Текст книги "Пропащие девицы (СИ)"

Автор книги: Amber Willis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 72 страниц)

– Принцесса-лебедь? – Майкл осмотрел ее длинное платье, расшитое жемчугом по лифу и декорированное перьями по юбке.

После долгих горячих обсуждений мисс Бэйтман и ее наставник сошлись на том, что сплошной плотный чехол – это слишком скучно, а потому использовали для удлинения юбки прозрачную ткань, по которой расшили перья таким образом, чтобы они постепенно сходили на нет к самому низу. Эффект превзошел все ожидания. При ходьбе создавалось ощущение, что модель парит над полом, плавно плывет, словно лебедь, как точно подметил Фассбендер.

– Месье поклонник Чайковского? – спросила Патти, завязывая кружевную маску.

– Я бы сказал, – тоном знатока произнес он, намеренно растягивая слова, – поклонник роскошных дам. И… я мультик диснеевский смотрел.

– Это Коламбия, а не Дисней, двоечник, – Бэйтман сокрушенно покачала головой, беря своего спутника под руку.

– Бесполезно спорить с умной женщиной, – улыбнулся Майкл, наклонившись к Патриции за поцелуем.

«Мистер Фассбендер!», раздалось сразу с нескольких сторон, фотографы требовали внимания. Патти вздохнула с облегчением, Майкл не успел заметить, как она точно одеревенела от его прикосновений. Сколько она все это время не уговаривала себя, что все в прошлом, страх отступил, воспоминания более не имеют власти над разумом, все это оказалось сущим самообманом перед лицом действительности. Патриция Бэйтман все еще шарахалась от любых посягательств на собственное тело, точно от огня, и с этим давно пора было что-то сделать. А пока не расклеиваться и улыбаться в объектив фотокамеры, так, точно рука Майкла у нее на заднице – это самое большое признание ее значимости, на которое она вообще могла рассчитывать.

– Как ты думаешь, они успели сделать несколько снимков нашего поцелуя, прежде чем окликнуть меня? – тоном заговорщика произнес Майкл.

– По-вашему, это был поцелуй? – неожиданно рядом с ними на дорожке возникла Робби в удивительно закрытом белом платье. Пока не повернулась на зов фотографов боком к Патти и Майклу, открывая вид на фактически прозрачную, не считая нескольких кусков ткани, образующих геометрический орнамент, вставку.

Когда Роббс вновь обернулась к ним, Патти едва заметно покачала головой, предупреждая подругу, чтобы та не начинала так удачно прерванный разговор.

– Шикарно выглядишь, Робин, – мужчина по достоинству оценил наряд Уильямс, пока Патриция отвечала о дизайнере собственного платья своим коллегам по перу.

Следом за любопытными коллегами вежливое и иногда лицемерное внимание ей оказывали гости, вопросы и формальные приветствия сменяли друг друга, так же как песни на танцполе, всевозможные коктейли, появляющиеся перед Патрицией Бэйтман, и способы Майкла Фассбендера тонко намекнуть спутнице о желании уединиться. Одна Робин Уильямс, кажется, чувствовала себя на ура, перепробовав все коктейли со странными названиями в карте. Она упивалась вниманием и восхищением окружающих, справедливо рассудив, что сплетни о своих успешных показах можно отложить до того времени, когда Майкл уже не будет нависать над подругой с явным намерением сорвать с нее платье в ближайшем обозримом будущем.

– Виски! – перекрикивая шум музыки, произнес мужчина, присаживаясь за барную стойку рядом с ними. – Кажется, с вашей стороны обслуживают куда быстрее.

– Просто у нас есть тайное оружие, Том, – улыбнулась Патти, довольная возможностью отвлечься от начавшего ее утомлять флирта с Майклом. – Робби, дорогая, – девушка наклонилась к подруге, держась за спину Фассбендера, – не закажешь нам виски?

Уильямс обезоруживающе улыбнулась каким-то молодым и перспективным актерам, которые в той же перспективе уже имели виды на Робби, и Патти все злорадно ждала, когда они обломаются в ожиданиях по причине малого роста.

