Текст книги "Пропащие девицы (СИ)"

Автор книги: Amber Willis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 72 страниц)

Бэйтман с раздражением взглянула на Криса, который все это время находился рядом. Он о чем-то разговаривал с Беном, но даже в этом случае глаз с Робби не сводил. Складывалось ощущение, будто он под кайфом. И этот кайф носит имя Робин Уильямс. До чего же убогое зрелище! Даже если бы сейчас виновница торжества предложила этому придурку вытащить свое сердце из груди и подарить ей, он бы непременно это и сделал. И плевать на то, что после наступила бы быстрая смерть.

Кто-то из гостей окликнул Робби, и девушка скрылась в толпе, прихватив свой бокал с шампанским.

– Еще увидимся, – улыбнулся Крис Патриции, Бену и Джареду и поспешил следом за своей возлюбленной.

– Жалкое зрелище… – пробормотала себе под нос Бэйтман. Но этого никто не услышал.

Вечеринка набирала обороты. Все вокруг веселились. Танцпол был забит под завязку. Вскидывая вверх руки, Робби пробиралась ближе к главной сцене, где крутил свои пластинки один из самых модных диджеев Лос-Анжелеса. Разгоряченная алкоголем и танцами, девушка притянула к себе Криса и впилась в его губы страстным поцелуем. Мужчина обвил руками ее тонкое тело и почувствовал себя таким счастливым, что даже если бы это был последний день в его жизни, он не согласился бы провести его иначе.

– Разве не это мечта?.. – стараясь перекричать музыку, спросила Роббс. Она обвила руками шею Мартина и заглянула в его блестящие глаза. – Ты и я здесь… Я никогда не думала, что буду так счастлива, Крис!.. Ты… Я…

В этот момент свет во всем клубе резко погас, и музыка остановилась. Роббс начала испуганно озираться по сторонам в темноте, но музыкант лишь сильнее сжал ее в объятиях и прошептал:

– А вот и сюрприз для тебя…

Через несколько секунд над сценой зажглась тонкая полоска света, и голос толпы стал одобрительно-журчащим. Женщина в длинном светлом плаще вышла на сцену и кивнула диджею. Из-под ее огромного капюшона на грудь спадали блестящие темные волосы. Несколько шагов, и вот она уже подошла к микрофону в тот момент, когда Робин прикрыла ладонью рот, чтобы не заорать от восторга.

– Эй, я слышала сегодня здесь есть девчонка, которая празднует свой день рождения? – голос Рианны с ее неизменным карибским акцентом невозможно было не узнать. Толпа, собравшихся в клубе гостей, зашумела гораздо раньше, чем мисс Фенти скинула свой капюшон и прозвучали первые аккорды «Diamonds». Сжимая микрофон рукой, густо наряженной в кольца всевозможных форм и размеров, певица проговорила: – Робин Уильямс, это для тебя!..

Когда Рианна начала пританцовывать под вторую песню, которую она также посвятила имениннице, Макс опустился за столик Патти и Джареда. Он залпом влил в себя остатки виски и наклонился к Бэйтман.

– Даже думать не хочу, сколько ей заплатил этот уродец, – прошептал он на ухо подруге.

– Может, она по старой дружбе согласилась выступить, – предложила Патриция, которая была шокирована появлением Рианны на этой вечеринке не меньше, чем Макс.

– Чтобы Рианна согласилась бесплатно петь на вечеринке в честь дня рождения какой-то тупой белой суки?!. – Уильямс рассмеялся. – Нет. Я знаю ее. Это исключено.

– Когда ты успел с ней познакомиться? – девушка легким движением отбросила назад прядь волос и томно улыбнулась Джею, который в этот момент начал поглаживать под столом ее колено.

– Снимал ее для Vogue, – бросил в ответ Макс. – Мы вместе накурились после окончания съемок, и ее сисястая подружка Лиандра у меня на коленках посидела минут пятнадцать.

Патти звонко расхохоталась, а Джаред с подозрением посмотрел на Уильямса, который, по его мнению, продолжал шептать на ухо ЕГО девушке пошлости.

