Текст книги "Избранные произведения в одном томе"

Автор книги: Роберт Брындза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 128 (всего у книги 191 страниц)

Глава 65

Эрика провела на севере две недели. Между ежедневными посещениями Эдварда она заказала ему в дом электроподъемник для лестницы, сделала небольшой ремонт и завела ему онлайн-аккаунты для оплаты коммунальных услуг, чтобы самой следить из Лондона за его счетами.

Придя к нему за день до выписки, она рассказала ему обо всех изменениях, и Эдвард принял их с большим энтузиазмом. Но новости о том, что теперь к нему три раза в неделю будет приходить сиделка, он воспринял в штыки.

– Я не хочу, чтобы совершенно незнакомый человек приходил и вытирал мне зад! – сказал он. К этому времени он уже мог сидеть на постели, и восстановление шло полным ходом.

– Эдвард, речь совсем не об этом. Она будет приходить и помогать тебе в случае необходимости.

– Она? – переспросил он.

– Ты предпочтешь мужчину?

– Боже, нет, конечно.

– Она будет помогать стирать, убираться, готовить еду или куда-то звонить. Например, записать тебя к доктору. И вы просто сможете общаться. Обещаю – никаких подтираний зада.

– Но я еще молод для сиделки!

– Хорошо. Давай называть ее личным помощником.

Он засмеялся.

– А какие у нее политические взгляды? Тори я в своем доме не потерплю. Как и молодежь, приклеенную к телефону.

– Нет, конечно.

– И я хочу кого-то с севера. Ничего не имею против южан, но не настолько, чтобы видеть их у себя дома три раза в неделю.

– Она, можно сказать, с севера. Севера Словакии. Ее зовут Лидия. Ей двадцать пять, она отлично говорит по-английски и подрабатывает сиделкой, то есть личным помощником, для женщины в соседнем городке.

– А фотография есть?

– Нет. Но вы познакомитесь, когда ты вернешься домой, то есть завтра, если все пойдет по плану.

Эдварда выписали на следующий день. Эрика ждала его дома с Лидией. Она ему понравилась, у них сразу же установился контакт. Эрика почувствовала, что последний кусочек мозаики встал на свое место. Остаток этого дня и весь следующий они провели вместе с Эдвардом. Воскресенье, 14 января, стало днем ее отъезда. Эдвард проводил ее до такси, опираясь на трость, и они обнялись.

– Не забывай делать упражнения, – наставляла его Эрика, прощаясь.

– Да, дорогая.

– И ешь больше. Завтра Лидия принесет гуляш.

– Уже слюнки текут.

– И пользуйся подъемником. Пока рано хвастаться перед Лидией, что ты сам можешь подняться наверх.

Он кивнул.

– Я сказала Лидии, что тебе еще две недели нужно носить компрессионные чулки. Они предотвращают…

– Тромбы, – Эдвард приподнял штанину и продемонстрировал ей зеленые чулки. – И ты не исчезнешь надолго?

– Нет, конечно.

Обняв его напоследок, Эрика чуть не заплакала и села в такси. Затем она пересела в поезд и благополучно добралась до Лондона. В городе весь снег уже растаял, и, несмотря на то что предыдущие две с половиной недели были полны забот, она чувствовала себя отдохнувшей. Отъезд пошел ей на пользу.

В ее квартире было жутко холодно, а на коврике у двери валялась целая гора почты.

На следующее утро она встала рано и поехала в Льюишем-роу. На входе она поприветствовала сидящего на пропускном пункте сержанта Вулфа – крупного краснолицего сотрудника, который через несколько недель уходил на пенсию.

– С Новым годом! – поздравила его она.

– Вы немного опоздали! Новый год давно покрылся пылью, а в магазинах уже продают пасхальные яйца!

Эрика сделала себе кофе и поднялась в свой кабинет на четвертом этаже, начав разгребать накопившуюся за время ее отсутствия почту – обычную и электронную. Через несколько часов раздался стук в дверь, и к ней заглянула Хадсон.

– Привет, путешественница! С возвращением. Как твой свекор?

