Текст книги "Пропащие девицы (СИ)"

Автор книги: Amber Willis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 72 страниц)

Сперва ее опять вывели из себя все те же представители авиакомпании, которые опять потеряли след ее багажа, но пообещали выслать его вслед Патриции сразу же, как только найдут. Бэйтман вновь обложила их по всем статьям, наобещала все возможные мучения и пытки в духе своего литературного тезки и в конце концов договорилась, чтобы ее многострадальные пожитки отправили в ЛА, надеясь, что к тому времени, как сама она вылетит домой, они тоже окажутся на месте.

Шоппинг тоже оказался сущим адом после длительных разбирательств в аэропорте, и консультанты, косящиеся на нее с плохо скрываемым шоком, совершенно не забавляли. Им просто хотелось съездить по фейсу каким-то до невозможности дорогим аксессуаром и, желательно, безвкусным, вроде сережек, которые прикупила Уильямс, только потяжелее. Бесило еще и то, что у нее почти не осталось времени до рейса, с тем же успехом можно было остаться в дьюти-фри и купить там первые попавшиеся шмотки. Патриция Бэйтман окончательно психанула.

И результат этих психов был сейчас на ней. Абсолютно идиотская футболка с рукавом три четверти от Saint Laurent с какой-то претенциозной феминистской надписью, которая отдавала Эммой Уотсон, и макси юбка от Maison Margiela, которая выглядела так, будто ее зажевала машинка, очень дорогая машинка в припадке ярости в духе той, что охватила давилку в рассказе Стивена Кинга. Единственное, чему она в своем образе была по-настоящему рада – это «конверсы», на которые она променяла то нечто, что приказало долго жить в Греции.

И все же она вполне резонно считала, что лучше бы ее в таком виде вообще никто не видел. Патти бы с удовольствием сделала все от нее зависящее, чтобы все так и произошло. Она даже думала над тем, чтобы взять билеты в ЛА сразу же по прилете в Хитроу, чтобы сбежать от этой чертовой премьеры, от папарацци, которые опять начнут писать о ней гадости, только она спустя несколько дней после встречи с Лето опять будет с Аффлеком, и, что самое страшное, от знакомства с его дочерью.

Воспоминания о том, как Робин в панике рассказывала о знакомстве с детьми Мартина, не вызывали в ней былого веселья. Теперь она прекрасно понимала состояние подруги. После всего, что о ней написали в прессе, его дети должны были ее возненавидеть, ведь, кажется, все вокруг сошлись на том, что это она стала причиной развода одной из самых счастливых пар Голливуда. Патти приходила в тихий ужас даже от одной мысли познакомиться с Серафиной.

– … Патриция Бэйтман, пройдите, пожалуйста, к администратору… – девушка уловила, что объявление касается ее только раза с третьего, и мысленно выругалась. Скорее всего, ее опять ждал разбор полетов по поводу багажа, с которым она, как оказалось, окончательно не разобралась. И мало того, теперь весь гребаный Хитроу знал о том, что она здесь.

Хэй, папарацци, спешите отхватить кусочек! Оглядываясь по сторонам, чтобы сориентироваться, куда ей теперь идти, Бэйтман начала потихоньку параноить, ища в толпе подозрительных личностей с фотоаппаратами.

У стойки сложно было не заметить высокую мужскую фигуру, как сложно было и не узнать обладателя огромного роста и широкой спины. Позабыв о волнениях по поводу знакомства с семьей, раздражении и параноидальных мерах предосторожности, Патти радостно бросилась ему навстречу.

– Господи, Бен, не стоило… – невнятно бормотала девушка, уткнувшись мужчине в грудь.

– У вас с Уильямс есть одна странная общая привычка, знаешь? – он улыбнулся, глядя на то, как Патриция растерянно хлопает ресницами. – Поминать Бога при встрече со мной. И как я должен на это реагировать?

– Никак, ты же Бэтмен, – тут же нашлась Патти. – А Бэтмен намного круче старика с седой бородой. Только моей маме не говори… и маме Уильямс тоже, – поспешно добавила она рассмеявшись.

– Обещаю, это будет нашим маленьким секретом, – Бен склонился и оставил на ее губах едва ощутимый поцелуй, – если мы уедем отсюда раньше, чем сбежится толпа журналистов.

