Текст книги "Пропащие девицы (СИ)"

Автор книги: Amber Willis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 72 страниц)

– Прости, что разбудила, – умоляюще произнесла Уильмс и закусила губу. – Но тут такое дело… Я в больнице.

– Что произошло? – кажется, Патти проснулась окончательно. Теперь в ее голосе звучало беспокойство.

– Я упала в обморок в аэропорту и ударилась головой, – сквозь смех ответила Робин. – Теперь у меня шишка такая… Ух, очень большая!

– И что? Ты при смерти? – спросила Бэйтман, кашлянув, и рассмеялась в ответ.

– Нет, – Роббс зажмурилась. – Я беременна.

Комментарий к Глава 33. Большие новости

Музыка и фотографии тут: http://bit.ly/2bIH9qI

========== Глава 34. Мирные переговоры и врачебные дела ==========

После звонка из Лос-Анджелеса Бэйтман еще несколько минут сидела в полнейшей тишине, что для пустынного отеля в городе, который по утрам вымирал, было совершенно неудивительно. Удивительным было то, что сама она казалась себе совершенно пустой. Пустота и бездействие. Сперва она скрывалась за ними от подкатывающей головной боли, которая тут же безжалостно напомнила о выпитом накануне, а потом, копнув немного глубже похмелья, оказалась в этой гребаной сумеречной зоне, где не надо было быть бодрой и всезнающей Патрицией Бэйтман, в которой так нуждалась и без того растерянная Робин.

Патти едва соображала, где она и кто сейчас президент, а как реагировать на новости от Робин, и вовсе не имела ни малейшего понятия. Соображалось туго и по менее отвлеченным и трансцендентным вопросам, что было, в общем, неудивительно, учитывая вчерашние щедрые алкогольные подношения, пару косяков с гашишными пирожными и марш-бросок через весь ебаный Вегас. Спать, отчаянно хотелось свернуться клубочком и прижаться к Джею, который сладко посапывал на противоположном конце кровати и еще не подозревал, что с ним произойдет по пробуждении. Сладкое неведение. Девушка улыбнулась и поправила сбитое в ногах одеяло, чтобы оно не свалилось на пол.

Пустота в голове отдавалась не менее опустошающей где-то в животе, но почему-то последняя, вместо того чтобы приносить облегчение, все еще вызывала легкие позывы тошноты. И этот мерзкий неприятный привкус алкоголя во рту. Патриция скривилась и с отвращением посмотрела на себя в зеркало. В последний раз, когда она так просыпалась, на ее ступне появилась та самая татуировка. На сей раз из зеркала на нее уставилось ее собственное испуганное лицо, Патти быстро покрутилась перед ним и успокоилась, лишь не обнаружив никаких следов походов по тату-салонам.

На восстановление других воспоминаний времени просто не было. Что бы вчера здесь ни произошло, оно так и останется еще одним из сотен тысяч других безответственных кутежей в игорной столице.

Первостепенной задачей было как можно быстрее оказаться в больнице у Робин. И поскольку в полное сознательное состояние Патриция Бэйтман возвращаться отказывалась, столкнувшись со множеством второстепенных вопросов из области собственного прошлого и других загадочных и непостижимых сфер, происходило все на автомате. Человеческое тело – удивительный механизм. Раньше она не представляла себе, как все эти люди вокруг так просто живут без мозгов, но сегодня была даже благодарна природе человеческой за то, что это вообще возможно.

Через полчаса она уже открывала дверь парню с подносом (как оказалось, обслуживание номеров включалось волшебной бумажкой с Джексоном), который так и норовил просунуть свой любопытный нос дальше, за что тут же получил по нему от Патти. Девушка, учуяв запах кофе, потянулась за завтраком, желая остаться с ним наедине, ее совершенно не заботило, как там парнишка по ту сторону двери. А если он и набил себе пару синяков, то будет знать, как лезть не в свое дело.

Блаженный аромат кофе в мгновение ока разнесся по всему номеру, но тело, лежащее теперь поперек кровати, даже не пошевелилось. Бэйтман решила отложить невыполнимую миссию с побудкой на позже, а пока насладиться не такой уж и плохой местной кухней. По крайней мере, гренки с джемом оказались куда лучше вкуса вчерашнего виски, который несмотря на огромное количество зубной пасты и старания девушки, все равно пробивался мимо мятной свежести.

