Текст книги "Избранные произведения в одном томе"

Автор книги: Роберт Брындза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 166 (всего у книги 191 страниц)

Глава 39

Магдалена очнулась от наркотического опьянения вся в ранах и синяках. Почувствовав между ног что-то отвратительно липкое, она резко пришла в себя.

«Нет. Со мной такого больше не случится», – сказал голос в ее голове.

«Он больше так с тобой не поступит, слышишь? Ты выживешь».

Магдалена сказала это по-итальянски, а потом по-английски, просто ради уверенности. Она собиралась выжить, должна победить его и пережить это.

Она не ела уже несколько дней, одежда казалась свободной, и девушке постоянно приходилось подтягивать джинсы, но у нее был доступ к чистой воде. Вода поможет ей выжить и размышлять здраво. Она вспомнила документальный фильм о морских котиках США[175]175
  Морские котики (SEAL) – основное тактическое подразделение Сил специальных операций ВМС США.


[Закрыть]. В интервью один из них сказал, что на задании страх – его постоянный спутник. Он пояснил, что страх порождает огромное количество адреналина и энергии, и можно использовать их, повернув ситуацию так, чтобы страх работал на вас. Он также сказал, что всякий раз, когда находился в опасных условиях, ему приходилось использовать все, что у него было, даже самое маленькое и незначительное.

Магдалена встала с кровати и начала исследовать подземелье. Пришло время сражаться, а не прятаться в темноте. Она на ощупь прошла по коридору от дверей лифта до комнаты с кроватью и раковиной. Основание кровати представляло собой бетонный квадрат, на который был уложен матрас из тонкого поролона с пришитой простыней. Раковина сделана из тяжелого фарфора и, как и кран, плотно прикручена к стене. Магдалена провела ладонями по каждому дюйму своей тюрьмы, обозначая руками контуры стен. Она ощупала кафель, заметив остатки клея в некоторых местах, но все плитки были плотно залиты цементом. Пол был гладким и холодным, похоже, бетонным.

Добравшись в коридоре до маленькой комнатки с туалетом, она собралась с духом и проверила все вокруг. Унитаз был сделан из тяжелого фарфора, на нем не было стульчака. Магдалена ощупала канализационную трубу позади него, которая была прочно прикреплена к стене. Гадость, так липко.

Тонкая трубка вела от унитаза к старомодному бачку, расположенному высоко на стене. Длинная цепь, которую обычно крепят к сливному механизму, отсутствовала.

Балансируя, Магдалена осторожно взобралась на унитаз и потянулась к бачку. Его закрывала фарфоровая крышка, настолько тяжелая, что девушка не могла поднять ее. Ей удалось отодвинуть крышку в сторону, и та упала, с оглушительным грохотом приземлившись на бетонный пол. Магдалена поскользнулась, и ее левая нога погрузилась в чашу, за ней последовала правая.

– Отлично, просто отвратительно, – сказала она. Ей удалось устоять на ногах, и, ухватившись за стенки, она выбралась из унитаза, отряхивая мокрые ноги и радуясь, что спустила воду в унитазе.

Забравшись обратно на унитаз, Магдалена пошарила внутри бачка. Шаровой кран был крепко закреплен, и она не могла нащупать, было ли там что-то еще, какой-то другой механизм. Вода была очень холодной, и у Магдалены быстро онемели руки. Она спустилась вниз, присела на край унитаза и вытерла руки о джинсы, разогревая конечности. Муки голода вернулись. Они накатывали волнами, на этот раз ее желудок сжался, и от боли девушка согнулась пополам. Магдалена стиснула зубы и подождала, пока спустя несколько минут приступ не прошел.

Босой ногой она коснулась края крышки бачка и почувствовала, что при падении толстый фарфор разбился вдребезги. Магдалена опустилась на колени и осторожно ощупала осколки. К ее радости, она нашла угловой кусок с острым, зубчатым концом. Гладкий край которого четко помещался на ее ладони.

У нее появилось оружие.

Глава 40

– Тебе надо немного поспать, – сказала Кейт Тристану, высаживая его у дома. Она заметила темные круги у него под глазами.

