Текст книги "Пропащие девицы (СИ)"

Автор книги: Amber Willis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 72 страниц)

– Скоро уже начнем веселье, – тоном заговорщика произнес Фассбендер, протягивая Тому бокал виски. Робин в этот момент, наконец, поднялась с дивана и подошла к окну, нахлобучив на голову свою шляпу.

– Это точно, – сквозь зубы процедил Влашиха, принимая из рук Майкла свой виски. – Нам всем будет очень весело.

Фассбендер громко рассмеялся, заставив с недоумением переглянуться Шенна и Джея, которые сидели у небольшой барной стойки.

– Майкл, ты помнишь, что встречаешь Патти внизу? – с беспокойством спросила Робин, в этот момент наблюдая за Томом. Это был уже четвертый бокал виски, а вечеринка даже не началась.

– Конечно, – отмахнулся мужчина и достал из кармана джинсов наручники из секс-шопа (которые, кстати говоря, привез Шеннон). – Заключенная не сбежит.

– Мог бы и без этого обойтись, – Джаред подошел к окну и встал рядом с Робин.

– Интересно, как?.. – усмехнулся Майкл, разглядывая наручники. – Мы ведь все это тут чуть ли не репетировали…

– Есть… – Джей запнулся. Снова это чувство. Воспоминания. И снова он держит ее в своих руках, с жаром целуя в Нью-Йоркской подземке.

– Что? – переспросил Том. – Что есть?

– Есть другие методы воздействия, – ответил Джаред. Взгляд его, кажется, сейчас совершенно ничего не выражал. Или в нем было слишком много, чтобы понять. Чтобы разгадать этот секрет Джареда Лето – психопата с улыбкой ребенка.

В любом случае, Том не хотел знать, о каких именно методах воздействия этот парень говорил. Единственное, что беспокоило его, то, с каким восторгом Робин, ловила каждое слово Джея.

На минуту в комнате повисла густая, нехорошая тишина, которую перебивал только визг какой-то бабы, доносящийся из наушников Робин. Ее «айпод» продолжал валяться на диване включенным.

– Я думаю, мои методы Патриции понравятся не меньше, – с ухмылкой проговорил Майкл. Затем обратился к Тому, сидящему рядом: – У меня кончились сигареты. Дай мне одну, хочу прогуляться в магазин.

После того как Майкл поднялся, Робин снова плюхнулась на диван рядом с Томом и осторожно забрала у него из рук бокал.

– Ты какой-то злой, – прошептала она, опуская голову ему на плечо. – Что с тобой?

– У меня тоже сигареты заканчиваются, – бросил в ответ Влашиха. – Прогуляюсь с Майклом.

Уильямс с досадой посмотрела вслед мужчине, который стремительно удалялся. И если бы он так не старался сегодня сделать все, чтобы помочь ей с этой вечеринкой… Она уже давно решила бы, что ему плевать на нее, на этот маленький праздник и на всех, кто на нем собрался.

– Курить лучше бросать, – точно прочитав ее мысли, произнес Джаред, когда входная дверь за Томом и Майклом с шумом захлопнулась.

– А я бы сейчас не против, знаешь ли… – с тоской прошептала Робби.

– Хочешь, сыграю тебе песню Рианны? – ладонь Джея опустилась на плечо девушки.

Единственный вопрос, который она задавала себе тысячу и один раз за сегодня, звучал так: почему она не влюбилась в Джареда Лето?

И ответ на этот вопрос решил выйти за сигаретами несколько минут назад, в очередной раз показав, как сильно он недоволен происходящим.

– Было бы здорово, – вяло улыбнулась Уильямс, обернувшись к Джею.

Сообщение о черном дресс-коде вечеринки Патти восприняла весьма насторожено. В свете недавних откровений Робин Джареду Лето можно было ожидать всего, чего угодно, от этого ее «вечеринка будет просто отпад». Лето тоже покинул сцену, таинственно улыбаясь, и у Патриции закрались совсем нехорошие подозрения. Чего ей совершенно не хотелось, так это чтобы ее бэйт-пещера превратилась-таки в бэтпещеру, в batcave, гребаный готический андеграунд.

