Текст книги "Пропащие девицы (СИ)"

Автор книги: Amber Willis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 72 страниц)

Макс не мог выносить все это обыденное дерьмо, которое другие называли «счастливой жизнью». Он не хотел выбирать коврик для ванной, знакомится с родителями и вечерами смотреть кино, сидя в обнимку на диване. Самой верной подругой Уильямса, как и его настоящей любовью, всегда оставалась свобода.

Скайлер понравилась ему сразу. Еще в тот вечер в Pure, когда он увидел ее в компании Робин и Патти. Была в Иендо эта манящая чертовщинка, которая так притягивает мужчин. К тому же она выглядела, как ходячий протест. Татуировки, яркий макияж, озорная улыбка и чертовски хорошее тело. Прибавьте к этому ее разноцветные волосы и талант, которым девушка, безусловно, обладала. В этом Макс убедился, едва увидел моделей в одежде, которую создала Скайлер для бренда Патриции.

Но, как бы ни был он впечатлен ее работой и маленькой аппетитной попкой, туго обтянутой узкими джинсами, в первый день съемок все пошло по пизде. И пошло по пизде с самого начала.

Как только Уильямс приехал в выбранное для фотосессии место, взбешенный после утреней размолвки с Робин, Скайлер накинулась на него с обвинениями.

– Ты опоздал, в курсе? – девушка стояла, прислонившись спиной к пыльной стене здания. Она скрестила на груди руки и выглядела крайне недружелюбно. – Или этот байк не такой уж и быстрый?..

Только идиот не понял бы намека. И по ее интонации Макс сообразил, что речь сейчас идет совершенно не о его «харлее».

– Эй, хочешь палку? – спросил он, отрываясь от своих штативов. Выглядел он при этом совершенно серьезным.

– Что?.. – Скай с недоумением посмотрела на Макса. – Пошел ты!.. Не хочу я никакую палку!

– Странно, – задумчиво произнес фотограф. – Просто, если вдруг ты передумаешь, я к твоим услугам. Говорят, для суки, палка – лучший подарок. Тебе не мешало бы как следует трубы прочистить. Понимаешь, о чем я?

Скайлер вспыхнула. Она уже раскрыла рот, чтобы ответить этому охамевшему мудаку, но тут кто-то из ассистентов окликнул ее. Девушка развернулась на своих каблуках и со злостью прошипела:

– Кто тебе даст, придурок?! Самое большее, на что можешь рассчитывать – помечтать обо мне перед сном и подергать себя за член!..

Макс расхохотался.

– Признайся, ты уже мечтала обо мне перед сном? Запускала ручку в трусики? – прошептал он, подходя ближе.

– Я без них сплю, – ответила Скай и, показав Максу средний палец, поспешила прочь. Какая-то ее часть не была до конца уверена, что брат Робин такой же безобидный, как и его сестра. Да и вообще, находиться с ним рядом было как-то слишком уж волнительно…

А потом, во время всего съемочного процесса, она пыталась его задеть. Собственно, Макс тоже не собирался уступать. И, когда эти двое стояли посреди площадки и орали друг на друга, не стесняясь в выражениях, один из приглашенных стилистов, прошептал на ухо осветителю:

– Скайлер ему не даст. Казанова обломается…

– Ты его не знаешь, – усмехнулся в ответ техник. – Ставлю двадцатку, что Иендо уже потекла, и он ее обработает до конца недели!

– Пятьдесят баксов на Макса! – смеясь, прошептала одна из моделей. – Он перетрахал почти всех девочек из IMG Models. Не думаю, что кто-то из них был хуже, чем эта азиатка…

Таким образом среди команды завязался спор. И теперь каждый считал своим долгом поставить на Макса или Скайлер.

Тем временем уставшая от споров и раздосадованная Иендо объявила о том, что на сегодня съемка закончена и поспешила уехать, не забыв предварительно сказать Максу, что он дерьмовый фотограф.

Конечно, это было полной хренью. Как только Скай залезла в такси, она раскрыла свой «мак» и принялась рассматривать, отснятое за день. Снимки были не просто хорошими. Они были потрясающими. Складывалось ощущение, что Уильямс нашел какую-то потайную дверь в ее голове. Ведь если бы она сама взялась за камеру, то непременно хотела бы, чтобы фотографии получились именно такими.