– Выздоравливает… Я вот разгребаю документы, – ответила Эрика, показывая на стопку папок на столе.

– Я отправила тебе мейл вчера. Не хочу, чтобы он потерялся среди остальных входящих. Мы аккумулируем все материалы по делу Таро Уильямса, которые будут направлены в прокуратуру и адвокатам. У нас есть официальные результаты анализа ДНК, по которым он проходит по двум нападениям, и достаточное количество косвенных улик, позволяющих обвинить его в остальных нападениях. Мы также предоставим данные с камер и показания миссис Фрятт касательно убийства Мариссы Льюис.

– Показания миссис Фрятт?

– Да, она официально заявила, что Таро Уильямс нападал на Мариссу за несколько недель до убийства.

– Здесь что-то не так. Она ведь могла только сослаться на слова Мариссы…

– Дело решенное. У нас есть видео, на котором он заходит за Мариссой в ее палисадник. Проверь все и предоставь свой отчет, а потом это уйдет в прокуратуру. Пока тебя не было, дело расследовали Мосс и Питерсон, как ты знаешь.

– Ты уверена, что он виновен в убийстве Мариссы?

– Насколько можно быть уверенной, имея на руках видео, ДНК и аналогичные нападения. Не думаешь же ты, что действует двойник, одевшийся как раскрученный в СМИ персонаж в противогазе?

– Нет. Просто задаю вопрос. Глупых вопросов не бывает, пока идет следствие.

Мелани кивнула.

– У Таро Уильямса есть деньги, на него сейчас работают лучшие из лучших, и сама знаешь, что они мастера выискивать ошибки в процедуре. Распечатка материалов – на самом верху стопки.

– Сейчас посмотрю.

У Мелани зазвонил телефон, и она ушла. Эрика взяла папку и начала читать документы. Там были протоколы допросов всех жертв нападений, матери Мариссы, миссис Фрятт и нескольких коллег Мариссы. Особенно горько было читать отчет Мосс, в котором она описала все, что с ней произошло в салоне Таро.

Эрика задержалась над фотографией Таро Уильямса, которую сделали в участке. Она обратила внимание, что он был огромных размеров, с широким лицом и крупными чертами лица. Он смотрел совершенно бесстрастно, глаза ничего не выражали. В системе Эрика нашла данные допросов, которые планировалось отправить стороне обвинения. За двое суток ареста его допросили три раза. В первом интервью Таро Уильямс с отсутствующим видом сидел напротив Питерсона, в двух других вместе с Питерсоном был Макгорри. Во время всех допросов Таро, вопреки запросам адвоката, находился в наручниках.

Затем она посмотрела видео. Там он, нескладный и сутулый, сидел за столом в футболке и спортивных штанах, которые были ему явно малы. Его словно силой засунули в эту одежду. Эрика перемотала запись на конец интервью, чтобы посмотреть, как Таро уходит. Он был выше адвоката, Макгорри и даже Питерсона, рост которого составлял метр восемьдесят три.

Потом Эрика взялась просматривать видео с камер наблюдения школы напротив дома Мариссы в ночь убийства. Таро Уильямс подошел к дому первым. Он был одет в черное, на голове – противогаз. Он осторожно и целенаправленно шел к калитке, поскользнулся и чуть не упал. У калитки он посмотрел в палисадник и на дом, а затем свернул в переулок за домом и затаился.

Эрика изучила комментарии по временным меткам и переключилась на время, когда к дому подошла Марисса. Она была очень красива. Эрика смотрела, как она грациозно идет в длинном пальто со свисающим с плеча клатчем. Марисса открыла калитку и вошла в дверь, исчезнув в темноте. Через десять секунд человек в противогазе вышел из переулка и подошел к палисаднику, держа в руке длинный нож.

– А вот и ты, Таро, – сказала сама себе Эрика.

Он вошел в палисадник и скрылся во тьме.

И тут Эрику охватила паника. Она заново пересмотрела съемку, где человек в противогазе проходит мимо столба калитки, потом еще раз и еще. Трясущимися руками она нажала на воспроизведение третьего допроса Таро, когда они вместе с Питерсоном входят в комнату. Она нажала на паузу и сравнила рост Таро и человека у столба.

