Текст книги "Пропащие девицы (СИ)"

Автор книги: Amber Willis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 72 страниц)

– Прекрасно, – ответил он, задержав взгляд на вырезе ее футболки чуть дольше. – Это Джонни Кэш там, на стене?

– Ага, – Робин поднялась и сняла со стены фотографию музыканта. Он прекрасен. Патти его очень любит. А я, наверное, люблю его ее глазами. Ну, знаешь, как бывает в таких случаях, когда у твоей подруги прекрасный вкус в музыке, книгах, одежде, а тебе остается только прикалывать к стене фотографии, потому что до всего остального тебе, как до луны.

Том поставил чашку на поднос и внимательно посмотрел на Робин, которая продолжала теребить в руках фото легенды кантри.

– Ты жалеешь, что Патриция съехала отсюда? – спросил Влашиха.

– О, нет! – улыбнулась девушка. – Для нее Санта-Моника, как тюрьма. Как гребаный Сан-Квентин!..

Тут она осеклась и замерла, глядя на фото. Затем рассмеялась и начала радостно подпрыгивать на месте, как маленькая девочка.

– Это гениально! Гениально!.. – сквозь смех верещала Роббс. – Давай, Том, скорее завтракай, нам нужно кое-что сделать!

– Можно узнать, что именно?.. – выкрикнул Томас, когда Робби уже выбежала из комнаты.

– У тебя есть шляпа? – спросила она в ответ, просунув голову из-за двери.

– Ого! Ты только посмотри на это! – Робин от удивления прикрыла рот ладошкой. – Да с такой плазмой можно не ходить в кинотеатр!

Том с безразличием посмотрел на огромный домашний кинотеатр, который украшал одну из комнат в новом жилище Патриции Бэйтман, и осторожно поставил на пол несколько сумок с оборудованием для просмотра фильмов несколько винтажным способом.

– Схожу вниз и принесу остальные вещи, – сухо произнес он. – Шеннон, надеюсь, не любитель опаздывать?..

– Понятия не имею, – пожала плечами Робби. – Я написала Джареду, но он в Нью-Йорке, поэтому приедет Шеннон и… Эй?! Почему ты злишься?!

Влашиха опустился на огромный диван, который, по всей видимости, встал Патти в кругленькую сумму. Вообще, судя по обстановке в этой квартире, работать фэшн редактором THR не так плохо. Он поднял на Робин глаза и ответил с раздражением:

– Я сутками торчал на озвучке, не для того чтобы по приезду сюда заниматься организацией вечеринки в честь новоселья Патти, при всем уважении к ней…

– Но мы будем вместе все это время, и я… – Робин запнулась. Том был действительно рассержен. Она подошла ближе и игриво потрепала его по голове со словами: – Том, не будь засранцем!..

– Что ты сказала?!. – мужчина подскочил на ноги и одним движением сгреб визжащую Роббс в охапку, пытаясь повалить на диван. Он прижал Уильямс к подушкам и перед тем, как поцеловать, прошептал: – Я припомню тебе это, милая…

– Кхм, ребята, если бы я знал, что вы хотите организовать ТАКУЮ вечеринку, то пришел бы не один… – Шеннон Лето стоял возле дивана и насмешливо улыбался. – Кстати, дверь лучше закрывать. Привет.

Робин мягко оттолкнула Тома, который, кажется, и сам почувствовал себя немного неловко, и изящно поднялась с дивана, на ходу поправляя платье.

– Привет, рада, что ты здесь, – хихикнула она, пока мужчина с интересом оглядывался вокруг.

Спустя двадцать минут, Робин расхаживала по гостиной с очень важным видом, пока Том и Шенн следили за ней с видом весьма скучающим.

– Сегодня мы с Томом останемся здесь до вечера и попробуем сделать это место менее уютным, – сказала девушка, остановившись у окна.

– Здесь шикарно, – констатировал Шеннон. – У Патриции хороший дизайнер. Не представляю, как вы собираетесь превратить эту квартиру в тюрьму.

– О, тебе и не нужно представлять! – огрызнулась девушка. – Ты отвечаешь за алкоголь, как я уже и сказала!..

Том и Шеннон переглянулись.

