Текст книги "Пропащие девицы (СИ)"

Автор книги: Amber Willis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 72 страниц)

– Спасибо, – она сжала ее в руках, как трофей, – теперь бы еще полотенчик… Ты же не против, если я воспользуюсь ванной? – добавила она, словно решила уточнить, распространяется ли то испанское ругательство о доме и на ванную.

– Все они в твоем распоряжении, – проворчал мужчина.

– Хэй, Джей, еще одно… Не мог бы ты мне помочь с молнией?

Если бы кому-то вздумалось нарисовать из этой ситуации комикс, то сейчас над немой сценой в рамочке текста появилось лишь одно слово «Беги!». Вряд ли камеры «ворнера» засняли более реалистичного психопата, чем того, в которого сейчас по милости Бэйтман превращался Джаред.

– Пожалуйста…

Патти повернулась к нему спиной и, собрав волосы в пучок, подняла их, чтобы не мешали. Джей развязал хитроумный узелок у левой лопатки. Его пальцы были чертовски холодными, и девушка вздрогнула, когда они соприкоснулись с ее горячей кожей, а затем он начал медленно расплетать тугую шнуровку. На белоснежной спине девушки остались красные следы от туго стянутого платья, тонкие полосы, оставленные от плети. Джаред провел рукой вдоль каждого из них, убеждаясь то ли в реальности самой Патриции, то ли в том, насколько легко причинить ей боль.

Девушка взяла его руку в свои и нежно поцеловала его все еще холодные пальцы. Тонкий кожаный ремешок выскользнул из руки Джея, и только сама Патти удерживала платье от падения.

– Полотенце, – напомнила она шепотом и, забрав свой телефон со стола, исчезла в темном лабиринте коридоров.

Бэйтман помнила эту странную комнату еще с Хэлоуина. Мозаичные арки в арабском стиле, два дивана, огромный черно-белый кадр из «Касабланки» на противоположной стене и… ванна. Было в этом что-то настолько вызывающе вуайеристское, что Патти просто не могла устоять. Она открыла краны и, дождавшись, пока вода не станет обжигающе горячей, перекрыла слив.

Каждое следующее ее движение было медленным и выверенным, словно она делала это для того, кто наблюдал за ней. Платье скользнуло на пол. Шорох крыльев летучих мышей. Бэйтман улыбнулась этой странной ассоциации. За ним на пол упал кружевной пояс и шелковые чулки. Она сделала еще один шаг к ванной, и на кафель приземлился лифчик, а дальше и кружевные трусы. Патти переступила высокий борт и медленно опустилась в пену, прикрыв глаза от удовольствия, она легла в воду и томно улыбнулась. Она могла и не открывать глаз, чтобы узнать, что Джаред сидел на диване напротив.

– Я мог бы сразу догадаться, что ты захочешь устроить шоу, – сказал он хриплым непослушным голосом.

– Только не говори мне, что тебя посещали какие-то другие мысли касательно этой ванной.

Джаред сделал несколько шагов и опустил руку в теплую воду. Пена приятно щекотала кожу. Патти мягко улыбнулась, когда его пальцы едва ощутимо коснулись ее ноги под водой.

– Ты же не собираешься влезть сюда полностью и обломать мне весь кайф от такого релакса?.. – спросила она с насмешкой.

Ответ последовал незамедлительно. Его пальцы скользнули по бедру девушки, а возбужденное горячее дыхание теперь было так близко, что Патти от смущения смогла лишь вновь закрыть глаза.

– Я так хочу тебя… – его губы нежно коснулись мочки уха, оставив маленький влажный поцелуй. – Посмотри на меня…

И она посмотрела. Но едва ли успев различить что-то в его взгляде, Патти опустила ресницы, чувствуя, как Джаред впился в ее губы. Ненасытный. Пальцы его замерли у нее между ног. И это была действительно очень грязная ситуация, единственное, что спасло, обилие пены и белоснежный мрамор ванной.

Насилу разорвав поцелуй, Патриция жадно хватала ртом воздух.

– Ты узкая, как целка, – шептал на ухо зеленоволосый психопат, медленно трахая ее пальцами. От звука его голоса, от этих избитых и до отвращения пошлых фраз, произнесенных им, Патти почувствовала, как по ее телу пробежала сладкая дрожь возбуждения.

