Текст книги "Избранные произведения в одном томе"

Автор книги: Роберт Брындза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 191 страниц)

Глава 20

Эрика свернула на Фоксберри-роуд. Вокруг царила тишина и покой. Она миновала железнодорожную станцию Брокли: на ярко освещенной платформе – ни души. Поезд, пронесшийся под пешеходным мостом, прогромыхал в направлении центра Лондона. Эрика медленно ехала вдоль длинного ряда низких стандартных домиков. Дом, где находилась нужная ей квартира, стоял на самом углу улицы, там, где дорога резко уходила вправо. На стоянке пустовало одно свободное парковочное место, но ее радость быстро угасла, когда она увидела, что парковка предназначалась только для местных жителей. Ей придется получить разрешение. «Черт с ним», – решила она. И все равно припарковалась.

Открывая дверь в подъезд, Эрика сдвинула громоздившийся за ней ворох макулатурной почты. Свет включился автоматически. Лампа тихо жужжала, пока она взбиралась по узкой лестнице, таща за собой подпрыгивавший на ступеньках чемодан.

Квартира находилась на верхнем этаже и, поднявшись на лестничную площадку, Эрика увидела, что у нее есть соседи: напротив находилась еще одна дверь.

Чувствовалось, что квартиру давно не обогревали. Электричества, похоже, тоже не было. Включив встроенный в телефон фонарь, Эрика долго бродила по холодной квартире в поисках электрощитка и, наконец, обнаружив его в глубине стенного шкафа в коридоре, зажгла свет.

Первая дверь вела из коридора в ванную – маленькую, белую, чистую, с одной только душевой кабинкой. Рядом находилась небольшая спальня с двуспальной кроватью из сосны и шатким шифоньером из ИКЕА. Над кроватью висела еще одна аляпистая картина. Эрика закурила, вглядываясь в подпись у нижнего края холста, где мелким почерком было выведено «МАРСИ СЕНТ-КЛЭР». Зажав сигарету в зубах, она сняла картину со стены и сунула ее за пластиковые ведра в стенном шкафу в коридоре.

В конце коридора находилась гостиная-кухня – крошечная, но современно обставленная, в безликом стиле ИКЕА. Сейчас безликость Эрику вполне устраивала. Она принялась открывать кухонные шкафы, ища пепельницу. Не найдя таковой, взяла чайную чашку.

У эркерного окна стояли журнальный столик и небольшой синий диван. Эрика грузно опустилась на него, глядя на крошечный телевизор с покрытым пылью экраном. Вилка из розетки была вытащена, шнур и антенна валялись на полу рядом с тумбочкой, на которой восседал телевизор.

Эрика перевела взгляд на окно, на темноту за стеклом, но увидела в нем лишь отражение скудно обставленной комнаты и свое собственное. Докурив сигарету, она затушила ее в чашке и закурила другую.

Глава 21

В конце переулка, за несколько домов до того, где поселилась Эрика, в доме, притулившемся на крутом изгибе дороги, притаилась фигура в черном, сливаясь с темнотой. Этот человек смотрел в окно, в котором виднелась Эрика, наблюдал, как она прикурила вторую сигарету и выпустила дым, заклубившийся вокруг голой лампочки, что висела у нее над головой.

Мне казалось, найти ее будет труднее, размышлял наблюдатель, а она вон тебе, старший инспектор Фостер, сидит на свету, выставив себя в окне на всеобщее обозрение, как проститутка в районе «красных фонарей».

На фотографии, помещенной в газете, у Эрики лицо более свежее, молодое; здесь же в окне она выглядела очень худой, изможденной… почти как подросток.

Склонив голову набок, подбородком упираясь в плечо, Эрика смотрела в сторону наблюдателя. Сигарета дымила буквально в нескольких сантиметрах от ее лица.

Интересно, она меня видит? Фигура в черном чуть глубже ушла в тень. Может, наблюдает сейчас за мной, как я – за ней? Нет. Исключено. Эта стерва не столь проницательна. Она смотрит на свое отражение в окне, и вряд ли оно ей нравится.

