Текст книги "Пропащие девицы (СИ)"

Автор книги: Amber Willis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 72 страниц)

Выругавшись, Крис опустился на колени, чтобы собрать все это. В эту минуту в туалет ворвался Макс.

– Я думал, ты тут сдох уже, – прислоняясь плечом к стене, произнес Уильямс.

– Этот телефон… Блядь!..

– Оставь ты всю эту хуйню! – рявкнул мужчина. – Нас ждут девочки и бухло!

Собрав то, что осталось от «айфона», Мартин поднялся на ноги и выпрямился. Выглядел он пиздецки забавно. С волос стекала вода, взгляд покрасневших от алкоголя глаз отчаянно отказывался фокусироваться на чем-либо, и светлая футболка, которая еще пару часов назад была чистой, теперь была в пятнах сока или еще какой-то херни. Макс бесшумно рассмеялся. Долбаный мудацкий задрот!

– Робин звонила, она наверняка волнуется, – с печалью в голосе произнес Крис.

– Она там с Патти и Иендо, хвастается кольцом за два лимона! – Уильямс закатил глаза. – Будь мужиком! Здесь самые лучшие телки во всем Лос-Анджелесе! Сними себе кого-нибудь!

Подойдя к музыканту, Уильямс положил руку ему на плечо и подтолкнул к выходу.

– Слушай, я правда люблю твою сестру, – Крис вцепился в его руку.

– Еще бы! – самодовольно усмехнулся Макс. – Моя сестра само совершенство!

– Нет, ты не понимаешь, – мужчина пьяно и тяжело вздохнул. – Я не… Мне не нужны эти телки! Я никогда так не поступлю с Робин. Я люблю ее и…

– Ох, заткнись, мать твою! – Макс вновь начал толкать музыканта к выходу. – Ты самый скучный мудак, которого я встречал!

– А ты мне нравишься, – Крис тепло улыбнулся. – Я рад, что мы наконец поладили.

– Только не лезь ко мне целоваться, – Уильямс вытолкал приятеля в коридор, слабо освещенный синим. Немного помолчав, добавил: – Кстати, если уж ты так любишь Роббс, обязательно нужно сделать татуировку в знак этих чувств.

– Я готов, мать твою! – заплетающимся языком пробормотал Крис.

Сейчас он бы согласился на что угодно ради любви к Робин. На губах Макса играла хитрая плотоядная улыбка.

– Тогда нахрен тянуть! – выпалил он, почесывая подбородок своей густо наряженной в кольца рукой. – Едем!

– По крайней мере, я этого всего не готовила, – как можно более безразлично заметила Патти, доставая креветку из салата.

Она прекрасно делала вид, что ее ничего не волнует. И поверить в это мог кто угодно, кроме Робин. Уильямс слишком хорошо знала подругу, чтобы купиться на ее безразличие, которое было лишь прикрытием для безмолвного раздражения. То, как Макс уволок Криса и Бена с собой, было, конечно, полнейшим свинством, да и Патти не любила, когда ее планы нарушают, но Робби не могла ничего с собой поделать: женская солидарность не срабатывала. Наоборот она была рада, что Крис наконец получил шанс поладить с ее братом.

– Не думаю, что они надолго, – Уильямс попыталась успокоить подругу. – Не думаю, что Крис…

– Я вообще удивляюсь, как ты его отпустила с Максом, – перебила ее Патти, теперь в голосе явно звучало раздражение. – Не боишься, что он вернет твоего драгоценного жениха по частям.

Робин улыбнулась, прежде чем ответить. Слово «жених» все еще звучало по-новому, но было чертовски приятным. Как любимая песня, звучащая по радио до того, как ее успеют заездить до дыр.

– По частям? – переспросила девушка. Робби была до того беззаботной, что даже это начинало раздражать. – Макс же не якудза.

– Нет, – согласилась Патриция. – Что не помешает ему вернуть твоего ненаглядного ближе к утру. – В отличие от подруги, она трезво смотрела на вещи, и знала, что Уильямс так просто Мартина не отпустит. А если они с Беном по дороге сумеют вызвонить своих общих друзей, то отряд по уничтожению алкоголя вряд ли ограничится одним баром и несколькими часами сплетен о бывших и нынешних. Икаться им сегодня будет ближе к утру. Тогда, когда Бэйтман планировала уже видеть десятый сон. Она как-то совсем недобро улыбнулась и добавила заговорщицким тоном: – Твоего ненаглядного и его заспиртованную печень.

