Текст книги "Пропащие девицы (СИ)"

Автор книги: Amber Willis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 72 страниц)

– Я выстрелил ей в спину.

Тонкие длинные пальцы, невесомо касаясь внутренней стороны бедра, ласкали ее, доводя до исступления. Она чувствовала горячее дыхание и бархатные поцелуи, которые заставляли ее открываться навстречу и протяжно стонать, несмотря на приставленный к груди пистолет и угрозы самого опасного безумца.

– А потом насиловал ее, – его пересохшие, точно прошлогодняя листва, губы коснулись ее виска, будто это был поцелуй, – пока она была в сознании. – Патриции не надо было видеть его лица, чтобы знать, что этот псих улыбается.

Легкие, точно бриз, прикосновения, заставили ее забыть обо всем, кроме солоноватого запаха океана, бесконечной теплоты прогретого заходящим солнцем песка и радостного пения птиц. Он знал каждое ее желание, знал, о чем она мечтала, потому что сам был этой мечтой.

– Отдайся мне, Патриция.

– Слети с кату-ууу-ушек – изящно, как аэроплан! – пропел псих, проведя дулом пистолета вдоль виска девушки. – Слети с кату-ууу-ушек – пустив слюну, танцуй канкан… – хрипло прошептал он ей в пупок и оскалился. – Лишись рассу-ууу-удка, как Гамлет, Будда и Нерон… Реальность шу-ууу утка, вся эта жизнь – кошмарный сон!.. *

– Патти! Патти!.. – что-то не слишком тяжелое рухнуло рядом и принялось тормошить Бэйтман за плечо, вырывая из сна, в котором, точно призраки, растворялись образы мужчин, ласкавших ее этой ночью.

Медленно перевернувшись на бок, Патриция открыла глаза и сонно прошептала:

– Какого хуя ты меня так будишь, Робин…

Уильямс лишь хихикнула в ответ, но, заметив, как лицо подруги с каждой секундой становится все более напряженным, быстро перестала улыбаться.

– Ну, ты проспала работу, кажется, и я…

– Да съебись с глаз моих, Робби, ты надоела мне до жути!.. – стащив с прикроватной тумбочки свои часы, девушка выругалась и, отбросив одеяло, поднялась с кровати. Чертов сон! Внутри у нее до сих пор все ныло от возбуждения и желания быть оттраханой если не сразу всеми, кто ей приснился, то хотя бы одним из них. Вот только кем именно? Пиздецки, блядь, сложный выбор!..

– Эй, я не твоя долбанутая помощница, не ори на меня! – Робин вскочила с кровати Патриции и обиженно посмотрела на подругу. Прекрасное настроение, которое обеспечила девушке поездка в Майами, было испорчено. – Можно подумать, тебе снился мужчина мечты, который уже почти нашел путь к твоей…

– Как же хорошо, что я переезжаю отсюда через несколько дней! – прервала ее Патти, запахивая короткий шелковый халат. – Может, хоть смогу нормально выспаться, не выслушивая твои ебанутые предположения, относительно того, что я вижу во сне.

Она бросила на Робин полный раздражения взгляд и направилась в ванную.

– Переезжаешь?.. – Роббс от удивления открыла рот. – Но, когда же ты…

– …собиралась сказать?! – злобная мордочка Патти высунулась из-за двери в ванную. – Я тебе говорила, что здесь надолго не задержусь. А после того как ты в очередной раз ворвалась в мою комнату, как ебаное торнадо, разбудила меня, даже не подумав о том, что так можно и до блядского инфаркта довести, я лишь сильнее радуюсь тому, что сваливаю из долбаной Санта-Моники! У меня наконец-то будет свое пространство, которое никто без моего желания нарушать, блядь, не будет!..

Уильямс смотрела на подругу и не верила, что перед ней сейчас действительно Патти Бэйтман, которую она знала все эти долгие годы. Обиду в считанные секунды сменила злость и непонимание. Робин, конечно, знала, что Патриция может быть первоклассной стервой, но не верила, что можно вот так…

– Ты лучше помирись с Майклом, – начала Робби, – может, хоть он из тебя своим огромным хреном вытрахает всю злость!..