Привлечение к расследованию убийства Андреа старшего инспектора Фостер взбудоражило общественность. По сведениям из Интернета, в период службы в манчестерской полиции ее считали восходящей звездой отечественного сыска. В тридцать девять лет она уже получила звание старшего инспектора за поимку Барри Патона, молодого парня, который работал уборщиком в одном из клубов и убил шестерых девушек.

Но Барри Патон хотел, чтобы его поймали. Меня она не поймает. Формально она завершила свою карьеру. Поставила на ней крест. По вине Фостер погибли пять сотрудников полиции, в том числе ее гребаный муженек. А на это дело ее назначили специально, зная, что она завалит расследование. Им нужен козел отпущения.

Мороз быстро крепчал. Ожидалась очередная студеная ночь. Но наблюдать за старшим инспектором Фостер, да еще с такого близкого расстояния, было крайне волнительно.

На дороге появилась машина, и фигура в черном еще глубже ушла в тень, ожидая, когда удалится свет фар. Послышалось тихое урчание: по стене, крадучись, ступала черная кошка. Заметив человека, она остановилась и замерла.

– Мы с тобой почти близняшки, – прошептал наблюдатель. Подняв руку в перчатке, он осторожно придвинулся к кошке. Та позволила себя погладить. – Хороший котик… хороший.

Кошка пристально посмотрела в человечьи глаза, затем бесшумно спрыгнула со стены и исчезла по другую ее сторону. Наблюдатель разглядывал свои руки в кожаных перчатках, поворачивая ладони, разминая пальцы.

Андреа слишком долго испытывала мое терпение, но мне даже в голову не приходило, что когда-нибудь я решусь на это. Осуществлю свои фантазии – задушу ее, выдавлю из нее жизнь…

Шли дни, и в убийце все больше крепла уверенность на грани самодовольства, что тело Андреа не найдут. Что она останется замороженной во льду. Зима кончится, и с наступлением весны Андреа сгниет – будет разлагаться, пока с нее не сойдет маска красоты и не обнажится ее истинное лицо.

Но через четыре дня ее нашли. Не тронутую тленом…

Хлопнула дверь. Вновь обратив взгляд на дом, наблюдатель увидел, что свет в окне старшего инспектора Фостер погас. Та покинула квартиру и теперь шла по тротуару к своей машине.

Наблюдатель улыбнулся и, опустив голову, быстро ретировался, растворившись в темноте.

Глава 22

Эрика любила водить машину. Причем это мог быть автомобиль любой марки – не обязательно что-то сногсшибательное. Лишь бы в нем было тепло и безопасно. Сейчас, колеся по пустынным улицам южной части Лондона, она чувствовала себя в полицейском автомобиле, как в коконе, в котором ей было уютнее, чем в квартире.

Проезжая мимо кладбища Брокли с поблескивающими в свете уличных фонарей надгробиями, Эрика чуть отвлеклась. Машину повело вправо, и она поняла, что нужно сбавить ход. В течение дня снег подтаивал, но к ночи ударил мороз, и дороги обледенели.

Эрика переключила телефон в режим громкой связи и позвонила в отделение полиции. Ей ответил сержант Вулф. Она попросила у него список самых злачных пабов в районе.

– Позвольте узнать, зачем это вам? – Его голос, доносившийся с другого конца линии связи, имел металлический призвук.

– Выпить хочу.

– Понятно, – произнес Вулф, помолчав. – «Русалка», «Синица в руке», «Олень», «Корона» – не та, что принадлежит «Уэзерспунс»[9]9
  «Уэзерспунс» (J. D. Wetherspoon) – сеть пабов в Великобритании и Ирландии (в народе известна как Wetherspoon’s и Spoon’s). Основана в 1979 г. Тимом Мартином (род. в 1955 г.).


[Закрыть]; есть еще одна «Корона» – возле старого пивзавода, который вот-вот закроется. Находится в конце Гант-роуд. Ну и, конечно, «Клееварка».

