Текст книги "Пропащие девицы (СИ)"

Автор книги: Amber Willis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 72 страниц)

– Ммм… – запротестовала Бэйтман.

И теперь ее самым бесцеремонным образом будили. Стянули одеяло и раздернули шторы. Утром! Подумать только, какая наглость!

– Какого хрена, Джаред! – возмутилась она. – Могу я поспать в свой гребаный выходной? Неужели так сложно было подождать еще пару часов и разбудить…

– …ближе к обеду, – усмехнулся Джей.

– Что?! – воскликнула девушка и резко села в постели.

– Мы с Шенноном успели набросать план на день, разведали местность. Надо сказать, у нас тут весьма экзотические соседи. Мы даже поиграли на старых игровых автоматах в какую-то еще более древнюю версию «Пакмана», чем я помню…

– Вот только не надо строить из себя древнее ископаемое, Лето, тебе не идет, – проворчала девушка.

Вчера она заснула прямо в одежде, и кто-то решил просто завернуть ее в одеяло, не тревожа сон. И это имело последствия. Пояс явно отпечатался у нее на бедрах, как и декоративные камни на блузе на ребрах. Каждое движение создавало впечатление, что она пробуждается после какого-то гребаного сверхэксперимента, как один из тех, которые в комиксах делают из обычных людей мета. Только вот она себя такой не чувствовала.

– …а еще мы… О, Патти, тебе помочь? – спросил Джей, целуя ее в шею.

– Вчера надо было помогать! – фыркнула она и отсела на край кровати, продолжая возиться с упрямой застежкой на спине.

Блуза полетела на пол, с не меньшим остервенением Патриция расправилась с ремнем и теперь, прыгая по номеру, пыталась стащить с себя джинсы.

– Обед?! – в поле зрения девушки попали часы. Прямоугольная коробка с электронным циферблатом. Если они не остановились еще в прошлом веке, то сейчас… – С каких это пор обед начинается в полдень?! Ебаный…

– Моя радость проснулась, – улыбнулся Джаред. – А теперь давай ее искупаем, – он подхватил девушку на руки, чем еще больше раздраконил. Гребаные Лето с их гребаными общими приемами. Сначала один, а потом другой тащит ее в ванну. – Тебе там понравится, большей аутентичности можно было бы добиться, разве если бы там стояла старая стиралка и было развешано белье вместо шторки для душа. И вода, наверное, ее температурой они решили компенсировать вяло работающий вентилятор.

Джаред Лето усмехнулся, откручивая кран. Патриция Бэйтман скрыла улыбку и решила быть покладистой. Кое-кто и не догадывался, что план ее мести, составленный еще вчера, был безобидной шалостью. Но только прохладная вода коснулась ее кожи, окончательно изгоняя остатки сна и расслабленной лености, миссия споить Джареда Лето стала делом чести, ее личной вендеттой.

«Если вы еще не были на концерте Coldplay, спешите сделать все возможное, чтобы побывать на нем! Настоящее волшебство в Барселоне этим вечером!» – именно так подписала Робин одну из фотографий в своем инстаграме. На снимке Крис с флагом Испании, торчащим из кармана джинсов, был запечатлен в прыжке. Сверху на него и собравшихся в фан-зоне поклонников группы сыпались тысячи разноцветных бумажек в форме звездочек. Мерцающие лучи света повсюду.

Робби никогда еще не была на таких грандиозных шоу. На протяжении всего концерта она сидела рядом с одним из звукачей, периодически вскакивая, чтобы потанцевать под свои любимые песни. Как же это было красиво! Тысячи мигающих в темноте браслетов. И, когда весь стадион подпевал Крису и парням на «Fix You», Роббс не удержалась и заплакала. Это было так… Она даже не могла найти слов. Когда девушка смотрела на Криса, который заводил сорокатысячный стадион, заставляя людей вместе с ним прочувствовать, прожить каждую песню, черт возьми, он был прекрасен!.. В какой-то момент Уильямс даже с улыбкой представила, как Мартин возносится над стадионом, как Иисус. Ведь для своих фанатов он был абсолютным Богом. Для Робин же он был мужчиной, в которого она была влюблена. Окончательно и бесповоротно.