– Сейчас все будет в лучшем виде, – пообещала девушка, делая взмах рукой, открывавший прекрасные виды на ее обнаженное тело. Бармен тут же понесся в их сторону, чтобы узнать, чего угодно властительнице его высокорейтинговых дум.

– Конечно, узнала, – раздался чересчур веселый голос Патриции Бэйтман. – У тебя не самый распространенный тип лица, знаешь ли. Да и голос за день съемок я прекрасно запомнила. И вообще, вычислять знаменитостей – моя работа. Не забыл?

– Как и заставлять их менять планы и работать в поте лица, – заметил Том.

– В этом у меня ни для кого нет исключений. Можешь поинтересоваться у моих сотрудников. Они тебе разные страшилки расскажут.

Непринужденный разговор между Бэйтман и Влашихой, который едва кивнул Робин в знак приветствия и вновь начал подкатывать к ее подруге, напрягал и Майкла Фассбендера. Он все крепче сжимал руку на талии девушки, будто она должна была вот-вот выпорхнуть из его объятий навстречу немцу. А Патти и дальше любезно отшучивалась от Тома, прекрасно замечая, в чью сторону он незаметно поглядывает. Том изучал реакцию Робин на ничего не значащий флирт, наблюдал, как она закипает от раздражения, и Патриция просто не могла отказать себе в удовольствии помочь этому несчастному Ромео еще раз. Может, хоть сейчас, когда он наконец сообразил как вести себя со строптивой Уильямс, что-то у них да выгорит.

Робби тем временем быстро прикончила очередной коктейль с пестрым зонтиком и куда-то умчалась, почти сразу за ней распрощался и Влашиха.

– И что это было? – недовольно спросил Майкл.

– Ревность, я полагаю, – улыбнулась Патти, разгибая его пальцы, до боли впившиеся в ее бедро.

Робин вышла на балкон и опустилась на корточки, пытаясь найти в сумке сигареты. Она сто раз огляделась вокруг в надежде найти какие-то вывески, запрещающие курить, и это бы спасло ее от проклятого никотина, который, как утверждал Алекс, старит кожу в считанные секунды, как и пойло из Старбакса. Но, не обнаружив ничего такого, Робби достала из пачки «Вирджиния Слимс» сигарету и, пообещав себе, что это в последний раз, вновь огляделась. Никого рядом. Только музыка и смех, доносящиеся из огромного зала, где люди в черном и белом предпочитают оставаться в масках.

Прокручивая между пальцев злосчастную сигарету, Робби злилась на весь гребаный мир. Патти, которая бесстыдно флиртовала с Влашихой, сидя рядом с Майклом. И как она вообще могла?!. И этот придурок улыбался в ответ, поплыл, блядь, как мороженое, которое вытащили на жару и, как следует, облизали. Он вообще точно не заметил присутствия Робин, и это раздражало девушку больше всего. Да все вокруг только и смотрели на нее, а он пошел пиздеть с какой-то бабенкой в ужасном платье! Наверняка, какая-то низкопробная актрисочка, которую он трахает!

Не то чтобы, конечно, ее это сильно задевало, но… Как… Это пиздец как задевало!

Робин тряхнула волосами, растрепавшимися на тихом ночном ветру, и тяжело вздохнула. Все было не так.

– Зажигалку?.. – бархатный мужской голос совсем рядом.

Уильямс обернулась, немного вздрогнув, и измученно закатила глаза.

– Ты следишь за мной?! – с раздражением спросила она, глядя на то, как закуривает Том. Огонек от зажигалки осветил его лицо. В потрясающем черном костюме, в этой темноте, здесь, когда никого больше нет рядом… Робин вспоминала тот странный сон, который она видела в Нью-Йорке. Щеки ее вспыхнули в считанные секунды.

– Зачем нужны маски, когда знаешь, кто под ними?.. – Влашиха облокотился на перила балкона и медленно выпустил в ночь плотную молочную струйку сигаретного дыма.

Робин смотрела на его профиль, который старательно укрывала темнота, и внимательно следила за огоньком сигареты, который становился ярче, когда Том делал очередную затяжку.

– Да, я бы тебя узнала и в маске… – нервно хихикнула девушка.