Патти снова выглянула из-за двери, сжимая в руке зубную щетку. Она с какой-то брезгливостью посмотрела на Роббс и спокойно, тихо сказала:

– Знаешь, когда ты говоришь вот так, мне начинает казаться, что мозгов у тебя не больше, чем у Минни Манро.

С этими словами она захлопнула дверь и включила воду в ванной. Именно так она дала Робин понять, что разговор между ними закончен.

В среду днем Карен приехала, чтобы забрать детей. Услышав, как она легонько хлопнула дверцей машины, Джек подошел к окну и проследил за бывшей супругой, пока та поднималась на крыльцо.

Как и прежде, она открыла дверь своим ключом, и мужчина в очередной раз подумал, что давно пора забрать у нее этот ключ, но с другой стороны… В пизду все это!

Карен вошла в дом и, заметив Джека, стоящего у окна в гостиной, приветливо улыбнулась. На ней было простое красное платье из плотной ткани и босоножки на остром, высоком каблуке. Ему не нравилось, когда Карен собирала волосы в хвост, именно поэтому она пришла к нему с такой прической. Хотя, нужно признать, это совершенно не мешало ей оставаться той женщиной, которая периодически дергала за ниточки, кидая в сторону Джека, как ему казалось, взгляды полные то ненависти, то совершенной, всепоглощающей любви.

– Где Скарлет и Хэнк? – спросила она, подходя чуть ближе. – Надеюсь, собрались уже. У меня времени совсем нет…

– Между прочим, я мог бы и сам их привезти, – заметил Уайт. – Тем более, если ты так сильно занята.

– Мне все равно нужно заехать к Эмили, поэтому я решила, что так будет проще. Всем, – Карен перевела взгляд на лестницу. Скарлет стояла и смотрела на нее с улыбкой.

– Мама! – девочка бросилась к Элсон и крепко обняла. – Я соскучилась!

Джек знал, что в таких случаях ревновать просто глупо, но ничего не мог с собой поделать. Он демонстративно отправился в кухню и уже оттуда крикнул:

– Карен, хочешь чего-нибудь?..

– Налей мне стакан воды, Джек! – в ответ выкрикнула женщина и вновь обратилась к дочери, застегивая ее кофточку: – Ну, а где твой брат?

– Сейчас, сейчас!.. – Скарлет недовольно фыркнула. – Сбегаю наверх и притащу его. Хэ-э-энк!

С этими словами девочка побежала вверх по лестнице с характерным детским топотом.

Усмехнувшись ей в след, Карен прошла на кухню, где ее дождался стакан холодной минеральной воды и задумчивый бывший муж, склонившийся над чашкой кофе.

– У тебя все хорошо, Джек? – спросила она, сделав несколько глотков воды. – Ты странно выглядишь…

– У меня все хорошо, – сухо произнес Уайт. – И я надеюсь, ты когда-нибудь перестанешь меня об этом спрашивать. Это вовсе необязательно.

Молодая женщина опустила глаза и тихонько вздохнула.

– Знаешь, необязательно обращаться со мной, как с дерьмом… – прошептала она и с шумом поставила стакан обратно на стол.

Джек поднял глаза и рассмеялся.

– Об этом мне говоришь ты?!

– О, пожалуйста! – Карен закатила глаза и вытащила из сумочки свой «айфон».

Несколько минут она просто молча рассматривала что-то, затем с какой-то злой усмешкой посмотрела на Джека и сказала:

– Не удивительно, что даже твоя маленькая подружка из Санта-Моники сбежала, – она сунула мужчине в руки свой гаджет. На экране был один из снимков с вечеринки в Майами, на котором Робин очевидно довольно неплохо проводила время в компании какого-то неизвестного Джеку мужика.

– Знаешь, что забавно? – спросил мужчина, возвращая Карен «айфон». – Ты до сих пор умудряешься ебать мои мозги! До сих пор! Даже теперь, когда я тебе никто! Даже когда ты понятия не имеешь, о чем говоришь!..

– Я знаю о чем говорю, Джек! – Элсон повысила голос. – Все знают. Тебя видели с ней. Жались возле ресторана в Лос-Анджелесе, как мило. Настоящие голубки.

– Заткнись!