– Похоже на сцену из фильма про мафиози, – сказала Скай, заходя в кухню.

– О якудзе, – уточнила Робби и глупо захихикала. Похоже, Макс Уильямс – японский мафиози доставлял ей не хуже марихуаны. Хотя, если хорошенько подумать, то по крайней мере по количеству росписей на теле он не уступал ни одному из этих суровых мужиков из страны восходящего солнца.

Скай захлопала ресницами, переводя взгляд с одной девушки на другую. Она была явно не в курсе того, что происходило в этом доме в последние часа полтора, потому что ожидала увидеть подруг далеко не в таком приподнятом настроении. Если тебя динамят со свиданием и сваливают бухать мужской компанией, обычно это вызывает дикое желание замутить ответку. По крайней мере, это бы сделала сама Иендо. А потом снесла бы голову самурайским мечом этому бухому ублюдку, когда он с перегаром приползет извиняться. Сама того не желая Скай тоже улыбнулась.

– Якудзе? – переспросила она.

– Не обращай внимания, – ответила Патти. – Долго рассказывать.

– Не так уж и долго, – вмешалась Робби, отдышавшись после взрыва веселья. – Все дело в Ма…

– Том, о ком мы сегодня не говорим, – осадила ее Бэйтман. Единственное, чего ей недоставало, так это одного из главных дизайнеров в реабилитационной клинике. А если Скайлер опять начнет пить и плакать, то дело где-то там обязательно и закончится.

Теперь настало время Робин изумленно смотреть на подруг.

– Да все нормально, Пи, – произнесла Скай бодрым тоном, но голос предательски дрогнул, когда она сообщала ошарашенной Робин: – Трахнулись с ним пару раз в Малибу. И больше ничего.

– Вы… – вспыхнула возмущением Робин, вспомнив то утро, когда едва не застукала их в постели. Если бы не Бен… Она помотала головой, отгоняя слишком ярко нарисовавшиеся перспективы. Хорошо, что она не довела тогда дело до конца.

– Давайте сменим тему, – предложила Патти, сделав глоток вина. – Я еще слишком трезвая, чтобы вести такие разговоры.

Скай сходу ополовинила свой бокал и улыбнулась Робин. Та всячески светила своим громадным кольцом, как только Иендо появилась на кухне, хотя это было совершенно излишним. Чертов бриллиант сам требовал к себе внимания.

– Расскажи лучше, как это оказалось у тебя на пальце.

Патриция притянула бутылку кьянти поближе к себе и плюхнулась на табурет. Ее ожидала очередная пытка волшебной и удивительной историей о предложении, которая с каждым разом обрастала все новыми подробностями и неизменно заканчивалась охами и ахами по поводу неимоверной красоты розового бриллианта. Она взглянула на дисплей «блэкберри». Мужчины ушли всего три часа назад, и теперь ей не меньше Уильямс хотелось, чтобы они волшебным образом вернулись и прекратили эту пытку.

– Мы отправились гулять на Монмартр… – начала Робби свою историю.

Скайлер была благодарной слушательницей. Она, где надо было, восхищалась, удивлялась и кивала головой. Задавала вопросы и всячески подстегивала Уильямс продолжать. И чем больше вина выпивала Иендо, тем больше Патти понимала, что ей надо выпивать как минимум в два раза больше, чтобы хотя бы просто вытерпеть это до конца. Но когда дело дошло до ювелирной оценки помолвочного кольца со вздохами и воплями восхищения, она не выдержала.

– Вы не против, если мы переберемся в гостиную?

Ответа, как и следовало ожидать, она не дождалась. Дамы были слишком заняты. Потому Патти прихватила тарелку с десертом, решив эвакуировать суфле, пока оно не сдулось от их визгов.

– Кажется, кто-то до сих пор без настроения, – Скай взяла блюдце с десертом, плеснула себе в чайную чашку вина и присела в кресло.