Мужчина посмотрел на Робин и сразу же отвел взгляд.

– Нравится тебе мое платье? – Уильямс подошла чуть ближе и провела ладонями по своим бедрам.

– Ужасное, – бросил в ответ Том. – Только женщина без капли стыда могла надеть такое на бал, где соберется куча снобов.

– Ах, конечно! – Роббс со злостью шипела на ухо Тому, точно проклятая змея. – У твоей страшненькой подружки платье намного лучше!.. Скажи, она хотя бы хороша в постели?!.

Влашиха снова перевел взгляд на Робби. Его губы растянулись в самодовольной ухмылке.

– Как раз сейчас я и собираюсь это проверить, – ответил он. – Только докурю.

– Вот и вали! – крикнула Робин, сломав пополам сигарету, которую она до сих пор крутила в руке.

Том неожиданно громко рассмеялся. Затем сделал несколько коротких затяжек и выбросил свой окурок. Робин смотрела на него, стоя совсем близко. Он слышал ее дыхание, чувствовал аромат духов, и было чертовски трудно не поддаться ее чарам, в очередной раз позволив ей «поиметь» себя. Он просто не мог смотреть на эту женщину, особенно когда она была одета так, точно всем видом умоляла, как можно скорее ее раздеть. И зря он думал, что все это пройдет. Убеждал себя, пока она была так далеко. Стоило ей лишь появиться в поле его зрения на этом проклятом баллу, все полетело к хуям. И обещания, которые он давал сам себе, и долбаная надежда на волшебное исцеление от этого чувства, которое он испытывал всякий раз, как только видел ее рядом.

Но теперь, глядя на то, как она злится, как ревнует, Том просто не мог не насладится этим моментом сполна.

– И тебе хорошего вечера, – наконец проговорил он и улыбнулся. – Рад был поболтать.

С этими словами Том медленно развернулся к девушке спиной и вновь надел свою маску. Ему будет достаточно трех шагов. Раз! Она молчала, лишь сильнее сжимая кулаки от обиды и злости. Два! И если он ошибся, то даст ей еще несколько шагов. Всего десять, возможно, отсюда до балконной двери. Дрожь, точно в лихорадке. Каждый вздох, как последний отсчет. Три!..

– Том! – голос Робин пронзил ночь. – Не уходи!

Он обернулся и вопросительно посмотрел на Робин, которая стояла перед ним в своем потрясающем белом платье и едва сдерживала слезы.

– Не уходи… – повторила она, делая ровно три шага навстречу мужчине.

Осторожно взяв ее прохладную ладонь в свои руки, Влашиха притянул девушку к себе. Робин опустила ресницы.

– Посмотри на меня!.. – Томас провел пальцами по ее волосам. – Не нужно изображать Скарлет О’Хару. Или ты думаешь сейчас о ком-то другом?..

Теперь в его голове противная, жгучая ревность звонила во все ебаные колокола.

– Только о тебе, – прошептала Роббс, чувствуя, как ладони мужчины скользнули вниз по ее спине. – Знаешь, ты ведь даже приснился мне на днях…

– Правда?.. – громко выдыхая, Том нежно поглаживал упругие бедра девушки сквозь легкий шелк платья.

Она лишь кивнула, хитро улыбаясь, перед тем как Влашиха сильнее прижал Робин к себе и с жаром поцеловал, не в силах более сопротивляться ее очарованию.

Комментарий к Глава 9. Золушки и тыквы

Плейлист к главе ищите по хештэгу #AF_LG_9 на страничке паблика https://vk.com/doyoubelieveinfaeries

========== Глава 10. Ваше святейшество знает толк в вечеринках ==========

– А мы точно идем на одну вечеринку? – спросила Робин, оборачиваясь к Патти.

Та сидела на столике у зеркала и придирчиво рассматривала свои ногти на ногах, то и дело подправляя невидимые изъяны пилочкой то тут, то там. Она отстранялась и вновь, критически осматривая свои труды, пыталась достичь совершенства, теряя счет времени за монотонным занятием.

– Если вы с Томом не решите меня продинамить и свалить в местечко поромантичнее, – Патти, казалось, не заметила подкола в вопросе подруги. – Или вы планируете остаться дома? – девушка улыбнулась, хитро прищурившись.