– А теперь даже она поняла, что ты не способен на что-то большее, чем любовь к самому себе, – Карен практически вскрикнула это, не замечая, как на пороге кухни появились Скарлет и Хэнк.

Увидев детей, Джек улыбнулся им и спросил:

– Готовы ехать?

– Пап, вы что опять ругаетесь? – Скарлет скрестила на груди руки и наморщила нос.

– Ну что ты, милая, конечно нет! – Карен засунула смартфон обратно в сумочку и улыбнулась дочери. – Прощайтесь с папой, мы уже опаздываем!

Джек решил проводить Карен и детей до машины. Это было самым неприятным для него. Каждый раз видеть, как она вновь и вновь увозит их.

Хэнк залез в машину первым, практически не прощаясь, а Скарлет обвила руками шею Джека и поцеловала в щеку. Она всегда скучала по нему сильнее. И мужчина знал об этом.

– Ревнивая истеричка, – прошептал он, наклоняясь к Карен, которая уже собиралась садиться в машину.

В ответ женщина лишь с презрением посмотрела на Уайта и сильнее хлопнула дверцей.

Несколько часов спустя после отъезда Карен и детей Джек сидел в своей гостиной и крутил в руке маленький серебряный медальон с изображением святого Христофора. И снова мысленно возвращался в тот день. Точнее, в ту ночь, когда они лежали рядом друг с другом в номере очередного отеля, в очередном городе, где в этот день выступали The Dead Weather.

– У меня есть кое-что для тебя, – Патриция приподнялась и, натянув простынь практически до подбородка, посмотрела на Джека. – Эй, ты спишь?!.

Мужчина открыл глаза и с улыбкой посмотрел на Бэйтман. Она была такой красивой сейчас. Такой красивой, черт возьми! Нежная шея и растрепанные светло-золотистые локоны, мягко падающие на обнаженные плечи. Юная и такая живая. Каждый раз Патриция точно горела в его руках, обжигая при этом и его самого настолько сильно, что каждый раз ему было все труднее расставаться с этой девушкой.

– Знаешь, как только отыграем последние два концерта в Европе, я хочу, чтобы мы уехали с тобой куда-нибудь на пару дней, – хрипло прошептал Джек, поглаживая ее спину. – Куда ты хочешь?

– Кстати, о путешествиях, – Патти осторожно вложила в его руку что-то металлическое и прохладное. – Пусть он защищает тебя в дороге.

Уайт приподнялся и щелкнул выключателем бра, висевшим на стене. В его ладони лежал маленький серебряный медальон с изображением святого Христофора, покровителя всех путешественников.

– Надень его мне на шею, – тихо проговорил Джек, протягивая Патриции медальон. – Хочу, чтобы ты сделала это.

И она сделала это. Затем заглянула музыканту в глаза и прошептала, вкладывая в каждое слово всю свою нежность:

– Я люблю тебя, Джек Уайт!..

«Я люблю тебя, Джек Уайт!..» – вновь и вновь раздавалось в его голове. И это, казалось, было так громко, что становилось невозможно выносить. Ее шепот. Ее взгляд. Ее прикосновения…

Затем он снова вспомнил об их последней встрече в офисе Бэйтман. Джек ненавидел ее. Ненавидел себя. Иногда не понимал, кого ненавидит сильнее, но каждый раз, когда он вспоминал, как Патти прижималась к его телу, дрожа от желания и страха… Нет, решительно ничего не было закончено между ними! Никогда не было закончено! И она знала об этом не хуже него самого.

С другой стороны, теперь с ней были ублюдки, вроде актера или шизанутого Джареда Лето. И все эти фотографии, которыми кишел интернет. Вот она с Джаредом возле супермаркета в Санта-Монике, затем на каком-то концерте… И они оба выглядят такими счастливыми.

– Это все ложь! – прошептал сам себе Джек, продолжая разглядывать медальон, подаренный Патрицией.

Она не могла забыть. Не могла и не забыла. И Уайт готов был поклясться, что чувствовал это, но… Вдруг, это лишь его чувства?! Может быть, для нее, как и для ее подружки-шлюхи, гораздо лучше быть с кем-то, вроде Джареда Лето. С тем, чье лицо всегда на первой полосе, но отнюдь не из-за музыки. Да всем насрать на его музыку! Не музыка, а дерьмо! В прессе с большим интересом станут обсуждать, как быстро он бросит свою новую девушку и не начнет ли снова жрать мясо.