Разводя ноги шире, она позволила Джареду быть еще глубже в ней. Их губы вновь встретились, и поцелуи стали еще грубее и ненасытнее. На несколько секунд у Патти промелькнула мысль, что Джей сходит с ума, лаская ее с такой злостью. С той злостью, которая всегда возбуждала, заставляла ее слетать с катушек. И разве сама она не сходила с ума сейчас? Здесь. С ним. Его дыхание. Эта проклятая пена у них на губах. Его пальцы выбивали из нее глухой стон. Доводящие до исступления движения. Внизу. Он внутри. Половина его тела уже в этой блядской ванной, и он совершенно точно промок. И ей сейчас так хотелось, чтобы он оттрахал ее не только пальцами. Чтобы он достал из джинсов свой член и дал ей в рот. Ох, она заслужила этого. Развратная шлюха Патриция Бэйтман. Ей все время мало. Даже сейчас, когда Джаред добавил внутрь, в ее возбужденную мокрую щель ещё один палец, ей все еще недостаточно.

– Иди ко мне, иди… – прошептала Патти, подаваясь бедрами навстречу движениям его руки.

Поглаживая свой член сквозь ткань джинсов, Джаред несколько раз громко выдохнул. Он видел, как обнаженная грудь Патриции мелькала в пене. Ее маленькие, торчащие от возбуждения розовые соски. Он так хотел ласкать ее. Взять ее всю. Сделать каждый сантиметр ее тела своим этой ночью.

Целуя Патрицию снова и снова, он боролся с искушением укусить ее за губу, оставить маленькую месть за слишком тесное общение с Бэтменом на премьере. Но теперь он практически полностью залез в ванную, и нежные руки Бэйтман сдирали с него промокшую футболку. Близость ее тела действительно сводила с ума. И сейчас, глядя в ее блестящие голубые глаза, одурманенные желанием, он понимал, что влюблен гораздо сильнее, чем думал еще несколько минут назад.

Звонок телефона немного отрезвил Патти. Отталкивая Джея, она принялась глазами искать свой «блэкберри».

– К черту твой телефон!.. – мужчина вновь попытался поцеловать Бэйтман, но она лишь сильнее отпрянула.

– Ты не понимаешь… – быстро схватив полотенце, Патриция лишь продемонстрировала ему свой аппетитный голый зад и в считанные секунды выпрыгнула из ванной. – Я должна ответить!..

– Патти!.. – но, кажется, она и слышать ничего не хотела. Прижав телефон к уху, Патриция вышла.

Издав громкий стон, больше напоминающий вопль отчаяния, Джаред со всей силы удалил по воде рукой. Пенные капли разлетелись в стороны, с грохотом ударяясь о кафель на полу.

Открывать глаза не хотелось. И она могла позволить себе еще несколько минут блаженства, несколько мгновений наедине с новыми непривычными ощущениями. Просыпаться в его постели было чертовски приятно, и дело тут вовсе не в том, что вчера она буквально повалилась на нее от усталости, а сегодня чувствовала себя полностью восстановившейся, бодрой и готовой смело ворваться в рабочую рутину. Приятно было проснуться именно в постели с Джеем. Ощущать его руку на своей талии, разгоряченное мерное дыхание на шее. Ей было приятно его тепло.

Патриция нехотя прищурилась. Раннее и уже жутко раздражающее солнце. Медью оно отливало в его каштановых волосах. Нормальный Джаред – самый ненормальных из них всех. Девушка улыбнулась и хотела было поцеловать его в теплую солнечную макушку, но осеклась. Пускай спит.

Она осторожно выбралась из его объятий и замерла, услышав недовольное ворчание, но Джей быстро нашел удобное положение, отвернулся от окна и вновь провалился в сон, а Патти выскользнула в коридор в слишком короткой для нее футболке и осторожными перебежками, на случай, если в Шенноне проснулся жаворонок, отправилась в ванную за вещами.

Светлые коридоры, залитые солнцем лестницы, пустота призрачным эхо отдавалась во всем доме. Это была приятная светлая пустота только просыпающегося дома, Патриции нравилось будить его первой, нравилось временное одиночество. И чем дальше она шла, тем сильнее убеждала себя в ощущении, что они все еще одни в этом огромном доме.