Поэтому она и позвонила Патриции. Нужно было сообщить Бэйтман, что Макс мудак и говнюк. Быть может, хоть от этого ей бы стало немного легче.

Возвращаясь к разговору Макса с Робин, нужно отметить, что мужчина так ничего и не рассказал сестре. Вместо этого он предложил допить пиво и посмотреть какой-нибудь фильм. На сегодня для него было достаточно разговоров с женщинами.

– Как хочешь, – немного обиженно пробубнила Робби. – Просто я могла бы помочь… Если ты все же надумаешь поговорить со…

– Ох, блядь, давай без этого! – он устало потер шею. – Я просто хочу посидеть, попить с тобой пива и не обсуждать всякое дерьмо! Это можно сделать?..

– Ну конечно, – Робин обняла брата за шею и чмокнула в щеку. – Ты выбираешь фильм?

Переместившись в гостиную, они забрались на диван и включили старый фильм про зомби.

– У тебя теперь другой парфюм? – внезапно спросила Роббс, принюхиваясь.

– Нет, с чего ты взяла? – Макс с удивлением посмотрел на сестру.

– Странно… – задумчиво прошептала она, пока на экране кому-то отгрызали голову. – Мне показалось, наверное.

В ответ Уильямс лишь хмыкнул и попросил сестру передать ему еще бутылку пива.

На сколько по шкале от одного до десяти молодой привлекательной девушке опасно в одиночку прогуливаться по барам Манхэттена не слишком поздним вечером?

Робин не знала. Она знала только, что должна найти место, которое поможет ей переждать внезапный нью-йоркский ливень. Дождь застал Уильямс врасплох и окончательно испортил шопинг, который и без того не принес ей удовлетворения. Прижав к груди огромный пакет Versace, точно своего единственного и любимого ребенка, Робби забежала в первый попавшийся бар. Она начала брезгливо стряхивать с себя небесную влагу, которая еще не успела до конца испортить ее платье.

Оглядевшись вокруг, девушка прошла к барной стойке, возле которой собралось достаточно много народа, и заказала себе бокал вина. Она опустилась на один из табуретов и поставила пакет из бутика на соседний, пустующий рядом. Таким образом Уильямс надеялась оградить себя от случайных знакомств в этот дождливый вечер.

После нескольких дней отдыха в Санта-Монике снова здесь. Наедине с этим чертовым городом.

На весь бар звучала одна из старых песен Franz Ferdinand и Роббс начала тихонько барабанить пальцами по краю стойки. Ритм.

Когда бармен поставил перед ней бокал, девушку охватило странное чувство. То самое, когда кто-то наблюдает за вами, но вы не можете понять, откуда. Будто чей-то взгляд прожигал ее спину.

Она сделала глоток вина и потерла шею. Откинула с плеч волосы и оглянулась по сторонам. Ни одного знакомого лица.

– Скучаешь? – мужской голос заставил Робин повернуть голову. Рядом с ней стоял мужчина лет сорока пяти. Хороший костюм. Верхние пуговицы его рубашки расстегнуты, карие глаза блестели от алкоголя.

– Не особенно, – сухо ответила Уильямс.

– А мне кажется, наоборот, – он усмехнулся и придвинулся чуть ближе. – Тебе чертовски скучно.

– Вам кажется, – Робин осторожно спрыгнула со своего табурета и, прихватив пакет, развернулась к навязчивому незнакомцу спиной.

В этот момент мужчина схватил ее за руку.

– Не стоит убегать так скоро, – сжал запястье сильнее. – Мы ведь только начали общаться…

– Отпустите меня, или я позову охрану!.. – девушка повысила голос, но казалось, никто даже не заметил этой маленькой потасовки между ними. Все вокруг были слишком заняты собой, музыкой и своими напитками.

В ответ он громко расхохотался:

– Вряд ли тебе здесь помогут. Бар ведь мой!