– Робби, я… – начал было Влашиха, но Робин посмотрел на него своими огромными глазами, на которых начали выступать слезы, и он тут же замолчал.

– Вы не верите в мои идеи!.. – Она плюхнулась в кресло и сложила на груди руки. – Просто сидите и стебаетесь надо мной!..

Старший Лето выставил вперед руки и вновь заговорил:

– Роббс, прости, ладно?.. Идея классная. Джонни Кэш, Сан-Квентин, прощай, Санта-Моника и все такое, просто, не лучше ли нанять какого-то человека, который занимается такими вещами профессионально?.. У меня есть номер. Давайте позвоним ему и не будем тут париться. Он сделает все гораздо лучше нас!

– О чем я и говорил, Робин! – подхватил Томас.

Уильямс глубоко вздохнула и снова начала расхаживать по комнате. Затем подошла к ближе к мужчинам, сидящим на диване, и разочарованно прошептала:

– Можете оба идти нахрен, поняли?!.

Устало потирая шею, Том виновато опустил глаза.

– Патриция моя лучшая подруга, если это еще не ясно, – между тем продолжала Робин. – И если вы не хотите мне помочь, то лучше валите отсюда, я сделаю все сама.

– Робби… – Том поднялся с дивана и подошел к своей девушке. – Ну хватит, давай не будем ссориться из-за этих глупостей.

– Глупостей?! – она рассвирепела. – Я хочу устроить праздник для людей, которые мне дороги, для людей, которые мне нравятся, а вы на столько ленивые придурки, что не можете оторвать свою жопу от этого дивана и сделать то, о чем я вас прошу!..

– Ну, лично я здесь потому, что меня Джей попросил подменить его, – вмешался в разговор Шенн. – Я был не в курсе всех этих планов и поэтому…

– Знаешь, Джей бы никогда не отказался помочь мне! – перебила его Робин. – Поэтому он так мне нравится!

«В отличие от тебя, мудак!» – добавила она про себя.

В этот момент Том громко кашлянул и со злостью посмотрел на Уильямс. После он взял со стола свой смартфон и накинул на плечи легкую толстовку.

– Куда ты собрался?! – Робин с испугом посмотрела на мужчину. Она не верила, что он может уйти сейчас и бросить ее вот так.

– Нам, кажется, нужны «тюремные стулья», вот я и собираюсь поехать за ними в магазин, – холодно бросил Томас через плечо. – Не хочу нравиться тебе меньше, чем Джаред Лето, который всегда готов помочь!..

– Кстати, его брат все еще здесь и слышит все, что ты говоришь, – с недовольством заметил Шеннон.

– И очень зря, – Влашиха прислонился плечом к дверному косяку. – Я бы на твоем месте уже начал искать идеальную ковбойскую шляпу.

Робин громко рассмеялась, а следом за ней прыснул смехом и Шеннон.

– Подожди меня, Том, – тепло прощебетала Уильямс. – Вместе поедем.

– Я тоже с вами, – Шеннон, немного подумав, поднялся и пошел к выходу. – Вдруг вы выберете слишком удобные стулья. А я хочу, чтобы зад Патриции Бэйтман горел. С заключенными иначе нельзя.

– Заткнись! – Робин со смехом шлепнула его по спине. Затем подошла к Тому и взяла его за руку. Он, кажется, был действительно не в восторге от комплиментов в сторону Джареда.

– Кстати, я бы на твоем месте позвонил Майклу, – сказал Том, отдернув руку. – Патриция с ним встречается, ведь так?

Девушка кивнула и переглянулась с Шенноном. Ни она, ни старший брат Джея не хотели видеть Майкла Фассбендера на этой вечеринке. Это ведь могло все существенно осложнить для Джареда, за чье личное счастье с Патрицией они оба болели. Но Томас был прав. И в нем говорила сейчас не только ревность и начинающая набирать обороты неприязнь к младшему Лето. Патриция действительно, вроде как, встречалась с Майклом. Именно он помогал ей с переездом в эти апартаменты. Она сама в красках рассказывала Уильямс за завтраком, как они с этой немецкой акулой испытывали на прочность новую кровать в первую же ночь после перевозки всех коробок из Санта-Моники.