– Нет, мы идем к «этому невероятному психу Лето», – поспешила заверить ее Робин, осушая очередной «мартини», – если бы не энтузиазм в голосе, когда ты сообщала о приглашении, я бы подумала, что ты собираешься на очередной бал. На этот раз куда-то в ООН. Ты так тщательно собираешься, что мы появимся на месте к полуночи, не раньше. И вся тусовка в пьяном угаре подумает, что ты Золушка.

– В босоножках Dior мои ноги должны выглядеть безупречно, – заметила Патти, с нежностью поглядывая на шкаф с обувной коллекцией.

– …и побегут целовать твои наманикюренные пальчики ног, – рассмеялась Уильямс, протягивая подруге еще один бокал, чтобы та, наконец, опустила пилочку и взялась за свои замысловатые одежды, пока Том не застал их в разобранном состоянии. – Или все это ради одного-единственного принца?

Патти приняла бокал и, о чудо, начала снимать с волос кучу металлолома, на голове с которым проходила весь день. Сложно было представить, во что это должно было превратиться по задумке Бэйтман, но пока беспорядочно свисающие накрученные локоны походили на руно милого блондинистого барашка. Овечки, тут же поправила себя Уильямс, и хохотнула.

– Ты же знаешь, что Майкл в жуткой обиде невесть на что и проигнорировал мое предложение, – вздохнула Патти слишком театрально, чтобы это прозвучало действительно разочарованно. – К тому же не одна я недалеко продвинулась в сборах. Ты тоже сменила уже четвертый комплект белья, пока тут торчала.

Патриция Бэйтман прекрасно видела, как ее подруга мучается выбором, перебирая элементы своего и так не слишком многослойного наряда. В сравнении с Робби, ее собственное платье было действительно достойно самых рафинированных приемов. Уильямс смешно надула губы в обиде за то, что ее вот так провели, но затем хитро улыбнулась и поднялась с пуфика.

– А кто сказал, что я о Фассбендере, – Робин забрала со столика плойку и, ретировавшись подальше от подруги, добавила: – Джаред тоже очень даже ничего.

Патти покачала головой и закатила глаза.

– При мне можешь не делать вид, что не понимаешь, насколько он в тебе заинтересован. По-настоящему заинтересован, Бэйтман, – в тоне девушки появился суровый назидательный тон. Патти в удивлении изогнула бровь и отложила расческу. Робин Уильямс выступала в защиту сорокалетнего мужика, такое было для нее в новинку. – Я серьезно, не обижай его. И хватит уже насиловать свои волосы! – возмутилась Робби. – Если не их, то озоновый шар пожалей, – она откашлялась, разгоняя руками брызги какого-то отвратительно вонючего лака для волос.

–Хичкоковская блондинка должна быть безупречной, – улыбнулась Патти и припугнула подругу, нацелив на нее баллончик.

– Выпей, – предложила Уильямс. – И все само собой станет идеальнее некуда.

– Мне кажется, мы и так достаточно хорошо догнались, чтобы, в случае отсутствие алкоголя на вечеринке этого любителя здорового образа жизни, быть навеселе, – заметила Патриция, убирая бутылку в один из шкафчиков. – Хэллоуин, шумная тусовка и перебор с алкоголем – не лучшее сочетание.

– Так все дело в том Хэллоуине? – спросила Робби и рассмеялась. – Да что же тогда такого страшного приключилось?

Патти набрала в легкие побольше воздуха, готовясь предъявить весь список, по крайней мере, то из него, что она смогла вспомнить и узнать у прочих главных действующих лиц, но Робин не дала ей и слова сказать, продолжив:

– Нам всем было охуительно весело. Черт побери, мы оторвались так, что эта пати вошла в историю. Мне до сих пор вспоминают, какой убойный мы тогда организовали Хэллоуин. Даже бро все порывается как-то выкроить время между моделями и повторить. Ты просто боишься, что тебе опять будет настолько весело, что ты ослабишь свою железную хватку и забудешь, как это все контролировать.