Растеряно озираясь по сторонам, Робин дернулась. Она пыталась высвободить свою руку, но мужчина усилил хватку. Теперь ей было больно и страшно одновременно. Рывком притягивая к себе напуганную брюнетку, незнакомец пробормотал, пытаясь коснуться пересохшими губами ее щеки:

– Не сбежишь, маленькая…

Морщась от отвращения, Робби попыталась оттолкнуть его. Ничего не вышло.

– Люблю дерзких девчо…

Договорить он не успел. Мужчина, чьего лица Робин не успела разглядеть, оттолкнул ее в сторону и охладил пыл проклятого мудака ударом в челюсть. Бокал, который тот держал в руке, упал и со звоном разлетелся об пол. Какая-то девушка, стоявшая позади, от неожиданности вскрикнула. И тут же один из охранников, который до этого не проявлял никакого участия, оказался рядом.

– Эй, убирайся отсюда! – выкрикнул он, схватив заступника Уильямс за плечо. – Вали, или я вызову полицию!..

Робби хотела уже начать кричать на охранника, чтобы восстановить ебаную справедливость, но замерла в нерешительности, едва ее спаситель повернулся. Пытаясь восстановить дыхание, покрасневший от гнева, перед ней стоял Том.

Они оба вышли из злосчастного бара прямо под холодный проливной дождь. Влашиха все еще не говорил с ней. Набросив на плечи девушки свою кожаную куртку, он жестом указал ей встать рядом. Пытался ловить такси. Безуспешно. Робин чувствовала, как ее макияж превращается в ничто, а тонкое платье начинает противно прилипать к телу.

Наконец, рядом с ними притормозил автомобиль. Пропуская вперед промокшую Робби, Том захлопнул дверцу, устроившись на заднем сидении рядом с ней.

И только теперь, когда они смотрели друг другу прямо в глаза, Уильямс вдруг звонко рассмеялась. Влашиха улыбнулся и спросил:

– Что?..

– Я забыла свой пакет внутри, – продолжая заливаться смехом, ответила Робин. Поддавшись какому-то внезапному порыву, этому чувству, когда внезапно встречаешь того, по кому так сильно скучал, она подалась вперед и обвила шею мужчины руками.

Том с осторожностью, точно до конца не веря, что это действительно происходит, коснулся ее спины кончиками пальцев и вдохнул аромат волос девушки. Пьянящую смесь сладости и дождя. От наслаждения он прикрыл глаза и прошептал ей в шею:

– Что ты здесь делаешь, девочка из Санта-Моники?..

Отстраняясь, Робин улыбнулась. Было заметно, что она странным образом смущена.

Водитель кашлянул.

– Наверное, приглашаю тебя в другой бар, – хитро прищуриваясь, произнесла в ответ Роббс.

Такси тихонько тронулось с места. Дождь и не думал заканчиваться.

Комментарий к Глава 32. Творческие разногласия

Музыка и фотографии тут: http://bit.ly/2bi0YnH

========== Глава 33. Большие новости ==========

Робин нервничала. Ночной рейс на Барселону с пересадкой в Лондоне. Она приняла это решение несколько минут спустя после очередного долгого телефонного разговора с Крисом.

Несложно было догадаться, почему голос мужчины, по которому она скучала каждую гребаную минуту, казался ей таким печальным. Фотографии, на которых она в компании Тома пьет вино в одном из баров Нью-Йорка, облетели интернет со скоростью света. И вот оно началось снова. Сплетни, сплетни, сплетни! Никто и ни за что не поверил бы ей. Теперь после парочки статей в прессе. Одно уважаемое издание написало об их с Влашихой примирении, и все тут же подхватили эту новость. Начали мусолить, добавляя выдуманные факты. Оставалось лишь немного подождать, чтобы их объявили женихом и невестой.

Уильямс была уверена, что Крис видел фотографии. Правда, в разговоре он ни разу об этом не заикнулся. Музыкант больше говорил о том, как сильно скучает по ней. Как ждет того момента, когда сможет просто почувствовать ее рядом, прижать к себе и забыть обо всей этой вынужденной разлуке, как о плохом сне.