– Тебе тоже. Утром ситуация будет казаться лучше, – произнес он, заглядывая в открытую дверь. В его голосе не было убежденности. – Хочешь, я завтра первым делом принесу тебе завтрак? – добавил он. – Жареное яйцо с беконом на булочке?

– Да, что-нибудь, что заставит меня завтра встать.

– Как насчет зайти перекусить? – предложил Тристан.

– Все нормально, спасибо.

Кейт видела, что Тристан беспокоится о ней, и была благодарна ему за заботу, но ей просто хотелось вернуться домой и побыть одной.

Открыв входную дверь своего дома, она ощутила холод. Поэтому развела в камине огромный огонь, сделала себе тосты с сыром и чаем со льдом и съела их в темной гостиной, глядя на огонь.

Она чувствовала, как все ускользает – ее зацепки в этом деле и вера в себя. Ей хотелось поговорить с Кирсти. Хотелось верить, что Магдалену смыло в море. Она также знала, что позже должна пойти на собрание анонимных алкоголиков, но продолжала сидеть перед камином. Ее ноги и лицо горели от близкого огня, но она не могла избавиться от холода внутри.

Телефон издал звук входящего сообщения, и она вытащила его из кармана джинсов. Это был Джейк, он спрашивал, может ли она говорить по скайпу. Она написала, что будет готова через десять минут. Затем, быстро передвигаясь по гостиной, убрала старые тарелки и бумаги и включила свет. Кейт пошла в ванную, причесалась и плеснула холодной водой в лицо, надеясь, что Джейк подтвердит приезд на каникулы на следующей неделе.

Кейт села в свое любимое кресло у окна с ноутбуком как раз в тот момент, когда он позвонил.

Когда она ответила на звонок, на экране появилось изображение, Джейк сидел на диване рядом с мамой Кейт, Глендой. Судя по тому, что ее мать все еще была в фартуке с надписью «Я люблю Йоркский собор», они уже поужинали. Джейк был одет в черную футболку, его волосы все еще доставали до плеч.

– Привет, мам, – сказал Джейк, поднимая руку.

– Привет, милый, – ответила Кейт.

– Кэтрин, мы ждем только твоего отца. Иди сюда, Майкл. Мы ждем тебя, – сказала она, глядя мимо камеры.

– Все в порядке? – спросила Кейт. Гленда иногда появлялась во время их с Джейком звонков, но присоединялась к разговору, лишь если были какие-то важные вопросы, а отец вмешивался только тогда, когда ситуация становилась по-настоящему серьезной.

– Как там погода, Кэтрин? – спросила ее мать.

– Холодно, что вполне ожидаемо, – ответила она.

Отец Кейт, с копной седых волос и очками на золотой цепочке на шее, неуклюже вошел в кадр и тяжело опустился рядом с Глендой. Он был одет в ярко-красный джемпер с желтым ромбовидным узором.

– Здравствуй, Кэтрин, дорогая, – поздоровался он, поднимая очки на цепочке и надевая их. Затем уставился на экран. – Хорошо выглядишь. – Он всегда так говорил. Кейт подумала, что даже если в нее выстрелят в упор, отец все равно скажет, что она хорошо выглядит.

– Да, я все еще плаваю каждый день.

– Вижу, ты разожгла огонь.

– Да.

– Когда ты в последний раз чистила трубу? – спросил он.

– Хм, думаю, в прошлом году.

Он недовольно покачал головой.

– Тебе следует еще раз почистить ее, Кэтрин. Тебе же не нужен пожар в дымоходе, это было бы очень нехорошо.

– Майкл, мы здесь не для того, чтобы обсуждать камин Кейт, – сказала Гленда. Джейк взглянул на Гленду и Майкла. Гленда кивнула.

– Мам, мне нужно поговорить с тобой об этой неделе, о каникулах, – сказал Джейк. «Ну вот, – подумала Кейт, – он меня бросает». Она сделала глоток чая со льдом. – Я бы хотел приехать завтра, если это не слишком внезапно, и остаться на пару дней.