Как только они спустились вниз к машине Тома, Робин набрала номер Фассбендера и разъяснила ему всю суть дела. Майкл пришел в восторг от идеи с вечеринкой и пообещал подъехать завтра днем, чтобы помочь с приготовлениями.

Вечером, после бесконечных споров во время посещения местных мебельных магазинов, покупки нелепых ковбойских шляп и обеда, за которым с Робин разговаривал только Шеннон Лето, Том, наконец, решил закончить свою игру в униженного и оскорбленного. Вернувшись в квартиру Патриции вдвоем с Робби, он тут же принялся заниматься подготовкой к вечеринке.

Закрепил экран для проектора в гостиной и пытался проверить, как все работает. Во всяком случае, это отвлекало мужчину от мыслей, которые упорно лезли в его голову. От мыслей о том, что если Робин морочит ему голову, то он уже слишком крепко увяз во всем этом, чтобы просто отпустить ее. Том злился. Уильямс просто молчала, стараясь даже не смотреть в его сторону.

Она закрыла светлую мебель темными чехлами и теперь пыталась повесить пару самодельных афиш со старых выступлений Джонни Кэша, которые распечатала из интернета, на стены в комнате.

Влашиха наблюдал за ней. И каждый раз, когда она проходила мимо, ему хотелось схватить ее и поцеловать. Просто потому, что она была настолько чертовски притягательной, что Томас готов был наступить на горло собственной гордости. Но он не сделал этого. Возможно, потому что она не врала сегодня, когда говорила о том, что Джаред Лето отличный парень, черт бы побрал его!

Больше того факта, что он в сорок лет ревнует, как долбанутый подросток, которому не дают одноклассницы, Тома бесило напускное равнодушие Робин. Поэтому, когда она в очередной раз прошла мимо, оставляя за собой шлейф сладкой ванили парфюма, мужчина схватил Робби за руку и со злостью прошипел:

– Хватит делать вид, будто меня здесь нет!..

– О, ты теперь разговариваешь со мной? – Робин отдернула руку и убрала со лба выбившуюся из хвоста прядь волос.

– Слушай, ладно, извини меня, это все глупо…

– Да, действительно глупо, что ты ведешь себя по отношению ко мне, как дерьмо последнее, сколько, часов шесть?!.

Том с силой ударил кулаком по винтажному деревянному столику, заставив девушку вздрогнуть.

– Чтоб тебя, Робин! – выкрикнул он, заглянув ей в глаза. – Что ты делаешь?! Что ты делаешь?!.. Мм?!..

Он рывком притянул Уильямс к себе и с жадностью впился в ее губы. Вопреки его ожиданиям, Робби сама обвила руками его шею и прижалась всем телом.

Ее дыхание сводило с ума. Том ощущал себя полностью зависимым, когда прикасался к ней. Как старый джанки, в руки которому наконец попала заветная доза. Нежная кожа и мягкие волосы, ее аромат и ее тихое «пожалуйста, Том» – это все делало его каким-то обезумевшим от желания фанатиком, который был готов пойти на что угодно, лишь бы еще раз закинуть ее идеальные ноги себе на плечи и наблюдать за тем, как она кусает губы, забываясь в наслаждении.

Когда Томас обессилено упал рядом с Робин, та все еще продолжала жаться к нему, а он понял, что уже давно не трахался вот так, прямо на полу посреди гостиной. На полу посреди чужой гостиной.

– Как думаешь, что сказала бы Патти, узнав о том, что мы делали в ее новой квартире?.. – пытаясь отдышаться, с усмешкой спросил мужчина.

– Ну, у нее тут есть камеры вообще-то, поэтому, думаю, она сообщит свое мнение после просмотра видео, – прошептала Робин, поглаживая Тома по груди.

Томас приподнялся и оглядел комнату.

– Это хреновая шутка была сейчас! – он с улыбкой обернулся к Робби, которая заливалась смехом, наблюдая за тем, как Влашиха взглядом пытается отыскать камеры видеонаблюдения в роскошной гостиной Бэйтман.

Девушка поднялась с пола и, нарочито эротично двигая бедрами, подошла к бару.