Патти едва заметно передернуло от такого кощунства. Вино в фарфоровой чашке. И ее светлый гарнитур. Одно неосторожное движение, и винные пятна… Девушка прикрыла глаза, отгоняя навязчивые видения надвигающейся катастрофы.

– Просто у нее были планы на Бэтмена, – сообщила Робин, – и они немного накрылись.

– Понимаю, – согласилась Иендо, – если бы мои планы на Бэтмена обломались, я бы тоже была не в настроении.

Робин отложила телефон. Еще одна попытка дозвониться до Мартина не увенчалась успехом. Прогнозы Патриции о том, что их импровизированный мальчишник затянется до утра, сбывались. Робби терпеть не могла, когда подруга оказывалась права в таких вопросах.

– Да все там с твоим Крисом нормально. Сама же говорила, что с ними Бен, – видя скисшую мину подруги, вмешалась Патти.

– А мы ведь можем посмотреть, что они делают! – выдала гениальную идею Иендо. – Их точно уже где-то засекли.

Робин тут же пересела к Скайлер, которая увлеченно рылась в инстаграме, Патти, вздохнув, тоже перебралась поближе и, опершись о спинку кресла, наблюдала за махинациями подруги в телефоне. Долго искать не пришлось, как и говорила Иендо, засечь вокалиста Coldplay в компании уже двух голливудских знаменитостей было плевым делом.

И чем дальше они листали фотографии, тем больше ее лицо стало напоминать маску. Отрешенную, каменную. Патриции было совершенно все равно. Они проводили время и веселились так, как им того хотелось. Завтрашнее похмелье отомстит им за все, попыталась думать в духе восточной мудрости Бэйтман, но получалось плохо. Открутить шею Уильямсу старшему хотелось уже сейчас.

– Да оставь ты этот чертов телефон, – не выдержала она, наблюдая за тем, как Робби опять набирает Мартина. – Разве не видно, что он был не в состоянии ответить на твои звонки еще часа два назад.

Робин предложила Скай поехать в Малибу, когда Патти, сославшись на усталость, вежливо указала засидевшимся подругам на дверь. Несложно было догадаться, что Бэйтман искусно пыталась маскировать свое раздражение, нарастающее с каждой минутой, как только в интернете начали появляться первые фотки, на которых «веселая компания» напивалась в баре. Ее лучше и правда было оставить одну в таком состоянии, обычно, это добром не кончалось. К тому же Робби и сама мечтала поскорее рухнуть спать, но поговорить еще немного она тоже все еще хотела.

Скайлер тоже хотела поговорить. Целый вечер, наблюдая счастливую, влюбленную и обрученную с мужчиной своей мечты Уильямс, девушка пыталась бороться с завистью и болью, которая была лишь порождением собственной слабости. Она хотела рассказать обо всем, что мучило, Робби. Ведь та как никто другой знала своего брата и могла хоть как-то ей помочь… Если это, конечно, было вообще возможно.

Но сидя на кухне в доме Криса глубокой ночью, они нашли кучу других тем для обсуждения. Скай пила вино и ела фрукты. Робин просто ела время от времени. И пыталась дозвониться Крису. Она заметно нервничала, и Скайлер решила, что сейчас не время и не место изливать душу. К тому же она еще и сама не понимала, кем для нее за это время стал Макс Уильямс. И стоит ли вообще продолжать все это…

В четыре утра Робби начала злиться.

– Это все Макс! – ругалась она. – Сто процентов потащил его в какой-нибудь бар, до отказа набитый шлюхами!

Иендо едва не подавилась виноградиной.

– Зато он постоянен в своих поступках, – попыталась пошутить девушка. По лицу Уильямс она поняла, что вышло не смешно.

– Теперь он просто отключил телефон! – Роббс швырнула свой смартфон на стол и вновь забралась на табурет. – Когда вернется, я им обоим устрою!

– Только не переживай так, – успокаивала ее подруга. – Крис хороший парень, он просто нажрался, а телефон мог и разрядиться… Он так обрадовался, что окольцевал тебя! Теперь вот и забухал.

Улыбнувшись, Робби с нежностью посмотрела на сверкающее на пальце кольцо. Ей до сих пор до конца не верилось, что совсем скоро она станет женой Криса, а он ее мужем.

Отправляясь спать, она надеялась, что Мартин приползет через пару часов и залезет к ней в кровать. И тогда ноги у нее перестанут мерзнуть от волнения.