Она даже представить себе опасалась контингент, который согласится на ирокезы, рваные колготы, обилие металла в ушах и жуткие ботфорты на огромной платформе, передвигаться в которых практически совершенно невозможно. Конечно, выбеленные лица Уильямс и компании с обильной подводкой и черной помадой – зрелище достойное и забавное, но вот одна мысль о том, что прекрасные белые стены ее уже любимой квартиры пострадают от желания подруги добавить вечеринке аутентичности, приводили Бэйтман в ужас.

Даже заплатить за новые интерьерные решения Робин было не так страшно, как осознание того, что ее Хироси Сугимото будет кто-то трогать или, того хуже, переносить. Тот факт, что фото, купленное на одной из его выставок, осталось висеть в ее новой гостиной, несказанно обрадовал Патрицию и даже заставил проникнуться к миссис Хастингс некоим подобием благодарности за ее ограниченность и нелюбовь к современному искусству. Именно последняя сохранила для нее прекрасное черно-белое изображение молнии, которое так гармонично вписывалось в светлое пространство комнаты. Так, будто его и не забирали из галереи.

– Пожалуйста, хоть бы с ним было все в порядке, – взмолилась девушка.

– Простите, мисс? – переспросил водитель такси. – Можно еще раз повторить ваш адрес?

Патриция назвала адрес и, ответив что-то невразумительное на вопрос водителя о том, не мешает ли ей музыка, переключила внимание на озаренную заходящим солнцем автостраду. Пальмы по обе стороны дороги напоминали, что она наконец дома. Только вместо приятного предвкушения отдыха ее одолевала смутная тревога. Девушка нервно поправила подол своего черного в горошек платья от Eliza J и попыталась сосредоточить мысли на чем-то, кроме потенциального погрома в квартире.

Она устала. От сумасшедшего уикэнда в Нью-Йорке, перелетов, эмоциональных терзаний и тщетных попыток разобраться в том, что же она все-таки творит. Лучшим лекарством от всего выше перечисленного могла бы стать пенная ванна и бутылка хорошего выдержанного вина, а еще лучше мадеры. Бокал Fresqueira Vintage – и можно смело отправляться спать, чтобы видеть сны о розовых пони, а не о маньяках убийцах. Но вместо этого надо постараться нацепить на лицо улыбку поубедительнее и возглавить организованное Уильямс безумие. Или послать их всех на хер.

– Мисс Бэйтман, добро пожаловать домой, – улыбнулся привратник, помогая Патриции с чемоданом. – Надеюсь, вы хорошо долетели.

Мисс Бэйтман… девушка улыбнулась, так можно и привыкнуть. Будто у тебя есть собственный Альфред Пенниуорт. Не успела она и рот открыть, чтобы ответить, как в фойе появился Майкл.

В черном тренчкоте и федоре он выглядел, как гребаный сыщик из старых фильмов нуар. Ровно до того момента, как увидел ее и улыбнулся. Чертова плотоядная улыбка вмиг превратила его в одного из тех опасных парней, которые устроили печально известную резню в День святого Валентина. С одной стороны, у Патти отлегло: вечеринка точно не имела ничего общего с окологотической темой. А с другой, вызывало вполне оправданные подозрения: с каких это пор Робин Уильямс записалась в фанатки Джона Диллинджера?

– Мистер Фассбендер, – швейцар кивнул мужчине и, Патти была готова поклясться, заговорщицки подмигнул.

Ее чемодан тут же оказался в кабине лифта, а служащий удалился так же незаметно, как сам гребаный Бэтмен.

– Лицом к стене, ноги на ширине плеч, – приказал Фассбендер, подтолкнув Патти к лифту. – Черт побери, как давно я мечтал это сказать, – выдохнул он ей в шею, заковывая руки в наручники.

– Что за херня здесь происходит, Майкл?! – воскликнула Патриция.

– Я бы сказал, что очень соскучился, но, боюсь, это не входит в мою роль, – мужчина хитро прищурился, нажимая на кнопку закрытия дверей.

– Если ты сейчас же не снимешь с меня это дерьмо из секс-шопа, клянусь, ты еще об этом пожалеешь, – прорычала Бэйтман.

Она сейчас была совершенно не в том настроении, чтобы воспринимать его очаровательные попытки показать, как же он соскучился. А еще ей жуть как не нравились садо-мазо игры, любые гребаные игры, которые посягали на ее свободу.