– Ладно, я пойду, – заметив недовольство Лето, Макс поднялся из-за стола. – Здесь есть еще те, кто у меня на коленках не сидел…

Когда он ушел, Джаред резко притянул Патти к себе за подбородок и поцеловал ее, прикусив нижнюю губу девушки.

Бэйтман взвизгнула, но, скорее, больше от неожиданности, чем от боли.

– Сколько ты, сучка, еще будешь испытывать мое терпение сегодня?.. – выдохнул мужчина в приоткрытые губы Патриции. Ладонь его скользнула по внутренней стороне ее бедра и выше, подбираясь к дорогому шелковому белью. – Трахнуть тебя прямо здесь?!

В ответ Патти лишь впилась долгим глубоким поцелуем в его губы. Она растворялась.

Робин Уильямс и Робин Фенти обменивались дружескими объятиями и поцелуями в гримерке.

Чуть позже Рианна развалилась на мягком диване и передала Уильямс косячок. Криса в этот момент рядом не было, королева Барбадоса предусмотрено услала его найти ее подругу, которая слишком долго торчит в баре, поэтому Робби сделала несколько затяжек. Кашлянув, она хрипло рассмеялась:

– Вот дерьмо!..

– Убойное дерьмо! – подхватила Ри. – Кстати, мне нравится твое платье. Это кто?

– Это… Это… Твою мать, я даже имя этого дизайнера вспомнить не могу! – девушка закрыла лицо рукой и начала хохотать. – Блин, я просто не могу поверить, что сижу тут рядом с тобой!..

Рианна самодовольно хмыкнула, но тут же добродушно рассмеялась и сказала:

– А я видела твои фотки. Они повсюду. А когда Крис позвонил, – тут она запнулась, но через несколько секунд продолжила: – Ты в курсе, что он серьезно запал на тебя?

Уильямс смущенно закивала. Она была так по-дурацки, глупо счастлива, что, казалось, она становится легкой, как перышко. И эта радость наполняла ее, разливалась по всему телу, заставляя позабыть обо всем на свете. Ри была права. Это действительно убойное дерьмо.

– Тогда предлагаю тост за гребаную любовь!.. – хихкая, Фенти подняла свой бокал с шампанским. В ее зеленых глазах плясали крошечные озорные огоньки.

Сделав несколько глотков шампанского, Робин тихо проговорила:

– Я знаю, ты модой интересуешься…

Певица утвердительно кивнула и переключила на девушку все свое внимание.

– Моя подруга совсем скоро выпустит крутую коллекцию! Если хочешь, я…

– Как зовут твою подругу?..

– Патриция Бэйтман!.. – с гордостью произнесла Роббси.

– Патриция Бэйтман?.. – Рианна с задумчивостью посмотрела куда-то вдаль. – Подружка Бэтмена?!.

– Ага, типа того, – улыбнулась именинница. – Она супер.

– Значит, она запускает свою линию?

Робин кивнула и сделала еще глоток шампанского.

– Черт, интересно… – с улыбкой промурлыкала Рианна.

После того как Рианна, сославшись на занятость, покинула вечеринку, Крис и Робин вернулись на танцпол. Оттуда, взмокшие от пота, но счастливые, они направились прямиком в вип, где тусовались изрядно подпившая Патриция и трезвый, но довольный Джаред.

– Надо же, кто вернулся!.. – Бэйтман поднялась и заключила Робби в объятия. Затем перевела взгляд на Мартина и пробормотала: – Крис, выглядишь дерьмово!.

Роббс легонько ткнула Патти локтем в бок и строго посмотрела на подругу.

– Молчу, молчу!..

В этот момент в вип поднялись Бен и Макс, увлеченно о чем-то беседуя. Старший Уильямс налетел на Патти и Робин и обнял их, негромко крикнув:

– Мои курочки!..

Если Макс начал проявлять чувства, значит, он выпил гораздо больше, чем следовало бы.

Бен улыбнулся, поймав на себе взгляд Патриции. Девушка смущенно опустила глаза. Ей вдруг стало не по себе. Немного стыдно за то, что Бен вновь видит ее выпившей. Хотя какого хрена?.. Что вообще происходит?..

– Милая, я сейчас вернусь, – Крис чмокнул Робби в щеку и покинул вип, несмотря на все протесты девушки.

– Милая, я сейчас вернусь!.. – передразнила его Бэйтман. – Пиздец!..