Патриция вздрогнула и отпрянула назад, будто ее уже словили на горячем.

– Если бы не это объявление, – возмутилась она. – Зачем было вообще?..

– Затем, что ты не отвечала на звонки. Посмотри, у тебя там не один пропущенный. А это был самый простой способ не потерять тебя в толпе.

И пока девушка ворча рылась в сумочке в поисках телефона, Бен взял ее под руку и вывел из здания аэропорта, где их уже ждало такси. У мужчины тоже были свои переживания и волнения насчет их встречи. После того звонка им так и не удалось больше поговорить, и Бен сомневался, что в том приподнятом алкоголем состоянии Патти переварила хоть половину того, что он ей сказал. И его все еще терзал открытый вопрос с Джаредом Лето, который тоже на днях прилетит в Лондон на премьеру.

– Ты совсем налегке. Не то чтобы я был против твоего нового имиджа, – Бен еще раз смерил взглядом ее прикид очень дорогой трешевой панк-принцессы, – но на официальных мероприятиях свой дресс-код. Так что как бы тебе не хотелось, придется все-таки расстаться с бунтарским образом, вдохновленным твоими очередными спонтанными глупостями…

Подумать только, ее отчитывал мужчина. Ее, Патрицию Бэйтман. И что она? Она просто сидела рядом, положив голову ему на грудь и блаженно прикрыв глаза. За последнее время столько всего произошло, что она и не помнила, когда могла в последний раз вот так расслабиться. Наверное, тогда, в Малибу, когда вся их компания оккупировала дом Криса Мартина. И там тоже был Бен, он тоже говорил что-то о глупостях и строго запрещал их делать. Просто удивительно, как те же слова, которые обычно раздражали ее в устах мужчин… Она просто устала, чертовски устала, чтобы злиться и протестовать, нашла устроивший ее ответ Патриция. Девушка расслабленно улыбнулась.

– … сразу же после того, как мы поселим тебя в отель, надо будет разобраться с платьем. Я позвоню…

Бен все продолжал строить за нее планы, и Патти была не против до того момента, как речь опять зашла о появлении на красной дорожке.

– А может, не стоит, – попыталась она пойти на попятную. – Не зря же мой багаж потерялся. И вообще…

– Потерялся? – мужчина прервал свою речь, но слабые возражения ненадолго отвлекли его от курса. – Потом обязательно расскажешь мне, как и обо всем остальном. Должен же я в следующий раз оставить тебе более четкие инструкции, чего делать не стоит, – он усмехнулся, – общие, похоже, ты предпочитаешь игнорировать. Составим список и повесим на холодильник. Как для Вайолетт.

Патриция вновь вздрогнула и напряглась. Они подошли к главной теме дня.

– Бен, я не думаю, что идти на премьеру – хорошая идея. К тому же, там будет Серафина. Она, должно быть, уже меня ненавидит, а если я еще и появлюсь вместе с ее папочкой, это совсем усугубит положение…

– Серафине всего семь, Патти. Ненавидеть – слишком сильное для нее слово. Ты ей понравишься, вот увидишь.

Девушка только неуверенно улыбнулась в ответ. Как же все-таки мало мужчины знают о противоположном поле. Девочки всегда взрослеют намного раньше, особенно когда у них есть пример для подражания, старшая сестра. Другое дело мальчики. Им что в четыре, что в сорок четыре хочется быть Бэтменом. Улыбка ее стала теплее, когда она вспомнила об Оливере, но тут же исчезла с лица, когда Бен положил руку ей на колено. Девушка зашипела от боли и попыталась одернуть юбку, чтобы скрыть от него последствия своего позорного побега от ливня.

– Ты и сама ничуть не старше, – Бен почти смеялся, рассматривая ее сбитое колено. – Есть еще синяки и ссадины, о которых я должен знать?

Патриция скрестила руки на груди и надулась. Хотелось его двинуть, чтобы перестал наконец смеяться и проявил хоть немного сочувствия, но это все равно было бы бесполезно.

– Знаешь, а я ведь еще ни разу не играл доктора. Надо бы купить какой-то антисептик. Или, может, ты предпочитаешь приливать раны виски?