Концерт закончился, и как только Крис ушел со сцены, он кинулся к Робби и заключил ее в свои объятия. Усталый, запыхавшийся и насквозь влажный от пота. Уильямс ничего этого не замечала. Она целовала его губы, глаза, подбородок, нос, шепча при этом какие-то нежности. Мартин даже не почувствовал, как Джонни запустил в них одним из шариков, который прилетел обратно из фан-зоны. Слишком был счастлив, сжимая в своих руках женщину, о которой он не переставая думал последние несколько недель. Как же он скучал по ней все это время! Только сейчас, когда Робби наконец была рядом, музыкант ощутил это гораздо острее.

– Я так люблю тебя, Крис!.. – дрожащим от волнения голосом произнесла девушка, утыкаясь в его соленую от пота шею. – Я вдруг поняла, что никогда не говорила тебе об этом… Всегда только «обожаю» или что-то в этом роде, но «люблю» ни разу. Ох, я буду теперь каждый день говорить тебе об этом! Я люблю, люблю, люблю тебя!..

Подхватив Робин на руки, мужчина прошептал:

– Ты делаешь меня самым счастливым человеком на этой планете…

– А что до остальных планет? – прищурившись, спросила Робби. – Думаешь, там есть кто-то счастливее нас?

– Не сегодня, – ответил Крис и прижался к ее губам.

Стадион продолжал реветь, требуя от группы еще одного выхода. Но на остаток этого вечера у Криса Мартина были совсем другие планы.

– Как? – спросил Шеннон, наблюдая, как его младший брат, пошатываясь скорее от нетерпения, чем от опьянения, допивает свою вторую отвертку и машет им руками, предлагая присоединиться на танцполе.

– О, Ше, ты уже со мной разговариваешь? – удивилась Патриция, не спеша потягивая коктейль. – А то ведь последнее сказанное тобой слово было очень неприятным и, признаюсь, задело меня до глубины моей черной и коварной души. Но я готова выслушать твои комплименты в качестве извинения, а то ведь, знаешь, задача была не из легких…

А придерживаться плана было довольно сложно, но Бэйтман умела уламывать несгибаемых и на большее, потому успех был совершенно прогнозированным, что не отменяло чувства глубокого удовлетворения очередной сложной победой.

– И все-таки, жена, как? – не унимался старший Лето.

– Скажем так, – Патти хитро прищурилась, – я была очень хорошей и послушной девочкой.

Именно на этом пункте все ее старания чуть не пошли прахом. Если бы тогда, в ванной, она не сдержалась и по первому зову сердца не отлупила Джея лейкой для душа, сопровождая волшебными трехэтажными ругательствами, то в следующие несколько часов опять убедить его в своей любвеобильности было бы довольно сложно. Потому Патти стерпела надругательство, стуча зубами и прохныкав «Холодная», имея в виду воду, которая лилась из крана с горячей. А потом дала замотать себя в гостиничный халат и накормить ланчем. Единственное, чему она воспротивилась, ибо это, несомненно, вызвало бы первые тревожные звоночки в сообразительной голове младшего Лето, это его попытке скорректировать ее гардероб.

В холле они встретились с немного подобревшим Шенноном, который сжимал в объятиях свою даму на субботний вечер, которая вряд ли была той же, что и в пятницу. Он все так же отказывался разговаривать с Патти, удостоив ее только кивком головы, зато с братом активно обсудил план на ближайшие пару часов, пока ему будет еще не все равно, как и где проводить время. Бэйтман же проворачивала свои манипуляции тайно, прикрываясь смартфоном, и надеялась, что в самый ответственный момент биг бро не подведет.

– Джей, – девушка обворожительно улыбнулась, присаживаясь рядом. Его стакан с колой так ловко продвинулся по столу к Шеннону, который в это время был занят сложнейшей задачей: смотреть на девушек в лифчиках из стразов на сцене или в декольте своей подруги, что даже сам не заметил, как тот сменил место дислокации.