Скай, перед тем как лечь, набрала для Макса СМС:

«Верни сестре жениха! И сам возвращайся. Я в Малибу»

Ответа она не получила.

– Верни сестре жениха! – прочитал Макс нарочито громко. Затем перевел взгляд на Аффлека и посмеиваясь, произнес: – До сих пор не верю, что ты набил эту хуету!

Мэтт, отхлебнув виски прямо из бутылки, хрипло расхохотался.

Уже несколько часов они сидели в круглосуточном тату-салоне, работала Кейт – мастер тату, с которой Уильямс трахался какое-то время. Она была красоткой, в меру неформалкой, но требовала от него слишком много внимания. Ее бесили его постоянные разъезды, связанные с работой, и блядство, так или иначе тоже связанное с работой. Но, как сильная женщина из Мексики, Кейт недолго горевала после разрыва, и теперь они просто и тепло общались, подтрунивая друг на другом время от времени.

Татуировкой Криса занимался помощник Кейт, а Бена девушка забивала лично. Вообще, увидев столько звезд в своем салоне сразу, Кейт даже несколько раз выходила курить, чтобы унять волнение.

Макс наблюдал за тем, как держится Мартин в кресле у татуировщика. Но тот был настолько пьян, что вообще ничего не понимал и не чувствовал, кажется, тоже.

Бен не сильно отличался от Криса в тот момент, когда решил набить себе татуировку в честь Патти. Вообще Максу претила сама идея набивать себе что-то в честь баб. Это же как клеймо подкаблучника. Только если Мартина он осознанно наебал, то за Бена было обидно. Мужик слишком много выпил. Слетел, блядь, с катушек.

– Надеюсь, сладкая Исабель пригласит меня на свадьбу? – Кейт подошла к Максу. – После того как мой мастер увековечил ее имя на груди ее будущего мужа, я точно должна быть в списке гостей.

– Конечно, детка, – Макс улыбнулся, проведя пальцами по ее щеке. – Ты все такая же классная, в курсе?

– Это дерьмо больше не действует на меня, в курсе? – девушка убрала его пальцы со своего лица и, покачивая бедрами, вернулась за круглую оранжевую стойку, увешанную эскизами татуировок, металлическими черепами, паучками и прочей жутью.

– До сих пор от меня без ума, – шепнул Макс Дэймону, сидящему позади на небольшом диване. – Просто не признает…

По дороге в Малибу Макс наконец ответил Робби, которая звонила ему все утро. Она орала, материлась и называла его мудаком. Бен и Мэтт посмеивались. Крис спал.

Когда такси остановилось возле дома Мартина, было уже около полудня. Провонявшие потом, сигаретным дымом и алкогольными испарениями мужчины, все еще пьяные, выбрались из такси. Кое-как растолкали Криса. Ему явно было хуже всех. И прежде чем кто-то успел что-то сказать, из дома выбежала Робин, разъяренная, как маленькая фурия. Позади нее Уильямс заметил Скай.

– Макс, ты уебок! – она начала кричать, еще не успев подойти к машине.

Мужчины заржали.

Это еще больше разозлило Робин. Сжав кулаки, она подошла ближе и, едва взглянув на Криса, переключилась на Бена.

– Я думала, ты гораздо более вменяемый, чем мой брат! – отчитывала мужчину Робби.

– Не сегодня, – ответил за Бена Мэтт. – Сегодня он точно невменяем.

Все снова засмеялись.

– Что тут, блядь, смешного?! – девушка сложила на груди руки.

– Кстати, вы реально похожи с ней, – шепнул Дэймон Максу, посмеиваясь.

И опять тупой пьяный смех. Уильямс пылала, как тысяча ритуальных костров.

– Милая, не ругайся, мы просто посид…

– Крис, иди в дом, ты выглядишь, как кусок дерьма! – прервала порыв нежности Мартина Роббс.

Тот обиженно опустил глаза.

– А ты не разговаривай с ним так! – вступился за своего вчерашнего собутыльника Макс. – Еще даже не жена, а уже пилишь бедного парня! Он за всю ночь ни одной сиськи не потрогал!..