– Иди сюда прямо сейчас, – сказала она, набрав Мелани.

Глава 66

– Какой у Таро рост? – спросила Эрика, когда Мелани села рядом.

– Не знаю. Высокий…

– Метр девяносто три, – посмотрела Эрика протокол ареста. – А теперь снова посмотри эти кадры, – она включила видео со школьной камеры и поставила на паузу момент, когда к дому подходит Марисса Льюис. – Рост Мариссы Льюис – метр пятьдесят семь. Она немного выше столба калитки.

– Ну, допустим, – неуверенно сказала Мелани, не понимая, к чему ведет Эрика. А та тем временем взяла стикер и приклеила его на монитор там, где заканчивалась голова Мариссы.

– Едем дальше. И не забываем про отметку.

На видео появился человек в противогазе с опущенной головой. Когда он подошел к калитке, Эрика снова нажала на паузу.

– Здесь видно, что человек в противогазе…

– Таро Уильямс, – настаивала Мелани.

– Человек в противогазе лишь немного выше Мариссы.

Она наклеила на экран еще один стикер чуть выше первого.

– Таро Уильямс на тридцать пять сантиметров выше Мариссы Льюис. Человек в противогазе – не Таро. Либо он умеет складываться вдвое.

Мелани пересмотрела видео еще несколько раз, и лицо ее стало мрачнее тучи.

– Это видео дает нам возможность сравнить рост двух людей с внешним объектом, – повторила Эрика.

– Черт.

– И защита обязательно за это зацепится. Я была свидетелем судов, когда по съемкам цеплялись к разнице в несколько сантиметров. Защита требовала экспертизы, и они проведут более тщательные тесты, чем мы здесь два стикера наклеили.

– Твою мать! – Мелани стукнула ладонями по столу. – Дело скомпрометировано. Да что там – дела больше нет.

– Дело есть! Таро Уильямс напал на пятерых, и у нас есть ДНК в подтверждение этого, но меня больше волнует вопрос, кто же, черт возьми, убил Мариссу, напялив на себя противогаз! Это был не Таро Уильямс.

Глава 67

На следующий день, рано утром, Эрика подъехала к дому Мосс в Ледиуэлл. Она уже собиралась выходить из машины, но тут в дверях появилась Мосс.

– Доброе утро. Рада тебя видеть в целости, – сказала Эрика, обняв не ожидавшую нежностей Мосс.

– Ох, ну, ты же меня знаешь. Я не падаю, я отскакиваю, – сказала та, краснея.

Эрика завела машину, и некоторое время они ехали в тишине. Эрика украдкой посмотрела на Мосс – молчание было ей совершенно не свойственно. Она обожала поболтать и всегда имела позитивный настрой.

– Ты плачешь? – спросила Эрика.

– Нет, – злясь на свою слабость, ответила Мосс, вытирая слезы.

– Для аллергии вроде еще слишком рано.

– Я не увидела, что у них разный рост. Такая нелепая ошибка! Мне стыдно по самые уши.

– Кто в этом виноват?

– Я.

Эрика кивнула.

– Но ты молодец, что признаешь свою ответственность. Мне было бы неприятно, если бы ты попыталась переложить вину еще на кого-то.

– Это мне не свойственно, босс.

– Я знаю.

– После ареста Таро Уильямса мы переключились в режим сбора улик. Людей переориентировали на новые задачи, и я потеряла ресурс. Но, опять же, это не оправдание. Быть старшим следователем – не мое. Я поняла, что предпочитаю играть вторую скрипку.

– Но ты поймала Таро Уильямса.

Мосс покачала головой.

– Я просто вляпалась. И чуть не погибла.

– Но не погибла же. Он бы так и продолжил нападать на людей. Теперь он за решеткой.

– За решеткой и держит язык за зубами.

– Это вполне ожидаемо. Нам неважно, говорит он или нем как рыба. У нас есть ДНК-тест, а это глыба.

– Эрика, ты в душе поэт, хоть сама об этом не подозреваешь.

Эрика засмеялась.

– В общем, ты отлично справилась.