– Если ты хочешь спросить, кто круче: танцовщицы на сцене или ты… – мужчина улыбнулся, обнимая Патти за талию, – то можешь даже не сомневаться, что весь вечер я не спускал взгляда только с одной девушки, – и жадно поцеловал ее в губы.

Наглая ложь, усмехнулась про себя Бэйтман, если бы это было так, то фокус с подменой стакана вряд ли удался бы. Обворожительные блестелки на нижнем исполнительниц знаменитого танцевального шоу Вегаса привлекали намного больше внимания, чем Патриция, скрывшаяся куда-то в направлении дамской комнаты. Поэтому, собственно, она и согласилась сходить с двумя взрослыми идиотами на это шоу, где должны были представить новую восходящую звезду откуда-то из Европы. Полуголые бабы на сцене – отличное прикрытие для любых тайных делишек против мужиков.

– Вообще-то я не об этом, – промурлыкала девушка, улыбнувшись, – но все равно спасибо.

Патти положила ногу на ногу так, что ее бедро показалось в неприлично длинном разрезе платья. Джей тут же положил руку на оголившуюся кожу.

– Я хотела тебя поблагодарить за…

– Рановато еще, вечер только начался.

– …за то, какой ты у меня терпеливый. – Она положила голову на плечо мужчине и взяла его ладонь в свою. – И заботливый. Хотя, знаешь, я ведь сегодня всерьез задумывалась, как бы тебя самого ополоснуть прямо в одежде.

– Я тоже рассматривал несколько подобных сценариев и несколько похуже, – рассмеялся Джей.

Шеннон потянулся к своему стакану и, отпив глоток, удивленно уставился на его содержимое. Патриция на мгновение напряглась. Настал момент истины. Старший бро покосился на младшего, который был занят тем, что гладил Патти по волосам, она же поймала взгляд Шенимала и едва заметно покачала головой из стороны в сторону. Соображопистый муж только пожал плечами и принялся пить пустую колу как ни в чем не бывало.

– Были и похуже, – согласилась Патти.

– Иначе я бы просто не узнал свою Конфетку.

Патти потянулась к «мартини», и Джей последовал ее примеру, взяв «свой» стакан.

– Признайся, – он отпил глоток, и заговорщики на мгновение забыли, как дышать, – ты ведь уже придумала какой-то дерзкий план с ограблением казино и несколькими бездумно жестокими убийствами?

Джей сделал следующий глоток, и Патти улыбнулась. Ничего не заметил. Пропорции были соблюдены.

– Обижаешь, Пирожок, все безумные планы на этот вечер будут исключительно нашими общими.

– Тогда я предлагаю сбежать из этого вычурного и пафосного кабаре во время антракта.

Глоток за глотком спаивая своего спутника, доселе не сворачивающего в дебри алкоголизма, Патти и сама набралась дальше некуда. Потому жесткий бит бростепа и крики толпы, беснующейся под сет Скриллекса, врывались в ее сознание и резонировали от барабанных перепонок так, будто кто-то поместил ее под купол, по которому регулярно бил гребаными семплами. Все шумы разом резонировали от ее несчастной черепной коробки, создавая ощущение совершенной нереальности происходящего, будто кто-то заботливый подмешал ей в выпивку еще и наркоту.

– Это наша песня! – Джаред, не вытерпев их медлительности, подбежал к Шенну и Патти и потащил девушку на танцпол, над которым разносились первые звуки гребаного «ламборгини».

– Как романтично, – хмыкнула девушка. В отличие от Джареда, выпивка не делала из нее единорога Криса Мартина с синдромом комиксного психопата под экстази.

Праздник начинал выходить из-под контроля слишком рано, и вытанцевать немного лишнего алкоголя под сет какого-то вундеркинда-переростка электронщины казалось просто отличной идеей.

Не зря говорят, что для тех, кто влюблен, трава зеленее. Во всяком случае, сегодня Крис не ощущал никакой усталости.

Вернувшись в отель, где остановилась группа, музыкант пошел в душ. Робби решила помочь ему отмыться. В итоге они проторчали в ванной около часа и выбрались оттуда уже ближе к полуночи. И в тот момент, когда, казалось бы, разумнее всего было упасть на огромную мягкую кровать и заниматься любовью остаток ночи и все утро, Роббс собрала в пучок свои влажные волосы и сказала:

– Может, погуляем? Здесь так красиво…

Она мечтательно вздохнула, выглядывая в окно.