До рейса в ЛА было еще больше двух часов, когда она принялась за побудку Джареда. Делать этого совершенно не хотелось не только из-за катастрофической нехватки времени. Насколько мирно он спал сейчас, настолько катастрофически непредсказуемыми могли быть последствия побудки. Если его головную боль и желание убить себя об стенку Патриция вполне разделяла, то она и представить себе не могла, как эти мутные с перепоя голубые глаза уставятся на нее с упреком, а сам он изречет более современную версию «И ты, Брут?». Не то чтобы ей было жутко совестно, пьяный Джаред Лето, кажется, был веселым парнем, и наблюдать за ним было забавно. Просто разбираться с последствиями прямо сейчас совершенно не хотелось. Это надо бы делать без спешки и основательно, между ними и так было достаточно ссор, недопонимания и обид.

Патти осторожно провела рукой по его волосам и, склонившись ближе, прошептала:

– Джей…

Никакой реакции, как и следовало ожидать, не было. Тогда девушка попыталась слегка растормошить его. Все равно что снопы ворочать. Тело возвращалось в свое обычное положение, не издав даже звука протеста. Патриция даже на мгновение прислушалась, дышит ли он, словно ее не убеждало тепло и податливость его тела.

– Джаред!

Совершенно отчаявшись добиться от него хоть какой-то реакции, Патти толкнула его локтем в бок. Тело издало утробный стон. И ничего больше.

– Мне надо срочно обратно в ЛосАнджелес, – она говорила, будто Лето мог бы ее услышать, и, перевесив сумку через плечо, вышла за дверь. – Люблю тебя. Перезвони, идиот, – вполголоса в прикрывающуюся дверь.

Такси уже ожидало у выхода, но девушка все равно свернула в другое крыло, чтобы попытаться достучаться до более стойкого из братьев Лето. Злость и раздражение уже начали закипать где-то внутри Бэйтман, когда она, стуча каблуками по пустынному коридору, шла к Шеннону. Не мог этот придурок избавить ее от пытки и снять номер ближе. Не мог, говнюк, потому что не захотел, видите ли, слышать, чем они с Джаредом там ночами у себя в номере занимаются. Пример благопристойности! А еще из-за старшего бро она забыла положить в свою сумку кроссовки. Так что этот гребаный стук по ее раскалывающейся черепушке всецело вина Шенимала.

Девушка постучала в его дверь с таким остервенением, что если бы там были евреи, их генетическая память тут же услужливо сказала бы им прятаться в закрома. Но Ше таким не проймешь. Патти повторила стук, на который из номера вывалилась полуголая девица и спросила:

– Вам чего, дамочка?

Бэйтман медленно закрыла глаза, сделав глубокий вдох, развернулась на каблуках и ушла прочь. Если бы она сказала ей все, что сейчас вертелось у нее на языке в ответ на ее дурацкий вопрос, то дело, к нереальному восторгу Шеннона Лето, могло бы кончиться бабской дракой.

Болтливый таксист, жуткое место в хвосте самолета в окружении чудной компании отгулявших мальчишник мужиков никак не помогали девушке справиться с собственным похмельем. Злость и раздражительность росли в ней не хуже какого-то суперзлобного вируса. Еще немного, и она вполне могла бы начать убивать. Единственное, что ее сдерживало – сегодня Патриция была нужнее в больнице, чем в отделении полиции. К тому же заголовки по поводу были бы просто ужасными. Девушка тихонько рассмеялась. Угроза воздушного терроризма была отложена на неопределенное время.

Патриция Бэйтман ненавидела больницы, как, впрочем, и любой нормальный человек. Никто не жаждет оказаться в этом стерильном помещении, полном чужих болезней и нелицеприятных драм. Но у Патти были свои счеты с этим чертовым местом. И они уж больно напоминали ей о поводе сегодняшнего визита.

