Текст книги "Избранные произведения в одном томе"

Автор книги: Роберт Брындза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 99 (всего у книги 191 страниц)

Глава 31

^{Вторник, 10 октября 2017 года}

День был хмурый, небо почти черное, в окно хлестал дождь. Эрику навестила Мелани Хадсон. С ней был патрульный, который официально взял у Эрики показания. Потом патрульный уехал, а Мелани решила задержаться, чтобы побеседовать с ней в неформальной обстановке, выяснить, как у нее обстоят дела.

– Я гарантирую тебе свою абсолютную поддержку. – В элегантном костюме – юбке и пиджаке – Мелани присела на краешек дивана. Ее белокурые волосы, аккуратно уложенные на голове, отливали блеском. – Показания – это просто формальность, Эрика. Я знаю, что ты оказалась в ужасном положении, твоей жизни угрожала опасность. И я горжусь тем, как ты повела себя в столь непростой ситуации.

– Я просто выполняла свою работу. Я нахожусь под следствием? – спросила Эрика. Голос у нее был сиплый, речь не совсем четкая. Несмотря на то что до вечера было далеко, в комнате горели все лампы, и в ярком освещении синяк на ее лице казался еще более ядреным. Эрика неловко поменяла положение в кресле. Ей было трудно и сидеть, и лежать, и ходить, и вообще делать что бы то ни было.

– Нет, ты не под следствием, – ответила Мелани. – Начнем с того, что ты на месяц освобождена от работы. Ты должна уведомлять нас о том, что говорит врач. Но меня проинформировали, что, возможно, тебе понадобится больше времени на восстановление. Я просто хочу сказать: лечись спокойно. Мы не станем требовать, чтобы ты поскорее вернулась на службу, пока ты сама не почувствуешь, что готова приступить к работе. В общем, будем постоянно поддерживать контакт.

– Мне нужно всего пару недель. – Эрика приподняла загипсованную руку, отметая предложение начальницы. Мелани сочувственно кивнула, но спорить не стала. Она обвела взглядом квартиру Эрики – спартанскую обстановку, беспорядок на кухне, горы грязной посуды, переполненное мусорное ведро. – Тебе нужна помощь?

– Что? Прислуга? Какая-нибудь старая кумушка?

– Нет, я не о том…

– Сама хочешь помыть посуду?

Взгляд Мелани метнулся к раковине, и Эрика озорно подумала: неужели Мелани и впрямь возьмется мыть посуду, если она ее попросит?

– Не надо, я сама справлюсь. Вот разве что пленку сними, пожалуйста. – Эрика протянула ей запечатанную пачку сигарет, которая лежала подле нее у подлокотника кресла.

– Конечно. – Мелани взяла пачку, сняла с нее пленку, открыла и вернула Эрике.

– Закурить не желаешь? – предложила Эрика. Она вставила сигарету в уголок вспухшего рта и здоровой рукой поднесла к ней зажигалку. Несколько секунд Мелани как будто колебалась.

– Нет, спасибо, – наконец отказалась она. – Я бросила шесть лет назад. Твердое решение и сила воли.

– Повезло. – Морщась, Эрика выпустила дым. – Кто ведет это дело? О двойном убийстве?

– Его передали старшему инспектору Джексону. – Взгляд Мелани упал на полную чашку окурков на журнальном столике. Она встала и двинулась к кухне.

– Не знаю такого. Ты что делаешь?

– Пепельницу ищу.

– Посмотри в выдвижных ящиках.

Мелани открыла верхний ящик, где лежало фото Марка. Пару секунд она помедлила и быстро его задвинула, ничего не сказав. Затем продолжала поиски, пока в нижнем ящике не обнаружила хрустальную пепельницу; она принесла ее Эрике. Та поставила пепельницу на подлокотник кресла и стряхнула в нее пепел.

– Нужно передать Джексону все выкладки по РАН, которыми занималась Мосс. По камерам видеонаблюдения на дорогах… Нельзя, чтобы они затерялись.