Он ненавидел Джареда Лето, Майкла Фассбендера, Робин, которая теперь действительно не отвечала на его звонки, тем самым лишая последней возможности быть ближе к Патти. Последнюю он тоже ненавидел. Но лишь потому, что все еще страстно желал.

Со злостью бросив медальон на стол, Джек подошел к проигрывателю и поставил пластинку. Патриция любила Джонни Кэша. Поэтому он поставил Хэнка Уильямса и поклялся, что действительно забудет об этой женщине. Навсегда. Когда-нибудь, навсегда.

Неделя, которая началась так по-идиотски, просто не могла принести что-то хорошее, хотя бы небольшое послабление в плотном рабочем графике. Замкнутый порочный круг: тебя терроризируют – ты терроризируешь. Порочный. Гребаный сон, гребаная ссора, гребаные подопечные. Патриция все чаще думала, что Робин права. Она просто озверела на ровном месте, а причиной тому все тот же старый добрый секс. Зиги Фрейд. Везде и всюду сует свой гребаный нос, венская психоаналитическая задница.

И ее случай он бы точно определил клиническим. Как вообще можно было докатиться до такого пиздеца, Патриция Бэйтман? Недосыпом и переизбытком впечатлений, убеждала она себя, когда противный внутренний голос нашептывал «недотрахом». И она готова была с ним согласиться, даже позвонить ближе к выходным Майклу, проверить, насколько обижен взрослый мальчик, который не получил поощрительный приз за то, что сводил ее на бал, если бы не одно психоаналитическое «но»… Где был этот самый Фассбендер, невыносимо сексуальный и весь из себя самец, когда во сне ее трахали даже герои комиксов? Недотрахали, тут же услужливо напомнил внутренний голос.

– Мисс Бэйтман? – перепуганная Минни заглянула в кабинет, похоже, это начинает становиться ее нормальным состоянием. – Вам звонит мистер Лето. Соединить?

После инцидента с Джеком Манро вела себя более осторожно, пребывала на чеку в ожидании новой выволочки от Патриции. Постоянное напряжение, может, и сказалось негативно на ее вечно цветущей физиономии (пришлось выбросить из рабочего графика подкрашивание губ и перекрашивание ногтей), зато позитивно сказалось в профессиональном плане. Она почти вошла в роль настоящей ассистентки, а не украшения для офисной мебели, и Бэйтман, за неимением лучшего, даже подумывала оставить ее на прежней должности.

– Конечно, – улыбнулась Патти.

Она знала повод звонка, с самого утра получала поздравления, удивило ее разве что то, что Джей звонил на рабочий, когда вполне мог бы и обойти вниманием Манро, которая после нескольких секунд общения с мистером Лето может не выдержать и вернуться к старым привычкам в надежде, что он заглянет.

Новый THR с той самой фотосессией, на которую ушла львиная доля ее нервов, наконец появился в продаже. Дженси Мин, которая тонко намекнула Патриции, что в случае провала этого сета, она лично снесет головы всем, кто им занимался, первой позвонила и сдержано похвалила оригинальное решение, которое прежде назвала не в самых сдержанных выражениях «неудачным». Терри вообще так радостно орал в трубку, что Патти уж решила, что он еще и отцом по ходу пьесы успел стать.

Насколько провокационным получился сет, Бэйтман и сама успела осознать только тогда, когда он почти пошел в печать. По сравнению с фотосетом для «Немецкой топ-модели» в одеждах американских индейцев, это было как выпустить израильский Vogue c блондинистой моделью в нацистской шинели на обложке. Концепт был до гениального прост: изобразить будущего хоста АМА в компании «номинанток» этого года. На кухне у Лето. Посреди бедлама, который они превратили в декорации. Натирающими до блеска его награды, разбросанные между кухонной утварью.

Найти наряды в стиле Ники Минаж, Рианны, Бейонсе и Тейлор Свифт было довольно просто, как и, благодаря стилистам, разрисовать моделей до поразительного сходства. Проблемой было убедить зрителей, что эти эпатажные снимки никоим образом не задевают никаких острых вопросов, на которых просто обожают играть «толерантные» коллеги.

