Текст книги "Пропащие девицы (СИ)"

Автор книги: Amber Willis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 72 страниц)

– Чем я могу помочь тебе, малышка? – выдержав незначительную паузу, спросил мужчина. – Только скажи, я все сделаю для того, чтобы ты не грустила…

– Просто поговори со мной… – она тихо вздохнула и обняла себя за плечи. – Сегодня был такой кошмарный вечер, и я поняла, что мне совершенно некому рассказать об этом.

Крис тепло рассмеялся и произнес:

– Ты можешь звонить мне в любое время.

– Кажется, именно этим я и занимаюсь, – хрипло рассмеялась Уильямс сквозь слезы. – Ладно, прости меня, Крис. Ты не должен был слушать все это… Я просто долбаная истеричка. Прости…

В трубке послышался какой-то шорох. Музыкант кашлянул и вновь тихо проговорил:

– Знаешь, я все время о тебе думаю, – он замолчал. – Вспоминаю, как ты улыбаешься. Как морщишь нос. Мне кажется, что я за эти несколько дней, которые прошли после нашей встречи в Лондоне, только и делаю, что пытаюсь вновь и вновь прокручивать в голове все те мгновения, которые ты провела рядом со мной…

Робби молчала. Она немного успокоилась, хоть и продолжала громко взволнованно дышать.

– И я кое-что сочинил, – Робби почувствовала, как он улыбнулся. – Хочешь, я сыграю это для тебя?

– Как?.. Прямо по телефону? – девушка откинула со лба прядь волос. Ее губы растянулись в дурацкой ухмылке.

– В следующий раз я обязательно сделаю это, когда ты будешь рядом, – пообещал Крис, начав медленно перебирать струны своей гитары.

Уильямс включила громкую связь и откинулась на спинку дивана, чувствуя себя совершенно по-идиотски особенной и неповторимой девушкой, для которой Крис Мартин написал песню. До этого для нее никто не делал ничего подобного. И это можно было бы назвать ее собственным маленьким счастьем, если бы перед глазами у нее до сих пор не стоял Том. Том и его холодный, полный ненависти взгляд.

И пока Крис пел о девушке, которая покинула Лондон, Робин думала лишь о том, как сильно ей повезло иметь в своей жизни такого друга, как тот парень, который в Лондоне остался.

Комментарий к Глава 24. Пропащие ребята

Музыка и фотографии тут: http://bit.ly/24D605x

========== Глава 25. С наилучшими пожеланиями ==========

– Патриция Бэйтман. Мне нужна Патриция Бэйтман, – в офисе появился парень в костюме с поникшим на одну сторону тщательно выбритым ирокезом. Он так неловко мялся в своем новом официальном прикиде, что было видно – тот нему совершенно непривычен.

– Мисс Бэйтман никого не принимает до обеда, – к нему подскочила Минни Марно, преграждая путь в кабинет начальницы.

Утром та обозленной фурией влетела в свои владения, срываясь по телефону на одного из несчастных, которые занимались оформлением ее праздничной вечеринки, и перед тем как захлопнуть дверь сказала ассистентке, что не желает видеть у себя в кабинете ничего, кроме корреспонденции, особо важной корреспонденции. А все поздравления должны быть отложены до обеда, чтобы не прерывать рабочий процесс.

Если было что-то, что Патти ненавидела больше Джека Уайта, так это корпоративные дни рождения и все из них вытекающие. Она не собиралась и не хотела быть с подавляющим большинством людей, с которыми работала, милой, а уж тем более заводить дружбу и пить, чтобы они на следующий день, вдохновленные своей алкогольной смелостью, обращались к ней как к лучшей подружке, только потому что вчера она не выцарапала им глаза за пьяные выходки.

И теперь она была даже благодарна нерасторопным организаторам за утренний скандал, который позволил ей тактично откосить от милых обнимашек и поздравляшек в самом начале дня. Ей просто необходимы были эти часты тишины и спокойствия, чтобы собраться с мыслями.