– Все материалы по данному делу – все, что касается следствия, – готовится к передаче, – сказала Мелани. – Я лично прослежу, чтобы он получил все материалы в полном объеме.

– Хорошо… А еще такси… микротакси… – Эрика умолкла, потеряв ход мысли. Снова, морщась, затянулась сигаретой и схватилась рукой за лоб, пытаясь вспомнить, о чем она говорила. Мелани терпеливо ждала.

– Вы заказали микротакси? – задала она наводящий вопрос.

– Что? Нет. Таблетки, будь они прокляты, мозги туманят. Нет, я все еще по поводу расследования. Есть один водитель такси… микротакси… он подвозил Томаса Хоффмана и Шарлотту.

– Шарлин.

– Ну да, Шарлин. До этого я пыталась связаться с ним, но он укатил в отпуск… в Австралию. Пусть новая команда отыщет его. Возможно, он – единственный свидетель…

– Прошу тебя. Ты должна отдыхать. Набираться сил. На тебя напали преступники, ты сильно пострадала. У тебя есть кто-то, кто мог бы прийти и помочь тебе? Друзья, родственники?

– Разумеется, – раздраженно произнесла Эрика.

Мелани кивнула. Она знала, что родных у Эрики не много и живут они в Словакии. Знала также, что у той нечто вроде романа с Питерсоном и что она дружит с Мосс, но в целом личная жизнь Эрики была для нее загадкой. Хотя, оглядывая безликую квартирку Эрики, она сомневалась, что у той есть какие-то интересы, помимо работы.

Эрика видела, что Мелани оценивает ее положение, и жалость в лице начальницы досаждала ей сильнее, чем боль.

– Ну что, все? – спросила она. Мелани взяла сумку и встала.

– Да, Эрика. Звони, если что будет нужно, в любое время. Если тебе срочно потребуется помощь: в больницу подвезти или в магазин сходить. Я могу быть тебе не только начальником, но и другом…

Эрика остановила на ней жесткий взгляд. Она ненавидела жалость.

– Но ты, кажется, на следующей неделе едешь отдыхать?

– Да, еду.

– На две недели.

– Да.

– То есть помощь свою ты мне предложила из вежливости? – Возникла неловкая пауза. Мелани хотела что-то сказать, но передумала. – И куда ты отправляешься? В Екатеринбург, в Россию?

– Да.

– Там холодно и противно. Лучше б свозила его в Диснейленд, как всякий нормальный родитель. – Эрика выпустила дым, холодно глядя на начальницу. Мелани взяла со спинки дивана пальто.

– Будем считать, что ты просто наглоталась таблеток и оттого сама не знаешь, что говоришь. – Она ушла, хлопнув за собой дверью.

Эрика запрокинула назад голову и вздрогнула, ударившись опухшим лицом о край спинки кресла.

– Черт, – выругалась она.

Глава 32

^{Понедельник, 28 августа 2017 года}

Всю последнюю неделю Макс запирает меня в квартире. Мне следовало сразу воспротивиться, но я промолчала, а когда он вернулся домой, я принарядилась, наложила макияж, красиво прибрала волосы. Покормила его ужином, а потом мы занялись сексом, и я потонула во всепоглощающей страсти и любви к нему. Без него все не так. Он мне нужен. Внутренний голос со мной не соглашается, но с каждым днем он звучит все тише – голос, который нашептывает мне, что так быть не должно.

Я все пытаюсь найти объяснение тому, почему он меня запирает. Убеждаю себя, что у меня есть и продукты, и чистая одежда, телевизор, компьютер. У нас даже есть «Нетфликс».

Из окна я смотрю, как дети играют на парковке. Нашу дверь они теперь обходят стороной, а я скучаю по ним. Я ведь только раз покормила и попоила их, а общение с ними как целебное снадобье. Мир они видят в незамутненном правдивом свете. Я уверена, если бы Макс запер их, они стали бы кричать: «Почему ты запер меня в этой комнате?!» Как тот мальчик спрашивал Макса: «За что ты меня так?» Я слышала, как они стучали в дверь пожилой женщины, что живет в конце коридора. Она не очень приветливая, но воды им дала.