– Ты не устала? – спросил Крис, подходя сзади. Мужчина обнял Робин за плечи и нежно поцеловал в шею.

– Меньше всего я хочу тратить время на сон, находясь с тобой рядом, – прошептала она, оборачиваясь. – Жалко, что мы опоздали на поющий фонтан. Он заканчивает петь до полуночи… Мне нравится.

– Как только тур закончится, я тебе обещаю, малышка, мы поедем куда ты захочешь, и будем смотреть на поющий фонтан хоть каждый день, – улыбнулся Крис, убирая с ее лба прядь волос. Глядя ей в глаза, музыкант все еще не чувствовал почвы под ногами. – Боже, как ты прекрасна! Иди ко мне…

В конце концов, было принято единогласное решение сегодня более не покидать номер отеля.

Они ласкали друг друга, теряя счет времени. Робин было так хорошо с Крисом, просто быть с ним рядом, чувствовать его. Ощущать в темноте горячее дыхание на своей шее, прикосновения, полные нежности, и шепот, который срывался с губ мужчины каждый раз, когда она была в секундах от всех возможных вершин блаженства.

Когда Робин уснула, музыкант продолжал гладить ее по волосам. Прислушиваясь к ровному тихому дыханию своей девушки, Крис уже не в первый раз серьезно задумался о том, что не сможет жить без нее. Это было особенно удивительно, если учесть, что он всегда думал, будто вся его любовь осталась в прошлом. Никому не нужной и растоптанной. А теперь, лежа рядом с этой девочкой, которую он знал всего несколько месяцев, в номере испанского отеля, мужчина понимал, что он никогда ТАК себя не чувствовал. Она была нужна ему. Нужна каждый день. Каждую минуту. Ему хотелось слушать ее, помогать ей, утешать ее, если она грустит. Смеяться вместе с ней, когда она веселится. Любить ее по ночам, по утрам, круглые сутки, если это будет возможно. Находится там, где она. Сочинить для нее тысячу песен и подарить ей их все. Отдать ей все, всего себя… Ведь теперь без нее Крис не представлял ни себя, ни своей жизни.

Да, он уже несколько раз думал о том, чтобы сделать ей предложение, как бы глупо это ни звучало. Глупо лишь потому, что они были знакомы всего… А к черту! Он был влюблен. Он любил. И больше ничего не имело значения.

– Крис, я знаю, что ты не спишь, – сонно пробурчала Уильямс, сильнее прижимаясь к мужчине.

– Как же ты узнала, если сама спала? – с усмешкой спросил Мартин, целуя ее в висок.

– Я почувствовала, как ты тяжело вздыхаешь, – Робби приподняла голову и посмотрела Крису в глаза. – Что с тобой?..

– Я боюсь уснуть, – задумчиво произнес он. – Просто… Мне кажется, что я усну, затем проснусь, а ты – всего лишь мой сон. Самый прекрасный сон, который мне когда-либо снился…

– Какая глупость! – девушка закинула ногу на его живот и тихонько рассмеялась. – Я всегда буду рядом, скоро ты вернешься в Америку, и я постараюсь почаще навещать тебя в туре по Штатам. Я люблю тебя, забыл?..

– Уже забыл, повтори, у меня память дерьмо, – ответил Крис, улыбаясь.

– Я. Тебя. Люблю, – прошептала ему на ухо и поцеловала в щеку. – Люблю твои руки. Люблю твои губы, твой нос…

– Черт возьми, даже нос? – музыкант громко рассмеялся. – Ты уверена?

– Молчать! – Роббс прислонила свой пальчик к его губам. – Да, я люблю твой нос. И твои глаза… Тебе девушки говорили о том, какие у тебя красивые глаза? Они просто с ума меня сводят… Глаза, точно глубокое синее море.

Он взял ладонь Робби в свою руку и несколько раз нежно поцеловал. Потом посмотрел на возлюбленную и, посмеиваясь, произнес:

– Девушки мне ничего такого не говорили. Они считали меня просто милым. А милым парням никто не дает…

Роббс рассмеялась так, что в боку начало покалывать.