– «Эксплуатация образа женщины секс-игрушки, который пропагандирует глянец, ничем не отличается от образа женщины-домохозяйки. Оба обращаются к женщине как к предмету», – прочитал Джаред с выражением.

«Докопался-таки», – подумала Патти.

– Я такого не говорил, Бэйтман, – строго добавил серьезный Джаред. Видимо, режим серьезного Джареда включается у него, только когда он совершает деловые звонки, на телефон редакции.

– Я в курсе, Лето. Это я сказала добавить.

– Признайся, ты это специально сделала, – интонации потеплели, и Патти поняла, что очередной конфликт с разбирательствами ей не грозит. Чертов Лето решил разыграть сурового недовольного рок-идола, чтобы окончательно расшатать ее нервы. Хотя нет, для Джея это слишком просто.

– Конечно, – улыбнулась Патриция, думая, как бы отыграться за перепуг.

– Чтобы мой брат смотрел на меня как на полнейшего придурка и спрашивал «Ты давно Playboy в руки брал?».

– Старший брат запретил брать в руки порно-журналы? – с сочувствием протянула Патти, чуть ли не сюсюкая, как с ребенком. Сам нарвался, Лето. – Где ты теперь будешь искать будущую миссис Джаред Лето?

– Бэйтман, – в голосе Джея появились знакомые интонации Джокера, – я сделаю тебе очень-очень больно, если ты не завяжешь со своими скандальными и беспочвенными заявлениями.

– Вот и делай после этого добро людям, – тяжело вздохнула девушка. – Я специально впихнула этот популистский бред, чтобы тебя не заклевали на Женщине года в Нью-Йорке. Как там дела, кстати? Слышала, ты сорвал аплодисменты своим революционным спичем.

– Значит, таким образом бы мою жопу спасала?

– Естественно, – самоуверенно, будто свою жопу за компанию не спасала, подтвердила Бэйтман. – Она слишком хороша, чтобы пасть смертью храбрых на бабской конференции.

– Тогда мне следовало бы тебя благодарить. И позитивный имидж сохранила, и фотосет с «Рианной» в переднике устроила.

– Стыдись и кайся, Лето.

– Мисс Уильямс, короткое интервью для канала Fashion! – один из тех милых, но немного долбанутых журналистов подбежал к Робби именно в тот момент, когда стилист впился в ее волосы плойкой. – Всего несколько вопросов!

Вокруг царил такой хаос и бардак, что слоган новой весенне-летней коллекции Desigual, звучавший, как «Say something nice» давно пора было переименовать в «Fuck off». Девушки-модели, стилисты, гребаные цветочные венки и яркие принты на одежде. Кто-то кричал, кто-то не успевал. Робин случалось наблюдать подобное, но каждый раз именно такие зрелища заставляли ее нервничать и сомневаться в собственных силах. Общее волнение давило на девушку сильнее, чем она думала. Еще и эти придурки с камерой.

– Дай мне воды, Крис!.. – обратилась Робин к своему стилисту. – Здесь так душно.

– Все в порядке? – протягивая модели бутылку воды, обеспокоено спросил мужчина.

– Мисс Уильямс, всего несколько вопросов! – не унимался парень с канала о моде. – Включай камеру, Уилл!

– Разве нельзя подождать, пока мне закончат делать прическу? – спросила Робин растеряно.

– Не переживайте об этом, вы выглядите потрясающе! – улыбнулся журналист, вставая рядом с Робин. – Готовы?

Девушка неуверенно кивнула. Оператор дал счет и паренек с микрофоном, наспех поправив свой галстук, с улыбкой заговорил, глядя прямо в камеру:

– Мы находимся за кулисами показа потрясающей весенне-летней коллекции Desigual в Нью-Йорке. И это будет действительно весело и очень задорно! Рядом со мной бесспорно главная звезда этого шоу, обворожительная Робин Уильямс! – затем направил микрофон в сторону Робби и с улыбкой и счастьем в глазах практически выкрикнул: – Привет, Робин!

– Привет, Fashion Channel! – Роббс игриво улыбнулась и послала в камеру воздушный поцелуй.

– Робин, расскажи, что ты чувствуешь, находясь сегодня здесь? – спросил журналист.

