Текст книги "Избранные произведения в одном томе"

Автор книги: Роберт Брындза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 121 (всего у книги 191 страниц)

Глава 31

– Ну и дело нам досталось! – воскликнула Эрика, когда они с Питерсоном шли назад к станции. Они выбрали маршрут, пролегающий по тихим улочкам, чтобы обсудить полученную информацию.

– Что это все-таки за бриллиант? – спросил Питерсон.

– Он был ее символом. Возможно, она думала, что она сможет прославиться под именем Желтый Бриллиант и заработать много денег. Дита фон Тиз получает миллионы, а Марисса хотела стать новой Дитой.

– Все новые и новые пласты…

– Загадок? Обмана?

– Дерьма. Болото какое-то. Такое ощущение, что ее все ненавидели.

Эрика согласно кивнула.

– Марисса много болтала, всем обо всем рассказывала, но, похоже, о нападении мужчины в противогазе она рассказала только миссис Фрятт.

– Пусть даже она много чего выдумывала и не вызывала симпатии, у нее все равно были свои страхи и секреты. Многие боятся сообщить о том, что на них напали или изнасиловали. А самоуверенность может быть и напускной, люди часто блефуют.

Эрика кивнула. Они так увлеклись разговором, что не смотрели, куда идут. Когда они вышли на Риджент-стрит, начался мокрый снег.

– Хочешь кофе? – спросил Питерсон, увидев на углу работающий «Старбакс». – Можно хотя бы переждать снег.

– Хорошо.

Пропустив пару красных автобусов, они перешли дорогу и направились к ярко освещенной кофейне. Эрика заняла столик у окна, Питерсон принес два кофе. За окном переливались огнями рождественские витрины, и Риджент-стрит утопала в свете праздничных гирлянд. Они пили кофе и смотрели на шумную улицу.

– Пройдемся по подозреваемым? Итак, Джозеф Питкин выслеживал, фотографировал Мариссу и снимал ее на видео. Возможно, по ее же просьбе, чтобы шантажировать Дона Уолпола? – начала Эрика.

– Еще есть Иван Стовальски, который был одержим ею настолько, что собирался бросить жену в Рождество и уехать с Мариссой в Нью-Йорк. И он пытался покончить с собой, – добавил Питерсон.

– И Дон Уолпол, с которым она переспала в пятнадцать лет и потом шантажировала его тем, что его засудят как педофила. Также она, возможно, украла бриллиантовые серьги у миссис Фрятт, хотя та не сказала об этом ни слова. А забывчивостью она, как нам показалось, не страдает.

– Как думаешь, знал ли об этом ее сын? Ведь он ювелир и работает в Хэттон-Гарден?

– Возможно. Но миссис Фрятт – единственная, кому Марисса рассказала о нападении.

– И этот мужчина в противогазе как-то связан с Джозефом Питкином, ведь он покончил с собой из-за фотографий, которые ты показала ему во время допроса. Я имею в виду, он был сильно напуган.

– Они стали последней каплей, – устало сказала Эрика. – Вот если бы мы восстановили письмо с рисунком противогаза одновременно с фотографиями, то я успела бы вытащить из него больше информации. Или остановить его… Не знаю.

– Ты не могла знать, – сказал Питерсон, тронув ее за руку.

Она вяло улыбнулась.

– И Мэнди ничего не рассказывает о вечере убийства. Должна же она была хоть что-то услышать.

– Она ведь алкоголичка?

– Да. И могла лежать в отключке на диване, когда Мариссу за окном резали ножом. Завтра нам нужно проверить всех этих людей и понять, у кого есть алиби, а у кого нет. Хочу еще раз зайти к миссис Фрятт и спросить про сережки.

Они сделали еще по глотку кофе и замолчали. Питерсон поежился.

– Эрика, мне кое о чем нужно с тобой поговорить.

У нее зазвонил телефон, она достала его из сумки и увидела, что уже почти половина двенадцатого.