– Знаешь, я думаю, мы можем сегодня остаться здесь, – предложила она, отсалютовав Томасу бутылкой вина. – Снимем парочку развратных видео на камеру в моем «айфоне». Только для нас двоих.

– Я помогу открыть это, – прошептал мужчина ей в шею, подойдя ближе. Он забрал из рук Робби бутылку вина и заговорщически улыбнулся.

Оставаясь без одежды, невозможно было продолжать обижаться друг на друга слишком долго.

Когда Лето вновь перешагнул порог студии, Патти и Терри активно обсуждали нечто на ноутбуке фотографа. Ричардсон указывал на монитор, а Патриция активно жестикулировала, ходя из стороны в сторону. Джаред тут же уловил недовольные интонации в ее голосе и мысленно «поблагодарил» Терри за то, что он вывел Бэйтман из себя. Сам он вскоре останется только с ее фотографиями, а вот Лето предстояло обедать с ней в ресторане, где тигра даже куском мяса не заткнешь и не умаслишь.

– А я говорю «нет», это слишком откровенно. Не хочу, чтобы грудь отвлекала кого-то от основного посыла фотографии, – возмущалась Патти, когда Джей наконец решил вмешаться.

– Ничего, что я прерву ваш высокоинтеллектуальный спор о прекрасном?

– Ты как раз вовремя, Джей, – обрадовался новому союзнику Терри. – Вот скажи мне, разве красивая грудь когда-то портила фотографию?

Лето перевел взгляд с фотографа на Пати и понял, что попал с этим вопросом в западню. Если он ответит, как думает, Бэйтман точно попытается урыть его веганским бургером, а если примет ее сторону, то стебать его будет не только Шеннон. Можно было разобраться в предмете спора более основательно, но ему хотелось выцепить девушку из лап Ричардсона как можно быстрее.

– Если подойти к вопросу с эстетической точки зрения, – улыбнулся Джей, – то очень даже наоборот.

– Я же говорил! – воскликнул Терри.

– И это срабатывает почти всегда, – продолжил Лето. – Когда не приходится спорить с Патрицией Бэйтман. Поверь, друг, в этом случае лучше принять ее сторону.

Девушка победно усмехнулась и, склонившись к Ричардсону, сказала:

– Удаляй ее.

– Идите уже, куда там собирались, – раздосадовано бросил фотограф, отмахиваясь от них руками.

– Подумать только, – возмутился Джаред, – выгнал и даже не дал дождаться такси.

Патти по уши закуталась в тренч, который слабо спасал от холода, и съежилась, обнимая себя за плечи и приплясывая на месте. Машина должна была подъехать еще пять минут назад, но ничего, кроме промозглого ветра и редких грузовиков не встречалось им на индустриальном отшибе Нью-Йорка, где великий Терри Ричардсон решил устроить свою творческую мастерскую. Джей пару раз пытался обнять Патрицию, и это спасало, но лишь пока от стояния на месте не замерзали ее ноги, поэтому, как бы глупо это не выглядело со стороны, ей приходилось изображать шаманские танцы, чтобы вконец не околеть.

– Может, на метро? – спросила Бэйтман, сама не веря, что предложение спуститься в подземку в гребаном Valentino действительно принадлежит ей. Казалось, одного этого хватило бы, чтобы ни одна химчистка не отмыла пятна грязи с ее песочного цвета тренча.

– Я ношу маску. И эта маска не прячет мою сущность, но создает ее*, – гордо продекламировал Лето, натягивая капюшон и солнечные очки.

– Ты несколько щупловат для Бэтси, дорогой, – хохотнула девушка, принимая галантно протянутую ей руку.

– А вот это было обидно, – проворчал Джаред.

– Обидчивая летучая мышь? Это что-то новенькое. Рас решил и тебя чем-то травонуть? Плохая, нехорошая Голова демона, – покачала головой Патти, внимательно всматриваясь в лицо Джея, будто и действительно искала симптомы отравления.

– Что я слышу? Патриция Бэйтман откалывает шутки о комиксах?

– Двигай давай, – она мягко толкнула его в плечо, – а то на поезд опоздаем.