– Какая ты грубиянка, – голос Бена заставил блондинку густо покраснеть. – Мне иногда кажется, что тебе не мешает научиться уважительно относиться к людям…

И все. Этого было достаточно. Да как он вообще смеет?!..

Патти уже хотела раскрыть рот, чтобы огрызнуться в ответ, но Бен несколькими шагами сократил расстояние между ними до критического и навис над миниатюрной хамкой, как долбаная скала. Долбаная самодовольно улыбающаяся скала.

В считанные секунды Патти вдруг почувствовала себя такой крошечной и беззащитной. А еще действительно, дрянной. Дрянной девчонкой.

Аффлек наклонился и быстро прошептал ей в волосы:

– Не забывай, что я…

Закончить он не успел. В эту самую минуту на сцене появился Крис и попросил у собравшихся в клубе тишины.

– Он пьяный? Нахер он туда поперся?!. – рассмеялся Макс, но тут же получил от сестры затрещину.

Тем временем Крис сел за рояль и, кашлянув, немного опустил микрофон.

Робби, наблюдающая за ним в этот момент, подошла к Патти и взволнованно сжала руку лучшей подруги.

– Сегодня мы все здесь празднуем день рождения девушки, которая каждый день дарит мне вдохновение, – начал Мартин. Обернувшись к залу, он поднял голову и посмотрел на вип-зону, отыскивая глазами свою возлюбленную. Наконец встретившись с Робин взглядом, мужчина продолжил: – Робби, ты удивительная. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты всегда была счастлива!.. Эта песня для тебя!.. С Днем рождения!..

Сыграв первые аккорды «The Sky Full Of Stars», Крис снова посмотрел на свою девушку и улыбнулся. Робби послала ему воздушный поцелуй и мечтательно прикрыла глаза.

Когда Крис начал петь, вкладывая в каждую строчку всю свою нежность и любовь, песню в считанные мгновенья подхватил весь зал. Синие огни над сценой, мерцающие, как далекие звезды, и тихие клавиши, которых касались пальцы музыканта. Сердце Робби сжалось от восторга.

– Патти! – Уильямс продолжала терзать руку подруги. – Как романтично!.. Для меня раньше никто не пел вот так!.. При всех!.. Я его обожаю, я обожаю его!..

Патриция улыбнулась подруге, про себя напоминая себе, что это вечеринка Робин, и если Мартину когда-то и удастся обойтись без уничижительных замечаний с ее стороны, то это будет сегодня. Все ее богатое эпитетами и весьма однозначное мнение сегодня останется при ней, Макс вполне способен выразиться за них обоих.

– Это так романтично, – не унималась Роббси. – Для тебя хоть раз кто-то вот так пел? – Девушка стиснула руку подруги еще сильнее, от чего та тут же предприняла тщетную попытку выбраться. Патти не нравился ни вопрос, ни стоящий за ним подтекст о том, что Уильямс таки считала свои отношения с Мартином серьезнее некуда (и если ее брат прощелкает этот момент – быть беде), ни нахлынувшие воспоминания.

– Ага, твой брат после бутылки виски, – фыркнула она, отвернувшись лицом к сцене, будто и действительно была заинтересована происходящим апофеозом ванили на этом празднике жизни. – Ты даже и не представляешь, какой в нем погребен талант. Просто мощь!

– Спасибо, дорогая, я всегда знал, что ты просто притворяешься, что тебе не нравится мое исполнение Элиса Купера, – Макс поднял свой стакан виски и стукнул его о стакан девушки, так, что тот, проскользив по столу, остановился, стукнувшись об ее локоть. Девушка отсалютовала ему в ответ и быстро опрокинула содержимое внутрь. Виски тут же приятным жгучим теплом разлился по телу, но даже он не смог выжечь из ее памяти воспоминания.

Воспоминания о том, как тот самый особенный мужчина пел для нее. Пел, когда они оставались лишь вдвоем, и вокруг не было лишних глаз, людей, перед которыми можно было бы покичиться своими чувствами, выставить их напоказ, как гребаное ожерелье в витрине у «Тиффани», не надо было никому ничего доказывать. Потому что его голос и музыка говорили больше, чем громкие киношные поступки и напускное позерство.