– Я предпочитаю… – начала она раздраженно, но тут же отвлеклась на телефон и даже улыбнулась, увидев имя звонившего на дисплее. – Привет, Крис! Да, я уже в Лондоне. У вас же все в силе?

Аффлек не без удивления наблюдал за тем, как Патти общается с Мартином, которого еще совсем недавно не переносила на дух на пару с Уильямсом. Он даже засомневался, тот ли это Крис вообще, но упоминание Робин не оставило сомнений.

– Это… – Патти запнулась, – просто здорово. Неожиданно, конечно, но однозначно здорово! Только скажи, если тебе нужна будет какая-то помощь.

– И когда будешь пересказывать все свои приключения, не забудь рассказать о том, как вы с Крисом Мартином стали лучшими друзьями.

– Не зли меня, Бэтмен, – проворчала девушка, хлопнув дверью авто.

– Доктор Бэтмен, – поправил ее Бен, выходя следом.

У Элисон вечеринка. После того, как она обосновалась в Нэшвилле, такие тусовки уже стали частью его жизни. И Джек хотел бы это отрицать, но сейчас не мог. Ему было необходимо провести хотя бы один вечер, не думая ни о чем. Да, совсем ни о чем…

Сразу по приезде Уайт начал пить. Наткнулся на Хинса и ЭлДжея, которые были уже слегка навеселе. Последний пришел с женой. Ебаная подружка Карен! Удивительно, что она до сих пор не спросила, приедет ли сама Карен. Но, Джек был уверен, Карен сюда точно не приедет.

После их разговора она еще несколько раз звонила, пытаясь уболтать его не делать глупостей и оставить всю эту затею с мальчиком… Как же Джек ненавидел ее. Если бы сейчас Карен появилась в доме Элисон, он бы зажал суку в углу и, стиснув пальцами тонкую шею, душил до последнего вздоха.

Музыкант представлял эту сцену ни один раз за последние дни. Элсон хрипит и корчится, пытаясь вырваться, но его руки лишь сильнее сжимают горло. Глаза ее наливаются кровью, а во взгляде остается только мольба и раскаяние… Слишком поздно.

– Сыграем пару песен сегодня, что скажешь? – голос Дина заставил Уайта вздрогнуть.

В ответ Джек кивнул и улыбнулся. Оставив Хинса, который продолжал что-то рассказывать о предстоящем туре, с Дином и Лоуренсом, мужчина прошел в кухню.

Из кухни доносился пьяный смех Моссхарт, и слышно было, как стучат ножи. Мэтью, ее брат, пытался научить Брендона резать овощи, не глядя на нож. Элисон умирала от смеха, согнувшись напополам в дверном проеме. Заметив Джека, она смахнула с глаз выступившие от смеха слезы и пробормотала:

– Только посмотри на Брендона!

Хотелось послать ее нахуй, сказать, что Брендон выглядит не более убого, чем любой из собравшихся здесь сегодня, но Уайт только усмехнулся и спросил:

– Кто вообще пустил на кухню эту кудрявую обезьяну?

– Я все слышу, ублюдок! – подняв вверх нож, заржал Бенсон. – Не шути так, иначе накрошу в мясо стекла.

Мэтт только улыбнулся, с опаской поглядывая на духовку, в которой доходила грудинка.

Спустя несколько часов вечеринка продолжала набирать обороты. Подстроив инструменты, присутствующий в доме Моссхарт состав The Dead Weather занял свои места. Сыграли пару песен. Джек с такой злостью колотил по ударной установке, что пот буквально заливал ему глаза. Стащив куртку, он бросил ее Оливии. Ах, Оливия! Эта сука продолжала наблюдать. Ходила вокруг с умоляющим взглядом «трахни меня». Не сегодня.

Достаточно было того, что Элисон и Джейми, записав новый альбом, возродили забытую давно привычку ебаться и теперь выглядели, как парочка блядских молодоженов. И все вокруг старательно подыгрывали им, делая вид, что искренне восхищаются их тесной дружбой и новой пластинкой. Дерьмо собачье! Хинс решил разрушить свою жизнь. Стареющий британский мудак. Сначала Кейти предпочла ему молодого миллионера, который при ближайшем рассмотрении слишком сильно напоминал Пита Доэрти, потом эти эксперименты с электронным звучанием на новом альбоме. Жалкие попытки доказать всем вокруг, что яйца у него все же на месте. И в конце не остается ничего, как вернуться в койку к Моссхарт… Боже!