– Черт. Я опаздываю на последнюю электричку, а мне еще сегодня отчет писать.

Она допила кофе и снова взяла телефон.

– Вызову «Uber», – решила она, проводя пальцем по экрану. – О, как раз рядом машина, которая сможет приехать через минуту. Круто. Хочешь тоже поехать?

– Нет, поеду на электричке.

– Думаешь, успеешь?

– Да. Хочу прогуляться. Иллюминация красивая.

Эрика посмотрела на него.

– У тебя все в порядке? Что ты хотел мне сказать?

– У тебя нет времени.

На телефон Эрики пришло уведомление, и у кафе остановилась машина.

– Нет. Такси уже здесь.

– Ничего такого. Езжай.

– Хорошо. Спасибо за кофе. Увидимся завтра с утра пораньше.

Она взяла куртку, накинула ее себе на плечи и выбежала на покрытый слякотью тротуар.

Питерсон посмотрел, как она села в машину и уехала. Он сделал еще глоток кофе, и на телефон пришло смс. Он сразу же перезвонил.

– Я знаю, прости. Думал, что уже освобожусь к этому времени… Да, мы увиделись, но все было по делу… Да, у меня круглосуточно работа. Нет, не сказал ей, но скажу. Я обещаю… Я тоже тебя люблю.

Он положил трубку и посмотрел в окно. Его охватило чувство вины и сожаления. Вины, потому что он был счастлив, и сожаления, что Эрика к его счастью отношения не имеет. Допив кофе, он пошел на станцию Черинг-кросс по улице, увешанной праздничными гирляндами. По дороге он размышлял, какие в жизни бывают крутые повороты судьбы. Крутые в хорошем смысле этого слова.

Глава 32

В машине было жарко. Водитель посмотрела на Эрику в зеркало заднего вида.

– Хотите почитать «Ивнинг Стэндард»?

Эрика согласилась, взяла переданную ей газету и уселась поудобнее. Листая страницы, она останавливалась на разных сплетнях. Вдруг, когда они ехали по мосту у Воксхола, она громко выругалась.

– Все в порядке? – спросила водитель.

– Извините. Просто поняла, что забыла кое-что, – соврала Эрика.

В газете целую страницу занимал материал про ее предыдущее дело – убийц Макса Хастингса и Нину Харгривз, похитивших двойняшек Марша. В этом издании уже выходили громкие статьи, в которых Нина и Макс представали современными Бонни и Клайдом или Майрой Хиндли и Иэном Брейди. На этот раз писали про то, что никто не изъявил желания забрать тело Макса Хастингса, хотя с момента его смерти прошло уже несколько недель. «Ивнинг Стэндард» связался с его матерью, и она сказала, что не хочет иметь с ним ничего общего. Газета приводила ее фразу: «Выбросьте его тело на свалку, он мне не сын». И это говорит человек, которого только что выпустили под залог за создание помех расследованию!

В самом низу статьи была размещена фотография Эрики. Она уже привыкла, что в газетах ее выставляли склочной и конфликтной полицейской шишкой. Сейчас ее вывело из себя то, что они использовали фото, на котором она выходит из своего подъезда. В углу хорошо просматривался адрес: «Манор-маунт SE23», а номер ее машины не был замазан.

Она достала телефон и стала звонить своей коллеге Колин Скенлен, которая отвечала за связи со СМИ.

– Алло? – ответила Колин сонным голосом.

– Колин, это Эрика Фостер.

– Эрика. Уже очень поздно.

– Я только что увидела в «Ивнинг Стэндард» статью про дело Макса Хастингса и Нины Харгривз. В ней моя фотография, на которой виден мой адрес и номер машины.

– Я не могу контролировать, что пишут в прессе, – ответила Колин после длинной паузы.

Эрика прикрыла рукой динамик и сделала несколько глубоких вдохов. Она от всей души ненавидела Колин – ленивую формалистку, которая, по ее мнению, делала ровно столько, сколько нужно, чтобы не потерять работу, но никогда не прилагала ни одного лишнего усилия.