Его пальцы, скользящие по клавишам, взгляд, отстраненный и сосредоточенный на правде в каждом пропетом слове, его надрывный голос. Вспоминая то, как посреди ночи в полутемной гостиной он играл ей, она не могла отрицать того, что была влюблена. Любила. И он любил. А потом все разлетелось вдребезги.

И осталась только боль. Боль и жгучая ненависть по незатянувшимся ранам. Потому что где-то там, в глубине души все еще жила маленькая частичка маленькой доверчивой девочки, которая все еще пыталась собрать все осколки, каждый чертов раз ранясь и шипя от боли.

Да, у Патриции Бэйтман была та самая песня, спетая так, что до сих пор от воспоминаний сердце сжималось в маленький гребаный комочек боли. И больше ей не нужно было ни единой ноты.

– Хочешь, я спою тебе, когда мы останемся сегодня вдвоем, конфетка? – прошептал Джаред, обдавая ее оголенное плечо жарким дыханием. – Спою и сыграю на твоем теле, пока буду избавлять тебя от одежды…

– Джей… – Патти переплела его пальцы со своими у самой кромки платья.

Крис Мартин тем временем заканчивал, судя по повторяющемуся рефрену, свое любвеобильное выступление, которое на Робин действовало похуже, чем на его безумных визгливых фатанок. Она буквально свесилась с балкона вниз, внемля каждому его слову и движению. Патриция всерьез беспокоилась, чтобы в нужный момент мужики вокруг оказались достаточно трезвыми, чтобы словить ее еще в полете.

– Робин… – начал Крис, только аплодисменты стихли. Если бы это было возможно, девушка потянулась к нему еще ближе.

Макс, кажется, даже сказал своей сестре что-то по этому поводу, переживая, как бы ее дурья башка (задуренная ванильными излияниями Мартина) не перевесила жопу. Патти в приступе восставшего инстинкта самосохранения попыталась отстраниться от пылких речей влюбленного, но, за неимением затычек, то нежные ромашки, то возвышенные чувства, то счастье без границ нарушали ее спокойствие рвотными позывами. Но когда по окончанию его речи с небес (которые ограничивались потолком клуба) посыпались лепестки роз, Патти не смогла сдержать рвущихся наружу чувств.

Синхронно с Уильямсом старшим они развернулись к ведерку со льдом и изобразили рвотный позыв. Патриция Бэйтман не сдержала обещание по поводу Криса Мартина, но разве она была в этом виновата? Кто мог подготовить ее к такому феерическому пиздецу?

– Блядь, кажется, я даже протрезвел, – пробормотал Макс. – Весь вечер насмарку! Ебаный педик! Неужели вся эта хуйня с цветами еще на кого-то действует?

Внимательный старший брат явно не видел, или не хотел замечать, разомлевшую от внимания своего парня сестру. Иначе вместо риторических вопросов занялся бы делом.

– Хуйня с цветами действует всегда, Уильямс! – возмутилась Патриция, вспоминая, как тот обычно извинялся перед ней, притащив бутылку какого-то ядреного бухла. – А у таких, как ты выразился, «ебаных педиков» получается особо хорошо.

Джей слегка улыбнулся, создавая иллюзию вовлеченности в диалог и если не полной, то частичной солидарности с Пи и Максом. Знал бы он, что не прошло и часа, как сам заслуживал от старшего брата Уильямс эпитеты не лучше, а несколькими годами ранее…

– Макс, давай полегче, – Бен, в отличие от Лето, свое отношение к происходящему менять не хотел, и осадил заботливого братца. – Мартин вроде бы неплохой парень и не заслужил твоих нападок. По крайней мере, сегодня.

– Мне надо срочно еще бухнуть, иначе я сейчас расплачусь, прям так расчувствовался. А потом мы начнем заплетать друг другу косички и сплетничать о мальчиках, – Макс разлил остатки виски по трем стаканам. – Нет, ну правда, Бен, не пойму, почему ты его так защищаешь. Это из-за твоей новой благотворительной программы, да?

– Пей давай! – осадила его Патти и шепнула на ухо. – А то еще воспитывать начнет. И поставит нас обоих в угол.