Она заметно нервничала перед разговором с подругой, будто это она была гребаным Крисом Мартином, будущим еще раз папашей, вновь и вновь прокручивала в голове все сценарии диалога, вспоминала Тома и Чарли и что они говорили ей самой, но все равно была готова к этой встрече еще меньше, чем сама Робин стать матерью.

И она ненавидела это состояние неуравновешенности и неуверенности. Не меньше чем свое гребаное похмелье.

– Да может, вы перестанете скрипеть этим ебаным карандашом и скажете мне, наконец, в какой палате лежит Робин мать ее Уильямс?! – вызверилась девушка на медсестру за администраторской стойкой.

Она даже не вздрогнула и продолжила что-то методично записывать на розовом отрывном листе, явно никак не касающемся работы.

– У кого в этой гребаной больничке можно хоть что-то узнать?

– Хотите, я расскажу о том, как получил этот гипс? – спросил парень, стоящий следом за ней. – Прелюбопытнейшая история.

Патриция нервно сжала в руке ручку, лежавшую на стойке, с явным намерением оставить в несчастном несколько сквозных дырок, чтобы он потом на манер нолановского Джокера спрашивал, откуда у него эти шрамы.

– Да чхала я… – начала было Патти.

– А вы, наверное, та самая мисс Бэйтман, – к ним подошел доктор и мило улыбнулся. – Ваша подруга говорила, что вы можете быть не в самом хорошем расположении духа по приезде и очень сильно шуметь, распугивая бедных пациентов. Могу отсыпать вам несколько таблеточек. Я все прекрасно понимаю, будущие родители… эти первые волнительные дни…

– Чего?!. – у Патриции не хватило воздуха, чтобы продолжить, она просто задохнулась смехом.

Точно так же смеялась и Робин, когда подруга рассказала ей об умозаключениях ее лечащего врача. Собственно, с этого и начался тот самый разговор, который она не знала, как начать. Хотя шишка подруги тоже заслуживала внимания. Наверное, ей бы и досталась пальма первенства, если бы не их будущий совместный ребенок.

Патриция утерла слезы левой рукой, и зацепилась прядью волос… за гребаную проволоку у себя на безымянном пальце. Она посмотрела на это недоразумение в форме кольца так, будто увидела его впервые.

– Вкус у твоего жениха так себе, – хихикнула Роббс, глядя на то, как Бэйтман осторожно снимает с пальца свое «обручальное кольцо». – Хорошо потусовались?

Патриция хмыкнула.

– Ладно, я все равно уже прочитала о вашей свадебке в новостях, – Уильямс протянула подруге свой «айпад». – Честно говоря, я уже начинаю жалеть о том, что не полетела в Вегас. Ты же всегда говорила, что я буду подружкой невесты и…

И Робин продолжала говорить, говорить и говорить, пока Патти читала заголовки статей различных интернет изданий, медленно водя пальцем по экрану планшета. Кто бы мог подумать, что их достанут даже в Вегасе? Чем больше снимков она рассматривала, тем сильнее хотелось провалиться сквозь землю. С каждой новой фотографией к девушке возвращалась память. И это, пожалуй, было не совсем то, чего бы она сейчас хотела. Она бы с большим удовольствием предпочла вообще не помнить ничего из прошлой ночи.

Однако были и забавные кадры. Пьяный Джаред был тем еще милашкой. И внезапный прилив нежности к этому голубоглазому недоалкоголику заставил Патти улыбнуться, забывая о неприятных ощущениях, которые вызывал стыд.

– Я рада, что у тебя с Джеем все хорошо, – Робби приобняла Патрицию и положила голову ей на плечо. Но через несколько секунд отпрянула, брезгливо поморщившись. – Фу, ну и вонь! Ты просто гребаный дракон, дышащий алкогольными испарениями!

Они обе снова рассмеялись. Затем, немного успокоившись, Патти спросила:

– Ты сказала Крису?

Уильямс моментально переменилась в лице. От ее задорной улыбки не осталось и следа. Осторожно забирая из рук Бэйтман планшет, она поудобнее устроилась на кровати и пробормотала:

– Нет. Ничего я ему не сказала…

– Но ведь скажешь? – Патти приподняла бровь. – Робин?..