Мосс отмахнулась и снова покраснела.

– Хватит уже обо мне. Как все прошло у свекра?

– Эдвард поправляется. Просто много лет он был взрослым, а я – ребенком. Теперь, когда мне пришлось заботиться о нем, я осознала, сколько мне лет.

– А сколько тебе лет?! Как говорится, тебе столько лет, на сколько ты себя чувствуешь.

– На личном фронте все глухо, если не считать старикана в супермаркете, решившего потереться об меня в очереди на кассе.

Мосс засмеялась.

– Хорошо, что ты вернулась, Эрика.

– Спасибо, – улыбнулась она. – Я тоже рада, что вернулась. Ну что, за дело! Будем надеяться, сегодня совершим прорыв.

Эрика включила поворотник, свернула на Конистон-роуд и поехала к дому Мэнди Трент.

Не доезжая до него, они остановились. Снег давно растаял. У учеников из школы напротив была перемена, они высыпали на площадку, играли и галдели. Эрика и Мосс подошли к криминалистам, которые вчетвером устанавливали оборудование для измерения высоты столба. Для беспрепятственного проведения теста пришлось отгородить половину спортивной площадки, поскольку была задействована камера наблюдения, установленная на стене школы. Один из сотрудников разместил у столба длинный кусок пластика с пятисантиметровыми делениями, служивший гигантской линейкой. Он был два метра в высоту. Его коллега достала камеру и установила ее на штативе в конце улицы на той же высоте и под тем же углом, на котором располагалась школьная камера. Несколько любопытных ребят стояли у забора и наблюдали за происходящим.

Эрика и Мосс представились криминалистам и вошли в калитку. Забор вокруг палисадника убрали, и теперь этот кусок разровненной земли окружала лишь низкая стена. Мэнди, с сигаретой в руках, стояла на крыльце и наблюдала за действиями криминалистов. Выглядела она крайне неопрятно. Эрика и Мосс поздоровались и спросили, как у нее дела. Она ответила, что готовится к похоронам, которые состоятся через несколько дней.

– Я хочу, чтобы играл псалом «All things bright and beautiful». Мне нравилось петь его в школе, – сказала она, докурив сигарету до самого фильтра. – Как думаете?

– Да, я его тоже люблю, – ответила Мосс.

– И везде будут цветы. Закажу лилии. Мариссе они нравились. У бывшего мужа Джоан цветочный магазин в Онор-оук-парк. Он мне сделает хорошую скидку и подберет распустившиеся. А те, что в букетах, закрытые, я терпеть не могу. Я тут ходила на похороны Джозефа Питкина. Села в самый конец. Они купили лилии на гроб, все в бутонах. Я сидела и думала только о том, что они теперь никогда не раскроются, после всех наших холодов. Просто умрут, не распустившись… И это напомнило мне о Мариссе. Она еще не расцвела, а ее уже убили. Как это называется?

Эрика и Мосс переглянулись.

– Это трагедия, – сказала Эрика.

– Да нет, – раздраженно возразила Мэнди, метнув окурок в сторону забора. – Как же это?.. Метафора. Нераскрывшаяся лилия – это метафора Мариссы и Джозефа.

Эрика и Мосс согласно кивнули.

– Так зачем вы измеряете мои столбы?

– Это в дополнение к данным с камер. Стандартная процедура. Чтобы у нас было больше данных для суда.

– Ничего, что я убрала забор? Мне просто стало страшно здесь жить. А теперь никому нигде не спрятаться.

– Нет проблем, – сказала Эрика.

Улица теперь просматривалась с начала до конца, и они увидели, как из своего дома выходит Дон Уолпол. В руках у него был пакет с мусором. Он заметил их, кивнул и вернулся в дом. Мэнди зажгла еще одну сигарету.

– Джанет вернулась домой из больницы. Ей вшили в желудок имплант, чтобы она больше не пила. Как только внутрь попадет хоть капля алкоголя, ее тут же вывернет наизнанку. Надеюсь, он подготовился и закупил оптовую партию средств для чистки ковров.

– Вы еще не перебирали вещи Мариссы? – спросила Эрика.