– Ну, сейчас с этим проблем уже нет? – спросила она, поглаживая его чуть ниже живота. – И ты до сих пор милый парень…

Резко перевернувшись, Крис навис над Робби и с жаром поцеловал в приоткрытые губы. Затем начал покрывать поцелуями ее нежную шею и грудь. Девушка выгнулась и тихонько застонала.

– Я тебя хочу, – прошептала она. – И буду хотеть всегда, пока очередной тур Coldplay не разлучит нас…

Крис осторожно развел в стороны ее соблазнительные загорелые ноги и оставил крохотный поцелуй на коленке. Уильямс приподнялась на локтях и добавила:

– Хотя… Даже в этом случае я буду продолжать тебя хотеть…

– Не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась, – произнес музыкант. – Я так люблю тебя…

А еще несколько часов спустя они остановились у какого-то лаунж бара с вывеской в восточном стиле. Выглядело заведение подозрительно, но они уже давно утратили последние остатки здравого смысла в выпивке, а силы на танцполе. Несмотря на прохладу ночной пустыни и благодаря ей, Патти чувствовала, как мокрый холодный шелк платья прилипает к коже, как горячее и не менее влажное тело, которое испытывало непреодолимую необходимость прислоняться, притягивать ее все ближе, ощущать рядом, своей и опалять горячим шепотом ее шею.

– Зайдем? – спросила Патти в надежде на положительный ответ. Ноги просто отваливались, а отсутствие кондиционера и свободного пространства грозило вылиться в перегрев и окончательный отказ мозга.

Где-то в предыдущем клубе два придурка, которые опять остались на ее попечении, придумали поспорить, кто из них больший Тарзан каменных джунглей и решили, что будет весело найти дорогу до отеля пешком. Ночь ведь была в самом разгаре, и до рассвета они обязательно должны были взять правильное направление. Патриция была настроена скептически, но вызвать такси и предоставить их самим себе не могла, потому что была в ответе по крайней мере за одного из них и его плачевное состояние.

– А почему бы и нет? – улыбнулся Джей, жажда новых ощущений под воздействием алкоголя никак не утихла, даже наоборот. В трезвом уме он бы и то тщательнее прикинул последствия посещения заведения с полуперегоревшей вывеской и стенами, расписанными уличными художниками от слова худо.

Внутри все оказалось не так ужасно, как Патти уже успела придумать, пока они спускались по бетонной выщербленной лестнице. Хоть подвал и походил скорее на бомбоубежище, чем на более или менее уважаемое заведение Лас-Вегаса, обставлен он был довольно уютно, и люди за столиками были довольными и спокойными. Неудивительно, ведь вокруг сновали официанты с родины Боба Марли, с дредами, всеведущей улыбкой и в трехцветных вязаных шапочках. Первые подозрения уже начали закрадываться в сознание Бэйтман. Ведь в этих пирожных нет гашиша, о добрый самаритянин?

– Да у тебя просто чуйка на отличные заведения, жена! – воскликнул Шеннон, нарушая всеобщее умиротворение сомнительного происхождения. – И когда нам в этом месте забьют косяк побольше?!

Патриция шикнула на разбушевавшегося Шенимала и потащила обоих Лето за столик подальше от обозрения и публичного позора. Ей было даже как-то обидно, что все выпитое за вечер не смогло в ней притупить вот этого глупого ощущения долга и приличия. Лучше бы она сейчас глупо посмеивалась вместе с Джаредом, рассуждая о волшебстве марихуанотерапии.

– Марихуанотерапия? – хмыкнула девушка. – А такое слово вообще есть?

– Вот как только испробуешь его на себе, сразу поймешь, что существует, а что нет, – философски заметил Джей, и Патти даже с подозрением принюхалась к воздуху вокруг на предмет запаха этой самой чудо травы, но, надо признать, вытяжка здесь работала на ура, и до нее донеслись только запахи десертов из-за столика напротив.