Только в этот момент она заметила, что на глазах Роббс навернулись слезы. И хуже всего было то, что сама девушка до сих пор не могла найти нужных слов для того, чтобы хоть как-то приободрить подругу. Немного приблизившись, Патриция крепко обняла Робин и прошептала:

– Все будет хорошо. Мы обязательно придумаем что-то…

– Знаешь, мне кажется, что в этот раз я в полном дерьме, Патти!.. – всхлипывая, начала Уильямс, уткнувшись ей в шею. – Я не знаю, что скажет Крис. Он только недавно стал свободным, у него за плечами развод и у него уже есть дети… Не думаю, что он планировал становиться отцом еще раз. Тем более так… Это все слишком быстро, понимаешь?.. Кого угодно может напугать…

– Знаешь, мне плевать, что он там планировал! – стиснув зубы, проговорила Пи. – Ты беременна, а он отец! Ему придется…

– Ох, ну не говори так! – Роббс отстранилась и промокнула глаза краешком рубашки. – Я не собираюсь его принуждать. Если он не захочет стать этому ребенку отцом, – ее губы задрожали, – я сама буду его воспитывать… Сама справлюсь. Знаешь, я пока лежала здесь, все утро думала о том, что этот малыш единственное, что внесет хоть какой-то порядок в мою жизнь… Все будет совсем иначе. И я постараюсь стать ему или ей самой лучшей мамой на свете!..

– Не сомневаюсь, что так и будет, – Патти сжала мягкую ладонь подруги в своей руке. – Ты будешь прекрасной матерью. К тому же у тебя есть я. И Макс.

– Боже, Макс убьет Криса! – посмеиваясь, Робби заправила за ухо прядь своих длинных темных волос. – Он убьет его совершенно при любом раскладе, Патти! А потом сядет в тюрьму, а я сойду с ума!..

– Ты пересмотрела бразильских сериалов, – строго глядя на девушку, констатировала Бэйтман. – И вообще, Макса я беру на себя.

Печально улыбнувшись, Роббс тихо произнесла:

– На прошлой неделе я в Нью-Йорке встретила Тома…

Пи подняла глаза. Ее взгляд был холодным и осуждающим.

– И что?..

– Ничего… – пробурчала себе под нос Уильямс. – Вообще ничего.

Патриция с облегчением выдохнула, а Робби между тем продолжала:

– В Барселоне все было так… Я была счастлива. Мы были счастливы, понимаешь? – она потерла кулачком глаз. – И теперь, если Крис бросит меня… Я больше никогда не смогу никому верить.

– Он не бросит тебя, – Патриция верила в то, о чем говорит, всего на пятьдесят процентов. Но это были железные пятьдесят процентов. Она вспоминала, как Крис смотрел на Робин своими большими влюбленными глазами, и пыталась убедить себя на остальные пятьдесят процентов в том, что он на самом деле не окажется одним из тех мужиков, которые бояться трудностей. С другой стороны, если он окажется именно таким, никто не помешает ей собственноручно кастрировать ублюдка. Улыбнувшись, она повторила: – Он не бросит тебя, Робби. Позвони ему.

В ответ будущая мама лишь рассеянно пожала плечами и опустила ресницы.

Патриция ушла около получаса назад, а Робин так и сидела, продолжая пялиться на свой телефон. Он то и дело начинал вибрировать. Сколько раз Крис позвонил ей за последние несколько часов? Уильямс сбилась со счету, но теперь, когда для нее все так изменилось, просто взять трубку и рассказать ему об этом…

Складывалось ощущение, будто все на свете сейчас против нее. Робби боялась. Боялась, что если расскажет мужчине о том, во что сама еще не до конца верила, он просто пошлет ее куда подальше. Кому нужен ребенок всего после нескольких месяцев отношений? Тем более, что большую половину этого времени Крис служил для нее подушкой, в которую можно было как следует поплакаться после неудачного романа или размолвок с лучшей подругой. Ох, какой же отвратительной она была!..

С другой стороны, Уильямс отказывалась верить в то, что Крис, тот самый заботливый и нежный Крис, с которым она была так счастлива еще прошлой ночью, может просто так отказаться от нее и от… От этого существа внутри нее. Существа…

– Эй, ребенок, ты, интересно, уже можешь слышать?.. – она приподняла больничную рубашку и осторожно ощупала свой живот. Идеально плоский, как и раньше. С сожалением вздохнув, она добавила: – Да уж, скоро от этого ничего не останется… А я превращусь в огромный пузырь! Боже!..