– Охуительно весело? – хмыкнула Бэйтман. – В каком это месте интересно? Я до сих пор содрогаюсь от мысли, что все те выпавшие из коллективной памяти моменты всплывут на поверхность и к нам на порог заявится полисмен с ордером.

– Да там уже исковая давность три раза истекла, – уверила подругу Уильямс, удивляя своей железной уверенностью в юридическом аспекте. Неужто сама гуглила на досуге? – А ты просто трусишь-трусишь-трусишь!

Самый простой способ заставить Патрицию Бэйтман делать то, чего она не хочет, поддразнить, что она просто боится. Она раздраженно зыркнула на подругу и выставила спрятанный «мартини».

– Учти, у тебя теперь не меньше причин не попасть в неприятности, чем у меня. Я-то в крайнем случае могу опять махнуть на Восточное побережье или в Фриско, а твое личико теперь каждая собака знает.

– Просто заткнись и наливай, Бэйтман. У нас еще столько дел…

Первым из которых было добить вермут, которого оставалось больше чем половина бутылки. И если бы могла, Патти бы очень пожалела, что этот пункт не перенесли в самый конец сборов, но сейчас ее не хватило даже на элементарную жалость к своей идеальной укладке и куче нижних юбок, с которыми воевала Уильямс, облачая подругу в платье.

– Блядь, Патти, эти твои кринолины покруче пояса верности, – Робби уселась прямо на пол, беспомощно разводя руками и бросив дело на полпути.

Ей надо было отдышаться и выпить еще, прежде чем решиться на второй раунд неравного боя. Патриция хотела сказать, что дома ночует и в последнее время с завидным постоянством, но то ли фраза показалась слишком заезженной, то ли от подобного постоянства ей стало необъяснимо грустно и обидно, потому она смолчала.

– Вы там с Фассом что клятвы верности давали? – Уильямс опять взялась за многослойный петтикот.

– Давай, я лучше сама, – осторожно предложила девушка, пока ее подруга в приступе отчаянья не укоротила того, что в усовершенствованиях не нуждалось. Она, неуверенно пошатываясь, встала на табурет и, если бы Робби вовремя не схватила ее за ноги, полетела бы вниз, а затем принялась методично расправлять и взбивать каждый слой нижних юбок, чтобы придать им максимальной воздушности. – Тащи платье! – скомандовала наконец Патти, покончив с опасным занятием.

– А ты не упадешь без меня? – заботливо поинтересовалась Уильямс, поднимаясь на затекшие ноги.

– Нет, летать у нас твоя почетная обязанность.

– Как скажешь, принцесса, – хмыкнула Робин, улыбаясь. Уже сейчас, в темном корсаже и пышном подъюбнике подруга походила на какую-то диснеевскую принцессу в их жутко неудобных объемных платьях, а когда она наденет свое платье, то вообще вряд ли пройдет фейс-контроль у Джареда, если там таковой будет.

– Не принцесса, а княгиня Монако, – поправила ее Бэйтман, пьяная, но все так же невыносимая и пытающаяся все контролировать.

«Мартини» подошел к концу почти одновременно со временем, отведенным на приготовления, учитывая то, что их водителем на сегодня вызвался быть немец, опозданий быть не должно. Самое время начать паниковать, чем и занялась Робин Уильямс, в противовес подруге ее алкоголь совершенно не успокаивал, а очень даже наоборот. И вот она уже несколько минут носилась по квартире с возгласами «Не успеваем, мы ни черта не успеваем, и виновата во всем ебаная Патриция Грейс Келли!»

А гребаная Патриция, зря что не Келли, бегала следом, пытаясь словить полуголого ангела Робин с перекошенными крыльями.

– Остановись, Уильямс, иначе поедешь с перьями в обнимку! – крикнула Бэйтман, но далеко не крик остановил Робби. Стук в дверь заставил ее замереть на месте и беспомощно оглянуться на подругу. – Неужели мы все-таки послушались? – покачала головой Патти, подходя к подруге, удивительно ловко она сделала несколько стежков, скрепляя шлейку белья и атласную ленту крыльев, поправила их на спине у подруги и подтолкнула к двери.