– Я знаю, что с печатной версией ты ничего не можешь сделать, но ты можешь проверить, висит ли это фото на их сайте, и если висит, снять. Прямо сейчас.

Колин вздохнула.

– Сомневаюсь, что кто-то из них сейчас на работе, но я оставлю сообщение. Это я сделать могу, – сухо сказала она.

– Спасибо, – ответила Эрика и положила трубку.

Остаток пути они преодолели в тишине. Эрика то и дело проверяла телефон, ожидая смс или мейла от Колин, но он молчал. В Форест-Хилл они приехали почти в полночь.

Зайдя в квартиру, она включила обогрев, приняла душ и в пижаме вернулась в гостиную. Ей предстояло закончить отчет, который ждала Мелани. Эрика налила себе стакан водки и села на диван с лэптопом, слушая скрип половиц, – это Эллисон, сосед сверху, ходил по своей квартире. Первым делом она зашла на сайт «Ивнинг Стэндард» и увидела ту же самую статью со своей фотографией.

– Черт!

Эрике стало страшно. Ее адрес теперь висит в Интернете. Она встала с дивана, зашторила окна и попыталась успокоиться – в конце концов, номер квартиры никто не знает. Колин по-прежнему молчала, а звонок на ее телефон перевелся на голосовую почту. Тогда, хлебнув как следует водки, Эрика принялась за отчет.

* * *

Посреди ночи ее разбудил звонок домашнего телефона. Перевернутый лэптоп лежал рядом с ней на диване. На часах – почти два ночи. Телефон продолжал трезвонить. Эрика села, поставила лэптоп на журнальный столик и попыталась проснуться. Первой мыслью было, что ей звонит Колин. Пока она приходила в себя, включился ее собственный автоответчик. После сигнала Эрика услышала грубый мужской голос.

– Эрика… Эрика… Эрика-а-а-а-а-а…

Эрика замерла. Голос выдохнул ее имя, а потом раздалось какое-то странное царапание. Бежали секунды. Человек на том конце провода не вешал трубку, а продолжал хрипло прерывисто дышать в нее.

– Эрика… Эрика-а-а-а-а-а…

Голос был низким, грубым и звучал угрожающе. Затем раздался какой-то странный, ни на что не похожий звук, хрип и почти нечеловеческий рык, и она закричала от страха.

Метнувшись к телефону, Эрика выдернула его из розетки, включила везде свет и проверила, заперта ли входная дверь и закрыты ли окна в комнатах. Вернувшись на диван, она попыталась отдышаться и успокоиться. Впервые за годы работы в полиции она пожалела, что у нее нет оружия.

Глава 33

Джейсон Бейтс проснулся по будильнику в шесть утра. Почти сразу же в дверь постучали – это сотрудница социальной службы пришла сменить его, чтобы он смог пойти на работу.

– Как она спала? – спросила добрая женщина с морщинистым лицом.

Спросонья он не сразу вспомнил ее имя. Дон… ее зовут Дон.

– Хорошо, – ответил он.

В случае с его матерью это означало, что за ночь он проснулся всего три раза. Дон сняла куртку и подставила руки к радиатору погреться. Джейсон принялся готовить завтрак и собираться на работу.

Фабрика по производству пластмасс находилась всего в пятнадцати минутах езды на электричке. Выйдя из дома, он обернулся. Его маму подвезли в кресле к окну, чтобы она могла проводить его глазами. Он помахал ей, и она подняла руку. Злость и раздражение утихли. Может, сиделки подвозят ее к окну каждый день, чтобы он вспомнил, что она – тоже человек? Но она похожа на человека, только если смотреть на нее через окно.