За несколько предыдущих дней опять произошли события, заставившие ее усомниться в том, что ей казалось непоколебимой если не истиной, то хотя бы правдой. Концерт Massive Attack после чертовой вечеринки, которая обернулась ебаной катастрофой, после которого она вернулась домой в просто таки отличном настроении. И дело было совершенно не в количестве выпитого дешевого вина или танцах на дорогущей обуви, просто в компании Бена ей стало так спокойно и хорошо, что, вернувшись домой, она поняла, как неправильно было после всего произошедшего в Лондоне оставить Лето вот так, дать ему уйти в обиду, отпустить, не поговорив. То ли Патриция Бэйтман, то ли выпитое вино решили позвонить Джареду в начале второго, чтобы извиниться, и попали на его голосовую почту, с которой долго и основательно поболтали, но в итоге в лучших традициях жанра стерли сообщение, так и не отправив. Он получил короткое сообщение со словом «прости» и просьбой перезвонить, когда найдется время для кающейся Бэйтман.

А на следующее утро появились ее фото с Беном Аффлеком. С Беном Аффлеком, обнимающим ее за талию и целующим в щеку. Фотокоры всегда умели правильно выбрать ракурс, да Патриция и так не выглядела возмущенной нарушением личного пространства, вот и получалось, что эти снимки обличали ее вину. Вряд ли после них кто-то усомнился бы в том, что между этими двумя что-то происходит, особенно после недель активного обсуждения на всех сайтах сплетен.

Ответ был симметричным: интернет заполонили фотографии, где Джаред Лето обнимает Холзи. После этого вряд ли стоило ждать какого-то личного сообщения, потому Патриция очень удивилась, обнаружив у себя на рабочем столе объемный конверт, подписанный музыкантом. Было сложно представить себе, что заставило его выбрать столь официальный способ о чем-то сообщить. Разве что таким образом он возвращал ей…

За дверью стало непривычно шумно, и это отвлекало. Отвлекало и раздражало. Патти отложила конверт и поднялась из-за стола, готовясь поубивать к чертям эту кучку засранцев, не способных оставить ее в покое даже в гребаный день рождения.

– Что здесь, мать вашу, происходит?!

Все, как по команде, замерли в нелепых позах, изображая напряженный и сосредоточенный труд.

– Минни?

Девушка вздрогнула, будто ее ушатом холодной воды окатило, и начала, заикаясь, оправдываться, что они не виноваты и ничего не могли сделать.

– Мисс Бэйтман…

Услышав имя начальницы, приободрился лишь парень в костюме. Он улыбнулся так, словно освобождение из-под стражи и снятие серьезных обвинений теперь только дело времени, и выступил вперед, заводя песню-поздравление.

– С Днем рожденья, Патти Бэйтман, с Днем рожденья тебя, – прохрипел он последние строчки, не замечая, как все вокруг инстинктивно отпрянули подальше, а сама виновница торжества, отлепившись от дверного косяка и сжав кулаки, сделала шаг в его сторону.

Парень протянул перед собой квадратный тонкий конверт, словно щит, и нечто в пластиковой упаковке, напоминающее искусственную розу. Патриция, уставившись на упакованные столь очаровательным способом красные стринги, которые к тому же воняли дешевой клубничной жвачкой, которая обычно просто крошилась во рту, остановилась, растеряв былой запал. Съедобные трусы из секс-шопа сбили бы с мысли любого. Она вырвала из его рук подарки, приказала ему выметаться, пока его не выпроводила отсюда охрана, и захлопнула за собой дверь.

– Вот же говнюк! – воскликнула девушка, прочтя короткие несколько строк на оберточной бумаге «Обязательно воспользуйся моим подарком сегодня, потому что твоя шикарная задница этого заслуживает. Макс».

Она в нетерпении разорвала упаковку и достала оттуда пластинку Слэша “Apocalyptic Love” с автографами каждого из приглашенных музыкантов. Патти чуть не завизжала от восторга, рассматривая арт-бук с автографами Оззи Озброна и компании в сопровождении с небольшими пожеланиями. Засранец Макс Уильямс знал толк в хороших подарках. Тогда, в Нью-Йорке на концерте Myles Kennedy and the Conspirators, они оторвались, как в старые добрые времена, а уже после устроили в номере того дешевого до одури мотеля такую «апокалиптическую любовь», что даже клопы побежали жаловаться на шум администратору. И в пожеланиях тоже. Патти была совершенно не прочь повторить нечто такое же безумное, и потому смело потянулась к конверту от Джареда.