– Если бы мне давали доллар каждый раз, как кто-то грозился расправиться со мной, я бы уже давно разбогател и ушел с этой дрянной казенной службы, детка. – Майкл оперся на стенку лифта, сдвинув федору на глаза, и вытащил из кармана пачку сигарет, задумчиво вертя ее в руке. – Я ведь могу пристегнуть тебя к себе и даже припугнуть пушкой, но давай без всего этого дерьма. У меня и так была слишком тяжелая смена.

– Ебаный дурдом, – выдохнула Патти, медленно сползая по стенке вниз.

Фассбендер тут же одним прыжком сократил между ними расстояние и, поднимая ее на ноги, прошептал:

– Я же попросил без фокусов, детка. А то ведь мне придется обыскать тебя или…

Его руки скользнули вдоль бедер девушки, сильнее прижимая ее к себе.

– …даже наказать.

Мягкий поцелуй коснулся ее оголенной шеи, а пальцы мужчины задержались на кружеве чулок.

– Все равно никто не узнает, что… Черт, – выругался Майкл, когда двери лифта открылись, выпуская их в полутемную квартиру Патриции.

Девушка тщетно пыталась рассмотреть, насколько ужасными оказались изменения. В приглушенном свете не было видно ни картин на стенах, ни ее любимого светлого дивана, за который мистер будущий сенатор отвалил крупную сумму в одной из антикварных лавок Мэйна, ничего, только смутные силуэты каких-то кресел. И ее гостей. Робби с Томом, Шенн и Джей. Который сверлил ее испытующим взглядом.

– Твою мать, Уильямс, что это за Аркхэм? – спросила Бэйтман, разглядывая очаровательную рубашку Лето в сердечко в сочетании с кожаными штанами.

– Это не Аркхэм, это Сан-Квентин, Бэйтман, – тут же нашелся с ответом Джаред, который меньше всего на свете хотел, чтобы его фамилия была Уильямс.

Как только загорелся экран проектора и Патриция увидела Джонни Кэша, который приветствовал заключенных Сан-Квентина, сидящих в первом ряду, теплым, почти дружеским рукопожатием, она издала какой-то удивленно-восторженный стон и улыбнулась.

Робин, которая сидела сзади, наклонилась к подруге и шепнула ей на ухо, посмеиваясь:

– Считай, что все это официальное окончание срока твоего заключения в тюрьме Санта-Моники…

– Знаешь, в твоей квартире не настолько плохо, – через плечо бросила Патриция, – но иногда…

В этот момент Робби шлепнула ее по спине и обиженно пробормотала:

– Смотри, договоришься! Попрошу Майкла не снимать с тебя наручники.

– Придется освободить ей руки, – Джей опустился на стул рядом с Бэйтман и помахал перед ее носом бокалом с благородным напитком цвета чистого янтаря. – Я принес тебе выпить…

Последние три слова Лето произнес так, словно говорил: снимай трусики, я знаю, они уже насквозь промокли.

– Все, заткнитесь, это моя любимая «I Walk The Line»! – Уильямс откинулась на спинку своего стула и принялась тихонько подпевать Джонни Кэшу, который был чертовски неотразим на экране в своем привычном черном костюме.

Фассбендер изрядно увлекся концертом или своей ролью плохого шерифа, во всяком случае, он не собирался снимать с Бэйтман наручники, пока Патти не толкнула его в плечо и умоляюще не посмотрела в блестящие от выпитого за вечер глаза актера.

– Надеюсь, ты оценишь мою доброту и будешь столь же добра ко мне.

Щелкнув, наручники упали Патриции на колени. Майкл притянул девушку к себе за подбородок и поцеловал гораздо глубже, чем она того ожидала.

Младший Лето громко кашлянул, заставив любовников оторваться друг от друга.

– Держи свой виски, – Джаред вручил Патти стакан, который до сих пор держал в своих ладонях и, вытянув вперед ноги, сложил руки на груди. Просидев так несколько минут, он встал со своего места и пересел назад к Робби и Шеннону.