– Если ты думаешь, что, изменив тему разговора, заставишь меня забыть об этом любопытном факте биографии, то сильно ошибаешься, – улыбнулся Джей и поспешил за девушкой, засыпая кучей вопросов: – И кто твой любимый супергерой? Не Би-мэн, правда ведь? Это было бы слишком скучно и предсказуемо. И не Супермен? Найтвинг? Стрела? Флэш? А может, это Чудо-Женщина или Шип? Нет? Затанна? Ну же, Патти, хоть намекни. Должен же я знать, какой костюм тебе прислать на следующий Хэллоуин.

Немногие пассажиры отвлеклись от своих занятий, когда в вагон сначала влетела девушка, раздраженно крикнув «Чем тебе не угодила Грейс Келли?!», а за ней мужчина, посмеиваясь и поправляя капюшон. Патти опасливо оглянулась по сторонам, боясь, как бы их конспирация не полетела ко всем чертям из-за глупой перепалки, но безразличные ко всему ньюйоркцы уже вернулись к своим гаджетам и книгам.

– Давай сменим тему, ладно? – примирительно прошептала Патриция, прислоняясь к двери, на которой белым по черному было написано этого не делать. Анархия в Соединенных штатах, чтоб ее. Девушка хмыкнула и улыбнулась.

– Чем вы там занимались с Терри, когда меня выгнали?

– Конечно же, спорили о том, кто из нас двоих считает Джареда Лето более гениальным, а потом завязалась ожесточенная дискуссия о том, кто же такой в первую очередь этот Джаред, актер или музыкант. И еще…

– Защищала частную жизнь моей груди, – подсказал он, нависая над девушкой.

– Нет, грудь была моя, – немного растерялась Патти от такого неожиданного вторжения в личное пространство да еще и с тонким намеком на гегемонию. – У тебя там после фоток с полотенцем и защищать-то почти ничего не осталось.

Глаза Джея хищно блеснули, он подступился еще ближе, так, что между ними почти не осталось пространства, и в голове у Бэйтман мелькнула нехорошая мысль, что она своим двусмысленным предположением положила-таки конец ангельскому терпению Лето. Но не прошло и доли секунды, как взгляд его потеплел, и Джаред ослепительно улыбнулся.

– Значит, Терри проказник уламывал тебя раздеться? – спросил Джей, склонившись к уху девушки, и приобнял ее за талию. – Богическая Патриция, не согласитесь ли вы показать свои сисечки на камеру? – Рука его поползла вверх к груди девушки. – Исключительно ради искусства, – прошептал он совсем тихо, только их близость помогла различить слова.

Патриция прикрыла глаза, забыв о том, что они находятся в вагоне метро, на глазах хоть и у немногих, но все же зрителей, момент казался настолько интимным, будто вырванным из сна. Его объятия, руки, скользящие по телу не могли ощущаться еще острее, даже несмотря на одежду.

– Перестань клеить из себя Барта, – Патти отчаянно попыталась сказать это достаточно суровым тоном и положила руку мужчине на плечо, отстраняя его.

– А с чего ты взяла, что это Барт?

– Потому что мне хочется верить, что у парня, который толкал спич на женщине года, будет побольше такта.

– Но ты опять неправа, конфетка, – издевательски-нежным тоном пропел он, оскалившись, точно безумец.

Он провел пальцем вдоль подбородка девушки, заставляя запрокинуть голову, и долго пристально всматривался в ее глаза. Патти, застигнутая врасплох очередным молниеносным перевоплощением, следила за его взглядом, боясь даже моргнуть, чтобы пропустить следующий шаг. А Лето все улыбался еще шире, хотя, казалось, уже некуда было, еще чуть-чуть и лицо его разлетится на осколки, точно маска, оголяя бледную фарфоровую кожу психопата.

– Д-джей… – прошептала Патти, запинаясь.

Она слышала все эти толки о безумном перевоплощении Лето для роли в «Отряде самоубийц», но, как любой человек, довольно близко знакомый с медиа, предпочитала считать это очередным удачным пиар ходом. За ним давно ходила слава человека, способного на разные чудачества, и сейчас Бэйтман верила, что он способен не только подарить крысу, но и от еще большей любви окунуть в чан с кислотой.

– Мистер Джей, – сказал он, и Патриция поверила.