– Спасибо.

– Старший инспектор Фостер, сообщайте мне, где вы находитесь. Если нужно подстраховать…

Эрика прервала звонок, не дослушав Вулфа.

Следующие три часа она объезжала самые гнусные пабы, какие только ей случалось видеть за свою долгую службу в полиции. Ее шокировали не столько убожество, грязь и пьянство, сколько отчаяние на лицах людей, которые нетвердым шагом отходили от стойки. Безысходность в их глазах, когда они тяжело опускались за какой-нибудь столик в углу или скармливали последние деньги игральным автоматам.

Еще больше поражало, что эти пабы находились не за десятки миль от зажиточных предместий. Мерзкий притон под названием «Русалка» располагался близ индийского ресторана с кухней в стиле фьюжн, извещавшего посетителей и прохожих, что недавно ему присвоили звезду «Мишлен». В его роскошном зале, что прекрасно просматривался с улицы, ужинали компании счастливых людей в дорогих костюмах. «Синица в руках», где Эрика отдала двадцатку похожей на привидение девушке с младенцем на руках, соседствовала рядом с дорогим винным баром, в котором отдыхали гламурные женщины со своими богатенькими мужьями.

Неужели никто этого не видит?

В полночь Эрика прибыла в «Корону» на Гант-роуд. На вид это был традиционный паб с медными лампами и красным фасадом. Новых посетителей уже не пускали, но Эрика сумела войти, дав парню, охранявшему вход, хрустящую двадцатифунтовую купюру.

В зале ступить было негде, стоял невообразимый ор. Окна запотели, запах пива смешивался со зловонием пота и дешевых духов. Публика здесь собралась нерафинированная, но все постарались вырядиться кто как мог. Расспрашивая, по какому случаю вечеринка, Эрика наконец-то углядела того, кого искала.

Айви притулилась на табурете в самом конце барной стойки, у сверкающего игрового автомата. Рядом с ней сидела дородная молодая женщина с черными у корней осветленными волосами и пирсингом на губе. Эрика медленно шла к Айви, протискиваясь меж пьяными посетителями. Когда добралась до нее, увидела, что зрачки у Айви расширены. Теперь глаза ее походили на два пугающих черных озерца.

– Какого хрена приперлась? – спросила Айви, силясь сосредоточить взгляд.

– Поговорить надо, – объяснила Эрика, перекрикивая шум.

– Я за все это заплатила, – крикнула Айви, пальцем обводя вокруг себя. Эрика заметила возле табуретов несколько сумок с покупками.

– Я не об этом, – успокоила ее Эрика.

Женщина рядом с Айви сверлила Эрику злобным взглядом.

– Все хок’кей, Айв? – Она ближе придвинулась к ним, не сводя глаз с Эрики.

– Да, – ответила Айви. – Она угощает.

Эрика дала женщине двадцатку, осознав, что за вечер она потратила кучу наличных. Та поднялась с табурета и исчезла в толпе.

– Где дети? – поинтересовалась Эрика.

– А?

– Ну, внуки ваши?

– Наверху. Спят. А что? Хочешь их отлупасить?

– Айви…

– Вставай в очередь, милочка. Они сегодня целый день меня достают.

– Айви, мне нужно расспросить вас про «Клееварку», – сказала Эрика, усаживаясь на освободившийся теплый табурет.

– Что? – переспросила Айви, пытаясь сосредоточиться.

– Помните? Тот паб, про который мы говорили. «Клееварка», на Лондон-роуд.

– Я туда не хожу, – заплетающимся языком буркнула Айви.

– Я знаю, что вы там не бываете. Но почему?

– Потому что…

– Прошу вас. Мне нужно знать больше. Почему вы туда не ходите, Айви?

– Отвали!

Эрика вытащила еще одну двадцатку. Айви все пыталась сосредоточить взгляд, а потом выхватила у нее деньги и сунула их за пояс своих грязных джинсов.

– О чем ты хочешь поговорить?

– О «Клееварке».