В эту минуту телефон снова завибрировал. Схватив его, Уильямс закусила губу и, прижимая трубку к щеке, ответила:

– Крис?..

– Господи, Робин, что случилось?!. – впервые в жизни она, услышала, как Мартин повысил голос. – Почему ты не отвечала все это время?! Я чуть с ума не сошел!.. В авиакомпании мне сказали, что твой самолет уже…

– Ты звонил в авиакомпанию? – Робби звонко рассмеялась. – Я тебя обожаю, Крис Мартин!

– Если ты думаешь, что это смешно, – в его голосе звучали нотки отчаяния, – то ты ошибаешься! Где ты? Почему столько времени не отвечала?..

Робин вдруг стало ужасно стыдно. И как она могла заставить его так нервничать только из-за того, что уже несколько часов боролась со своей паранойей, которая, возможно, лишь плод ее бурного воображения. Но сказать ему правду… Сейчас?

– У меня просто вырубился телефон, не кричи на меня!.. – девушка ответила первое, что пришло в голову.

На другом конце повисла тишина. Затем она услышала, как музыкант громко вздохнул.

– Робин, зачем ты меня обманываешь? – спросил Крис уже спокойнее. – Твой телефон не был отключен. Ты просто не брала трубку.

Забыв про шишку, Уильямс со всей дури шлепнула себя ладонью по лбу и тут же зашипела от боли. Как можно было быть такой дурой?!

– Робин? – повторил Крис. И произнес это таким тоном, будто она нашкодивший ребенок, а он серьезный и взрослый мужчина. Плевать, если так и было. – Не хочешь объяснить мне, что…

– Боже мой, Крис, я просто не хотела тебя расстраивать!.. – выпалила она. – Да, я вру, как обычно! Я в больнице, и у меня на лбу уродская шишка из-за того, что в аэропорту мне стало нехорошо и я упала в обморок! Прости меня, но я правда не хотела ничего говорить, я…

– В больнице?… – голос его дрогнул. – Это я виноват! Нужно было привязать тебя к кровати насильно, заставить обменять билеты и выспаться!..

– Крис…

– В какой ты больнице?! Что говорит врач?! – перебил ее Мартин. Теперь по его взволнованному голосу Роббс окончательно убедилась в том, что ничего ему не расскажет. По крайней мере, сейчас.

– Ну хватит! – она улыбнулась. – Все хорошо. Со мной правда все нормально. Ничего страшного не произошло, обычный обморок, с каждым может случиться…

– Обычный обморок?! – он снова повысил голос. – Так, я… Я приеду послезавтра. Малыш, я приеду.

Сердце девушки заколотилось, как бешеное.

– Послезавтра?.. Но ты же… Как ты успеешь?..

– Успею, если вылечу из Амстердама сразу после концерта, – ответил он. – Да и вообще, плевать на это. Я хочу быть рядом…

– Крис, я же говорю, со мной все хорошо…

– Вот я и приеду, чтобы убедиться в этом, – она почувствовала, что Крис улыбается. – Прости, любимая, мне пора бежать. Я позвоню сразу, как мы закончим…

– Эй, погоди! – Робби кашлянула. – Знаешь, что?

– Что?..

– Про «насильно привязать к кровати» мне понравилось, – она хихикнула. – Не упускай эту мысль.

Помолчав несколько секунд, Мартин произнес:

– Береги себя, детка. Я люблю тебя…

– И я… – прошептала Роббс перед тем, как в трубке послышались гудки.

Бросив свой «айфон» на край тумбочки, Робин с облегчением выдохнула. Затем, посмеиваясь, снова обратилась к своему животу:

– Твой отец просто сумасшедший, ты в курсе?..