Это было слишком. Для нее и для него. И на этот раз Робби не собиралась давать прессе возможность разрушить ее отношения. Тем более, Том действительно остался в прошлом. И их случайная встреча окончательно убедила в этом девушку. Сидя в том баре, куда они промокшие, но радостные приехали выпить и поболтать, Уильямс смотрела на мужчину, в которого когда-то была влюблена, и поняла, что совершенно ничего не чувствует. Конечно, она скучала по Влашихе все это время и думала о нем, но лишь теперь, когда они, наконец, оба нашли в себе силы позабыть обиды, Роббс смотрела в его глаза и не могла найти в них того парня, ради которого готова была бросить все еще полгода назад. А ведь он не изменился. Изменилась она.

Для Тома же все осталось по-прежнему. И Уильямс чувствовала это. Он продолжал смотреть на нее, как и раньше, с плохо скрываемым восхищением. Робин не хотела стать для него врагом. Но где-то в глубине души девушка понимала, что никогда не сможет стать просто его другом.

В тот вечер Роббс попросила Тома не держать на нее зла. И уехала. Одна.

Ночью она не спала. Том не спал тоже. Это легко можно было выяснить по пропущенным вызовам на ее телефоне. Он пообещал, что не сдастся. И это было его правом.

– Шеннон, какого чер… – не успела девушка договорить, как ее возмущенное восклицание оборвалось. Лето самым наглым образом заткнул ей рот ладонью.

– Да тихо ты!..

Патриция попыталась двинуть его локтем, но мужчина ловко обнял ее одной рукой, полностью обездвижив, и потащил за собой. Девушка тщетно кляла его на чем свет стоит, в итоге получалось лишь мычание, пыталась укусить его в ладонь, но разве что обслюнявила ее, и пыталась сопротивляться, но босые ноги скользили по полу, не желая упираться ни в стул, который тут же поехал за ней, ни в чемодан, который просто откатился в сторону. Жалкий предатель!

– Я убью тебя, Шеннон Лето! Расчленю гребаными маникюрными ножницами прямо в этой ванной, а потом отвезу в Лас-Вегас в мусорных пакетах! – Бэйтман была в бешенстве и изрыгала его в лучших традициях смертей, которые боялись показать на широких экранах. Она от души лупила старшего придурка семьи Лето в грудь, пытаясь вырваться наружу, но когда сообразила, что этим дубину не проймешь, взялась бросать в него всем, что попадалось под руку. А он только стоял и тихонько посмеивался.

– Все, успокоилась? – спросил он, криво ухмыльнувшись. – Теперь с тобой можно спокойно поговорить?

Тяжело дыша, Патти опустилась на ванную. Глупо было говорить, что она успокоилась. Она была все еще жутко зла. Просто попытки убить брата своего парня слишком вымотали ее, а если добавить еще один напряженный съемочный день, то было удивительно, как она вообще до сих пор стояла на ногах.

– С каких это пор, чтобы спокойно со мной поговорить, надо врываться в спальню. Без стука, заметь! А потом волочить меня в ванную? – проворчала она, мысленно возвращаясь к своим чемоданам. Собираться приходилось в срочном порядке, чего Патриция терпеть не могла. Она любила списки, потому что в спешке постоянно забывалось что-то важное.

Списки или Робин Уильямс. Подруга всегда хорошо справлялась с ее излишней организованностью. Бокал-другой «мартини» для затравки – и под конец вечера сборы превращались в необузданное веселье, а содержимое багажа переставало волновать совершенно. Но именно сейчас Уильямс, которая никогда не отказывалась потусить с размахом, съехала с темы в пользу своего принца на розовом единороге и укатила в Испанию, оставив Патти самостоятельно разбираться с собственными заебами. Гребаный Крис Мартин! Поутихшая было ненависть к нему воспылала с новой силой. Но, спасибо отвлекшему ее Шеннону, вряд ли преодолела трансатлантическое пространство.

– Ты так возмущаешься, будто я тебя голой застал, честное слово, – мужчина был поразительно невозмутим, будто заправился уже перед Вегасом. И Патриция, которая волновалась перед этой поездкой так, будто впервые в жизни едет с парнем куда-то на выходные, чувствовала, как злость опять восстанавливает ее силы для новой атаки.

– Знаешь, что?!.