Вздохнув, Патриция сделала несколько глотков виски и, почувствовав желанное тепло, которое теперь разливалось по ее телу, уставилась в экран. Она так любила Джонни Кэша, что просто не могла позволить мыслям, которые раздирали ее изнутри на бессчетное количество частей, испортить свидание с дорогим сердцу музыкантом. Забавно, что именно сейчас, когда Майкл сидит рядом и поглаживает ее колено, а Джаред, явно обиженный, о чем-то тихо треплется с Робин сзади, она вспоминает о том, как Джек Уайт выслушивал ее восторженные похвалы творчеству Джонни с абсолютным «похер фейсом». Всегда. Но это, кажется, было уже очень давно. Патти сделала еще глоток из своего стакана и закусила нижнюю губу. Эта вечеринка могла бы стать идеальной. Да, определенно, могла бы… Прижимаясь к Майклу теснее, Патти шепнула ему в шею:

– Блядские стулья!.. У меня уже все тело затекло!..

– Я сделаю тебе массаж, когда мы выгоним отсюда всех этих людей, – с усмешкой ответил Фассбендер, едва касаясь губами ее виска.

Тем временем Том, который продолжал активно напиваться, стоя возле проектора, почувствовал, как тонкие женские руки обвили его тело сзади.

– Черт возьми, ты?!. – оглядываясь на Робин, прошептал он удивленно. – Надоело общество Джареда?

– Ты так бесишь меня, Том, – девушка запустила ладони под черную рубашку мужчины. – Мне всегда казалось, что из нас двоих ревновать – моя фишка.

Перехватив руку Робин под своей рубашкой, Влашиха крепко сжал ее и тихо произнес:

– Видишь, оказывается, у нас есть кое-что общее.

Роббс нервно хихикнула и сильнее прижалась к Тому.

Сейчас она была рядом и всем видом показывала, как хочет его, но это не отменяло того факта, что Влашиха хотел разбить Джареду Лето лицо. И чем громче Робин смеялась, пока Джей играл на гитаре какие-то забавные песенки в стиле регги, пока они готовились к вечеру, тем сильнее становилось это желание.

Наверное, единственное, что до сих пор удерживало его от разговора с Джаредом – недостаточное количество алкоголя в крови. Однако он обещал себе, что исправит это. Уже начал исправлять. Как только выступление в Сан-Квентине подошло к концу и экран проектора погас, Том осторожно сбросил с себя Робин, которая обвилась вокруг него, как маленькая змея, и направился к бару, чтобы взять себе еще виски.

Точно также поступила и Патриция. Проходя мимо Джея, она как-то напряженно улыбнулась и быстро опустила глаза. А ведь это было совершенно не в ее правилах. Патриция Бэйтман не прячет глаз, как школьница, которая прогуляла уроки и не выполнила домашнее задание. Патриция Бэйтман пьет виски и улыбается.

– Может быть, пластинку поставить? – спросила Робин. – Или, Джей, сыграй нам что-то…

– Давайте поставим музыку! – выкрикнула Патти, едва Робин успела закончить свою фразу. – Это же вечеринка! Немного не то настроение для акустических вечеров, прости, Джей.

И она уже была готова сама себе язык отрезать за то, что сказала это. Джаред только неловко улыбнулся в ответ на этот странный выпад и опустился на диван.

– Я иду вниз, курить, – сообщил Фассбендер, обращаясь к Тому.

Когда оба мужчины покинули квартиру, о чем-то посмеиваясь между собой, а Роббс наконец нашла в коробке пластинку Кэша и поставила ее на проигрыватель, Патриция больше не могла прятаться. Глаза Джареда, его жадный взгляд… Это было повсюду.

– Шеннон, ты тут бармена изображаешь? – с улыбкой спросила Патти. – Плесни мне. Побольше.

– Люблю, когда ты такая оторва, дорогая моя несостоявшаяся жена! – Шенн наполнил стакан Бэйтман, после того как бросил на дно пару кубиков льда. – Наслаждайся!

Его улыбка поднимала настроение.

– Благодарю! – Патти отсалютовала бокалом Шеннону. Затем Робин, которая в этот момент подошла ближе, и спросила подругу: – На чем, мать твою, я сидела, пока мы смотрели концерт? Моя задница умерла спустя десять минут!

Патти отложила телефон на стол и еще несколько мгновений стояла, не двигаясь, вперившись в уже давно погасший экран гаджета. Этот звонок был последним, что она сегодня ожидала получить, будто и так мало всего произошло. Но кто бы ни пытался добить ее сегодня окончательно, у него этого не получится. Будь то даже… а, впрочем, неважно.