– Конечно, отлично, – сказала Кейт, думая, что неправильно поняла ситуацию. Хотя она надеялась, что он останется на неделю. Особенно сейчас, когда творилась полная неразбериха, немного нормальности ей бы не помешало.

– Мама. Есть кое-что, что я хочу сделать. Должен сделать… – сказал Джейк, прочищая горло. – Ты знаешь, что после того, что случилось летом, я ходил к психологу?

– Да.

– Он классный, и он помогал мне с некоторыми другими проблемами.

– Другими проблемами? – спросила Кейт чуть резче, чем намеревалась.

– Связанными с… – Казалось, Джейк чувствовал себя очень неловко и смотрел в пол. Длинные волосы упали ему на лицо.

– Джейк, смотри на маму, когда говоришь, и не прячься за волосами, – сказала Гленда.

– Бабушка, я пытаюсь, – сказал он, заправляя волосы за уши.

Затем сделал глубокий вдох.

– Роланд, это мой психолог, на сеансах он заставил меня говорить о моем отце… Я знаю, кто он, и знаю, что он сделал, но я хочу пойти и увидеть его.

– Пойти увидеть кого? – спросила Кейт, на минуту растерявшись.

– Моего отца, Питера Конвея, – сказал Джейк.

Кейт забыла, как дышать. Шум волн на пляже внизу ревел у нее в ушах. На экране Джейк продолжал говорить, но она не слышала его, лишь видела, как шевелятся его губы.

Кейт резко втянула воздух, и голос Джейка снова стал громким и ясным.

– Я действительно думал об этом, и мне уже шестнадцать. Юридически я могу увидеться с ним, если захочу…

Три лица сидящих на диване выжидающе смотрели на нее.

– Он не захочет тебя видеть, – наконец сказала Кейт. Ее голос был тихим, говорить было трудно. Во рту у нее пересохло. Она прочистила горло. – Мне сказали, что он никого не хочет видеть.

– Питер уже согласился встретиться с Джейком, – сказала Гленда, неловко улыбаясь. – Мы связались с больницей, где он, э-э… э-э…

Внезапно Кейт почувствовала прилив гнева к матери. После всего, через что пришлось пройти их семье, она продолжала все приукрашивать.

– Остается? Мама. Это ты собирался сказать? Его держат бессрочно в охраняемой психиатрической лечебнице по милости Ее Величества. Он – серийный убийца.

– Кейт, пожалуйста. Я от этого не в большем восторге, чем ты, но Джейк имеет право увидеть своего отца.

– Перестань называть его отцом! – крикнула Кейт, вставая. – Он вообще никто. Ничто! Он не более чем случайность в моей жизни…

– Мама, мама! – воскликнул Джейк. Кейт все еще кипела от злости, ее сердце бешено колотилось. – Мама, ты должна уважать мое решение. Мне нужно пойти и увидеть его, просто необходимо. Ты должна понять. Я не хочу дружить с ним…

– Что значит дружить? Ты едва ли приблизишься к нему, даже если будешь вежлив. Ему все равно, – сказала Кейт. – Он чудовище, и я говорю это как человек, который верит в способность людей исправляться. Он пытался убить меня, Джейк. Дважды. И во второй раз, когда ты был там, он был довольно жесток и с тобой. Он хотел, чтобы ты смотрел!

– Я знаю, мам…

– И что? У тебя нет никакой благосклонности ко мне? – спросила Кейт.

– Послушай, Кэтрин, я понимаю, что ты чувствуешь, – сказал Майкл. – Но хватит о благосклонности. Джейк всего лишь взрослый человек, и он ничего не сделал, кроме как любил тебя, несмотря на твои проблемы в прошлом… в которых мы тебя не виним.

– У Питера Конвея поблажки, а вы все еще используете мои проблемы в прошлом против меня?

Майкл поднял руки.

– Кейт, мы знаем, что ты сожалеешь. И гордимся тем, как ты справляешься, как возвращаешь свою жизнь в нужное русло. Парень просто хочет сесть и поговорить с Конвеем. Всего час. Джейк имеет право интересоваться своим биологическим отцом. Джейк не питает иллюзий относительно того, кто такой Питер и что он сделал…

– Возвращая свою жизнь в привычное русло? – переспросила Кейт.