– Между прочим, я же в твоих интересах стараюсь. Ты же хочешь отлично отдохнуть на выходных?

– Излагай коротко и по сути, – Патти сложила руки на груди и посмотрела на него тем самым взглядом, от которого у Мини Манро начинали труситься поджилки и забывались все слова.

– Нам надо споить Джареда, – выпалил Ше, как и просили, коротко и по сути.

Патти недоверчиво прищурилась.

– Если это какие-то ваши братские разборки, то я в них не участвую!

– Да при чем здесь это? – в голосе его звучало отчаянье, он, как загнанный медведь, поглядывал на дверь так, если бы за ней его поджидало целое стадо первобытных охотников с копьями. Шеннон перевел взгляд на Патрицию и решил подойти к проблеме с другой стороны: – Жена, он ведь нам все веселье испортит.

На сей раз обеспокоенность отобразилась уже на лице девушки. Она подошла к мужчине и приложила руку к его облысевшей черепушке.

– Странно, совсем не горячий, – пробормотала она себе под нос.

– А мама обычно целовала меня в лоб, – Лето старший улыбнулся той самой своей трахательной улыбкой, на которую так падки его фанатки.

– Вот и останешься дома с мамой хлебать куриный бульон, пока не выздоровеешь, – ткнув пальцем ему в грудь, назидательно сообщила Патти. – Джаред, который портит веселье, надо же, бред какой!

– Ты не понимаешь, жена!..

Девушка закатила глаза. Фишка Роберта Дауни-младшего в последнее время стала одной из ее любимых в общении с окружающими. Теряю сноровку, с жалостью подумала Патриция и опять тщетно попыталась прорваться к двери.

– Он просто невыносим со своим вечным шилом в жопе. Не успеешь ты пристроить свою аппетитную задницу где-то в баре отеля, чтобы выпить коктейль-другой, как его тут же понесет черт знает куда.

– Разве мы не ради этого едем? Чтобы развеяться и погулять? – спросила она немного погодя, и этого секундного замешательства Шеннону вполне хватило, чтобы понять: еще не все потеряно.

– Да тебе просто слабо! – прибегнул он к запрещенному приему.

– По себе не суди, лузер! – хмыкнула девушка.

В комнате послышались шаги и оживленная возня. Ее спасение было совсем близко. Патриция улыбнулась. Джаред тем временем, возвращаясь с пустого балкона, навернулся о перевернутый чемодан девушки и громко ругнулся. Комната была пуста, ее «блэкберри» лежал на столике рядом с сумочкой. Далеко без своего телефона она запропаститься не могла. Девушка мысленно вела обратный отсчет. Три. Два. Один.

– Патти!

– Джей! – охотно откликнулась она.

– Бесстрашная Бэйтман сдрейфила, – время было явно не на его стороне, и меры становились все отчаяннее. Рискуя своим здоровьем, психическим и физическим, старший Лето не сдавался. – Просто признай свое поражение сейчас. Просто ты недостаточно крута, чтобы…

Окончание фразы выбила глухим стоном и не менее глухим стуком дверь, которая со всей дури открылась ему по спине. Бэйтман только усмехнулась, наблюдая за тем, как бедолага скрючился от вполне заслуженной боли, и тут же бросилась к Джею в объятия.

– Представляешь, Пирожок, этот кретин закрыл меня в ванной и вынуждал согласиться на такие глупости… – наябедничала она на Шеннона, надув губы, а потом наклонилась к нему еще ближе, прошептав на ухо: – Он хотел, чтобы я споила тебя, – достаточно громко, чтобы это услышал и неудачливый заговорщик.

– Предательница, – тут же прохрипел он.

Джей рассмеялся и похлопал брата по плечу. Тот, недовольно нахохлившись, бросил убийственный взгляд на Патрицию, который должен был означать, что их недолгосрочный брак расторгнут, и вышел вон. Элвис покинул здание. Прощай, король, настало время королевы.

Первый пункт коварного плана был исполнен настолько мастерски, что даже не пришлось прибегать к жалкой игре лысого медведя.