Вчера вечером Макс по возвращении домой отпустил шутку по поводу того, что он держит меня взаперти, шутку, которую я сначала не поняла. Он принес белую лилию и, сунув цветок мне за ухо, сказал: «Ты моя маленькая Аун Сан Су Чжи…»[126]126
  Аун Сан Су Чжи (род. в 1945 г.) – бирманский и мьянманский политический деятель, лидер партии «Национальной лиги за демократию», оппозиционной хунте, лауреат Нобелевской премии мира (1991). С 2016 г. министр иностранных дел Мьянмы и государственный советник. Под домашним арестом по разным обвинениям провела 15 лет в 1988–2010 гг.


[Закрыть] Я не знала, кто это, и просто бессмысленно рассмеялась, надеясь, что отреагировала правильно. Позже, когда мы после секса легли спать и его дыхание постепенно приобрело медленный размеренный ритм, среди книг, наваленных вдоль стен, я заметила одну, посвященную Аун Сан Су Чжи. Она лежала между книгами о нацистской Германии. Я встала, осторожно вытащила ее, пролистала и поняла, почему он сравнил меня с этой женщиной. Она была политзаключенной и долгое время провела под домашним арестом. Значит, Макс считает, что я опасна, могу проболтаться? Что он должен держать меня под замком? Он шевельнулся в постели, и я быстро положила книгу на место и легла рядом с ним. Я много думаю о тех беседах, что мы ведем, и если мы ссоримся, я пытаюсь понять, почему это произошло. И что я сделала не так.

Я почти не сплю по ночам. Мне нравится смотреть на спящего Макса, нравится ощущать рядом его тело, но расслабиться я не могу. А еще меня мучают кошмары. Мне снится тот старик, который выскочил перед нами на дорогу. Старик, которого я убила. Ну вот. Я это написала. Я убила человека. Именно так. Убила. Он мог бы выжить, но, скорей всего, умер бы, однако в тот момент жизни его лишила я. И еще в кошмарных снах я вижу ту прогулку к водопаду в Дартмуре. Мне снится, что мы с Максом скрываемся от полиции и прячемся в его потайном убежище, в пещере под водопадом. В моих снах она такая же, какой я ее помню: гладкий узкий проход, высокий волнистый каменный свод. Только когда мы входим в пещеру, там нас встречает Дин. Он мертвый, разлагается, с него облезают ошметки плоти. Дин, со вздутыми венами на лбу, идет ко мне, но Макс крепко держит меня, не дает вырваться. К счастью, в этот момент я всегда просыпаюсь. Тело Дина, должно быть, все еще там, погребено в том колодце.

Все это я держу глубоко в себе и боюсь, что в один прекрасный день мои кошмары выплеснутся наружу. Многие месяцы после той злосчастной поездки из Блэкпула я переживала, что ненароком сболтну о случившемся чужому человеку, или в магазине, или маме по телефону.

По крайней мере по поводу мамы теперь можно не волноваться. Именно поэтому я решила вести дневник. Мне необходимо записать на бумагу свой внутренний голос – голос, что постепенно слабеет.

Меня одолевает ужас, но я влюблена, и человек, в которого я вкладываю душу, без которого не могу жить, для меня загадка. Зачем-то он хочет держать меня при себе, как собственность.

В нашей спальне на стене висит огромное зеркало. Вот за него я и прячу свой дневник.

Глава 33

^{Среда, 30 августа 2017 года}

Сегодня вечером Макс привел домой двух незнакомых людей. Мне он ничего не объяснил. Отпер дверь, и они проследовали за ним в кухню. Здоровый неопрятный темноволосый мужчина и симпатичная блондинка. Мужчина назвался Томасом. Женщина сказала, что ее зовут Шарлин. Томас, долговязый и немного потный, был наделен грубой красотой. Шарлин была мила и элегантно одета. Мое внимание привлекла ее сумка: по виду, «Малберри», но, вероятно, подделка. Макс пригласил их в гостиную, а мне велел заняться напитками.