– Если уж он продинамит меня в день рождения, – пробормотала она себе под нос, орудуя ножом для бумаги, – то всегда можно найти запасной вариант, – и горько усмехнулась.

На стол выпало несколько предметов, и если бы Патриция могла, она бы воспользовалась чемоданчиком судмедэксперта, чтобы рассмотреть все эти вещи поближе. Аккуратно, двумя пальцами она подняла небольшой ножик с деревянной ручкой, вымазанный в какой-то красной не до конца засохшей субстанцией, которая тут же неприятно прилипла к коже.

– Просто великолепно, – Бэйтман с отвращением отложила орудие убийства предположительно из одного из самых известных синглов Detective Comics с участием Джокера.

Следующий предмет отмел все сомнения. В пакете для вещдоков лежала срезанная «кожа», до боли похожая на лицо летовского Джокера. Этот гад очень реалистично подошел к вопросу, даже держать в руках сей шедевр мастеров голливудской Фабрики звезд было жутко. Казалось, что можно испачкаться его кровью даже через пластиковый пакет. И уж не оттого Джаред выбрал именно этот комикс, что здесь главный злодей уходит от преследующего его Бэтмена? Обводит его вокруг пальца.

Картину дополняли несколько снимков, стилизованные под полароидные, которые повторяли панели комикса, где Джокер убивал своего «поклонника» с кожаным лицом. Гребаный извращенец. Нет, гребаные извращенцы, ведь за объективом фотокамеры точно был Терри Ричардсон.

Он прислал ей ответку на фотки, подаренные на его день рождения. Обнаженный, в крови и с огромным мясницким ножом.

– Псих, ебаный псих Лето! – произнесла Патти, с восхищением рассматривая фотографии, на которых едва ли можно было рассмотреть его обнаженное тело так же хорошо, как и на тех, которые Ричардсон без ее разрешения решил подарить Джею, но в том, что это фотосет в стиле ню, сомнений не оставалось.

На последней фотографии была видна только его рука с окровавленным ножом. Бледная кожа в брызгах крови, фиолетовые ногти. Кто-то подошел к вопросу со всем своим раздражающим окружающих перфекционизмом. И подпись «Поиграем, Конфетка?».

«Можешь даже не сомневаться, Пирожок», – ответила она в сообщении, улыбаясь, как безумная Харли Квинн.

– Прости, прости! – Робин накинулась на Джека и крепко обняла его, целуя в щеку. – Еле вырвалась с этой презентации!

Мужчина сдержанно улыбнулся, разглядывая Уильямс. Ему хотелось немедленно стереть со щеки след от ее поцелуя. Проклятый липкий блеск для губ! Отвратительное ощущение.

– Все в порядке, – наконец, произнес он, распахивая перед девушкой дверцу такси. – Я жду всего несколько минут.

– Ох, ты прелесть! – Робби притянула Джека к себе за ворот рубашки и чмокнула в губы. – Я так соскучилась!

Когда она залезла в машину, Уайт с брезгливостью вытер губы. На его руке остался нежно-розовый мерцающий след с запахом ванили. Блядь!

ЛосАнджелес снова. Джек уже и забыл, как его воротит от одной мысли об этом городе. Остается надееться, что Патриция хотя бы сегодня перестанет вести себя как полная идиотка и наконец засунет глупую гордость в свой аппетитный зад.

В такси нечем дышать. Каждый раз Джека распирало от желания узнать, каким парфюмом пользуется эта глупая шлюха?! Удушающая сладость, от которой хочется проблеваться.

Робби навалилась на его бок, продолжая ковыряться в своем «айфоне». Она что-то рассказывала о поездке в Лондон и о том, что ей немного осветлили волосы для последней съемки.

Удивительно, как она может столько разговаривать? Особенно, если учесть, что все ее разговоры полнейшее дерьмо. Тупая, тупая сука!

– Ты готов сегодня повеселиться? – еще теснее прижимаясь к Уайту, прошептала Робин.