– Моя ошибка, прости.

– Папа, я не пью уже десять лет, у меня достойная карьера, нет долгов, но мне всегда приходится извиняться, да? Меня никогда не простят… До конца дней я буду извиняться и унижаться. А этот монстр Питер Конвей, на совести которого невообразимое зло, диктует условия встречи с Джейком. Почему вы все пресмыкаетесь перед ним? Поговорим о долбанных мужских привилегиях!

Кейт почувствовала, что начинает терять самообладание. Она хотела выбросить ноутбук через окно на пляж внизу. Она любила Джейка, но почему он хотел видеть Питера Конвея в то драгоценное время, которое они проводили вместе в период школьных каникул? Она потратила годы, пытаясь загладить свою вину за то, что была плохой матерью, когда он был маленьким, и все же Питера Конвея, который не сделал ничего, кроме как причинил страдания и боль, удостаивали визитом.

– Мам! Тебе не нужно извиняться, мама, никогда, – сказал Джейк, наклоняясь ближе к камере. Кейт почувствовала, что начинает плакать. Она смахнула слезу. – Ты моя мама, и я люблю тебя. И знаю, что ты любишь меня. Я знаю, что Питер никогда не будет мне настоящим отцом.

Кейт села.

– Я просто скучаю по тебе, Джейк. И чувствую вину за то, что меня не было рядом с тобой. Я так долго жила отдельно от тебя, а теперь ты вот-вот станешь взрослым, уйдешь и будешь жить своей собственной жизнью… как и следовало бы, но мне кажется, что у меня никогда не было шанса стать твоей матерью.

Наступило неловкое молчание. Они и в лучшие времена не умели открыто выражать свои чувства.

– Мама. Я просто должен встретиться с ним и поговорить, – сказал Джейк почти умоляюще. – В течение многих лет я слышал, как люди говорят о нем и шепчутся за моей спиной, что мой отец – серийный убийца… Они превратили его в какого-то легендарного плохого парня, этакую знаменитость. Я должен идти по жизни с этим грузом на плечах, а я не хочу его бояться. Если бы я только мог поговорить с ним и сделать его реальным. Он просто человек.

Последовало долгое молчание. Кейт все еще ненавидела мысль о том, что Джейк может навестить Питера, но его слова произвели на нее впечатление. Ее нижняя губа задрожала.

– О, Кэтрин, – сказала Гленда. – Мы все тебя любим. Просто знай это.

– Мне нужно взять салфетку, – сказала Кейт, чувствуя слезы и необходимость вытереть нос. Она поспешно схватила кухонное полотенце, высморкалась и попыталась взять себя в руки. Сделала несколько глубоких вдохов и услышала, как Джейк и ее родители разговаривают.

– Итак, я вернулась, – сказала она, снова садясь. – Что ж, как ты планируешь встретиться с Питером?

Джейк, Гленда и Майкл обменялись неловкими взглядами.

– Мам, я бы хотел приехать к тебе завтра, а с Питером мы договорились встретиться в понедельник. Конечно же, в больнице Грейт-Барвелл.

– Зачем тебе ехать сюда, если ты мог просто встретиться с ним и уехать обратно? – спросила Кейт.

Еще одна неловкая пауза.

– Питер Конвей согласился встретиться со мной при условии, что ты тоже придешь.

Глава 41

Мужчина вошел в кабину лифта. Это был старый служебный лифт, в серых тонах, и с виду весьма функциональный. Он управлялся при помощи ключа, который он вставил в замочную скважину, расположенную по левую сторону, и провернул ключ в замке. Двери закрылись, отрезая льющееся из коридора освещение, и лифт тут же с грохотом начал опускаться вниз.

Очки ночного видения, которые мужчина держал при себе, были маленькими и компактными. Прибор включился с характерным механическим жужжанием, и он увидел кабину лифта в черно-белых тонах, подсвеченную зеленым цветом. Мужчина открыл малокалиберный револьвер и проверил наличие патронов. Провернул барабан и защелкнул его обратно.