– Какие напитки? Чай? – уточнила я.

– Нет. Покрепче. Намешай водки с кока-колой, в приличных бокалах.

Я сделала четыре коктейля, положила в них лед и принесла напитки в гостиную. Макс и гости смотрели по видео клип Леди Гаги «Каменное лицо». Томас сидел рядом с Максом, Шарлин – в кресле. Все трое курили. Я поставила бокалы и, нагнувшись за пепельницей, что стояла на полочке под журнальным столиком, ощутила запах ее сумки «Малберри». Насыщенный аромат натуральной мягкой кожи.

– Настоящая или подделка? – полюбопытствовала я.

– Настоящая, – ответила Шарлин, с рассеянным видом потягивая коктейль. Она сглотнула слюну и повела челюстью, как это делают наркоманы.

– Можно подержать? – попросила я.

Шарлин пожала плечами, кивнула, а потом ее глаза на мгновение закатились. Томас не был похож на наркомана. Он беседовал с Максом о своей бывшей жене, Мариэтте.

– Она помешалась на уборке. Я на днях виделся с ней, руки у нее стали красными от хлорки. Смотреть больно… – рассказывал он.

Я снова сосредоточилась на сумке Шарлин. Взяла ее в руки. Она была мягкая, роскошная, восхитительного густого синего оттенка, с подкладкой цвета сливочного масла.

– Я всегда мечтала о такой сумке. Но они баснословно дорогие.

– Ну да, дорогие… – подтвердила Шарлин, однако взгляд ее был прикован к Максу. Он поставил на журнальный столик длинный и широкий деревянный ларец. Старинный, с двуцветным узором из светлого и темного дерева.

Макс откинул крышку. В ларце аккуратными рядами лежали пакетики с белым порошком, таблетки, брикет чего-то коричневого, похожего на тростниковый сахар, но я знала, что это смола каннабиса. На экране Леди Гага теперь исполняла «Папарацци», но атмосфера в комнате была почти как в научной лаборатории. Макс вытащил из ларца восемь пакетиков кокаина.

– Мне нужна моя сумка, – резким тоном заявила Шарлин, выхватывая у меня свою сумку. Порывшись в кошельке, она достала кредитку и купюру достоинством 10 фунтов.

Макс вскрыл один из пакетиков и высыпал небольшое количество белого порошка на стеклянную поверхность стола. Шарлин опустилась на колени и разделила порошок на две полоски. Свернув трубочкой банкноту, она втянула носом одну полоску и предложила купюру Томасу, но он отказался. Шарлин села на ковер, вытерла нос и всхрапнула.

– Я же говорил, что дурь качественная, – произнес Макс, с улыбкой наблюдая за ее реакцией. Томас большущей ладонью потер потное лицо.

– Все нормально, милая. – Он тронул ее за плечо. Лицо у него было добрее. Ее лицо, с заостренными чертами, хоть и симпатичное, оставляло неприятное впечатление.

– Вы давно вместе? – поинтересовалась я. Макс пристально посмотрел на меня.

– Пару месяцев, – с гордостью ответил Томас. Он встал с дивана и сел рядом с Шарлин на ковер. Она вращала глазами, голова ее завалилась назад. Томас привлек ее к себе. Она громко выпустила газы. По комнате разнеслась вонь. Через минуту я встала и открыла окно. Макс снова посмотрел на меня, но его глаза искрились весельем.

– Как нюхнет, ее всегда пробирает, особенно если это качественный кокс, – объяснил Томас, спокойно так, по-деловому, будто она просто съела пару кусочков черного хлеба с высоким содержанием клетчатки. Было что-то отталкивающее в том, как он покровительственно обнимал Шарлин – будто она ему принадлежала. Будто он считал ее своей собственностью. Прошло несколько минут, Леди Гага исполнила еще пару песен, и Шарлин, казалось, наконец очухалась.