К концу последней песни Джек под аплодисменты собравшейся в гостиной толпы схватил бутылку виски и вышел на улицу. Его трясло. Ему было жарко, капли пота стекали по лицу. Откинув со лба прилипшие волосы, он дрожащими руками нащупал в кармане пачку сигарет и, облокотившись на перила крыльца, закурил.

Затяжка за затяжкой. Все будет нормально.

– Куда ты сбежал? – Элисон, пытаясь отдышаться, встала рядом и уперлась руками о деревянные перила. – Классно было!..

Подняв на Моссхарт глаза, Джек почему-то вспомнил, какой она была раньше. Темные волосы и куча колец на пальцах. И эти ублюдские золотые сапоги. Они трахались тогда после каждого шоу, едва успевая подняться в номер. А иногда он просто ебал ее прямо в мужском туалете, крепко сжимая худые бедра. Она кусалась и любила, когда он был грубым. Поэтому довольно часто ходила в синяках. Долбанутая шлюха!

– Да, – ответил он, наконец. – Было неплохо.

– Что с тобой? – Элисон закурила. – Все заметили, что ты сегодня какой-то… Странный…

– Знаешь, что забавно? – он протянул девушке бутылку виски. – Ты оказалась права.

Моссхарт вопросительно приподняла бровь и выпустила вверх сигаретный дым.

– О чем это ты?

Джек внимательно посмотрел на Элисон и вновь усмехнулся. Тушь ее растеклась от жары.

– У меня и Патриции Бэйтман есть ребенок. Именно тот мальчик, фото которого ты видела в газете.

Элисон охнула и, прикрыв рот ладонью, протянула Джеку бутылку.

– И давно ты узнал? – спросила она спустя несколько минут, которые они оба провели в молчании.

– Несколько недель, – произнес Джек, делая глоток виски. – И знаешь, о чем я думал все эти несколько недель?

Девушка отрицательно замотала головой.

– Я думал о том, – его голос стал ниже, – как собственными руками сверну Патриции Бэйтман шею.

Он рассмеялся. И от этого смеха у Элисон по коже пробежала стайка мурашек.

– Джек, послушай, – она осторожно коснулась его плеча. – Все это в прошлом. Не лезь в это. Оставь все, как есть. Ты ничего уже не изменишь…

– Это мой сын! – схватив Моссхарт за руку, музыкант с силой сжал ее запястье. – Мой! Мой сын! И я не позволю этой шлюхе отнять его у меня! Ты поняла?! Я никогда не позволю ей этого! Патриция Бэйтман ответит за все, клянусь тебе! Она будет умолять меня, чтобы я ее простил! Но я не прощу!.. Никогда не прощу!..

Вырвав из его пальцев руку, Моссхарт испуганно отшатнулась. В его глазах стояли слезы.

– Джек, – прошептала она дрожащими губами. – О, Джек…

В доме снова громко заиграла музыка.

========== Глава 41. Важный шаг ==========

Вспышки камер защелкали, и Патти была рада, что не обращенные к ней. Обычно они с Робин веселились и даже корчили рожицы знакомым фотографам, получая удовольствие от их внимания, но сегодня Бэйтман была рада, что их внимание вновь переключалось в правильное русло. Как и следовало.

Когда Бен приглашал ее на премьеру, черт побери, даже тогда когда он покупал ей гребаного Тома Форда из роскошного черного бархата, коим, по его словам, компенсировал ее Корса, как подсчитала Патти, раза в два если не в три, и даже когда, не обращая внимания на ее препирательства, подарил гарнитур из сапфиров и топазов, она и думать не думала, что они пойдут туда действительно вместе. Не просто встретятся уже у самого кинотеатра и сделают вид, что безумно счастливы встретиться, а выйдут на ковровую дорожку как пара. Чертовы журналисты! Они начисто посходили с ума, выкрикивая свои вопросы, граничащие с оскорблениями, в то время как она, вцепившись в руку Аффлека, делала вид, что безумно рада каждому их намеку на свою беспорядочную личную жизнь. Про себя она лишь думала, какой огромной ошибкой было уступить Бену в их последнем споре в лимузине. Он гладил ее по бедру в разрезе платья, а улыбка была такой недвусмысленно грязной, что в ответ можно было только говорить «да». Бесконечное количество раз.