Влашиха оторвался от телефона и онемел. Хорошо, что телефон ему больше не понадобится, иначе он не смог бы выдавить из себя ни слова. Робин Уильямс была в своем репертуаре, казалось, она никогда не заморачивалась о глупых понятиях приличия, а уж тем более не думала, каково смотреть на ее полуголое безупречное тело. Она была слишком хороша, чтобы вот так просто выбросить из головы, слишком хороша, чтобы делить ее с кем-либо, и определенно стоила того, чтобы не сдаваться и вырвать ее из лап самого черта, не то что какого-то музыканта. Ее мягкая кожа, сводящий с ума запах и тихий хрипловатый шепот:

– Здравствуй, Том.

Мужчина задержал ее в объятиях чуть дольше, чем того требовало приветствие, и нежно поцеловал в уголок губ, не в силах отстраниться.

– Ребятки, если вы все же остаетесь здесь, то я, пожалуй, вызову такси, – напомнила о своем существовании Патриция, пока не стала невольной свидетельницей вертикального выражения горизонтального желания.

Внизу их ждал купейный Mercedes, который выглядел не менее эффектно своего владельца, но тут же вызвал у Патти сомнения по поводу возможностей доставить их до места в целостности и сохранности. Робин тоже тоскливо смерила шустрое авто спорт-класса, а затем свои крылья.

– Предлагаю привязать к крыше авто, как добычу, – выдала Бэйтман первую гениальную идею вечера.

– Эй, – с обидой пробубнила Робби, – сама же меньше часа назад говорила, что моему личику нельзя попадать в неприятности.

– А мы мешок на голову нацепим, – рассмеялась Патти, – по заднице тебя узнает разве что любитель каталогов купальников.

– У меня есть менее экстремальное решение проблемы, – вмешался Том, пока не разгорелся нешуточный спор. – Я сложу крышу, Робби сядет на заднее сиденье, там достаточно просторно для ее… – он замялся, осматривая девушку в откровенном костюме, – …крыльев. А Патти впереди будет показывать дорогу.

– Да! – с энтузиазмом согласилась Уильямс.

Бэйтман с подозрением покосилась на подругу, та обычно всегда устраивала сцену, когда ее пытались затолкать на заднее сидение, будто это приуменьшало ее статус и мешало быть в центре событий.

– Мы врубим радио на всю катушку и с ветерком прокатимся по Бульвару Сансет на крутой тачке! Мне определенно нравится, как мы начинаем вечер, – улыбаясь, Робби сама уселась в Mercedes и нетерпеливо похлопала по водительскому месту, приглашая всех присоединиться к увлекательному путешествию навстречу приключениям.

– Вообще-то, я думала, мы объедем Сансет, чтобы не застрять где-то ближе к центру, – Патриция попыталась предотвратить заранее провальный план.

– Том… – протянула Робби, одарив его многозначительным взглядом из-под ресниц.

Мужчина улыбнулся девушке и тактично промолчал, ему совершенно не хотелось занимать ничью сторону в этой глупой размолвке, блуждать непонятно какими объездами по всему ЛА, прислушиваясь к двум нетрезвым девицам, у каждой из которых свои соображения касательно самого удачного маршрута. Том Влашиха жалел, что его навигатор вряд ли знает адрес «дом Джареда Лето», и придется прислушиваться к Бэйтман, как к более трезвой на вид.

– Мы ведь можем проехать немного по Сансет, а потом свернуть из центра? – спросил он у Патриции, открывая перед ней дверцу и помогая запихнуть следом ее объемные юбки.

Патти посмотрела на Тома и сокрушенно покачала головой, он не подозревал, на что подписывается.

– Будь по-твоему, только потом без жалоб.

И Том не жаловался, когда Робин пользовалась им вместо пульта по переключению станций, пока наконец не нашлась та, что пришлась ей по вкусу. И когда Патриция командовала, куда поворачивать, он понимал, что бездушный женский голос в навигаторе звучит почти по-дружески.

– Сделай погромче, – попросила Робби, когда мужчина решил, что ненастья наконец отступили. Они выехали на главную улицу Лос-Анджелеса и, по словам Патти, должны были ехать прямо, пока их не затошнит от монотонной дороги. – Ты это слышишь? – Уильямс наклонилась к подруге и начала напевать песню канадских альтернативщиков Nickelback.