– Отличный порошок, Макс, – похвалила она. Наклонившись, Шарлин смела в сумку со стола остальные пакетики с кокаином. – Буду тебе должна…

Последовала затяжная пауза. Макс долго смотрел на гостей.

– Макс, она отдаст, ты же знаешь, – сказал Томас, снова обнимая Шарлин. Но она стряхнула с себя его руку и поднялась с пола.

– Он знает, – уверенно заявила она.

– Конечно, – подтвердил Макс.

Шарлин облизнула палец, промокнула им остатки порошка на столе и втерла его себе в десны.

После ухода гостей я унесла бокалы, начисто вытерла стол.

– Давно ты торгуешь наркотиками? – спросила я, разбрызгивая на столе чистящий спрей и вытирая его насухо тряпкой. Макс убирал ларец в рюкзак.

– Извини. Я не люблю делать дела дома, – ответил он. Потом подошел ко мне, и я выпрямилась, встряхивая тряпку.

– Это опасно, – указала я, глядя ему в глаза, которые светились теплом.

Он покачал головой.

– Я занимаю достаточно высокое положение в организации. Но лучше тебе ничего об этом не знать, договорились?

Я кивнула.

– В последнее время бизнес идет хорошо. Я куплю тебе сумку «Малберри».

– Правда? – спросила я.

– У моей девочки должно быть все самое лучшее.

И, как это ни печально, я ему поверила.

Глава 34

^{Вторник, 12 сентября 2017 года}

Сегодня вечером в начале седьмого на парковку вкатил «Ягуар». Маленький зеленый «Ягуар», как у Джеймса Бонда. Подпрыгивая на ухабах разбитой парковки, он миновал несколько стареньких задрипанных автомобилей и играющих детей и с визгом остановился под нашим окном. Из машины вышел Макс с заткнутыми за уши длинными светлыми волосами. В джинсах и коричневой кожаной куртке выглядел он чертовски сексуальным. Макс отпер дверь и улыбнулся во весь рот. Я давно не видела его таким веселым.

– Что случилось? – спросила я.

– Карета подана. Не желаешь прокатиться?

– Я собиралась ужин готовить…

– Забей.

Улыбаясь, он схватил меня за руку и потащил на улицу. Некоторые соседи повыскакивали на балконы и пялились на нас, а в лицах молодых девчонок, несовершеннолетних мамаш, бросавших на меня оскорбительные взгляды, читалась зависть.

Макс открыл дверцу со стороны пассажирского кресла, и я села в машину. Автомобиль был новенький – роскошные кожаные сиденья, приборная панель из лакированного дерева. Мы покатили по Кеннингтону, направляясь в центр Лондона. Меня поразил запах кожи. Дорогой мягкой кожи. Этот запах меня заводил, и Макса тоже. Я видела, что он возбуждается, но когда я ладонью накрыла его пах, он бережно переложил мою руку мне на ногу.

– Позже. Сначала надо кое-что сделать, – объяснил он.

Солнце клонилось к западу. Мы вкатили на вершину Примроуз-Хилл, с которого открывалась панорама Лондона, и остановились. Макс отстегнул ремень безопасности, прошел к багажнику и вернулся с плетеной корзиной.

– Что это? – спросила я.

Он помог мне сдвинуть назад мое кресло и поставил корзину у моих ног. В ней лежали бутылка шампанского, два высоких бокала из тонкого стекла, сыр, оливки, крекеры и картонная коробочка лавандового цвета с пирожными – изысканными, увенчанными свежими фруктами и ягодами. У меня отвисла челюсть.

– Нин, мух, что ли, ловишь?

– Нет. Просто я потрясена… Приятно потрясена, – быстро добавила я.

Макс открыл бутылку шампанского, издавшую тихий хлопок, и наполнил два бокала. В одном стала быстро подниматься пена. Он наклонился, отхлебнул ее и затем рыгнул.