Она знала, что может ее успокоить. Девушка склонилась к ящикам, забитым дорогой посудой, половина которой была даже не распакована. Не упражняться в кулинарии они сюда раньше приходили. Ящик за ящиком она обшаривала всю кухню, ругаясь про себя, на чем свет стоит. Слишком давно она спрятала где-то эту чертову пачку, чтобы помнить, где именно. Точно чертова белка. Патриция провела рукой вдоль дальней стенки и вытащила белую с красным пачку. Открытые Lucky Strike с зажигалкой внутри.

Домоуправ говорил, что вытяжка на кухне настолько мощная, что, находясь в гостиной, несмотря на отсутствие двери, невозможно будет определить по запаху, что вы готовите. Пора проверить это разрекламированное чудо техники на табачном дыме. Бэйтман включила вытяжку и только тогда достала зажигалку. Если Майкл застукает ее за курением в доме, когда сама она выгоняла их с Томом на улицу, то от запаха табачного дыма на следующий день спасет разве что целая армия, присланная клиннинговой фирмой.

Дрожащие пальцы несколько раз соскользнули с колесика, прежде чем она, как в гребаных ковбойских фильмах, не взяла Zippo обеими руками, зажав сигарету в зубах. Но и на этот раз ничего, кроме искры, из зажигалки не вырвалось.

– Блядство, – прошипела Патти, роняя сигарету на варочную поверхность. – Что ж это за гребаная кухня такая?

Она тряхнула зажигалкой и попробовала еще раз, не особо надеясь на успех, но на этот раз из нее появился совсем небольшой, точно задыхающийся огонек, и Патриция поспешила прикурить, пока это вообще было возможно. С наслаждением затянувшись, она выпустила плотную струйку сизого дыма в черное зияющее пространство вытяжки. Чертовски крепкие после долгой завязки, сигареты прочищали мозг, успокаивали. Она задумчиво посмотрела, как обуглившаяся пирамидка пепла все ближе подбирается к фильтру, все не падая.

– Знаешь, Патти, а ведь вечеринка все еще в гостиной…

Серый пепел хлопьями разлетелся по плите, когда девушка вздрогнула от неожиданности. Меньше всего она хотела остаться наедине с Лето-младшим. Сердце предательски екнуло, и Патриции стоило огромных усилий взять себя в руки.

– Черт побери, Джей, зачем так подкрадываться? – разозлилась Бэйтман. Прятаться, как школьница, с сигаретой она не собиралась. И толку, если ее уже обнаружили. Но раздражение от этого никуда не делось, оно, подогретое скрытыми и угнетаемыми эмоциями, вырвалось наружу и попало прямо в цель.

– Прости, я не хотел тебя напугать. Просто… – он запнулся. – Бэйтман, ты что куришь?!

– Давай еще громче, Джаред, не все в этом доме услышали, – проворчала девушка, туша сигарету в бокале с вином. – Уже не курю, доволен.

– Не совсем.

Патти замерла в ожидании продолжения, не осмеливаясь даже открыть кран, чтобы сполоснуть бокал, будто из-за шума воды можно было пропустить нечто важное. Будто она не знала, что может означать его «не совсем». То, что произошло в Нью-Йорке, просто не могло остаться там же. Кануть в гребаный залив, как предатель мафиозной банды с залитыми бетоном ногами. Упрямый Джаред Лето.

– Я весь вечер ждал, пока мы наконец можем поговорить наедине, – на этот раз он говорил слишком тихо, слова, предназначенные только ей одной. – Патти, – он мягко коснулся ее шеи убирая волосы с плеч, – у тебя плохо получается делать вид, что ничего не произошло.

– А что произошло, Джей? – в ее голосе появились нотки отчаянья, будто она действительно оказалась в безвыходном положении, припертая к стенке. А наручники, которыми ее сковали, были далеко не бутафорскими. – Вряд ли ты и сам знаешь. Мы просто заигрались, ничего больше. Ты был чертовски неотразим, а я в смятении.

– А мне показалось иначе, – Джаред развернул ее к себе, – в Нью-Йорке нам обоим было хорошо. Чертовски хорошо. А сейчас ты просто трусишь, Харли.