На улице было темно и холодно. Туман окутывал его сыростью, как влажная простыня. Он прошел мимо маленькой закрытой кофейни у станции Джипси-Хилл, поспешил миновать турникеты и едва успел заскочить в поезд. Единственный плюс работы за городом состоял в том, что электрички, следующие из Лондона утром, менее загружены, особенно в праздничный период. Джейсон вошел в полупустой вагон и сел у окна. Из радиатора под сиденьем дул теплый воздух. Он надел наушники и включил аудиокнигу, которую планировал слушать и во время работы на погрузчике. На работе он надевал только один наушник – второе ухо оставлял свободным из соображений безопасности.

В Вест-Норвуде он вышел на пустую платформу. До склада было пятнадцать минут ходьбы мимо заброшенных промышленных объектов и разросшихся кустарников. Он поднял воротник и пошел по освещенной фонарями тропинке. Под ногами хрустел снег. Где-то вдалеке только начинало синеть небо. Когда он поравнялся с воротами старого офисного здания, из тени вышел высокий человек в черном пальто и темном блестящем противогазе. Из дыхательной коробки, висящей на груди, валил пар. Нарисованные на ней белые квадратики напоминали растянутый в улыбке рот.

Джейсон остановился и от неожиданности даже не успел испугаться. Сзади доносился стук колес проезжающей мимо электрички. Человек в противогазе чуть помедлил и двинулся к нему.

– Эй, эй! – закричал Джейсон, когда незнакомец подошел и сильно ударил его по лицу.

Очнулся Джейсон некоторое время спустя. Голой спиной он лежал прямо на снегу, перед ним раскинулось сине-голубое небо. Руки были связаны сзади, и лежать на собственных запястьях было крайне неудобно. Ногам было очень холодно, и он понял, что ниже пояса одежды на нем нет. Рот был чем-то заткнут. Он посмотрел по сторонам и попытался застонать, но наружу вырвался только слабое приглушенное мычание. Слева за высокой стеной пронеслась электричка, а справа был вход в бывшее офисное здание. На него смотрели ряды разбитых окон, из некоторых доносилось пение птиц. У входа в здание, примерно в пяти метрах от него, стоял тот самый человек в противогазе. Пальто у него было расстегнуто, и он мастурбировал рукой в черной перчатке. Из дыхательной коробки вырывались клубы пара.

Джейсон почувствовал прилив ужаса и отвращения. Оглянувшись вокруг себя, он увидел сгоревшую машину и использованные газовые баллоны. Были слышны голоса людей, но высокий кустарник загораживал вид на дорогу.

«Люди идут мимо. С электрички», – подумал он и закричал, но получился лишь приглушенный стон.

Голоса стихли. Человек в противогазе неожиданно остановился, застегнул штаны и пошел к нему. Взяв Джейсона за ноги, он потащил его внутрь здания. Джейсон пытался пинаться, но на лестнице ему помешала боль от вонзающихся в голую спину камней. На верхней ступеньке было совсем мало места, и человек в противогазе сел на корточки прямо над ним.

Джейсон пихнул его, и мужчина упал на спину за разбитую стеклянную дверь. Осколок стекла поцарапал ему шею, а противогаз почти слетел, обнажив рот и нос. Он выругался, и Джейсон запаниковал. То, что нападавший потерял контроль над ситуацией, сулило ужасные последствия. Джейсон попытался подняться, но из-за спущенных штанов ноги не слушались. Человек в противогазе медленно сел, снял перчатку и приложил руку к кровоточащему порезу на шее. Потом он отвернулся и снял противогаз, чтобы взглянуть на руку. Удостоверившись, что порез неглубокий, он снова надел маску и перчатки, подошел к Джейсону и втащил его на крыльцо.

Глава 34

В шесть утра, проведя на диване бессонную ночь, Эрика включила телевизор и похвалила себя за стойкость: телефонный звонок хоть и сильно ее напугал, но не парализовал. Привычные звуки из соседних квартир, шум воды по трубам помогали войти в обычный режим. В половине восьмого она заварила кофе и приняла душ. А когда рассвело, раздвинула шторы, и с дневным светом страхи начали понемногу отступать.

