бэйтман села в лужу при знакомстве с семьей, но она не рассчитывала, что информация разлетится не хуже вирусного ролика в социальных сетях. Она сама не заметила, как сделала большой глоток пойла, которое здесь называли маргаритой, а затем выдохнула вместе с обжигающей текилой:

– Мне иногда кажется, что после очередной моей выходки он меня удочерит.

Скайлер рассмеялась так громко, что пребывающие в полудреме клиенты за стойкой нервно вздрогнули, а Эрнесто, который невесть как оказался за их столиком, только понимающе кивнул головой. По его сверхъестественной способности незаметно подкрадываться можно было предположить, что он работает либо на мексиканские спецслужбы, либо на мексиканские картели, что, по сути своей, наверное, приблизительно одно и то же. Патриция в очередной раз словила себя на мыслях ей совершенно несвойственных и отмахнулась от них, как от навязчивой мухи. Глупости все это!

– Совершенно не смешно, Иендо! – воскликнула Патти в порыве жалости к себе. Какой секс, если Бэтмен тебя усыновляет. Подобные перспективы кого угодно могли довести до отчаяния. – Что он подумал обо мне? Он точно считает, что я какая-то ненормальная и не способная на серьезные отношения. И, что самое страшное, я не могу остановиться делать дурость за дуростью… Ему скоро надоест все это! Точно тебе говорю…

– Такое впечатление, что это Бен во всем виноват, – хмыкнула Скай, потягивая коктейль, – и раньше Патриция Бэйтман была добропорядочной матроной. Появлялась исключительно на обложках People как меценат и женщина года.

– Но я… – попыталась возразить Патти, вспоминая все информационные поводы за последнее время, которые приводили к ней. Ничего хорошего.

– Но ты в последнее время стала принимать всю эту муть слишком близко. И меня это пугает. Я не хочу взрослого шефа, который только и умеет выстраивать цифры в столбцы и орать о показателях продаж. Я хочу шефа, который орет благим матом о том, что фотографы совсем охуели, а дизайнеры ебанулись, вставляет всем по первое, а потом на выходных обкуривается в хлам под немецкое регги.

– Если тебе не хватает жестокости, – рассмеялась Патриция, – то лучше обсудить это с Максом. Уверенна, он быстро решит этот вопрос парой-тройкой смачных шлепков.

Допив остатки маргариты, Бэйтман решительно пообещала себе выкинуть из головы все нехорошие мысли о взрослении и столбцах цифр. Иендо ошибается, она не собирается превращаться в даму с обложки People. Не в этой гребаной жизни! То, что Робин Уильямс решила свить семейное гнездышко с мужиком, чье фото должно было идти в качестве пояснения слова «благонадежный» в словаре, еще ничего не значит. Остепениться – это не о Патти и Робби. Это не их история.

– Еще по одной, – она словила за рукав официанта и поставила ему на поднос свой пустой бокал. Борьба со всем этим дерьмом требовала решительных действий.

Вечером, уже после того, как Патти забрала Оливера, Робин сидела на полу посреди гостиной, уставившись на экран своего «айпада». И хотя лучшая подруга продолжала убеждать ее в том, что все под контролем, Уильямс не особенно верила в то, что все идет строго по плану. Ей ли было не знать! Особенно если учесть, сколько всего свалилось на Патти за последнюю неделю. А еще Крис… Крису вообще, похоже, было плевать на все. Он предпочитал здоровый сон длиною в целый день вместо примерки своего костюма для церемонии.

Ник звонил несколько часов назад и в своей обычной манере человека, который контролирует не только собственную жизнь, буквально приказал ей подготовиться к послезавтрашнему интервью для Ocean Drive. Естественно, перед этим будет небольшая фотосессия.

Роббс отложила в сторону планшет и, прикрыв глаза, устало потерла виски. Родители Криса прилетают завтра вечером, а утром она должна съездить на УЗИ. Крис обещал принять в последнем мероприятии самое активное участие. Конечно, он может спокойно дрыхнуть наверху, ему же не в первый раз предстоит увидеть на экране нечто отдаленно напоминающее будущего человека.