Но тишина и одиночество быстро стали ее врагами. Они оставляли пространство и время для мыслей, и первыми наполнить образовавшуюся пустоту всегда бежали дурные мысли. О вчерашнем телефонном разговоре, родителях, очередной попытке вмешаться в ее жизнь, исправить все ее ошибки одним махом, вернуть отбившуюся от стада овечку. Ничем другим, кроме ссоры, это закончиться не могло. Длинной, выматывающей ссоры. Невольным свидетелем которой частично стал Джей. И того, как она провалилась в сон буквально на половине разговора. Сколько ее мать перезванивала после этого? Раз? Два? Десять? Сколько разгневанных сообщений с угрозами разорвать любые отношения и вычеркнуть ее из завещания на этот раз висит на ее голосовой почте?

Патриция собирала разбросанное по комнате белье, как обломки кораблекрушения. Понурив голову, уйдя в себя. Все эти перепалки давно ничего для нее не значили, она приучила себя реагировать на них, как на зло, от которого не избавиться. Только вот все эти разговоры вновь и вновь возвращали ее к настоящей семье. К вечным вопросам о том, что она уже сделала не так, где она еще наломает дров. И за что ее в конечном итоге возненавидят. Дурной пример, благо, был прямо перед глазами, а вот хорошего…

Примеров хорошего в ее жизни было мало. И каждый раз она умудрялась все испортить.

Джей опять повернулся на бок, даже во сне ему не лежалось на месте. И Патти долго всматривалась в его серьезное уставшее лицо, прежде чем окончательно убедилась, что он спит. Только вот вряд ли сон приносил ему долгожданный отдых.

Хороший, пожалуй, он был примером хорошего в ее жизни. Девушка склонилась и нежно поцеловала его в губы, прежде чем выйти из комнаты.

Листок с ценными указаниями по приготовлению кофе она нашла на полу у холодильника, как и кучу другого хлама, который они с Джеем вчера повалили. Наклоны, как и спуск по лестнице, давались ей чертовски неприятно. Джинсы Лето были слишком узкими, и с каждым шагом врезались ей в бедра. Они так плотно натягивались на заднице, что девушка боялась, как бы при очередном неудобном движении они просто не выжали ее обратно.

Взявшись за ручку холодильника, она поднялась обратно. Как у чертова шеста. Шлюха в дешевом баре. Нет, шлюхины повадки после работы. Патти беззвучно рассмеялась, следя за тем, как черная ароматная жидкость наполняет чашку.

– Ты забыла сироп.

Бэйтман подскочила на месте, ударившись коленкой об открытый шкафчик, и процедила сквозь зубы:

– Ебала я твой сироп вместе с рецептом, Шеннон. Какого хера так подкрадываться?

– Давай без подробностей, Патти, мне все еще больно слышать, что ты не со мной, – картинно вздохнул Ше и, отлепившись от косяка, вошел в кухню.

Лениво, по кошачьи, потягиваясь. Патриция все еще смотрела на него волком, гладя свою ушибленную коленку и пытаясь найти комфортное положение, в котором чертовы штаны Джареда не походили на пытку инквизиции.

– Зато тебе и рассказывать ничего не надо, и так все видно, – хмыкнула Патти и, взяв кофе, демонстративно отвернулась к окну.

Шеннона явно распирало поделиться с кем-то своей очередной победой, и он не видел ничего странного в том, чтобы заменить своего братца его девушкой.

– Уж кто бы говорил, – обиженно проворчал он.

Пререкания несостоявшейся супружеской пары прервал телефонный звонок. Такси, которое вызвала Бэйтман еще полчаса назад, наконец, соизволило приехать. Девушка соскочила со стула, в бессчетный раз поправляя чертовы штаны.

– Передай своему брату, что его джинсы – это гребаный ад для моей задницы. И пускай позвонит, когда проснется.

«Доброе утро, девушка, которая украла мой сон. Думаю о тебе каждую минуту. Я закрываю глаза и представляю, что ты здесь, в Малибу, у меня в доме. Может быть, ты просто сидишь рядом и улыбаешься, а я продолжаю терять голову от твоей красоты. Все звезды, которые смотрят на меня сейчас с неба, кажутся всего лишь холодными, лишенными жизни искрами по сравнению с волшебным блеском твоих глаз. Надеюсь, ты вспоминаешь обо мне хоть иногда. КМ», – несколько раз перечитав сообщение, Робин издала какой-то восторженный писк и с головой накрылась одеялом.