– Я очень счастлива быть здесь сегодня, это большая честь для меня, – затем, немного подумав, добавила: – И я обожаю новую коллекцию Desigual! Она просто потрясающая!

– Ты тоже любишь быть яркой? – парень прищурился, делая вид, словно флиртует с Уильямс.

– О, да! – рассмеялась девушка. – Я из Санта-Моники и обожаю цветы в волосах.

Они оба залились смехом. А вслед за ними начал улыбаться и стилист, который продолжал накручивать волосы Робби на плойку.

– Боже мой, ты такая очаровательная, что я забыл все, о чем хотел спросить, – продолжал журналист.

– О, спасибо за комплимент, ты тоже очень милый! – в тон ему промурлыкала Робби.

– И что я могу спрашивать после этого?.. – он с улыбкой посмотрел в камеру, адресуя вопрос будущим зрителям.

– Учти, у меня есть парень, – Робин погрозила ему пальчиком и вновь рассмеялась.

– Тогда будем серьезнее, – с наигранным расстройством произнес молодой мужчина. – Расскажи о себе. С какими дизайнерами и фотографами ты мечтала бы поработать?

– Я уже работала с удивительным Стивеном Майзелом и хочу делать это как можно чаще. Еще я мечтаю сниматься у прекрасной Эллен фон Унверт! Ее работы просто восхитительны!

– Что насчет дизайнеров?

– О мой Бог! – Робби показательно схватилась за сердце. – Я не могу выделить кого-то одного, иначе остальные обидятся.

На этот раз смеялся даже оператор.

– Хорошо, тогда последний вопрос, – журналист сделался на мгновение очень серьезным. – Кто для тебя икона стиля?

Сначала Робин хотела назвать пару и без того популярных личностей, но потом ей в голову пришла идея получше.

– Икона стиля для меня – это Патриция Бэйтман, фешн редактор журнала THR – с гордостью произнесла модель. – Патриция Бэйтман великолепна. И я восхищаюсь ею! Практически любой ее выход достоин ковровой дорожки. У нее прекрасный вкус и безупречное чувство стиля.

– Спасибо за твою искренность и хорошее настроение, которое ты подарила мне и всем нашим зрителям, – тепло улыбнулся мужчина. – С нами была мисс Робин Уильямс прямо из-за кулис показа новой коллекции Desigual, который состоится в Нью-Йорке через несколько часов.

– Пока! – Роббс подмигнула в камеру и помахала рукой.

Когда представители канала о моде наконец свалили, Робин взяла в руки свой «айфон» и набрала для Патриции короткое СМС, в котором было всего три слова:

«Hello Fashion Channel!»

Их взаимный игнор продолжался уже несколько дней. И теперь Робин ощущала практически физическую нехватку Патти в своей жизни. Она уже давно не обижалась на подругу, напротив, винила себя в их размолвке. И она действительно хотела помириться, как можно скорее.

Увидеть Джареда Лето в первом ряду на показе Desigual было обычным делом для всех, кроме Робин. Она была приятно удивлена, встретив друга, поэтому в свой последний выход не удержалась и показала на Джареда пальцем, подмигнув при этом. В ответ мужчина послал девушке воздушный поцелуй, переключив на себя внимание прессы в считанные секунды.

Шоу прошло действительно весело, настроение у всех было потрясающим. Наспех переодевшись, Робин поспешила в ресторан, координаты которого Джей скинул ей в СМС. Он написал, что приедет первым и закажет им что-то вкусное и НЕ ВРЕДНОЕ.

И как Патриция до сих пор не влюбилась в этого очаровательного и заботливо парня? Для Робин это все еще оставалось загадкой.

– Эх, ну иди сюда, звезда! – Лето поднялся из-за столика навстречу Робин, которая буквально влетела в ресторан, и заключил ее в объятия.

– Блин, ты даже не представляешь, насколько я рада тебя видеть! – Уильямс чмокнула Джареда в щеку и плюхнулась на свой стул. – Ты должен мне рассказать, что происходит с Бэйтман!

В этот момент официантка принесла напитки. Какой-то странный веганский коктейль. Робин никогда не пила его до этого.

– А что с ней? – выражение лица Джея мгновенно переменилось.