Поверила, что рука у нее на бедре принадлежит одержимому смертью и разрушениями психопату, как и та, другая, гладящая ее по щеке. И его губы, впивающиеся в ее дрожащие приоткрытые губы поцелуем, тоже вряд ли принадлежат милому парню Джареду Лето, который извинялся перед ней за тот глупый поцелуй у гриль-бара и уложил ее спать в свою кровать. Нет, все это был человек, которого не волновало желание других, который брал все, что хотел любой ценой. Грубый и властный, он заставил-таки Патрицию, несмотря на все внутренние противоречия, ответить на поцелуй. Она сама, точно одержимая, превращалась в форменного психа. Она цеплялась за этот поцелуй, потому что знала, позже сумасшествие отступит, оно всегда так делает, и ей придется вернуться в реальность, где действуют совершенно другие правила. А пока можно было изо всех сил цепляться за капюшон толстовки Джея, и судорожно глотать воздух в короткие мгновения перемирия.

– Мы выходим, – с сожалением прошептала Патти, переплетая его пальцы, блуждающие у кромки приподнятой юбки, со своими.

Джей притянул их сплетенные пальцы к своим губам и поцеловал ее руку, прошептав:

– Так и знал, что тебе больше нравятся злодеи.

Выходя из вагона, Лето улыбался.

– Засранец, – выдохнула Патриция, и едва кто-то, кроме нее самой смог это расслышать.

Комментарий к Глава 13. Неожиданные вещи

* Слова Бэтмена.

Плейлист к главе ищите по хештэгу #AF_LG_13 на страничке паблика https://vk.com/doyoubelieveinfaeries

========== Глава 14. Шагая по грани ==========

Патти захлопнула крышку ноутбука и убрала его в сумку. Статья, ради которой она летала в НьюЙорк, уже стояла на таймере, чтобы завтра днем появиться в качестве редакторского материала. Весь длинный список запланированного на поездку был выполнен сполна, что обычно случается довольно редко, учитывая непостоянство людей, с которыми ей приходится работать. Но приятное опустошение, полное отсутствие мыслей и желаний, ошеломляющая пустота так и не приходила. Наоборот, нечто внутри неприятно и неудовлетворенно ныло.

Так, будто тебя обманули в самых заветных желаниях и несмелых ожиданиях. Это все равно что сходить на безумно романтическое свидание с Ханом Соло со всякими перестрелками, спасением жизни и прочими обязательными составляющими хорошего приключения, а потом после красивого поцелуя, за который обычно раздают премии MTV, не получить никакого высокорейтингового продолжения. Или, того хуже, получить и узнать, что мужчина, чьи постеры висели в твоей спальне, сколько себя помнишь, кончает так же быстро, как и выводит «Тысячелетний сокол» на скорость света. Грубовато, топорно, после нескольких толчков, как гребаный девственник.

В наушниках заунывно выводил что-то о разочарованиях Мэйнард Кинан. Парень, музыка которого заставит впасть в клиническую депрессию даже отъявленного фаната Radiohead. Через проход от нее сидели ребята в костюмах, которые вот уже три часа не давали никому в бизнес-классе спокойно насладится его преимуществами. Сперва они довольно громко обсуждали какой-то удачный контракт и своего нового тупого заказчика, потом дружно хвалили одного из них, видимо, мозг операции, после распивали шампанское и продолжали восхвалять тупость клиентов. Сцена была настолько хрестоматийной до банальности, что Патриция не смогла сдержать улыбки, когда из смеси их разговора и музыки Мэйнарда наконец выловила суть их деятельности. Консалтинг. Все, как в том сериале, за который Воитель получил «Золотой глобус».

А сейчас эти идиоты перешли на личности и начали с единственной дамы в их коллективе, которая выглядела достаточно привлекательно, чтобы объяснение ее успехов на работе успехами в постели не звучало голословно. Сперва Бэйтман хотела отвлечься от своего материала и как следует зарядить шутнику по морде ноутом в духе того фильма с фавном из Нарнии и Ларой Крофт, но в игру вступила эта самая женщина, которая поставила козла на место так ловко, что глупо было бы что-то добавлять. Похоже, у них это стандартная практика.