Ничего не ответив, Джек только приобнял девушку за плечи и осторожно чмокнул в макушку. Она почти замурлыкала от удовольствия.

– Поедем ко мне после вечеринки?.. – улыбаясь, Роббс провела пальцами по его щеке. – Мечтаю побыть с тобой наедине…

Рука ее скользнула по его груди, затем ниже и замерла на пряжке ремня. Джек напряженно улыбнулся и положил свою руку поверх ладони девушки.

– Я тоже скучал.

Его безразличие, пожалуй, почувствовала бы любая другая женщина. Но не Робин. Только не Робин. Робин лишь тихонько хихикнула и снова уткнулась носом в его плечо. Несчастная идиотка!

Джеку было даже жаль ее. В конце концов, она всего лишь глупая девчонка с отсутствием вкуса. Как ни странно, он вспомнил слова Карен, которая называла Уильямс только «девочкой из Санта-Моники» и никак иначе.

– Красивая у тебя курточка, – тихо произнес Джек, разглядывая Роббс. – Кто дизайнер?

– Я не знаю, – она смущенно рассмеялась. – Просто нашла в шкафу.

«Неплохо было бы найти в этом шкафу хоть немного мозгов!..» – про себя усмехнулся музыкант. Она раздражала его. Эта отвратительная ярко-розовая куртка, больше напоминающая блестящую обертку от конфеты, слишком тесные джинсы и маечка с ярким принтом. Рианна или Бейонсе наверняка одобрили бы такой выбор для вечеринки в честь дня рождения лучшей подруги. Дешевая. Дешевая. Дешевая. Дешевая девка!..

– О, мы почти приехали! – Уильямс на секунду оторвала взгляд от экрана своего смартфона, а затем снова принялась рассматривать фотографии каких-то моделей.

Чем меньше времени оставалось до встречи с Патрицией, тем сильнее Джек ощущал волнение. Он ни за что не подал бы виду, но внутри у него все скручивалось в тугой узел, разрубить который могла лишь одна женщина. Женщина, которую он любил.

Прокручивая в голове сотни раз все, что он собирался сказать ей сегодня, мужчина чувствовал, как его охватывает ужас. Единственное, с чем он не способен был примириться – отказ. Но именно ее отказ из раза в раз пробуждал в нем ту страсть, которая, казалось бы, давно должна была исчезнуть. Джек поклялся, что не отступит. Больше никогда не отступит.

Патти… Ему никогда не нравилось называть ее так. А ей не нравилось, когда он произносил ее имя полностью. Поэтому чаще всего Джек вообще никак к ней не обращался. Да и нужно ли было это? Она почти всегда была рядом. Смотрела на него с таким восхищением и обожанием, что он начинал нравится себе еще больше.

– Ура! – Робин распахнула дверцу, едва такси успело остановиться возле дома, в котором находились апартаменты Бэйтман. – Мы приехали! Скорее, тусовка не ждет!

Схватив пакеты с подарками, девушка вылезла из машины и потянулась.

– Давай, Джек, скорее выходи! Мне не терпится подарить Патти свой подарок! – она усмехнулась. – Уверена, она будет в восторге!

Музыкант пропустил девушку вперед, и они прошли к лифту, улыбаясь друг другу так, точно не было на этом свете пары счастливее них.

– Так здорово, что мы вместе, – Робин потянулась к Уайту, чтобы поцеловать, но в этот момент двери лифта распахнулись, и Джек, мягко отстраняясь, позволил Робин войти первой. Она несколько разочаровано посмотрела на мужчину и нажала на кнопку нужного этажа.

– Не помню, говорил я тебе или нет, – начал Уайт. – Я не очень люблю дни рождения.

Двери лифта закрылись еще до того, как Робин успела найти хоть какой-то ответ для Джека.

– Не стоит, Джей. Если Робин отмазалась, я попрошу Теда. Он поможет мне дотащить цветы до дома. Не надо со мной носиться, – Патти пыталась трусливо оттянуть встречу с Лето.

Несмотря на его полный любви и прощения подарок, она боялась личной встречи, потому что была не до конца уверена, совпадают ли все еще их намерения. Или она со всеми своими сложностями уже порядком ему осточертела.