Перед самым выходом из дома она включила домашний телефон в розетку и еще раз прослушала ночное сообщение. Человек звонил не со скрытого номера, а с обычного мобильного. Эрика записала его на бумажку, скрутила провод и взяла автоответчик с собой.

В машине, двигаясь в плотном утреннем потоке, она окончательно вернулась в реальность. От Колин так и не было ни звонков, ни сообщений. За прошедшую ночь она много думала над делом, и каждый раз возвращалась к серьгам: почему миссис Фрятт ничего о них не сказала? На часах было начало девятого. Она решила изменить привычный маршрут и проехать через Онор-оук-парк в Хилли-филдс. Подъехав к дому миссис Фрятт, Эрика увидела, что та, тепло одетая, стоит на тротуаре, опираясь на трость. Эрика остановилась рядом с ней на парковочном месте. Миссис Фрятт тут же стала кричать и трясти тростью.

– Езжайте дальше, здесь нельзя стоять. Я это место держу!

Эрика опустила окно.

– Доброе утро. Вас куда-нибудь подвезти? – спросила она.

– Я жду сына. Он должен везти меня на прием к врачу, обещал уже быть здесь, – сказала она, не сводя глаз с пустой улицы и опираясь на трость.

– С вами все в порядке?

– Проблемы с ногой. Четыре дня жду, чтобы кто-то меня принял. Знаете, как трудно записаться к врачу… Где же он? Я опаздываю. Пожалуйста, освободите место.

От холода у нее текло из носа, и она попыталась достать платок и вытереть его, не уронив палку.

– У меня появилось еще несколько вопросов, – сказала Эрика.

– Еще? Вы мне вчера их задали в избытке.

– Марисса украла у вас бриллиантовые серьги?

– Нет.

Эрика не сводила глаз с миссис Фрятт, которая с рассеянным видом смотрела куда-то вдаль.

– Вы в этом уверены?

– Ну конечно, я уверена. У меня полный порядок со здоровьем – и с головой, и со всем остальным.

– Да, вчера вы так и сказали, а сегодня уже торопитесь к врачу.

– И что? Я не делала ничего плохого. Я готова сотрудничать, но мне не нравится ваш тон.

Вдалеке показалась машина, и лицо миссис Фрятт озарилось надеждой, которая тут же сменилась разочарованием, когда та проехала мимо.

– Я поговорила с коллегой Мариссы, который работал над ее костюмами. По его словам, она хвасталась бриллиантовыми серьгами, которые взяла у вас.

– Да? Как странно. Это неправда, – холодно сказала миссис Фрятт, вернув себе самообладание.

– А зачем ему такое выдумывать? – Эрика вглядывалась в лицо старушки, которая по-прежнему всматривалась в даль.

– Если вы этого не знаете, то как могу я? Вы находили сережки на теле Мариссы или у нее дома?

– Этого я не могу рассказать.

– Значит, не находили, – уверенно заключила миссис Фрятт.

– Марисса вместе с другой танцовщицей даже возили их к оценщику в Хэттон-Гарден.

– Ну наконец, черт бы его подрал! Явился! – воскликнула пожилая дама, в сердцах махнув тростью. – Почти вовремя! – к ним подъехал сверкающий белый автомобиль. – Мы закончили? Я не знаю, о каких серьгах говорила Марисса. Скорее всего, она просто водила всех за нос. На нее это очень похоже.

Чарльз вышел из машины и приблизился к ним.

– Ты опоздал! – крикнула миссис Фрятт.

– Пробки, – виновато ответил он и поздоровался с Эрикой. – Все в порядке?

– Марисса вам никогда не говорила, что украла у вашей матери пару сережек?

Миссис Фрятт закатила глаза и двинулась к машине.

– Он ничего не знает. Я – единственная, у кого есть доступ к сейфу, и все мои драгоценности на месте! А теперь – поехали! Я не могу пропустить прием у врача!