– Я у тебя хотела спросить, – Уильямс схватила вилку и с жадностью набросились на содержимое тарелки, которую поставила перед ней уже другая официантка. – Вкусно!

Джаред сделал несколько маленьких глотков воды из своего бокала и задумчиво проговорил, глядя куда вдаль:

– Патриция Бэйтман… Она…

– …накинулась на меня утром, когда я прилетела из Майами, – закончила за Джареда Робин, пытаясь одновременно набить полный рот. – Злющая была. Я так поняла, ваша совместная вылазка на концерт, о котором ты говорил, не удалась?

Мужчина хотел было тоже приступить к своей трапезе, но после этих слов отложил в сторону вилку и нож, вопросительно подняв глаза на Робби.

– Мне казалось, все прошло отлично, и она выглядела счастливой…

– Похоже, ты ошибся, – с грустью сказала Уильямс. – Никаких результатов, как я понимаю, это свидание не дало.

– Смотря, о каких результатах ты говоришь? – Лето снова сделал глоток воды.

– О тех самых результатах! – девушка закатила глаза. – Я надеялась, что к моменту моего возвращения ты будешь ночевать у нас. Или она будет ночевать у тебя. Мне, в принципе, неважно, где вы будете тусоваться, главное, чтобы вместе.

– Один раз она уже ночевала в моей спальне, – музыкант тихо рассмеялся, вспоминая злосчастный Хэллоуин. И даже от этих, казалось бы, полных целомудрия воспоминаний, по коже пробегал тот самый жар или озноб, когда хочешь близости с женщиной сильнее, чем кажется.

Робин заметила, как Джаред помрачнел. И ей стало очень жаль его. Очень жаль этого действительно хорошего парня, которого, по всей видимости, Патриция решила променять на «всегда готовый» хрен Фассбендера. Но, с другой стороны, зачем тогда она соглашалась куда-то с ним ходить? Это ведь не было простым дружеским вниманием с его стороны, и Патти должна была понимать такие вещи.

– Почему ты не ешь? – спросила Робин, откладывая вилку.

– Да все в порядке со мной, Роббс, – Лето отмахнулся. – Не нужно делать такое лицо, будто я совершенно безнадежен.

– Ну, я не сказала бы, что ты безнадежен, – она хитро прищурилась. – Я бы сказала, что ты влюблен.

– А ты эксперт, – мужчина, наконец, принялся за еду. Он улыбнулся Робин и та, кажется, сама вздохнула с облегчением. – Лучше расскажи, из-за чего вы поругались?

– Я ее разбудила, – пробубнила Робби. – А еще она переезжает.

На последней фразе она сделала особый акцент. И тут уже Джареду стало жаль Уильямс, которая теперь с тоской смотрела в окно, подперев щеку рукой.

– Переезжает? – переспросил Джей. – Когда? И куда?..

Сейчас он, пожалуй, действительно испугался. А что, если Патриция Бэйтман решила свалить в другой город или в другую страну, просто поддавшись порыву. Он был уверен, что эта женщина способна на некоторые сумасшедшие поступки. Об этом ему каждый раз намекали маленькие искорки, горящие в ее блестящих голубых глазах.

– Понятия не имею, – наконец, ответила Робин. – Мы вообще-то не разговариваем уже несколько дней. Наверное, нашла жилье в Лос-Анджелесе. Ты же знаешь, как она ненавидит Санта-Монику и «всех этих обдолбанных придурков, которые до сих пор не отошли от травки, скуренной на Вудстоке».

Последние слова Робин произнесла, пытаясь пародировать разгневанную Патти. Джаред громко рассмеялся, привлекая внимание нескольких посетителей ресторана.

Ну конечно, она не бросит работу! Женщина-труженик Патриция Бэйтман!

Лето уже мысленно обругал себя за столь бурную реакцию на известие о переезде. Но это лишь в очередной раз доказывало, что Робин была права. Он был безнадежен. И безнадежно влюблен.

– Я думаю, она просто хочет двигаться дальше, а я пока даже не знаю, на что мне деньги потратить, – вновь заговорила Робби. – Но если она больше не хочет быть моей подругой, и я…

– Стоп, стоп, стоп!.. – Джаред приподнялся со своего стула и на несколько секунд накрыл рот Уильямс своей ладонью. – А вот эту хрень я даже слушать не хочу. Мы все бываем далеко не подарками, но если вы сумели за столько лет сохранить свою дружбу, я не верю, что ее может разрушить глупая ссора.