– Гиблое место. Плохой человек… плохой… – произнесла Айви, качая головой.

– Там есть плохой человек?

– Да… – Айви теперь вращала глазами, словно увидела что-то, но не здесь, не в этом баре. Ее голова завалилась набок.

– Айви. Плохой человек. Как его зовут?

– Плохой он человек, милочка…

– Вы слышали про погибшую девушку, Андреа? – Эрика достала свой телефон, нашла фото Андреа. – Вот она, Айви. Ее звали Андреа. Красивая, темноволосая. Думаете, Андреа была знакома с тем плохим человеком?

На пару секунд Айви удалось сосредоточить взгляд на фото в телефоне.

– Да. Красивая… была.

– Вы видели ее?

– Несколько раз.

– Вы видели эту девушку несколько раз в «Клееварке»? – уточнила Эрика, держа телефон перед Айви.

– Я тоже была красивая… когда-то… – Айви снова завращала глазами и стала сползать с табурета.

– Ну же, Айви. Не отключайтесь, – потребовала Эрика, хватая ее и снова усаживая ровно на табурете. – Пожалуйста, взгляните еще раз.

Айви посмотрела на снимок.

– Плохие всегда самые худшие, но и самые лучшие. Ты позволяешь им делать с тобой что угодно, даже если больно, даже если не хочешь…

Эрика бросила взгляд на бар и увидела, что дородная девица с пирсингом на губе не выпивку покупает, а разговаривает с мужиками, и те поглядывают на Эрику с Айви.

– Айви, это важно. Вы говорили про Андреа? Она встречалась в «Клееварке» с тем плохим человеком? У него темные волосы. Пожалуйста. Мне нужна любая информация, имя…

Айви пускала слюни, выдувая из них пузыри, которые тут же лопались. Она облизала языком подбородок, и в глаза Эрике бросились ее гнилые зубы.

– Я видела ее с ним и какой-то белобрысой сучкой. Дуры девки, слишком крепко с ним спутались, – сказала Айви.

– Что? Айви? Брюнет и блондинка?

– Вы здесь находитесь официально? – раздался над ухом Эрики чей-то голос. Она подняла голову и увидела рослого мужчину могучего телосложения с рыжеватобелокурыми волосами.

– Я ее не приглашала, – заявила Айви и добавила: – Легавая она.

– Нет, я здесь неофициально, – ответила Эрика.

– Тогда я попрошу вас уйти, – сказал мужчина угрожающе спокойным тихим голосом.

– Айви, если вспомните еще что, увидите что-нибудь, вот мой телефон. – Эрика вытащила из кожаной куртки ручку и клочок бумаги, начеркала номер своего мобильного телефона и сунула листочек в карман джинсов Айви. Мужчина взял Эрику под руку. – Прошу прощения, – возмутилась она, – что вы себе позволяете? Вы кто такой?

– Я – хозяин заведения. Все присутствующие здесь приглашены мною, и я их угощаю напитками. Вас я не приглашал, так что шли бы вы отсюда по доброй воле, пока я не нарушил закон.

– Я же объяснила, что я здесь неофициально, но мой визит в любой момент может стать официальным, – пригрозила Эрика.

– Мы отмечаем поминки, – сказал мужчина сухим тоном. – И легавым сюда вход воспрещен.

– Как вы только что меня назвали? – Эрика силилась сохранять спокойствие. К ним подошел коротышка с чудны́м лицом – как у гнома.

– Ты знала мою мамашку? – спросил он задиристо.

– Вашу мать? – уточнила Эрика.

– Да, именно это я и сказал. Мою мамашку, Перл.

– Вы кто?

– Да ты кто такая, чтобы спрашивать меня, кто я такой, на поминках по моей ро́дной мамашке?!

– Значит, вы отмечаете поминки по вашей матери Перл, так? – допытывалась Эрика.

– Да. А тебе какое дело?

Эрика обвела взглядом паб: их перепалка уже начинала привлекать внимание.

– Остынь, Майкл, – обратился к коротышке хозяин заведения.