Слишком много власти было в этих огромных сильных руках. И улыбке, которую ловили фотографы у пресс волла. Там сейчас собрался весь «Отряд» вместе с заклятым врагом Бэтмена.

– Мисс, если вам здесь так же скучно, как и мне, мы могли бы придумать совместный побег.

– Хорошая попытка, Аквамен, – улыбнулась Патти. – Боюсь, Мера будет очень против.

– А мы ей не скажем, – Джейсон приложил палец в перстнях к губам.

Высокий, широкоплечий, в татухах и намеренно небрежно одетый, распиздяй одним словом, он так отдавал Максом, что Патриция просто не могла не проникнуться к этому парню симпатией и поддержать игру, которая спасала от полного волнения ожидания.

– Ты же в курсе, что эта дама с Бэтменом? – на выручку пришел Супермен.

– Как?! – в притворном удивлении воскликнул мужчина. – Что за чертовщина? Одни сплошные женщины Бэтмена. Умерил бы он свои аппетиты.

Патриция улыбнулась, глядя на Бена, аппетиты которого ее весьма устраивали.

– А если дама?.. – начал Момоа, но, перехватив ее взгляд, разочарованно добавил: – Очень жаль. Но ничего, в «Лиге…» мы еще сочтемся, – усмехнулся он.

– Мечтай, – хмыкнула Бэйтман полностью уверенная в преимуществе готэмского мстителя над повелителем рыбешек.

– Пойдем, Генри, – Джейсон положил ему руку на плечо, потянул на середину ковровой дорожки и, оглянувшись через плечо, обратился к Патти: – А то нас пресса заждалась.

Проделано это было настолько карикатурно и в духе типичного бабского «ой, все», что Патти рассмеялась в ответ.

– Сногсшибательно выглядишь, Патриция.

Она лишь улыбнулась в ответ. Холодно, а оттого несколько надменно. Сама она за последние несколько минут, проведенных в одиночестве, успела многое передумать о своем наряде, и «сногсшибательно» было совершенно не тем эпитетом. Платье было слишком откровенным, хотя едва оставляло оголенным что-то, кроме одного плеча и едва просматривавшегося в вырез силуэта ног. Они с Беном долго мучились, выбирая нечто, что бы скрыло последствия проигранной с греческой природой битвы. Оно было мрачным. Как у самых настоящих диснеевских злодеек. И совершенно не выдерживало никакой критики с точки зрения маленькой девочки. Для довершения демонического образа не хватало разве что рогов и хвоста, но детское воображение обязательно справится с этой задачей самостоятельно. Патриция Бэйтман чертовски боялась того момента, когда ей придётся сказать «Привет, Серафина». Но Джареду Лето было совершенно необязательно знать, что с ней что-то не так.

– Спасибо, Джаред, – она разгладила несуществующие складки на подоле.

– И я сейчас не о платье. Ты сама хороша, смеешься, улыбаешься. Я рад, что тебе так просто дался разрыв, – он смолк, давая ей самой заполнить паузу всеми недостающими уравнения. – Не ожидал, что вы так быстро появитесь вместе. Признайся, ты ведь давно уже подыскала запасной вариант. Когда ты решила, что он лучше меня? – Джаред совершенно не хотел говорить всего этого, выкладывать то, о чем так много думал все это время, но ее манера держаться, уверенность в себе, улыбки… чертов ублюдок Бен Аффлек, который привел ее сюда. Злость сама закипала внутри, а у руля ставал безумец, от которого он не так давно отделался.

– Когда ты решил, что врать о своем отцовстве будет лучшим вариантом? – спросила она, одарив его уничтожающей улыбкой.

– Прости, Патти, я не хотел. Я…

– Совершенно не понимаю тебя, Джаред, – перебила его Бэйтман. Она чувствовала, как внутри нее за раздражением прячутся непрошеные слезы и нервная дрожь. – Что еще ты хочешь, чтобы я сказала? Что ты не виноват в том, что неделями врал мне? Говорил, что тебе звонил агент, ассистент, маркетолог. Кто угодно. Только не Аннабелль. А ведь я едва не… – девушка осеклась и судорожно вздохнула.