Только не это, подумала Патриция, уже напевая про себя чертов заразительный мотив «Rockstar», гимн гребаного Хэллоуина 2007, и отстукивая ритм по приборной доске.

–‘Cause we all just wanna be big rockstars, – пропела Робби во весь голос начало припева.

– …and live in hilltop houses, drivin’ fifteen cars, – воодушевленно подхватила Патти. И Влашиха понял, насколько попал. Попал в компанию двух ненормальных, к которым и примазаться было никак, ибо, к стыду своему, годы музыкального образования к такому его не готовили. Когда девушки повернулись к нему, ожидая, что он разбавит их дуэт, он смог лишь мило, как он надеялся, улыбаться, потому что совершенно не знал этой песни.

А дамы тем временем продолжали орать, да так душевно, будто песня была о каком-то бремени людском, а не о тачках, наркотиках и доступных бабах. Сигналили водители соседних авто, некоторые из них подпевали, прохожие останавливались на тротуарах, а Том хотел исчезнуть из собственной тачки. Из тачки, которой он, черт побери, гордился.

– Сворачивай налево, – несмотря на вокальные упражнения, Бэйтман вовремя сориентировала Влашиху в правильном направлении.

Уже на подъезде к дому Лето Патти поняла, что им предстоит одна из тех вечеринок, половину народу на которых она в глаза не видывала, а другую половину лучше бы больше и не встречала. Машинами были заставлены тротуары и подъездные дороги других домов, некоторые особо наглые даже выехали на газоны.

– Кажется, нам придется оставить тачку где-то здесь, – заметила Бэйтман и, встретившись с недоверчивым взглядом Тома, добавила: – Для нее так будет лучше, а мы немного пройдемся.

– Но ведь так парковаться незаконно, – возмутился немец.

– Всех все равно не заберут на штраф-площадку, – презрительно хмыкнула Патти. – Паркуйся у того Infiniti, красно место пусто не бывает.

– А если в этот карман? – Том указал на пустующее место впереди.

– Твой «мерс» слишком габаритный, чтобы туда протиснуться. А на бордюр заезжать не рекомендую, если не хочешь сдавать его в ремонт. Слишком низкая подвеска.

Влашиха раздраженно фыркнул в ответ, получать советы от женщины о том, как правильно парковаться, было последним, что он хотел сегодня услышать. Хотя несколькими минутами ранее думал, что предел – это их пьяные вокальные упражнения.

– Красавица, – Патти нежно посмотрела на Infiniti, у которой они таки остановились благодаря ангельскому терпению Тома, который терпел инструктаж по экстремальной парковке от мисс Бэйтман.

Отголоски музыки было слышно издалека, а когда они подошли к особняку, казалось, что он содрогается в такт диджейскому сету. Народу было столько, сколько не было ни на одной распродаже в Черную пятницу со времен основания этой прекрасной традиции. Зоркий глаз Бэйтман тут же заметил Кортни Лав, которой и костюма не надо было придумывать, она вечно выглядит, как самый страшный день в году. Еще где-то в толпе сверкнула блондинка в «памперсах», и Патти тут же искренне пожелала это развидеть и нажраться. Причем абсолютно все равно, в каком порядке.

– Десятая княгиня Монако согласилась посетить мою скромную вечеринку, – Джаред появился, точно чертик из табакерки, и чертовское сравнение как-то плохо вязалось с его костюмом. Он склонился в поклоне и поцеловал руку девушки, давая ей прийти в себя от увиденного, и вспомнить, как там правильно обращаются к главе католической церкви.

– Ваше святейшество, – улыбнулась девушка, – я не могла пропустить приема, на который меня так настойчиво приглашали.

– Робин, – Джей поздоровался с Уильямс, и та, довольная как слон, подставила ему для поцелуя щеку.

– Надеюсь, вы отлично проведете время, – добавил Лето, обменявшись с Томом рукопожатиями.