– Боже, избавь меня от пересказа ваших похождений, – тон Робби стал обжигающим льдом. Вновь посмотрев на Криса, она сказала: – Пожалуйста, иди в дом.

Тот, пошатываясь, побрел к дому, стараясь не упасть на ступенях крыльца.

– Мартин, ну ты и каблук! – выкрикнул ему в след Макс. Затем обернулся и понял, что Бен и Мэтт забрались обратно в такси и собираются уезжать. – Эй, подождите, я с вами!

– Нет, не с ними! – Скайлер подошла к Максу и дернула его за куртку, вытягивая из машины. – Ты никуда не поедешь!

– Иендо, иди ты! – он дернулся, но равновесие подвело, и Макс, пошатнувшись, приземлился на асфальт.

– Макс, оставайся с дамой, – посмеиваясь, произнес Мэтт. – Поверь, когда я вернусь домой, меня ждет гораздо больший пиздец. Моя уже пять раз звонила.

Кое-как распрощавшись с Уильямсом, Бен и Мэтт уехали. Робин убежала в дом. И теперь Макс смотрел на Скайлер, щурясь от солнца и потирая ушибленный локоть.

– Это все из-за тебя, детка, – прошептал он, медленно двигая к дому. – Ты разбила мне сердце…

Скайлер звонко рассмеялась.

– Почему ты мне не веришь? – он вцепился в плечи девушки и притянул к себе. – Я о тебе только и думаю каждую блядь минуту!..

– Макс, ты не мог думать обо мне сегодня, – ответила она, пытаясь высвободиться из его объятий. – Наверняка, шлюхи из бара нашли, чем тебя занять.

– Это вообще нихрена не значит! – он оттолкнул Скай и со злостью пнул камешек носком ботинка. – Все это для меня неважно!

– А для меня очень важно! – выкрикнула в ответ Иендо. Голос ее дрожал. – Я не хочу, чтобы мой парень трахал все подряд!

– Я не трахаю все подряд!

– Конечно, всего лишь выебал в Италии ту блондинистую тощую суку!

– О, да ты ревнуешь! Ахахах…

– Пошел ты на хуй!

– Иди ко мне, детка, я так соскучился!

– Хватит блядь орать матом на улице, – из дома выбежала Робин. – Хотите ругаться, идите внутрь! Здесь папарацци за каждым кустом!

Последовав ее совету, Макс прошел внутрь, а за ним вбежала Скайлер.

Робби не желала принимать участие в их странных разборках, ей было гораздо важнее узнать, что там с Крисом. Поднявшись наверх, она обнаружила мужчину крепко спящим. Он не смог раздеться полностью. Снял только футболку и один кроссовок. Взглянув на возлюбленного, ей вдруг стало так его жаль.

– Твой козел дядя споил папочку, – обращаясь к малышу, прошептала Робин. Она осторожно сняла второй кроссовок с ноги Криса. Музыкант что-то промычал сквозь сон и перевернулся на спину.

И тут девушка увидела на его левой груди повязку. Точно под сердцем. Она похолодела от страха. Господи, что это?

Присев на кровать, Робин осторожно отодвинула край повязки и увидела краешек какой-то буквы. Татуировка совсем свежая. Она еле сдержалась, чтобы не рассмеяться в голос. Похоже, эта фигня с татуировками по пьяни досталась в их компании не только Патти.

Любопытство взяло верх, и Роббс полностью сняла повязку. Теперь под сердцем у Криса красовалось «Isabell». В порыве нахлынувшей нежности Робби забыла о своей обиде и, вернув повязку на место, прилегла рядом, свернувшись калачиком, как кошка.

Бен встал, когда уже начинало темнеть. Он проспал почти весь день и чувствовал себя дерьмово, но явно лучше, чем Крис с утра. Мэтт был прав, когда назвал водителю такси его адрес, а не адрес Патти, как хотел сам Аффлек. Появиться перед ней в утреннем состоянии было чистой воды самоубийством. Его плечо отозвалось ноющей болью, когда он перекатился на левый бок, чтобы проверить телефон. До чертиков знакомой ноющей болью. Не надо было даже смотреть на него, чтобы понять, в чем дело.

– Блядь, – поцедил мужчина, поднимаясь с кровати.