– Черт, не очень хорошее. Сразу видно, что официантом я никогда не был. – Он подал мне бокал. – За нас, Нин, за тебя. Встреча с тобой – самое лучшее, что случилось в моей жизни. – Я чокнулась с ним. – Нин, я знаю, что вел себя отвратительно. Но есть только ты и я. Ты и я. И я тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю. – Внутри у меня все сладостно трепетало. Я смотрела на него, на машину, на золотистый закат над Лондоном, что простирался перед нами.

– Мне всегда хотелось подняться сюда. Читала «101 далматинец»?

– Нет, – мотнула я головой. – Только фильм смотрела.

– Книга в сто раз лучше. Мне нравится сцена, когда собаки в сумерках прибегают на Примроуз-Хилл и начинают лаять – общаются между собой и с собаками, что находятся за много миль от них.

– Но ведь так не бывает?

– Мне нравится думать, что бывает. Мы понятия не имеем, что они лаем сообщают друг другу. А мне нравится думать, что они, когда лают, переговариваются. Глупость, да? – Макс провел руками по волосам.

– Вовсе нет. Волшебство. – Сейчас, когда я находилась здесь с ним, мне казалось, будто я попала в сказку. Мною владело такое же чувство, как в тот первый вечер, когда я остановилась на светофоре близ кафе «У Сантино» и он сел в мою машину. Макс улыбнулся и долил шампанского в мой бокал.

– В один прекрасный день у нас тоже будет автомобиль, как этот. Обещаю, Нин. – Я улыбнулась и кивнула, не рискуя вопросами портить ему настроение, но он сам утолил мое любопытство: – Помнишь ту парочку, что заходила к нам на днях? Шарлин и Томас?

– Ее пердеж забыть трудно. Прям в мозг врезался.

По губам Макса скользнула улыбка, и он снова принял серьезный вид.

– Она еще не расплатилась со мной за дурь.

– Много должна?

– Достаточно. На ее имя оформлен трастовый фонд. Отец ее торгует автомобилями. Этот я взял в качестве гарантии: получит его назад, как только вернет мне мои деньги. Причем с большими процентами.

– Ты не…

– Что? Избил ее? Нет. Это была ее идея. Тупая корова. Богатенькие детки – хуже некуда. Папаша лишил ее карманных денег, но, видимо, ненадолго: он отходчив. В конечном итоге с этой тупой стервы я срублю еще больше бабок.

Я кивнула и попробовала оливку.

– Вкусная, – похвалила я.

– Еще бы. Они не слабо сто́ят. – Макс посмотрел на меня и языком провел по зубам.

– Что?

– Хотел попозже, но черт с ним. – Он открыл дверцу, вылез из машины, прошел к багажнику и вернулся с огромным магазинным пакетом, который он поставил мне на колени. Пакет был бархатистого серого цвета, с бантиком наверху и выпуклым золотистым логотипом «Малберри». – Открывай, – сказал Макс, видя изумление на моем лице.

Он забрал у меня бокал. Я развязала бантик. В пакете находилась коробка. Я сняла с нее крышку, вытащила бумагу. Под ней лежала красная дамская сумка «Малберри». Я взяла ее в руки, пощупала материал, складки мягкой ткани. Поднесла сумку к лицу, вдохнула запах новой кожи; подкладка имела кремовый цвет.

– О, Макс. Настоящая? – спросила я.

– Конечно, – улыбнулся он. Млея от радости, я прижала сумку к груди. – Ты внутрь загляни, в кармашек. – Я посмотрела в сумку, рукой нащупала в подкладке кармашек и вытащила из него серебристый ключ. – От квартиры. Прости. В последнее время я немного свихнулся оттого, что ты вошла в мою жизнь. Мне не свойственно доверять людям, но тебе я доверяю.

Меня захлестнула волна любви и облегчения. Я бросилась ему на шею, стала осыпать его лицо поцелуями. Макс завел мотор. Мы съехали с холма, нашли тихую тупиковую улочку. Он велел мне раздеться и лечь на заднее сиденье. Прикосновение кожаной обивки к моему телу даровало невероятное ощущение. И когда теплое тело Макса слилось с моим, я искренне поверила, что все будет хорошо.

И пыталась как можно дольше сохранять это чувство.