– А вот здесь ты ошибаешься. Носиться с тобой еще как надо, а сегодня так вообще обязательно, – сказал он в трубку. Дверь в кабинет Патриции открылась, спустя несколько мгновений тишины Джаред склонился к девушке и, обняв ее за талию, прошептал: – И кто такой Тед?

Бэйтман вздрогнула, выронив из рук провокационный подарок Макса.

– Вот уж кто бы мог подумать, – Лето поднял его и начал с любопытством рассматривать, крутя в руках прозрачную пластиковую упаковку. – Мне всегда казалось, что такие вещи не в твоем вкусе, но сегодня твой день рождения, и раз уж ты хочешь…

Губы Джея растянулись в ухмылке, и он выдержал паузу, позволяя Патти дополнить ее всем, что ее душа желает. Вместо этого Бэйтман только отвесила ему легкую затрещину, вручила охапку цветов и прошептала «Выметайся».

– Вообще-то, это часть моей роли, Бэйтман! – возмутился Джаред, когда за ними закрылась дверь лифта.

– Похоже, вне съемочной площадки Джокер из тебя так себе, – хмыкнула Патти. Сложив руки на груди, она оперлась о зеркальную стену лифта в ожидании следующего шага. Всем своим надменным видом она говорила ему: «Дерзни. Давай же, мальчик, который всего пару минут назад обещал носить на руках и заботиться, попробуй испугать меня. Сыграть убедительно».

Мужчина тут же со звериной прытью преодолел разделявшее их расстояние и, опершись рукой о стену, буквально загнал Патти в угол. Его пальцы мягко очертили ее линию лица и твердой хваткой сомкнулись на горле, заставляя поднять голову выше.

– Это моя игра, куколка, – выдохнул он ей в губы, ловя каждый беспорядочно горячий вздох Патриции.

Пытаясь дотянуться до поцелуя, она схватила руками лишь воздух. Джаред отстранился, и где-то далеко, словно из-под воды, раздался звонок: двери лифта открылись, впуская внутрь ослепительно безжалостное солнце. Еще несколько мгновений она переводила дыхание, запрещая себе открывать глаза. Горячая вязкая истома зарождалась внизу живота.

– Джаред! – крикнула она вслед уходящему мужчине и вышла из лифта, переступая рассыпанные по полу цветочные лепестки. Единственное доказательство реальности произошедшего.

Лето тем временем уже пересек вестибюль и даже не обернулся.

– Говнюк, – выругалась Патти, спеша за ним.

Зря Бэйтман надеялась, что дома ее ожидает несколько часов тишины прежде, чем апартаменты заполнят гости, приглашенные и, как всегда бывает с вечеринками, незваные. Тишины и спокойствия, если Джаред продолжит играть в психологическое нагнетание атмосферы. Внутри все еще царил хаос, который в разы накалился с тех пор, как девушка получала последние сообщения от организаторов, которые клятвенно божились, что к ее приезду и духу их не будет.

По ее облюбованному дому, милому дому, сновали чужие люди, топтались, бесцеремонно переставляли вещи и чуть не сбили ее с ног ее любимым диваном. Патти задохнулась негодованием, ей захотелось послать всех к чертям, выгнать вон, сесть посреди оскверненной квартиры и забить на всех и вся.

Джаред среагировал молниеносно, он обнял Патрицию и увел в сторону от раздражающих зрелищ.

– Все будет хорошо, они успеют, – прошептал он, целуя ее в щеку. – А если нет, то мистер Джей заставит их пожалеть. Никто не смеет обижать мою Конфетку в ее особый день.

– Поосторожнее, Джей, а то ведь я тоже могу в роль войти и пригладить пару раз битой, если попробуешь еще раз повторить номер в лифте, – она схватила его за отворот пиджака и притянула к себе, только мужчина начал отстранятся. – Конфетка хочет, чтобы ее поцеловали. Или ты считаешь, что мне достаточно фотографий твоей голой задницы?

– Между прочим, это картины, представляющие художественную ценность, а не то, что ты вот только что сказала… – Патти прервала его возмущенную речь в защиту пятой точки поцелуем. – И вообще, Бэйтман, не будь жадиной. Посмотри, сколько у тебя подарков, а тебе все мало.