– Мне не нравится ее отношение. Ишь дылда спесивая выискалась, – презрительно бросил Майкл, смерив Эрику взглядом с головы до ног.

– Успокойтесь, сэр, – сказала Эрика.

– Сэр? Издеваешься?

– Нет. Я – офицер полиции, – представилась Эрика, вытаскивая свое удостоверение.

– Откуда здесь легавая? Ты же сказал, что договоришься…

– Я и договорился, Майкл. Офицер полиции уже уходит.

– Здесь вшивая легавая! – заорала худосочная рыжая женщина, подковылявшая к ним всего лишь в одной розовой спортивной тапочке. Раздался звон бьющегося стекла, двое парней сцепились в драке. Рыжая выплеснула на Эрику свою пинту пива и показала ей кукиш – «на-ка, выкуси». Эрика почувствовала, как ее обхватили за талию. Сначала подумала, что на нее напали, но потом поняла, что это хозяин заведения оторвал ее от пола и куда-то понес. На нее со всех сторон сыпались брань и плевки. Лишь благодаря своей массе и рослости владельцу паба удалось протащить ее сквозь толпу за стойку бара.

– Убирайтесь живо. Туда, через кухню. Задняя дверь ведет на улицу за пабом, – сказал он, выставляя вперед ладонь, чтобы остановить шустриков, которые пытались протиснуться в узкие дверцы за стойку бара. Над головой Эрики вдребезги разлетелось стекло, осколками покорежив оптический дозатор водки. Женщина, выплеснувшая на Эрику пиво, отперла дверцы на дальнем краю барной стойки, и толпа хлынула к Эрике.

– Уходите! – велел хозяин паба. Он вытолкал Эрику за вонючие занавески, закрывавшие проем. Неуверенным шагом она пошла по тусклому коридору, натыкаясь на коробки с чипсами, на ящики с пустыми бутылками. Гремевшая в зале музыка не заглушала шум беспорядка и бьющегося стекла. Эрика видела, что толпа наседает на хозяина паба, пытавшегося загородить проход. Она нашла дверь на замызганную кухню, где на всем лежал налет жирной грязи, и, пройдя в самый ее конец, открыла пожарный выход. Мокрую, липкую от пива кожу обжег холод, и Эрика увидела, что находится в переулке.

Она помчалась к дороге. Из окон бара вырывались пар и грохот. Ее автомобиль, слава богу, по-прежнему стоял недалеко от паба.

Эрика села за руль и с визгом рванула с места. Она испытывала облегчение и возбуждение; в крови бурлил адреналин. А потом она вспомнила, что Айви осталась в пабе. А Айви видела Андреа вместе с темноволосым мужчиной и белокурой женщиной.

Была ли Айви в «Клееварке» в вечер исчезновения Андреа? Выходит, барменша из «Клееварки» сказала правду?

Глава 23

На следующее утро, едва Эрика приехала в отделение полиции, ее вызвали к суперинтенданту Маршу. Она привезла с собой подписанный договор на аренду квартиры и чек на оплату. Эрика немало удивилась, когда, войдя в кабинет начальника, увидела, что напротив Марша сидит старший инспектор Спаркс, и лицо его пышет самодовольством.

– Сэр?

– Что за игру вы ведете? Какого черта поперлись вчера вечером в «Корону»? – сразу же накинулся на нее Марш.

Эрика переводила взгляд с Марша на Спаркса и обратно.

– Да я сок пила, апельсиновый…

– Не смешно! Вы заявились без приглашения на поминки по Перл Гадд и своим приходом посеяли там хаос. Вы знаете семью Гадд?

– Нет. А что, их надо знать?

– Это кучка подонков, которой принадлежит обширная сеть по грузоперевозкам на юге Англии. Как бы то ни было, они работают с нами.

– Работают с нами, сэр? Вы предлагаете мне посадить одного из них за стол в оперативном отделе?

– Не дерзите.