– Канарейка, – хмыкнула девушка. – Никогда не любила Харли Квинн, она слишком легкомысленна. Черная Канарейка – другое дело.

– Жду не дождусь увидеть тебя в черном купальнике из латекса, – улыбнулся Джей, поглаживая бедра девушки.

– Джаред, не надо. – Патти взяла его ладони в свои руки и отступила назад, чтобы разрушить эту удушающую близость. – Ничего не изменилось. Давай просто вернемся ко всем.

– Бэйтман, – прорычал он, обхватывая ее лицо ладонями, – какого черта из тебя все надо постоянно вытаскивать?

Огромные голубые глаза опять пылали безумием, безумным холодом, который пронимал не хуже всяких выдуманных телепатических технологий будущего. Глядя на него в ответ, просто невозможно было врать, по крайней мере, невербально. Но слов у Патриции и так не осталось. Только вновь рассыпавшееся на осколки самообладание и затравленный взгляд.

– Джаред, пожалуйста, – взмолилась Бэйтман, – просто отпусти меня.

Стоило ему еще немного надавить на девушку, настоять на своем, и она бы сломалась. Она ответила бы на все «какого черта», только вряд ли после этого они смогли бы просто смотреть в сторону друг друга. Как ни хотел Лето наконец получить от Патриции хоть какой-то однозначный ответ, хоть маленькое хрупкое доказательство того, что ему это все не кажется, что она не водит его за нос, пользуясь его расположением, но он отступил.

– Это все из-за Майкла? Что между вами происходит?

– Мы просто спим вместе и иногда ходим поужинать. И, поверь, это даже больше, чем то, на что я сейчас способна. Я не могу тебе дать того, что ты хочешь, Джей.

– Эй, вот ты где! – Майкл появился в кухне с дурацкой сальной улыбочкой на губах. – Что у вас тут?

Он подошел к Патриции и по-хозяйски сжал ее бедро, притягивая девушку к себе. Затем его взгляд скользнул по Джареду, и наглая ухмылка сменилась самодовольной усмешкой. Казалось, в этот момент Майклу оставалось бросить Джею, что-то в духе «Ты жалкий, жалкий мудак. А попытки твои еще более ничтожны, чем ты сам». Но, вместо этого Фассбендер лишь подтолкнул Патти к выходу из кухни и легонько шлепнул ее по заднице.

– Нехорошо оставлять гостей без внимания хозяйки!.. – последнее, что расслышал Лето. Майкл и Патриция ушли, пьяно посмеиваясь.

Джей обернулся к окну, за которым блестела тихая ночь Лос-Анджелеса и, облокотившись на неприлично дорогую столешницу, в голос прошептал:

– Чтоб тебя, сука!..

Сложно понять, что сейчас на самом деле чувствовал Джаред. Он и сам до конца не мог разобраться, слишком много всего было внутри. Непонимание и обида. Но ведь она и правда ничего не обещала, а он все знал… Всегда знал и все же… Она просто не могла так обманывать!.. В противном случае, игра ее заслуживает блядского Оскара!

«И Оскар за лучшую женскую роль получает Патриция Бэйтман!» – голос ведущего церемонии верещал в голове мужчины.

– Мисс Бэйтман, что вы скажете?.. У вас есть заранее заготовленная речь?.. – произнес Джаред тихо, продолжая вглядываться в сумерки за окном. Затем продолжил, изображая высокий женский голос: – О, да, разумеется! Я долбаная лживая сука, которой нравится трахаться с Майклом Фассбендером!

Оглядевшись, Джаред убедился, что в кухне по-прежнему никого нет, и продолжил речь от имени ведущего церемонии:

– Но разве не вам так нравилось целоваться с мистером Джокером в метро? Это были вы?.. – и снова голос Джареда стал выше: – О, я просто заигралась! Ха-ха-ха! Я так хорошо могу изображать чувства, вы же знаете!..

Бросив взгляд на бокал, где продолжала плавать сигарета, которую в испуге затушила Бэйтман, Джаред обхватил голову руками и тихонько взвыл. Если бы он был женщиной, разумнее всего сейчас было бы упасть на пол и дрожать от рыданий, которые подступали к горлу, как предательский отряд, внезапно вышедший из леса на линии фронта.