– Скай, давай к нам! – Робин все еще висела на перилах, она окончательно облюбовала новую локацию и вовсю махала руками девушке с радужными волосами.

– Новая подружка моей сестры? – Макс Уильямс тут же включил режим самца и хищника. – Кажется, у меня намечаются мои законные пятнадцать минут в Раю.

– Нет, мой новый дизайнер Скайлер Иендо, – вмешалась Патриция, понимая, к чему дело идет. – И она тебе не по зубам, Уильямс.

После окончания вечеринки Крис привез Робин в Малибу. Пьяно посмеиваясь, влюбленные вылезли из такси.

– Я уверена, что завтра наши фотографии будут во всех газетах, – хихикая, Уильямс обняла мужчину и прижалась к нему всем телом. – Видел, сколько папарацци было у выхода из клуба?

– Тебе не о чем беспокоиться, – спокойно ответил музыкант, поглаживая девушку по спине. – Мне плевать на них. Мне на все плевать, когда ты рядом…

Роббс улыбнулась и нежно поцеловала его в губы, привстав на носочки.

Войдя в дом, Робби скинула свои босоножки и вздохнула с облегчением. Она с разбега плюхнулась на огромный мягкий диван в гостиной и удовлетворенно прошептала:

– Это был лучший день рождения за всю мою жизнь!.. Спасибо тебе, Крис…

Мужчина тепло улыбнулся и спросил:

– Хочешь чего-нибудь?

– Может быть, немного вина… – она произнесла это таким тоном, точно речь шла не о выпивке, а о трахе в лучших традициях кинокомпании Private.

Крис почувствовал, как по его телу пробежала стайка мурашек. Он целый вечер ждал момента, когда они останутся только вдвоем. И теперь, когда Робби валялась на его диване, пытаясь распустить собранные в тугой хвост волосы, мозг упрямо отказывался соображать. Особенно в те моменты, когда его блуждающий взгляд задерживался на ее груди, которая так соблазнительно проглядывала из-под тонкой серебристой ткани платья.

– Ты, как маленькая звездочка, упавшая с небес прямо в мою гостиную, – тихо проговорил Крис.

Расплывшись в улыбке, Роббс наконец смогла распустить волосы и несколько раз тряхнула головой. Блестящие шоколадные пряди рассыпались по ее плечам мягкими волнами.

– Я принесу выпить, – хрипло прошептал музыкант. Рискуя остаться в этой комнате чуть дольше, он бы вообще больше никуда не ушел.

Как только Робин убедилась, что Крис вышел, она стянула с себя трусики и запихала их под подушку. Усмехнувшись, она устроилась посреди дивана и свесила вниз ноги.

Когда Мартин вернулся, держа в руках бутылку вина и два бокала, Уильямс жестом пригласила его сесть рядом с ней. Крис исполнил ее желание. Тогда Робби забрала из его рук вино и отставила на пол.

Грациозно, насколько это вообще возможно в ее состоянии, Робин сползла на пол и опустилась на колени пред Крисом, который в считанные секунды напрягся. Он хотел что-то сказать, но Уильямс прижала свой палец к его губам, повелевая молчать.

Расстегнув ремень на его джинсах, девушка рванула вниз замочек на ширинке и посмотрела на Криса, улыбаясь, как безумная. Музыкант в этот момент точно дышать перестал. Он впился руками в края дивана и, прикрыв глаза, запрокинул голову на спинку. Всего несколько мгновений, и мягкие губы Робин начали ласкать его член. Так нежно и одновременно настойчиво, будто она пыталась все свое желание вложить в этот блядский минет.

Мужчина издал глухой стон и осторожно погладил ее по голове. Робин приподнялась, их взгляды встретились. Самая прекрасная и порочная картина. Видеть, как девушка ублажает тебя ртом и при этом смотрит в глаза, точно пытается угадать, насколько хорошо у нее получается.

– Боже, детка!.. – только и смог прохрипеть Крис перед тем, как Уильямс резко «оседлала» его, поднявшись с колен.

Теперь, когда он был внутри, стонала Робин. Двигаясь сначала медленно, пытаясь прочувствовать каждый его сантиметр, такой твердый и горячий, затем быстрее, полностью отдаваясь во власть страсти. Крис стащил через голову ее тонкое платье и прижался губами к обнаженной груди девушки. Уильямс несколько раз громко выдохнула и обвила руками его плечи, сильнее притягивая к себе.