Чарльз смущенно улыбнулся Эрике. Она заметила у него на щеке свежую рану, заклеенную пластырем.

– Как вы порезались?

– Бритва выскользнула из рук. Вот что бывает, когда торопишься к матери. – Он улыбнулся странной улыбкой, обнажив крупные кривые зубы. Взгляд его при этом оставался серьезным.

Миссис Фрятт нетерпеливо ждала у пассажирской двери, и Чарльз поспешил к ней. Сзади подъехала машина и начала сигналить. Миссис Фрятт замахала на нее тростью.

– Ну подождите ОДНУ МИНУТУ! – закричала она.

Чарльз усадил ее и пристегнул. Серьезно кивнув Эрике, он сел, и они поехали.

Что-то во всей этой сцене было не так, но Эрика не могла понять, что именно.

– Что ж, я действительно застала ее врасплох, – сказала она самой себе, сев в машину, и позвонила Макгорри.

– Босс, я буду на месте через секунду. Вышел с электрички в Льюишеме.

– Я просто хочу спросить. Ты обыскивал дом Мариссы Льюис, видел все ее вещи. Среди них были бриллиантовые серьги?

– Ювелирные изделия были… но насчет бриллиантов я не уверен. Вряд ли смогу отличить их от бижутерии для выступлений. Могу пересмотреть фотографии криминалистов. А ты сама не помнишь, что мы видели в ее комнате?

– Нет. Можешь проверить фотографии?

– Конечно.

Эрика повесила трубку и стала думать, кто бы мог снять с Эрики серьги. Джозеф Питкин трогал тело до приезда полиции. Мэнди тело обнаружила. Может, их взял Иван? Или Дон Уолпол? Когда он видел ее живой в последний раз?

– Он видел ее на станции накануне Рождества, – победоносно заключила она, завела машину, развернулась и поехала на Конистон-роуд.

Глава 35

Дверь ей открыл сам Дон, и по выражению его лица было понятно, что видеть ее он не рад.

– Сейчас удобно поговорить? – спросила Эрика.

На нем был фартук, из глубин дома доносился аромат бекона. Желудок Эрики откликнулся урчанием.

– А у меня есть выбор?

– Я отниму у вас всего несколько минут.

Он впустил Эрику в дом и повел на кухню. Джанет как раз спускалась вниз по лестнице в безразмерном фиолетовом махровом халате и полотенце на голове. Выглядела она ужасно.

– Кто это? – спросила она, не в силах открыть глаза.

Эрика представилась, но Джанет видела ее как будто впервые. Втроем они прошли на кухню.

– Мне нужно задать вам вопрос о Мариссе, – тихо сказала Эрика.

Дон поспешил к плите, чтобы перевернуть яйца на сковороде. Он был в темных джинсах и коричневой толстой водолазке с высоким воротом. Джанет, шаркая, зашла в кухню и, не обращая внимания на Эрику, достала из холодильника большую бутылку апельсинового сока.

– Я нужна? – спросила она.

– Нет, это просто… – начала объяснять Эрика, но та уже зашаркала к выходу.

– Хочешь яичницу? – предложил ей Дон.

– Нет! – отрезала Джанет.

Эрика смотрела, как она, волоча ноги, идет в гостиную и закрывает за собой дверь. Через несколько секунд зашумел телевизор. Дон вздохнул и повернулся к сковородке. Из тостера выскочил хлеб, который он достал и разложил по тарелкам.

– Хотите ее порцию? А то придется выбрасывать.

Эрика не знала, что сказать. Она вдруг ощутила приступ голода, но все же решила не соглашаться.

– Нет, спасибо. Я хотела всего два вопроса задать…

– Пытаюсь заставлять ее есть, но большая часть ее калорий – из алкоголя. Поэтому у нее такой огромный живот и ножки-палочки.

– Моя мать была алкоголичкой.

– С ней, должно быть, непросто.