Резко дернувшись, мужчина со злости ударил кулаком по стене. Больно? О, нет! Нужно еще! Просто чтобы одна боль взяла верх над другой. Это единственное решение. И еще раз. И еще раз! Пока на костяшках пальцев не выступили первые капли крови. Боль становилась чудовищной. Безумной. Но кто здесь станет останавливаться? И еще раз!.. Перед глазами Джареда плотная, расплывающаяся с каждым новым ударом полоска светлой кухонной стены, чью шероховатую поверхность теперь украшали капли его собственной крови.

– Я бы на твоем месте не делал этого. Остановись, – чей-то голос или просто мягкий звон в ушах, которому хотелось сбить его с толку.

«Остановись… Остановись…», – повторялось эхом в его голове. И боль становилась нестерпимой. Но она помогала. Она помогала, черт возьми!

Медленно оборачиваясь, Джаред встретился взглядом с Томом, который с удивлением и некоторым оцепенением наблюдал за ним, прислонившись плечом к огромному холодильнику.

– Давно ты здесь стоишь? – задыхаясь от боли, сквозь зубы процедил Джей.

– Достаточно, чтобы понять, насколько ты в дерьме, – усмехнулся Влашиха, приоткрывая дверцу холодильника. – Здесь должен быть лед.

Лето обессилено опустился на стул и, стиснув зубы, рассмеялся каким-то леденящим душу, безумным смехом.

– Признаться, – прошептал он, с жадностью глотая воздух. – Я думал, ты будешь последним человеком, который захочет мне помочь.

– Я тоже так думал, – ответил Томас, протягивая Джареду пакетик со льдом.

Кивнув в знак благодарности, Лето приложил пакетик к руке и громко выдохнул.

– Зачем ты это сделал? – Влашиха заглянул мужчине в глаза. – Патриция Бэйтман никогда не простит тебе свою новую стену в кухне, которую ты загадил кровью.

Джей тихонько рассмеялся. А после улыбнулся и сам Том.

– Значит, я куплю ей новую стенку, новую квартиру, новую жизнь, блядь!.. – от улыбки до ярости за несколько мгновений. Джей облизнул пересохшие губы и осторожно поднялся на ноги.

– Ты в порядке? – глядя на то, как корчится Джаред, спросил Влашиха.

– Я сваливаю, – посмеиваясь, ответил он. Приближаясь к Тому, он похлопал его по плечу и сказал едва слышно: – Спасибо, мужик. Скажи там всем, что я ушел. Или не говори… Насрать мне. И береги Роббс. Она настоящая.

– Тебе вызвать такси?

– Нахуй такси!.. – огрызнулся Лето. – Просто иди к остальным и веселись.

С этими словами Джаред вышел из кухни, оставив Тома одного наедине со своими мыслями и именно в том настроении, когда хочется сказать, что вечеринка окончена.

– А где Джей? – Робин поднялась навстречу Тому, как только он вошел в комнату, где громко играла местная радиостанция, на которой по ночам крутили техно.

Сейчас всем уже было плевать на музыку, друг на друга и на ковбойские шляпы, которые совсем недавно украшали головы собравшихся. Шеннон был пьян в стельку. Обязанности бармена сыграли с ним злую шутку. Патти и Майкл сидели на диване, не скрывая своих намерений уединиться в ближайшее время, о чем свидетельствовала нога Бэйтман, перекинутая через бедро мужчины.

– Он просил передать, что ему нужно срочно уехать, – ответил Томас, когда Робби подошла ближе и обвила его шею руками. – Какие-то дела.

– Нет!.. – выкрикнула Уильямс, оттолкнув Тома. – Что ты говоришь?!. Он не мог так уйти!..

Майкл с интересом посмотрел на Робин, которая, кажется, была на грани истерики, и убавил громкость стерео, дотянувшись до пульта.

– Что происходит? – спросила Патриция, поднимаясь с дивана. Столкнувшись с полным осуждения, недобрым взглядом Влашихи, она посмотрела на Робби.

– Джаред ушел, – сухо произнес Том.

Шеннон фыркнул, тихо посмеиваясь. Затем наклонился и поднял с пола свою шляпу.

– Кстати, я тоже думаю об этом, – он подошел к Патриции и приобнял ее за плечи. – Все было круто. Но я не хочу отдавать тебе свое белье, дорогая. А сейчас я как раз в том состоянии, когда могу сделать это…

Бэйтман рассмеялась, только чтобы скрыть волнение, которое охватило ее после того, что сказал Том.