Столик, сдвинутый к стене, ее любимый мать его Justin Van Breda! Патти сделала глубокий вдох и расслабилась, когда Лето положил руки на ее плечи. Подарки, она должна думать о подарках, а не о том, как чьи-то мерзкие ручонки сдвигали этот шедевр к стенке, грубо лишая его заслуженного места в центре гостиной. Целая гора шикарно упакованных подарков возвышалась над мощной столешницей, словно испытывая ее на прочность. Бэйтман тут же зрительно отмела львиную их долю, завернутую в упаковочную бумагу корпоративных цветов известных брендов, и сосредоточилась на тех, которые были отосланы и подписаны лично.

Патти сразу же схватила конверт с почтовым штампом Сан-Франциско, чуть не повалив целую кучу коробок, которыми было привалено невзрачное на первый взгляд послание. И пока Лето не дотянулся до него, схватила еще и сверток в искусственно состаренной бумаге.

– Смотри, книга! – воскликнула она, сдирая с нее упаковку. – Дневник Фриды Кало! С ума сойти!

Девушка склонилась над небольшой книжечкой, рассматривая рисунки. Она водила пальцами по акварелям и коллажам, с восхищением прицокивая языком.

– Ты видишь, Джей? – она схватила его за рукав, едва ли не тыкая носом в разворот. – Рисунки, они настоящие. Ручная работа. Просто умопомрачительная копия!

– Ага, – проворчал Лето, крутя в руках сорванную упаковку, – это же подарок Бена. Я бы удивился, если бы он вызвал меньше восторга.

– Ты просто не видел, как я скакала от восторга по всему офису, когда распаковала твой презент. И визжала, как ненормальная. Мне как раз нечем было разрезать праздничный торт, и тот окровавленный нож – именно то, чего мне так не хватало, сладенький, – проворковала Патриция, вешаясь Джею на шею. – Только не обижайся, Пирожок.

– Иди переодевайся, Бэйтман! – Лето снял ее руки со своей шеи и подтолкнул к спальне, шлепнув по заднице.

– Эй! Кто-то обещал раздавать пинки нерасторопным организаторам, а не своей Конфетке, – возмутилась Патти, скрываясь за дверью, пока Джаред не решил повторить для улучшения реакции.

В спальне творился не меньший бедлам, только вот причиной его была она сама. Всегда с планом на все случаи жизни, внезапно она столкнулась с типичной бабской проблемой – нечего надеть. И не удивительно, несколько месяцев к ряду она ни разу не заморочилась, чтобы подумать о наряде на какое-то официальное событие, доверившись в этом вопросе своим дизайнерам и своей стервозной репутации. А утром сообразила, что на собственный день рождения осталась один на один с проблемой, и со злости от внезапно нахлынувшей беспомощности вывалила полшкафа на кровать с намерением по приходе надеть первое подвернувшееся под руки платье и не забивать голову хоть этим.

– Черное? – удивился Джей, увидев Патрицию. – Кто-то умер, а я не в курсе?

– В прошлый раз мой кремовый Dior пал жертвой клубничного дайкири некой мисс Уильямс, не хочу подобных жертв в этом году, – проворчала Бэйтман, поправляя несуществующие складки на своем джампсьюте Solace London.

– А юбка-брюки, чтобы не светить нижним бельем, когда кому-то вздумается потаскать тебя на руках? – Лето явно веселился.

– До тебя никому такие гениальные идеи в голову не приходили.

– Значит, я просто обязан исправить подобную оплошность.

– Только попробуй подойди, – Патти отскочила в сторону, – удушу.

– Кстати, об удушении, – Джаред хитро прищурился, – есть у меня для тебя вторая часть подарка. – Он взял со стола черную коробку с серебряным тиснением Saint Laurent Paris. – Повернись.

Патти послушно подошла и, подняв волосы, замерла в ожидании, когда на ее шее будет красоваться новое французское совершенство.

– Вот теперь ты точно никуда от меня не денешься, – он схватил за кисточку на чокере и потянул девушку на себя.

– Лолита? Сахарок, ты мне льстишь.