Они долго изучали меню заведения, которое то ли действительно содержало пирожные с гашишем, мороженое с абсентом и шоколад с марихуаной, то ли просто было очередной забавной стилизацией под растаманский рай. В любом случае, все звучало настолько аппетитно, что все они, не сговариваясь, решили попробовать если не все, то столько, сколько в них влезет. Официант в футболке с флагом Ямайки понимающе улыбнулся в ответ и исчез, чтобы через мгновение возникнуть с маленьким медным блюдечком, на котором лежал косяк, который размерами больше походил на трубку мира.

Молитвы Шеннона Лето были услышаны, и он тут же с жадностью накинулся на дары бога Джа.

– Только поделиться не забудь, – напомнила ему Патти, после того как мужчина затянулся, желая, видимо, вдохнуть все и за раз.

Ше нехотя протянул дар от заведения девушке. Надо сказать, что дурь у местных Бобов Марли была первоклассной, даже круче той, которую калифорнийские монашки выращивают в медицинских целях. Девушка тут же поняла нежелание старшего Лето делиться и даже не удивилась, когда и младший потянулся за затяжкой.

Мир сразу стал более приятным местом, чтобы жить, а все люди превратились в братьев. Патриция удобно устроилась на диване, откинувшись на подушки, пока они неспешно продолжали передавать косяк. Все вокруг становилось легким и невесомым. Несущественным. Все, кроме самого ощущения счастья, что они здесь и сейчас сидят в этом неизвестном баре, слушают странные африканские напевы и лениво переговариваются, стараясь не нарушать общей идиллической атмосферы.

– Что-то эта трава нихера не расширяет горизонты… – обломал весь кайф Джаред.

– Ага, – хихикнула Патти, глядя на распластавшегося рядом с ней на диване Лето, – только зрачки.

Огромные бездонно-черные со светло-голубым ободком радужки. Как на постере к «Реквиему…». Еще одному фильму, по герою которого, все еще хорошо воспитанные одноклассницы сходили с ума и замаливали грехи. Патриция рассмеялась. До чего все это нелепо! Она трахает кумира своих одноклассниц. О них пишут в газетах. Им обмывают косточки при каждом удобном случае. И сейчас она сидит с ним совсем рядом, гладит его по волосам и смотрит в бездонные глаза. Глаза в глаза. Она…

– Я люблю тебя, Патти, – Джаред выхватил ее еще не преобразившуюся в слова мысль. Так точно, будто услышал ее раньше самой Патти.

– И я тоже, – повторила она следом за ним то, что не собиралась говорить больше никому вообще. Чтобы больше ни у кого в этом мире не было над ней такой власти, будто это зависело только от произнесенных вслух слов.

Джаред так резко поднялся, притянул ее в свои объятия и поцеловал с такой горячностью, что это совершенно не вязалось с томным туманом, окутавшим всех в этом баре. Он будто пробился сквозь плотную пелену усыпляющих чар, как в одной из европейских сказок о принцессах в беде.

– Поженитесь уже, – проворчал Шеннон, опрокидывая стакан с чем-то, что здесь называли настойкой на каннабисе.

– А ведь это идея! – воскликнул Джей. – Только представь, Патти, как все охуеют!

Охуеют – это еще очень мягко сказано. Патриция сама, казалось, на мгновение вырвалась из плотно окутывающих ее паров алкоголя и травки, но Ше тут же исправил ситуацию, налив и ей своего волшебного зелья, которое она опрокинула, не глядя. Сколько же он по доброте душевной нацедил в стакан?

– Давай, жена, соглашайся, пока я тебя так отдаю!

Приятное тепло разлилось по всему ее телу, превращая взбунтовавшуюся было водную гладь вновь в безмятежное озеро. Счастливое, довольное, принимающее все, что плывет по течению. Каждый гребаный дар бога Джа.

– Ты ведь обещала, что мы вместе вытворим что-то безумное, – прошептал Джей, опять целуя ее.

– Да черт с вами! Я в деле! – согласилась девушка.

– Официант, где тут ближайшая церквушка, нам тут срочно надо соединить двое любящих сердец?! – Ше одним махом решил справиться у знающих местных о втором любимом аттракционе Вегаса после рулетки, скоропостижном браке, и заплатить по счету.