Патти вышла от Робин, только когда убедилась в том, что подруга позвонит своему прекрасному возлюбленному и изложит суть вопроса. Ей же предстояло изложить вопрос другому мужчине в жизни мисс Уильямс, которая по всем законам жанра песен Coldplay должна стать миссис Мартин в то же мгновение, когда обрадует будущего отца новостью. Макс Уильямс вряд ли будет настроен и на толику так же позитивно, узнав, что станет дядей ребенка ебаного педика Криса Мартина. По правде говоря, вряд ли бы он вообще обрадовался такой новости, потому что ни один из этих придурков, которые крутились вокруг его драгоценной сестренки, не достоин и волоса с ее головы.

Задача предстояла сложная, и Патриция даже в некотором смысле завидовала Робби, потому что ее милый безвредный англикашка, выдрессированный Гвинет Пэлтроу, согласился бы на что угодно, дай ему правильную команду. И Патриция Бэйтман прекрасно умела командовать. Всем, что поддавалось дрессуре. Только вот, как повернуть в нужное русло вышедшую из берегов реку или остановить торнадо, она не знала.

И Макс Уильямс вполне мог бы стать таким стихийным бедствием. Еще хуже их обеих матерей, истовых католичек, узнавших о беременности вне брака. Патти аж передернуло, когда она представила свою добропорядочную миссис Бэйтман, которая узнает о том, что станет бабушкой. А если учесть южную экспрессивность миссис Уильямс, то ядерный взрыв начал бы казаться более безопасным. И Макс мог устроить нечто подобное, только в своем фирменном альфа-мужицком стиле.

Патриция удивлялась, как он до сих пор не оказался в больнице, разыскивая свою сестру, которая приземлилась в аэропорту ЛА еще утром. Время, его в распоряжении девушки оставалось все меньше. Она могла прекрасно представить себе, как уже обозленный Уильямс донимает угрозами по телефону всех, от авиакомпании до службы такси и всех местных больниц.

И все равно по дороге в Санта-Монику она думала о том, что нелишним было бы сделать крюк и взять кого-то в качестве подкрепления, если все выйдет из-под контроля. Только вот кого, когда вся ее незначительная группа поддержки сейчас страдала жестоким похмельем. Патриция еще раз посмотрела на пустой экран телефона. Ни пропущенных, ни сообщений. И это в контексте вернувшихся воспоминаний волновало ее не меньше реакции Макса.

– Я могу подождать вас внизу, мисс, – предложил таксист, обрадованный щедрыми чаевыми.

Девушка еще несколько мгновений колебалась, перед тем как выйти из автомобиля.

– Нет, спасибо, – она улыбнулась и про себя добавила: – У нас впереди длинный разговор.

Она собралась и постучала в дверь. По дороге сюда у нее было предостаточно времени, чтобы представить самые ужасные сценарии разворачивания событий, которые включали в себя вещи похлеще убийства, и сейчас настало время столкнуться с жестокой реальностью.

– Черт побери, Патти, – на пороге объявился Уильямс в одних трусах. Он чесал свою растрепанную шевелюру огромной татуированной клешней, на которой уже красовались перстни, несмотря на то что из остальных предметов гардероба на нем было только нижнее белье. Девушка позволила себе усмехнуться. Пижон чертов. – Я уже думал, что это какое-то федеральное ведомство по борьбе с наркотиками.

– А что, есть? – с надеждой в голосе спросила Бэйтман. Обдолбаться и ни о чем не переживать казалось отличным решением всех проблем.

– Нет, но если с утра пораньше тебе надо чем-то закинуться, то я готов помочь и разрешить все твои печали.

– С утра? Уильямс, ты давно за окно выглядывал?

Где-то на заднем плане проплыло дивное видение: высокая блондинка в одной из маек Макса. Патти готова была поклясться, что о нижнем белье она не позаботилась в надежде на повторение бурной ночи. И точно, девушка эротично наклонилась за чем-то в холодильнике. Бэйтман закатила глаза и отвернулась в притворном отвращении.

– Теряешь сноровку, Макс, раньше она бы вряд ли осталась на поздний завтрак… Да и на завтрак вообще.

– А вдруг это любовь? – спросил мужчина, перекривляя британский акцент.

Патриция натянуто улыбнулась. Не время разводить панику, нужно как можно дольше потянуть с откровенным разговором. И, желательно, эвакуировать отсюда его даму сердца.