На дисплее телефона была чертова туча сообщений из инстаграма, несколько звонков от публициста и сообщение от Мэтта, но ни одного звонка от Патриции, чего и следовало ожидать, особенно если она решилась восстановить их вчерашний вечер по упоминаниям в социальных медиа.

Одеваясь и приводя себя в порядок, он отклонил те отметки из инстаграма, до которых еще не добралась команда Кена, и набрал его, чтобы выслушать претензии в адрес его новой пассии и вчерашнего запоя. Разговор с Мэттом занял едва ли не всю дорогу в такси. Он во всех подробностях пересказал другу воспитательную беседу с Люси, будто хотел, чтобы и Бен разделил с ним все тяготы супружеской жизни. Оказавшись у двери Патриции, он уже узнал все новости и был готов, казалось, ко всему.

Кроме парня, который второпях выскочил из ее квартиры, едва не влетел в него и, смерив презрительным взглядом, пошел прочь.

– Что-то еще, Дик? – спросила Патти, не отрывая взгляд от бумаг.

Дик. Так, кажется, зовут ее дизайнера украшений. Бен позволил себе улыбнуться, хотя, судя по настроению бедного парня, радоваться было совершенно нечему. Патриция Бэйтман была в скверном расположении духа, хотя и не показывала этого. Она продолжала перелистывать эскизы и делать пометки на каждом из них, раскладывая в несколько отдельных стопочек.

– Не совсем Дик, – ответил Бен, – хотя сейчас ты, наверное, считаешь совершенно по-другому.

– Почему это? – спросила девушка, но голос был до жути бесцветным, будто это был и не вопрос вовсе. Siri и то была более заинтересована в ответе, чем Патриция.

– Вчера мы хотели провести вечер вместе, и ты вполне имеешь право злиться.

– Злиться? – переспросила она и впервые подняла на него глаза. – На что? Вы все достаточно взрослые мальчики, чтобы указывать вам, что делать. Взрослые и самостоятельные, – она запнулась, когда взгляд ее скользнул по повязке, которая едва выглядывала из-под рукава футболки. В глазах ее на миг вспыхнула тревога, а затем узнавание и раздражение. Это не была медицинская перевязка. Взрослые и самостоятельные мужики набили себе тату по пъяни. Какая прелесть! – Смотрю, вы неплохо погуляли. Или еще не закончили?

Мужчина тоже невольно покосился на свою повязку, которую надо было поменять еще несколько часов назад. Если память ему не изменяла, то они справились с рисунком за один раз. Больше попадаться на глаза Кэти ему не хотелось, после всего того, что она вчера выслушала, трудно было даже представить себе, как она будет смотреть на него. Явно не с тем восхищением, что вчера.

– Не стой, Бен, присаживайся, – она опять переключила внимание на эскизы, внутри все буквально клокотало от обиды, от того, что он молчит, хотя сама она не давала вставить и слова. Но разве это имело значение? – На диване ждать намного удобнее. Макс ведь тоже скоро будет? И Мэтт? Вот только вряд ли у Криса хватит сил на второй дубль. А мне надо еще поработать.

В комнате воцарилась тишина, Патриция уткнулась в бумаги, отчаянно делая вид, что высказалась и больше претензий не имеет. Бен подошел ближе и стал у ее кожаного кресла, положив руки девушке на плечи, он склонился к ней и поцеловал в висок, который она до этого напряженно массировала. Патти громко выдохнула и отложила карандаш. Мужчина отодвинул бумаги с края стола и присел на него. Беря ее руки в свои, он склонился к Бэйтман.

– Сколько вы вчера выпили? – проворчала она, пытаясь выкрутиться от неизбежного. – От тебя так несет бухлом, что я сама хочу закурить, только боюсь, что все здесь вспыхнет к чертям, как только я чиркну зажигалкой.

Мужчина усмехнулся и, несмотря на протесты, поцеловал ее, притягивая к себе. Она отчаянно упиралась ему в грудь, пытаясь сопротивляться, но все раздражение испарялось от его жадного поцелуя, прикосновений, рук крепко сжимающих ее бедра. Патти подавалась все ближе, а попытки стукнуть его своими маленькими ладошками были все более жалкими и беспорядочными, пока она случайно не задела плечо. Мужчина одернул руку, но не разорвал поцелуя.