Из бара их вышло уже шестеро. Будущие молодожены, Ше в обнимку с какой-то жрицей марихуаны, которой для сохранности доверили шампанское, и бутылкой настойки, которую по дороге к благородной цели выпили все вместе. Джаред уже даже не морщился, когда сорокаградусная огненная вода обжигала его горло. Он был весь окрылен идеей. Только вот неизвестно которой. Сочетаться на старости лет с прекрасной дамой сердца или заставить всех вокруг охуеть.

И первым в этом списке был священник с сертификатом из великого и могучего интернета. Мужчина на своем веку повидал многое. Нет, не так, МНОГОЕ, он ведь всю свою сознательную жизнь работал в игорной столице. Но такого он не видел никогда. Два мужика в клоунских костюмах, типичная представительница вражеского культа марихуаны и дама в дорогом некогда платье и все еще дорогих туфлях. Эти трое явно замыслили что-то против несчастной, и его долгом было спасти душу, попавшую в сети, ловко расставленные в этом городе соблазнов.

Глядя на Патрицию Бэйтман, которая буквально повисала на своем без пяти минут новом муже, в служителе церкви проснулась совесть. И едва ли не впервые в жизни он почувствовал себя служителем бога, а не собственного кошелька, и так возгордился этим, что решил выставить их за дверь дома божьего раньше, чем они поведают ему очередную безумную историю.

– Но ведь я… – Патриция уже за дверями освященного через интернет храма все еще пыталась вяло возмущаться.

Джаред же просто угрюмо молчал, сидя рядом с ней на ступенях. Дама с косяком покинула их, поняв, что вечеринки не будет. Зато Шеннон Лето был все так же весел и невозмутим. Он открыл бутылку шампанского, которая выстрелила так, что в соседних домах быстро задернули шторы и выключили свет.

– Мы что зря все это проделали? – спросил он, отхлебнув глоток, и передал бутылку брату. – Ну уж нихера, скажу я вам!

Пока Пи и Джей по очереди прикладывались к шампанскому, он производил какие-то непонятные манипуляции с пробкой, а потом, сияя, как серебряный доллар, протянул им две проволоки, скрученные наподобие колец.

– Силой, еще не данной мне штатом Невада и интернетом, объявляю вас мужем и женой! – торжественно изрек он заплетающимся языком. – Жених, целуй невесту, и меняйтесь кольцами, а я пока займусь тем, чтобы все было официально, – пробормотал он, шаря в своем телефоне.

С самого утра Робин чувствовала себя неважно. У нее болела голова, и все попытки Криса затолкать в капризную девушку завтрак потерпели неудачу. Она не хотела есть. Отказывалась от его предложения поменять билеты и выспаться перед перелетом, выглядела до безобразия раздраженной. Но раздражение ее сменилось грустью, как только Уильмс осознала, что через час она улетит обратно в ЛосАнджелес, а Крис отправится в очередную европейскую столицу. И все, что им останется – скучать друг по другу еще сильнее, чем до этой ночи в Барселоне.

Заглядывая в печальные глаза любимой, Крис чувствовал себя до такой степени отвратительно, что впервые за долгое время ему в голову пришла мысль отказаться от всего, чем он занимается. Даже несмотря на то, что мужчина не представлял свою жизнь без Coldplay, сейчас ему хотелось послать все к черту, лишь бы Робин улыбнулась ему своей солнечной улыбкой. Улыбкой, которая согревала его сердце.

Но Робин только вздыхала и, казалось, из последних сил сдерживала выступающие на глазах слезы.

– Милая, пожалуйста… – прошептал Крис, обнимая Робби за тонкие плечи. – Не нужно так расстраиваться. Я и так чувствую себя полным мудаком…

– Я все понимаю, – хмыкнула девушка, уткнувшись в его грудь. – Но стоит подумать, что это все будет длиться неделями…

Поглаживая ее по волосам, Мартин произнес, стараясь придать своему голосу большего оптимизма:

– Лучше подумай о том, куда ты хочешь съездить после того, как я вернусь. Мы обязательно уедем. Вместе. Только ты и я.