Разгоряченное дыхание и стоны разбавляли густую тишину в доме. И лишь в сумочке Робби несколько раз тихо звякнул телефон, на который в этот момент пришло СМС от Влашихи. Он написал всего лишь пару строчек:

«С Днем рождения, Робин! Прости за все. Том»

Комментарий к Глава 31. Небо, полное звезд

Музыка и фотографии тут: http://bit.ly/29aCFVT

========== Глава 32. Творческие разногласия ==========

Приятной истомой изнывала каждая клеточка ее тела. Выбираться из постели категорически не хотелось. Стоило бы только перевернуться на другой бок и обнять лежащего рядом мужчину, поцеловать его… У Джареда был на удивление чуткий сон, Патриции не составило труда проверить это на себе за прошедшие недели, когда они оставались вместе. И результатами этой проверки всегда были ее опоздания. А придирчивая Бэйтман терпеть ненавидела в окружающих то, чем в последнее время грешила сама – неорганизованность.

Просто удивительно, сколько секса, нерастраченного влечения было между ними, и как долго и стойко она сопротивлялась все это время, и с какой легкостью поддавалась сейчас. Похоти. Девушка улыбнулась, осторожно вставая с кровати. Она знала, что Джей все равно проснется и несколькими минутами позже спустится на кухню следом за ней. Как бы она ни осторожничала, Лето своим гребаным невероятным чутьем замечал все. Но привычка, желание подарить ему хотя бы еще несколько минут сна все равно упрямо оставалась. Наверное, это забота о человеке, который тебя любит, которого ты…

Улыбка стала еще шире, и девушка едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Доли секунды, обрывки мыслей назад она вспоминала об одном из семи смертных. О своей неизлечимой болезни под названием католическое воспитание. И тут… От похоти до любви всего доли секунды. Если бы ее благочестивое семейство только слышало ее сейчас!

Интересно, какие сказки рассказывает ее мать своим подругам по клубу сейчас? Моя дочь Патриция встречается с дантистом из Сан-Франциско, у них все серьезно, и мы вот-вот ждем, когда же он сделает ей предложение. Кажется, так она выкручивалась, когда ее дочь сбежала в город хиппи, пренебрегши семейной традицией. Потом бедная дочь пережила болезненный разрыв с этим самым несуществующим дантистом и вернулась обратно в ЛосАнджелес. Его измена очень больно ранила ее, и теперь она пытается вновь обрести себя. Семья понимает Патти и дает ей пространство, так необходимое бедняжке.

А что же сейчас, мама? Сейчас, когда твоя дочь стала одной из тех публичных шлюх, чьи фотографии мелькают на обложках таблоидов (произнесено с отвращением, так, будто само это слово заразно). Что сейчас рассказывает миссис Би своим подружкам по благотворительности? Сместили ли ее с поста главы их маленькой шайки набожных тупых ограниченных куриц?

Патриция гневно трухнула головой. К черту эти глупые мысли, к черту! Не этим утром, не любым другим, когда она вот так просыпается с мужчиной, который делает ее счастливой.

Она была действительно счастлива. И счастлива как-то скоропостижно. Именно так. Где-то глубоко внутри она все еще опасалась, что все это развалится, как карточный домик, стоит только большому серому волку как следует дунуть. И этим сказочным монстром вполне могла оказаться прозаическая реальность, а не какой-то непримиримый архивраг, как в комиксах. Все могло разбиться, как разбивалось каждый раз, но она отчаянно гнала от себя все эти глупые мысли и сомнения. Она и Джей.

Джаред гребаный Джозеф Лето. Вот, кто был ответственен за все и каждую их дурашливую выходку и не такие уж дурашливые шаги друг навстречу другу. Каждый раз, видя сомнение в ее взгляде, он знал, как его развеять, как заставить ее переступить через глупые предубеждения и надуманные проблемы. Стоило ему улыбнуться и учудить что-то такое джаредолетовое, что-то, что и Оливер, четырехлетний ребенок, вряд ли учудит, как она готова была сказать «да» на любое его предложение.