Робин кивнула, тяжело вздохнув.

– Хотелось бы, чтобы ты оказался прав, – себе под нос пробурчала девушка.

В этот момент ее «айфон», лежащий на столе, издал сигнал о сообщении. Робин улыбнулась, прочитав короткое СМС от Тома и послала ему в ответ не менее трогательное.

– Так-так… – с улыбкой начал Джаред, глядя на то, как переменилась Робби. Ее глаза сияли, а на щеках выступил румянец. – Похоже, единственный, кто добился неплохих результатов, это твой друг человек?

– О Боже! – Уильямс залилась краской и, прикрыв лицо руками, спросила: – Это что действительно так заметно?

Джей, кивнул, насмешливо глядя на подругу.

– Между прочим, это все из-за твоей мегаалкогольной вечеринки в честь Хэллоуина! – с укором проговорила она.

– Ты безнадежная врунья, Робин Уильямс! – губы Джареда растянулись в поистине сумасшедшей улыбке. – Робин Уильямс врунья!

Выкрикнув последние слова на весь ресторан, Лето забрался с ногами на стул и повторил то же самое несколько раз еще громче, покачиваясь из стороны в сторону.

Девушка буквально давилась от смеха, параллельно умоляя Джея прекратить. Но он не слушал. Не оставалось ничего, кроме как самой последовать его примеру и влезти на стул с безумными воплями.

Что она и сделала, сбросив под столом свои туфли.

– Эй, всем внимание! – крикнула Робин. – Джаред Лето…

Это все, что она успела сказать перед тем, как администрация ресторана попросила расшумевшуюся парочку покинуть их заведение. Уважительно и совсем не грубо.

Это было слишком весело, чтобы спорить. В конце концов, за углом работала отличная кофейня, в которую Джаред и Робин свернули на несколько минут позже, чем кто-то из посетителей ресторана выложил видео под названием «Джаред Лето и Робин Уильямс сходят с ума в ресторане» в ютюб.

– Привет, шеф.

Патти, не отрываясь от монитора, подняла палец вверх, призывая визитера к тишине. Конец рабочей недели оказался сущим убийством, впору было чувствовать себя Золушкой перед балом, которой злая мачеха надавала кучу невыполнимых заданий. А ведь кроме того, что Минси взвалила на нее, чтобы отпустить на несколько дней в НьюЙорк, надо было и подготовиться к самой поездке, и завершить переезд, который и так растянулся слишком надолго. Девушка совершенно забыла о том, что хотела позвонить Майклу, да и что бы она ему сказала? Прости, у меня нет времени, но если я когда-то вдруг освобожусь, и ты захочешь повторить НьюЙорк и не обсуждать ничего серьезнее Рианны, то я с удовольствием. И да, с Джаредом Лето, вопреки расхожему мнению, мы не встречаемся.

– Майкл? – Она наконец оторвала взгляд от монитора, когда затуманенный цифрами мозг смог наконец идентифицировать голос.

Он улыбнулся, отлепившись от дверного косяка, и, выставив вперед пышный букет роз, точно щит, подошел к столу.

– Как ты смотришь на то, чтобы забыть тот чертов бал и сбежать из этого жуткого кабинета прямо сейчас? – Майкл наклонился через стол, чтобы поцеловать Патти в губы, но та увернулась, подставив щеку.

– Что значит «жуткий»? – нахмурилась Бэйтман, сложив руки у себя на груди. – Это мой кабинет, и он мне нравится. – А ты, кажется, пришел просить прощения? – она усмехнулась и прищурилась. – Даже столик в ресторане заказал. – Патти смерила его костюм и идеально завязанный галстук, ее губы растянулись в хищной улыбке еще шире.

– Да, в том очаровательном французском ресторанчике на… – начал Фассбендер, совершенно не замечая опасности.

– И ты действительно сожалеешь о том, что вел себя как последний ревнивец, сорвался и умчал куда-то на пару со своей мужской гордостью, оставив меня в одиночестве?