– Я тебя люблю, – ее печальная улыбка была полна нежности. – Я сегодня уже говорила тебе об этом?

Спустя двенадцать часов Робин приземлилась в аэропорту Лос-Анжелеса. Во время полета ей удалось поспать, но она по-прежнему чувствовала жуткую усталость. Ей хотелось поскорее добраться до своей квартиры в Санта-Монике и забраться в мягкую родную постельку. Перед этим неплохо было бы съесть что-то. Съесть… Последние минут сорок, которые она провела в воздухе, мысли девушки крутились вокруг мороженого с клубникой. Ей настолько сильно хотелось ощутить этот божественный вкус, что она начала представлять, как покупает любимый десерт и лакомится им в одном из небольших кафе на побережье.

И все же не было на всей земле места прекраснее Калифорнии. Едва сойдя с трапа, Уильямс услышала, как какие-то девушки, летевшие с ней в одном самолете, начали восторженно пищать и фотографировать ее на камеру в смартфоне. Затем один из сотрудников аэропорта попросил сделать совместное селфи. И Робин, которая всецело была поглощена мыслями о мороженом с клубникой, конечно, не смогла отказать.

Даже солнце здесь светило ярче. Роббс забрала багаж, свой небольшой чемодан на колесах, и направилась к выходу из аэропорта, где ее уже дожидалось такси, как вдруг ей стало катастрофически не хватать воздуха. Шаг и еще шаг. Она замерла и попыталась отдышаться, но в этот момент вся оживленная суета аэропорта поплыла перед глазами, превращаясь в крохотную черную точку. Последнее, что почувствовала Робин – холод напольной плитки, которой коснулась ее щека, и удар, звенящий в ее голове, как чертов колокол. А дальше была темнота.

Очнулась девушка уже в больнице. Приветливая медсестра с золотистыми волосами елейным голосом проговорила:

– Мисс Уилямс? Вы меня слышите?

– Да, – ответила Робби, пытаясь приподняться. – Что произошло?..

– Все в порядке, – успокоила ее сестра. – Просто обморок. Пожалуйста, не вставайте, доктор не велел.

– А это что?.. – нащупав на лбу шишку, Роббс испуганно посмотрела на медсестру. – Дайте зеркало! Где мои вещи?!

– Мисс Уильямс, пожалуйста, не нужно так нервничать. Вы упали и ударились головой об пол. У вас небольшое рассечение. Это скоро пройдет. Ни следа не останется.

– Боже, только я могла так упасть, – посмеиваясь, произнесла Робби.

В этот момент в палату вошел врач. Мужчина лет сорока. Белый халат отлично подчеркивал его калифорнийский загар.

– Вы уже улыбаетесь, мне нравится, – он подмигнул Роббс. – У меня для вас потрясающая новость, мисс Уильямс!

– Какая? – прищурившись, спросила девушка. – Моя шишка на лбу выглядит круто?

То, что сказал в ответ доктор, заставило Робин вскрикнуть. Она испуганно посмотрела на врача и дрожащим голосом переспросила:

– Вы уверены?.. Это не может быть ошибкой?.. Я не понимаю, как…

Он был уверен. И это не могло быть ошибкой.

Робин села на кровати и, притянув к себе колени, обхватила их руками. Ее всю будто пробил озноб. Каждая клеточка ее не могла найти убежища от этого холода. И в то же время она вдруг ощутила такую радость, что все эти бабочки в животе, которых ловят влюбленные, показались полной фигней.

Подняв на доктора глаза, которые уже начинали жалить слезы, Уильямс прошептала:

– Пожалуйста, мне нужно позвонить…

Единственным человеком, которому она могла довериться, как и тогда, когда еще учась в школе в первый раз ночью сбежала из дома и гуляла до утра, была Патриция. Патриция Бэйтман. Она знала о Робин абсолютно все. А теперь Робин как никогда нуждалась в ее поддержке. Или хотя бы просто в разговоре с лучшей подругой.

Патти подняла трубку лишь с третьей попытки дозвониться до нее. Очевидно, выходные в Вегасе удались.

– Робби?.. – сонный и охрипший голос Пи заставил девушку невольно улыбнуться.