– Прости, – прошептала Патти ему в губы.

Объятия на миг ослабли, и она опять вспомнила, как соображать.

– Чем ты вообще думал? – спросила девушка. – Сводить старые тату, чтобы на том же месте набить новую. Черт побери, Бен, там хоть не маты?

– Нет, – рассмеялся Аффлек, – я решил не брать с тебя пример. Но, думаю, тебе понравится.

– И как давно ты ее обрабатывал? Ты же в курсе, что… – она оборвался свою воспитательную речь на полуслове. – Понравится? – с сомнением переспросила Патти.

На его плече красовался черно-желтый символ одной из Хищных Птиц. Патриция на мгновение потеряла дар речи, всматриваясь в знакомые контуры, а потом взорвалась очередным потоком бессмысленных вопросов:

– Ты не забыл, что тебе надо менять повязку каждые шесть часов минимум? Когда последний раз ты смазывал ее кремом? Если она растрескается и краска выпадет, я не буду тащить тебя за руку на коррекцию! Черт побери, Бен, это же…

– Черная Канарейка, – усмехнулся он.

– Ты… – она отвлеклась на телефон. – Прости, я должна ответить.

Патти отошла к окну, чтобы поговорить с Чарли наедине. Она и сама не знала, почему отгораживалась сейчас от Бена, ведь тот знал об Оливере и был заочно знаком с его приемными родителями. Наверное, ей просто хотелось, чтобы хоть иногда мелкий был исключительно ее. Когда она не могла видеть его и быть с ним, хотелось узнавать о нем все первой. И самой решать, с кем делиться своим сокровищем.

– Привет, – улыбка на ее лице сразу сменилась волнением, сосредоточенная морщинка залегла на переносице. – Что с ним? Нет, я приеду. Вылечу первым же рейсом. Чарли! – Патриция повысила голос, и Бен тут же обернулся к ней. – Ты не понимаешь, я… Почему мы вообще должны это обсуждать?! Я должна быть сейчас в Сан-Франциско и точка!

========== Глава 43. Все тайное… ==========

Патти стремглав бросилась в комнату, едва успев договорить. На Бена она даже не посмотрела, будто его здесь и не было. В голове ее просто не умещалось ничего, кроме Оливера и чувства вины. Оно всегда таилось где-то в углу дикой собакой и выжидало, пока можно будет наброситься и обглодать кости, а еще лучше впиться в сочное мясо и терзать, пока боль не станет по-настоящему ощутимой. Захлестнет. Так, что любое сопротивление окажется тщетным. И останется только позволить течению нести тебя в нужном направлении.

Несколько минут, чтобы прийти в себя. Это все, что Бен мог позволить ей. Патриция Бэйтман не любила, когда в ней можно было прочесть простые человеческие слабости: волнение, страх, грусть – поэтому он дал ей эти бесконечно долгие минуты тишины. И лишь когда из спальни послышался шум, будто она решила разом покончить со всей вычурной обстановкой, положить начало продолжительному затянувшемуся ремонту, Бен поднялся с места.

Развалиться на кровати, предаться апатии и сожалениям, пытаться переложить вину на родителей и окружение – сейчас она не могла позволить себе такой роскоши. Надо было разозлиться. Гнев всегда помогает. Разозлиться и действовать. Она швырнула дорожную сумку на пол.

Та, тяжело приземлившись, открыла свою голодную пасть, в которую тут же без разбору полетели вещи. Патти перерывала полки в поисках невесть чего, и когда тайный ингредиент спокойствия так и не был найден, она издала протяжный, опустошающий стон и пнула сумку. Она, хоть и упиралась всем своим весом, но заскользила под кровать. Девушка опустилась на пол рядом и, прикрыв глаза, попыталась составить план, простую очередность действий. Ничего лишнего, в отличие от целой кучи хлама, который она решила потащить за собой багажом.

Билет. Сперва надо позвонить в авиакомпанию и обеспечить себя местом на первом же рейсе. Только первый шаг был определен, все стало намного легче. Она потянулась к телефону, терпеливо выслушивая гудки, вытащила сумку и положила ее на кровать.