На плечо ей легла теплая ладонь, она благодарно прижалась к спине Аффлека, исходя мелкой дрожью. Чем она вообще думала? Еще немного, и она могла бы сказать ему то, о чем по-настоящему пожалела. Глупая девчонка, которая плохо справляется со своими чувствами.

Разговор продолжался без ее участия. Мужчины изображали на публику деловое общение, догадки о содержании их разговора уже сегодня появятся в интернете. Ей же сохранять спокойствие оказалось намного сложнее, чем она предполагала. Как он мог задавать ей все эти жуткие вопросы? Как он посмел? Какое право имел?..

– Кажется, я увидела Робин, – оживилась девушка и оставила мужчин вдвоем, быстро сорвавшись с места.

Уильямс не было нигде и в помине, но ее срочно надо было найти. Иначе на этой вечеринке привилегия вырвать кому-то волосы будет за ней.

Найти Криса и Робин в толпе было не так уж и сложно, они излучали буквально осязаемую ауру влюбленности и выглядели как парочка с большого экрана из фильма, которые обычно рекламируют как самый романтичный фильм года. Кристофер Робин, проговорила Патти про себя и улыбнулась. По крайней мере, пока Робин не станет больше похожей на Винни с округлившимся животом.

– Крис, ты не против, если я украду у тебя Роббс ненадолго?

Мужчина улыбнулся в ответ, а Уильямс одарила обоих растерянным взглядом. Ей все еще сложно было поверить, что за один вечер эти двое стали лучшими подружками. Она не знала, что для этого сделал Крис, но уж точно подвиг был сродни сражению с драконом.

– Ты видела это зеленое пальто? – рассмеялась Уильямс. – И розовые брюки. Такое впечатление, что сам Алессандро Микеле мстит за тебя, дорогая.

Патриция вежливо улыбнулась в ответ. Она была благодарна подруге за такую солидарность, особенно когда мистер розовые штаны всплывал то тут, то там, отравляя собой атмосферу праздника, но едва ли у Робин вызвали такое стойкое отвращение его одежды, если бы Лето не числился в бывших ее подруги. Тогда бы Уильямс нашла, как примерить плащик и поболтать об очередном пчелином свитере Gucci.

– Лучше расскажи мне, как так произошло с “мэйбилин”?

– У них все равно косметика дерьмо, – хихикнула Робин, желая сменить тему.

– И гонорары тоже? – Патриция же, найдя себя в привычной роли, решила идти до конца и постараться вправить мозги Уильямс пока не поздно. – Черт подери, Робин, ты же не хуже меня знаешь, как в модельном бизнесе расходятся слухи! И как просто из-за одного скандала и пары лицемерных шлюх потерять репутацию, которую ты зарабатывала годами.

– Если ты предлагаешь мне извиниться перед этой… – с раздражением начала Робин, поджав губы.

– Я предлагаю тебе в дальнейшем воздержаться от подобных стычек на камеру, а сейчас подумать о своей карьере, новом агенте и хорошем публицисте, который бы придумал, как разрулить проблему и создать вокруг тебя позитивный информационный шумок.

– Да, мамочка, – фыркнула Роббс.

– Черт побери, Уильямс, я серьезно. Это неотлагательное дело, и когда ты окончательно отойдешь и поймешь, в какую задницу отправила свою карьеру…

Робин улыбнулась.

– Бен, – крикнула она и помахала рукой, – иди сюда и спаси меня от этой зануды.

Патриция тоже улыбнулась, но ее улыбка была натянутой, будто вот-вот лопнет. Робин перевела взгляд с подруги обратно на Бена и поняла, в чем дело: он шел, держа за руку маленькую девочку с цветными хвостиками, как у Харли Квинн.

– Дела семейные, – с важным видом констатировала Робби, – пожалуй, я вас оставлю.

Патриция еле сдержалась, чтобы в отчаянии не вцепиться подруге в руку.

– Привет, – девушка присела и протянула руку малышке, – меня зовут Патти.

Девочка сложила руки на груди и продолжила внимательно изучать Бэйтман. Та лишь мельком взглянула на Бена и попыталась улыбнуться маленькой Харли чуть менее натянуто.