Всего можно было произвести шесть выстрелов. Ему необходимо использовать их с умом, иначе можно легко поддаться панике, если вдруг ситуация выйдет из-под контроля. Для такого дела следует сохранять спокойствие. Мужчина держал у себя в плену девушку на протяжении целой недели, и ему было с ней весело, очень даже весело, но она слабела с каждым днем.

До этого он уже брал в заложники пару человек, на этот раз удерживал их в неволе дольше, чем обычно, и в результате они просто слетели с катушек, нанеся себе телесные повреждения. Одна девушка внезапно умерла, так и не дав ему насладиться финальным аккордом происходящего.

Другая девушка решила взбунтоваться, чем вызвала у него стойкое чувство отвращения. Лучше бы он просто прикончил своих жертв, пока они еще оставались в здравом уме и были достаточно напуганы.

Самым приятным для этого человека было вести наблюдение за своими заложницами, следуя по пятам за ними в темноте, упиваясь их страхом. Мужчина любил оставлять небольшие препятствия на их пути, чтобы потом девушки могли о них споткнуться и упасть.

Еще он упивался их гневом после падения, потерей всякого контроля и полной дезориентацией. Наслаждался тем, как разум его жертв начинал рассыпаться на части, но при этом у этих девушек все еще оставалась какая-то надежда. Ему нравилось шлепать, колоть, толкать в темноте несчастных пленниц, вызывая у тех ощущение дезориентации.

В прошлом он похитил нескольких парней, но это было не так весело, как похищать девчонок. Парни сопротивлялись с куда большим рвением. В этом случае ему приходилось пускать в ход нож – перерезать связки коленного сустава. Это не было смертельно, а только предотвращало лишние телодвижения. Что касается секса – он предпочитал его с девушками, но парни столь же сильно возбуждали в нем жажду насилия.

В итоге он пришел к выводу, что лучше пристрелить их одного за другим. Оружие пробило плоть, причинив множество повреждений. Убийца вышиб одному из парней мозги, которые растеклись на полу кровавым месивом.

Лифт медленно опускался через два этажа к подвальному помещению. С технической точки зрения подвал находился ярусом ниже, но при этом глубина его составляла целых два этажа. Подвал находился под несколькими слоями земли и был полностью звуконепроницаем для внешнего мира. Несмотря на глубину помещения, мужчина поместил магнитофон на первом этаже, чтобы проверить звукоизоляцию, когда впервые выстрелил из пистолета в подвале.

Шум от выстрела был оглушительным и заполнил собой все замкнутое пространство подвального помещения, однако магнитофон смог записать лишь слабое потрескивание, так что маньяк убедился в том, что звук не будет слышен за пределами здания. Он был так хорошо изолирован.

Лифт с характерной вибрацией и грохотом прекратил свое движение.

Мужчина повернул ключ в обратном положении, и двери открылись. Он слегка опешил, увидев, как девушка стоит по ту сторону от дверей лифта, вся залитая зеленым свечением от его очков ночного видения. В зеленых оттенках сепии она выглядела совсем исхудавшей и ослабленной. Щеки на лице впали, а длинные волосы – свисали жирными прядями.

– Вот ты где…, – сказала девушка, глядя прямо на него. Сперва мужчина опешил, откинув очки ночного видения, на миг потеряв возможность видеть так же, как это было со стоявшей перед ним девушкой.

«Откуда мог просочиться свет в эту подвальную комнату? Она что, может его видеть?»

Когда мужчина приподнял очки, раздался свистящий электронный звук, и прибор выключился. В подвале стояла кромешная тьма.

– Я слышу тебя, даже если ничего не видно, – прорычала она.

В темноте он услышал ее истошный крик. Мужчина вновь надвинул на глаза очки ночного видения, но девушка стремительно приближалась к нему с чем-то зажатым в руке. Она столкнулась с похитителем, выбив у того оружие из рук, и вдруг он ощутил, как что-то острое вонзилось ему в плечо.