Она улыбалась. Она улыбалась так широко, что через несколько минут щеки начали неметь. Отбросив в сторону одеяло, девушка сладко потянулась на кровати и снова взяла в руки свой «айфон».

Помедлив еще несколько минут, Роббс набрала короткое сообщение для Криса.

Сообщение улетело в Малибу, а в Нью-Йорке Уильямс подошла к окну в номере своего отеля и, распахнув шторы, с восторгом взглянула на залитую утренним солнцем улицу. Она уже давно не чувствовала себя так хорошо. Вчера закончились съемки рекламы для Maybelline, контракт с которыми теперь основательно пополнил ее банковский счет, а сегодня она будет обедать с Джеком в одном из самых популярных ресторанов города. Еще несколько месяцев тому назад такая жизнь показалась бы ей несбыточной мечтой, а сегодня… Сегодня она смотрела на свое отражение в зеркале и была более чем довольна.

Мистер Уайт, похоже, действительно переживал из-за их размолвки в Аризоне. Он прилетел в НьюЙорк всего на день по каким-то делам, но пообещал ей по телефону, что они проведут вместе столько времени, сколько она захочет.

Но в этот раз все было несколько иначе. Крис Мартин и ураган его романтических СМС окончательно прогнали ее хандру. И Робин даже не особенно скучала по Джеку. Она вообще ни по кому сейчас не скучала. Да и как можно скучать по кому-либо, когда фронтмен Coldplay, мужчина, которого обожают миллионы по всему миру, шлет ей каждый день свое личное обожание, используя для этого все возможности английского языка.

Хотя кое-что ее все же смущало. Крис даже не попытался ее поцеловать той ночью, когда они сбежали с вечеринки Бэтмена и Супермена. Он был милым, обходительным, забавным, но ни разу так и не полез целоваться. Не смотрел на ее грудь или задницу. Только в глаза.

Поэтому Робин рассматривала себя в зеркале с еще большим скепсисом. Она было решила, что набрала несколько лишних килограмм, а Крис ведь явно любит стройняшек, раз был женат на Гвинет Пелтроу. Но сколько не пыталась ущипнуть себя за бока или обнаружить хоть одну складку на животе, это не помогало. Превратиться в толстуху Роббс явно еще не успела.

В таких случаях только один человек мог сказать ей правду. К тому же она уже безумно соскучилась по Патриции и забыла, что вообще когда-то была на нее зла. Робин решила, что вернется в Калифорнию сегодня же вечером, а если Джек будет против… Если он будет против, то это все равно не удержит ее в Нью-Йорке еще хотя бы на день. Девушка так и не научилась любить этот город, несмотря на то что в рекламе нового тонального крема от Maybelline всем своим видом показывалп обратное, разгуливая по улицам Большого Города Кэрри Бредшоу с идеально гладкой кожей.

На кровати вновь звякнул «айфон», и Уильямс с нетерпением схватила гаджет в руки. Пробежав глазами по полным нежности строчкам сообщения, она прижала смартфон к груди и радостно закружила по комнате, напевая себе под нос какую-то песню, которую вчера услышала на радио.

Параллели к «Игре престолов». Патриция Бэйтман ненавидела их. Пошлые, надоедливые, вездесущие. Но идя по коридору редакции The Hollywood Reporter, она чувствовала себя, как главная сука Вестероса Серсея Ланнистер. Только вот въедающиеся в жопу джинсы не добавляли ее походке королевского пафоса.

Она и раньше не питала никаких иллюзий насчет симпатий коллег, потому что знала, что стоит у них на шкале ненависти лишь немногим ниже Дженси Мин. Патриция сама с трудом и упорством карабкалась на этот сомнительный Олимп. Ее удивляло скорее открытое осуждение, ненависть и какое-то отчуждение в глазах коллег. Даже самая главная стерва всех голливудских сплетен и та посмотрела на нее с едва скрываемой неприязнью. И всю планерку Патти терялась в догадках, что же такого ужасного успела натворить за короткий уик-энд.