– Ше говорил, что ты любишь строить особые планы на Вегас, – второй пункт плана, запудрить мозги и вызвать одобрение, вступил в силу. – Не знаю, забронировал ли ты уже номера в отеле… – девушка запнулась, изображая нерешительность. – Знаешь, мне всегда было интересно, есть ли там еще отели в духе того из «Внутреннего порока», где безвкусие неоновых семидесятых граничит с такой же технологической отсталостью. С вентилятором над потолком и радиолой или еще каким анахронизмом. И чтобы там было безлюдно, как в последнем сезоне «Американской истории ужасов», а…

– На ресепшене стояла Леди Гага, и в пододеяльнике был зашит труп.

– Фи, таким быть, Джей! Я же серьезно… разве тебе самому не надоело останавливаться в сетевых отелях под одним и тем же псевдонимом?

– Предлагаешь найти отель-убийцу и зарегистрироваться там на твою фамилию? Конфетка, до следующего Хэллоуина еще полгода, – Джаред поцеловал ее в надутые губы. – Но если ты так хочешь, мы можем вместе поискать что-то эдакое прямо в полете.

– Ты просто чудо! – воскликнула она, обнимая мужчину.

Второй пункт плана выполнен, мой генерал. Остался только мастерский отвлекающий маневр перед отчаянным броском вперед. Блицкриг, мать его!

Как только Шеннон озвучил свою безумную идею, первой мыслю Патриции было полное и бесповоротное отторжение, но шестеренки в ее голове закрутились совершенно неожиданным образом, и девушка решилась-таки на неповоротливый поворот. Зрелище пьяного Джареда, пускай даже исключительно воображаемое, было слишком сильным аргументом «за», чтобы решиться и попробовать. А план, как и все гаденько коварные злоумышления в этом мире, рождался быстро и сам по себе.

Патриция еще сильнее прижалась к наивно счастливому Лето и сама улыбнулась, правда, недобро и коварно, позаимствовав оскал его экранного героя. Это Флэшпойнт, детка!

Ярким солнечным утром самолет приземлился в Барселоне. Едва спустившись с трапа, Робин позабыла обо всей своей усталости. Ей хотелось как можно скорее увидеть Криса, обрадовать и по возможности ошеломить его своим неожиданным появлением.

Добравшись до своего отеля, она приняла душ, надела свое крохотное белое платье, точно созданное для плясок на бразильском карнавале, и отправилась завтракать.

Сидя в кафе, Роббс наслаждалась ласковыми лучами испанского солнца, свежевыжатым соком из красных апельсинов и планировала, как ей лучше добраться до Олимпийского стадиона имени Льюиса Компаниса, на котором Coldplay через несколько часов должны будут проводить саундчек. Такси в Монжуик будет тащиться слишком долго, поэтому Уильямс решила ехать на метро. Спрятав озорной взгляд за темными стеклами солнечных очков, девушка прихватила свою яркую маленькую сумочку и поспешила в сторону испанской подземки. На ее губах блуждала поистине загадочная улыбка. Поэтому, когда двое молодых испанцев присвистнули ей в след, Уильямс звонко расхохоталась и послала парням воздушный поцелуй. Сегодня она была счастлива.

Джонни был замешан. Именно ему Робин написала СМС и сообщила о своем прибытии в Испанию с целью сделать Крису сюрприз. Поэтому, когда гитарист Coldplay встретил ее у одного из входов на стадион, чтобы провести внутрь, девушка с благодарностью обняла его и чмокнула в щеку. Обычно серьезный и глубоко женатый Джонни не проявлял большой теплоты к избранницам Криса. К тем, которые были после Гвинет. Но Уильямс его очаровала. С той самой их первой встречи на концерте в Лондоне. А, уж насколько был ею очарован его лучший друг, Джонни имел возможность наблюдать последние месяца полтора до начала их турне и вот уже третью неделю от его старта. Мартин просто слетел с катушек. А влюбленный Крис становился одновременно самым прекрасным и самым невыносимым человеком. И все это в туре. Кого угодно сведет с ума.

– Давненько не виделись, – улыбнулся Джонни, пропуская девушку вперед. – Как ты?

– Хочу, чтобы Крис офигел! – призналась Робин, посмеиваясь. – Он обо мне что-то говорил?..