– А ты Серафина, правильно?

Девочка покачала головой.

– Нет? – переспросила Патриция и посмотрела на Бена с удивлением, тот улыбнулся и пожал плечами. – А кто же? – девушка наморщила лоб и крепко задумалась, а потом внезапно, будто ее только что осенила мысль, воскликнула: – Да ты же Харли! Харли Квинн!

Серафина закивала в ответ и улыбнулась, а потом сказала полушепотом:

– Но на самом деле меня зовут Серафина. Вайолетт… – девочка запнулась и задумалась. – Она говорила с тобой не разговаривать и не дружить, потому что ты нехорошая…

– А ты сама как думаешь? – поинтересовалась Патриция.

– Что ты вполне ничего.

Патти взглянула на Бена, скорчив комичную гримасу, мужчина рассмеялся, подтвердив:

– Вполне ничего.

Ник Фордем наблюдал. Взгляд его жадных, воспаленных от недосыпа глаз, серо-водянистых, как затянутое льдом озеро, внимательно изучал толпу собравшихся на премьеру гостей.

Комиксы он не любил. Лондон не любил еще сильнее. Родившись на юге Америки и проведя там большую часть жизни, Фордем оставался фанатичным и преданным южанином, несколько ленивым и до сих пор не привыкшим к почти ежедневным перелетам из Америки в Европу и обратно. Однако ему хорошо удавалось это скрывать. Работа. НьюЙорк. ЛосАнджелес. Ненавистные ему источники прибыли. Деньги.

Мужчина огляделся по сторонам. Еще одно ублюдское «голое» платье, и он сваливает отсюда.

Хотелось курить. Но он отчаянно пытался бороться с этой привычкой. В прошлом месяце ему исполнилось сорок четыре, и он уже начинал ощущать их.

Улыбнувшись одной из позирующих на ковровой дорожке моделей, Ник почувствовал на себе ее взгляд полный надежды. Девчонка знала, кто он. И возможно, в другой раз он бы поболтал с ней, но сегодня… Сегодня он здесь охотился на гораздо более крупную добычу.

И как только визги фотографов превысили допустимую громкость, Ник понял, что предмет интересующий его, наконец здесь.

Робин Уильямс и Крис Мартин на ковровой дорожке лондонской премьеры «Отряда самоубийц». Фронтмен Coldplay никогда не производил на Фордема впечатления. К тому же, сейчас Крис выглядел обычным влюбленным мудаком, который ни на секунду не убирал ладонь с талии Уильямс. Точно от этого зависела его жизнь.

Насмешливо хмыкнув, Ник снова перевел взгляд на Робби. О, да! Она была именно такой, какой он представлял. Девушка, на которой можно заработать дохрена. Очевидно, что сегодня она пыталась привлечь внимание. Зачем тогда надевать такое платье, черт возьми?!

Фордем работал с множеством красивых женщин, а перетрахал их еще больше. Но Робин… Он смотрел на девушку, как зачарованный. И отмечал в ее внешности все больше недостатков, которые делали ее еще более привлекательной и желанной. У нее был ужасный смех. Громкий, грубоватый и такой сексуальный. Слишком крупные зубы, те самые «клыки». И глаза… Ник прищурился. Подошел ближе.

– Нет, – пробормотал мужчина себе под нос. – Это точно линзы…

Невозможно было даже описать цвет ее глаз, которые благодаря насыщенным угольно-серым теням казались еще ярче. Молодая листва, зеленые яблоки, изумруд…

Теперь он был почти уверен, что Уильямс носит линзы. У людей просто не бывает таких глаз.

Сглотнув, Фордем пробежал взглядом по ее фигуре, облаченной в тесное черное платье с огромным разрезом спереди и странной, совершенно неуместной прорезью на животе. Почувствовав внизу живота то сладостное потягивание, которое обычно и толкает мужчин в каббалу отношений с женщинами вроде Робин, Ник резко развернулся и быстрым шагом направился в сторону кинотеатра. Он принял решение.

На вечеринке было очень много народу. И Робин не хотела, чтобы кто-то из знакомых, которых здесь было дохрена, расспрашивал ее о скандале с Уоллис или о том, как Хедер с позором вышвырнула ее из агентства, а затем в интервью рассказала о ее проблемах с самоконтролем.