Да, видок у нее был тот еще: не успев заехать к себе за вещами, она так и щеголяла в бомжеватой на вид порванной футболке за пару сотен баксов и джинсах тысячи за полторы. Вполне приличный себе набор, а если учесть то, с кого она их сорвала, то вообще предел мечтаний половины читательниц журнала. Складывалось такое впечатление, что только она бурно провела выходные в этом рассаднике добродетели.

– Да с каких это пор всех ебет, кого я ебу, – проворчала себе под нос Патти, открывая своей многострадальной пятой точкой двери в кабинет. Никакая скотина не захотела ни помочь ей с макетами, ни придержать двери, и Бэйтман взяла себе на заметку разобраться с этим немного позже, когда разгребет сошедший с ума почтовый ящик и текущие дела.

– Значит, это правда? – послышался тоненький раздражающий голос ассистентки где-то справа.

В Патриции резко проснулось желание убивать. Она досчитала до десяти в обратном порядке, но оно никуда не ушло. Вот только Минни за это время успела скрыться из зоны поражения, и локоть Бэйтман встретил на пути только воздух и вовремя затормозил перед дверным косяком.

– Что правда?! То, что я питаюсь кровью своих подопечных и продала душу дьяволу? Или что была лучшим в жизни Майкла Фассбендера, пока он не начал трахать ту шведскую воблу?

– И он тоже?.. – благоговейным шепотом произнесла Манро, даже и не пытаясь поднять отвисшую челюсть с полу.

– А что появился кто-то новый? – поинтересовалась Патти, хотя этот вопрос волновал ее меньше всего. Она определилась с причиной всеобщего помутнения и дальше раскрывать вопрос не собиралась. Убийственный вопрос кто с кем спал она предпочитала оставлять желтому дерьму вроде TMZ.

Манро оставила ей на столе документы для подписи и исчезла из кабинета, не проронив больше ни слова. Почувствовала приближающуюся бурю, как потом поняла Патриция. Ей хватило открыть новостную рассылку и несколько писем от коллег по перу, чтобы оценить масштаб катастрофы, разыгравшейся вокруг премьеры «Бэтмена против Супермена». И она разыгралась отнюдь не на киношных сайтах, а в самом любимом ею формате, формате светских сплетен.

Пяти минут Патриции Бэйтман хватило, чтобы понять, без прессы она вряд ли постигла бы такие внеземные уровни стервозности. Все сраные сайты сплетен пестрили их с Беном фотографиями, черт побери, даже в Harper`s Bazaar и прочих «конденастовских» изданиях не обошлось без заметки о появлении Бена Аффлека в компании своей новой, если верить не совсем озверевшим журналистам, или старой, если читать всякие желчные статейки в желтой прессе, подруги. Которая в лучших из статей спасла бедолагу от депрессии после развода с Гарнер, а в худших была причиной разлада прекрасной пары. И Патти от души посмеялась бы, если бы вся эта ситуация не напоминала ту, в которой она сама некогда оказалась. Интересно, всплыви в прессе информация об их с Джеком отношениях, смотрели бы на нее гламурные курицы с такой ненавистью, как сейчас.

– Дерьмо… – прошипела Патриция, читая очередную статью о том, как Дженнифер Гарнер буквально вытаскивала ее за волосы из супружеского ложа, а потом слезно просила мужа вернуться в семью, но он был непреклонен, потому что кризис среднего возраста толкал его в объятия молодой потаскухи.

Дочитывая очередной материал, Бэйтман строго-настрого запрещала себе переходить по ссылке к следующему, но на автомате клацала дальше, заливаясь грязью, опрокинувшейся на нее после того, как она просто позволила себе хорошо провести вечер. Вскоре лихорадочное чтение свежих сплетен превратилось в какой-то извращенный вариант самобичевания, которое применяют самые рьяные католические монашеские ордена.

– Да, – бесцветно, растерянно, не отрываясь от ленты новостей.

– Да? – переспросили на том конце связи. – Да, я виновата, что убежала, не разбудив тебя, Джей. Да, я действительно сплю с Бэтменом. Да, я верну тебе твои любимые джинсы за ужином. Или да, твой брат мне нравится намного больше. Какое из всех возможных «да» может звучать так жутко, Патти?