Пистолет заскользил по полу в противоположную от лифта сторону. Вместе они врезались прямо в двери лифта и сползли на пол. Громко вскрикнув, девушка ударила похитителя во второй раз, разрезав рубашку насквозь. Мужчина почувствовал резкое и режущее движение, пронесшееся в опасной близости от его правого соска.

«Как, черт возьми, у нее это получилось?» – задумался он. Девушка нанесла еще один удар, на сей раз по голове. Мужчина вскрикнул, и она ударила его по ребрам прежде, чем он сумел нанести ей ответный удар в живот.

Очки ночного видения съехали набок, и тот поправил их. Похититель вновь ударил девушку, и она со стоном выкатилась из лифта. В панике мужчина вставил ключ в замочную скважину и провернул в правую сторону. Он наблюдал за своей жертвой, когда двери лифта закрывались. Он пришел в чувство и прислонился к стене, когда лифт начал подниматься на верхний этаж. Мужчина заметно дрожал и сильно запыхался.

«Боже мой, ну и ну» – подумал он, проверяя себя на предмет повреждений. Его рубашка была изрезана на плече и в нескольких местах в районе грудной клетки, к тому же он потерял много крови.

Как такое могло произойти? Она же совсем обессилила от голода. Он вдруг заметил, что плачет, и это разозлило его еще сильнее.

Он восстановил дыхание, только когда лифт добрался до верхнего этажа и двери открылись. Он вышел в тусклый свет коридора и осел на пол, схватившись за раны на теле. Вероятно, ему потребуется наложить швы на рану в плече. Как, черт возьми, он объяснит в больнице, что с ним произошло?

– Вот проклятье! – выкрикнул он. И тут до него дошло…

«О нет, нет, нет… НЕТ!»

Револьвер. Он обронил в подвале револьвер.

Глава 42

Магдалена ощупала пистолет, перекатывая его из одной руки в другую. Этот самый что ни на есть настоящий револьвер. Раньше девушка никогда не держала в руках оружия, а этот пистолет, судя по всему, весил немало. К тому же, он не из какого-то там пластика. Магдалена услышала, как что-то упало на пол, когда она бросилась на своего похитителя, и мысленно представила зажатый в руке нож.

Девушка поежилась от мысли, что насильник спустился в подвал к ней, имея при себе огнестрельное оружие.

«Стоял ли его пистолет на предохранителе, когда он спустился в подвал?»

Полицейские хранят оружие дома, но Магдалена еще ни разу не видела, чтобы хоть один из офицеров вытаскивал свой пистолет из кобуры.

«Какой же безмятежной жизнью я жила», – задумалась девушка.

«До этого самого момента, до похищения».

Магдалена провела пальцами по стволу пистолета, нашла то, что, по ее мнению, было предохранителем, и щелкнула им. Девушка отвела пистолет подальше от себя и слегка надавила на спусковой крючок. Пистолет не сработал, и она почувствовала сопротивление, словно механизм был заблокирован.

«Его пистолет не стоял на предохранителе. Он спустился сюда с одной целью – застрелить меня».

Девушка несколько раз прокрутила эту мысль в голове.

«И почему меня это шокирует?» – задумалась Магдалена.

Он дважды насиловал ее и не раз наблюдал за ней из темноты подвала. Несколько раз насильник подходил к ней так близко, что она слышала, как он вдыхает ее запах. Девушка поежилась от мерзких воспоминаний. Она ему надоела, и в конце концов, похититель решил ее прикончить.

«Сделал бы он это быстро?» – Магдалена в этом сомневалась, и это напрямую зависело от того, сколько пуль было заряжено в пистолете.

Магдалене потребовалось несколько попыток, но она все же смогла открыть камору револьвера. Держа пистолет слегка наклоненным вперед, она ощупывала внутреннюю его часть. Внутри округлых камор находилось шесть патронов. Девушка старалась быстро соображать. Похититель вернется и либо попытается отобрать пистолет, либо же попытается убить ее прежде, чем она сможет выстрелить в него. Магдалену сводило с ума то, что из-за непроглядной темноты в помещении она ничего не могла видеть.