Как-то так ее зубная щетка внезапно переехала на Голливудские холмы, следом за ней и некоторые из ее вещей, те, которые не надо отглаживать и неприхотливы в сочетаниях с джинсами Шеннона Лето. Патти поправила мешковатую рубашку Etro, которую Джей отдал ей в безраздельно пользование, к ее, мягко говоря, острому негодованию (но Бэйтман успокаивала себя, поглядывая на гребаный розовый огуречный орнамент, что это не Gucci, а тоненький противный внутренний голос хихикал и говорил «пока нет»), и подошла к зеркалу, где на полке рядом с его расческами и парфюмерией лежала ее заколка. Которая тоже успела переехать с остальным, на первый взгляд, незначительным барахлом.

И только Патриция, которая сама забыла, когда в последний раз ночевала у себя в лос-анджелесских апартаментах, упрямо не хотела называть это переездом. Сначала они просто проводили вместе время, потом просто трахались, а теперь просто просыпаются в одной постели большую часть недели. И когда им приходится разъезжаться по работе, Патриция просто скучает по привычке. Ей нравилось это слово. Просто. И Джаред был совершенно не против. Не против сделать для не все простым. В своем, опять же, джаредолетовом стиле.

– Гребаный говнюк, – беззлобно прошептала она, рассматривая темно-красную отметину у себя на плече ближе к шее. Снова придется искать в своем гардеробе что-то, что сможет скрыть следы преступления от любопытных глаз. А то ведь в прошлый раз Дик, вполне оправдывая свое имя, не преминул обратить внимание на засос у нее на шее, и обсуждение стратегии продвижения его коллекции переросло в горячее обсуждение, с самыми нереальными догадками, ее сексуальной жизни.

Девушка придирчиво осмотрела шею и плечи, на предмет других последствий весьма очевидного времяпрепровождения, и, лишь убедившись, что в остальном все в порядке, была готова спуститься в кухню к в последнее время ворчливому Ше.

– Может, останешься с гребаным говнюком еще на пару часиков? – хриплым ото сна голосом отозвался Джей, потягиваясь в кровати. – Я обещаю отработать все претензии.

– Работать, Джаред, мне надо работать, – проворчала она недовольно, быстро выскальзывая из комнаты, пока он не прибег к крайним мерам, бесстыдно разгуливая по своим владениям в чем мать родила. – Хоть раз за эту гребаную неделю.

Лето только хитро улыбнулся и предпринял ленивую попытку схватить ее за ногу, когда она пронеслась мимо. Да только вряд ли на этом можно было расслабиться, не успеет она выпить чашку кофе, как он следом за ней появится в кухне в своих нелепых штанах цвета единорожьей блевотины и будет светить своим идеальным торсом.

– Доброе утро, жена, – Шеннон взял себе эту идиотскую привычку за правило, и теперь даже не обращался к Патти иначе. – Хорошо спалось вдали от супружеского ложа?

Оставалось только надеяться, что их внутренняя шутка не попадет в уши кому-то, кто разнесет ее по ветру. С ее удачей. С их удачей, поправила себя Бэйтман, ведь раньше такого пристального внимания к ее личной жизни не предпринимала даже Робин Уильямс. Девушка потерла шею и потянулась. Она не имела ни малейшего представления, сколько кофеина должно опрокинуть внутрь, чтобы выйти из этого дома хотя бы бодрой, уж не говоря о том, чтобы типично злой сукой Патрицией Бэйтман. А ведь сегодня ей предстояло (она в этом даже не сомневалась после предварительных переговоров) разнимать своего суперталантливого дизайнера и не менее выдающегося друга фотографа. И Патти была не вполне уверена, что именно Макс выйдет из этого противостояния живым.

– Или не спалось, – сказал он, с усмешкой глядя на засос на плече у девушки.

– Просто заткнись! И дай мне кофе, – девушка вырвала из рук мужчины чашку, к которой он прикладывался, как к эликсиру жизни. – Спасибо, – проявила вежливость, глядя на то, каким обижено-щенячьим взглядом провожает уплывающий кофе Шенимал.

– Не за что, – проворчал он, возясь с кофе-машиной.