За напускной веселостью в его голосе читалось раздражение, и Патриция не могла его в этом винить. Только у них все более менее устаканивалось, как карма, беспощадная сука, откалывала какую-то хуйню.

– Знаешь что, Лето, в следующий раз я буду спать с твоим братом, может, у него найду подходящий размер одежды, – ответила она на все вопросы скопом. – А ужин будешь…

«Готовить сам» так и не было произнесено, потому что дверь в кабинет открылась, и на пороге появился никто иной как виновник торжества, Бен Аффлек. А следом за ним в кабинет, точно угарный газ, вползли гребаные недоброжелательные флюиды всего здания.

– Бен?.. – переспросила Патти. Глупо, очень глупо, учитывая, что высокий широкоплечий мужчина в черной футболке и «левайсах», вряд ли мог сойти за какого-то из худощавых геев-хипстеров из редакции.

«Какого хрена? Верни все, как было, мужик!» – крутилось у нее на языке, но так и не сорвалось. Джаред опередил ее.

– Аффлек?! Да ты, должно быть, издеваешься!

– Даже и не думала, Джей, – начала она спокойным примирительным тоном, которым обычно обращалась к Олли, когда не могла выполнить обещанного или опаздывала. – Я очень хочу, просто сгораю от нетерпения поужинать с тобой и отдать эти адские штаны, а еще обсудить эту ночь. А еще лучше исправить, – последнее она говорила почти шепотом, надеясь, что в сверхъестественные способности Бена Аффлека скорее входит супертакт, чем суперслух. – Пожалуйста…

– Время и место выбираю я, – сказал он и попрощался.

– И как мы будем все это исправлять? – спросила Патриция у удобно расположившегося в кресле напротив мужчины.

– У меня есть гениальный план, – ответил Бен, улыбнувшись, – никак.

Джек дожидался Робин в ресторане, внимательно изучая меню. Его, пожалуй, не слишком сильно беспокоил вопрос выбора блюда, просто нужно было чем-то отвлечься.

После съемок интервью он еще полдня торчал в городских пробках и чертовски устал. Привыкнув к размеренной, немного сонной жизни в Нэшвилле, Джек чувствовал, что совершенно не попадает в ритм Нью-Йорка.

Она же, напротив, исключительно хорошо вписалась. Музыкант заметил Робби, как только она вошла в ресторан. Ее короткая ярко-красная кожаная куртка и волосы, забранные в тугой гладкий хвост, промелькнули перед глазами яркой вспышкой, и вот эта девушка уже совсем рядом улыбается и что-то говорит. Ее парфюм, как и прежде слишком сладкий для него. Привстав со своего места, Джек потянулся к Робин и осторожно поцеловал в щеку.

– Как прошел день? – спросила она, усаживаясь напротив. Ее длинная, струящаяся юбка напомнила Джеку о платье, которое когда-то носила Карен.

– Все отлично, – он насилу улыбнулся и снова уткнулся в меню. Но через несколько минут понял глаза на Роббс и спросил: – Как твоя реклама?

– Честно говоря, я хочу домой и еще, – она сделала маленькую паузу, изучая меню коктейлей, – хочу клубничный дайкири.

Уайт глухо усмехнулся. Он наблюдал за тем, как Робин заказывает коктейль и какой-то салат, затем сам сделал заказ и, когда официантка ушла, мягко покачивая бедрами, вновь посмотрел на девушку и спросил:

– Ну и как тебе фильм про Бэтмена и Супермена?..

Роббс приподняла бровь и с улыбкой ответила:

– Не знаю, я как-то не разбираюсь в этих фильмах, снятых по комиксам… – она подперла щеку рукой. – Знаешь, мы с Максом обычно ужастики всякие смотрели. И главное, чтобы крови и кишок побольше! Вот это круто!..

Мужчина брезгливо сморщился и сделал глоток воды из своего бокала.

– А ты ужасы любишь? – спросила Уильямс, прищурившись. Только в этот момент Джек почувствовал, как ее нога под столом начинает поглаживать его бедро, медленно поднимаясь выше.

– Нет, – он несколько напрягся, но виду не подал, позволив Робин и дальше продолжать делать все, что ей вздумается.

– Ну и скучный ты, – девушка выпрямилась, разочарованно вздохнув. Она надела туфлю и тихонько рассмеялась.