– Совершенно точно нет, – прошептал Джей, скользя рукой по обнаженной спине девушки, – ты выглядишь просто потрясающе, – касаясь губами ее губ.

Он жадно впился в нее поцелуем, сжимая в руке текстильную подвеску, словно ремень от ошейника, не давая девушке отстраниться. Патриция и не смогла бы, если бы захотела, она мягко обвила руками его шею и полностью растворилась в ощущениях такого долгожданного поцелуя.

– Эй-эй, полегче! В самом-то деле, – Тед застыл в дверях, не пуская сгрудившихся за его спиной гостей. – Вы вообще в курсе, что нельзя так соблазнять фотографов? Не знаю, как остальные, но я уже просчитал, сколько будут стоить фотки, на которых Джаред Лето лапает за жопу фэшн редактора The Hollywood Reporter.

– Не забывайся, коварный засранец, – шикнула на него Патти, – хоть и недолго, но ты все еще на меня работаешь.

– Разойдитесь, опять все пропускаю! – раздался голос Шенна. – Бро, скажи им. Мне нужен один-единственный пост в инсту, вы ведь попозируете? Ради наших былых отношений, ну же, Патти!

– Выставьте этого клоуна из здания, я его не знаю, – смеясь, ответил Джей, обнимая брата.

Следом за ребятами из THR пришли ее бывшие коллеги из FUEL и тут же разбавили официальную вечеринку веселым шумом и суетливой сменой музыки вместе со смещением нанятого диджея и спорами о преимуществах того или иного музыкального жанра. Патти пустила этот вопрос на самотек, общаясь с другими более адекватными сотоварищами, и все выглядывала Робин, которая никогда так не опаздывала к ней на день рождения. Обычно именно она прилетала одной из первых и разгоняла замешкавшихся сотрудников ивент-агентств. Увидев у себя на пороге Джареда, Патти решила, что подруга специально уступила ему место, и они обязательно встретятся уже дома.

– А где это Роббси? – поинтересовался Лето, развеивая ее обнадеживающую теорию.

– Наверное, встречает в аэропорту своего британского принца, – усмехнулась Патриция, про себя надеясь, что так оно и есть. – Она не любит ходить на такие вечеринки в гордом одиночестве.

– Только не психуй, – Джаред смотрел в сторону дверей и взял Патрицию под руку. Она сперва недоуменно уставилась на Лето, ожидая объяснений такого резкого поворота разговора, а потом проследила за его взглядом и словно окаменела. – Все будет хорошо, Патти, это твой праздник.

Робин Уильямс была в своем репертуаре: розовоую куртку среди платьев и костюмов было заметно не хуже мишени – но вот мужчина, вошедший взмете с ней, был совершенно неожиданным атрибутом. Если его можно было так назвать. Джек Уайт никогда не был «плюс один». Он был основным приглашенным и действующим лицом, даже если это не было его прописанной ролью. Патриция натянула счастливую улыбку и попыталась смотреть только на подругу.

– С днем рождения, дорогая, – Робби поцеловала ее в щеку и протянула тонкий журнал в пластиковой упаковке, – надеюсь, тебе понравится.

Одного беглого взгляда на обложку хватило Патти, чтобы прийти в дикий восторг и забыть на мгновение о незваном госте. Она бросилась обнимать подругу и рассыпаться в благодарностях, называя ее Чудо-Женщиной. Сама Бэйтман долго охотилась за этим выпуском, но ей никогда не везло, всегда вперед встревал какой-то другой коллекционер. А вот Уильямс. Патриция и не сомневалась, что та отрыла его, зайдя на первую попавшуюся барахолку. Ей всегда везло в таких вещах.

– Поздравляю, – Джек протянул девушке узкую деревянную коробку, на которой она тут же узнала логотип Kolinsky. Соболиные кисточки.

Когда-то давно она могла лишь с завистью смотреть на дорогие наборы и мечтать о том, что в один прекрасный день сможет их себе позволить. Когда-то давно она прожужжала ими уши не только Джеку Уайту. Но тогда он не слушал ее. Ни единого ее слова. А теперь…

– Если ты уже не рисуешь, Пи, – он скривился, произнося ее псевдоним так, будто она выступала с ним в каком-то шоу для взрослых, а не подписывала полотна, – то их всегда можно использовать, как аксессуар для волос или палочки для суши.