Несколько месяцев назад она смотрела в университете пьесу о жизни солдат в окопах во времена Первой мировой войны. Актеры использовали настоящий пистолет с холостыми патронами, но когда из него стреляли, звук был столь оглушительным и вспышка от выстрела в полутемном театральном зале заставляла публику кричать от испуга.

Если она попробует выстрелить из пистолета в темноте, тогда выстрел повлечет за собой вспышку света, которая осветит собой все окружающее ее пространство в комнате.

«Черт, а ведь это идея!»

Хватит ли ей времени увидеть все пространство вокруг?

«Всего в запасе шесть пуль».

Было так здорово наконец обрести некоторую уверенность в собственных силах после бесконечных дней и ночей, проведенных в темноте, когда она ощущала себя абсолютно бессильной. Девушка почти не хотела отказываться от возможности пустить эти пули в дело, если это понадобится. Она не могла их увидеть, но в ее сознании они были серебряными. Шесть серебряных пуль. Шесть серебряных шансов на самооборону.

Стены были из гипса, а дверь лифта в конце коридора была выполнена из прочной стали. Лучшим вариантом было выстрелить из пистолета по коридору налево – прямо в покрытую штукатуркой стену, так, чтобы пуля не срикошетила от стены обратно в ее сторону.

Трясущейся рукой она подняла пистолет, прицелившись влево. Пальцы соскользнули с предохранителя, девушка широко раскрыла глаза и нажала на спусковой крючок.

БАХ.

Это было ужасающе громко, и отдача от выстрела получилась мощной, но девушка заставила себя не закрывать глаза. В этой яркой вспышке за доли секунды она увидела полностью освещенный коридор.

Магдалена так долго находилась в темноте, что представшая взору картина, казалось бы, ненадолго отпечаталась на сетчатке глаз. Она продолжала моргать, пытаясь уловить как можно больше информации, пока картинка не стерлась из зрительной памяти.

В пустынном коридоре, по правую сторону от нее, находилась дверь в небольшой туалет, выкрашенная в отвратительный горохово-зеленый оттенок. Стена справа была забрызгана чем-то похожим на огромное кровавое пятно.

Боже милостивый. Магдалена вздрогнула при мысли, что проводила пальцами по этому грязному участку стены и прислонялась к ней ухом. Здесь находились и другие жертвы, которые умерли на этом самом месте. Но времени на страх у нее не было. В этой мгновенной вспышке она заметила что-то еще, прямо над дверями лифта.

Там был расположен люк. Теперь у нее в запасе было всего пять патронов. Магдалена развернулась на месте и выпустила пулю в заднюю стену комнаты, там, где стояла кровать с раковиной.

БАХ.

В мгновение ока она увидела очертания помещения и ощутила резкий приступ отвращения.

Плитка была бледной и грязной от брызг крови, а матрас был испачкан огромными кровавыми пятнами, расцветавшими в некое подобие узора. Раньше девушка представляла себе эту комнату в белых оттенках и стоявшую там кровать чистой.

Означало ли это, что она оптимистка?

Магдалена всегда считала себя пессимисткой, девушкой, чей стакан скорее был наполовину пуст, нежели полон.

«Возможно, заточение в подвале у сумасшедшего насильника помогло мне увидеть все в более позитивном ключе», – мрачно подумала она.

Ни люка в потолке, ни потайной двери уже не было видно. Она закашлялась, вдыхая пыль от разлетевшейся при выстреле плитки. Девушка вновь поставила пистолет на предохранитель, заправила его за пояс джинсов и начала на ощупь пробираться обратно к лифту по коридору.

Похититель вернется. Она не знала, как скоро, но он поймет, что его пистолет остался у нее. Магдалена питала слабую надежду на то, что сумела как следует порезать похитителя ножом, чтобы ему понадобилось наложить швы.

Это могло бы выиграть ей немного времени. Магдалена нащупала двери лифта в конце коридора и подняла руки вверх, но ей не удалось дотянуться до потолка, и при вспышке от выстрела она заметила, что потолок в коридоре довольно высокий. Как она сможет дотянуться до люка?