– Мне нужен билет на ближайший рейс до Сан-Франциско, – Патти сразу же озвучила свою проблему, так и не дослушав оператора до конца, и вновь начала раздражаться, когда следом посыпались уточняющие вопросы.

– Вообще-то нам нужно два билета, – мужчина взял телефон из рук Бэйтман как раз вовремя, чтобы парень по ту сторону связи не услышал о том, какой он тупой мудак. Он отвечал спокойным деловым тоном, и уже совершенно не казалось, что сотрудник авиакомпании тянет время. Никаких глупых и лишних вопросов, все исключительно по сути.

Стиснув виски пальцами, пока буквально не почувствовала, как между ними стискивается и противная ноющая головная боль, Патти позволила себе немного расслабиться и присела на кровать, наблюдая за тем, как Бен легко справлялся с тем, что она едва не завалила.

Два билета. У нее не было сил спорить. Он ведь знает об Оливере, и, в конце концов, если все выплывет наружу, разве не испытает она наконец хоть толику облегчения? Да. Несмотря на все возможные последствия, Патти узнает, каково это открыться перед другим человеком. И увидеть, как даже самые сильные бегут.

Она скривила губы в подобие улыбки.

– Я чего-то не знаю?

Вопрос вернул ее обратно в реальность, где Бен сделал то, на что она так и не решилась: вывалил содержимое дорожной сумки на кровать. На вершине всех этих бесполезных вещей красовалось белье L’agent и шемиз от Стеллы Маккартни.

– Один билет в Сан-Франциско, кружевное белье, тайные сборы. И все это поле того, как я показал тебе свое тату. Мне кажется, кто-то испугался серьезности, которую приобрели наши отношения, после того как я увековечил Канарейку у себя на руке, – Аффлек усмехнулся.

Патти охотно приняла его объятия и позволила себе вялый несколько растерянный смешок.

– Как зовут этого негодника? – спросил он шутливо грозным тоном и посмотрел суровым взглядом Бэтмена, который не хуже сыворотки правды должен склонять к тому, чтобы рассказать всю подноготную, включая то самое позорное происшествие на третьем дне рождения в особняке ее дедушки с бабушкой.

– Оливер, – все еще улыбаясь, ответила Патти.

– Боюсь, этот парень вне конкуренции, – вздохнул Бен. – Такси скоро будет.

Патриция, не скрывая удивления, смотрела на мужчину. Когда он только все успел?

– Тебе помочь собраться? – спросил Аффлек, поддев пальцами миниатюрные трусики. – Сложить самое необходимое.

– Сама справлюсь, – проворчала Бэйтман, отворачиваясь к шкафу, в надежде, что Бен не заметил ее смущения.

Спустя несколько часов они уже летели в Сан-Франциско, и Патти опять начала пробивать мелкая дрожь волнения. Она пыталась отвлечься на один из фильмов, которые предлагала авиакомпания, но почти сразу потеряла суть происходящего и отложила наушники.

Бен ни о чем ее не спрашивал в ожидании, когда она сама захочет выговориться, и обнял ее за плечи, когда девушка положила голову ему на грудь.

– Я так волнуюсь, – прошептала она, прижимаясь к мужчине еще крепче.

– Все будет хорошо, – его спокойному уверенному голосу хотелось верить.

Если бы он только знал, то возненавидел бы ее и был бы прав. Открыть ему всю правду казалось сейчас худшей затеей в мире. Едва ли он, зная, какой дерьмовой матерью она была и остается, так же заботился о ней. А Патти сейчас нужен был кто-то, кто мог бы просто быть рядом. Робин, судя по ее последним сообщениям, не хватало только заебов Патриции Бэйтман, у нее там намечалось шоу покрупнее. Кто из этих двоих ненормальных вообще додумался до знакомства с родителями, она не допытывалась, да и это было не столь важно, ведь они оба подписались на суицидную миссию. Дрожь пробирала Патти только от одного упоминания такой перспективы. Хорошо все-таки, что она вообще не общается со своими ближайшими родственниками. Это значительно облегчает жизнь.

– Это так неправильно, – она и не заметила, как начала озвучивать свои мысли. – Так неправильно быть за сотни километров, когда он там… Когда я должна быть рядом, что бы не произошло, понимаешь? Этого вообще не должно было произойти! – она осеклась, когда поняла, что едва не кричала.