– Ох… – мужчина закатил глаза. – Даже когда он просто молчит, я лично прекрасно понимаю, о ком он думает.

– Еще бы, – ее глаза блестели. – Вы же столько лет дружите. Ты и Крис, наверное, как я и Патти. Помнишь ее?

Музыкант кивнул.

– Да, вы оба, точно как мы с Патти. Только, ваша версия более приличная, – она хитро прищурилась и побежала на сцену.

Джонни даже не хотел знать, что именно Уильямс имела в виду. Он прислонился к одной из колонок и предпочел просто наблюдать.

– Крис!.. – закричала Робби. А ее возглас эхо пронесло над стадионом.

Мартин стоял перед микрофонной стойкой. Музыкант резко обернулся и, прежде чем он понял, что это все действительно не мираж на фоне испанской жары, Робин с разбегу запрыгнула к нему на руки. Почувствовав ее тепло, сладковатый аромат волос и возбужденное дыхание, Крис впился в ее губы жадным поцелуем и закружил, как ребенка.

После Робби уткнулась носом в шею музыканта и тихонько заскулила. Если бы вокруг них не стояли Джонни, Гай и Уилл плюс звукачи и несколько техников, она бы точно закричала. Закричала бы от радости. От этого ощущения, которое сложно описать, а еще сложнее сравнить с чем-либо настолько же приятным. Крис прижимал ее к себе, и все становилось совершенно другим.

Спустя несколько секунд, Уильямс наконец подняла глаза и посмотрела на мужчину, которого любила, кажется, в это мгновение любила сильнее всех на свете.

– Крис, я сразу хочу сказать, что те фотки, которые… – начала было, но Мартин не дал ей договорить. Он снова поцеловал девушку, наконец, опустив на землю.

– Господи, просто снимите себе номер! – посмеиваясь, крикнул Гай.

В ответ Крис показал ему средний палец и улыбнулся, обнимая Робин за талию.

А дальше Крис действительно пытался провести саундчек, как профессионал. Но всякий раз его внимание отвлекала Робби, которая сидела на краю сцены и загорала, вытянув ноги. Потом Джонни присоединился к ней, решив, что ему тоже не хватает витамина D. Таким образом, Coldplay на полтора часа остались без гитариста, который теперь слушал какие-то истории от Уильямс и ржал вместе с ней каждые несколько минут.

– Тебе голову не напечет? – присаживаясь рядом с Роббс, Мартин протянул ей бутылку воды. Джонни прыснул со смеху.

– Нет, но я ужасно хочу есть, – девушка чмокнула Криса в губы и улыбнулась. – Я бы сейчас слона съела, клянусь!..

– Слон слишком жирный, ты рискуешь, – с озабоченным видом произнес Джонни.

Уильямс погрозила ему в ответ пальцем и с гордостью проговорила:

– Я тут начала боксом заниматься, чувак. Поэтому теперь я могу есть что угодно, – хихикнула. – А потом колотить таких вот шутников, как ты.

– Окей, я сваливаю, – выставив вперед ладони, усмехнулся Джонни. – Давайте, правда, Крис, нужно устроить перерыв.

Как только он отправился к остальным музыкантам, Мартин вновь заключил Робби в объятия и тихо произнес:

– Ты, значит, теперь боксер?

– Мне же нужно было чем-то заниматься, пока тебя нет…

– До сих пор не верится, что ты рядом, – он заглянул в блестящие глаза Уильямс. – Как же я люблю тебя…

Они несколько минут смотрели друг на друга и просто молчали, наслаждаясь этим моментом, когда казалось, что на всей чертовой планете их только двое и не существует больше ничего и никого.

– Эй, мы собираемся перекусить! – крикнул Уилл. – Вы с нами, или так и будете жариться на солнце?

Робин первая вскочила на ноги. Она поправила платье, перебросила через плечо свою сумочку и, взяв Криса за руку, произнесла, обращаясь к Уиллу:

– Я знаю здесь один классный ресторан! Спорим, вы еще не ели такой вкуснятины, как там?

– Ты здесь уже бывала? – спросил Крис. – Нравится Испания?