Патриция вздрогнула и прижалась к Джареду. Уайт ее прекрасно слышал, но не слушал. И сейчас он в точности повторил то, что она говорила ему много лет назад. Воспоминания, словно стрела, впились ей в сердце. Тогда они были безумно счастливы. Или, по крайней мере, она. Сидя на краю кровати со сколотыми кисточками волосами, в его рубашке на голое тело, с альбомом и карандашами, она рисовала его спокойное умиротворенное сном лицо, пока он не проснулся, и считала, что все ее счастье еще впереди. Вся его любовь и…

– Принести тебе чего-нибудь выпить? – Джей повторил вопрос, сжав ее руку в своей.

– Пожалуй… я пройдусь вместе с тобой, – ответила она несколько заторможено, все еще крутя в руках подарок Джека. – Не против, если мы вас оставим? – девушка подняла глаза на Робин и Уайта. – И спасибо за подарок, Джек.

– Художница, значит. Пи? – начал Джей, когда они отошли достаточно далеко, и хитро прищурился. – Какие еще сюрпризы нас сегодня ожидают?

Лучше бы никаких, подумала девушка, тяжело вздохнув.

– Наверное, мне придется как-то поблагодарить тебя за мой подарок несколько лучше? – спросил Джаред, посчитав безмолвный ответ Патти за деланную скромность.

– Скучаешь? – наклонившись к самому уху Робин, шепотом спросил Фассбендер. Девушка дернулась от неожиданности и едва не выронила из рук бокал вина.

– И кто только научил тебя так подкрадываться?!. – она с презрением посмотрела на Майкла и отошла в сторону. Мужчина последовал за ней. Он явно выпил лишнего, и это было хорошо заметно по тому, как блестели его хитрые голубые глаза. Робин видела, как Фассбендер появился на вечеринке около часа назад. Притащил роскошный букет роз и бутылку дорогущего шампанского, которую припрятал внутри. С его появлением все собравшиеся дамы заметно оживились. Даже те, кто пришел на праздник в компании своего кавалера. Однако не похоже было, чтобы Патриция слишком ему обрадовалась. Она, к огромному удовольствию Робби, весь вечер не отходила от Джареда. Наблюдать за их парой для Уильямс было сплошным удовольствием. Сейчас, когда Джей сжимал Бэйтман в своих объятиях, а она улыбалась и что-то кокетливо нашептывала ему на ухо, казалось, что не было кругом влюбленных, которые были бы счастливее в этот вечер.

– Ладно, я вел себя, как мудак, – Майкл прислонился спиной к стене и умоляюще посмотрел на Робин. – Я знаю, что ты на меня злишься. Но, поверь, я скучаю по Патти! Черт, да я каждый день о ней думаю!..

– Майкл, ты говнюк!.. – рассмеялась Уильямс. – Ты встречаешься с Алисией. Мне кажется, не время и не место сейчас открывать мне душу насчет…

– Эй, ну хватит, Роббс!.. – перебил ее актер. – Я надеялся, что ты поможешь мне. Неужели ты не замолвишь словечко за меня перед лучшей подругой?

– Это исключено, – Уильямс сделала маленький глоток вина и оглядела комнату в поисках Джека. Весь этот разговор уже начал ее утомлять. – Ты последний, с кем рядом я хотела бы видеть Патти. Ты просто обыкновенный козел, который трахает все подряд.

Ее последние слова Майкл воспринял, как лучший в своей жизни комплимент. Он широко улыбнулся и, вновь приблизившись к Робби, тихо произнес:

– Не тебе об этом рассуждать, детка!.. Не представляю, как тебе удалось облапошить Тома, он мне всегда казался умным малым. Не таким придурком, как Крис Мартин, который сопровождал тебя в Лондоне, – мужчина выдержал небольшую паузу, чтобы с наслаждением понаблюдать, как Уильямс меняется в лице. Затем сделал глоток из своего бокала и продолжил: – Единственное, чего я не понимаю, так это как Джек до сих пор не понял, что его девушка не особенно разборчива в связях…