– Нет, не могу заставить себя. Разберу после похорон. Джоан хорошо умеет разбирать вещи. Она сказала, что придет и поможет мне. Мы решим, что оставить, а что отдать на благотворительность. Часть костюмов можно будет продать на «eBay».

– Не торопитесь. Дождитесь, когда будете готовы.

– Я рада, что вы поймали этого ублюдка, кто ее убил. Я видела про него в новостях. Шатался по улицам по ночам. Здесь у нас неблагополучный район, но чтобы вот так, практически на крыльце… не ожидала.

– Можно мы в последний раз зайдем в комнату Мариссы? Нам нужно убедиться, что мы ничего не упустили для суда.

– Да, поднимайтесь. Вы уже знаете, куда идти, – сказала Мэнди.

Солнце вышло из-за туч, и она прислонила голову к стене, закрыв глаза и запрокинув морщинистое лицо.

Они вошли в дом и поднялись в комнату Мариссы. Все выглядело точно так же, как когда Эрика была здесь с Макгорри. На стене висели те же плакаты, а танцевальные одежда и аксессуары находились на прежних местах. Эрика подошла к окну и посмотрела на улицу. Соседи стояли и глазели на работу криминалистов. В школе прозвенел звонок, означающий конец перемены, и дети побежали выстраиваться в линейку. Мэнди успела перейти дорогу – в тапках, ночной сорочке и пуховике – и разговаривала с Джоан, которая тоже вышла на крыльцо покурить.

– Мне не дают покоя серьги, – сказала Эрика. – Ощущение, что в них и кроется разгадка. Почему Марисса пошла с ними в лавку, в которой работал Чарльз Фрятт? Знал ли он о ее приходе? Я читала протоколы, он говорит, что узнал об этом, только когда пришел Макгорри с Эллой. И он даже отрицает, что эти серьги принадлежали миссис Фрятт.

– У Чарльза есть алиби – его жена. Кстати, он тоже очень высокий, – сказала Мосс, взяв в руку факирский факел и посмотрела на его кончик.

– По словам костюмера из «Матрикса», подтвержденным еще одной танцовщицей, Марисса говорила, что украла серьги у миссис Фрятт. Но кто из них говорит правду? Мы не знаем ни чьи это серьги, ни где они сейчас.

– Могла Мэнди снять их с трупа Мариссы? – спросила Мосс, подходя к окну.

Джоан и Мэнди готовились выкурить еще по одной сигарете.

– Все еще непонятно, где спала Мэнди в ночь убийства. Она говорила, что спала наверху в маленькой комнате, но все указывает на то, что на диване внизу.

– На диване лежало одеяло, – сказала Эрика. – Но это не доказательство. Может, она там отдыхала днем.

– Эрика, нам осталось выяснить рост убийцы. При чем тут бриллианты? Или бриллиантовые серьги?

– Что ты сказала?

– Что нам надо выяснить рост убийцы. Как выяснилось, это не Таро.

– Да, не он.

– Дело не в сережках. По крайней мере, я так не думаю.

Эрика шагала по комнате взад-вперед.

– Когда мы с Питерсоном ездили в «Матрикс», костюмер сказал, что Марисса говорила про какой-то бриллиант. В единственном числе, а не во множественном. Что разбогатеть ей поможет бриллиант. Он сказал что-то вроде: «Я знаю, что Марисса была глупа, но она понимала разницу между единственным и множественным числом». Если она говорила не про серьги, то тогда про что?

– Теперь я ничего не понимаю, – сказала Мосс. – На костюмах у нее вышит бриллиант.

Она подошла к трем манекенам у стены с костюмами Мариссы. На них был вышит логотип с бриллиантом.

– Она планировала уехать в Нью-Йорк, выступать под именем Желтый Бриллиант. Может, она надеялась разбогатеть там?

Эрика покачала головой и посмотрела в окно. Мэнди и Джоан по-прежнему стояли рядом. Джоан что-то сказала, скривив рот, и Мэнди расхохоталась, выдохнув клуб дыма. Дети заходили в школу на урок.

– Пожалуйста, отойдите, – кричал криминалист толпе зевак, маша на них рукой в перчатке.