– Никому не говори, но я жила здесь до пяти лет, – сказала Роббс с таким видом, будто доверяет мужчине самую большую тайну в своей жизни.

– А я сразу понял! – Джонни теперь шел по левую руку от Уильямс. – Твой акцент…

– О, заткнись! – она смутилась. – Между прочим, я нормально разговариваю по-английски для человека, который до четырех лет говорил только на испанском. Моя мать родилась в Мадриде.

Последние несколько слов Робин произнесла несколько помрачнев. Крис сразу заметил эту странную перемену в ее настроении и, обняв девушку за плечи, нежно поцеловал в макушку.

– А Энрике Иглесиаса ты любишь? – спросил Джонни, еле сдерживая смех. Он проговорил это, нарочно копируя акцент Робби.

– Все, пиздец тебе!.. – крикнула Роббс и кинулась на гитариста, который со всех ног припустил в строну автомобиля, в котором их уже дожидались Уилл и Гай. Она побежала следом, сквозь смех осыпая его ругательствами. И в этот момент Уильямс совершенно не волновала возможность сломать каблук.

У Криса в руках осталась ее маленькая сумочка от Дольче и приятное ощущение того, что Робин нравилась его коллегам по группе не меньше, чем ему самому.

– Патти, просыпайся!

Где ты, милый нежный Джаред, который вчера бегал в бар за льдом и на кухню за ужином? Вставать не хотелось совершенно. Утро выходного дня не создано для ранних подъемов. Как и ее организм. И вчера она четко дала понять, что раньше обеда не собирается выползать из номера. Да и зачем? Вегас живет по ночам, как и вся чертова пустыня, где только с покровом ночи начинаются шевеления.

К весьма ожидаемому недовольству Шеннона, всю дорогу до игорной столицы Джей и Патти сидели, уткнувшись в планшет, и с детским энтузиазмом перебирали отели, обсуждая их так громко, что вызывали недовольство пассажиров, которые хотели отдохнуть в полете. Старшего Лето вполне устроил бы первоначальный план, в котором был отель «Цезарь» и комфортабельный люкс, куда можно было заказать выпивку, а по дороге в казино подцепить какую-то бабу. Но нет же, мало того что Бэйтман отказала ему в содействии самым наглым образом, так еще и сдала его план брату, и теперь вряд ли удастся попробовать провернуть его самостоятельно, потому что Джей повысит бдительность еще больше.

Выбор их временного обиталища оказался меньшей проблемой, чем попытки туда добраться, таксисты только разводили руками, не желая вести их неизвестно куда в ночь глухую. И когда они наконец добрались в отель, все естество Патти взбунтовалось против того, на что она сама подписалась: ископаемого заведения с сервисом, будто все постояльцы вымерли еще в эпоху диско.

Девушка расположилась на кровати, огромной и удобной (благо, на этом антиквариате поменяли матрац), которая стояла прямо под вентилятором.

– Джей, сделай с ним что-то, – простонала она голосом умирающего больного, – пускай лопасти закрутятся!

И Джей без лишних ироничных замечаний долго прыгал по кровати, чтобы дотянуться до закинутого на одну из лопастей шнурка. И вентилятор начал мучительно медленно крутиться, так, будто в сети не хватало напряжения. Толку от него было мало, по крайней мере, как от вентилятора. Зато убаюкивал он просто отлично. Медленно, круг за кругом, не надо было никаких овечек, прыгающих через барьер и теплого молочка с медом. Девушка следила за ними, смежив веки, и думала, что приблизительно так же все будет крутиться у нее в голове завтра, когда она приступит к своему плану выпить в Лас-Вегасе все, за что может заплатить со своего внушительного счета Шеннон Лето. Ведь он проиграет, даже если спора официально не было. Что будет после воплощения этого самого плана в жизнь с бедным трезвенником Джаредом, она и представлять не собиралась. В таких случаях все должно происходить спонтанно и неожиданно. К черту планирование!

– Иди ко мне, – Патти протянула руки вверх, и Джей послушно склонился над ней. – Спасибо, ты просто душка.

Она обняла его, заставив повалиться на кровать.

– Я спущусь за ужином, – нехотя Лето выпутался из объятий и разорвал поцелуй.