Патти не могла расслышать, что именно Ше рассказывал своей волшебной технике на грани фантастики, ведь только такая могла приготовить чертовски охренительный кофе, самый охренительный в ЛА точно (пожалуй, по нему она скучала не меньше, чем по Джею в разъездах), но тон, с которым старший Лето обращался к машине… Вряд ли одна из его многочисленных подружек могла бы похвастать хоть вполовину таким нежным и внимательным отношением к себе.

Девушка не выдержала и рассмеялась, глядя, как Шеннон колдует вокруг чашки кофе.

– Очень, блядь… погоди, жена, где это тебя так собаки покусали? – Шеннон улыбнулся, что уже было плохим знаком, а Патти растерянно уставилась на него, совершенно ничего не понимая. – На ногу свою посмотри.

Мужчина ткнул ее чуть выше колена, и она вскрикнула больше от неожиданности и возмущения. Его прикосновение отозвалось тупой болью. Так обычно… гребаный говнюк! Патти опустила глаза на очередную темно-красную отметину на своем теле. Кажется, как-то так начинаются дела о домашнем насилии?

– Имей совесть, бро, почему ты опять лапаешь мою девушку? – Джей появился в дверном проеме, пылая праведным гневом третьесортного актера.

– В Шенноне просто доктор проснулся. Или… ветеринар? – Патриция усмехнулась. Злые-то собаки явно в ведении последнего. – И он любезно, без моего на то согласия, решил осмотреть странные укусы у меня на ногах. Не знаешь, откуда они могли взяться, Джей?

– Не имею ни малейшего понятия, – пожал плечами мужчина. – Зато я знаю, как это лечится. – Он мягко поцеловал ее колено. – И эффект значительно увеличивается, если не втыкать в это время в свой коммуникатор, Бэйтман!

– Прости, Джей, мне пора бежать, – сказала девушка, дописывая сообщение. Замечание, которое должно было воззвать к ее совести, осталось без внимания. – Пообедаем вместе?

Патти наконец подняла взгляд на мужчину, спрыгивая со стола прямо в его объятия.

– Даже и не сомневайся. Я найду тебя, где бы ты ни спряталась в этих гребаных трущобах вместе со своими фотографами, – прежде чем отпустить Патрицию, он скрепил обещание поцелуем.

– Мне почти не страшно, – девушка ответила на его поцелуй.

Вернувшись из Нью-Йорка рано утром, Робин чувствовала себя полностью разбитой. Прошло всего несколько недель, после того как девушка стала старше на год, а казалось, будто она прибавила все десять. Во всяком случае, чувствовала Уильямс себя именно так. Уставшая. Да, чертовски уставшая. В последнее время Роббс буквально засыпала на ходу. И это не лучшим образом сказывалось на качестве ее работы. И что окончательно допекло ее на съемках в Большом Городе – гребаный фотограф, который опоздал на три часа. А ведь Робин притащилась туда уже в семь утра, как и было согласовано ранее. Ей хотелось спать. Ей хотелось есть. Но пришлось сидеть и ждать этого тупоголового француза, которого все вокруг считали гением. Долбаные гении!

Крис уехал. И это было просто ужасно. Она никогда не думала, что будет скучать по кому-либо так сильно. А теперь Робби казалось, что все парни, по которым она раньше скучала… Эх, какая же все это была ерунда! Но сейчас девушка действительно тосковала. Несмотря на то, что Крис звонил ей в любую свободную минуту (а свободных минут в туре с Coldplay у него было не так уж и много ), Уильямс была готова заплакать каждый раз после того, как он вешал трубку. И она плакала. Сжимаясь в комочек на кровати нью-йоркского отеля, Робин заливалась слезами, как маленькая девочка. Иногда она плакала настолько долго, насколько хватало сил. После же засыпала и видела странные тревожные сны. Просыпаясь среди ночи, она хватала телефон и набирала номер Мартина снова и снова. А если он по какой-то причине не отвечал, девушка начинала сходить с ума от страха и тревоги. Ей чудилось, что все страшные сны, в которых самолет со всем составом Coldplay падает и разбивается, могут сниться ей не просто так. Несколько раз Робби даже молилась. Молилась, чтобы с Крисом все было хорошо и чтобы он наконец перезвонил ей. Как можно скорее.