– Бывало. Она умерла, уже давно. До сильных запоев не доходило, но она бывала агрессивна и осложняла всем жизнь.

Дон кивнул. У него были грустные глаза, с мешками. Он принялся намазывать маслом тост.

– О чем вы хотите меня спросить?

– Вы сказали, что видели Мариссу за день до Рождества на станции Брокли?

– Да, когда Джанет… перекинулась с ней парой слов, скажем так.

– Вы не помните, на Мариссе были серьги? Вы бы их заметили, они были с бриллиантами.

Дон выложил из сковороды два яйца себе на тост.

– Настоящие бриллианты? Откуда они у нее?

– Не могу сообщить подробности. Были на ней серьги в тот вечер?

– У нее было много поклонников. Уверен, она могла бы выпросить дорогой подарок у какого-нибудь бедолаги.

– Дон. Пожалуйста, вспомните. Что на ней было тогда, на станции? Опишите.

– Помню только, что она была в длинном черном пальто.

– А прическа? Косметика?

– Она была накрашена. И с накладными ресницами… Не могу вспомнить, были ли серьги.

– Можно я спрошу Джанет?

– Сомневаюсь, что она вспомнит.

– Это очень важно для расследования.

Дон поставил тарелку на стол, и Эрика пошла за ним в гостиную. Джанет лежала на диване, мокрые волосы паклями свисали ей прямо на лицо. Она смотрела утреннее шоу, включив звук погромче.

– Джанет. Инспектор хочет с тобой поговорить, – сказал Дон так, чтобы та услышала. Потом он удалился на кухню.

Джанет смотрела на Эрику из-под нависших прядей.

– Что?

– Я хочу задать один вопрос.

– Давайте.

– Можете приглушить звук?

Джанет недовольно нажала на кнопку.

– Спасибо. Вы и Дон видели Мариссу Льюис накануне Рождества.

– Шлюха она, – отрезала Джанет.

– Вы не помните, на ней были украшения?

– Грудь ее я не видела – в кои-то веки пальто у нее было застегнуто. Но на ней были серьги.

– Какие?

– Белые камни, гвоздики, – пожала она плечами.

– Вы уверены?

– Абсолютно, – ответила она, не отводя взгляда от телевизора.

– Почему вы так уверены?

Джанет повернулась к ней.

– Потому что я тогда думала, не вырвать ли их из ушей, и больно ли это будет.

Эрика пожалела, что у нее нет с собой фотографии сережек.

– А могли эти серьги быть с бриллиантом?

– Сомневаюсь, что они были настоящие.

– А вы бы отличили настоящий бриллиант от фальшивого?

– Я что, похожа на женщину, которая разбирается в бриллиантах? – с горечью спросила она.

Вопрос был риторическим. Эрика огляделась и увидела длинное черное пальто на сушилке перед камином. От него поднимался пар.

– Это пальто Дона?

– А чье же еще?

– Он сегодня куда-то ходил?

– Не знаю. Может, за молоком выходил. Вы все вопросы задали?

– Да. Спасибо.

Джанет снова включила телевизор на полную громкость.

* * *

Выйдя из их дома, Эрика села в машину и снова попыталась сложить в голове всю информацию по делу. Проехав немного вверх по улице, она остановилась у дома Мариссы. В палисаднике лежал свежий снег, уже начавший таять. Вблизи находилось два переулка – один около ее дома, второй – на противоположной стороне улицы. А за школой был перекресток, с которого по наземному переходу можно было добраться до жилого комплекса.

Судя по тому, что брызги крови заканчивались у самой калитки, убийца был на машине. После нападения и с него, и с орудия убийства должна была капать кровь, и она капала – вплоть до тротуара. Эрика подъехала к переулку, очень медленно свернула на него и бросила взгляд на капот. Переулок был слишком узкий для ее машины.

Тут зазвонил телефон, и она чуть не подпрыгнула от неожиданности. Звонил Макгорри.

– Босс, приезжай скорее в штаб, дело двинулось.