Две пожилые женщины и молодой человек попятились, как овцы, отгоняемые пастухом.

Эрика снова оглядела комнату и обратила внимание на большую фотографию в рамке на стене, рядом с анонсами выступлений Мариссы. На ней было кольцо с огромным сверкающим бриллиантом. Она подошла и осторожно сняла его с крючка. Оборот был обклеен бумагой.

– У тебя есть перчатки? – спросила она Мосс. Пошарив в кармане, та передала их Эрике.

Глава 68

Эрика положила фото на кровать лицом вниз, и они присмотрелись к оборотной стороне рамки.

– Рамка старая и грошовая, – сказала Эрика. – Фотография бриллианта выцвела под солнцем, но эта подложка – совсем новая.

Эрика взяла со стола маникюрные ножницы и при помощи Мосс, которая держала рамку, аккуратно срезала тонкую подложку. Внутри не было ничего, кроме фотографии. Эрика осторожно вынула ее из рамки. Бумага была достаточно толстая, и она попыталась посмотреть сквозь нее на солнце.

– С лицевой стороны бумага выцвела, с оборота – белая, – заметила Мосс. – Но это и естественно, ведь со светом контактирует только одна сторона.

Эрика разглядывала боковые срезы.

– Вот здесь немного не совпадают края, посмотри.

– Это два листа бумаги, склеенные вместе, – заключила Мосс.

Не снимая перчаток, Эрика осторожно ощупывала фотографию. Достигнув центра, ее пальцы замерли.

– Тут небольшой перепад, как будто внутри что-то есть, что-то продолговатое: может быть, сложенный кусок бумаги или вклеенный внутри конверт.

* * *

Эрика и Мосс сложили фотографию в пакет для улик и отвезли в участок, где продолжили свои исследования в стерильном медицинском кабинете. Надев маску и перчатки, Эрика скальпелем аккуратно разъединяла два слоя бумаги.

– Осторожно, – предостерегала Мосс, во все глаза следя за тем, как Эрика медленно проталкивает нож между листами. Наконец слои разошлись. Внутри находился маленький коричневый конверт.

– Надо отнести это криминалистам, – сказала Мосс.

– Да, – согласилась Эрика. – Я не буду трогать склейку, там могут быть остатки слюны. Вдруг они понадобятся.

Она аккуратно взрезала верх конверта скальпелем и достала два сложенных листа бумаги. На первом были сканированные фотографии немецких удостоверений личности от октября 1942 года. Принадлежали они молодой женщине по имени Эльза Нойбуков. У нее были короткие светлые волосы, большой лоб и красивое лицо с едва заметным высокомерием во взгляде. Она родилась в январе 1920 года, и на светло-коричневом фото ей было 22. Помимо этого были отпечатки трех пальцев, большого и двух указательных – правого и левого. Увидев печать нацистской Германии – орла с расправленными крыльями над свастикой – Эрика содрогнулась.

– Эта Эльза родилась в 1920 году, значит, сейчас ей девяносто семь, почти девяносто восемь, – подсчитала Мосс.

Они развернули второй лист бумаги. Снова скан – на этот раз австрийского паспорта. Он был выдан шестью годами позже, то есть через три года после окончания Второй мировой войны. На фотографии была та же самая женщина с прежней датой рождения и отпечатками пальцев. Под ней значилось имя: Эльза Бекер.

Мосс и Эрика переглянулись.

– Когда родилась Эльза Фрятт и какая у нее девичья фамилия?

– Сейчас узнаем, – Эрика взяла телефон и пробила ее адрес по национальной налоговой базе. – Дата рождения совпадает, а девичью фамилию нужно узнать.

– Что, Эльза Фрятт живет под чужим именем?

– Это все сканы, а где же оригиналы? – задалась вопросом Эрика.

Она перевернула первый лист бумаги и увидела написанный ручкой номер телефона. Он был длинным, с неизвестным кодом. Под номером был указан адрес сайта с немецким доменом. de.

– Думаешь, это почерк Мариссы? – спросила Мосс.

– Сейчас выясним, – ответила Эрика, набирая номер.