– Робин, давай, звони в такси!.. – заплетающимся языком пробормотал Шенн, дунув на локон Патти, выбившийся из прически.

Уильямс лихорадочно пыталась дозвониться до Джея, но недоступный абонент продолжал оставаться недоступным. После очередной неудачной попытки, она подняла на Тома глаза и со злостью прошипела:

– Что ты сказал ему, Том?!. Ты что, блядь сказал ему?!.

– Закрой свой рот! – Влашиха схватил девушку за руку и сжал ее запястье до боли. – Ты не поняла, наверное. Ушел Джаред, а я все еще здесь!..

Майкл подскочил на ноги и, подойдя к Тому, положил руку ему на плечо.

– Эй, мужик, нахрен тебе все это? Успокойся, – с улыбкой, тихо сказал Фассбендер. Робин отдернула руку и с испугом посмотрела на Тома.

– Мы едем домой, Робин, – сбросив ладонь Майкла со своего плеча, бросил Томас. – Я уже вызвал нам такси. Шенн, едешь с нами?

– Ну, если ты меня не побьешь по дороге, – усмехнулся он. Но, кажется, теперь уже никому не было смешно.

Патриция схватила со стола свой бокал и залпом допила остатки виски.

«Все должно быть именно так. Да, так будет лучше. Для всех», – говорил разум. Но сердце… К черту его! Слушать свое сердце – пагубная привычка.

– Робби, не надо так переживать, милая, – наконец заговорила Бэйтман, улыбаясь. – Это же Джей. Кто знает, что творится в его голове…

– Патти… – Робин запнулась, пытаясь заглянуть в глаза подруге. Но та упорно отводила взгляд. – Ты… Ты…

– Я еще не успела поблагодарить тебя за эту вечеринку, – перебила ее Патриция. – Спасибо, детка, я люблю тебя. Все было классно. Спасибо вам всем, ребята, правда, вы сделали этот вечер.

– О, не стоит благодарности, – продолжая висеть на ее плече, фыркнул Шеннон.

– А теперь, правда, валите нахрен по домам, пьяницы! – рассмеялась Патти. – Я чертовски устала, и уже четыре утра.

Робин опустила густо накрашенные ресницы и первая поспешила покинуть апартаменты Бэйтман, прихватив сумочку. Шеннон зацепился за Тома, дабы обрести новую точку опоры, и таким образом они вышли к лифту. Прощаясь друг с другом, все были более чем милы. Когда Майкл скрылся в дверях квартиры, а Робин и Шенн зашли в лифт, Влашиха схватил Патти за плечо и шепнул ей на ухо, притягивая к себе:

– Все хорошо?..

Она отрицательно замотала головой, сжимая край платья.

Том, кажется, хотел сказать ей что-то, но вместо этого лишь с сочувствием посмотрел на девушку и зашел в лифт, двери которого закрылись через несколько секунд.

Когда такси доставило Шеннона Лето по названному адресу, из машины его выволочь помогла миловидная брюнетка, у которой, он, очевидно, сегодня решил заночевать.

Как только они остались вдвоем, а такси вновь тронулось с места, Робин дала волю своей пьяной истерике в полной мере. Накинувшись на Тома, она начала колотить его, понося на чем свет стоит.

Перехватив ее руки, ему пришлось держать их в своих до самой Санта-Моники, пока Уильямс не успокоилась, попросту устав бороться.

Таксист с облегчением вздохнул, высадив шумную парочку возле дома Робби, и умчался, как только получил оплату.

Пошатываясь, девушка копалась в сумочке в поисках ключей от квартиры.

– Том, помоги… – пьяно простонала она, протягивая мужчине свою сумку. – Ебаные ключи!..

Влашихе понадобилось всего несколько минут, чтобы найти ключ и затащить Роббс в квартиру. Он включил свет и провел девушку в спальню, где та с блаженным стоном плюхнулась на кровать, даже не потрудившись снять ковбойские сапоги.

Опустившись на край кровати, Томас расстегнул рубашку и, стащив ее с себя, осторожно взял в руки ногу Роббс, которая продолжала зарываться лицом в подушки.