– Ты это мне рассказываешь? Избавляйся давай от этой бабенки, нам надо поговорить.

– Мне вроде как с ней еще работать, так что…

– Ладно, я сама выставлю ее за дверь, – хмыкнула девушка, просачиваясь мимо Макса. – А ты мог бы и потерпеть немного, пока снимешь ее для очередного каталога нижнего белья… или она украсит развороты какого-то «плейбоя» для бедных?

– Еще чуть-чуть, и я подумаю, что ты ревнуешь, – ухмыльнулся Уильямс, приложившись к ее заднице.

– Иди оденься! – проворчала девушка, выбираясь из его объятий.

Дама у холодильника так и стояла замерев, она смотрела на Патрицию с неприкрытой враждебностью, видя в ней, похоже, главное препятствие на пути к долгой и счастливой жизни с Максом Уильямсом. Бэйтман недобро усмехнулась. Никогда ей еще не приходилось гнать взашей чьих-то любовниц, но она была как раз в том настроении, когда не была прочь на ком-то сорваться.

– Похоже, это твое, – она брезгливо подняла короткое мини с пола и швырнула его на стол перед моделью. Надо будет сказать Робин, чтобы она как следует с дезинфектором прошлась по всей квартире, а еще лучше вызвала бы целую бригаду уборщиков, из тех, которые занимаются местами преступления. – Тебе пора, дорогая.

Девушка разложила на столе свое платье, аккуратно разглаживая несуществующие складки, и улыбнулась.

– Вообще-то мы с Максом собирались пообедать вместе, так что пора здесь как раз тебе, – и она помахала Патти рукой.

Очень зря, потому что Бэйтман уже представила себе, как выволакивает эту подстилку из квартиры, заломив ей за спину ту самую руку.

– Послушай, Барби…

– Вообще-то, я Шанталь.

– Мне откровенно насрать, как тебя зовут, Барби, но тебе придется пересмотреть свои планы на сегодня. Мистер Уильямс будет слишком занят, чтобы сводить тебя пожрать в какую-то местную забегаловку.

Патриция методично собирала все скромные пожитки Шанталь, разбросанные по квартире, и когда решила, что больше на даме Макса ничего не было, положила сверху на стопку ее платье и понесла к выходу.

– Не советую, – Бэйтман развернулась к девушке, которая пыталась замахнуться на нее подушкой, в какой-то степени, пускай даже очень ничтожной, ей было жаль эту наивную дурочку, – иначе со страниц глянцевого журнала тебе опять придется вернуться на страницы каталогов GAP.

– Сучка, – прошипела девушка, хлопнув дверью.

– И тебе хорошего дня! – Патти помахала ей вслед рукой.

– Между прочим, – Макс облокотился об дверь рядом с Патрицией и наблюдал, как его подружка, кляня все на свете, спускается по лестнице, – это была моя любимая майка.

– И ее будет намного проще компенсировать, чем колоссальные потери по части репутации. Черт побери, Уильямс, ты трахнул бабу по имени Шанталь! Шанталь, мать ее! Это все равно что переспать с половиной ее маленького милого городка где-то посреди Техаса. Оно хоть того стоило?

Макс неопределенно пожал плечами.

– Но вернемся к делу… – Патти начала по-хозяйски обшаривать полки на кухне в поисках кофе. Сейчас она бы не отказалась от услуг Шеннона Лето. Вот только построит успешный модный бренд, сразу выкупит его у Лето младшего в кофейное рабство.

– Если ты о своей драгоценной Скай, то я закончу работу, не переживай. Захлопну ее где-то в кладовке, чтобы не заебывала одним своим присутствием, и все дощелкаю.

Патриция лишь ухмыльнулась, предпочтя не напоминать ему, как он хотел посадить Иендо к себе на коленки еще до их личного знакомства.

– Скажи мне, Уильямс, тебя ничего не смущает. Возможно, какая-то мысль грызет тебя где-то на задворках сознания? Что-то мучает, чего ты не можешь вспомнить? – спросила девушка, присаживаясь в кресло. Она решила начать издалека, чтобы кофе в ее руках успел остыть, а она его выпить до того, как они перейдут к повестке дня.