Даже доктор, наблюдавший ее беременность, читал эту статью. И настоятельно рекомендовал не нервничать, а лучше вообще не выходить в свет и не лезть никуда на таком опасном сроке. Но, во всяком случае, он разрешил прилететь в Лондон. А Робби почти физически ощущала желание уехать. Скрыться. Сбежать.

За последний год произошло столько всего. И она каждый раз противостояла. Упорно работала, пытаясь доказать всем вокруг, что она не просто продукт, который произвела на свет желтая пресса.

И теперь… Теперь она устала. Казалось бы, именно сейчас, когда ей было, за что сражаться, Робин больше всего на свете хотела, чтобы ее оставили в покое.

Крис все знал и, замечая малейшую перемену в ее настроении, нешуточно напрягался. Последние несколько дней в Малибу были совершенно сумасшедшими. Дошло до того, что Крис набросился на одного из папарацци, дежуривших возле их дома, и разбил его камеру, попутно обматерив. Через несколько часов видео с этой потасовкой уже активно набирало просмотры в интернете.

При этом он опекал Робин, как ребенка. Был таким заботливым и нежным, что каждый раз ночью, перед тем как уснуть, Уильямс мысленно благодарила Бога за Криса Мартина, его безграничную любовь и доброту.

Но ничего не помогало. Именно поэтому Крис предложил съездить в Париж на несколько дней сразу после лондонской премьеры «Отряда самоубийц». Роббс пришла от этой идеи в восторг и впервые была готова покинуть любимую Калифорнию не с сожалением, а с неподдельной радостью и некоторым облегчением.

Стоя сейчас возле барной стойки, девушка пыталась набрать Патти, которую она потеряла из виду, как только та успела прочитать ей нотации в отношении ее неправильного отношения к работе. Конечно в чем-то подруга была права, но черта с два она бы стала извиняться перед белобрысой сукой Уоллис! Тем более публично! Это как наступить ногой себе на горло. Нахер!

Роббс не могла дозвониться до Патти. И долбаная музыка играла слишком громко. Разозлившись, девушка засунула смартфон обратно в сумочку и отбросила назад волосы.

– Сделай это еще раз, – приятный мужской голос раздался прямо над ухом. Робби испуганно отшатнулась, но скорее от неожиданности.

– Извините?

Рядом с ней стоял высокий мужчина в пиджаке от Armani. Его блестящие серые глаза внимательно и придирчиво изучали ее лицо. Точно оно было этикеткой на обратной стороне упаковки продукта.

– Твои волосы, – вновь заговорил он. – Мне понравилось, как ты сделала это… Кстати, у тебя линзы?

Совершенно оторопевшая Робин открыла рот и тут же закрыла его. Интересно, почему Крис до сих пор не вернулся, неужели в мужском сортире такая очередь, подумала она.

– Я не ношу линзы, – ответила наконец Уильямс, беспомощно озираясь по сторонам. – А вы вообще кто?

– Ник Фордем, – он протянул девушке руку. – Слышала обо мне?

Уильямс уже хотела было пожать его руку, но, услышав имя, брезгливо отдернула ладонь.

– Мистер Фордем, простите, но мне пора, – она поставила на край барной стойки свой бокал с минеральной водой.

– Робин, если уйдешь сейчас, то можешь забыть о возвращении в модельный бизнес, – произнес он самоуверенно. – Поверь, кроме меня, тебе никто не поможет.

Девушка резко обернулась и звонко рассмеялась.

– А ты, значит, решил идти против системы? – она сложила на груди руки. – Послушай, я слышала о тебе. И лучше, на мой взгляд, остаться за бортом, чем работать с таким дерьмом, как ты.

Фордем улыбнулся. У него были острые скулы и тонкий нос. Он был сплошным воплощением какой-то похотливой напряженности. И его взгляд цвета стали прожигал насквозь. При других обстоятельствах Робин залезла бы на этого мужика, как на дерево, и оттрахала бы, плотно зажав его своими ножками. Но сейчас она думала лишь о том, чтобы Крис как можно скорее вернулся из сортира и спас ее от всего этого. Блядство!