Мэйнард тем временем продолжал орать о том, насколько дерьмов окружающий мир, а Патриция старалась думать о чем угодно, кроме некоторых любопытных событий Нью-Йорка (которые чуть не превратились в тот самый НьюЙорк, о котором с ужасом и обязательно шепотом вспоминают все «марвеловские» персонажи в фильмах и сериалах). Она прикидывала, не странно ли будет сходить-таки на Tool и кого с собой потащить, думала, не будут ли против парни из FUEL, если после шоу она предложит им материал.

Но каждый раз все ее гребаные мысли возвращались к одному и тому же. Музыка, работа, догадки о вечеринке, которая, по словам Робин, должна быть просто отпадной – все эти мысли звучали в ее голове шепотом, в то время как Джаред мать его Лето просто орал. Орала и ее в кои-то веки проснувшаяся совесть, которая твердила, что стоит раз и навсегда, желательно в этом гребаном самолете, разобраться, что же произошло и честно признать последствия.

Патриция была совершенно другого мнения. Она желала, чтобы все дружно заткнулись, все, что случилось в Нью-Йорке, там и осталось, а комиксные аналогии отправились в тот самый ящик в углу шкафа, где они и должны были прозябать до того времени, когда ей будет кому отдать довольно специфическую подборку DC-шных мрачнячков.

Спасенная звонком, как в том глупом сериале начала девяностых. О чем и, самое главное, чем она думала? Она клятвенно обещала себе держаться от Джареда Лето на почтительном расстоянии, что было очень актуально, если учесть ее гребаные сны, которые буквально кричали о предстоящих неприятностях. И чем закончились эти клятвенные обещания? Поцелуи в метро никак не относятся к «почтительному расстоянию». Сорвало крышу, как гребаному подростку, хотя Патриция Бэйтман, взрослая и уравновешенная женщина, не должна была поощрять произошедшее.

А она не просто поощряла, она принимала в этом безобразии самое что ни на есть действенное участие. И если бы не звонок Дэйзи, которая слезно просила об изменении планов, то вечер закончился бы не у нее в мастерской, а в постели гостиничного номера. И это было бы уже полное фиаско, которое тоже через «и», но с «пэ» в начале и «цэ» в конце. Делать вид, что ничего не произошло, гораздо проще, когда дело касается поцелуев, а не секса. Особенно если переезд от этого самого любовника в другое полушарие не предвидится. Браво, Бэйтман, по-взрослому придумала выкрутиться из положения. Как на блядском Discovery, в любой непонятной ситуации притворись мертвой.

Патриция прикусила губу, чтобы не рассмеяться, и едва сдержалась, чтобы не наградить себя любимую аплодисментами, но вовремя опомнилась, что подобная выходка выставит ее не в самом лучшем свете перед другими пассажирами. А им придется провести вместе еще некоторое время. И косые взгляды не очень-то способствуют релаксации.

Чертов Джаред Лето. Кто бы мог подумать, что его розовая шевелюра способна накликать столько проблем?! В наушниках протяжно прозвучало «imagine there’s no heaven» из некогда оптимистичной песни Джона Леннона, но в интерпретации APC представление о том, что нет ни рая, ни ада звучало как приговор всему человечеству. Кругом один сплошной тлен и безнадега.

Девушка растрепала волосы, сдавив виски ладонями, и беззвучно, по крайней мере, ей так показалось, простонала. Ей абсолютно не хотелось находиться на этом самолете, не хотелось видеть никого вокруг, даже совершенных незнакомцев, просто исчезнуть, желательно со всеми воспоминаниями о Нью-Йорке и чувствами, которые они вызывали.

– Плохой день? – поинтересовался мужчина из кресла напротив. Один из тех самых напыщенных аналитиков рынка.

Она с ленцой и неохотой обернулась на его голос чисто рефлекторно, вежливости в этом было ровно столько, сколько воздуха в вакууме. Разговаривать с кретинами в закрытом пространстве, из которого нет путей отступления, не было в ее правилах.

– Не самый приятный, – ответила Патти неопределенно, лишь бы крутой финансовый консультант в дорогом костюме отъебался.

– Мне кажется, вы просто устали, мисс…

– Бэйтман. Патриция Бэйтман, – подсказала она и улыбнулась в ответ.