Спаркс сидел, подперев ладонью подбородок, и, наблюдая за их перебранкой, старался скрыть свою радость. Эрика обратила внимание, что он отрастил длинные ногти на указательных пальцах обеих рук.

– Сэр, если вы вызвали меня сюда, чтобы устроить мне головомойку, могли бы это сделать и без свидетелей.

– По рангу вы не выше старшего инспектора Спаркса, и он является членом следственной группы. Вы должны работать вместе. Полагаю, вы посетили «Корону» в интересах следствия?

Помедлив, Эрика села рядом со Спарксом.

– Ладно. Если это совещание, так и быть. Расскажите мне про наших коллег из преступного подполья южного Лондона.

Спаркс убрал руку с подбородка.

– Последние восемь месяцев семья Гадд снабжает нас информацией, которая, мы надеемся, позволит произвести конфискацию нелегальной табачной и алкогольной продукции на миллионы фунтов стерлингов.

– В обмен на что?

– Я не обязан рассказывать все в деталях, Фостер, – вмешался Марш. – У нас крайне ограниченные возможности в плане того, что можно и что нельзя. Вам известно, какая хрупкая экосистема сложилась здесь, в южном Лондоне? В обмен на информацию мы вынуждены закрывать глаза на… «ночные мероприятия» за закрытыми дверями и прочее. А вы ворвались туда вчера вечером, стали размахивать удостоверением.

– Мне сказали, что это поминки, сэр.

– Это и были поминки, черт бы их побрал!

– Хорошо, простите. По-видимому, здесь полиция работает несколько иначе, чем у нас в Манчестере.

– Мы работаем не иначе, – возразил Спаркс с раздражающим спокойствием в голосе. – Но тщательно проверяем информацию, прежде чем сделать какой-то шаг.

– Что вы сказали? – спросила Эрика.

– Я говорю про вчерашний вечер.

– Ну-ну.

– Хватит! – рявкнул Марш, грохнув кулаком по столу, и вскочил с места.

Эрику душили гнев и ненависть к Спарксу, но она постаралась скрыть свои чувства.

– Сэр. Визит в «Корону» я нанесла с определенной целью. И мне удалось получить новую информацию об убийце Андреа.

– Продолжайте, – сказал Марш, снова усаживаясь за стол.

– Теперь у меня есть еще один свидетель, который видел Андреа в «Клееварке» в тот вечер, когда она погибла. Она там беседовала с высоким брюнетом и блондинкой. Этот новый свидетель даже намекнул, что, возможно, у Андреа с этим мужчиной была любовная связь.

– И кто же этот новый свидетель?

– Айви Норрис.

Спаркс закатил глаза и затем глянул на Марша.

– Ой, я вас умоляю! Айви Норрис? Она же Джин Макардл, Бет Кросби, Полетт О’Брайан?

– Сэр, она…

– Всегда несет что попало, – отрезал Марш.

– Но, сэр, когда я расспрашивала ее об этом человеке, у меня создалось впечатление, что она напугана. Очень. Я также считаю, особенно с учетом того, что мы нашли под кроватью Андреа коробку от телефона, что у Андреа был второй мобильный телефон, о котором она никому не сказала. Думаю, у нее были друзья, которых она хотела скрыть от своего жениха, Джайлза Осборна…

– Вчера вечером пришли распечатки звонков с прежнего телефона Андреа, с того, который она потеряла в прошлом году, – сообщил Спаркс.

– Нет, я думаю, у Андреа был еще один телефон. Тот, которым она пользовалась до последнего дня. Четыре месяца назад она пополнила его баланс, мы нашли чек в коробке под ее кроватью, – объяснила Эрика.

– Это ничего не значит. Может, она внесла деньги за подругу, – предположил Спаркс. – Лучше давайте вернемся к распечаткам звонков с ее прежнего телефона, который точно существовал. Вчера вечером, воспользовавшись удобным случаем, я их просмотрел, и обнаружилась весьма интересная информация.

– Какая? – осведомилась Эрика.