– Надеюсь, ты присмотришь за Патти, она не очень комфортно себя чувствует на хэллоуинских вечеринках, – Робби, несмотря на немые протесты подруги, продолжила: – Жутко боится проснуться утром с новой татухой.

Гостей на вечеринке Джареда Лето собралось действительно великое множество. И если Робин довольно часто натыкалась в толпе на каких-то знакомых, вроде девчонок из модельного агентства, для Томаса все складывалось совершенно иначе. Он никого здесь не знал.

Почти сразу Уильямс утащила его куда-то под предлогом оставить Патти с Джаредом или хуй знает там с кем, а сама накинулась на устрашающего цвета коктейли, которые вокруг просто рекой лились. Затем она убежала поболтать с очередной подружкой, а Влашиху бросила у огромной барной стойки, залитой искусственной кровью.

Наблюдая за тем, как ее крылья темного ангела, больше напоминающие воронье крыло, мелькают то здесь, то там, Том неторопливо влил в себя несколько порций водки. Пока он пытался прочувствовать атмосферу вечеринки, какая-то девушка в костюме мертвой Белоснежки упорно сверлила его взглядом. Наконец, она прикончила свой напиток и подошла к актеру, приторно улыбаясь.

– Мистер Бонд? – голос у нее был низкий и чувственный. – Я ведь не ошиблась?

Том усмехнулся и ответил:

– Вы удивительно проницательны для принцессы, которая откусила кусок не того яблока!..

Девушка рассмеялась и сделала жест бармену, грим которого ничуть не уступал в изобретательности гриму любого из гостей вечеринки.

– Меня зовут Энн, – она протянула мужчине руку. – Так что, мистер Бонд, где же ваша Урсула Андерс?

– Здесь, тупая сука, – Робин стояла за ее спиной, сложив на груди руки. Том не заметил, как она подошла, и теперь чувствовал, что зря потерял ее из виду. Робин была уже слишком пьяной, чтобы контролировать себя.

Белоснежка Энн медленно обернулась и с усмешкой посмотрела на Робби.

– Ты?!. – она прыснула со смеху. – Ты больше похожа на шлюху, прости дорогая…

– Дамы, давайте не будем ссориться! – Том мягко приобнял Робин, которая уже открыла рот, чтобы выдать очередную грубость. Затем начал подталкивать ее к лестнице, ведущей на второй этаж.

– Она меня шлюхой назвала, ты слышал?! – щеки Робби вспыхнули. – И вообще, какого хрена ты с ней так мило, блядь, болтал?! Хотел склеить эту уродину, пока я не вижу?!

Поднимаясь наверх, Робби остановилась посреди лестницы и, пропуская каких-то явно обкурившихся ребят в странных костюмах, с вызовом посмотрела на Тома.

– Я предпочел бы склеить тебя, но ты была слишком увлечена общением с друзьями, а теперь устраиваешь какие-то глупые сцены ревности, – спокойно ответил он.

– А с чего это ты взял, что я ревную?!. – Уильямс вновь начала медленно подниматься, точно отсчитывала про себя ступень за ступенью. – Ты свободен, давай, можешь идти и болтать с другими бабами сколько угодно!..

Мимо проходил очередной официант с набором разноцветных коктейлей на подносе. Робин схватила один из них и уже собиралась начать потягивать сквозь трубочку этот неопределенный напиток, как в этот момент рука Тома вырвала бокал из ее рук.

– Эй?!. – она возмущенно взвизгнула. – Какого хрена?!

– Тебе хватит, – мужчина передал коктейль какой-то проходящей мимо девушке, получив в ответ очаровательную улыбку. – Пора немного притормозить.

– Не в моем стиле, – Робин огляделась в поисках бара или официанта с подносом. – Хочу тусоваться и забыть обо всем на свете!..

– Есть о чем забывать?.. – внезапно Том подошел ближе, и его горячее дыхание осело на обнаженном плече Робин вместе с едва ощутимым поцелуем.

В мыслях девушки вновь пронеслись обрывки их последнего телефонного разговора с Джеком.

– Робин?.. – его голос и нежные прикосновения вновь вернули Уильямс к реальности, вырвав из череды печальных воспоминаний. – Ты в порядке?..