– Это правда, что Патриция знакома с этим Аффлеком? – Джек кашлянул.

– Понятия не имею, – безразлично ответила Робби, не поднимая глаз от экрана «айфона». – Наверное, да. Она многих знает.

Этот вечер начинал казаться Джеку все более странным. Во-первых, Робин была слишком уж спокойной. Ее восторженное обожание куда-то исчезло и, хоть Джек и пытался всячески это скрыть, его это даже немного злило. Во-вторых, она даже не особо много разговаривала, по большей части ковырялась в своем телефоне. И выглядела она сегодня немного рассеянно, хоть и, надо признать, очень стильно и женственно как для девочки из Санта-Моники, которая полжизни проходила в шортах и резиновых тапочках.

Между тем, официантка принесла напитки, и Уильямс, отсалютовав Джеку бокалом дайкири, снова уткнулась в «айфон».

– И что же там такого интересного? – накрыв руку Робби своей ладонью, мужчина немного наклонился вперед.

Подняв глаза, Роббс улыбнулась и убрала смартфон в сумочку.

– Извини, – тихо проговорила она. – Это все работа.

«Это все Крис Мартин!» – внутренний голос не мог врать, в отличие от нее самой. Робби рассмеялась.

– В чем дело? – Джек с удивлением смотрел на девушку.

– Да нет, ничего, прости, – она снова хихикнула. – Кстати, хочешь, покажу, что я купила Патти на день рождения?

Ну, конечно! Он помнил, что ее день рождения совсем скоро. И это, пожалуй, стало одной из причин, по которой Джек сейчас сидел и смотрел на эту глупую смазливую мордашку напротив. Конечно, мужчина рассчитывал, что Робин уже все забыла и не держит зла за тот поцелуй в Аризоне. Поцелуй в Аризоне… Воспоминания. Вся проблема всегда в них. Он помнил этот поцелуй. Он помнил, как Патти цеплялась за него, пытаясь устоять на ногах, точно Джек и вправду был той самой единственной соломинкой. Причиной, следствием и смыслом. Будто он был для нее всем. Когда-то она говорила ему что-то похожее, но в то время его больше заботило, чтобы Патриция слушала Джека Уайта.

– Джек?.. – Робин теребила его за руку, а на столе перед ним лежал какой-то журнал. – Что с тобой?

– Просто задумался, извини, – музыкант поднес к губам бокал виски. – Что это?

– О, это самый первый выпуск про Канарейку! – с гордостью произнесла Робби. – Патти будет визжать от восторга!

– Комиксы? – Джек с брезгливостью посмотрел сначала на блондинку в супергеройском облачении, которая украшала обложку выпуска, а затем и на улыбающаяся Робин. – Значит, ей больше нравятся парни в трико и масках?

– Не понимаю я, о чем ты, – не скрывая разочарования от того, что Джек не оценил ее подарка (а она, между прочим, с ног сбилась, пока нашла именно этот выпуск, да еще и кругленькую сумму отвалила за него), девушка спрятала комикс обратно в сумку. – Главное, сам не забудь купить подарок для Патти.

– Не беспокойся об этом, – сухо ответил мужчина. Перед глазами все еще стояли фотографии Бэйтман в объятиях нового Бэтмена, которыми пестрили сегодня все заголовки новостей. Удивительно, что Робин ничего не сказала об этом. И вообще никак не отреагировала. Что-то с ней происходило. И пока Уайт так и не понял, что именно.

Когда им принесли закуски, Робин ела совершенно неохотно. Она лениво ковыряла вилкой аккуратно нарезанные овощи и то и дело, задумчиво поглядывала в окно.

– Ты сегодня не такая, как всегда, – когда их взгляды встретились, Джек заговорил первым. – Точно все в порядке?

– А какая я обычно? – улыбнулась Уильямс, нежно поглаживая музыканта по руке.

– Другая, – это единственное, что он смог ответить. Ведь, в действительности, Джек не знал, что сказать. – Ты другая…

– А ты выглядишь усталым, – томно прошептала она, наклоняясь чуть ближе к мужчине. – Тебе нужно хорошенько отдохнуть, мистер Уайт. Наверное, даже к лучшему, что я улетаю в ЛосАнджелес через пару часов.