– Я сверил телефонные контакты Андреа с теми, с кем она общалась в Фейсбуке, и выплыли несколько имен. Одно из них – некий Марко Фрост… Говорит о чем-нибудь?

Марш посмотрел на Эрику.

– Да. Бариста, с которым Андреа, скажем так, встречалась некоторое время назад. Итальянец, работает в одной из кофеен в Сохо.

Спаркс кивнул и продолжал:

– Он сотни раз звонил на прежний телефон Андреа. В течение десяти месяцев – с мая 2013-го по март 2014-го.

– Почему меня не уведомили о том, что пришли распечатки? – строго спросила Эрика.

– Мы получили их вчера поздно вечером. Я подумал, что вам нужно выспаться, – ответил Спаркс.

– Продолжайте, Спаркс – сказал Марш.

– Итак. Я просмотрел протокол самого первого допроса Дуглас-Браунов, когда они заявили об исчезновении Андреа. Они упоминали этого Марко Фроста. Андреа действительно встречалась с ним с месяц в начале 2013 года. Потом она его бросила, и начались звонки. Он и домой к ним приходил несколько раз. Слушать ничего не хотел – подавай ему Андреа, и все. По просьбе сэра Саймона к Марко Фросту даже полицейский приходил, чтобы поговорить с ним о его нездоровом интересе к Андреа.

– Почему меня об этом раньше не проинформировали? – спросила Эрика.

– Все мои записи есть в деле.

– Я их не видела.

– Они там есть.

– Ну все, все. Давайте вести себя как взрослые люди, – раздраженно отчитал их Марш. – Продолжайте, старший инспектор Спаркс.

– Слушаюсь. Так вот. Я снова взялся за распечатки звонков с нового телефона Андреа, в котором, как вам известно, информации почти ноль. С этого телефона она также проверяла свою электронную почту, в которой полно приглашений на всевозможные вечеринки и мероприятия…

– Да, ребята изучили эти приглашения, их сотни. Андреа была членом многих частных клубов, – вставила Эрика.

– В числе прочих там было приглашение в танцевальный зал «Риволи» на четверг 8 января – на вечер того дня, когда она пропала. В этом зале проходило какое-то новомодное бурлескное шоу, организованное одним из клубов, в котором Андреа имела членскую карточку.

– Да, и в этот же самый вечер она была приглашена на несколько других вечеринок в Лондоне. Как я уже говорила, она фигурировала в адресных списках многих заведений… И в этот же вечер она условилась пойти в кино с братом и сестрой.

– Но вся семья утверждает, что она была сумасбродкой. Делала все, что ей в голову взбредет. Она вполне могла передумать, это было в ее характере, – заметил Спаркс.

Эрика была вынуждена нехотя согласиться с ним.

– Танцевальный зал «Риволи», – продолжал Спаркс, – находится прямо напротив железнодорожной станции Крофтон-парк. Если смотреть по карте, так это совсем близко от станции Форест-Хилл – если точно, между ними не более двух миль. Чтобы доехать до Форест-Хилл или Крофтон-парк, нужно сесть в поезд на станции Лондон-бридж, но эти две станции находятся на разных линиях. Что, если Андреа села не в тот поезд? Она редко пользовалась общественным транспортом. Возможно, поэтому она, вся такая расфуфыренная, и оказалась в Форест-Хилл.

Эрика и Марш молчали.

– А напоследок я приберег самое интересное, – сказал Спаркс. – Вчера вечером я связался с организатором той бурлескной вечеринки в «Риволи», и он прислал мне их адресный список. В нем есть и Марко Фрост, ему было отправлено такое же приглашение. Так что у нас есть шанс…

Молчание. Эрика видела, что Марш обдумывает полученную информацию.

– Неплохая версия, – наконец произнес он, вставая и меряя шагами комнату. – Тогда у меня следующий вопрос: где этот Марко Фрост?

– Не знаю. Я всю ночь сопоставлял факты, – ответил Спаркс.