Мужчина склонился к проходу, чтобы быть поближе к Патриции. Обычное смятение, которое охватывало людей, как только она представлялась, отсутствовало, что еще раз подтверждало очевидное: этот финансовый пустозвон из того сорта людей, которых она предпочитала бы видеть за бортом самолета… без парашюта. Он был привлекателен, но привлекательность его была того типа, когда хочется двинуть по его самодовольной роже, только он улыбается. И губы его растянулись в поистине ослепительной голливудской улыбке.

– Поэтому я и не работаю в самолете. Использую это время исключительно для себя. Если позволите, я бы дал вам один совет…

«Если он не касается того, как бы выгодно вложить деньги в какой-то айтишный стартап, то лучше не надо», – подумала Патти, но промолчала, что было воспринято как согласие.

– Вам просто необходим кто-то, кто бы этим вечером согрел вашу постель, – осмелел клиент, непривычный, видимо, к тому, что его предложения могут отклонить. – Самолет приземляется не очень поздно, так что мы еще вполне можем успеть в какое-то приличное место на ужин. Мой «мерседес» ждет меня прямо в аэропорту.

– Знаете, мистер… – Патриция немного замялась, проглотив вопрос о том, от рождения ли он такой мудак, или это одобрительное улюлюканье стаи вызывает обострение. – Все мои проблемы и головная боль как раз от одного такого субъекта, который пытался греть мою постель чаще, чем того требует мягкий климат Калифорнии.

Мистер дорогой костюм запнулся, переваривая отказ, в то время как его коллеги уже принялись ржать над неудачной попыткой собрата. А та самая вынужденная пребывать в их обществе дама отсалютовала ей бокалом и заметила:

– Лучше и не скажешь.

Развалившись на диване в гостиной Патриции Бэйтман, Робин накрыла лицо огромной ковбойской шляпой и начала что-то тихонько «мурчать» себе под нос. В наушниках ее музыка играла настолько громко, что Джаред (он в последние несколько часов был в особенно хорошем настроении) уже отпустил в адрес Уильямс несколько шуточек, которые она попросту не расслышала. Иначе непременно вскочила бы с дивана и начала гоняться за младшим Лето по роскошным апартаментам, превращенным в менее роскошные общими стараниями за последние несколько дней.

Том уже наблюдал эту картину сегодня, и если бы не присутствие Майкла и его здоровый (заразительно здоровый похуизм), он с удовольствием послал бы нахуй всю эту вечеринку и Робби с ее «ненаглядным другом».

Тем временем Роббс высунула голову из-под шляпы и спросила, не вытаскивая наушников:

– Том, все работает?..

В ответ Влашиха скинул с дивана ее ноги и сел рядом, с плохо скрываемой злостью глядя на девушку. Робин только усмехнулась и закинула ноги прямо на Тома.

– Встать не хочешь? – спросил он, наклоняясь к Роббс. – И поправь свою рубашку!..

Он никогда не понимал ревнующих глупцов, но сейчас сам превращался именно в такого. Мало того что Томас полдня возился с ебаным проектором, который упорно отказывался работать, пока Робин и Джаред бегали друг за другом, швыряясь какими-то бумажками, мисс Уильямс еще и нарушила дресс-код для вечеринки, который сама же и придумала. Все должны были быть в черном, как завещал Джонни Кэш. Все, кроме Робин. Она надела короткие джинсовые шорты, которые еле прикрывали ее зад, и узлом завязала на животе тонкую рубашку. Конечно, она сама купила для всех эти пиздецкие шляпы ковбоев и щеголяла по квартире в грубых кожаных сапогах, но… Это не отменяло того факта, что Майкл практически перестал разговаривать, когда Робин наклонилась перед ним, чтобы поднять с пола какой-то мусор.

И она почти не обращала на него внимания. Весь день. Кроме тех моментов, когда проектор начинал работать. В этом случае он даже удостоился поощрительного поцелуя. Тогда как братья Лето просто купались в лучах ее улыбки, и похвалы Робин сыпались на них, точно из рога изобилия. Ведь Шеннон привез именно тот виски, который обожает Патти, а Джаред уже сыграл на гитаре несколько песен Кэша, мать его!