– Через пару часов?! – он едва не поперхнулся. – Но я думал…

– Знаю, знаю!.. – перебила его Роббс. – Я тоже очень хотела провести с тобой эту ночь, но, к сожалению, возникли дела. Теперь, наверное, мы увидимся на дне рождении Патти.

Аккуратно промокнув рот салфеткой, Джек отложил в сторону вилку.

– Я тебе буду звонить каждый день, – продолжала девушка. – У тебя здесь водитель? Отвезешь меня в аэропорт?

В ответ Уайт лишь кивнул и вновь принялся за еду. Робин мечтательно вздохнула и вновь посмотрела в окно.

Приземлившись в Лос-Анджелесе, Робин взяла такси и сразу же решила поехать к Патти. Конечно, было немного поздновато, но на то и нужны друзья, чтобы принимать тебя в любое время суток.

Патриция Бэйтман явно такую точку зрения не разделяла, и это можно было прочесть по выражению ее лица, когда она появилась на пороге в коротком шелковом халатике.

– Патти, скажи, я жирная?! – Роббс уже влетела в прихожую и сбрасывала туфли.

– Ты знаешь, сколько сейчас времени? – Патриция скрестила на груди руки и зевнула.

– Да похрен на время! – Уильямс со злостью пнула свой небольшой чемодан на колесиках и просеменила в гостиную. Она подошла к зеркалу и, покрутившись несколько секунд, снова обратилась к подруге: – Я жирная, да?..

– Господи, Робин! – мисс Бэйтман практически никогда не упоминала имя Создателя, только в тех случаях, когда кто-то выводил ее на какой-то совершенно новый уровень бешенства. – Тебе кто-то из дизайнеров сказал похудеть? Или очередной мужик не оценил? Или что блядь опять не так?!

– Крис Мартин меня не поцеловал, – тихо произнесла Роббс и опустилась на диван, обиженно надув губы.

– Кто?!. – переспросила Патти, с ногами забираясь в мягкое кресло напротив.

– Крис Мартин! Coldplay! – вскрикнула Уильямс в попытке достучаться до сонного сознания подруги. – Видела его бывшую? Кто из нас симпатичнее: я или Гвинет?

Патти потерла глаза и спросила:

– Хочешь сказать, ты запала на этого гнусавого любителя сопливых песенок?

– Что?! – Робби вскочила на ноги. Щеки ее вспыхнули. – Между прочим, он очень хороший. И не говори так о нем, понятно?!

Смеясь, Бэйтман подняла руки вверх и умоляюще посмотрела на Роббс.

– Окей, окей! – еле сдерживая смех, произнесла Патриция. – Только не бей меня, ладно?

Робин вытащила из сумки свой «айфон» и присела на подлокотник кресла, в котором сидела Патти. Она наклонилась к подруге и сунула ей под нос смартфон.

– Вот, почитай, что он мне пишет, – улыбаясь, как последняя идиотка, прошептала Робби. – На этой вечеринке после премьеры было так скучно. Ну и мы вместе оттуда ушли. Прикинь, мы гуляли ночью по Нью-Йорку, ох, так романтично, Патти! А потом пошли в какой-то бар и слушали джаз! Он так смотрели на меня, ТАК смотрел! И я все ждала, что он меня поцелует, но когда мы приехали на такси к моему отелю, Крис только сказал, что ему было очень приятно и бла-бла-бла, а потом сел в такси и уехал. ДАЖЕ НЕ ПОПЫТАЛСЯ КО МНЕ ПОДКАТИТЬ, ТЫ ПОНИМАЕШЬ?! Я точно не в его вкусе…

Слушая взволнованную и чересчур эмоциональную речь подруги, Патриция параллельно читала сообщения, которые Крис присылал Робин. Ей стоило огромных усилий сдерживать себя и не смеется, когда в очередном СМС Мартин сравнивал Робин то с розой, то со звездой, то еще хер знает с чем, выражая тем самым свое безграничные восхищение. И еще ее удивило количество сообщений. Такое ощущение, что Крис забил на все и эти несколько дней только и занимался сочинительством красивых СМС для Робби. Хотя, наверное, это даже лучше. Меньше времени останется на сочинение пропитанных слюнями песен Coldplay.