– Послушайте, Спаркс, несмотря на наши с вами разногласия, я бы очень хотела, чтобы ваша версия подтвердилась. Но вы же понимаете, что на мотив это вряд ли тянет. Сколько человек были приглашены по тому адресному списку? – спросила Эрика.

– Три тысячи.

– Три тысячи. И почему вы решили, что Андреа отправилась в «Риволи»? Ее тело нашли в полумиле от станции Форест-Хилл, где она сошла с поезда.

Марш продолжал кружить по комнате, размышляя.

– У меня теперь два свидетеля, которые видели Андреа в «Клееварке» в тот вечер, когда она пропала, – не сдавалась Эрика.

– Одна из них исчезла, вторая – наркоманка, алкоголичка и проститутка, – указал Марш.

– Но, сэр, я думаю, что Айви Норрис…

– Айви Норрис – отребье, – перебил ее Спаркс. – Один из ее коронных номеров – гадить на капоты полицейских автомобилей на стоянке.

– Сэр, по крайней мере, признайте, что следствие разрабатывает две версии, – сказала Эрика. – Если моя, на ваш взгляд, сомнительная, тогда вы должны признать, что версия Спаркса строится на косвенных уликах! Я думаю, на сегодняшней пресс-конференции мы могли бы упомянуть, что Андреа видели в «Клееварке» в обществе неизвестных мужчины и женщины.

Марш покачал головой.

– Старший инспектор Фостер, речь идет о людях, которых пресса мечтает разорвать на куски. Это – лорд Дуглас-Браун, его жена, семья и, конечно, Андреа, которая, к сожалению, уже не может сама защитить себя от подобных нападок.

– Сэр, это не нападки!

– Сэр, «Клееварка» всем известна как пристанище проституток, – сказал Спаркс. – Полиция регулярно наведывается туда с рейдами. Там был задержан подонок, который в квартире на верхнем этаже снимал детское порно.

– Я согласен со Спарксом, – произнес Марш. – Стоит нам хоть как-то связать Андреа Дуглас-Браун с этим заведением, пресса мгновенно перекрутит информацию на свой лад и раздует из этого бог весть что. Мы должны оперировать достоверными фактами.

– А если я приведу сюда Айви Норрис и она даст показания?

– Ей нельзя доверять. Она и прежде давала ложные показания, – отверг предложение Эрики Марш.

– Но сэр!

– Это не обсуждается, старший инспектор Фостер. Вместе со старшим инспектором Спарксом вы будете разрабатывать версию Марко Фроста, который, как и Андреа, получил приглашение на вечеринку в танцевальном зале «Риволи». Это ясно?

– Да, сэр, – просиял Спаркс.

Эрика кивнула.

– Спаркс, я вас больше не задерживаю. И не очень-то радуйтесь. Убийство девушки еще не раскрыто. – Спаркс, изобразив пристыженный вид, удалился.

Марш с минуту пристально смотрел на Эрику.

– Эрика, попытайтесь наладить хоть некое подобие личной жизни. Я полностью за то, чтобы мои сотрудники проявляли инициативу, но вы должны работать по правилам и сообщать мне о своих действиях. Устройте себе свободный вечер, одежду хотя бы постирайте.

Эрика осознала, что на ее кожаной куртке до сих пор липкий налет от пива, которое выплеснули на нее минувшим вечером.

– У врача были? – спросил Марш.

– Нет.

– Вечером после работы сходите на прием к дежурному врачу. Это приказ.

– Слушаюсь, сэр, – пообещала Эрика. – Вот договор на квартиру.

– Отлично. Ну, как вам квартира? Нормально устроились?

– Да.

Эрика вышла из кабинета Марша. В коридоре ее ждал Вулф.

– Я вас не сдавал. Ему позвонил хозяин «Короны». И тогда он затребовал у меня регистрационный журнал.

– Не переживайте. Спасибо.

Вулф пошел сдавать дежурство и собираться домой после долгой ночной смены, а Эрика задумалась о том, кто еще из преступного мира Лондона считает себя вправе снять трубку и позвонить напрямую старшему суперинтенданту Маршу.