– Если ты хочешь пробудить мою совесть или еще чего?.. Бэйтман, ты меня пугаешь. На тебя случайно никто из родственников не нападал? Или ты от своего вегана подхватила какой-то заеб?

– Хватит паясничать, Уильямс! – Патти осадила его, ей совсем не понравилось, как разговор плавно вернулся к Джареду, который все так же не давал о себе знать. – Я о сестре твоей говорю. Робин. Помнишь такую? Она должна была утром прилететь в ЛосАнджелес… ну?..

– Ну? – переспросил он с раздражением. – Остановилась у тебя или побежала другим своим подружкам разбалтывать о своем британском пидоре. Не со мной же ей делиться со всем этим дерьмом!

– Как видишь, она не со мной, – констатировала очевидное Патти. – И лучше бы тебе сесть, Уильямс. Прямо сейчас, – она указала на место напротив. – И пообещать мне, что ты будешь вести себя спокойно. Иначе мне придется привязать тебя к этому гребаному креслу.

– Дорогая, – Макс хитро ухмыльнулся, – ты же знаешь, что я всегда готов помочь, если твое травоядное убожество не справляется. Но зачем же связывать?

– Черт подери, Уильямс! Я серьезно. Сядь, заткнись и слушай.

Макс вальяжно развалился в кресле и, скрепив руки в замок, закинул их за голову.

– Робин в аэропорту упала в обморок, – начала девушка пересказывать последние события.

Мужчина подался вперед.

– Сидеть, Уильямс! – рявкнула девушка. – Ты же мне обещал! Она сейчас в больнице, ее продержат несколько дней, чтобы убедиться, что шишка на лбу – это единственное последствие падения.

Добрый старший брат заржал в голосину.

– Когда ее можно проведать? Черт, эта фотография будет моей любимой, – Макс предвкушал момент.

– И ты, дорогой, скоро станешь дядей, – добавила Патриция одновременно с ним.

– ЧТО?! – мужчина сорвался с места. – Кто этот ублюдок?! Это ебаный Мартин? Или тот старый фашист? Кто из этих пидоров обрюхатил мою сестру?

Патти тяжело вздохнула. По-доброму ничего у них не получилось.

После того как Патриция бросила трубку, Крис несколько минут просто сидел и смотрел перед собой, пытаясь понять сразу все. А это было чертовски непросто. Час назад, когда он говорил с Робин, та была сама на себя не похожа. Она не смеялась, не шутила, не рассказывала ему ничего. А ведь обычно именно у Робин была тысяча и одна история на все случаи жизни. Музыкант просто отказывался верить в то, что причина ее странного настроения шишка на лбу, которую она уже три раза полностью описала, сказав, что это просто ужасно.

И чем больше он думал, тем страшнее становились его догадки. Крис даже несколько раз вбил в гугле возможные причины обмороков у здоровых людей, чтобы хоть как-то себя успокоить. Но и это не помогало. Мужчина чувствовал себя полностью виноватым во всем, что произошло с Робби. Он заставил эту девочку поверить в то, что всегда будет рядом, а когда действительно был нужен, его не оказалось. Проклятый тур! Ебаные расстояния! Пошло оно все!

Череду его размышлений прервал голос Гая, который опустился на сидение рядом с ним и, вздыхая, произнес:

– Вылет задерживают на полчаса, – он откинулся на спинку стула и огляделся вокруг. Аэропорт Милана поздним вечером был спокойнее, чем аэропорт Барселоны. Только несколько молодых девушек, сидящих прямо за ними, хихикали, показывая на музыкантов пальцами.

– Отлично, – тихо проговорил Крис.

– Все в порядке? – подойдя ближе, Джонни озабоченно посмотрел на Мартина. – Робин уже лучше?

– Кажется, – неуверенно пробормотал мужчина. – Завтра после концерта я лечу в Калифорнию.

– И как ты собираешься успеть все это до концерта в Берлине? – Джонни сел рядом с Гаем. – Крис, это…

– Я вылечу сразу после завтрашнего концерта. А вернусь как раз к началу в Германии. Саундчек и прочее без меня, – Мартин устало улыбнулся. – Просто я должен быть сейчас не здесь…